Слез утешения на могилах, хочет золотой вечерней зари --

-- чего только не хочет радость! она более

Жаждущая, более сердечная, более алчущая, более ужасная, более

Таинственная, чем всякая скорбь, она хочет себя; она

Впивается в себя, воля кольца борется в ней, --

-- она хочет любви, она хочет ненависти, она чрезмерно

Богата, она дарит, отвергает, просит, как милостыни, чтобы

Кто-нибудь взял ее, благодарит берущего, она хотела бы, чтобы

Ее ненавидели, --

-- так богата радость, что она жаждет скорби, зла,

Ненависти, позора, уродства, мира, ибо этот мир, о, вы,

конечно, знаете его!

О высшие люди, по вас томится радость, необузданная,

блаженная, -- по скорби вашей, вы, неудачники! По всему

Неудавшемуся томится всякая вечная радость.

Ибо всякая радость хочет себя самое, вот почему хочет она

также сердечной муки! О счастье, о скорбь! О сердце, разбейся!

Высшие люди, научитесь же, радость хочет вечности,

-- радость хочет вечности всех вещей, она рвется

в свой кровный, вековечный дом!

Научились ли вы теперь песне моей? Угадали ли вы, чего

хочет она? Ну что ж! Да будет! О высшие люди, так спойте же мне

теперь все вместе песню мою!

Спойте мне теперь сами ту песню, имя которой -- "Еще раз",

а смысл -- "во веки веков, -- спойте же все вместе, о высшие

люди, песнь Заратустры!

О, внемли, друг!

Что полночь тихо скажет вдруг?

"Глубокий сон сморил меня, --

Из сна теперь очнулась я:

Мир -- так глубок,

Как день помыслить бы не смог.

Мир -- это скорбь до всех глубин,

--

Но радость глубже бьет ключом:

Скорбь шепчет: сгинь!

А радость рвется в отчий дом, --

В свой кровный, вековечный дом!"

Знамение

Но поутру, после этой ночи, вскочил Заратустра с ложа

Своего, опоясал чресла свои и вышел из пещеры своей, сияющий и

Сильный, как утреннее солнце, подымающееся из-за темных гор.

"Великое светило, -- сказал он, как некогда уже говорил

Он, -- ты, глубокое око счастья, к чему свелось бы счастье

твое, если бы не было у тебя тех, кому ты светишь!

И если бы они оставались в домах своих, в то время как ты

Уже проснулось и идешь, чтобы одарять и наделять, -- как

негодовала бы на это гордая стыдливость твоя!

Ну что ж! Они спят еще, эти высшие люди, в то время как

я уже бодрствую: это не настоящие спутники мои!

Не их жду я здесь в горах моих.

За свое дело хочу я приняться и начать свой день -- но они

Не понимают, каковы знамения утра моего, мои шаги -- для них не

Призыв к пробужденью.

Они спят еще в пещере моей, их сон упивается еще моими

Песнями опьянения. Ушей, слушающих меня, -- ушей

послушных недостает им".

Заратустра говорил это в сердце своем, в то время как

Солнце поднималось; тогда он вопросительно взглянул на небо,

ибо услышал над собою резкий крик орла своего: "Ну что ж! --

Дата добавления: 2015-07-24