Хейтаро, встань с пола, сверни коврик около кровати и запихни в шкаф, - точно… что-то сделать… убрать. - Так, только тише, теперь иди открывай.

Happy Birthday

Автор: Orenji Kitsune (http://ficbook.net/authors/Orenji+Kitsune)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: M/M
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Психология, POV
Предупреждения: Смерть персонажа, Инцест, Твинцест
Размер: Миди, 70 страниц
Кол-во частей: 23
Статус: закончен

Описание:
Ты - это я, помни... пока падают костяшки домино, я успею рассказать тебе сказку, слушай. Жил-был мальчик, который однажды встретил себя...

Примечания автора:
Надеюсь, автор заявки оценит мою интерпретацию, и способы убийств так же придутся ему по вкусу. В случае чего - пишите)

Домино

На улице кислотные дожди. По асфальту искрами фейерверка рассыпались отсветы автомобильных фар. Шуршание шагов в звоне ночной листвы, как западающие клавиши рояля: слишком глухо и мокро. Если обернуться, увидишь, как тени съедают твои следы, расстилаясь прозрачными телами по полиэтиленовой пленке луж. Город в ночном коматозе. Видит сны под действием наркотиков, чтобы на утро стонать в конвульсиях, превозмогая ежедневную ломку.

Я не помню тебя…

Скучно. Я давно бросил курить, но пальцы до сих пор что-то ищут в складках карманов. Кольца старого дыма обвивают шею, стараясь напомнить о себе, как всегда не вовремя.
Разбрасываю осколки мыслей по тропинке, как Гензель и Гретель хлебные крошки. Чувствую, их тоже склюют вороны, и мне не удастся найти дорогу домой. Но лучше так, чем, если они выклюют мне глаза от голода. Нападут стаей, вцепятся в руки и ноги, пару раз пнут в живот и проткнут роговицу железными клювами. Чумные доктора нового века. Наивно верящие, что болезнь их не коснется.
Спать хочу. В глубине моего мира, в самой его сердцевине – я, вокруг – лес, а за ним с визгом носятся машины, а однорукие люди ползают в поисках бумаги с печатью. В моем лесу – одно персиковое дерево и чаща дорожных знаков, гудки и подмигивания светофоров, канаты электропроводов, задушившие наши дома, и смог, кислотой расщепивший моих птиц на выдохе.
Моих маленьких серых птиц.
А на самом высоком столбе сидит скрипач и играет Реквием.

Я не помню тебя…
Прости…

Тонкий стон качелей. По их железным суставам проплешинами расползлась ржавчина. Холодно.

Happy Birthday!

Самый лучший день в году? Когда становится одиноко и хочется ходить по потолку? Когда не можешь понять, почему у торта привкус соли? Когда кажется, что ты чем-то провинился перед родителями, потому что мать отводит глаза, а отец запирается в комнате, после того, как через силу произносит поздравление? Когда хочется выкинуть в окно подарок, лежащий около твоих ног? И когда смотришь сквозь черно-белые улыбки друзей и ищешь человека, которого не знаешь?

- Я искал тебя.
- Я знаю.
- Правда?
- Поэтому я пришел.

Алые осколки зеркал раскрошились на полу. Боль, но только иногда.

- Ты слышишь меня?
- Слышу.
- Я рад.
- Мы раньше любили играть в домино.
- Ты помнишь?
- Я много всякого помню.

Черные ручейки на пыльной поверхности. Я рисую судьбу для слепых: белыми точками на темном фоне попарно. Ты, зрячий, ты увидишь, как внутри моего зрачка вспыхнет рассвет? Я точно не увижу. Игра в домино – искусство заброшенного разума.
Надо мной горит одна лампочка, пусть это будет солнце. Вверху – потолок, пусть это будет небо. Позади – стол, это моя ладья. Острая сталь будет мне парусом.

- В путь.

Happy Birthday

- Happy Birthday to you!!!

В комнате шумно, а в голове отчего-то звенит тишина. Вокруг только самые близкие, только самые важные, три человека. Те, кто должны меня понимать. Если не они, то никто… наверно.
Глядя им в глаза, люди восторженно говорят: «Молодцы! Так держать!». За их спиной словарный запас резко богатеет, но не становится привлекательнее. «Выскочки… зубрилы… заучки», разные вариации. Признанная элита моего общества, мои единственные соратники.
В другой социум меня не пустили, поскольку либо с веселыми, либо с умными. А родители хотели видеть меня среди лучших.
Никогда не мог понять, почему я чувствую себя виноватым перед ними… И сейчас не понимаю…
Мама хотела сына-художника, отец – шахматиста. Я рисую десять лет и у меня разряд по шахматам. Смешно…

За столом элитарные шутки. Безусловно, я их понимаю, но сейчас не смешно. Нонсенс. В высоких европейский бокалах – сок, но я чувствую, как под стулом мешается полупустая бутылка, которая испарится через пол часа. Бытовая магия – появления и исчезновение запрещенных напитков. Мои друзья не чувствуют тонкий аромат винограда, струящийся из моего бокала. Да, и не поняли бы они меня. Ни к чему им знать… а мне – в самый раз.
Покорно улыбаюсь, когда они этого ждут, я приготовил им сюрприз, а, значит, должен выглядеть как всегда.
Как всегда…
- «Да, конечно. Да, безусловно. Естественно, мы можем победить на конференции. Юкио-сан, ты самая умная девушка в параллели, тебе не стоит переживать», - обыденность начертила эти слова на моем запястье вместо шпаргалки.
- «Да, ты прав. Нет, я не собирался отказываться от участия в конкурсе. Конечно, мы подадим заявки вместе. Не переживай, Омио-сан, я не исчезну, как в позапрошлом году», - мой напарник немного нервничает.
- «Ивао-сан, ты ошибаешься. Я бросил курить год назад, ты не мог видеть меня. Конечно, мне важна репутация нашего клуба, это не вопрос. Это был не я. Это глупо. Да, да, обязательно», - надоедает.

Как бы их всех выпроводить на минуту, чтобы долить вина? Я не насколько умен, увы…
- Слушайте, у меня есть одно предложение. Давайте выйдем проветриться, - проблему это не решит, но все же…
- Ты хочешь пойти прогуляться? – Юкио-сан заметно оживляется.
- Куда? – Ивао слишком педантичен. Это его не красит.
- А давайте, в заброшенную больницу сходим, я давно хотел.

Пауза, как предсказуемо.

- Нет, не надо туда ходить.
- Ты с ума сошел.
- Я туда не пойду.
- Ты шутишь наверно, это безрассудно.
- Мы не можем. Нас не поймут.
- Хейтаро, это не смешно.
- Члены интеллектуального клуба не должны появляться в таких местах.
- Мы же не бандиты какие-нибудь.
- Там же очень страшно.
- Не сколько страшно, сколько грязно.
- Мы не пойдем.
- И тебе не стоит. Ты же понимаешь?
- Это глупо…

Я даже не могу уловить, кто и что говорит. Они похожи на единую массу. Так и знал, что они не поймут.
Медленно встал из-за стола и вздохнул.
- В таком случае, наверно, стоит расходиться, потому что я сейчас иду в больницу. Со мной вы или нет – уже не важно, как хотите, я уговаривать не буду.

- Хейтаро, ты не в себе.
- Опомнись, это не нормально.
- Я пошел гулять. Если вы не со мной, то до завтра.
- Хейтаро…
- Пока.

Мы вышли вместе. Друзья смотрели на меня, как на чудовище. Живи мы во времена средневековья, они бы сожгла меня на костре, как еретика. Неприятно немного, но не страшно. Я мило с ними попрощался и пошел в другом направлении. У меня все-таки сегодня день рождения. Могу я хоть раз сделать что-нибудь так, как сам того хочу?

Могу. Вопрос в том, пожалею ли я после этого…

Зеркало

Если сейчас пойдет дождь, получится каноническая драма. Гордый в своем одиночестве рыцарь удаляется в неизвестность. Я чувствую, как недовольные взгляды прожигают кожу на спине. Одноклассники шепчутся, мне ничего не слышно, но их слова слишком банальны, чтобы приходилось напрягать фантазию. Если бы у них была возможность, они взяли бы на мое место маленького мальчика в очках, такого хрупкого и тихого, который преданно смотрел бы им рот и ждал малейшей похвалы. Но им не повезло. Мои родители сделали свой ход, и я оказался на несколько лет заперт в комнате интеллектуального клуба. А я всегда понимал, что моим друзьям неуютно в моей тени. И я не про мозги говорю, а про рост и ширину плеч.
Скучно.

Глупая идея – залезть в заброшенную больницу: темно и пыльно, а потому неинтересно. По бетонным коридорам разлетелся скрип двери, он попытался выскочить в окно, но утонул в пыльной пленке, покрывающей раму. Такова цена покоя?
- АУ? – всегда хотел так сделать. Это наивысшая точка глупости – ждать ответа в пустом коридоре, но в этом есть что-то притягательное.
Телефон в руке слабо светится. Приходится часто нажимать на кнопки, чтобы не остаться в темноте. Пыль – основной экспонат выставки с неискусным названием «Больница». Как будто в ней есть какой-то смысл?
По углам спрятались парты и стулья. Кое-где были навалены доски, мне плохо видно, но я отчетливо ощущал запах пыльного дерева. Случайно зацепился ногой за нечто железное. Неприятное ощущение, и грохот, неуместный в этой пыльной тишине.
Медленное движение вперед, я больше смотрю на пол, чем по сторонам, хотя пришел сюда именно для этого.
Хруст под ногами. Тусклый луч света ослепил, когда скользнул по осколкам зеркала.
Не повезло.
Аккуратно посветил перед собой…

Пол усеян хрустальной крошкой, искрящейся в голубоватом свете мобильного. Интересно, сколько зеркал было разбито здесь? Подошвы утонули в толстом слое битого стекла. Невероятно.
В маленьких осколках – мое отражение по частям. Я вижу миллионы своих глаз, ушей, подбородков, пальцев. Как комната смеха, только без смеха.
С трудом добрался до стены и нашел чистое пространство. Коридор – стеклянный океан, как ледяное озеро Дантевского ада. Бесподобно. Лучи света звенели в воздухе, рассеиваясь сквозь грани осколков.
Холод стен просачивался через тонкую куртку. Отчего-то мне не хотелось уходить отсюда, бессознательное решение, как у ребенка. Игра света завораживала. Казалось, что с каждым бликом, попадающим на мое лицо, кровь превращалась в жидкий хрусталь и застывала.
Не заметил, как сел на пол и спрятал мобильный в карман. Глаза почти привыкли к темноте, хотя сейчас это было не важно. Начал замечать мелкие детали, например, потемневшие ручки на оконных рамах. Не знаю, зачем мне это, если честно, но, как есть.

В углу, чуть слева, большими кусками – разбитое зеркало. В нем отражался кусочек вечернего неба и моя макушка. Кристально-чистая поверхность посреди пыльного царства. Неожиданно. Осторожно подполз ближе, заглядывая внутрь.

Там – я.
Как банально. Стало даже немного обидно.

Магия исчезла. Просто в один момент, словно ее проглотило болотное чудище. Какое разочарование.

Тут определенно кто-то был, потому что под одним из осколков я обнаружил пачку сигарет и коробок спичек. На удивление сухих. Я не соврал Ивао-сан о том, что бросил курить. После того, как он неделю читал мне проповеди, я понял, что расстаться с никотинов не так уж и трудно. Просто захотелось тишины и покоя.
А сейчас вдруг снова захотел курить. Нестерпимо.
Паршиво получилось, очередной день рождения закончился печально, как всегда. Друзья не будут разговаривать со мной дня три, а родители косо посмотрят, когда я весь в пылище заявлюсь домой часов в одиннадцать. Они промолчат, но вид у них будет… Безрадостный день.
Я снова посмотрел на свое отражение. Оно меня не впечатлило, слишком обычное. Я, будто не я, скорее я – скособочившаяся фантазия моих знакомых обо мне. Каждый хочет видеть что-то свое и стремится к этому образу изо всех сил. Только вот, у меня не спрашивают.
Чиркнул спичкой и закурил. Все. Сорвался. Вот черт…

Ненавижу

Ненавижу!!!
Эхом по темному коридору звон зеркальной крошки, она тоже ненавидит вместе со мной. Тварь! Наглая тварь!
Осколки будто стонут, когда носки моих ботинок резко разбрасывают их по сторонам.
Эгоистичная сволочь!!! Ненавижу!!!
Голос разлетается эхом по мертвому безмолвию. Миллиарды моих отражений вторят немым хором.
Ненавижу!!!

Сегодня в школе ко мне подошел Ивао-сан. Уперев руки в бока, он начал отчитывать меня за мое поведение… изумительный пример нечеловеческого чистоплюйства…
Видите ли, я курил, когда возвращался домой… я наврал несчастному и тем самым вызвал его неудовольствие. Ах, бедный… Боги покарают меня…
Ненавижу!!!
Он смотрел на меня, как на таракана, отвращение судорогами вспыхивало на его лице. Я очернил идеально заспиртованный имидж клуба. Позор мне. Он пригрозился, что еще один раз, и я могу попрощаться с ними – они выгонят меня. Я умру от горя… честное слово…
Лицемерная тварь!!!
Чья ирония поселила его на одной улице со мной. Каждый вечер я видел, как он в окно отслеживал все мои передвижения, и если ему что-то не нравилось, он тут же звонил моему отцу. Он сам возложил на себя ответственность за мое поведение, вот молодец. Без него я бы и шагу ступить не смог, а тут такой контроль.
Конечно, ведь я – проблемное место клуба, смачный плевок на его спокойствии.
Ненавижу!!!
У меня уже была однажды мысль заколотить ему окна, к чертовой матери, но я сдержался. Глупо это, очень по-детски, и никакой фантазии. А сейчас уже хотелось вбить гвозди ему прямо в глаза, чтобы черный металл медленно пропитывался кровью и ржавел. А Ивао-сан сначала бы недоуменно застыл, а потом скорчился бы от боли, падая на колени.
Ненавижу!!!
Я послал его. Тихо, спокойно, просто.
После чего тот демонстративно фыркнул и ушел.
Исчезни из моей жизни.
Ненавижу!!!
Хватая осколки прямо голыми руками, что есть сил, швырял в стену, а потом еще и еще, и еще, и еще… и так до бесконечности, потому что вокруг меня море стекла. Я мог провести здесь ночь, завтрашний день, мог безумно захотеть есть, но все равно продолжил бы швырять стекляшки в стену. Потому что им нет конца.
Ненавижу!!!
Уничтожить уничтоженное. В бессильной злобе сидел посреди коридора и смотрел, как постепенно краснеет стекло в моих руках. Ну и к черту.
Единственное зеркало, почти целое – на десерт. Его я разобью с наибольшим удовольствием. Буду отламывать по кусочку и бросать в окно, глядя, как оно крошится от прикосновения к влажному асфальту. Словно глаза фарфоровых куколок, которые проткнули горячими спицами.
Наверно, я бы даже раскалил гвозди, которыми проткнул бы глаза Ивао-сан. Да…

Схватил самый большой кусок зеркала.
- Что ты смотришь на меня, неудачник? Сколько можно быть таким ничтожеством? Ты – выродок, никому не нужный мешок внутренностей. Даже твоим родителям плевать на твое мнение. Ты – чей-то неудачный сценарий, ненужный элемент. Ты не убедил людей в том, что ты – личность. Убогое повторение чьих-то желаний, дилетантски исполненное серой мечты об идеальном сыне.

- Глупость…
- Что?
- Глупость, говорю…
- Неужели, сам-то ты кто, чтобы иметь собственное мнение? Дурацкое отражение, только и всего, молчал бы, моральный урод.
- Мое имя – Кёске. Ты не помнишь меня?
- Что? Ты – это я.
- Почти…
- Не воображай себе…
- Сейчас ты не очень уверен…
- Изыйди!!!

Я не помнил, как вернулся домой. В ушах звенел насмешливый голос, идентичный моему. Смотреть на то, как губы твоего отражения движутся независимо от тебя, было невыносимо.

Покурить бы...

Снова пустой коридор: единственное логово воспаленного разума. Замерзшие пальцы аккуратно сминают сухие побуревшие листья на маленьком кусочке папиросной бумаги. Пара листочков медленно падает на колени.

- Все-таки просыпал…
- Заткнись!

Опять этот голос. Уже неделю преследует повсюду, просачивается с дорожной пылью в сны и заставляет руки дрожать. Каждый вечер выворачивает мысли на изнанку и кажется, что любая собака слышит то, что происходит в моей голове. Во вторник я вообще старался не думать, потому что знал, ОН все слышит. Заглушил мысли музыкой. Только и всего.

Больше не могу, я должен ЕГО уничтожить, или сойду с ума…
Надо положить больше этой травы… как продавец сказал, она называется… не важно…
Он сказал, что это поможет, что она сразу крышу срывает… Это то, что надо… она меня спасет… Она убьет ЕГО…
Аккуратно провожу языком по краешку оторванной бумаги и прижимаю. Хлипкая самокрутка получилась. Не важно.
Чиркнула спичка. Маленький огонек посреди темного коридора. Красиво…
Дым вьется кольцами, проникает через сомкнутые губы прямо в сердце. Ничего не чувствую.

- А ты думал, что кайф придет сразу?
- Замолчи!

Еще затяжка и еще… чувствую, как дым обволакивает легкие и желудок. Спать хочется. Может пойти домой? Там родители… и ладно, пофиг, какая разница. Пусть они увидят, ничего не произойдет.

- Не смей ходить домой, оставайся здесь.
- Ты все еще здесь?! Оставь меня, изыйди! Уйди!
- Но я не сделаю тебе ничего…
- Уйди! Замолчи!

Он все еще здесь… хотя… в принципе это не так и важно… пусть будет… пусть…
Надо сделать еще одну. Это прикольно. Так легко… в голове и вообще… потрясающе…

* * *

- Почему я должен это делать? – невысокий худощавый парень осторожно залезал на гараж, стоявший рядом с больничными развалинами. – Это отвратительно, - он старался прикасаться к ржавой поверхности только кончиками пальцем.
Встал на ноги, осторожно достал из кармана классических брюк платок и вытер пальцы.
- Ужасно, - парень недовольно огляделся и поджал губы. – Главное, чтобы никто не узнал, что я был в этом гадюшнике. Я уничтожу его. Хейтаро еще пожалеет, если все окажется правдой.
Он медленно подошел к окну и попытался заглянуть сквозь пыльные стекла.
- Вот черт, ничего не видно, - он скривился и отвернулся от окна. – Зря полез, только руки замарал.
Ивао нервно потоптался на месте и начал спускаться, мысленно ругая все, что видел вокруг. Он не собирался сдаваться, но находиться в подобном месте было выше его сил.

* * *

Рассыпается… тонкая самокрутка никак не хотела держать форму. Это не важно, все равно она исчезнет через пару минут. Неужели это так трудно.

- Сделай другую…
- Легко тебе говорить…
- Ты больше не кричишь на меня? Я удивлен…
- Мне надоело.
- Тогда ты меня выслушаешь?
- Нет.
- Хейтаро…
- Нет. Ты можешь говорить все, что угодно, мне все равно…

Новая порция дыма растворяет сознание. Даже если бы пришли убивать… все равно…
- Эй, ты, странный, почему я тебя не вижу? Почему ты молчишь? Неужели ты ушел? – крик эхом отразился от стен.
Тишина… только свет стекла звенел в воздухе.
В уголке сознания шевельнулась легкая досада. Жаль, а я действительно захотел с ним поговорить. Что ж… его дело.

* * *

- Почему тебя вчера не было дома? – опять Ивао стоит, уперев руки в бока.
- А тебе какая к черту разница? – очень болит голова. Спать хочется…
- Ты мне не ответил.
- А я должен перед тобой отчитываться? – еле встал с кровати, что ему от меня надо… - Ивао-сан, отвали, мне плохо.
- Где ты был?

- Ответь ему, это было бы интересно…
- Опять ты? Я думал, ты исчез?
- Я никуда не ушел… Давай развлечемся, скажи ему, где ты был…
- Нет, уйди!

- Хейтаро, я с тобой разговариваю или со стеной? Где ты был?
- Гулял. Отстань от меня, - сложно придать голосу спокойствие, когда хочется вскрыть человеку вены.
- Ты…
- Достал, - вскакиваю со стула и ухожу на крышу. Он дождется того, что я действительно его убью.

Рука потянулась в карман за сигаретой. Очень хочется курить…
Вчера я скурил все…
Сколько там было?

Разве сейчас это важно?

Просто не замечать его.
Повезло, что родителей не было дома. Я кое-как добрался до кровати и уснул прямо в куртке. Смутно помню вчерашний вечер. Голова болит.

Перегнулся через перила, бездумно глядя на ветки растущих поблизости деревьев. Разбежаться бы и прыгнуть. Пара секунд полета перед вечной темнотой. Мое тело сольется с травой и превратится в цветы… или сорняки.
Надо покурить, а то действительно будут люди собирать меня по частям.

Без курточки холодно, температура не очень низкая, но все же. На наручных часах 14:15… урок начался. Надо бы поспешить, только в магазине очередь, а курить хочется.
- В смысле, не продадите сигарет.
- Без паспорта – нет.
- Твою мать… - не везет.
Выскочил из магазина. В кармане только какая-то мелочь, хватило бы только на самые дешевые сигареты. И те не продали… Что делать?
В раздевалке вывернул карманы. Черт! Паспорт забыл дома.
- Молодой человек, урок уже начался.
- Да пофиг, я знаю! – уборщица не вовремя маячит в коридоре.
Тот парень, он недалеко работает… но ему надо много денег…
Ивао-сан… Сейчас ты мне заплатишь за моральный ущерб. За все годы нашего бурного общения.
Вскрыть замок шкафчика не так и сложно, мне раз плюнуть. А у Ивао-сан богатые родители.
Неужели? Зачем ему столько на карманные расходы? Пора поделиться с другом, не так ли?
Осторожно спрятал часть денег в карман. Не очень много, только-только, после покупки ничего не останется. И бегом из школы.
Лабиринт домов расступился, пропуская в темные закутки своего прошлого. Улица, как и многие другие, вчера я нашел его здесь.

- Его там нет.
- Молчи! Не до тебя!
- Дурак… <i>

Несколько раз обошел двор, пусто. Это все ОН виноват!

<i>- Ты!
- Я же говорил.
- Куда ты его дел?
- Это не я, просто сегодня он в другом месте… Пара дворов отсюда. Не далеко.
- Где?

Очевидно, дела мои совсем плохи, раз я согласился на помощь этого голоса. Не важно, все равно через пару минут он спрячется. Мне надо только закурить.
Сутулая фигура на пересечении двух узеньких дорог. Парень нарочито спокоен и изредка бросает прицельные взгляды в толпу – ищет клиентов.
Медленно подхожу к нему, он кивнул удивленно, очевидно, не ожидал так рано.
- То же самое.
- Понравилось? – ухмыльнулся парень, чуть кивая.
- Допустим, - нервно сглотнул, когда увидел маленький пакетик с темными листьями.
Обменялись рукопожатием. Деньги быстро исчезли в чужом кармане.
Теперь можно вернуться в школу и забрать вещи. Только побыстрее.

- Где ты шлялся? – на меня скопом набросились мои «друзья».
- На крыше, - как же они достали, даже не пытаюсь врать искренне.
- Врешь, мы там были. Где ты шлялся? – Ивао-сан, как обычно, в главенствующей роли.
- Гулял, - пожал плечами, просто умри.
- Ты понимаешь, что мы тебе помочь хотим! – Юкио-сан нервно оглядывалась. – У Ивао-сан украли деньги, - произнесла она шепотом.
- Неужели? – я удивлен, но не сильно. Быстро же он обнаружил, хотя, какая разница, свидетелей все равно нет. Уборщица к тому времени уже ушла.
- Да, и я знаю, кто это сделал… - злобно проговорил Ивао-сан.
- Правда? Просветишь? – пытаюсь не улыбаться, но не получается.
- Ага… - парень нервно сжал руки. – Этот кто-то «гулял» вместо того, чтобы сидеть на занятии.
- Сегодня много ребят не пришло? – делаю вид, что не понимаю его намеков.
- Нет, только ты.
- Вау… какие обвинения… а основания? – очень хотелось со всего размаху заехать ему кулаком.
- … - по его лицу пробежала судорога. – Мне не нужны доказательства. Я просто знаю, что это ты.
- Как мило. Но я бы не стал на твоем месте разбрасываться такими словами, - я старательно растягиваю слова, хоть он и прав, но не докажет ничего, поэтому можно с наслаждением издеваться.
- На этот раз я не сообщу никому, - Ивао-сан все еще считает, что ситуация у него под контролем. – Но имей ввиду, что я в курсе.
- И чего же? – опять невинно хлопаю ресницами, вижу, как он выходит из себя. Очень мило. Но, если честно он мне надоел. – Ладно, теперь серьезно. Засунь свои обвинения в задницу. Я к твоим деньгам не имею никакого отношения. Да, я прогулял урок, ну и? Давай, обвини меня во всех грехах, я послушаю и посмеюсь. Ты понимаешь, что сейчас выглядишь как идиот?

- Вы оба сейчас, как идиоты…
- Заткнись!

- Что? – Ивао медленно выдохнул. – Как хочешь, я пытался быть милым…
- «Что? Милым? Когда? Когда в течение года постоянно за мной следил? Когда докладывал обо всех моих делах отцу? Когда считал, что можешь спокойно мной распоряжаться?» - еле удержался, чтобы не сказать вслух.
- Больше такого не будет, - Ивао-сан резко повернулся ко мне спиной и пошел прочь.
Юкио-сан занервничала, закусила губу, схватила Омио-сан и побежала за ним. Удачи!

Все-таки надо покурить

Тебя нет!

Я почти пролез в узкий дверной проем на втором этаже больницы, но кто-то решил со мной пообщаться. Внезапно.
Как не вовремя…
- Пап, что-то случилось? – не помню, чтобы он звонил мне в этом году… и в прошлом…
- Почему ты прогулял урок? – спросил отец сухо, он даже не поздоровался.
- Ты позвонил мне за этим? – удивление приобретает оттенок раздражения.
- Ты не ответит на вопрос.
- Не знаю, просто прогулял, такое больше не повторится, это первый раз за несколько лет, - почему я должен отчитываться за это?
- Ивао-сан уже не в первый раз говорит, что ты нарушаешь дисциплину в этом полугодии, - недружелюбно сказал отец.
- Не в первый раз? – странно.
- Да, я периодически звоню ему, узнать, как ты себя ведешь.
- Что? – я не ослышался?
- Повторить еще раз? – в его голосе ни грамма эмоций.
- Ты серьезно? – он звонит Ивао-сан больше, чем мне?
- Я похож на клоуна?
- Просто я не могу поверить, ты позвонил мне в первый раз за год! А какой-то левому чуваку звонишь несколько раз в неделю!
- Не кричи, это я решаю, кому и сколько звонить. Тебя я вижу дома, мне нет необходимости это делать, - он начал раздражаться, по-видимому.
- Но ты мог и у меня спрашивать, как дела! – как можно не кричать?! Мой одноклассник и мой отец за глаза меня обсуждают. Отец ни разу толком не спрашивал у меня, как дела. Это же не нормально!
- Я спрашиваю.
- Ага… - это обычно выглядит как: «Привет, сын, у тебя все хорошо, да?» А если ему ответит, что нет, он очень сильно удивляется! Как это так у меня не все норм?! Не помню, чтобы после этого он хоть раз поинтересовался, что именно произошло!
- Где ты сейчас? Иди домой.
- Я занят, - что бы такое придумать?.. Боже…
- Ты сегодня будешь сидеть дома, мне не нужны твои прогулы. Ты знаешь, как мама отреагирует, если узнает.
- Я понял, - естественно, меня обязательно надо шантажировать матерью… бесит…
- Жду тебя дома.
- Хо… - частые гудки оборвали меня на полуслове.
Отвратительно!
Слов нет…
Убивает!!! Что за бред вообще?! Позвонил, чтобы испортить настроение? Молодец! Какой милый папаня у меня! Повешусь от счастья!
Сейчас приду, он даже не посмотрит в мою сторону…

Точно! Я знал! Когда я открыл дверь, он проходил по прихожей. Мой отец даже не поздоровался. Видимо матери нет дома… Он часто, когда ее нет, делает вид, что я невидимка. Ему так проще. Чертов дебил!
- Привет, отец. Конечно, совершенно не обязательно мне отвечать! – мой крик застыл где-то в районе кухни.
- Не думаю, что грубить отцу – это хороший тон, - он вне поля моего зрения.
- Какая разница, тебе же все равно! – не важно, как висит куртка. Прежде чем он успеет что-либо сказать, я успею закрыть дверь в комнату.
Хлопок двери, слова отца ударяются о тонкое дерево и пробивают его насквозь, наверно, они из камня.

- Не злись…

- Иди к черту! – даже не знаю, кому именно я это сказал.

Упал на кровать и накрыл лицо подушкой.
Это невозможно! Хочу закончить школу и съехать…
Мой отец общается с Ивао-сан чаще, чем со мной… За что? Что я ему сделал? Бесит…
Пофигу на меня, главное, чтобы я не выделялся и не мешался под ногами, так что ли?
Или как?
Сейчас мать придет, увидит, что отец злой – и понеслась…
Пол часа будет выпытывать суть дела, а потом еще столько же плакать…
Арррр…
Застрелиться. Что я им сделал? Выполнял все, что просили. Забил на все свои интересы. Терплю трех идиотов. Что им еще надо?!

Покурить… срочно…

Вытащил из кармана травку. Черт… Дым заметят. Надо открыть окно.
Как противно ставни скрипят. А на улице холодно, прохладный ветер сквозняком скользнул по подоконнику на пол. Разворошил кипу листов и затих. Стоит носки найти, а то пальцы на ногах мерзнут…
Намотал на шею старый шарф и сел около баратеи под окном. Холодно… Маленькие отрывки папиросной бумаги разлетелись по полу. Вовремя… Пока ползал на коленях, замерзла спина. Решено, женюсь на батарее: она теплая и молчит.

- Тебе не кажется, что курить дома – глупо?
- Кажется, и что? Что я сделаю? Я меня не выпустят из комнаты! Он меня бесит, я либо курю, либо прыгаю из окна.
- Ты от этого не умрешь…
- Да пофиг! Бесит меня все! Достали! Все! Ты тоже!
- А мне обидно…
- Да мне пофиг! Тебя вообще не существует, ты - гребаный голос в моей голове… Что ты вообще там забыл! Отвали от меня!
- Не могу… Не кричи на меня, пожалуйста…
- Да иди ты! Бесите все!

Руки дрожат от напряжения, аккуратно свернуть самокрутку не получается, они все кривые и хлипкие. Плевать! И так сойдет.
Быстро затягиваюсь, пропуская в себя дым. Еще и еще… первая кончилась. Мне ни в коем случае нельзя истратить сегодня весь запас. Все-таки закуриваю следующую…

- Хейтаро, тебя могут увидеть, успокойся…
- Отвали! – я начинаю говорить с ним в слух? – Вообще, какое право ты имеешь контролировать меня?! Мне хватит, и без тебя полно контролеров! Деваться некуда!
- Ты же вслух кричишь… успокойся…
- Да пофигу мне! Что тебе от меня надо?! Отстань!
- Не могу, я же сказал уже…
- Кто ты вообще такой?!
- Не помнишь? Подойди к зеркалу…
- И? Что там такого? Ну, я, и?
- Неужели ты? - губы в зеркале шевельнулись. - Хейтаро, ты действительно уверен, что в этой комнате только ты? - парень напротив грустно улыбнулся. - Помнишь, как мы любили играть в домино? Помнишь, как запустили своего первого воздушного змея? Большого… зеленого…
- Я не помню… - что он говорит?! Какого змея?! Какие мы? Я один ребенок в семье!
- Брат, ты забыл меня? - парень по ту сторону удивился.
- Брат?.. У меня нет брата… нет… - в висках вспыхнула картинка, как тлеющий уголек… мое отражение сидит со мной рядом на берегу реки, мы маленькие, смеемся. - Нет! Ты слышишь? Нет у меня брата! – резкая боль в голове. - Никогда не было! Никогда! Ты понял?! Ты! Нет у меня брата!!! – сигарета падает на пол и затухает. – Я один в семье! У меня нет брата! Нет! Нет! Кёске, слышишь?! – голос срывается. - У меня нет брата!!! Нет!!! Уйди, оставь меня!!! Тебя нет, Кёске, тебя нет!!!

Кёске

- Неужели?
- Брат…
- Хейтаро…
- Скажи что-нибудь…
- Не молчи…

Я не чувствую, как ветер треплет мои волосы. Вижу краем глаза, что конвульсивно дергается штора, что у парня в зеркале колышутся черные пряди челки, но это его мир. В моем мире сейчас взрываются петарды, и рыжие собаки лают, будто сирены скорой помощи.

- У меня нет брата… нет…

Страшно.
В голове новые вспышки.
Два маленьких велосипеда: красный и синий, я ругаюсь сам с собой о том, кто какой возьмет.
Мы с родителями идем с кино, и отец держит за руку мое отражение.
Я играю в домино со своим отражением.
Каждая вспышка – в старой стене исчезает кирпичик. Скоро их совсем не останется. И что тогда?..

- Нет…

Ни в чем не уверен.
Мое отражение упало и ударилось, оно плачет, а я плачу вместе с ним, сам не зная почему.
Мое отражение сгребает рис из своей тарелки в мою, оно вредничает, отказывается есть и высовывает язык.

- Хейтаро… успокойся… все хорошо…

Рухнул на пол, отражение медленно опустилось рядом.
Чем-то противным из окна тянет…
Пододвинулся ближе. Взгляд застыл в центре его зрачков, еще немного и наши души поменяются местами. Еще чуть-чуть и пальцы соприкоснутся. У него очень холодные руки…

- Кёске… ты умер… оставь меня…

Вечер, очень поздно. Мама из окна кричит, чтобы мы шли домой. Мое отражение недовольно, оно куксится и демонстративно садится на траву. Не знаю, что делать, пытаюсь его уговорить, но тот не слушает, отворачивается.
Громкий гудок, вспышка желтого света, скрип. Я ничего не вижу, темно, меня сбивает с ног.
Над самым ухом вскрик и тишина. Темно… больно… где-то хлопнуло…
Меня зовут, кто-то знакомый.
Открываю глаза и вижу свое отражение. Оно лежит, раскинув руки, маленькое изломанное… молчит…
- Кёске… Кёске, - это мама, она отпихивает какого-то мужчину, пытается поднять на руки мое отражение.
Не получается. Не вижу из-за ее спины. Меня подхватывают на руки. Это папа. На него страшно смотреть…

* * *

Мое отражение в белом. Грустный мужчина накрывает его тканью. Отец не дает посмотреть, что будет дальше, он уводит меня в другую комнату и оставляет там одного.

* * *

- Мам, а где он?
Она тихо плачет и молчит.
- Мам, где мой брат? – я не понимаю… он всегда был здесь? Почему сейчас я один.
Отец грубо хватает меня за руку и отводит в другую комнату. Когда дверь закрывается, я вижу, как он подходит к матери и что-то ей говорит.

* * *

- Папа, куда он делся? – мне грустно.
- Молчи, - отец отворачивается, а потом уходит на кухню.
- Мам… - но она снова плачет.
Я сам ухожу к себе, не жду, когда меня выгонят.

* * *

Не хочу быть один… не хочу. Я не могу без него, он должен быть тут, просто обязан. Это шутка, или вранье. Кто-то просто издевается. Он наверно у бабушки…
Папа очень разозлился, когда увидел меня на улице. Я просто хотел проверить, ничего больше. Я не мог позвонить, потому что у дедушки нет телефона, а бабуля плохо слышит. Я правда не хотел убегать, только узнать.
Но папа не стал слушать, он сказал, что я неделю буду сидеть дома.

Это неправильный мир. Я здесь один, это не хорошо. Он не должен был меня оставить. Я теперь не я. Как же так? Так нельзя…
По улице медленно идут прохожие, словно в замедленной съемке, долго тянут за собой шлейф из завтрашних планов на вчера. Усталые люди… кто-то промелькнул, быстро, незаметно. Я его знаю… Это ОН, мое отражение. Сейчас скроется с глаз, утонет в чужом быту. Стой! Подожди!

Кто-то схватил за шиворот. Не помню имя.
- Что?
- Хейтаро, ты что творишь?! Отойди от окна!
Передо мной захлопнулись створки. Я приник лбом к окну, но ЕГО уже не было.
- Зачем? Зачем ты это сделал?!!!!
Не уловил момент, когда оказался на нем сверху и начал бить кулаками по лицу. Он что-то кричал, обзывал меня, идиот, отвратительный кретин…
Нас растащили.
Сказали родителям.
Отец долго ругался, говорил, что моего брата больше нет, и мне надо смириться с этим.
Глупые они все.

* * *

Спать очень хочется, я не могу уснуть. ЕГО нет, нет! Просто нет! Такого не может быть!
Брат! Брат! Почему? Ты не мог оставить меня одного, не мог, просто не хватило бы у тебя сил. Это не смешная шутка!
- Хейтато!
- Отец? – откуда он тут?
- Положи нож.
- Какой?
Он грубо хватает меня за руку и вырывает из сжатого кулака кухонный нож.
- Иди к себе.
Не могу понять, что произошло. Глупость какая-то… мне опять говорят, что брата нет. Какая противная привычка.

* * *

Кёске… Кёске… почему так… Кёске! Хватит! Мне надоела эта игра! Прекрати! Я устал искать, выходи! Кёске! Хорошо… Я досчитаю еще раз до ста… а потом выходи… я больше не могу тебя искать…

- Хейтаро!
- А? – мамин портрет будто написан акварелью на газетной бумаге.
- Сын…
- Отойдите от него, с ним все будет в порядке.
- Почему? Почему? Зачем ты выпил столько снотворного? Хейтаро…
- Что? - о чем она вообще? Надоели…

* * *

- Он не умер.
- Да, его душа продолжает жить, но его сейчас нет с нами.
- Он есть, - зачем родители заставляют меня ходить к этому странному мужчине. Он не верит, что Кёске жив. Он глупый. Я устал его переубеждать.
- Конечно, он есть. В наших сердцах. Но тебе не надо искать его.
- Как не надо? Это просто игра… - он слишком глупый, чтобы понять…
- Это не игра, это жизнь. Твой брат умер. Его уже нет.
- НЕТ!!!!! Он не умер!!!!

* * *

- Хейтаро! Хейтаро! – мать вытащила меня из ванной, странно, я всего лишь мылся.
- Мам?
- Ты опять? Неужели психолог не может тебе помочь?
- В смысле?
- Зачем ты это делаешь?
- Что именно? Мы с Кёске играли в игру, кто дольше продержится под водой, - почему она опять плачет?
- Ты был без сознания! Пойми ты! Кёске нет! Его больше нет! Нет! – мне не нравится, что она кричит. Слишком громко…
Я устал, она очень много плачет. Наверно, это я виноват. Я что-то не так делаю…

* * *

- Хейтаро, твои родители очень переживают за тебя. Ты слишком бурно реагируешь на смерть брата, - опять этот мужчина, какой он надоедливый. И о чем он вообще?
- Какого брата? - мне остается только удивленно пожать плечами.
- Как, какого? Твоего брата, – а он почему удивляется?
- Но у меня нет брата.

- Я забыл тебя… с таким трудом выскоблил из памяти… зачем ты вернулся… я устал! Я не хотел, чтобы мама плакала! Я не хотел, чтобы отец игнорировал меня! Я больше не мог!

Тише, Хейтаро, они не узнают теперь, мы им не скажем. Я тоже не хочу, чтобы они плакали, они больше никогда не будут грустить. Честно. Мы сделаем это вместе. Братик. Ты и я. Нам нельзя жить по отдельности… - он прислонился холодным лбом к моей голове. - Я больше тебя не оставлю, брат.

- Брат… я счастлив, ты вернулся…

Сказка

- Хейтаро, ты чего кричишь? – громкий стук в дверь. Очень вовремя, как обычно. Не могу оторваться от зеркала, краем глаза заметил рассыпанные по полу бурые листья. Им нельзя сюда… тут трава… тут Кёске!

- Мам, а? Что? Что случилось? – мне надо что-то сделать… что-то сделать… надо, прямо сейчас хоть что-то… нельзя просто так сидеть…

Хейтаро, встань с пола, сверни коврик около кровати и запихни в шкаф, - точно… что-то сделать… убрать. - Так, только тише, теперь иди открывай.

- Ты кричал, - у матери слишком бледное лицо, будто она - гейша на празднике.
- …
- Хейтаро, скажи ей, что ты спал, и тебе приснился страшный сон.
- Мам… я спал… сон, страшный… в общем… кошмар… - какой у меня смешной голос.
- Скажи, что все нормально, пусть она не беспокоится.
- Не беспо… короче, все норм.
- Ты уверен? – только не надо… руками… не трогай мой лоб, я не хочу.
- Не смей убирать ее руку!
- Сын, почему у тебя так холодно? – отец? Я удивлен, ты говоришь со мной. Разве тебе не все равно?
- Тебе было жарко, ты открыл окно.
- Тебе…
- Не ему, тебе...
- Мне?..
- Да!
- … было жарко. Я открыл окно, - он не верит, я вижу… Кёске!
- Не бойся, мама решит, что ты заболел и убедит его в этом. Его подозрения чуть улягутся, а мы будем очень осторожными.
- Ты нормально себя чувствуешь? – мать слишком беспокоится.
- Да, говори, что нормально, убеждай ее в этом.
- Да, мам, все хорошо… серьезно… я в норме…
- Ты уверен, мне кажется, ты заболел.

Не надо целовать мой лоб, мам… уйдите… тут вас быть не должно… только я и Кёске. Только мы… мы… что мне сделать, чтобы вы исчезли…
- Брат, успокойся, они сейчас уйдут. Я все сделаю, мы останемся одни, потерпи еще немного.

- Давай, я закрою окно.
- Я сам, не надо. Я в норме.
- Да что же ты, как заведенный. В норме, в норме… ты себя в зеркало видел?
- А ты уверена, что он действительно болен? – отец, молчи…
- Конечно, у него жар!

Как я устал от вас…
- Еще чуть-чуть потерпи...

- Так, Хейтаро, сейчас ты ложишься обратно спать! А вечером начнешь лечиться, понял?
- Делай все, что она говорит.
- Да, мам…
- Ложись, а я закрою окно, у тебя очень холодно, - она торопливо идет к окну, быстро справляется со шторами и створками. Правильно, тебе нечего здесь делать… уходи.
- Спокойного сна, сынок.
- Спасибо, мам… - я покорно лежу в кровати, как кукла… глупая, безвольная… бесит.
- Хейтаро, успокойся, сейчас они уйдут.

Глухой хлопок двери. Мы одни.

- Брат… а что с ковром?
- Не говори в слух, я и так слышу все твои мысли. Уберем потом. Тебе на сегодня хватит.
- Ты такой строгий, брат…
- А ты все равно говоришь в слух.
- Не сердись.
- Я не сержусь, я беспокоюсь. Ты больше не будешь это курить.
- Почему?!
- Тише! Именно поэтому, ты не способен контролировать себя. Даже я не могу это сделать.
- И что?
- Попадемся, вот что. Они разрушат наш мир, понимаешь?
- Как?
- Очень просто. Отдадут тебя врачам. Отнимут тебя у меня.
- Нет!
- Не кричи. Успокойся, брат, я не позволю им это сделать, но тебе все равно больше нельзя это курить.
- Но я не могу без…
- Я придумаю что-нибудь, не переживай. Кстати, тебе действительно лучше поспать.
- Но я хочу поговорить с тобой…
- Успеешь еще, лучше молчи сейчас, а то родители услышат, и нам будет очень плохо.
- Хорошо, я понял.
- Тогда молчи и засыпай.
- Только не уходи!
- Куда я могу уйти? Ты меня удивляешь.
- А как я пойму, что ты до сих пор тут?
- Я расскажу тебе сказку, хорошо?
- Ага…
- Засыпай и слушай. Под раскидистым деревом на маленькой лужайке сидела девочка по имени Алиса. Припекало теплое летнее солнышко, отчего ей нестерпимо хотелось спать. Рядом лежала книга, оставленная ее сестрой. Она заглянула в нее, из любопытства. Буквы сплетались в слова и строки, но смысл ускользал от скучающей Алисы. «Какая неинтересная книга», - подумала она. – «Ты согласен со мной?» - девочка вопросительно посмотрела на пробегающего мимо белого кролика.
«Извини, мне некогда, я спешу», - отозвался кролик, глядя на большие часы на цепочке.
«А куда ты?» - спросила Алиса, но зверек уже не услышал ее…

Спи мой милый брат… теперь у нас с тобой будет много времени… В той сказке любопытная Алиса упала в кроличью нору и очутилась в стране чудес. А в нашей сказке Красная Королева поймала Белого кролика и посадила его в клетку. Он до сих пор спешит и опаздывает, бегая кругами по квадратной комнате.

Один

- Какой сегодня день?

- Воскресенье. Хейтаро, ты можешь не говорить со мной вслух? Я знаю все твои мысли. А если тебя услышит мать или отец, мало не покажется.
- Хорошо, я постараюсь.
- Так-то лучше, у меня самый понимающий брат.
- Глупости, - мне без труда удается встать, голова болит, что не удивительно. Если бы не Кёске вчера… а действительно, если бы не он, что бы сейчас происходило? Отец выгнал бы меня из дома? Или мать отправила бы в психушку? Невеселые перспективы…
- Мы бы справились…
- Ты и это слышишь?
- Абсолютно все твои мысли, - почему-то мне кажется, что у него уставший голос.
- Это тебя пугает?
- Меньше, чем могло бы, - делаю слабую попытку улыбнуться, надеюсь, он понял.

В зеркале пустота, стерильно чистая комната и пугающие круги под глазами. Кёске нет. Грустно.

- Удивлен?
- Я думал, что ты постоянно будешь там. Это глупо, да?
- Предсказуемо, не более. Не волнуйся, я появлюсь и тут, скоро. Просто обычно живу в больнице.
- В том разбитом зеркале?
- Именно, вероятнее найти меня там.
- Хорошо, - вряд ли меня сегодня из дома выпустят, надо поддерживать легенду о плохом самочувствии, к сожалению.
Слышу, как в кухне тихо переговариваются мать с отцом, слов не разобрать, оно и к лучшему, наверно. Не хочу знать.
Медленно перебираюсь с пола обратно на кровать. Нет смысла сидеть перед зеркалом и смотреть на свое отражение. Глупая копия с пустыми глазами. Совершенно на меня не похоже.
Холодно. Из приоткрытого окна неприятно сквозит, одеяло мгновенно остыло, и бессмысленно делать вид, что в постели уютно. На часах пол одиннадцатого. Может, есть смысл спуститься вниз?

- Нет, лучше посиди тут, мать придет минут через десять, так что сделаешь вид, что спал.
- А что мне это даст? Она же не выпустит меня на улицу. А я покурить хочу, - у него будто есть какой-то план.
- Сегодня потерпишь, к вечеру сделаешь вид, что тебе лучше. А завтра после школы забежишь в больницу.
- Меня даже пугает немного, что ты разложил всю мою жизнь по полочкам. Мне до такого далеко…
- Это ты так думаешь, - в его голосе ни тени раздражения.
- Ты что-то придумал, я прав?
- Просто хочу, чтобы у нас было меньше проблем, так что не делай глупостей. У меня не будет возможности постоянно с тобой говорить.
- Ты хочешь уйти? - только не сейчас.
- Мать уже поднимается, ложись и спи. Можешь сказать ей, что голова болит, она таблетку даст, полегче станет. Еще попроси разрешения есть внизу, но ни слова об улице!

На мгновение показалось, что у Кёске командирский тон, но этого не может быть, он знает, насколько меня бесит, когда мной командуют, он не может оказаться таким же.
Я накрываюсь одеялом, слышу, как шаги шуршат на лестнице. Брат оказался прав.
Тихий стук, я молчу, она входит, зовет, а я делаю вид, что просыпаюсь, говорю что-то глупое про то, что голова болит, что есть хочу, спрашиваю сколько сейчас времени, не волновалась ли она. Мать будто счастлива, суетится вокруг, заставляет остаться в постели и уходит за едой.
День обещает быть скучным.
Кёске молчит.
Я много сплю, сам не зная зачем. От скуки.
Скорей бы завтра.

* * *

- Наконец-то, можно покурить…

- В последнее время у тебя все мысли об этом. Кстати, ты помнишь, что я просил тебя перестать курить это? - мы сидим друг напротив друга, я закручиваю папиросную бумагу, а Кёске недовольно смотрит из-под густой челки.
- Помню, но я заплатил деньги…
- Которые украл.
- Не перебивай, это не важно. Важно то, что много заплатил, поэтому я докурю, а потом куплю то, что захочешь ты.
- Не хочешь меня послушать… - он тихо вздохнул.
- Мне денег жалко, - опять оправдываюсь перед ним.
- Как знаешь…
- Ты расстроился?
- Не настолько, насколько может показаться.
- Точно?
- Не заморачивайся.

Когда я закурил, он отвернулся. Исчез на пару секунд, оставляя наедине с осунувшимся отражением. Какое оно уродливое. Покрасневшие глаза, как огонек на конце самокрутки. Зрачки тлеют черным. Как меня в школу впустили?
Мать уже всех оповестила – я болею. Миллион сочувствующих взглядов и пара упаковок бумажных носовых платочков, спасибо, девочки. Ивао-сан напротив, недоверчиво щурился весь день, старался не говорить со мной. Только один раз прошел мимо и бросил коротко: «Неужели обкурился?», - но я удивленно вскинул брови и послал его куда подальше. Придурок. Как же достал, все-таки.

Кёске вернулся только после того, как я расправился со второй порцией.
- Ты собираешься уничтожить все сегодня? - в его голосе слишком много неодобрения.
- А чего тянуть? – мои мысли – дым, тело – табачный пепел, брат, не надо презирать меня, только не ты. Ты не можешь плохо думать обо мне, так ведь?
А он молчит и улыбается одними уголками губ. Смотрит, как я постепенно докуриваю еще одну, и еще, и еще…
Не помню, что я ему говорил… он только кивал. А я нес какую-то чушь про одиночество, про то, что он один меня понимал, про то, как я всех ненавижу, и с удовольствием бы убил всех, изощренно и медленно. Прислушивался бы к их тихим вздохам и мольбам и убивал…

- Хейтаро, тише, не злись так… хочешь, я расскажу тебе сказку? - я давно сижу, прислонившись спиной к пыльной зеркальной глади. Кёске водит недосягаемыми пальцами по моим волосам.
- Ту же, которую рассказывал?
- Она тебе понравилась?
- Да.
- Хорошо… По ту сторону мира, на краю света раскинулась страна Чудес. Там жил Сумасшедший Шляпник. На самом деле он не был сумасшедшим, просто единственный человек, который понимал его – умер, и никто больше не смог найти ключ к его тайнам. У него было несколько друзей, гусеница Абсолем, Чеширский кот, Белый кролик. Вскоре к ним присоединилась и Алиса, которая случайно упала в кроличью нору. Все вместе они любили пить чай и разговаривать на несуществующие темы.
- Несуществующие… это как? – это последняя, как жаль, что трава так быстро кончилась…
- Просто они не могли придумать общие. Поэтому общались на несуществующие, - вижу, как Кёске улыбается.
- Разве такое возможно? – оборачиваюсь к нему и закрываю глаза… я даже чувствую приятную прохладу его кожи.

- Возможно, - очень резкий голос, в глубине коридора тень. – Ты же умудрялся общаться с нами все это время, гнида.
- Что ты здесь?.. – какого черта? Ивао…
- А ты думал, я все забуду? Ты точно полный придурок. А я несколько дней ждал, пока ты соизволишь прийти сюда, ничтожество. Я так и знал. Теперь ты сядешь, поверь. Кстати, с кем ты тут болтал, нашел друзей своего уровня? – мне не видно его лица, и хорошо, мерзкий подонок.

Он слышал, как я говорю с Кёске… он видел его… что делать… брат… это только наша тайна, не его… это наш мир, наша страна Чудес…

- Кёске… брат, ты слышишь?
- Ты же сам знаешь, что надо делать…
- Знаю… - вижу его усталый взгляд напротив.

Абсолем

- Сын, как ты себя чувствуешь? – мама смотрела на медленно закипающий чайник, может, она видела в нем мое отражение…
- Все в порядке, тебе нечего волноваться, - бессмысленно изображать улыбку, она же не смотрит.
- Тише, вы, мне не слышно, - отец смотрит утренние новости, идеальная привычка для канонического главы семейства.

- «Ночью в овраге нашли труп мальчика 17 лет. Он был задушен стальным тросом…» - на экране быстро мелькали кадры. – «Преступник сначала ударил жертву железным прутом, а потом задушил…»

Черты лица убитого показались мне знакомыми, долго думать не пришлось.
- Ивао-сан?
- Да, - отец сделал небольшой глоток кофе. – Похоже.
- Надо позвонить его родителям, - мать что-то резала в другом углу кухни.
- Днем.
– Интересно, кому понадобилось?.. - странно видеть своего одноклассника мертвым. Я, конечно, всегда желал ему смерти, но…
- Это просто маньяк, разве не понятно. Ему все равно кого именно.

- Выключи это! – взвизгнула мать, бросив неосторожный взгляд на экран.
- Да ладно тебе, мам, надо же узнать, что произошло… - видеть запекшиеся кровавые подтеки на лице того, кого видел буквально день назад живым и здоровым - странно. Не думал, что Боги выполнят мои просьбы так скоро...
- Как вы можете так спокойно на это смотреть? – мама подошла к телевизору и щелкнула кнопкой. – Собирайтесь лучше.

После такого идти в школу не хотелось. Мне, конечно, грустно, но не настолько, чтобы ломать комедию вместе с убитыми горем одноклассниками. Юкио-сан будет плакать, а Омио-сан причитать и распинаться о несуществующем горе. Глупости…

- Брат, Ивао-сан убили…
- Я слышал.
- Это так странно, у меня нет другого слова. Еще вчера я хотел, чтобы он умер, и вот.
- Можешь считать это подарком небес, - голос у него был чуть слышным.
- Жуткий подарок, на самом деле.
- Ты не рад?
- Вряд ли… он все-таки мертв.
- Чего ты и хотел.
- Да. Но мне не легче.
- Это пока.
Я в ответ только пожал плечами, мне не все равно, не радостно и не грустно… и как же мне?

Кёске замолчал, я видел его усталый взгляд в зеркале в прихожей, а потом в автобусном стекле. Хотел с ним поговорить обо всем этом, но он не ответил.

В школе слишком шумно, около крыльца весь наш класс, все в черном.
- Хейтаро-кун, это ужасно! – Юкио-сан предсказуемо ревет.
- Да, - видимо мой вид удовлетворил ее, неопределенность она приняла за растерянность.
- Говорят, убийца не оставил следов, - Омио-кун смотрит куда-то в сторону, черная кофта слишком оттеняет его лицо.
- Совсем? – это удивительно.
- Да, я слышал, что это какой-то извращенец, он раскрасил ему лицо синей краской и воткнул кисточку в зубы, примотав ее скотчем, - у него дрогнул голос.
- Ты видел новости? – Юкио-сан расположилась на моем плече, вытирая слезы о воротник.
- Краем глаза, я пришел слишком поздно. Уже показывали ускоренный повтор.
- Ему выкололи глаза… - мне немного поплохело.
- Видимо, той же кисточкой, - Омио-сан казался бездушным. – А еще этот трос…
- Молчи!
- Я видел, - внезапно захотелось проговорить это вслух. – Его скрутили им с такой силой, что он стал похож на колбасу в сеточке, - забавно…
- Как ты можешь! Ты, бездушный! – всхлипнула Юкио.
- У него на руке написано «гусеница», - пожал плечами Омио.
- Интересно. И совсем никаких следов?
- Пока нет, но ищут. Нас, кстати, могут на допрос позвать, как его друзей.
- Ладно, - какая разница, пусть.

Юкио-сан долго плакала, откуда у нее столько слез? Пока мы ехали всем классом до дома Ивао-сан, пока мы сидели там, пока были на уроках… он не отлипала от моего плеча. Вот попал же.
Омио-сан понимающе вздыхал и расстраивался, что такого хорошего человека больше нет. Толпа раскрашенных марионеток.

А мне с каждой секундой становилось легче. Его нет, и все. Я могу курить и делать все, что хочу, и эта сволочь не будет за мной следить и докладывать о каждом шаге. Отец лишился шпиона, он, наверно, так расстроен. Нужно же нового искать.
Вокруг все понурые. И что они все так переживают, ну, убили. И?
Внезапно выяснилось, что все этого сноба безумно любили, что все хотели с ним общаться. Он – непонятый гений. Будущий великий ученый, умерший так рано и внезапно. Такой интересный. Он не педант – просто очень аккуратен. Не сноб – просто идеальный ученик. Тошнит.

Не стал оставаться после уроков. Ну их всех… лицемеры.

- Как колбаса в сеточку,
- Тебе смешно?
- Есть такое? Просто они так убиваются по тому, кого терпеть не могли, что я не могу не смеяться. Как колбаса, представляешь. Нет, как гусеница. Убийца написал «гусеница».
- Синяя гусеница?
- Да, как в фильме Тима Бартона.
- Серьезно?
- Вполне.
- Больше не расстраиваешься, значит.
- Нет, больше не могу.
- Я говорил.

Значит, Абсолем...

Опиум

- Я против того, чтобы ты опять курил ту гадость, - в звенящей тишине голос Кёске, как шуршание листьев осенью. Мне его не видно, мы сидим спина к спине посреди стеклянного океана. Уговариваю его разрешить мне покурить, совсем как маленький.
- А что тогда? У тебя есть другие идеи?
- Как ни странно. Опиум.
- Ты серьезно? Где я его возьму?
- Там же где и траву купил, что за глупый вопрос.
- Это не глупый вопрос, а нормальный! Его же через трубку курят…
- У него же и купишь, что за проблема? - вопрос получился насмешливый.
- Как думаешь, дорого выйдет?
- Не дороже, чем то, что брал ты, поверь.
- Тебе откуда знать? - не могу скрыть обиду в голосе.
- Даже не знаю, - он вдруг замолчал. - Брат, ты расстроился?
- Нет, все нормально, просто… - грустно сегодня, не знаю, что делать.
Может, прямо сейчас до того парня сходить? Я уже выкурил пару сигарет, простых. Не впечатляет. Голова болит. Не очень сильно, но напрягает все равно.
- Я до того парня сбегаю?
- Его нет там сейчас, только завтра. Голова?
- Да, как ты?..
- Я все вижу и слышу, не забывай, братик. Давай я расскажу тебе дальше…
- Ту сказку? Давай.
- Однажды в Стране Чудес произошло несчастье. Играя по правилам взрослых, Шляпник раздавил Абсолема. Он даже не сразу заметил, а когда увидел – не поверил.
- Что это за игры такие жуткие? Что один другого раздавил…
- Абсолем же маленький, Шляпник шел по своим делам, а тот не вовремя подвернулся под ногу. Всякое бывает. Все очень расстроились. Особенно убивалась Алиса, она плакала несколько дней подряд. Когда друзья нашли ее, она рыдала посреди соленого озера. На ее восковом лице застыло выражение печали. Шляпнику быстро надоело терять на нее время, он попытался спрятаться от Алисы в лесу, но она нашла его…
- Зачем он ей? Чтобы опять плакать?
- Не знаю, действия Алисы никогда не отличались последовательностью.
- Глупая девочка…
- Какая есть.

* * *

На допрос нас почему-то не позвали, Омио-сан ждал его, чуть ли с нетерпением, а Юкио-сан плакала. Опять. Она бесполезна. Как Алиса. Еще немного, и мы утонем в озере ее слез. Глупая девочка.

Купить опиум оказалось легче, чем я предполагал. Кёске рассказал, где найти того парня, мы с ним быстро договорились. Он даже трубку мне продал. Удивился, правда, что я опиум искал.
А я удивился фасовке. Это же неудобно! В прозрачном пакетике много маленьких зернышек. Как глазки у маленьких рыбок, только чуть продолговатые. Сколько же надо выкурить, чтобы эффект появился?
Кёске мне не ответил. Он вообще затих, непонятно отчего. Брат, я привык, что ты рядом. Снова. И так быстро. Не уходи. Мне будет трудно делать вид, что все нормально, когда тебя нет.

Пустота коридора. Дрожащий огонек зажигалки. Я раскурил трубку.

- Кёске… Брат… Ты слышишь?
Я знаю, ты все слышишь…
Кеёске… Ну, ответь…
Брат… ответь…

Я буду тысячу раз заново разжигать трубку, смотреть на тонкий дымок и звать.
Кёске молчал, упорно и долго. Я курил.
Не помню, сколько это продолжалось.

- Кёске, мне грустно…
Не могу больше, ты где, Кёске?
Хватит… я устал…
Я знаю, что ты меня слышишь…

После каждой фразы – новое зернышко опиума. А их были сотни.

-Кёске…
Кёске…
Кёске…
Он молчит, упрямый дурак. А мне плохо.

- Кёске, хватит…
Это не смешно, брат…

Машин не слышно, все будто вымерло. Вижу, как за окном опадают бурые листья. Они шуршат: «Кёске… Кёске»

- Ты где?.. Где?

Под деревом маленькая девочка сложила костер. Разворошила палкой кучу пряных листьев. У нее содрана кожа на локтях и пестрое кимоно изорвано.

- Где?..

Рядом с ней высокий юноша с черном. Курит. Бросил зажженную сигарету в листья, те вспыхнули, рассыпая алые отсветы по бледным лицам. Девочка вскрикнула и убежала. Странная.

- На что смотришь? – на плечи легли знакомые руки.
- Вот там, костер, видишь? – не хочу оборачиваться.
- Да, кому-то захотелось поиграть с огнем, - Кёске притянул меня ближе.
- Зачем они?
- Просто так, как и все остальное, что делают в этой жизни.
- Почему ты молчал?
- Я был занят. Делал домашнее задание.
- Точно. Вспомнил. Нам же реферат сдавать на следующей неделе, - как я мог забыть. Кстати, у меня и половина не готова…
- Так-то, тебе стоит ответственней к нему отнестись, - брат осторожно ткнул пальцем мне в скулу.
- Я знаю, я сделаю, - не люблю его занудного. Сколько можно, уже 11 лет учимся, а он никак не может привыкнуть. Да, я делаю все в последний момент.
- Конечно, сделаешь, только опять пару ночей спать не будешь, а беспокоиться мне.
- Не надо, у меня все под контролем, - невесомый поцелуй в губы, пусть он не переживает.
- Это тебе не поможет, - он быстро поцеловал меня в нос. – Ты мне обещал, только после школы, помнишь?
- Да, но никто же не видит… и я тихонько… Кёске…
- Хватит. Не хочу опять к этой теме возвращаться. Мы зависим от родителей.
- Вот бы их сбила машина.
- Хейтаро! Не говори глупости! – он вскочил, разозлившись, и уверенно пошел к выходу.
- Прости… я не хотел… - от неожиданности не удержал равновесие и упал.
- Думай, что говоришь, - огрызнулся Кёске и скрылся.

"Рыцарь"

Проснулся оттого, что затекли ноги.
На дисплее тускло светились цифры. Пол десятого. Пора возвращаться домой. Кёске в зеркале неопределенно пожал плечами. Тоже не хочет уходить. Но делать нечего.

Лицемеры.
В классе шумно, все чему-то радуются. Уже. Хотя, действительно, зачем грустить, со дня смерти всеми внезапно любимого Ивао-сан прошли целые сутки. Уверен, что если сейчас спросить любого из них о том, что они думают о покойном, никто даже не вспомнит о его существовании.
Омио-сан спокоен и легкомысленно весел. Он пишет какие-то формулы, насколько я понял, готовится к олимпиаде. Не знаю, когда она.
Юкио-сан молчит. Она единственный человек, который до сих пор помнит, что у нас траур. Я видел, как она плакала с утра в раздевалке. К ней подошла пара девчонок, что-то сказали и ушли. Надо узнать, что в ней было.
- Юкио-сан, ты плакала, из-за чего? – я пожалею об этом чуть позже. Когда она снова испортит мне рубашку растекшейся тушью.
- Пенал потеряла, - она недовольно прикусила губу. – Он мне очень нравился, отец подарил. Девочки сказали, что спросят, видел ли кто… Ты кстати…
- Нет, не видел, - вот как, значит. К черту Ивао-сан, у нее пропал пенал.
Какая ирония, я бы посмеялся, если бы не было так противно.
- Хейтаро-кун, пошли после школы караоке петь? – вдруг спросила она.
- Чего?
- Караоке, - заискивающая улыбка.
- Я занят, не могу.
- Жаль, а завтра?
- И завтра не могу.
- А в пятницу?
- Не знаю, - что она привязалась? Что ей надо? Кёске… что делать?

- Боюсь, Только отказывать.
- Зачем я ей? Она меня раздражает.
- Извини, ничем не могу помочь.

* * *

- Она бегает за мной неделю. Достала.
- Ты опять говоришь вслух?
- Нас все равно никто здесь не услышит, - брат иногда слишком переживает.
- Уверен?
- Вполне, - сегодня мы сбежали из дома ночью. Выпрыгнули в окно, когда родители легли спать.
Впервые за долгое время можно не задумываться о том, когда вернуться домой. Можно не опасаться, что кто-то из знакомых увидит нас около больницы. Можно вообще ни о чем не задумываться.
- Расслабился?
- А что? Брат… ты что сегодня такой занудный? Что-то случилось?
- Ничего такого. Немного беспокоюсь из-за твоей подружки. Если бы ты был более осторожен, я не капал бы тебе на мозги.
- Кёске… не сейчас.

Дата добавления: 2015-10-24