Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Реформы социальной политики: опыт и последствия 4 страница

Читайте также:
  1. Annotation 1 страница
  2. Annotation 10 страница
  3. Annotation 11 страница
  4. Annotation 12 страница
  5. Annotation 13 страница
  6. Annotation 14 страница
  7. Annotation 15 страница

Отсюда понятно, что, рассматривая человека прежде всего как хозяйствующую единицу, Рюстов не меньшее значение придавал другим формам чело­веческого общежития: семье, общине, государству, различным формам социальной интеграции, а также религиозным, этическим, эстетическим и культурным взглядам, то есть всем элементам человеческой куль­туры. В его концепции все эти элементы человечес­кого» имеют приоритет перед экономикой, а с другой стороны, они не могут существовать без экономики, обеспечивающей фундамент или базу всего остально­го. Связь человеческого» и экономического» виде­лась Рюстову следующим образом: все стороны чело­веческого бытия выдвигают определенные требова­ния к экономике, задача которой состоит в том, чтобы эти требования реализовать[136].

Социальный неолиберализм А.Мюллер-Армака. Работу по формулированию концепции социального рыночного хозяйства взял на себя профессор Альфред Мюллер-Армак (1901— 1978), будучи руководителем того подразделения Министерства экономики, которое отвечало как раз за обоснование общей концепции реформ[137].

Главная идея Мюллер-Армака - «соединить принцип свободы на рынках с принципом социально­го выравнивания». Хотя для Мюллер-Армака соци­альный аспект нового хозяйственного порядка имел основополагающее значение, это не значит, что он недооценивал принцип конкуренции: напротив, ее формирование рассматривалось им, во всяком слу­чае, в начале 50-х гг., как цель экономической по­литики.

Книга, в которой Мюллер-Армак, впервые изло­жил свое видение социального рыночного хозяйства, называется «Экономическое регулирование и рыночное хозяйство» (1946). Здесь он прямо противопоставляет концепцию социального рыночного хозяйст­ва системе, основанной на «экономическом» управле­нии. Более того, Мюллер-Армак открыто выступал за прямое перераспределение доходов государством для достижения социальных целей.

«Новая идея государства», разрабатывать кото­рую Мюллер-Армак начал еще в 1930-е гг., заключа­лась в преодолении разрыва между индивидуализ­мом и коллективизмом, между общественными и го­сударственными институтами. Единство должно уста­новиться и в отношениях между государством и эко­номикой: государство использует свою мощь для поддержки развития хозяйственных сил, а те в свою очередь направляют свою деятельность на достиже­ние общего интереса. В этом, как полагал тогда Мюллер-Армак, должен заключаться смысл хозяйственного порядка. Частная собственность и предпринимательство, их цели и интересы должны быть поставлены на службу государственным (или общественным) целям, имеющим высший приоритет. Согла­сование интересов обеспечивается корпоративной ор­ганизацией хозяйства.

Самое трудное для Мюллер-Армака было дока­зать, что государство, действуя в рамках «социально­го гуманизма», не разрушает рыночные механизмы, что меры экономической политики и вообще государственного вмешательства не противоречат рынку. Hе случайно в уже упомянутой книге «Экономическое регулирование и рыночное хозяйство» и ряде других| публикаций 40-х гг. Мюллер-Армак противопоставив концепцию социального рыночного хозяйства всем, возможным вариантам планового управления экономикой. Ведущей идеей этого времени было убеждение, что решение социальных проблем не требует социалистического устройства и плановой экономики, а вполне достижимо в свободной хозяйственной и об­щественной системе в условиях конкурентного по­рядка. Но доказательство данного тезиса не выглядело у него достаточно убедительным.

В этот же период проявляется и тот элемент концепции Мюллер-Армака, который сближает его с не­которыми ордолибералами — а именно поиск «среднего пути» между полным либерализмом XIX в. и центрально-административными системами. Но Мюллер-Армак акцентировал внимание не на идеологи­ческий спор между капитализмом и социализмом, а на поиск порядка, способного в индустриальном об­ществе обеспечить каждому индивиду должный уро­вень экономической и социальной безопасности. Только на этом базисе могла реализоваться и свобода индивида.

В начале же 1960-х гг. Мюллер-Армак выдвинул идею «второго этапа» социального рыночного хозяй­ства, связывая его с однозначным переносом центра тяжести в политике государства на «общественно-по­литические» приоритеты, в первую очередь так назы­ваемые «социальные инвестиции». В этот период он по существу прямо порывает с той политической ли­нией, которую продолжал проводить Эрхард, и вы­ступает предтечей последующих изменений в подхо­де к целям экономической политики, которые про­изошли несколькими годами позже, после отставки отца «экономического чуда» с государственных по­стов[138].

Ордолиберализм В. Ойкена и Ф. Бёма. Вальтер Ойкен (1891—1950) считается одним из «духовных отцов» немецкого ордолиберализма, именно он наиболее полно в своем творчестве вопло­тил и обосновал основные идеи данного направления экономической мысли Германии середины XX в.

Вступив в начале 1920-х гг. на академическую стезю (должность университетского профессора в Йене, а затем во Фрайбурге), Ойкен стремился преодолеть стереотипы господствовавших в тот период концепций и школ, убедившись в их неспособности найти эффек­тивный выход из кризиса капитализма и всей эконо­мической политики государства в 1920—1930-е гг. Это привело его к поискам нового порядка социально-эко­номического развития. Он должен был отличаться и от нерегулируемого государством капитализма (laissez faire), и от централизованно-административных систем, характерных для советского социализма и немецкого национал-социализма.

Уже в своей первой значительной работе «Структурные изменения государства и кризис капитализма» (1932) Ойкен весьма убедительно показал, что господствующие группы интересов и монополисти­ческие объединения подрывают основы рыночного хозяйства, приводят к его болезненным деформациям. Рынок без конкуренции становится фикцией, а государство, поддерживающее картели и союзы, перестает справляться со своими основными функ­циями, но зато приобретает деспотические замашки. Подобное устройство чуждо принципам демократии, прав и свобод личности.

Ойкен ищет новый подход к исследованию эко­номических систем. В своей концепции «идеальных типов хозяйства» он в значительной степени опирался на методологию и теорию познания Макса Вебера. От концепции «идеальных типов» он и придет позднее к центральной категории своей теории «конкурентному порядку» (Wettbewerbsordnung).

Итог методологических исследований Ойкен изложил в своем фундаментальном труде «Основы национальной экономики» (1940). Впоследствии книга выдержала 9 изданий и в 1996 г. вышла на русском языке. Именно здесь Ойкен провел всесторонний анализ различных форм рынка и хозяйствования, а также определил основные методы исследования хо­зяйственных систем.

Ойкен подходил к теории конкурентного поряд­ка как к одному из элементов общественной системы, взаимоувязанного с другими элементами. Он выдви­нул исключительно важное (особенно для трансфор­мирующихся экономик) положение о взаимозавсимости порядков, т. е. взаимообусловленности и вза­имовлиянии политического, хозяйственного, социаль­ного, правового порядков.

Данная теория положила начало течению ордолиберализма — специфически немецкой разновид­ности либерализма, допускающей (и даже требую­щей) активное участие государства в формировании хозяйственного порядка. Порядок понимается как со­вокупность писаных и неписаных обычаев, правил, норм, а также форм и социальных механизмов, обес­печивающих их реализацию. Возникла теория изуче­ния институциональных форм и их изменений. На этой основе значительно легче было переходить от одной целостной системы к другой.

В «Основах национальной экономии» Ойкен от­крыто выступил против тотального государства с со­ответствующим типом централизованно-администра­тивной экономики. Последней он противопоставил «меновое хозяйство» как идеальный тип рыночного хозяйства, регулируемого свободной конкуренцией и механизмом цен. По Ойкену, меновое хозяйство не просто эффективнее регулируемого из одного цент­ра — оно отвечает внутренней сути, природе челове­ка как свободного и ответственного субъекта.

Вторая известная работа Ойкена «Основные принципы экономической политики» — была начата во время войны, и автор продолжал работать над ней вплоть до внезапной смерти в марте 1950 г. в Лондо­не, куда он приехал для чтения лекций.

Эта работа посвящена проблеме выработки и реализации принципов ордолиберализма в экономичес­кой политике государством. Такая политика, по убеждению Ойкена, должна была проводиться в Гер­мании и всей Европе после войны, с тем, чтобы со­здать свободный хозяйственный порядок.

Согласно ордолиберальной концепции, государ­ство организует рынок, проводя политику порядка (Ordnungspolitik), и именно эта сфера должна быть приоритетной для государственной экономической политики, тогда как политика регулирования процес­сов (ProzeBpolitik) должна быть сведена к миниму­му, поскольку хозяйственные процессы непосредст­венно регулируются самостоятельными рыночными субъектами. Разделение этих двух сфер экономичес­кой политики имело важное значение и оказало оп­ределенное воздействие на формирование экономи­ческой политики в социальном рыночном хозяйстве послевоенной Германии – определяющее значение имела работа по созданию' рамочных условий для функционирования экономики (политика порядка), тогда как политика регулирования процессов носила заведомо конъюнктурный и подчиненный характер.

Каким же должен быть «хороший» хозяйствен­ный порядок? Решающим элементом создававшегося порядка, безусловно, должна быть свободная конку­ренция. Ойкен полагал, что именно она обеспечивает эффективность рыночной системы экономики и га­рантирует личные права и свободы человека, а посе­му являет собою самое великое «изобретение» чело­вечества. Конкуренция реализуется лишь как свобо­да выбора для хозяйствующих субъектов, когда вариантов решений (а значит, и дальнейшего развития) очень много. При этом степень конкуренции может быть разной в зависимости от формы рынка от пол­ной конкуренции (когда почти все решения принима­ются под ее воздействием) до монопольного рынка (на котором конкуренция может играть лишь вспо­могательную техническую роль). Собственно регули­рующим инструментом в условиях рынка является система конкурентных цен своеобразный «прибора, измеряющий уровень ограниченности (дефицитнос­ти) ресурсов и продуктов и сигнализирующий об этом всем участникам рыночного процесса. Центра­лизованно управляемая экономика обречена на неэф­фективность и бесхозяйственность уже потому, что в ней отсутствует столь важный инструмент.

Обе книги Ойкена пронизаны идеей ограничения власти. Он считал пагубной концентрацию экономи­ческой власти – от кого бы она ни исходила – не только для хозяйственного процесса, но и для разви­тия свободного человека. Свой тезис о «взаимозави­симости порядков» Ойкен иллюстрировал взаимоза­висимостью властных позиций картелей и авторитар­ного политического строя.

Согласно Ойкену, экономическая политика, не должна быть «точечной», т.е. ведущей­ся ради решения краткосрочных задач и нарушаю­щей дееспособность системы цен. Напротив, основ­ным принципом «хозяйственной конституции» (так он называл систему законов и правил хозяйствова­ния) должно стать создание дееспособной системы цен в условиях полной конкуренции как главного критерия эффективности любой меры в сфере экономической политики. Это – основной принцип хозяйственной конституции. В конкурентный порядок должна быть встроена система обеспечения стабиль­ности денег. Поэтому для государства существует примат валютно-денежной политики.

Следующими конституирующими принципами экономической политики, которые гарантируют сво­бодный конкурентный порядок являются:

- открытые рынки (свободный вход на рынок и свободный выход из него);

- частная собственность;

- свобода договоров;

- принцип имущественной ответственности ры­ночных субъектов;

- постоянство и последовательность экономичес­кой политики.

Эти конституирующие принципы эффективной и цельной экономической политики, по Ойкену, взаи­мообусловлены и неразрывны. Они позволяют про­водить не точечную, а комплексную, взаимосвязан­ную и долгосрочную политику.

Что же касается решения «социального вопро­са», то взгляды Ойкена отличались от точки зрения сторонников «сильной социальной политики» (на­пример, Мюллер-Армака, о котором речь шла выше). Эффективный социальный порядок, по Ойкену, заключается не в особой социальной помо­щи и не в социальном страховании, а в обеспечении государством таких условий, когда каждый, кто этого хочет, способен самостоятельно позаботиться о себе и своей семье. Не результаты рынка следует корректировать «сильной социальной политикой», а помогать тем, кто «выпал» из сферы рыночных отно­шений в силу возраста, болезней или (пока) не вошел в нее.

Иными словами, подлинно социальным и рыноч­ным будет не тот хозяйственный порядок, в котором значительная часть ресурсов и доходов перераспреде­ляется для социальных нужд в интересах большинст­ва граждан, а тот, в котором минимально число людей, нуждающихся в социальной поддержке со стороны государства.

Концепцию «фрайбургской школы» отличала идея неразрывной связи порядка и свободы. Однако, понимая, что их слитность в реальной жизни и осо­бенно в политике отнюдь не очевидна, ордолибералы должны были доказывать взаимообусловленность двух основных ценностей. Неизбежно возникал и не менее сложный вопрос – о механизме обеспечения порядка, а потому о взаимосвязи права и власти. Только сильное правовое государство может быть га­рантом свободной и эффективной рыночной эконо­мики – таков был тезис, который следовало обосно­вать. Именно этой проблемой с начала 1930-х гг. зани­мался соратник Ойкена, правовед Франц Бём (1895-1977).

Важнейшим вкладом Бёма в концеп­цию социального рыночного хозяйства стало положе­ние о том, что угроза свободному конкурентному рынку и свободному обществу исходит не только от государства, имеющего привычку во все вмешиваться и все регулировать, но и от крупных частнохозяйст­венных или общественных структур. Более того, по Бёму, проблема экономической власти — это проблема частной власти.

Если концентрация экономической власти ока­жется достаточно высокой, то функционирование ры­ночных механизмов будет нарушено, а демократичес­кие институты превратятся в пустую формальность. Поэтому необходимо найти способы, предотвращаю­щие такую концентрацию.

Смириться с реалиями – постоянным стремле­нием хозяйствующих субъектов и групп интересов завоевать Доминирующие позиции – и оправдывать такое положение дел как объективно неизбежное, значило бы, по Бёму, не просто совершить преда­тельство научных принципов, но и проявить полити­ческую безответственность. Не менее важен и другой тезис Бёма: борьба против экономической власти не может носить сугубо моральный или просветитель­ский характер. Необходимо формировать порядок, в котором бы господствовали принципы частного права. Частноправовое общество, как его определял Бём, обладает упорядочивающей силой, способной нейтрализовать властные поползновения как частных субъектов, так и государства. Причем именно госу­дарство должно содействовать ее становлению и под­держанию.

Частноправовое общество соединяет в себе право­вой порядок и рыночное хозяйство, оно становится мерилом политической конституции, экономической и социальной политики, предпринимательской дея­тельности и роли союзов. Однако, для того чтобы рыночное хозяйство функционировало эффективно, требуется увязать частноправовой порядок с поряд­ком, не допускающим ограничений конкуренции.

Так как основным противодействием частной экономической власти является конкуренция, Бём называл её «величайшим и гениальнейшим в истории ин­струментом лишения власти». Параллельно с Ойкеном он критиковал немецкое имперское законода­тельство, превратившее Германию в начале века в классическую страну картелей, а также позицию юристов в послевоенной Германии, считавших запрет артелей государственным искажением рынка, противоречащим конституции[139].

Формирование в Западной Германии социального государства с помощью социального рыночного хозяйства. Политико-экономические предпосылки реализации концепции. Немецкий ученый экономист Отто Шлехт (председатель Фонда им. Людвига Эрхарда (Бонн)) пишет в своей книге «Благосостояние для всей Европы»: «Людям, живущим за пределами Западной Европы, она часто представляется неким островком благополучия и богатства – осо­бенно, когда речь заходит о результатах хозяйственного развития Германии. Страна, потерпевшая поражение во второй мировой войне, большая часть городов и транспортных путей которой ле­жали в руинах, а население, значительная часть которого стала беженцами, голодало, сумела в течение каких-нибудь десяти лет на своих западных территориях обеспечить такой подъем, что выдвинулась в число ведущих промышленно развитых стран ми­ра.

Значительная доля этого успеха была обеспечена усилиями человека, который еще в годы войны напряженно размышлял о будущем общественном и хозяйственном устройстве Германии, - Людвига Эрхарда. Эрхард разработал концепцию социального рыночного хозяйства и обеспечил политическими методами пред­посылки ее реализации. Так сложился основывающийся на сво­боде, социальной стабильности и нравственных началах целост­ный общественный порядок, который обеспечил высокие темпы роста, снижение безработицы, стабильность денежной системы, растущие доходы людей, – короче говоря, «благосостояние для всех» (Название самой известной книги Л. Эрхарда).

Спустя почти пять десятилетий успешного развития западно­европейские государства вступили в переломную фазу, социаль­ное рыночное хозяйство проходит масштабные испытания на прочность. Новые технологии и глобальная конкуренция со сто­роны более «дешевых» производителей бросили серьезный вызов Германии (и не только ей) как месту размещения производства – позиции последней объективно ослаблены вследствие высокой доли налогов и иных отчислений в цене производимых товаров и услуг, а также вследствие довольно высокой безработицы, приво­дящей к усилению бремени социальных выплат. Дополнительны­ми импульсами, побуждающими к серьезным преобразованиям всей социально-экономической системы, стали необходимость дальнейшего развития Европейского Союза, а также процесс трансформации центрально управляемого планового хозяйства в рыночную экономику, происходящий в России и странах Восточ­ной и Южной Европы.

Серьезность стоящих сегодня проблем, с моей точки зрения, такова, что прорыв к "благосостоянию для всей Европы" может быть обеспечен только на основе "наступления», которое должно предпринять социальное рыночное хозяйство"»[140].

Но прежде, чем ученые, политики, бизнесмены всего мира так или подобным образом стали оценивать результаты реализации концепции социального рыночного хозяйства, прошел не один десяток лет. И следует сказать несколько слов о том, что предшествовало созданию немецкого экономического чуда. Каковы же были политико-экономические предпосылки реализации концепции, с чего все начиналось?

Основное внимание Л. Эрхарда было сосредоточено на разработке основ­ных параметров экономической стратегии выхода из кризиса в послевоенный период, которые он изложил в Меморандуме.

Меморандум Эрхарда состоял из двух основных частей. В первой давалась оценка состоя­ния экономической и финансовой системы нацист­ской Германии в конце 1943 – начале 1944 гг. Во второй части была сделала попытка наметить общие конту­ры программы перехода от «военной экономики» к «экономике мирного времени». Опуская статистичес­кие подробности, остановимся сначала на основных выводах первой части Меморандума.

Несмотря на то, что в это время на службу Герма­нии были все еще поставлены ресурсы, производст­венные мощности и рабочие руки многих европей­ских стран, положение дел в экономике и финансах страны, по мнению Эрхарда, внушало серьезные опа­сения. Милитаризация экономики привела к глубо­ким перекосам в структуре народного хозяйства: удельный вес добывающих отраслей и тяжелой про­мышленности продолжал увеличиваться, производство потребительских и сельскохозяйственных това­ров – сокращаться. Отложенный или подавленный потребительский спрос, констатирует Эрхард, всегда таит в себе семена будущего инфляционного взрыва. Благодаря жесткому контролю над ценами и заработ­ной платой, а также принудительным поборам с на­селения в форме «добровольного» перевода их сбере­жений на приобретение облигаций государственных займов, нацистскому режиму удалось всего лишь перевести инфляцию в скрытую форму.

Отсутствие конкурентной среды, продолжает свой анализ Эрхард, привело к существенному снижению эффективности производства: росла энергоемкость и материалоемкость, снижалась производительность труда даже на тех предприятиях, где не использова­лась или использовалась относительно мало «ино­странная рабочая сила».

Подводя итоги констатирующей части своего Ме­морандума, Эрхард перечисляет общие признаки любой экономической системы, где государство начи­нает «командовать» экономикой: планирование сверху, административное распределение ресурсов, жесткий контроль над ценами, диктат крупнейших производителей-монополистов, наплевательское от­ношение к интересам подавляющей массы населения, гипертрофированная роль военного сектора, добыва­ющих отраслей и тяжелой промышленности. Первоп­ричиной такой системы ведения хозяйства, подчеркивает Эрхард, является «игнорирование объективной природы экономических законов, государственный волюнтаризм», а неизбежным следствием – струк­турные диспропорции, постоянная угроза инфляцион­ного взрыва, низкая производительность труда, недо­вольство и апатия населения. Такая экономика (Эр­хард называл ее «принудительной»), по его глубоко­му убеждению, никогда и нигде не может быть эффек­тивной.

Этот заключительный вывод служит для Эрхарда своеобразным мостиком для перехода ко второй части своего исследования, где он формулирует свои рекомендации перехода от «военной экономики» к мирной.

С удивительной прозорливостью Эрхард предска­зывает, что инерция мышления и неизбежные труд­ности послевоенного периода породят в Германии сильнейшее искушение вновь вернуться к апробиро­ванным уже «командным» методам управления на­родным хозяйством. Такой путь Эрхард считал губи­тельным, настаивая на необходимости максимально короткого переходного периода освобождения эконо­мики страны от государственного диктата.

Однако такое освобождение от «государственного диктата» вовсе не означает возвращения к «чистому капитализму», где государству отводится всего лишь роль «ночного сторожа». В понимании Эрхарда, го­сударство в переходный период вынуждено зани­маться макроэкономическим регулированием метода­ми финансовой, кредитной, таможенной, валютной, налоговой политики, но не мелочной опекой над про­изводством. И уж тем более оно не должно потакать эгоистическим интересам наиболее влиятельных про­мышленных групп за счет государственной казны.

Социальная политика государства в свою очередь ничего общего не может иметь с филантропией и по­ощрением иждивенческих настроений, но она должна присутствовать – ведь экономическая эффектив­ность не самоцель, а лишь одно из средств для удовлетворения материальных и духовных потребностей граждан.

Характерно, что перечисление своих предложе­ний по выходу послевоенной экономики из кризиса Эрхард начинает не с конкретных рецептов финансо­вого или экономического характера, а с психологии. (Эрхарду вообще чужд узкотехнократический под­ход к экономическим проблемам.)

Любая экономическая политика, претендующая на успех, по его убеждению, начинается с обеспечения доверия к ней.со стороны населения, ибо именно че­ловек с его психцлогией, надеждами, планами, нако­нец, со своими заблуждениями является центром эко­номической жизни. Без доверия населения даже самая разумная с точки зрения экономической науки политика «зависнет в воздухе». Соответственно, Эр­хард формулирует основные требования, которым должна соответствовать эффективная политика пере­ходного периода. Она должна быть понятной гражда­нам; политики должны убедить людей в ее правиль­ности; политика должна быть последовательной, ибо шараханье из стороны в сторону есть худшая разно­видность любой политики; она должна быть открытой и честной; наконец, она Должна быть правильно вы­строена тактически, т.е. ориентироваться не только на долгосрочный конечный результат, но и на убедитель­ный демонстрационный эффект в разумные с точки зрения ожиданий населения временные сроки.

Именно поэтому в числе первоочередных мер, своей антикризисной программы Эрхард называет отказ от распределительной системы, либерализации цен и восстановление жизнеспособной денежной единицы. Только так, считал Эрхард, можно в короткий срок насытить рынок и дать убедительные стимулы к труду.

Государство должно немедленно и решительно провести санацию денежной системы, перекрыв главный источник инфляционной угро­зы –широкомасштабное бюджетное финансирование тяжелой промышленности и военного сектора.

Вместе с тем следует создать льготный режим для быстрого роста производства потребительских това­ров и жилищного строительства, где размеры инвес­тиций и срок оборота капитала существенно меньше, чем в тяжелой промышленности, а «демонстрацион­ный эффект» в глазах населения значительно выше.

Эрхард предупреждает об опасности использова­ния методов «дозированной инфляции» для повыше­ния платежеспособного спроса и оживления деловой активности. Не отрицая напрочь кейнсианских ре­цептов лечения кризисных явлений в экономике, он считает, что прибегать к ним (с большой осторожнос­тью и на короткий срок) можно лишь в одном – единственном случае: когда достаточно продолжи­тельное время проводившаяся жесткая дефляционная политика привела к полной стагнации производства и массовой безработице. В остальном же, считает Эрхард, попытки «управлять» инфляцией очень схожи с попытками бактериологов получить новое лекарст­во, способствующее выработке в организме иммуни­тета против еще не известного вируса. В конечном счете, все зависит от дозировки: больной может при­обрести иммунитет, но может и погибнуть.

Общая тональность и политическая направлен­ность «Меморандума» Эрхарда не оставляют широ­кого поля для его толкования. Основные акценты расставлены в нем достаточно четко и однозначно. Исход войны в общем и целом для него предрешен. Как экономист, он концентрирует свое внимание не на военно-политической стороне дела, а на доказа­тельстве порочности основополагающих принципов экономической и финансовой системы нацистского государства, где деньги не играют никакой роли и фюрер предписывает экономике свою волю. Иррациональность такой экономической модели для Эрхарда настолько очевидна, что вопрос о ее крушении для него — вопрос времени. И время это, считал Эрхард в 1944 г., приближается неумолимо и с огром­ной скоростью.

Цели социального рыночного хозяйства. Социальные основы рыночной экономики Л. Эрхарда. Объем социальных услуг, предоставляемых госу­дарством своим гражданам, никогда не был для Эр­харда мерилом «социальности» общественно-эконо­мической системы. Скорее, наоборот, одним из важ­нейших критериев успешного развития социального рыночного хозяйства он считал создание условий для сокращения государственной активности в сфере социального обеспечения. В таком подходе нет никако­го внутреннего противоречия.

У государства нет собственных средств, а следо­вательно, нет и не может существовать никаких «бес­платных» общественных фондов и «бесплатных» со­циальных услуг. Всякая социальная услуга, всякий объект социального строительства, всякая пенсия, всякое пособие и субсидия оплачиваются за счет на­логов, отчислений от прибыли и вычетов из заработ­ной платы. Государство же выступает посредником, выполняющим функцию перераспределения доходов производящих слоев общества. Непомерное расшире­ние обязательств государства в социальной сфере, по мнению Эрхарда, чревато рядом серьезных последст­вий и в конечном счете контрпродуктивно даже с точки зрения достижения декларируемых целей со­циальной политики.

Во-первых, любые формы государственного пере­распределения нарушают логику функционирования рыночной системы» а свойство любой системы – ее целостность. Высокие налоги и социальные поборы лишают предпринимателей стимулов к инвестициям, расширению производства и созданию новых рабо­чих мест, а активную часть населения – стимулов к труду. Таким образом, под угрозу ставится эффек­тивность рыночной экономики, которая, собственно, и является источником социальных благ. При этом процессы перераспределения имеют тенденцию само­произвольного расширения и роста: социальные блага, льготы и дотации, предоставленные одним, неизбежно порождают необходимость распростране­ния их на других, дабы избежать социального недо­вольства. В результате возникает порочный круг: чем больше государство берется перераспределять, тем шире становится круг претензий к нему, требую­щих дальнейшей эскалации государственного вмеша­тельства.

Во-вторых, чем масштабнее система государствен­ной благотворительности, тем менее она эффективна. Дело здесь не только в необходимости содержать до­рогостоящий государственный аппарат. Вся логика перераспределения сводится к тому, что деньги пере­ходят от одного налогоплательщика к другому, но разобраться, кто остается в выигрыше, кто в проиг­рыше, очень сложно — система государственного вспомоществования слишком громоздка и непрозрач­на. В результате каждому остается только верить, что он скорее выиграет от нее, чем проиграет. Иными словами, каждый, по выражению Эрхарда, живет в надежде «запустить руку в карман соседа» глубже, чем это сделает сосед.


Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 126 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА КАК УЧЕБНЫЙ И НАУЧНЫЙ ПРЕДМЕТ 3 страница | СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА КАК УЧЕБНЫЙ И НАУЧНЫЙ ПРЕДМЕТ 4 страница | ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ И РЕАЛИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ 1 страница | ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ И РЕАЛИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ 2 страница | ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ И РЕАЛИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ 3 страница | ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ И РЕАЛИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ 4 страница | ИСТОРИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ | ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ. | РЕФОРМЫ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ: ОПЫТ И ПОСЛЕДСТВИЯ 1 страница | РЕФОРМЫ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ: ОПЫТ И ПОСЛЕДСТВИЯ 2 страница |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
РЕФОРМЫ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ: ОПЫТ И ПОСЛЕДСТВИЯ 3 страница| РЕФОРМЫ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ: ОПЫТ И ПОСЛЕДСТВИЯ 5 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.014 сек.)