Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Место в геокультурном пространстве

Читайте также:
  1. I. 2. 2. Современная психология и ее место в системе наук
  2. I. Неопределенные местоимения-прилагательные
  3. II. МЕСТО И РОЛЬ ЭТНОПЕДАГОГИКИ В СОВРЕМЕННОМ ОБРАЗОВАНИИ
  4. II. Неопределенные местоимения-существительные
  5. II. Притяжательные местоимения-существительные
  6. II. Прочитайте предложения, перепишите их, выделив указательные местоимения. Переведите письменно предложения на русский язык.
  7. II. Прочитайте предложения, перепишите их, выделив указательные местоимения. Переведите письменно предложения на русский язык.

По своему месту в геокультурном пространстве Севера остро­вные монастыри легко разделяются на три группы.

Такие островные монастыри, как Валаамский, Коневецкий, Палеостровский, Клименецкий, Соловецкий, Крестный, Анзерский — наиболее древние, известные и крупные — маркировали границы этно-конфессиональной территории русских с севера и запада. В этом смысле они создавали своеобразную сакральную границу Севера. Важно, что с определенного времени это были одновремен­но и границы государственные, поэтому на некоторые обители были возложены военно-стратегические задачи. Именно они оказались самыми известными и были окружены всенародным почитанием. Такие монастыри, как Спасо-Каменный, Вожеозерский, Ворбозом-ский, Кирилло-Новоезерский, Белавинская, Дедовская и Борисоглеб­ская пустыни, располагались либо на важнейших водных трассах, либо вблизи стратегических коммуникаций внутри региона. Явная концентрация внутренних островных монастырей вдоль Сухонского речного пути связана, помимо прагматических соображений, веро­ятно, еще и с тем, что Сухона — это начало великого Северного речного пути, ведущего в «земли незнаемые», а потому также тре­бующая освящения.

Третья группа островных монастырей (многочисленные скиты и пустыни Валаама, Соловков и Коневецкого монастыря) создавала своего рода сакральное обрамление своих материнских обителей.

С точки зрения геокультурной организации пространства все они занимали маргинальное положение. Прежде всего маргинальность определялась их островным расположением. У одних монас­тырей она усиливалась тем, что монастырь размещался на окраине региона, на «краю земли». У других тем, что, располагаясь рядом с коммуникациями, островная обитель все же «остранялась» от них. Она то возвышалась из воды и, тем самым, как бы исключалась из водного пути, то, наоборот, скрывалась за водной гладью, зримо отде­ляясь от близлежащей трассы.

Исследователи обратили внимание на явные особенности хра-моименований островных монастырей. Если изучить перечень со­борных храмоименований, то среди древнейших и крупнейших оби­телей лидирует освящение главного соборного престола во имя Преображения (Валаамский, Спасо-Каменный, Соловецкий). В лите­ратуре не раз высказывалось мнение, что образ Преображения во­обще был центральным символом исторического движения рус­ского народа, направленного на освоение просторов полуночных стран. В этом заключалось своего рода религиозное искание «но­вого неба и новой земли», изображенных в апокалиптических пророчествах Иоанна Богослова. Смысл освоения и заключался в Пре­ображении (греческие отцы Церкви называли это теозисом — обо­жествлением мира). Напомним, что праздник Преображения был профессиональным праздником поморов, в этот день заключались договоры о строительстве новых кораблей.

Образ Преображения дополнялся образом Святой Троицы (Клименецкий монастырь) и Рождества Богородицы (Палеостров-ский и Коневецкий монастыри). Таким образом в семье древ­нейших островных монастырей Севера были представлены фунда­ментальные образы Православия — образы Троицы, Преображения и Богородицы.

Складывалась своя пространственная система и на уровне мик­ротерриторий. На Соловках, ставших центром всероссийского па­ломничества, и в массовом православном сознании отождествляв­шихся с островом спасения, материнский монастырь был дополнен семью малыми монастырями. Возникая один за другим, каждый из них находил свое место в общей системе соловецкого монастырс­кого сообщества. Все семь дочерних обителей были непременными пунктами внутрисоловецкого паломничества.

Андреевская пустынь, Филипповский, Савватиевский и Сергие-во-Радонежский скиты, сами по себе незначительные и приписные, играли роль хранителей святынь и памятных мест, так или иначе связанных с историей Соловецкого монастыря. Спасо-Вознесенский скит выполнял еще и функции маяка: с 15 августа до 15 ноября здесь горел огонь, видный почти за 100 верст. Анзерский скит, пере­живший расцвет в первой половине XVII века и полный разгром во второй половине того же века в связи с Соловецким восстани­ем, стал местом особого благочестия — сюда по очереди отходили на службу особо испытанные в благочестии иноки. Такую же роль играл и Голгофо-Распятский скит, переживший вскоре после време­ни краткого расцвета ограбление и разорение. Возрождение его началось с середины XVIII века. В нем царил строжайший устав, выдерживался пост, запрещающий даже вкушение рыбы. Непрерывно читалась Псалтырь. По меткому замечанию одного из историков, после сооружения Голгофо-Распятского скита на Соловках соеди­нились вместе Голгофа и Фавор.

Приписные скиты Валаама также становились местом коллек­тивных воспоминаний о наиболее важных событиях в истории монастыря, его святых и святынях. В Авраамиевском скиту Валаа­ма хранилась частица мощей преподобного Иакова Боровицкого, в Ильинском скиту располагался святой колодец, высеченный в ска­ле и отделанный мрамором. В Коневском скиту обитали старцы. В Назарьевской пустыни располагалось братское кладбище и находи­лась могила игумена Дамаскина, сыгравшего главную роль в пре вращении обители в духовный центр Северо-Запада России в XIX веке. Предтеченский скит был знаменит высеченным в скале пещерным храмом, а его братия отличалась соблюдением строгого поста: рыба, масло и даже чай здесь были запрещены к употребле­нию. Александро-Свирский скит хранил следы пребывания препо­добного Александра Свирского. В скиту неусыпно читалась Псал­тырь с поминовением братии и благотворителей. Тихвинский скит принимал рыбаков, которые приезжали сюда в осеннее время для рыбных промыслов. Фонари Никольского скита играли роль маяка, освещавшего весь залив. Всесвятский скит демонстрировал стро­жайший устав, устанавливавший во все дни постную пищу и разре­шавший женщинам посещать скит только один раз в году — в день Всех Святых.

Таким образом, на Соловках и на Валааме семья приписных ски­тов являла собою своего рода шкалу различной духовной высоты. Она предлагала паломнику избрать для образца то, что ему казалось наиболее важным и было по силам.

  1. ФУНКЦИИ

Для уяснения особенностей функционирования островных монас­тырей в дополнение к сказанному приведем еще несколько фактов. Спасо-Каменный монастырь долгое время пользовался любовью и особым покровительством великих князей и царей. Первоначально он был под особым покровительством князей Белозерских, а затем, начиная с княжения Димитрия Ивановича Донского — Московс­ких. Назначенный сюда великим князем Димитрием игумен Дио­нисий, постриженник афонский, введет здесь афонский устав, и в монастыре надолго утвердится особая строгость иноческой жизни. Одновременно он широко использовался для изоляции опальных особ. После 1764 года монастырь пришел в упадок, а после катаст­рофического пожара 1774 года фактически перестал существовать. Лишь в самом начале XIX века по указу императора Павла он стал возрождаться и вплоть до 1917 года сохранял весьма стабильную жизнедеятельность. Показательно, что при монастыре была основа­на спасательная станция, что людям, знающим историю, казалось промыслительным, так как само основание монастыря было связано со «спасением» в буквальном и переносном смысле.

Соловецкий монастырь, как известно, достиг своего расцвета че­рез полтора столетия после основания — в середине XVI века, при игумене Филипе Колычеве (впоследствии митрополите Московс­ком). Имел богатейшее хозяйство по всему Беломорскому Помо­рью и разумно, экологически взвешенно устроенное хозяйство насамих Соловецких островах. Его исключительно важное стратеги­ческое значение и возможность использования в качестве места заключения опальных политических деятелей обеспечивали ему по­стоянное государственное внимание. Даже секуляризация не подо­рвала его уверенного материального положения.

Валаам пережил несколько периодов бедствий. В конце XVI века ив 1611 году шведы до основания сжигали монастырь. В 1715 году Валаам был возрожден с помощью братии Кирилло-Белозерского монастыря. В XIX веке он переживал период яркого расцвета, сла­вился неповторимой красотой своего вида, многоотраслевым хозяй­ством, строгим уставом и массовым паломничеством.

Коневецкий монастырь, как и Валаамский, в царствование Ивана Грозного и Василия Шуйского уничтожался шведами. Возрождение его началось лишь во время Северной войны. Скиты, расположенные неподалеку от монастыря, напоминали о месте первоначального ос­нования монастыря (Коневский скит) и о месте первоначальных под­вигов преподобного Арсения (Святогорский скит).

Кирилло-Новоезерский и Палеостровский монастыри в новое время не имели российской известности, но занимали видное место в духовной жизни своих малых историко-культурных территорий.

Крестный монастырь, основанный патриархом Никоном, уже при своем основании получил щедрую поддержку — земельные угодья и 6000 рублей на строения. После секуляризации 1764 года его положение сильно ухудшилось, но он устоял. Потрясения продол­жались и во второй половине XIX века, когда монастырь подвергся нападению англичан во время Крымской войны, а затем в нем слу­чился пожар. Крестный монастырь впал в запустение, из которого стал выходить только с получением правительственных субсидий после 1870 года.

Существенно, что оформление сети малых островных монасты­рей внутри региона совпало по времени с новым этапом хозяй­ственного освоения Севера, когда земледельцы стали отрываться от рек и осваивать лесное междуречье.

Из приведенных сведений можно заметить некоторую смену функциональных приоритетов в деятельности островных монас­тырей в зависимости от исторических эпох.

Важнейшим назначением первого поколения монастырей было миссионерство. Одновременно они закрепляли в исторической памяти представления о рубежах и пределах Отечества.

История свидетельствует, что на островах, имевших богатую дохристианскую историю, монастырским насельникам пришлось решать сложную проблему совмещения культур, которая, как пра­вило, решалась болезненно, но почти всегда завершалась христиан­ской инверсией островных языческих святилищ. Примером может стать встроенность каменных и деревянных крестов в сакраль­ную топографию языческих культовых центров Соловков, или, ска­жем, возведение часовни на месте языческого камня-жертвенника на острове Коневец. Природа такого дуализма весьма сложна и тре­бует отдельного осмысления. Здесь же укажем лишь на то, что он потребовал нового уровня богословской рефлексии, выразившегося уже в XVI веке в так называемом богословии «острова спасения». Практический вклад в его становление внес патриарх Никон. После прохождения иноческого делания в Анзерском скиту он вез­де возводит островные монастыри: Крестный в Белом море, Вал­дайский по образцу Иверского Афонского монастыря и Новоиеруса­лимский в Подмосковье (последний, хотя и не был островным, но фактически напоминал таковой, поскольку гористое место почти со всех сторон было окружено рекой Истрой). Им овладевает иеруса­лимская и новоиерусалимская символика, образы Обетованной Зем­ли Царства Небесного, Нового Иерусалима. Эти образы прямо ассо­циировались с Откровением Иоанна Богослова, где сказано: «Перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу», или: «И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем, и победившее зверя и образ его... стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божий, и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель!». Так богословие «острова спасения» стало соединяться с богословием горнего мира. Здесь, помимо многовековой практики массового паломничества, ока­завшего огромное воздействие на жизнь православной России, со­здавался мощный духовный образ эсхатологического плана.

Примерно с XVI века ряд островных монастырей становятся крупными промысловыми и хозяйственными центрами Севера. Они концентрировали опыт адаптации к природно-климатическим усло­виям региона, создавали существенные ресурсы для его колониза­ции и освоения. Потеряв эту роль в XVIII столетии, островные монастыри стали местом притяжения паломнических потоков об­щероссийского, регионального и локального масштаба.

 


Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 49 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Раков. Монастыри Белозерья. | Монастыри—книжники, искусники, просветители. | Создание опорных очагов системы (до XVI века) | Разворачивание системы вглубь материка (XVI—XVII века) | В. О. Ключевский Монастыри в русской истории | Где строится монастырь. |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Расширение действующих очагов системы (XVIII—XIX века)| М. В. Вдовиченко Архитектура русских монастырей

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)