Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Состоящая в основном из картинок и подписей к ним

Читайте также:
  1. В которой говорится в основном о женщинах и об эльфийском племени
  2. Величина осмотического давления в крови в основном определяется.
  3. Капитализм в сельском хозяйстве пореформенной Росси развивался в основном по пути
  4. Капитализм в сельском хозяйстве пореформенной Росси развивался в основном по пути
  5. ПОЛИСИЕДЕТОН-фигура речи, состоящая в намеренном повторении союзов. Обычно повторяются сочинительные союзы. Противоположным многосоюзию приемом является бессоюзие- асиндетон.
  6. Развитие дистантных рецепторов {в основном — зрение, позже — слух); _ _ _ вокализация (развитие «взрослой» речи); — ■ — ■ моторика (кроме тонкой моторики): эмонии.

 

… О падении Чизбурга спето, рассказано и написано немало.

Самыми правдивыми почему‑то считаются иллюстрированные мемуары прославленного воителя бастарда Полироля, продиктованные им на склоне лет, когда достойнейший бастард уже окончательно выжил из ума. К сожалению, это свойственно многим мемуаристам.

Всякий, кто благоговейно брал в руки сей труд, выдержавший множество изданий, никогда уж не забудет чудесных ярких картинок, изобилующих блеском лат, языками пламени, искаженными в боевой ярости лицами героев, молодецкими замахами, ударами копий, шестоперов, боевых топоров. Да и обычные пинки и затрещины, щедро раздаваемые воинами направо и налево, впечатляют.

Вряд ли когда‑нибудь узнаем мы имя того, кто начертал с помощью тончайших колонковых кистей и сарацинских красок, замешанных на меду, все перипетии великого события. Иные говорят, что это был юный и безвестный еще Клавио Мольберто, иные приписывают шедевр неспанцу Эль Глюко.

Сам бастард Полироль, блюдя свое с трудом и скандалом полученное рыцарское звание, ничего, конечно, не писал.

Мало того, в мемуарах, озаглавленных «Во славу Бонжурии милой, или Повесть пламенных лет» читатель вообще не найдет привычных строк, начертанных лиловыми и горькими чернилами рукой искусного каллиграфа добрым шрифтом типа «Плезирский косоположенный».

Это было бы слишком просто и тривиально. На страницах великой книги все слова и звуки исходят непосредственно из уст персонажей, помещаясь в особых белых пузырях. Слов оных, прямо скажем, немного — по большей части это звукоподражания, долженствующие обозначать свист меча, лязганье лат, боевые кличи дружин.

«Бум‑м‑м!», «Бэн‑н‑нг!», «Трах‑тарарах!», «Bay!», «Н‑на!», «Звяк‑к‑к!», «Шлеп!», «Тс‑с‑с!», «Увы!», «Чух‑чух‑чух!», «Опа!», «Куда?», «Все в пролом!», «Тук‑тук‑тук!», «Мама!», «За короля!», «О‑о‑о‑о…», «Скрип‑скрип!», «Иго‑то!», «Так его!», «Берегись!», «Вась‑вась!», «Пленных не брать!», «Хрясь‑хрясь!», «Топ‑топ‑топ!», «Дзын‑н‑нь!», «О‑ля‑ля!», «Вуаля!», «Что же ты, зараза?!», «Поделом!», «Еще разок!», «Это мое!», «А‑а‑а!», «М‑да…», «Вжик‑вжик!», «Фр‑р‑р‑р!», «Вперед!», «Наколись, баклан!», «Тили‑тили!», «Плям‑плям!», «Шарах!», «Бздын‑н‑нь!», «Чик‑чирик!», «Ку‑ку!», «Моя нога!», «Слава храброму Полиролю!», «Какое мужество!», «Кубок вина храбрецу из королевских рук!», «Хлюп‑хлюп!», «После первой не закусываю!»…

Похоже на то, что достославный бастард, вспоминая баталию, описывал ее более жестами и вскриками, нежели связной речью. Но и этого вполне достаточно, особенно в сочетании с картинками.

На первой из них сам бастард Полироль (его легко узнать по уполовиненному гербу на щите) изображен на вершине страшно высокого дерева, произрастающего почему‑то в непосредственной близости от крепостных стен. Из уст героя происходят звуки «Бу‑бу‑бу!» — должно быть, хитрец догадался замаскироваться под филина.

Дальнейшее мы видим глазами самого юного разведчика с изряднейшей высоты.

Горделивый Чизбург живет обыденной жизнью. Не слишком обременительная осада снята, горожане празднуют победу. Их жалкие пестрые фигурки кружатся в подлинно народном танце. Комендант Кренотен в черной хламиде стоит на крепостной стене и, задрав полы одежды, показывает бонжурскому королю всю тщетность бонжурских притязаний на мировое господство.

На городской площади кого‑то казнят, но кого именно, различить невозможно из‑за ликующей толпы. Казнью руководит все тот же комендант Кренотен, ухитряясь быть разом в двух местах. Неподалеку свалены кучей боевые трофеи, и на порубленных щитах знаток с прискорбием видит знаки знатнейших семей Бонжурии.

У подножия дерева стоит Пистон Девятый и скорбит о потерях. Слезы катятся по телу виконта дю Шнобелле и со звуком «Кап‑кап‑кап!» капают прямо на копье, заботливо подставленное пажом. Бастард Полироль с высоты подбадривает своего сюзерена боевым кличем «Шухер!».

Далее действие вновь переносится в смотровое гнездо на вершине дерева. Незаконнорожденный герой обращает взор к небу, откуда спускается к нему на крыльях сочувствия добрая фея Деррида. Фея настолько поражена красотой и доблестью младого Полироля, что готова в обмен на его любовь исполнить любое желание юноши.

Следующая страница переложена не полупрозрачной папиросной бумагой, но черным картоном, пришпиленным булавкой — на тот случай, если книгу станут листать дети.

Снова вершина дерева. Усталая, но довольная фея Деррида протягивает своему избраннику волшебный арбалет, принадлежавший некогда легендарному Оливье Салату, более известному под именем Салат Столичный. Несмотря на то, что снизу доносится возмущенный вопль короля: «Ты что там, уснул, ублюдок?» — благородный бастард хладнокровно изучает смертоносное оружие.

И вот уже стрела несется навстречу вражеским укреплениям, при этом она на лету увеличивается в размерах. Рисовальщику для необходимого эффекта пришлось изобразить несколько стрел, каждая из которых больше предыдущей.

Очередная картинка являет собой подлинный шедевр. Мы видим, как по неприступной стене бегут трещины, как вылетают из нее отдельные камни — и, наконец, как солидный ее участок превращается в груду камней, катящихся вниз по склонам. Художники тех времен умели передать движение — не то что нынешние.

В пролом тотчас же устремляются бонжурские воины, исторгая из себя различные грозные звуки. Кто же первым ворвется в крепость? И каким образом смельчаки надеются избежать гибельного камнепада?

Но фея Деррида продолжает покровительствовать своему избраннику. Подхватив бастарда под микитки, она пролетает над атакующими и приземляет Полироля, потрясающего обнаженным мечом, на самое острие прорыва.

Далее следует бесконечная череда подвигов бастарда. В правой руке его меч, в левой топор, между ног зажато копье. Вот он одним ударом меча срезает пять голов у защитников Чизбурга, вот он топором проламывает шлемы у семерых, а уж на копье нанизывает целый десяток. Не остаются без дела и его шипованные налокотники и наколенники.

Но что это? Пистон Девятый в боевой горячке намного опередил своих спутников и теперь окружен со всех сторон лютыми врагами! Его погибель неминуема! «Первомай! Первомай!» — издает король старинный тревожный клич. Полироль устремляется к сюзерену, и вот уже спасенный владыка отечески обнимает юношу, благодаря за выручку.

Правда, битва еще не кончена. Неведомо откуда появляется дракон такой величины, что даже непонятно, как он мог уместиться в Чизбурге и уж тем более найти там пропитание. Но добрая фея Деррида продолжает покровительствовать храбрецу. С помощью незамысловатого чугунного дискурса дракона подвергают полной деконструкции — так, что от него не остается практически ничего.

Чизбург повержен. Из развалин торчат тощие ноги коменданта Кренотена. Грамотные пехотинцы пишут на стенах уцелевших городских зданий: «Мы из Тартарена», «Здесь были Пьеруха и Зяма из Сан‑Суси», «Вот мы какие!». Неграмотные рыцари вынуждены довольствоваться неприличными рисунками.

На последней странице король Пистон Девятый осыпает самоотверженного бастарда всяческими милостями, званиями и угодьями, причем к каждой милости прилагается бирка с указанием ее стоимости.

Мало того: наблюдательный человек может заметить, что по мере боевых достижений нос у нарисованного Полироля неукоснительно удлиняется и, в конце концов, достигает размера виконта дю Шнобелле. Да, кабы не корона, бастарда было бы и не отличить от короля.

Где‑то в сторонке мгновенно забытая неблагодарным любовником фея Деррида играет с солдатами в шарады на раздевание…

Немудрено, что сей цветистый мемуар смог стать достоянием общественности только после смены династии. Но все‑таки одну непреложную истину из него извлечь можно.

Чизбург пал.

 

ГЛАВА 17,

 

 


Дата добавления: 2015-08-03; просмотров: 140 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: В которой рассказывается о несомненной пользе ночных бдений и разговоров | В которой Стремглав становится свидетелем королевского суда | В которой объясняется, кто такие есть Боляре, чем они болеют и как лечатся | Которую автор вполне мог бы развернуть по размера полноценной скандинавской саги, но пожалел читателя | В которой Стремглав становится капитаном Ларуссом и возвращается после опасного поручения к своему королю | В которой говорится в основном о женщинах и об эльфийском племени | В которой капитан Ларусс собирает подснежники в одном очень опасном месте | В которой излагаются приключения капитана Ларусса в далеких землях | В которой, как и прилично данному числу, уже содержится предвестие несчастья | В которой предвещенное несчастье разворачивается во всей своей красе |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
В которой Стремглав в одиночку берется сделать то, чего не добилась вся бонжурская армия| В которой Стремглав покидает бонжурскую армию, получив вместо одной обещанной награды совсем другую, а также рассказывается о Великом Уговоре Агенориды

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)