Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава двадцать пятая Двенадцать на двенадцать

Читайте также:
  1. В двадцать первом сожжении - шесть человек.
  2. В середине девяностых годов в Санкт Петербурге в одной из местных газет напечатали фотографию семьи, где прабабушка лицом выглядела на двадцать лет, а было ей девяносто два года.
  3. В этот вечер Герцог лишает невинности Житона, который испытывает от этого боль, потому что Герцог огромен, насилует очень грубо, а Житону всего двенадцать лет.
  4. Версия двадцать первого столетия...
  5. Глава двадцать вторая Ледяная крепость
  6. Глава двадцать первая
  7. Глава двадцать первая Неспешный разговор в неприятном месте

1. Когда человеку плохо, он сжимается до своего эгоизма, и единственное его желание, чтобы и другим было плохо и больно.

2. Бумажный кораблик любви размок от слез и со- плей, процарапал днище о быт и, наполнившись склоками, отправился ко дну.

3. Петь люди, которые довольны всем. И есть люди, которые не довольны ничем. Промежутков фактически не бывает.

Мысли Эссиорхл, записанные па другой стороне холста

Перед валькириями — шагах в ста — темнела линия щитов. Стражи мрака укрывались за щитами пол-ностью, не оставив ни малейшего зазора, в который могло бы проникнуть копье.

— Ну… пора! — отрывисто сказала Фулона.

Убедившись, что Черная Дюжина не пытается обойти ледяную крепость и обстреливать их из леса на острове, Фулона вывела валькирий из ее ворот. Лишь на ледяных башнях оставила двоих: на ледяной башне, что примыкает к парку академии, — вальки-

рию-одиночку, рию ледяного копья Прасковью.

— Не хочу, чтобы о нас говорили, что мы пользо-вались преимуществами обороны! — повторила Фуло- на.

Внезапно щиты мрака разомкнулись, и перед стро-ем выступил Вандол — страшный тартарианец со вмя-тым булавой лицом. Кандалы с него сняли, остались лишь красные вдавленные следы. В правой руке он держал громадную, с пятнами ржавчины секиру. Был у него и щит — круглый, мятый. Казалось, пять маниакально настроенных кузнецов потратили целый день, стараясь причинить щиту максимальный вред.

Сделав шагов десять навстречу валькириям, Вандол закричал что-то вызывающее и стал стучать секирой по своему щиту. Трибуны мрака ответили ему обо-дряющим ревом. Вандол, возбужденный этим одобре-нием, ревел как лось и все громче колотил по щиту секирой. Изредка тартарианец высоко подбрасывал секиру и вновь ее ловил.

— Чего это он? — спросила Бэтла.

— На поединок вызывает. Неплохо придумали стражи мрака! Не хотят оставлять этого психа у себя за спиной во время боя! — процедила Хаара. Она с трудом сдерживалась, чтобы не метнуть в Вандола ко-пье, пока он не прикрыт щитом.

Приблизившись к валькириям, Вандол невнятно крикнул что-то и грозно потряс секирой. Заметив, что из валькирий пока никто не выступил ему навстречу, Вандол с торжеством захохотал и, точно уже победил, вскинул над головой щит. Трибуны мрака опять отозвались торжествующим ревом. Ближневосточные

джинны и их многочисленные помощники змеились струйками, принимая в заклад эйдосы.

— Раньше бы Таамаг приняла вызов, — пробормо-тала Хола.

Стоящая рядом Брунгильда тревожно захлопала глазами.

— Значит, я должна? Нет, если в^1 хотите, я, конеч-но, «за»… Но у него на секире ржавчина! Это же верный столбняк! — пролепетала она, начиная нерешительно продвигать вперед.

Радулга поймала се за локоть:

— Куда?! Он тебе еще не по зубам! Давай я!

— Но секира, секира… Пусть хотя бы перекисью ее обработает! На ней же земля, песок… — не слыша ее, лепетала Брунгильда.

В своем ужасе она была совершенно искренней. Не огромный тартариапец ее страшил — подумаешь, серийный убийца-психопат! — но именно нестериль- ность его секиры.

— Назад, 'тебе говорят! Он мой!

Радулга уже без всяких церемоний оттолкнула Брунгильду и выступила навстречу Вандолу. Таг пере-стал колотить секирой по щиту, окинул Радулгу цепким взглядом и, повернувшись, отошел на лед между щитами Черной Дюжины и щитами валькирий.

Валькирия ужасающего копья следовала за ним. Ко-пье она держала, приподняв его над щитом. Не дойдя до строя Черной Дюжины полусотни шагов, Вандол повернулся, еще раз торжествующе взревел и ринулся на Радулгу. Несся он как вепрь, пригнувшись к земле и защищая выставленным щитом голову и грудь.

Радулга могла бы метнуть копье, целя в его иеза- щищенные моги, но не сделала этого, зная, что в случае промаха останется безоружной. Спустя несколько мгновений секира Вандола врезалась в щит Радулги, заставив валькирию пошатнуться. Отступив на шаг, чтобы сохранить равновесие, Радул га нанесла Вандо- лу укол копьем, метя в лицо, но он отбил его, быстро вскинув щит.

А дальше начался самый яростный бой, который Ирке когда-либо приходилось видеть. Вандол наседал, теснил, уклонялся, путал валькирии карты. Он и правда был блестящим бойцом. Недаром Лигул пытался стравить его с Ареем. Но и Радулга была прекрасна в бою. Ужасающим копьем она и колола, и рубила, и держала дистанцию, не подпуская Вандола слишком близко.

В какой-то момент схватки Вандол секирой пригнул Радулгс щит и, открыв ее, сразу же краем своего щита нанес круговой удар над щитом валькирии. Что-то, сорвавшись, покатилось по льду. Трибуны взревели. Всем показалось, что Вандол срезал Радулге голову. Но это была не голова, а лишь сбитый с нее шлем, потому что уже в следующую секунду, отскочив, Радулга достала Вандола уколом копья в ступню.

Взревев от боли, страж швырнул в Радул 1у свой щит и сразу же, перехватив секиру двумя руками, нанес три удара. Первый — подрезающий, чуть ниже щита, по выставленной вперед ноге, другой — обратный, через щит — по голове и третий, рубящий, по голове же. Между вторым и третьим ударами Радулга успела выбросить руку с копьем, метя в грудь Вандо- лу. Ее удар достиг цели. Сияющий наконечник вышел у стража мрака из спины. Вандол схватился рукой за

древко копья и, не выпуская его, нанес Радулге завер-шающий удар. Тяжелая секира рассекла валькирии голову. Радул га покачнулась и упала на спину, не вы-пуская копья.

— «С шумом на землю он пал, и взгремели на пад-шем доспехи*, — успела прошептать она, упрямо не закрывая глаз и глядя в белесое небо. Потом едва уловимо вздрогнула и умерла. Ирке показалось, что в небо, оторвавшись от груди валькирии, взмыл голубь, точно сотканный из чистою света.

Вандал повалился на лед у ног Радулги и больше не поднялся. Его тело начало быстро распадаться. Вскоре оно исчезло совсем. На льду остались лишь секира и щит. Рев стражей мрака, до того торжествующий, сменился гнетущей тишиной.

Потом тишину прорезали мерные, страшные уда-ры. Это бойцы Черной Дюжины, настраивая себя на бой, колотили по своим щитам топорами и мечами. Внезапно длинная, едва ли не с копье стрела просви-стела в воздухе и ударила в щит Фулоне, пробив его насквозь и остановившись лишь потому, что уткнулась в нагрудник.

Это Росвус, лучник мрака, показался на миг из-за щитов. (Рулона в ответ метнула в Росвуса копье, но лучник вовремя укрылся. Черная Дюжина шагом продвигалась вперед, неуклонно сокращая расстояние. Их щиты были по-прежнему сомкнуты. Временами они чуть приоткрывались, позволяя Росвусу выпустить стрелу. Маленький же лучник Кнор взбегал на спину массивному Торпу и, стоя у него на плечах, пускал стрелы в любое мелькнувшее за щитами лицо.

Малара, щурясь как кошка, поджидала, пока щиты приоткроются и Росвус покажется в очередной раз. Происходило это всегда в разных местах, так как луч-ник незаметно перебегал за спинами у стражей мрака. Затем щиты чуть раздвигались, и сразу же, не мешкая, вылетала стрела. Но только в этот раз все вышло иначе. По легкому дрожанию верхней части одного из щитов Мал ара угадала, что он сейчас сдвинется, и сразу же, не дожидаясь этого, метнула копье.

Бронзовое копье пронеслось как молния и успело как раз в мгновение, когда щит начал приоткрываться, позволяя выглянуть наконечнику стрелы. Копье скользнуло в эчу лазейку, встретило какое-то препят-ствие, и древко его дрогнуло, чуть дернувшись вниз, а потом сразу резко вверх. Жугкий оборвавшийся вопль подсказал валькириям, что Малара не промахнулась.

А спустя еще секунду, прежде чем кто-то из стражей мрака успел повредить бронзовое копье ударом меча или топора, копье с обагренным кровью наконечником вернулось к Маларе.

— Радулга! Это за тебя! — прошептала Малара.

Щиты мрака продолжали неумолимо надвигаться. Фулона мрачнела, жалея, что они прижали себя к краю притоки. Чем меньше расстояние, тем больше преимущество мрака. Выпускать же Брунгильду опас-но: она не готова. Фулона видела это по се пепельным щекам и невнятному бормотанию на общемедицин- ские темы.

Строй Черной Дюжины рассыпался. Вперед стре-мительно вырвалась группа из пяти бойцов. Первыми неслись Ловус и Аспурк, за ними, держась вплотную, Гур и Мэнго и последним, уже сейчас начиная раскру-чиваться как юла, Юм.

— Таран пошел! — пробормотала Хаара. — Ну-ка, девицы! Ра-азом!

Навстречу пяти стражам вылетело десять копий. Прасковья копья метать не стала, но недалеко от строя Черной Дюжины, лишь чудом никого не расплющив, в лед воткнулся новенький вагон 27-го трамвая.

Из десяти копий лишь золотое копье Фулоны до-стигло цели, вонзившись в бедро Мэнго, у которого не было щита. Тот, зарычав, попытался перерубить древко топором, но копье уже исчезло, а сам Мэнго, оставляя кровавый след, пополз по льду к строю Черной Дюжины.

— Так и не удалось бедняге на головке повертеться, топориками помахать! — посочувствовала Малара.

Однако радоваться было некогда, потому что остальные четверо, не смущенные потерей Мэнго, продолжали нестись навстречу щитам валькирий. На бе1у Ловус перебросил Аспурку свой щит. Теперь Аспурк бежал с двумя щитами, ухитряясь прикрывать и себя, и Ловуса — причем прикрывать так, что не оставалось ни малейшей щели. Временами Аспурк приседал, убирал верхний щит — и сразу же Ловус метал одну-две сулицы, глубоко застревавшие в щитах воительниц.

Одна из сулиц ударила в щит валькирии серебряного копья, стоявшей в первом ряду'. Другая пронеслась рядом.

— Ты это видела? Чуть тебя не зацепил! — возбуж-денно крикнула Ильга, поворачиваясь к Холе.

Хола, не отвечая, стала заваливаться назад. Вторая сулица, скользнувшая над ес щитом, вонзилась валь-кирии медного копья в шею.

— Хо-ола!

Пытаясь пробиться к умирающей подруге, Бэтла неосторожно выставила из-за щита ногу. Этим вос-пользовался лучник мрака Кнор, пустивший короткую, точно игрушечную стрелу. Стрела с узким на-конечником скользнула по широкой голени Бэтлы, распоров наголенник и мышцы.

Валькирия сонного копья охнула.

— Я ужасно неловкая! Кажется, меня легко ранило! — прошептала она.

Хола хрипела, захлебываясь кровью. Забыв о своей рапе, Бэтла попыталась ступить на задетую стрелой ногу, но ее нога как песок вдруг осыпалась по колено.

— Тартарианский яд! — сказала Бэтла, с ужасом посмотрев вниз. — Но мне не больно и крови нет. Буду прыгать па одной ноге! Держись, Хола!

Глубокие серые трещины взбирались по ноге Бэтлы вверх. Коснулись бедра. От серых трещин устремились в разные стороны трещины помельче. И там, где они пролегали, осыпалось все: доспехи, плоть, кости.

— Я думала, будет страшнее! — сказала Бэтла.

Первая из трещин, дважды изменив направление,

скачком добралась до ребер. Здесь валькирия сонного копья впервые испытала боль. Бэтла схватилась за грудь рукой, и серые трещины переселились к ней на пальцы. Пальцы осыпались, превратившись в белый

прах.

Гелата рванулась к ней, но Бэтла движением уце-левшей руки запретила ей приближаться.

— Слишком поздно: доходит до сердца. Пора, ка- жется, начинать волноваться… Копье… мое… возьми! — прошептала Бэтла.

 

А еще через секунду она умерла, и почти одновре-менно с ней захлебнулась кровью Хола. Ирка с трибун ничего этого не видела: мешали сомкнутые щиты. О смерти валькирий она узнала по двум светлым птицам, взмывшим в небо.

Прасковья закричала. Валькирию сонного копья она успела полюбить. Рванувшись вперед, бывшая на-следница мрака изо всех сил метнула копье с ледяной башни. Пролетев над головами валькирий, оно неуклюже шлепнулось на лсд. Кнор, взбегавший на плечи громадному Торпу, чтобы пустить сверху стрелу, расхохотался, глядя на этот беспомощный бросок. Уже целясь из лука, он ощутил непонятную тревогу и — обернулся. Мгновение спустя трамвайный рельс, прилетевший со стороны Большой Академической, ударил сто в лоб. Причем рельс, в отличие от копья, летел очень прямо, прямо-таки с ледяным звоном.

Багров с тревогой поглядывал на копье Мамзельки- ной, которое исчезало всякий раз, как кто-то погибал, и почти сразу появлялось на прежнем месте.

— Ай-ай, некромаг! Все нервишки, нервишки! — пропела Аида Плаховна, щелкая по брезенту ногтем. Коса благодарно звякнула, откликаясь редкой ласке. — Вот всегда так: чем лучше оружие, тем меньше с ним удается повоевать. Надеется кто-нибудь на свой артефактный меч, лелеет его, пылинки сдувает, а тут его убивают, понимаешь, каким-нибудь булыжником… А все почему? Выделился! Не надо в бою выделяться. Чем меньше выделился, тем дольше прожил.

Брунгильда, дрожавшая за щитами, случайно увидела щеку мертвой Холы, по которой, застывая, ползла слеза. Это была короткая, мгновенная такая картинка — точно фотоснимок. Что-то перемкнуло в Брун- гильде. Она внезапно услышала чей-то крик. Хаара и Ильга, стоявшие перед ней, вдруг разлетелись в разные стороны, точно в них врезался таран. А еще спустя секунду Брунгильда поняла, что кричит она. Это ее рот сведен в крике!

С каменным копьем в руке она бросилась навстречу Ловусу и Аспурку. Ловус атаковал ее совней, однако Брунгильда, не задумываясь о технике, смела его сов- ню точно досаждающую ей спичку. Отскочивший на-конечник совни еще не коснулся льда, а копье Брун- гильды уже проломило щит Ловуса, застряв в нем. Страж поспешно отбросил его, оставив щит болтаться на копье, и предоставил Брунгильду Аспурку, сам под-жидая мгновения, когда можно будет метнуть послед-нюю оставшуюся у него сулицу.

Широкими движениями совни Аспурк плотно ата-ковал Брунгильду, и пой пришлось бы нелегко, если бы Малара, Фулона и Хаара не поспешили к ней на помощь. Аспурк и Ловус благоразумно отступили, на Брунгильду же с ревом набросился Гур и, подкатив-шись под ее щит с двумя похожими на кастеты ножами, смел ее с ног, однако раны нанести не успел, поскольку сам проехал вперед по скользкому льду. Ильга, схватив Брунгильду за плечо, оттащила ее к остальным валькириям, попутно сдернув с ее копья застрявший щит.

Малара, сбоку бросившись на стремительно вра-щающегося Юма, вонзила ему в грудь свое копье. Однако выдернуть копье она не успела. Уже ощущая смертельность раны, Юм отбросил щит и, сам наса-живаясь на ее копье, глубоко погрузил меч ей в бок.

Малара покачнулась, вцепившись Юму в плечо. Ее ослабевшая рука выпустила древко. Рука Юма, дер-жавшая меч, разжалась почти в тот же миг. Малара и он невольно обнялись как близкие друзья. Каждый, чтобы не упасть, вцеплялся в другого. Малара, чтобы устоять, наваливалась на него. Страж поддерживал ее, чтобы не упасть самому. Малара и ее противник стали союзниками. Не упасть. Устоять. Силы оставляли их. Наконец валькирия виновато улыбнулась и опустилась на одно колено, потянув стража вниз. Теперь и Юм не устоял и тоже опустился на колено. Малара опустилась на второе колено. И страж опустился на второе. Теперь они стояли уже на коленях.

Наконец Малара закрыла глаза, выпустила шею стража и медленно, осторожно, точно укладываясь спать на жесткую постель, прилегла на лед. Ее лицо — часто жесткое, резкое при жизни — теперь было смягчено, точно она видела приятный сон. Юм еще мгновение простоял на коленях, после чего повалился вперед и повис, уперевшись в лед древком торчавшего в нем копья.

Стражи мрака надвинулись. Что-то темное взвилось над спинами Черной Дюжины и метнулось через щиты валькирий. Серый плащ распахнулся. Блеснули нагрудные пластины. В своем полете страж на мгно-вение ужалил Гелату чем-то похожим на длинный стилет. Гелата осталась стоять, и валькирия-одиночка Даша, наблюдавшая за битвой с ледяной башни, ре-шила, что удар не достиг цели.

Не задумываясь, она метнула копье и подумала, что промахнулась. Черная тень скользнула над строем валькирий, упала на снег, вскочила, точно готовясь к

новому прыжку, и вдруг опрокинулась. На снегу лежал молодой страж мрака. Между его раскинутыми руками и нагрудником были треугольные перепонки, выкроенные из кожи летающей тартарианской твари. Эти перепонки делали прыгуна похожим на белку-ле- тягу. Копье одиночки попало между двух серебряных пластин, смыкавшихся в центре его нагрудника.

Даша вновь ощутила в руке вернувшееся копье.

— Динор! Это был Динор! — крикнула она Гелате.

Валькирия воскрешающего копья не отозвалась.

Она сидела на корточках и зажимала пальцами глу-бокую рану выше ключицы.

Ирка закрыла лицо руками. Уже четверо валькирий убиты. И Гелата ранена!

— Дела идут неважно. Не правда ли? Может, дого-воримся, пока последних не перебили? — услышала она быстрый шепот.

Не понимая, кто к ней обращается, Ирка поверну-лась. Увидела подвижное обезьянье лицо. Мармус!

— А? Что? — испуганно повторила она.

— Отдай мне то, что у тебя под кур ткой, и я устрою так, что валькирий пощадят!

— А что у меня? — спросила Ирка, невольно хвата-ясь за молнию рукой.

Мармус насмешливо цокнул языком:

— Сама знаешь! Только он нужен мне вместе с книгой!.. Книги-то у тебя, конечно, с собой нет?

Ирка вспомнила о глазе, мелькнувшем на внутрен-ней стороне его шляпы. «Почему он силой нс отни-мет?» — подумала она и тотчас поняла причину. Охот-ники за глазами не на лучшем счету и у самого мрака. И вообще — как много знает горбун о своем секретаре? Хотя Лигула в глупости подозревать не следует. Он обожает многоходовые комбинации.

— Хорошо! Берте! — решилась Ирка.

Она потянулась к своей куртке, собираясь открыть молнию. Мармус, поддавшись на эту уловку, которая и самой Иркой не была осознана до конца как уловка, испуганно наклонился вперед, желая сразу взять лампу7 и спрятать ее, пока она не попалась никому на глаза.

Рог, который он держал, оказался близко от Ирки-ной руки. Она выхватила его у Мармуса, вскочила на ноги, отпрыгнула и громко протрубила.

Появятся ли костяные часы? Появились! Стрелки дрогнули — один раз, другой, точно что-то им мешало, и, остановившись, осыпались.

Щиты Черной Дюжины опустились. Поникли и за-несенные копья валькирий. Даже огненная волна, ко-торую посылала Прасковья, рассеялась и лишь подпа-лила на острове лес.

— Нет! — завопил Мармус. — Продолжайте! Это не я остановил! Это она!

— Поздно, болезный! — прошамкала Мамзслькина, сгребая иссохшей ручкой свою косу. — Часики видел?

— Так не я же бой остановил!

— Правильно, родимый! Да только кто ж теперь будет разбирать? — согласилась Плаховна.

Ближневосточные джинны понимали это не хуже Аидушки. Они в гневе подпрыгивали, размахивая ру-ками. Прекращение боя означало минимум дикую пу-таницу с заключенными пари. Кого считать выиграв-шим? Кого проигравшим? Одни вопили, что победили валькирии, другие — что Черная Дюжина. Самые хи-трые норовили под шумок телепортироваться вместе с чужими эйдосами. За ними с воплями и криками гнались обманутые стражи. Среди обманутых были и не обманутые, а лишь первыми сообразившие, что тот, кто первым догонит джинна, тот и получит все зажиленные эйдосы.

Мармус понял, что ему придется объясняться с Лигулом. Эта мысль буквально оттиснулась на его гибком лице. Он торопливо оглянулся на лягушечку. Глиняная лягушечка таращилась на него алмазными глазами.

— Взять девчонку! Именем Лигула! В Тартар ее! — заорал Мармус.

Сразу несколько стражей кинулись к Ирке. Багрова, попытавшегося вмешаться, отшвырнули в сторону, прежде чем он перебросил ей рупку. Дева Надежды, спасаясь, отпрыгнула за спин\г Мамзелькиной и щекой прижалась к ее черепушке. Бегущий первым страж мрака сгоряча попытался налететь и на Аидушку, но старушка безобидно ткнула его пальчиком в грудь, и тартарианец опрокинулся, крича, что ему сломали грудную кость.

Однако другие стражи мрака продолжали подсту-пать, а Мамзелькина, скрестив на груди ручки, больше не собиралась ей помогать.

— Ваг коли б ты смертью стала, тогда дело другое… Дык и сейчас не поздно! Согласна? — прошамкала она.

Понимая, что вокруг сотни стражей мрака, а со светлых трибун к ней пробьются еще не скоро, Ирка опять затрубила в рог, после чего отбросила его в толпу стражей. Потом вырвала из-под куртки керосиновую лампу и, не раздумывая, швырнула ее себе под ноги. Все равно отнимут, так лучше так. Может, Огне- дых улетит?

— Беги! — крикнула она, будто саламандра могла ее понимать.

Лампа разлетелась закопченным стеклом. Вспыхнул разлитый керосин. Потревоженный Огнедых вы-катился из лампы. Крошечные, точно из синеватого огня крылышки бешено заработали, и опять у Ирки возникло ощущение, что летать Огнедых не может, слишком они маленькие, — но как бы не так! В одно мгновение он вертикально взвился метров па сто и несколько раз плюнул огнем. Сразу три деревянные скамьи вспыхнули. Малышу было холодно, и он злился.

— Дракон! — крикну'л кто-то из канцеляристов.

— Сам ты дракон! — пробормотал Мармус, пожирая саламандру глазами. Его лицо меняло тысячи вы-ражений. Казалось, даже пальцы трясутся от жадности, сами собой сгребая пустоту.

Неподвижно повисев над полем, Огнедых столь же вертикально опустился и опять оказался рядом с Иркой. На миг маленькая мордочка, похожая на мор-дочку ящерицы, повернулась к Ирке, и Деве Надежды стало страшно: а ну как полыхнет?

Но Огнедых не полыхнул. Л еще через секунду Ирка ощутила, что он лезет к ней под воротник свитера и прижимается к шее. Он был очень горячий, но все же не настолько, чтобы сжечь кожу'. За несколько мгновений Огнедых ухитрился трижды обежать во- крут Иркиной шеи в поисках самого теплого места, найти его там, где проходит артерия, и высунуть на-ружу край мордочки.

Умные крошечные глазки зорко отслеживали опас-ность. Слишком хитрый страж, сунувшийся было к Ирке под прикрытием щита, внезапно с криком от-скочил. Щит капал расплавленным металлом. При том даже, что Огнедых дохнул огнем совсем кратко.

— Чего там у тебя? Ась? — спросила Плаховна.

— Хомяк! — невежливо брякнула Ирка.

Аидушка, хотя и имела зрение снайпера, все же из-влекла из рюкзачка старушечьи очки с отломанной дужкой и водрузила их на курносый носик;

— Хомяк? Видала я немало таких хомяков, пока кое-кто не стал собирать драконьи глаза!.. Драконы вечно льнули к ним! И не только драконы. Помнится, грифоны тоже потакали всем их капризам… И что, ка-залось бы, особенного в этих саламандрах?*Характер ужасный. Вечно дрыхнут. Питаются крупными стре-козами, поджаривая их на лету. Причем если стрекоза успела коснуться земли, ни за что уже ее есть не станут!

Мармус вытянул из кармана узкую сеть. Ирка пя-тилась, прикрываясь Аидушкой. Из-за этого секретарь сеть метнуть не мог, и живое лицо его искажалось от злости — потешно, но вместе с тем страшно.

— Взять их! Живыми! — приказал Мармус и, заме-тив, что сильного рвения никто не проявляет, опять пустил в ход имя Лигула.

Имя Лигула на этот раз пришпорило стражей не слишком сильно, потому что щит того, на кого плюнул Огнедых, продолжал еще плавиться и кипеть. Все же с десяток стражей стали бочком подбираться к Ирке и Огнедых^7: кто-то — надеясь на щедрость Лигула, а кто-то — опасаясь мстительности его секрс- таря. К счастью, это были не лучшие воины мрака, а в основном писаки из канцелярии, знакомые больше с устройством чернильниц, чем с охотой на саламандр.

Ирка мало что успела. За нее все сделал Огнедых. Вспышки его пламени были совсем краткими. Одному стражу он подпалил одежду, на другом расплавил нагрудник, третьему огненный плевок попал в дарх, после чего дарх стал страшно корчиться, свиваясь в кольцо, а его хозяин орать гак, словно подожгли его самого.

Но все же расклад сил был не в пользу Огнедыха, и малыш, замерзающий на шее у Ирки, очень скоро это понял. Вскинув вверх мордочку, он издал свистящий звук — очень тонкий, жалобный, едва различимый.

Услышали его лишь Ирка, которой Огнедых свистел почти в ухо, и Мамзелькина, которая всегда утверждала, что она глуховата. К удивлению Ирки и всех окружавших их канцеляристов, Аидушка резво опустилась на четвереньки. Это было нелепое зрелище: ползущая на животе бабулька, волокущая за собой косу и бодавшая костяным лбом тех из стражей, кто не догадывался уступить ей дорогу. Стражи мрака смотрели на Аидушку с недоумением, но через ее косу перепрыгивали с большим рвением. Не нашлось ни-кого, кто пожелал бы коснуться ее ногой.

Один лишь Мармус, кажется, понимал, куда все кло-нится, потому' что, забыв о сети, пятился, прижимая к груда глиняную жабку. Ирка с Багровым поползли за Мамзслькиной. Ирка врезалась носом в рюкзачок Ли-душки, пахнущий сырым погребом.

— А куда мы?

— Зовет, хитрюга такая! — оборачиваясь, прошеп-тала Плаховна.

— Кого зовег? — растерялась Ирка.

— Не кого, а на что! На помощь зовет! — про-пыхтела Мамзелькина и больше никаких объяснений дать не успела, потому что за их спинами взметнулся вихрь и мимо Иркиного уха просвистело кресло, не-давно служившее для лягушечки Лигула.

Это был странный вихрь — деятельный, бурный, беспощадный и вместе с тем живой. Что-то кипело, бурлило, лохматило морозный воздух. Ирка вжалась животом в настил, цепляясь ногтями за все что можно. Багрова, который полз последним, потащило в центр вихря. На голову ему плеснуло кровью из чьей-то раз-битой чернильницы. Не размышляя, Матвей вцепился в ногу Мамзелькиной, ощутив холодную узость ее страшной кости.

Аидушка, сердясь, дрыгнула ногой. Матвея, уже наполовину приподнятого вихрем, перевернуло на спину. Он не дышал: было нечем, хотя ураган, чу-дилось ему, дул прямо в рог и чуть ли не разжимал зубы. Зато то, что он увидел, запомнилось ему на всю жизнь. Белый плотный столб уходил в небо. Стенки столба рыхлили беззвучные серебристые молнии. Внутри вихря металось что-то нетерпеливое, горячее, гневное.

Снизу вверх, в направлении движения столба, в самых нелепых позах пролетели два канцеляриста, в попытке бегства запутавшиеся цепями дархов. В па-мять Багрову врезались их красные перекошенные лица, выпученные глаза и — сцепившиеся в смер-тельной схватке сосульки. Кроссовка стала соскаль-зывать с дрыгающейся моги Мамзелькиной. Матвей ощутил, что еще немного — и он улетит вместе с ней. Он уже готов был вцепиться ей в ногу зубами, как вдруг вихрь опал. Канцеляристы, многих из которых успело взметнуть на десятки метров, теперь падали с огромной высоты. Багров то и дело слышал глухие шлепки.

Вихрь смолк. Там, где он только что бушевал, на расчищенной площадке стоял песочный грифон. Ог- недых, успевший удрать с Иркиной шеи, сидел у него между лапами и великодушно позволял чесать себе клювом спинку. Вид у саламандры был королевский. Она ужасно бы удивилась, не пожелай грифом чесать ей спинку.

ё

— Эх ты! — сказала Ирка. — А со мной Огнедых, между прочим, так не дружил!

— И правильно делал. Живем хоть и без дружбы, зато и без огнетушителя! — прокомментировал Багров, наблюдая, как от короткого плевка саламандры вспыхнула толстенная балка, и Огнедых немедленно переполз в огонь греться.

Огнедыха и грифона окружило плотное кольцо стражей мрака. Близко они пока не совались и дер-жались настороже. Это были уже не канцеляристы, которых всех посметало, а серьезные рубаки. Мармус, успевший вовремя отбежать и уцелевший в вихре, был среди них.

— Неплохо! И грифон, и саламандра вместе!.. Аз- гуд! — окликнул он совсем негромко, но его услышали.

Прямо из воздуха вышагнул страж с обожженным лицом и слизанными огнем бровями. Вышагнул по-степенно, сперва появившись ногой, затем головой и рукой — высочайший уровень телепортаций.

— О, заклинатель драконов! И он тут! Как тесен мир! — под нос себе сказала Мамзелькина, но Ирка все равно ее услышала.

Мармус и Азгуд обменялись взглядами. Затем Мармус подбородком быстро показал на саламандру и с глиняной лягушечкой отошел в сторону, встав так, что ее алмазные глаза оказались направленными в другую сторону. У Азгуда же в руках сама собой появилась крупная живая стрекоза, которая, дрожа крыльями, сидела на его согнутом пальце. От хвоста стрекозы тянулась прозрачная леска, заканчивающаяся тройным рыболовным крючком. Выглядела леска невинно, но едва ли ее мог порвать даже портовый тягач, а пережечь даже пламя последней саламандры.

Глаза Огнедыха сперва скользнули по стрекозе без всякого интереса, а зачем вновь остановились на ней. И опять он отвернулся.

— Да уж, да уж! Так мы тебе и поверили! — на-смешливо сказал Азгуд.

И правда, Огнедых вскоре смотрел на стрекозу не отрываясь и лишь поджидал мгновения, когда она оторвется от пальца. Огнем он при этом почему-то не плевал, а только высовывал узкую головку из пламени горящей балки. Азгуд дразггягце покачивал пальцем — и вместе с его пальцем покачивалась и головка Огнедыха.

— Хороший! Очень хороший! — сказал Азгуд ла-сково. Он присел и протянул Огнсдыху руку.

— Осторожно! До кости прожжет! — прохрипел кто-то из стражей, но заклинатель драконов лишь с досадой дернул щекой. Видно, он знал, что делает, по-тому что у всех на глазах Огнедых стал выползать из огня и приближаться к стрекозе.

Но тут на хвостик Огнсдыху наступила чья-то лапа. Перед Азгудом вырос распахнутый клюв очень серди-того грифона, который, поднявшись на задние лапы, угрожающе хлопал крыльями. От его крыльев подни-мался сильный ветер. В лицо Ирке полетели колючие брызги снега.

Азгуд отклонился немного назад и закрыл лицо сгибом локтя. Руку же со стрекозой спрятал за спину, определив для себя, что при сложившихся обстоя-тельствах использовать стрекозу никак нельзя.

— Хороший! Замечательный! А красавец-то какой! — похвалил он. Грифон чуть повернул голову, разглядывая сто поочередно то правым, то левым гла-зом. Казалось, для удара клювом ему не хватает какой- то малости. Быть может, страха самого Аз1уда?

— Ты узнал меня, не правда ли? Я изменился, но ты узнал! — Голос Аз1уда с каждым мгновением набирал уверенность и силу. — Я искал тебя много лет. Еще в Эдеме мне было досадно, что ты дружишь больше с Ареем. Но ведь и ко мне ты относился неплохо? Я за-помнил, что ты любишь вот это!

Азгуд раскрыл ладонь. На ладони у него лежал алый комок. Это было сердце кролика, убитого совсем не-давно. Оно еще продолжало биться, и из него малыми порциями вытекала быстро гусгсющая кровь. Пе-сочный грифон перестал размахивать крыльями. На сердце кролика он смотрел такими же глазами, что и Огнедых на стрекозу.

— Да-да! Оно самое! Думаешь, я не знал, куда дева-ются эдемские кролики? Этот, правда, не эдемский, ну да что ж поделаешь. Теперь я там не бываю.

Песочный грифон, не сводя с Аз гуд а внимательного взгляда круглых глаз, стал медленно приближаться. Тот поощрял его одобрительными репликами:

— Умница, малыш! Пойдешь со мной — и у тебя каждый день будет много таких сердец!

Грифон вскинул голову. Ирка ощутила, что он сей-час юно во м схватит сердце с ладони. Азгуд тоже ожи-дал этого. Но тут короткий огненный плевок рассек воздух. Спустя мгновение кроличье сердце обратилось в уголек, а сам Азгуд, со стоном присев, уже дул на опаленную ладонь. Грифон сердито оглянулся на саламандру. Огнедых щурился с невинным видом. Потом немного выдвинулся из огня, словно напоми-нал: что за фокусы? вообще-то обязанности чесать спинку никто не отменял! Грифон подумал-подумал, по-птичьи шевеля головой, и вновь занялся спинкой саламандры.

Кто-то из тартарианцев попытался метнуть копье, но Мармус, подпрыгнув так высоко, как нельзя было ожидать от мирного секретаря, перехватил его в воз-духе.

— Не трогать их! Вы понимаете, что такое грифон? — рявкнул он. — Все назад!

Азгуд тяжело поднялся.

— С кроличьим сердцем нс сработало! — посетовал он. — Что ж, попробуем по-другому!

Ирка гол ком не поняла, как Азгуд это сделал, но в воздухе точно приоткрылась дверь, и появились три мощных стража в пахнущих дымом плащах. Между стражами шествовал сбежавший из Эдема грифон. Выглядел он довольным жизнью: рапа заживала, а один из сопровождавших его стражей подкармливал его кусочками сырого мяса.

Все же на всякий случай на грифоне был ошейник, переходивший в нагрудную бляху и крепившийся на спине: птичья голова мало подходит для ошейника классической конструкции. Три ведущие от него цепи находились в руках у стражей. Азгуд бесстрашно по-дошел к грифону и потрепал его по клюву.

— Возьми их, малыш! Начни с саламандры! — при-казал он.

Грифон оглянулся на Азгуда, точно поняв его слова, и решительно двинулся к Огнедыху и другому грифону. У Ирки впервые появилась возможность сравнить двух грифонов. Второй был много крупнее и мускулистее, но в движениях не гак быстр.

Огнедых наблюдал за грифоном без всякого страха, делая узкой спинкой призывные движения. Мощный грифон стал замедляться. Вид у него был растерянный. Если поначалу он двигался с явным желанием схватить, но теперь сильно задумался.

— Взять его! — опять крикнул Аз1уд и ладонью до-вольно сильно хлопнул грифона по спине. — Взять! Тебе не страшно его пламя!

Грифон, решившись, шагнул вперед, подо Огнеды- ха так и не добрался. Маленький грифон, рванувшись ему навстречу, грудью налетел на большого и толкнул его. Крупный грифон подался чугь назад и встречным толчком сбил малыша с ног. Собираясь нанести удар клювом, придавил ему грудь тяжелой лапой — и рас-терянно остановился.

Маленький грифон, раскинув крылья, лежал на спине и болтал в воздухе лапами. Никакого страха в его движениях Ирка не замечала, хотя два-три удара огромным клювом легко могли бы его прикончить. Напротив, точно наперед зная, что никакого вреда большой грифон ему не причинит, он ударил ею лапой и игриво клюнул в грудь. Потом вырвался и стал носиться кругами, как щенок, приглашающий боль-шого пса поиграть. Щипал его клювом, толкал лапами. Большой грифон огрызался, спасая от атаки маховые перья, поджимал крылья, но в то же время невольно отзывался на игру и тоже начинал так же смешно прыгать.

Саламандра благосклонно наблюдала за ними, из-редка вопросительно шевеля спинкой и словно говоря, что, мол, да, все хорошо, я все понимаю! Но чесать? Чесатъ-то спинку7 кто будет?

Песочному7 грифону мешали играть цепи, тянущи-еся к ошейнику7 его приятеля. Не переставая прыгать, он скользнул вдоль одной из них и, к удивлению сво-ему, обнаружив на другом ее конце стража, ударил его лапой. Удар показался Ирке несильным, почти шлеп-ком, но громадный страж взмыл ввысь, точно камень из катапульты, и по дуге умчался куда-то в район «Войковской».

— Силы первомира! Эх, были времена! Все кипело, клокотало, взрывалось! — умилилась Аидушка.

Другие два стража отпустили цепи сами и отскочили в стороны. Песочный грифон этого даже не заметил: для него главное было, что цепи не мешали. Играя, он толкнул клювом ошейник. Клюв звякнул о металл. Грифон с укором посмотрел на своего большого приятеля и перекусил ошейник с такой легкостью, словно это был бублик. Потом легким движением головы отбросил его в сторону. Ошейник упал под ноги Азгуду и попытался защелкнуться. Аз гуд с досадой наступил на него, гася магию.

Чем дальше, тем больше разыгрывался большой грифон. Чем-то он напоминал танцующую Таамаг. Играл он громоздко и неуклюже, но вместе с тем от-ветственно, как веселятся взрослые, долго настра-ивающиеся на праздник люди, которые знают, что веселиться надо, и потому веселятся не по желанию только, но и по чувству долга. Носясь между рядами, грифоны сносили все на своем пути. Ирка с Мамзель- киной снова благоразумно укрылись в завалах опро-кинутых кресел.

Азгуд метался, охрип, но ничего не мог сделать. Грифоны его нс слушали. Более того, пробегая рядом, резвящийся грифон задел его крылом. Заклинатель драконов подкатился к ногам Мармуса. Сразу вскочил, морщась от боли, и обменялся с секретарем несколь-кими короткими фразами. Ирка нс слышала, что он сказал, но похоже было, что Азгуд оправдывается.

Мармус сердито отвернулся и подозвал уцелевших бойцов Черной Дюжины, успевших уже подняться к нему. Ирка догадывалась, каким будет приказ, однако прежде, чем он прозвучал, она услышала флейту.

Поначалу среди шума и криков флейта звучала почти неразличимо. Затем что-то стало прорисовываться, проявляться. Напевы флейты были печальны, но сквозь их тихость и грусть проступало и нечто уверенное, настоящее, властное, ведущее за собой.

Ирка увидела Корнелия. Он приближался со сторо- мы защитного барьера, отделявшего их от пруда. На Корнелии была зябкая куртяшка, из-под которой вы-глядывал ворот грубой вязки свитера. Шею закутывал длинный желто-рыжий шарф. У губ Корнелий держал флейту.

Перед ним на тележке ехал некто, кто, даже будучи теперь ростом до пояса, ухитрялся казаться выше многих прочих. Там, где его тележка не проходила, он вставал на руки. На концах колючих дерзких усиков дрожали льдинки. Из-за плеч выглядывали слизанные рукояти минимум двух метательных ножей. Еще четыре ножа вставлены были в специальное, из толстой кожи крепление на груди. Ножи в него, все разных размеров, заправлялись чуть наискось, в довольно странном порядке — одни острием внутрь, а другие острием наружу.

Вейзес, новый предводитель Черной Дюжины, всмотрелся 11 обрубок стража на тележке.

— Дион! Неужто это ты? Когда-то ты прекрасно бе-гал, летал и играл на флейте! — воскликнул он.

— А теперь вот прекрасно езжу на колесах! — сказа;! Дион тоном спокойным, чуть ироничным к себе, но на корню перечеркивающим всякую насмешку.

— Я это вижу. Совершенство бесконечно! — признал Вейзсс и, едва уловимо поклонившись Диону, отступил.

Прочие стражи из Черной Дюжины тоже не соби-рались нападать. Победа над обрубком на тележке и лишенным крыльев мальчишкой с флейтой — это не та победа, о которой будут слагать саги.

А Корнелий все играл. В звуках его флейты была власть тишины и власть правды, живущие там слов-

но помимо своего смешного и немного нелепого хозяина. Вначале перестал бегать и метаться песочный грифон. За ним и большой, сделавший несколько громоздких прыжков, приблизился и улегся у его ног.

Играя, Корнелий постепенно отступал в сторону светлых трибун, откуда к ним с большим отрядом уже пробивался Эссиорх, рядом с которым, размахивая упитанным Люлем, весомо прыгала Улита.

Грифоны следовали за Корнелием. Рядом с ними катился па тележке Дион. Огнедых сидел между кры-льев песочного грифона, изредка поплевывая в про-странство и поджигая одну-другуто скамьи. Капризни-чал, что ему не чешут спинку.

Мармусу и Азгуду хватило ума понять, что расклад сил не в их пользу. А тут еще глиняная жаба стала рас-каляться в руках у секретаря и раскалилась так, что се невозможно стало держать. Мармус догадался, что это означает, и поспешно отбыл в Тартар успокаивать своего начальника.

До светлых стражей оставалось совсем недалеко, когда Корнелий за что-то задел ногой и оступился. Он не упал, но невольно оглянулся и перестал играть. Его флейта затихла всего на секунду', но этого оказалось достаточно, чтобы сбежавший из Эдема грифон вздрогнул, точно очнувшись, и, распахнув крылья, взлетел.

Очень быстро он поднялся над ледяным полем, взметнув во всех ближайших районах снежный по-рывистый вихрь. Застонали, закручиваясь на прово-лочных перетяжках, дорожные знаки. Захлопали же-стяные листы на балконах. Вращая, понесло куда-то

наряженную новогоднюю елку, прежде стоявшую па площадке перед магазином.

Песочный грифон заклекотал ему вслед, но остался рядом с Корнелием, о ноги которого уже терся своей орлиной головой.

— Мы не прощаемся, дружок! Ты все так же зани-маешь мои мысли! — негромко произнес Азгуд, взгля-дом провожая точку, в которую превратился удаляю-щийся грифон.

А Корнелий уже снова играл, пока рядом не оказался Эссиорх.

— Можешь больше не играть. Он выбрал тебя, — сказал хранитель.

— Докажи! — потребовал Корнелий, отрывая флейту от губ.

— А чего тут доказывать? Просто посмотри, что ты сейчас делаешь! И что делает он!

Взглянув вниз, Корнелий увидел, что отталкивает коленом клюв грифона.

— Он тебя пощипывает! Для грифонов это высшее проявление любви. Если они кого-то полюбят, то уже насовсем. Так он любил, возможно, только… — Имя «Арей» Эссиорх почему-то нс произнес. Вместо же этого сказал: — Вот! Сравни!

Он протянул к грифону, но сразу отдернул руку, потому что грифон предупреждающе щелкнул клювом.

— Понял? В переводе на русский язык: «Трогать меня могут только саламандра и Корнелий!» Придется тебе отправиться в Эдем. Этот грифон будет охранять Дом Светлейших. Разумеется, на месге он нс усидит, но главное, что баланс сил будет восстановлен.

— А второго я упустил… — Корнелий с сожалением посмотрел в небо.

— Нет, — сказал Эссиорх. — Это был его выбор. Звуки флейты нельзя слушать бесконечно, как нельзя бесконечно и играть. Нужно принимать и свои решения. Он не выбрал путь света. Но пока не выбрал и мрак! Будем надеяться на лучшее… А теперь летим!

— Куда?

— В Эдем.

— А мой переход на «Арбатской»?

— Сырой переход не лучшее место. Нельзя бесконечно жить прошлым. Ковырять ранки воспоминаний — тупиковое развлечение. С каждым разом приходится ковырять их все сильнее, придумывая даже 'го, чего не было. Это единственный шанс растравить ранки, потому что они все равно зарастают! — заметил Эссиорх.

— И как я окажусь в Эдеме? У меня нет крыльев! — трусливо возразил Корнелий.

— Зато огги есть вот у него! — Эссиорх кивнул на грифона. — Я мог бы перенести вас и так, но лучше будет, если грифон прилетит сам. И ты у него на спине…

— Он меня не поднимет!

— Он поднял бы даже железнодорожный вагон, если бы пожелал.

— Э! Ты! Погоди! — закричал Азгуд, наступая на Эссиорха. — Какой Эдем? Нельзя влиять на выбор грифона! Если ему так нужен Эдем, чего ж он сам туда не прилетел? Почему прятался на Земле все эти годы?

Эссиорх уперся Азгуду в грудь и цокнул языком, намекая, что хорошо бы сохранять дистанцию.

— Приятно, когда кого-то волнует свобода выбора! — заметил он. — Грифон — существо, сотканное из сил первом ира и любви. Из Эдема его увела любовь к Арею. Любовь к Корнелию приведет его обратно. Вот и все!

— Нечестно! Свобода выбора! — опять закричал Азгуд.

— Если ты заботишься о свободе, почему ты привел в ошейнике своего, якобы выбравшего мрак? Кстати, вон он у тебя на ноге болтаегся!

Азгуд с досадой оглянулся на ошейник, прицепив- шийся-таки к его ступне.

— Вы привели его на цепи. А я уведу так! — сказал Корнелий.

Он стащил с шеи свой шарфик, накинул его грифону на шею и повел его с собой с той смешной и одновременно величественной горделивостью, с которой девочка восьми лет могла бы вести на резинке от трусов немецкую овчарку.

Несколько стражей мрака ринулись было ему на-перерез, но грифон с угрозой приподнялся на задние лапы, и стражи отступили. А потом грифон взлетел, унося на себе Корнелия, повисшего у него на шее и смешно болтавшего ногами. Огиедых же перепорхнул на плечо Ирке. Багров, не успевший еще раздобыть новую керосиновую лампу, пока грел его обычной зажигалкой, целую кучу которых успели ему насовать со всех сгорон.

Чтобы защитить Огпедыха, Ирка держалась поближе к Эссиорху. Рядом с ним она ощущала себя намного увереннее. Она слишком хорошо замечала, какими глазами смотрят на Огнедыха стражи мрака. И как бы метко ни плевала саламандра, все равно их хитрость сильнее ее огня. Будь это иначе, Огнедых не остался бы последним в своем роду.

— Что будег дальше? — спросила Ирка у Эссиорха.

— Дальше будет все: и дурное, и хорошее. Спроси точнее, — отозвался хранитель.

— С валькириями?

— Массовая дуэль в ближайшее время маловероятна. Черная Дюжина понесла серьезные потери. И валькирии тоже. Им нужно время, чтобы набрать новых стражей и новых валькирий, — тихо сказал Эссиорх.

Ирка кивнула.

— Проводи меня туда! — попросила она, показывая на ледяную крепость.

Эссиорх взял ее за руку и повел. Златокрылые при-крывали их отход.

Трибуны пустели, исчезая ряд за рядом. Это про-исходило постепенно, начиная с самого верха. Внизу же ветер долго еще играл растрепанными газетами, афишами и бумажными языками.

Ирка и Эссиорх вышли на поле. Силовой барьер уже сняли. Прасковья, спустившаяся с башни, держала в руках ледяное копье и внимательно смотрела на него. С ней рядом растерянно топталась одиночка Даша.

Брунгильда заботливо, как ребенка, несла на руках окровавленную Гслату. Гелата, очень бледная, прижимала к ране наконечник своего копья. За ними короткими перебежками спешил оруженосец Гелаты и, нс зная, чем ему занять руки, хватал со льда совсем ненужные сейчас предметы: щиты, оружие, шлем.

За деревьями острова что-то слабо белело. Ирка не пошла по льду, а заторопилась через тесно стоящие деревья. Не ноги скользили. Эссиорх следовал за ней. Улита с Люлем отстали, оставшись рядом с Прасковьей.

Там, на гладком льду второй протоки, где снег был чист и не затоптан, стояла деревянная ладья. Чем-то она походила на ту ладью, что унесла Мефодия, но была длиннее и проще в очертаниях. Резной нос ее закруглялся, заканчиваясь грозной головой дракона. Ирка не знала, откуда появилась ладья. Но сейчас это было не важно. В центре ладьи на просмоленных дровах неподвижно лежали четыре фигуры, с головой укрытые светлыми плащами.

Ирка попыталась броситься к ладье, но Эссиорх удержал ее.

— Ты что? Там же Хола, Бэтла, Радул га и Малара! — крикнула Ирка.

— Да, — просто и как-то очень радостно согласился Эссиорх. — Это Хола, Бэтла, Радулга и Малара. Но только тела. Их самих здесь уже нет.

Оруженосцы пустили стрелы, которые факелом зажег Алексей. Вначале вспыхнул парус, затем дрова, и наконец вся ладья занялась ярким, спешащим ввысь пламенем.

Конец

 

Оглавление

· Глава первая Юность мечника

· Глава вторая Доктора вызывали?

· Глава третья Новый друг Корнелия

· Глава четвертая Левый грифон

· Глава пятая Капитан Сильвер

· Глава шестая Новая валькирия

· Глава седьмая Глиняшки

· Глава восьмая Страж с опытом ошибок

· Глава девятая Свет первотворения

· Глава десятая Книга тайных драконов

· Глава одиннадцатая Керосиновая лампа

· Глава двенадцатая Аэропорт

· Глава тринадцатая От чего музы не ходят в музеи

· Глава четырнадцатая Артисты больших и малых театров

· Глава пятнадцатая Модель Маша

· Глава шестнадцатая Расщелина духов

· Глава семнадцатая Валькирия ледяного копья

· Глава восемнадцатая Птички среднего тартара

· Глава девятнадцатая Живи и лети

· Глава двадцатая Близость утра

· Глава двадцать первая Неспешный разговор в неприятном месте

· Глава двадцать вторая Ледяная крепость

· Глава двадцать третья Оруженосец Брунгильды

· Глава двадцать четвертая Костяные часы

· Глава двадцать пятая Двенадцать на двенадцать


Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 111 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава четырнадцатая Артисты больших и малых театров | Глава пятнадцатая Модель Маша | Глава шестнадцатая Расщелина духов | Глава семнадцатая Валькирия ледяного копья | Глава восемнадцатая Птички среднего тартара | Глава девятнадцатая Живи и лети | Глава двадцатая Близость утра | Глава двадцать первая Неспешный разговор в неприятном месте | Глава двадцать вторая Ледяная крепость | Глава двадцать третья Оруженосец Брунгильды |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава двадцать четвертая Костяные часы| Клиническая картина язвы на ноге

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.07 сек.)