– Нет, – тоном окончательного решения отрезала Альтия.
– А почему нет-то? – вмешалась Малта, как раз вошедшая из коридора. Поверх белой ночной рубашки на ней был толстый шерстяной темно-синий халат, на щеках еще сохранялся розовый сонный румянец. Она обвела комнату глазами: – Мне жуткий сон снился… А потом просыпаюсь и ваши голоса слышу! Вот я и спустилась посмотреть, что происходит, – добавила она извиняющимся тоном. – Я краем уха услышала, что вы вроде собираетесь послать за папой корабль? Мама! Бабушка! Неужели Альтия нам запретит?… План-то, по-моему, разумный! Почему самим не отправиться папочку выручать?
Альтия принялась перечислять причины, отсчитывая их на пальцах:
– Во-первых, Совершенный безумен. В прежние времена ему доводилось целые команды убивать… почему бы в этот раз не сделать то же? Во-вторых, это живой корабль, а значит, ходить на нем могут только члены его семьи. В-третьих, сколько лет он не ходил под парусами? Даже не плавал на буксире? Да у нас никаких денег не хватит, чтобы выкупить его и как следует оснастить! Но даже если нам это и удастся… С какой стати Брэшену быть капитаном? Почему не мне, например?
Брэшен издал короткий смешок. Вернее, даже фырканье.
– Вот ее главное и самое важное возражение! – выговорил он странно дрогнувшим голосом. Вытащил платок и вытер пот со лба.
Кроме него, не засмеялся никто. Было в его поведении некое лихорадочное возбуждение, и даже Альтия наконец это заметила. Хмурясь, она обернулась к Янтарь… Та не снизошла. Зато Кефрия решила, что, кажется, настал ее черед высказаться без обиняков.
– Простите мне мой скептицизм, – сказала она, – но никак не пойму, с какой бы стати вам двоим впутываться в эту историю? С какой бы стати чужестранке рисковать всем своим состоянием, вкладывая его в сумасшедший корабль? И какая выгода Брэшену Треллу рисковать жизнью ради человека, который когда-то счел его мореходное искусство неудовлетворительным? Вы же предлагаете нам поставить на кон все то немногое, что осталось от состояния Вестритов, а сами, возможно, и не вернетесь…
У Брэшена вспыхнули глаза:
– Может, я и лишен наследства, но это не значит, что я совсем лишен чести! – Умолкнув, он мотнул головой. – Буду платить откровенностью за откровенность: похоже, так-то оно сегодня будет лучше для всех… Значит, Кефрия Вестрит, ты опасаешься, что я завладею «Совершенным» и отправлюсь пиратствовать? Да, я мог бы, не отрицаю… Только я не стану этого делать. Мы с Альтией сходимся далеко не во всем, но, думаю, мою порядочность она засвидетельствует. Как и твой отец, Кефрия, будь он еще жив!
– А от себя добавлю вот что, – ловко вклинилась Янтарь. – Как я уже говорила, мое главное желание – уберечь «Совершенного» от разборки. Мы с ним друзья. И еще я дружу с твоей сестрой Альтией, Кефрия. Ну и, наконец, это нечто такое, что я призвана совершить. Не могу объяснить лучше… Поэтому, боюсь, придется вам поверить мне на слово. Никаких верительных грамот у меня все равно нет…
Воцарилась тишина.
Брэшен медленно скрестил на груди руки. Глубокие морщины избороздили его лоб. Он смотрел только на Альтию, смотрел прямо и пристально. Это был вызов, ничуть не замаскированный необходимостью соблюдать этикет. Альтия не стала поднимать брошенную перчатку. Напротив, она оглянулась на мать. Малта беспокойно ерзала на месте, переводя взгляд с одного взрослого на другого.
– Я завтра вечером еще подойду, – вдруг сказал Брэшен. Он дождался-таки, чтобы Альтия на него посмотрела. – Ты, Альтия, подумай хорошенько. Я же видел, с каким настроением торговцы расходились сегодня из Зала. И я весьма сомневаюсь, чтобы еще кто-нибудь пришел к вам с предложениями о помощи… и подавно – с лучшими, чем наше. – Он помолчал и добавил тоном помягче, обращаясь только к ней: – Если надумаешь до тех пор со мной переговорить, оставь записочку в мастерской у Янтарь. Она знает, где меня найти.
Альтия хрипловато выговорила:
– Все на «Совершенном» живешь?
– Ночую. Иногда, – отозвался он, словно о чем-то незначительном.
– А сколько циндина ты сегодня сжевал? – вдруг требовательно спросила она. И был в этом вопросе некий жестокий намек.
– Вообще нисколько. – Брэшен позволил себе горькую улыбку. – В том-то и беда. – И посмотрел на Янтарь: – Мне, пожалуй, пора…
– А я, наверное, еще ненадолго останусь, – почти извиняющимся тоном отвечала она.
– Как знаешь. Ну что ж… Всем доброй ночи! – И Брэшен изобразил некую пародию на поклон.
– Погоди! – взмолилась Малта. – Погоди… м-м-м… пожалуйста. Не уходи! – Кефрия могла бы поклясться, что еще ни разу не слышала в голосе дочери подобного беспокойства. – Можно мне спросить кое о чем? Ну… насчет Совершенного?
Брэшен внимательно посмотрел на нее:
– Если ты моего позволения спрашиваешь – то пожалуйста.
Малта обвела взрослых в комнате умоляющим взглядом:
– Я к тому, что он хочет уйти и чтобы мы подумали… Но… Но ты, бабушка, всегда мне твердишь: главное – цифры. С ними и не поспоришь, и решения толкового не примешь, ведь так? Значит, нам, чтобы было о чем думать, надо сперва узнать цифры.
Роника Вестрит взирала на внучку с некоторым потрясением, но вместе с тем одобрительно.
– Это верно, – сказала она. Малта перевела дух:
– Вот и я о том же… Тетя Альтия, я так поняла, считает, что «Совершенного», прежде чем в море идти, еще чинить и чинить… Ну а мне всегда говорили, что диводрево не трухлявеет и не гниет. Значит, речь идет в основном о новых мачтах, оснастке и парусах?
Брэшен кивнул:
– Починки там вправду не столько, как если бы он был обычным кораблем, но, врать не буду, достаточно. По счастью, «Совершенный» – старый корабль. В те времена при строительстве использовалось гораздо больше диводрева, чем в позднейшие времена. Поэтому большая его часть – та, что из диводрева, – не пострадала совсем. Да и все остальное сохранилось удивительно хорошо. Наверное, это оттого, что диводрево распугивает разных жучков-червячков… ну, как кедр – моль. И все равно работы там не обобраться. Новые мачты, паруса, уйма канатов… Якоря, цепи к ним, шлюпки… Все для камбуза, плотницкий инструмент, лекарский припас… В общем, все, чтобы корабль на плаву был вроде маленького мирка, содержащего все необходимое. Да и швы надо бы законопатить по новой… Янтарь многое привела в порядок у него внутри, и все равно работы еще край непочатый! Ну а потом, когда… если мы его спустим… Будет команда, а команду надо кормить. Значит, потребуется съестное. И еще потайной сундучок с деньгами или чем там еще – это на случай, если удастся закинуть удочку насчет выкупа за «Проказницу» и уцелевших на ней. Опять же оружие, если капитан Кеннит откажется торговаться. Если сможем позволить себе палубные катапульты – непременно надо будет поставить. Да, и еще потребуется наличность, чтобы команду нанять…
К Альтии наконец вернулся дар речи:
– И ты воображаешь, что хоть один приличный моряк захочет плавать на «Совершенном»? Забыл, что люди его кораблем-убийцей считают? Ты же на него калачом никого не заманишь… разве что пообещаешь втридорога заплатить!
Альтия пыталась говорить рассудительно и спокойно, но Кефрия видела: как бы ее сестра ни отвергала предложенную идею, определенный интерес у нее все-таки пробудился.
– А я и не говорю, будто все пойдет как по маслу, – легко согласился Брэшен. Снова вытащил платок и вытер лицо. Когда он стал складывать платок, сделалось заметно, что руки у него слегка дрожали. – Пожалуй, сыщутся такие, которые к нам запишутся просто ради риска и приключений. В порту всегда болтаются моряки, у которых, может, ума не палата, зато кишка не тонка… Потом, я обойду прежних членов команды «Проказницы» – тех, с которыми плавал твой отец, а Кайл их выгнал. Кто-то пойдет с нами либо ради своего прежнего корабля, либо в память о капитане Вестрите. Что касается остальных…-Брэшен передернул плечами. – Никуда не денешься, придется набирать всякую шпану и задир. И вот тут очень многое будет зависеть от того, какого старпома мы себе раздобудем. Хороший старпом, сама знаешь, дай только ему развернуться, может слепить работоспособную команду буквально из ничего…
– Ну а что удержит их от бунта, когда…
– Не забывайте о цифрах! – встряла Малта раздраженно. – Без толку заранее о чем-то переживать, если мы все равно не знаем, сможем ли себе это позволить! – И она подошла к старому дедушкиному рабочему столу: – Если я достану бумагу и чернила, сумеете прикинуть, во что это все обойдется?
– Ну, я этим никогда особо не занимался, – начал было Брэшен. – Тут надо кого-то, кто только этим и занимается, и…
– А еще надо предположить невероятное: ты найдешь корабельных мастеров, согласных возиться с «Совершенным», – ядовито вставила Альтия. – Его репутация у всех на слуху. И еще целая куча всяких «если». Например, дадут ли нам Ладлаки «добро»…
Руки Малты сжались в кулаки над листом бумаги, который она как раз вытащила из стола. Кефрия уже ждала, что она скомкает лист и швырнет его на пол… Ничуть не бывало. Вместо всяких детских выходок Малта зажмурилась и набрала полную грудь воздуха.
– Ладно, предположим, – сказала она. – Денег-то сколько? Надо подсчитать. А потом прикинуть, где бы раздобыть их. Вот первоочередные вопросы! Ответим на них – тогда и об остальном можно гадать!
– Это «остальное» точно так же может оставить нас с носом, как и нехватка денег, – раздраженно хмыкнула Альтия.
– Я всего лишь пытаюсь сказать, – напряженно-ровным голосом выговорила Малта, – что следовало бы нам рассматривать все обстоятельства в той последовательности, в какой мы можем потом на них напороться. Скажем, если у нас все равно не хватит денег нанять моряков, то какая разница, кто решится плыть с нами, а кто нет?
Альтия обернулась к племяннице… Кефрия напряглась всем тело. Она знала: Альтия могла быть весьма остра на язык. Если она вздумает насмехаться над Малтой именно сейчас, когда та изо всех сил старалась рассуждать по-деловому… Что ж, в этом случае Кефрия за себя не ручалась!
Но Альтия вдруг сказала совсем не то, чего ждала Кефрия.
– А ведь ты права, – кивнула она. И глянула на мать: – Есть у нас еще что в загашнике? Что-нибудь, не являющееся заветным родовым наследием, такое, что мы можем продать?
– Есть кое-что, – тихо ответила Роника. Она рассеянно крутила на пальце кольцо. – И еще надо подумать, в собственности или нет сейчас у нас живой корабль, а то ведь срок очередной выплаты на носу. Хупрусы будут ждать, что мы…
– Об этом можешь не беспокоиться, – так же тихо ответила Малта. – Я приму сватовство Рэйна и назначу день нашей свадьбы, поставив условие, чтобы мой отец был дома и смог на ней присутствовать. Думаю, это избавит нас от дальнейших выплат по долгу. А то и поможет денег кое-каких раздобыть, чтобы спустить на воду «Совершенного».
Глубочайшая тишина последовала за этими словами… Кефрии показалось, беззвучие наполнило комнату до краев, как чистая прозрачная вода наполняет ведро. И дело было не только в молчании. Без всякого преувеличения, наступил момент истины. Кефрия смотрела на дочь и не узнавала ее. Вместо упрямой, испорченной девчонки, готовой на любые выходки, лишь бы настоять на своем, перед Кефрией сидела юная женщина, готовая принести в жертву что угодно, даже себя самое, лишь бы вызволить отца.
Такое внезапное проявление несгибаемой воли до того потрясло Кефрию, что она попросту прикусила язык, едва не сказав дочери: «Кайл этого не заслуживает!». И верно, он даже не поймет, что сказанное Малтой было произнесено не для красного словца и не на волне минутного порыва, – она в самом деле собиралась принести в жертву всю свою жизнь. «Да что там Кайл, – думала Кефрия. – Никто не достоин того, чтобы платить за него пожизненной несвободой…»
Она покосилась на мальчика-раба, который молча, но очень внимательно наблюдал за происходившим, и поймала себя на том, что опять размышляет о своем браке. Горестная усмешка искривила ее губы. Одна женщина ради Кайла Хэвена уже пожертвовала собой…
– Малта, – сказала она. И сама удивилась силе, что прозвучала в ее голосе. – Не стоит принимать такое решение при нынешних обстоятельствах. Нет, это, конечно, твое решение, тебе его принимать, и то, что ты оказалась готова к нему, уже говорит о многом. Я просто предлагаю отложить этот путь на самый крайний случай, если мы убедимся, что другой возможности нет.
– Какие другое возможности? – спросила Малта безнадежно. – Мы уже достаточно натерпелись… Ну и что, пришел хоть кто-нибудь нам на помощь? А сейчас с какой стати нам будут помогать?
– Быть может, семья Тенира… – тихо проговорила Альтия. – Ну и некоторые другие семейства, владеющие живыми кораблями, тоже могли бы за нас выступить…
– У них, – перебил Брэшен, – своих забот по горло будет некоторое время. Простите… Нынче у меня все в голове путается. Я все забываю – вы же, поди, не знаете, что еще в городе произошло! Я про ту заваруху у таможенной пристани. Не слышали?… Тенира и с ним кое-кто еще отправились туда, чтобы решить дело силой. Они вывели «Офелию» на самую середину гавани, и тут же подоспела целая флотилия маленьких лодочек, которые и приняли на борт весь ее груз. Капитан Тенира позволил людям забрать все себе – кому что в лодку попало! Отдал все даром, лишь бы поборы не платить, представляете? Только калсидийцы все равно попробовали вмешаться…
– О Са милосердная, спаси и помилуй! – ахнула Роника. – Надеюсь, никто не пострадал?
Улыбку Брэшена никто не назвал бы добродушной.
– Ну, – сказал он, – капитан порта* [Капитан порта – должностное лицо, осуществляющее надзор за порядком мореплавания и безопасностью на территории порта. Ему подчинены лоцманская, сигнальная и некоторые другие службы. В частности, он организует спасательные операции в акватории порта, имея право мобилизовать для этого все находящиеся там корабли.] места себе не находит, переживает, бедный, из-за двух нечаянно потонувших галер. И ведь болезные не абы где потонули, а как раз у таможенной пристани. Так что некоторое время большим морским кораблям туда будет просто не подобраться. А как и когда галеры сумеют поднять со дна – один Са знает…
– Когда они тонули, они еще и горели, – вставила Янтарь. Сказала она это с удовлетворением, но и с грустью. И добавила как бы между прочим: – Сама таможенная пристань тоже нечаянным образом занялась. Как раз когда мы оттуда уходили, огонь добрался до каких-то сатрапских складов.
Брэшен с некоторым вызовом обратился к Альтии:
– Согласись, я имел причины беспокоиться о твоей безопасности – в такую-то ночь…
– Так вы оба там были? – Альтия смотрела то на него, то на нее. – Значит, все эти пожары… что-то многовато для того, чтобы нечаянным образом загореться! Значит, кто-то с кем-то заранее стакнулся! А мне почему не сказали?
Янтарь ответила уклончиво:
– Мы с Офелией стали добрыми подругами…
– Почему мне не сказали? – повторила Альтия. Брэшен пожал плечами:
– Может, потому, что нечего там было бы делать дочери старинной семьи…-И хмуро добавил: – Должно быть, Грэйг решил о тебе позаботиться. Еще не хватало, чтобы тебя тоже загребли!
– Что? Грэйга загребли?…
– Ненадолго. Скоро нашли стражников-калсидийцев, которые вроде как должны были его караулить, вот только самого Грэйга уже след простыл. – Брэшен улыбнулся уголком рта. – Полагаю, однако, он в полном порядке и добром здравии, и через денек-другой мы получим от него весточку. Уж верно, он не захочет, чтобы дама его сердца вся извелась в неведении…
– А тебе-то откуда все в таких подробностях известно? – наседала Альтия. Ее распирал гнев. – Ты-то сам что там делал, позволь спросить?
Она покраснела до густого пунцового цвета. Кефрия глядела на сестру, не в силах понять, отчего та настолько разволновалась. Неужели, будь у нее выбор, она предпочла бы участвовать в беспорядках, а не отвозить Давада домой?
– Когда я увидел, как недовольные торговцы сбиваются в плотную кучку и все вместе покидают собрание задолго до конца, я пошел посмотреть, что у них на уме. Любопытство, знаешь ли… Ну и пока шли, присоединилась еще куча народа. – Брэшен помолчал. – Позже я краем уха услышал, что учинили над каретой Давада. И что некоторые желали бы учинить над ним самим… В общем, будь я около Зала, я бы тебе нипочем не дал уехать с ним одной. Не знаю уж, каким местом думал Тенира, но…
– Тоже мне, нянька выискалась! – взорвалась Альтия. – Не надо мне ни от кого никакой помощи!
Брэшен сложил на груди руки.
– Оно и видно, – сказал он. – Не пойму только, чего ради было вставать на собрании и просить о той самой помощи, от которой ты теперь отказываешься?.
Альтия яростно выкрикнула:
– От тебя-то я уж точно ничего не приму!…
– А я приму, – подала голос Кефрия. Гнев и потрясение сестры доставили ей нечто похожее на удовольствие. Альтия свирепо обернулась к ней, но Кефрия спокойно выдержала ее взгляд. – Ты, по-моему, опять забываешь, что звание торговца в этой семье ношу я, а не ты. И я не настолько впала в гордыню, чтобы отвергать единственную помощь, которую нам, быть может, предложат. – И Кефрия повернулась к Брэшену: – Что же нам требуется, чтобы приступить к делу? С чего начнем?
Брэшен кивнул на Малту:
– Младшенькая права. Начинать надо с денег. – Следующий кивок предназначался Ронике: – Почтенной вдове капитана придется поднажать на Давада Рестара, с тем чтобы он самым выгодным образом преподнес наше предложение Ладлакам. Помогут делу и все прочие владельцы живых кораблей, буде они пожелают хотя бы высказать свое одобрение. Ну и если бы Малта подговорила своего ухажера тоже высказаться «за», это не повредило бы… Сам я знаком с некоторыми живыми кораблями, так что попробую поговорить непосредственно с ними. Вы, может быть, удивитесь, но живой корабль очень даже способен как следует повлиять на свое собственное семейство…-Он перевел дух и потер ладонями виски. Заново сложил свой платок…-Альтия права в том, – продолжал он, – что с набором команды могут быть трудности. Я займусь этим немедленно. Заведу разговоры в тавернах – набираю, мол, славных ребят для рискового дела… Те, что откликнутся, будут втайне подозревать, что подряжаются пиратствовать. Надо думать, имя Совершенного отпугнет кое-кого, но…
– Моя с вами ходи! Моя в море плавай!
Все обернулись к мальчишке. Он слегка покраснел, но глаз, устремленных на Брэшена, не отвел. Блюдо, на котором ему принесли еду, выглядело таким чистым, словно его только что вымыли. А мальчик, насытившись, похоже, обрел кое-какое присутствие духа.
– Неплохо сказано, сынок, вот только ты еще чуть-чуть маловат…-Брэшен не сумел выговорить это с полной серьезностью.
Мальчишка возмутился:
– Моя рыбачь вместе с батя, когда налетай охотники за рабами! Моя умей управляйся на корабле! – И он повел тощими плечами: – Море – здорово! Лопата, стойло, говно – погано! Сильно воняй!
– Ты теперь свободен, – ласково обратилась к нему Кефрия. – Ты можешь отправиться, куда захочешь. Почему бы тебе не вернуться домой, к семье?
Худенькое лицо на мгновение окаменело. Казалось, эти слова вновь погрузили паренька в немоту. Но затем он встряхнулся и проговорил как-то очень по-взрослому жестко:
– Дом – нету. Там кости, зола, все. Моя лучше опять в море. Я моги выбирай, так? Моя освободи, так?
И он посмотрел на них с таким вызовом, как будто ждал, что они это оспорят.
– Ты в самом деле свободен, – заверила его Альтия.
– Тогда моя ходи с ним!
И мальчик кивнул на Брэшена. Тот медленно покачал головой.
– Есть идея, – неожиданно вмешалась Малта. – Команду можно купить. Я видела в Удачном немало моряков с татуированными лицами. Почему бы просто не купить сколько-то матросов?
– Потому что рабство есть зло, – сухо заметила Альтия. – Хотя… хотя я знаю уйму рабов, которые с радостью пойдут на риск наказания, но сбегут и присоединятся к команде. Это те, кого похитили из поселений на Пиратских островах. Думаю, они будут рады пуститься в сколь угодно опасное путешествие, лишь бы им пообещали шанс вернуться домой. Кое-кто из них, может статься, даже знаком с плаванием в тамошних водах.
Кефрия осведомилась нерешительно:
– Но можно ли будет доверять матросам-невольникам?
– На корабле они прекратят быть рабами, – сказал Брэшен. – А что до меня, если мне придется выбирать между крепким, умелым беглецом и опустившимся пьянчужкой, то я без колебания найму беглеца! Признательность человека, которому дали еще одну жизненную возможность, она дорогого, знаете ли, стоит…
Сказав так, он вдруг о чем-то задумался и умолк.
– Я, я, я! Можно подумать, тебя уже уполномочили команду набирать! – взъелась Альтия. – Если уж впутываться в подобное предприятие, то по части команды мое мнение должно быть решающим!
– Альтия! – ахнула Кефрия. – Уж не думаешь ли ты о том, чтобы самой с ними отправиться?
– А ты уж не думаешь ли, будто я дома останусь? – Альтия смотрела на сестру, как на сумасшедшую. – Еще чего! Если мы отправляемся за «Проказницей», я должна быть на борту!
Кефрия пришла в окончательный ужас:
– Но… но это же неподобающе! «Совершенный»… такой ненадежный корабль… с ужасным сбродом вместо команды… он отправится в опасное плавание, и не исключено, что придется даже сражаться! Нет, нет, немыслимо! Что скажут люди о Вестритах, если мы позволим тебе отправиться на таком корабле?
Взгляд Альтии сделался каменным:
– Я бы больше волновалась о том, что скажут люди, если мы переложим на чужие плечи весь риск по вызволению нашего семейного корабля. Мыслимо ли говорить, будто это жизненно важное дело, и просить друзей оказать нам помощь, но тут же заявлять, будто одному из членов семьи «не подобает» рисковать самому?
– Честно говоря, я считаю, ей стоит плыть, – заявил Брэшен. То, что кое у кого из присутствующих просто отвисли челюсти, его ничуть не смутило. Обращался же он к Кефрии, понимая, что окончательное решение остается все же за ней: – Если всем не будет ясно до боли в глазах, что это предприятие затеяно именно Вестритами, никто из старинных торговцев нас не поддержит. «Что? – скажут они. – Доверить живой корабль никчемному отпрыску торговой семьи, лишенному наследства? И чужестранке?…» А если… лучше сказать – когда мы снова завладеем «Проказницей», ей несомненно понадобится Альтия. Еще как понадобится!… – И он осторожно заглянул всем по очереди в глаза: – Вот только сдается мне, что ей не следует плыть ни в качестве капитана, ни старпома, ни даже члена команды. Матросня будет вся из крутых ребят, таких, что в подчинении их придется держать порой кулаками. Крепко подозреваю, мы наберем таких, которые не зауважают тебя, пока ты их башкой о палубу не приложишь. Это у тебя, Альтия, вряд ли получится… А просто работать изо всех сил с ними бок о бок – к сожалению, этим их уважения не заслужишь… Будут то и дело «на вшивость» тебя проверять, пока однажды бока не намнут.
Глаза Альтии сузились:
– Повторяю для бестолковых, Брэшен Трелл: мне не нужны няньки! Если припоминаешь, я доказала, что гожусь кое на что, и не в телесной силе было дело. А мой отец всегда говорил: доброго слова не стоит такой капитан, который мордобоем порядок наводит!
– У него для этого старпом был, – парировал Брэшен. И гораздо мягче добавил: – Твой отец, Альтия, был замечательным капитаном, плававшим на чудесном корабле. К нему охотно собирались самые лучшие моряки, и не ради высокого заработка… Боюсь только, у нас не будет таких возможностей, как у него. И людей мы не сможем набирать с таким разбором, как он… – Тут Брэшен невольно зевнул и очень смутился. – Устал, – пояснил он коротко. – Пока не посплю хоть чуть-чуть, ничего нового не придумаю… Что ж, сейчас мы хоть знаем, с какими трудностями придется столкнуться!
– Только одну позабыли, – вмешалась Янтарь. Все повернулись к ней, и она сказала: – Мы приняли как данность, что «Совершенный» охотно отправится с нами… Между тем я бы за это не поручилась. У него своих страхов хоть отбавляй. Он иногда ведет себя, точно напуганный мальчик, а временами приходит в дикую ярость, что может быть очень опасно. Поэтому, если мы собираемся достигнуть успеха, нам жизненно необходима его добрая воля. Если попробовать принудить его – рассчитывать не на что…
Роника спросила:
– Как тебе кажется, его трудно будет уговорить?
Резчица пожала плечами:
– Понятия не имею… Совершенный абсолютно непредсказуем. Сегодня он с тобой во всем соглашается, а на другой день или через неделю меняет свое мнение на противоположное. И ничего не поделаешь, нам придется с этим считаться…
– Совершенным мы займемся, когда черед дойдет. Для начала нам нужно, чтобы Давад Рестар добился от Ладлаков согласия так или иначе уступить его нам.
– Думается, как раз этим я могла бы заняться, – сказала Роника, и был в ее голосе отзвук холодной стали. Кефрия на миг даже посочувствовала Даваду. – Полагаю, не позже чем завтра к полудню я получу определенный ответ… Зачем бы откладывать? Надо сразу брать быка за рога!
Брэшен тяжело вздохнул.
– Значит, договорились, – сказал он. – Я приду завтра ближе к вечеру… Роника, Кефрия, спокойной ночи… Доброй ночи, Альтия.
Внимательный слушатель мог бы заметить, что с Альтией он попрощался чуть-чуть иным тоном, чем с остальными.
– Доброй ночи, Брэшен, – отозвалась Альтия.
Янтарь тоже распрощалась со всеми. Альтия собралась было проводить их до двери, но тут поднялся мальчишка, и Кефрия в который раз осудила младшую сестру за способность действовать по первому побуждению.
– Альтия, тебе еще надо придумать, где мальчика уложить, – сказала она.
Однако паренек покачал головой:
– Не-а! Моя с ним уходи! – И он мотнул головой в сторону Брэшена.
– Я сказал – нет, – проговорил Брэшен тоном решительного отказа.
– Моя свободный, так? – уперся бывший невольник. И склонил голову, уставившись на Брэшена исподлобья: – Твоя не моги меня останавливай!
– Не очень-то на это рассчитывай, – зловеще предупредил Брэшен. Но потом смягчился: – Слушай, парень, недосуг мне еще и о тебе думать. У меня даже дома нет, чтобы тебя с собой взять. Шляюсь, знаешь ли, сам по себе…
– Моя тоже, – заявил мальчишка спокойно.
– Да пусть идет, – вступилась Янтарь. Странная задумчивость отражалась на ее лице. Она кривовато улыбнулась и добавила: – Плохая примета – дать от ворот поворот первому же члену команды, да еще такому, кто больше всех жаждет служить!
– Тетка прав! – тут же заявил нахальный мальчишка. – Эл не уважай того, кто не рискуй! Твоя рискни – возьми моя. Твоя не пожалей!
Брэшен плотно зажмурился и затряс головой. Но, когда он пошел к выходу из комнаты, мальчишка последовал за ним, и Брэшен больше не пытался отделаться от него. Янтарь смотрела на них, чуть заметно улыбаясь.
– Как ты думаешь, они вправду могут вернуть папу домой? – тихо спросила Малта, когда гости вышли.
Пока Кефрия думала, что на это ответить, заговорила Роника.
– Деньги у нас тают, милая. Так что нет никакого смысла отказываться от этого риска. Если получится, значит, семейное состояние удастся спасти. А если нет – значит, быстрее пойдем на дно. Только-то и всего…
Кефрия про себя ужаснулась – как можно открывать ребенку такую жестокую правду! – но, к ее удивлению, Малта медленно кивнула.
– Я о том же думала, – сказала она.
За весь минувший год они с бабушкой в самый первый раз согласились на чем-то. И разговаривали друг с другом уважительно и спокойно, как подобает членам семьи.
ГЛАВА 20
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |