Статус: Закончен; Жанр/Категория: AU/Light Angst/Crossover/Romance (a lil` bit)/RPS;

Автор: Sweet Sacrifice;

Бета: Душа;

Название: «Шаг в тишину»;

Статус: Закончен;
Жанр/Категория: AU/Light Angst/Crossover/Romance (a lil` bit)/RPS;

Рейтинг: R;

Пейринг/Персонажи: Бушидо/Билл; Том, Дитрих, просто люди;

Размер: Миди;
Краткое содержание: Каково это — жить в беззвучном мире, и есть ли надежда на то, что кто-нибудь услышит биение твоего сердца и откликнется?

Цитата: Настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха. © А. Ахматова;

Дисклеймер: Всё моё — можете забирать;

Размещение: Увижу на других ресурсах — убью!

От автора: Я понимаю, что тема замусолена-размусолена уже тысячу раз, я знаю, что сюжет не суперновый, а давно избитый, но мне захотелось написать его, тем более что я сама с этим столкнулась.

Посвящение: Arisch Schwarz — за то, что ты делаешь и сделала для меня — спасибо. Я рада, что у меня есть такой человек как ты. Очень рада. Надеюсь, мой скромный подарок придётся тебе по вкусу. Я старалась.

Приветствуется: Конструктивная критика и комментарии.

Щёлк. Объектив профессионального фотоаппарата захватил красивый пейзаж медленно падающих листьев на другой стороне дороги.

Щёлк. Бегущая мимо девочка также оказалась в памяти красивой улыбкой, на маленьком белом личике.

Щёлк. Белые облака замерли на изображении, утопая в бесконечности сентябрьского неба.

Щёлк. Щёлк. Щёлк.

Парень, коллекционирующий мир, был погружён в своё занятие с головой. Тонкий палец то и дело нажимал на кнопку, а глубокие, немного грустные карие глаза искали новую «модель». Он каждый раз удивлялся красоте, что окружала его, и очень любил осень, за её тихую и безмолвную грусть, за сочные цвета, которые превращали улицы в кусочки солнца, за прохладные ночи, когда, лежа в постели, кутаешься в тёплый плед и встречаешь взглядом загорающиеся звёзды. Время летело незаметно, но фотограф всё не унимался. Изредка встряхивая чёрными волосами до плеч, он бежал по усыпанному листьями тротуару и сохранял искры времени в цифровой формат.

***

— Слава Аллаху, я заключил этот чёртов контракт. — За рулём чёрного Мерседеса ехал смуглый мужчина, развязывая узел галстука и бросая его на соседнее сидение. Он был безумно рад окончанию поистине тяжёлого дня и с упоением ехал домой, торопясь принять душ и выпить бокал крепкого виски. Серо-оранжевые улицы Мюнхена радовали своей красотой и малолюдностью — время было около пяти часов вечера. Пальцы барабанили по рулю, а голова кивала в такт музыке, льющейся из колонок. Посигналив проходящим мимо девушкам, тунисец ослепительно улыбнулся, на что получил немного смущённые улыбки в ответ. От этого человека исходило потрясающее обаяние. Все тянулись к нему как цветы к солнечному свету. Все жаждали его внимания, и он никому не отказывал в нём. Будучи любителем красивых женщин, он не упускал возможности провести ночь в компании шикарной блондинки или брюнетки. В свои тридцать два, он и не задумывался о женитьбе — обременить себя узами брака было не для него.

Остановившись на светофоре, мужчина набрал номер своего друга и, включив громкую связь, весело заговорил:

— Дитрих, привет. Ну, как дела? Слышал, у тебя праздник — жена ждёт первенца?

— Привет, Анис. — С такой же интонацией ответили на другом конце линии. — Да, слухи — правда. Я — самый счастливый отец на свете. У нас будет двойня!

— О-о-о, здорово, мой друг, крайне рад за тебя. — Красный свет сменился зелёным, и машина двинулась с места. — Теперь будешь примерным семьянином и в бары ни ногой, да?

— Ну, срок ещё маленький и Клара пока особо не капризничает, так что сегодня приглашаю тебя выпить. Как ты на это смотришь? — Анис прекрасно знал, чем обычно заканчивались для него подобные гуляния — незнакомой девушкой наутро в своей же постели и засосом где-нибудь на видном месте.

— Отлично. Тогда в «В гостях у Клауса», в восемь?

— Ага.

— Хорошо. До связи.

— Бывай.

Отключив мобильный, Анис неторопливо повернул на перекрёстке. Ветер врывался в приоткрытое окно, обдувая его лицо, отчего чёрные, как две спелые оливы, глаза блаженно прикрывались. Он любил осень. Именно в это время года прохлада была самая приятная. Погрузившись в свои мысли, мужчина решил немного прибавить скорости, но вдруг, откуда ни возьмись, на дорогу выбежала собака, оглядываясь по сторонам, словно высматривая кого-то. Визг тормозов, вывернутый руль, испуганные карие глаза человека на тротуаре и глухой удар.

— Твою мать! — выключив зажигание, Анис пулей вылетел из автомобиля и подбежал к лежащему на асфальте парню. Брюнет не двигался, а лишь беззвучно распахивал рот, словно ему не хватало воздуха. — С Вами всё в порядке? Вы меня слышите? Эй! — подняв юношу на руки, он отнёс его в машину. Опустив пассажирское кресло, мужчина аккуратно уложил на удивление лёгкое тело и снова попытался заговорить с пострадавшим, который так и продолжал молчать. Анис не на шутку перепугался, потому что за долгие двенадцать лет вождения он никогда никого не сбивал.

Юноша распахнул глаза и, болезненно сморщившись, полез в карман, доставая из него портмоне. Анис был выбит из колеи его действиями и не находил им объяснения. Тонкие, дрожащие пальцы правой руки выудили какую-то карточку и протянули тунисцу.

«Билл Каулитц. Бурденштрассе, 18.

Телефон брата: +7*********» — такова была надпись на ровно вырезанной картонной бумаге.

— Как Вы себя чувствуете? — заглядывая в карие глаза, мужчина тщетно пытался услышать ответ или хотя бы получить кивок головы. Взяв себя в руки, Ферчичи закрыл дверь и, сев за руль, поехал по указанному адресу, стараясь сильно не газовать. Взгляд то и дело возвращался к неподвижно лежащему юноше, который крепко сжимал правой рукой футляр фотоаппарата, вторая же безвольно качалась в воздухе.

Путь к указанному месту занял от силы пятнадцать минут, но этот промежуток времени Анис не забудет никогда — страх и вина перед самим собой за то, что его неосторожность могла попросту убить человека, голоса которого он так и не услышал, разрывала всё внутри. Набрав указанный номер, он сразу же услышал голос — молодой, юношеский голос с лёгкой хрипотцой:

— Я слушаю.

— Вы — Билл Каулитц? — серьёзно, стараясь скрыть волнение, спросил Ферчичи.

— Нет. Я — Том. Билл — мой брат. Откуда у Вас мой номер?

— Его дал мне Ваш брат. Выйдете, пожалуйста, на улицу. Мы в чёрном Мерседесе. Он не…

В трубке послышались гудки, и мужчина отбросил телефон, ожидая мгновения, когда злой (судя по тому, что разговор был бесцеремонно закончен на полуслове, ожидания были именно такими) родственник выйдет. Покинув автомобиль, Анис уже вытащил пострадавшего, который смотрел на него, не отрываясь. Ферчичи словно загипнотизировали этим взглядом, потому что он остановился и просто дышал.

— Что с ним? Что произошло? — как мужчина уже понял, это был тот самый Томас, с которым он говорил минуту назад. Он бежал им навстречу, обеспокоенно разглядывая брата.

— Я ехал по практически безлюдной улице на не очень большой скорости, как на дорогу выбежала собака. Я резко повернул вправо, чтобы не сбить её, но на тротуаре был Ваш брат. Я… я ничего не смог сделать. Он не отвечает мне.

Каково же было удивление Аниса, когда Билл начал что-то показывать своему брату на жестах и виновато смотреть в его налитые гневом глаза. Сразу было видно, кто из них старше, но это было не самым главным: парень, которого сбил Ферчичи, был нем, и всё встало на свои места.

— Несите его в дом. Чёрт возьми, и почему именно сегодня я не пошёл с ним! — причитал юноша, быстро направляясь в сторону небольшого двухэтажного коттеджа с аккуратным двориком.

— Как он себя чувствует? — повторив, наверное, в тысячный раз свой вопрос, Анис ждал ответа.

— Он сказал, что у него немного болит голова, левый бок и нога. Сюда. — Парень открыл перед Анисом дверь, впуская его внутрь кристально-чистой гостиной с красивой резной мебелью в тёплых коричневых тонах, большим камином и мягким ковром из искусственной шерсти.

Анис опустил Билла на диван и сел на самый краешек.

— Надо вызвать врача, не дай Аллах, что-то серьёзное.

— Да, я сейчас позвоню.

Том скрылся в коридоре, и через пару секунд он уже разговаривал, Анис же в это время неотрывно смотрел на брюнета и не знал, что сделать и, самое главное, сказать. Он не понимал языка жестов, а хотелось извиниться, услышать, что Билл в порядке, но такой возможности не было. Абсолютно. Билл заворочался и попытался лечь удобнее, чтобы не давить на левый бок, и Анис помог ему, укладывая на спину и извинияюще улыбаясь. Билл кивнул, видимо, в знак благодарности.

— Доктор подъедет через пятнадцать минут. — Томас вернулся в гостиную, что-то жестами показал Биллу и тот начал медленно ему отвечать. — Билл мне говорит, что Вашей вины в этом нет, он сам засмотрелся, пока делал новые снимки.Он эту собаку тоже видел, — Анис судорожно цеплялся за движения тонких кистей, пытаясь расшифровать слова, что произносил Том, но ничего не получалось, — она благополучно убежала, а вот мой брат немного покалечился.

— Да я сам не понял, чего она посредине дороги встала. Я слишком люблю животных, поэтому и запаниковал, выруливая на обочину. — Анис потёр кончиками больших пальцев бритые виски. — Том, — привлекая к себе внимание одного из братьев, произнёс он, — Вы не могли бы извиниться перед Биллом за меня? Я просто не умею, ну… как вы сейчас.

— Конечно. — «Произнеся» брату очередную фразу, Том улыбнулся. — Он говорит, что всё нормально. Он сам дурак. Извиняться не стоит.

— Вот, возьмите мою визитную карточку. Я оплачу его лечение. — Анис и Том стояли у дверей, в то время как Билла осматривал врач.

— Хорошо. Я вам перезвоню чуть позже.

— Буду ждать. До свидания, и ещё раз извините.

Пожав друг другу руки, они разошлись, а в голове Аниса сейчас крутилась сотня мыслей. Он вернулся в машину, а его разум не унимался, рисуя картину того, как этот парень мог умереть, если бы мужчина ехал на более высокой скорости и не затормозил. Зажмурив глаза и тряханув головой, Ферчичи, наконец, завёл мотор и тронулся с места, а на соседнем сидении лежал смятый чёрный галстук, напоминая вывернутую наизнанку ленту. В душе Аниса всё было точно так же и больше всего на свете ему хотелось с кем-нибудь поговорить.

***

— Ты бы видел его глаза, Дит. Огромные такие, но ни капли не напуганные. — Анис сделал большой глоток, осушив бокал виски. — Я его спрашиваю как он, а в ответ молчание. Я думал сначала, что он дар речи от страха потерял, а потом карточку мне протянул. Я тогда вообще не понял ни черта, но по адресу поехал. А там его брат. Кстати, они — близнецы. — Кивнув бармену, Анис молча попросил повторить порцию напитка. — Он — немой, Дит. Ты представляешь? Я в жизни с ними не встречался, только по телевизору видел, а тут…

— Да, друг, ну и денёк у тебя выдался, — понимающе кивнул шатен со смеющимися зелёными глазами и доброй улыбкой. — Как он себя чувствует?

— Ничего серьёзного: вывих ноги, небольшой ушиб двух рёбер с левой стороны и легкий удар головой. Но, чёрт, испугался я за него ох как сильно.

— Никогда тебя таким взволнованным не видел, Анис.

Мужчина промолчал и снова выпил. Сегодня никаких женщин в его доме не намечалось, в сознании до сих пор всплывало это лицо с глубокими карими глазами.

***

В камине потрескивал огонь, а в комнате не было слышно ничего кроме тихого равномерно дыхания двух парней, один из которых лежал под тёплым одеялом на мягком диване, второй обнимал его, устроившись рядом.

«— Я так перепугался, когда мне этот мужик позвонил», — движения пальцев Тома были быстрыми, как если бы он играл на гитаре.

«— Прости, что заставил тебя волноваться», — карие глаза смотрели на брата виновато.

«— Я бы его убил, если бы с тобой что-то случилось!» — яростно замахал руками Том, и был остановлен тонкой ладонью, что легла на его грудь, невесомо поглаживая.

«— Но со мной ведь всё в порядке, Том», — Билл коснулся пальцами гладкой щеки своего близнеца, прочертив невидимые линии и снова «заговорил»: «— Он показался мне очень хорошим. Так смешно глаза выпучил, когда меня увидел. Как его зовут, кстати?», — улыбка озарила красивое лицо, на что Том по-доброму усмехнулся.

«— Анис Мохаммед Ферчичи», — «произнёс» он и скептически выгнул правую бровь — его брат обычно выгибал левую.

«— Ничего себе имечко. У него такие глаза чёрные», — Билл немного покраснел, вспоминая каким взглядом смотрели на него эти омуты, и благо в комнате царил полумрак — меньше всего он хотел, чтобы Том видел его смущение.

«— Глаза как глаза. Хорошо хоть благородным оказался, а не бросил тебя на дороге. Сейчас козлов хватает», — закончив реплику, Том убрал спадающую на сонное лицо брата прядь. «— Носом уже клюёшь вон. Давай спать».

Губы с поблёскивающим колечком пирсинга коснулись взлохмаченной макушки, хозяин которой удобно устроился на плече близнеца и тихо засопел ему в шею, предварительно накрыв родное тело большим пуховым одеялом, под которым он лежал всё это время. Том улыбнулся заботливости Билла и закрыл глаза.

***

«Анис Мохаммед Ферчичи, может, ты заткнёшь, наконец, свои мысли и уснёшь, а?» — в голове тунисца роилась стая бесконечных картин, слов, фраз и все они касались этого молчаливого парня по имени Билл. Анис не понимал, почему вёл себя так. «Наверное, перенервничал и недопил немного. И вообще, не каждый день я встречаю немых!». Перевернувшись на другой бок, мужчина тяжело вздохнул — сон никак не приходил. Сев на кровати, он решил прогуляться на кухню и покурить — это было самой лучшей релаксацией. Тихо ступая на тёплый пол босыми ногами и отчего-то не включая свет в коридоре, что оказалось весьма пагубным для его правой коленки — привычка «случайно» ударяться о косяки сохранилась ещё с детства, когда он жил с родителями и младшим братом — и, дойдя до любимой барной стойки, мужчина включил подсветку из бледно-жёлтых лампочек и подкурил кубинскую сигару. Все его пассии удивлялись, как он мог любить эти «противные и горькие трубочки», но, тем не менее, сами же потом признавались, что их очень заводит их аромат. Кто разберёт этих женщин! В будто стеклянном взгляде тунисца отражались огоньки света, делая его ещё задумчивее и глубже.

— И что же тебя так зацепило в нём, а? — Анис любил разговаривать сам с собой. Как-то за этим грешным делом его застал Дитрих и потом долго подкалывал за странную привычку, ласково называя «шизиком». — Ты ведь никогда в жизни не думал о чужих людях так много времени… — сизые клубы дыма поднимались к потолку, застывая в воздухе бледно-серым полотном. — И в чём дело тогда?

Мужчина ещё долго сидел на высоком стуле, наполняя легкие никотином и пытаясь выкинуть из головы мысли о прошедшем дне. Он решил, что, выполнив обязательство перед Томом, забудет это всё и заживёт в привычном для него режиме с устоявшимся списком дел и развлечений. Анис боялся перемен, как и боялся признавать этот страх самому себе.

***

— Значит, вы утверждаете, что вложение моих инвестиций в Ваш бестолковый проект будет выгодным? Что за абсурд? — Анис был на взводе. С самого утра день не задался: колесо спустило в двух кварталах от офиса и пришлось идти пешком, так как он опаздывал, ведь будильник не был услышан и Анис проспал; губы и язык болели — он обжёгся горячим кофе, накричав при этом на ни в чём не повинную секретаршу. И сейчас перед ним сидел очередной компаньон, который предлагал вложить деньги в совершенно бесполезный вид деятельности — выпуск навороченной оргтехники элитной сборки, которая, безусловно, должна была быть предназначена исключительно для «верхушки» общества. Местную власть и политику вообще Анис не жаловал и не собирался тратить своё время и деньги на ублажение членов правления. — Вы бы лучше выпускали компьютеры для людей с недугами, для инвалидов, например, так нет же, лучше перед правительственными свиньями на задних лапках бегать! — Ферчичи взорвался. Мужчина, сидящий в полуметре, смотрел на него сквозь большие квадратные очки с толстыми линзами с недоумением и толикой страха, потому что Анис в гневе — было поистине страшным зрелищем. — Да. Именно этим мы и займемся. Решено. Я перешлю Вам договор со своей подписью. В Германии очень много людей, которые нуждаются в подобных новшествах.

— Хорошо, герр Ферчичи. Я думаю, товар будет ходовым. До встречи.

— До встречи, герр Цогернд.

Дверь президентского кабинета закрылась за невысоким полным мужчиной, и Анис, шумно выдохнув, отклонился в кресле. Надо было успокоиться, в конце концов, не всегда день должен был начинаться с секса и пошлых улыбок. Нажав кнопку на телефоне, тунисец вызвал секретаршу — всё-таки она была хорошим работником, и не хотелось в её глазах казаться тираном.

— Вы меня звали, герр Ферчичи? — немного неуверенный тон девушки привлёк к себе внимание президента, и он улыбнулся ей.

— Да, входи Анна. — Раздался стук маленьких каблучков, и девушка подошла чуть ближе. — Составь, пожалуйста, договор на стандартных условиях и обязательствах. Вид производства — оргтехника для людей с недугами. Размер инвестиций — десять миллионов евро.

Тонкие, ухоженные пальцы всё старательно записывали, а губы с бледно-розовой помадой сдували выбившуюся каштановую прядь из собранных в хвост волос, чем вызвали у Аниса умиление. Ему почему-то никогда и в голову не приходило соблазнить Анну, да и она никогда не предпринимала никаких попыток привлечь к себе внимание как к объекту вожделения. Будучи двадцатидвухлетней девушкой, она заканчивала юридический факультет на заочном отделении и готовилась стать большим человеком. Анис уважал её за это стремление и за два года их совместной работы редко срывал на ней свою злость.

— Что-то ещё, герр Ферчичи?

— Ты сегодня где обедаешь? — было видно, что девушка не очень поняла уместность вопроса своего начальника.

— Ну, как обычно в кафе напротив. — Скромно ответила она и положила маленький блокнот в карман классических брюк.

— А не хочешь провести обеденное время со мной в японском ресторане? — Анис любил наблюдать за реакцией девушек на такие вот предложения. Ему доставляло большое удовольствие видеть их смущение и нерешительность.

— Если Вам это будет не в тягость, то…

— О чём ты говоришь? Я буду рад отобедать с тобой, есть в одиночку, знаешь ли, крайне уныло. — Изобразив на лице что-то наподобие мученической гримасы, мужчина получил вознаграждение в виде положительного ответа секретарши. Проводив взглядом стройную фигуру, он повернул голову в сторону окна-панорамы, из которого открывался потрясающий вид на проснувшийся город.

«Интересно, почему Том мне так и не позвонил?..»

***

«— Ты уверен, что редактор этого журнала надёжный, и что твои фотографии не станут его собственностью?» — Том сидел в мягком кресле рядом с Биллом, который собирался продать свои снимки в издательство модного журнала.

«— Я ведь авторские права зарегистрировал, Том. Ты чего? Не маленький же», — щёлкнув близнеца по носу, чем вызвав его притворно-недовольное выражение лица, он решительно направился в кабинет главного редактора, маня за собой покорно идущего брата.

Билл с интересом разглядывал снимки в стиле «ню», что висели на стенах, в то время как Том «переводил» его слова в речь. Они сидели напротив зрелой, но очень ухоженной женщины, которая в мире моды и красоты явно чувствовала себя как рыба в воде, о чём говорила её укладка, одежда с иголочки и другие мелочи, которые были проделаны не в дешёвом салоне красоты.

— Отличные, просто замечательные снимки у Вашего брата! Мы готовы с ним сотрудничать, потому что сейчас все хорошие фотографы слишком амбициозны и давно разобраны другими печатными изданиями, а Ваш брат прямо находка для нас!

— Но Вы ведь в курсе, что он работает в не совсем стандартных рамках. Он — независимый фотограф, а не студийный.

— Конечно, Томас. Я всё прекрасно понимаю, — она бросила мимолётный взгляд на чуть улыбающегося Билла, который, заметив это, улыбнулся ей ещё шире. — Мы будем заранее звонить Вам, и говорить примерную тематику или место где предстоит сделать фотографии, например, светская вечеринка или какое-либо мероприятие, Вы, в свою очередь, проинформируете своего брата. Такие условия я и предлагаю.

Быстро «пересказав» Биллу всё сказанное фрау Штольц и получив утвердительный ответ, он передал это внимательно наблюдающей за ними женщине.

— Вот и славно! Гонорар мы будем платить сразу же, как снимки будут у нас.

— Что ж, тогда я жду звонка.

Пожав руку новоиспечённому компаньону, близнецы покинули чёрно-красный кабинет.

***

Анис был в джакузи, когда его телефон зазвонил. Вечер только-только опускался на город и мужчина уже отдыхал от нервного рабочего дня, но кому-то понадобилось нарушить его покой. Он вылез из ванной и, шлепая мокрыми ступнями по паркету, прошёл по коридору в прихожую, где на тумбочке лежал злосчастный мобильник. Экран высвечивал имя «Том» (да, вчера он занёс его в телефонную книгу, на случай, если ему так и не перезвонят).

— Слушаю.

— Здравствуйте, Анис. Прошу прощения за столь поздний звонок. Сделать это раньше не представлялось возможным. Я вас не отвлекаю?

Ах, до чего же тунисцу нравился этот любезный тон. Видимо, Томас тоже вращался где-то в сфере бизнеса, уж больно интонация была поставленной, так в обычном ритме жизни не разговаривают.

— Нет. Ничем существенным я не занимаюсь. — Анису вдруг стало как-то плевать, что он стоит голый напротив зеркала в коридоре и беззастенчиво рассматривает все свои достоинства (накаченное загорелое тело с ярко-очерченными кубиками пресса, узкие бёдра и весьма приличный размер между ног), усмехаясь собственному занятию.

— Вы просили перезвонить насчёт оплаты лечения. Так вот — сумма составила пятьсот евро. Врач частный, оттого и цена столь высока.

— Ничего страшного. Я всё понимаю, самого доктора обдирают так, что на них только и работаю, — в трубке раздался смех. — Как лучше мне передать Вам деньги?

— Я могу скинуть номер счёта или же Вы можете просто заехать к нам домой.

— О, я думаю, второй вариант более приемлемый. — На самом деле Анису хотелось увидеть Билла, который, как бы он ни желал, никак не выходил из его головы. — Я заеду часа в два. Так нормально?

— Ну, меня в это время дома может и не быть, но я передам Биллу, чтобы он дождался Вас.

— Отлично.

— До встречи.

— До свидания.

На полу образовалась лужа, подсветка потухла, и телефон был положен обратно. Анис сел прямо на тумбочку и снова задумался: «Почему я где-то в глубине души так обрадовался звонку Тома? Наверное, неподалёку сидел Билл. Чёрт возьми, да что со мной в самом-то деле? И, главное — почему я так хочу, чтобы время как можно быстрее перемоталось на два часа завтрашнего дня?..». Шлёпнув себя по голове ещё влажной ладонью, мужчина вернулся в ванную, пытаясь отвлечься от ненужных мыслей посредством бурлящей воды и бокалом красного вина тридцатилетней выдержки.

***

С самого утра Анис волновался. Тщательно подбирая утром галстук под цвет рубашки, он поймал себя на мысли, что собирается так, словно ему назначили свидание. Казалось бы, что сложного — просто передать конверт с ранее озвученной суммой и уехать? Нет, для него это казалось чем-то невыполнимым. Поэтому сейчас его пальцы и отстукивали нервный ритм на руле, а с губ срывались тихие бранные слова по поводу образовавшейся пробки — Ферчичи ненавидел непунктуальность, а из-за чьей-то тупости он рисковал опоздать. Стрелки часов показывали без десяти два, и внутри мужчины медленно и уверенно просыпалось бешенство. Спустя пару минут движение возобновилось, и Ферчичи уже тормозил у знакомого дома. Анис заметил Билла на деревянной лавочке веранды — он увлечённо что-то рисовал, закусывая кончик языка: жест был совершенно ненаигранным и немного детским. Его чёрные волосы были собраны в хвост, а оранжевая толстовка была немного расстегнута, открывая вид на тонкую шею; он сидел по-турецки (к слову ноги, облаченные в чёрные спортивные штаны, были худыми и тонкими) и то и дело мотал правой ступнёй из стороны в сторону. Перед мужчиной встала дилемма: как с ним общаться? Дело в том, что в планы Ферчичи не входило просто отдать требуемое и уехать восвояси, ему, во что бы то ни стало, хотелось хоть как-нибудь поговорить с Биллом, только вот способа он ещё не придумал.

Парень, словно услышав приближающегося мужчину, поднял голову и широко улыбнулся. Анис внезапно почувствовал себя ослом — он не понимал, почему этот человек был так счастлив, и, насколько ему подсказывало его чутьё, такая реакция далеко не напускная — Билл действительно радовался жизни. С каждым шагом уверенность медленно таяла, превращая тридцатидвухлетнего самодостаточного Аниса в пятнадцатилетнего неуверенного Ани — так называла его мама. Билл отложил лист и карандаш, ожидая, когда к нему, наконец, подойдут. Мужчина достал из кармана белоснежный конверт и протянул его юноше. Он не знал, что делать дальше, уровень ослиности превысил максимальную отметку, и жутко хотелось сдуться как воздушный шарик, улетая далеко-далеко. «Так, ты мужик или тряпка? Где вся твоя утренняя уверенность?» — твердило сознание, и Анис вдруг, сам того не осознавая, указал на рисунок, которым занимался Билл. Он смахнул с него остатки ластика и отдал на просмотр. Ферчичи был обескуражен такой доверчивостью. Это был пейзаж, точнее деревья, листья которых были сорваны осенним дыханием, и пустая дорогая. Рисунок был выполнен в тенях, что поражало воображение. Не найдя что и как ответить, Анис просто показал большой палец вверх, чем вызвал слегка смущённую улыбку и кивок Билла.

Так они и молчали минут пять, пока Билл не протянул мужчине свой мобильный с пропечатанными на экране словами:

«На самом деле я плохо рисую, просто настроение было хорошим, поэтому и получилось отобразить то, что я увидел». Анис мысленно казнил себя за отсутствие смекалки — можно ведь было сразу догадаться и написать сообщение на телефоне. Достав свой, он быстро набрал:

«Если бы я умел так «плохо рисовать», я бы сейчас не бизнесом занимался, а картины писал», — протянув трубку Биллу и показав ответ, Анис почувствовал, что у него вспотели ладони.

Беседа проходила медленно, потому что руки были гораздо нерасторопнее, чем человеческая речь, но Анису было всё равно — он слишком долго грезил вчера об этом моменте. Обеденный перерыв закончился, и ему пора было ехать. Даже будучи президентом, он не хотел нарушать общеустановленных правил, тем более что на три тридцать у него была назначена встреча. Постучав двумя пальцами по часам и соорудив из них же шагающего человечка, Анис тем самым объяснял, что уходит. Билл кивнул и снова улыбнулся.

Отойдя метров на пять, он обернулся — Билл провожал его взглядом и, не ожидая, что его заметят, помахал на прощание рукой. Анис сделал то же самое и быстро зашагал к машине. И только оказавшись в офисе, он смог перевести дыхание. Да никогда ранее у него не было такого! Этот парень вызывал странные чувства: с ним хотелось общаться, за ним хотелось наблюдать, впитывать каждый его жест, выражение лица.

«Ты — идиот, Анис Ферчичи. Тебя колбасит от общения с парнем» — говорил внутренний голос.

«А вот и неправда!», — вторил ему разум. «Просто я никогда в своей жизни не встречал немого человека».

«Ну-ну…», — ответил голос напоследок и исчез.

Спустя десять минут Аниса словно поразил раскат молнии — он не взял у Билла номер телефона. Называя себя последними словами, он поражался собственной глупости, но от душевных терзаний его спас звук входящего СМС. Прочитав его содержание: «Я тебя дорисовал» — он расплылся в совершенно сумасшедшей улыбке. Адресант подписался просто — «Билл».

***

«А сколько тебе лет?» — Анис сидел в своём любимом кресле у окна. Свет был выключен — его лицо освещала подсветка телефона.

«22. А тебе?» — Билл отвечал на удивление быстро.

«Я старше тебя ровно на десять лет».

«А вот Том старше на десять минут и всегда меня «младшеньким» называет =(» — мужчина долго привыкал к этим тире-скобкам, которые Билл назвал смайликами, и даже сам теперь их использовал. Порой Каулитц писал так, словно он — ребёнок или его внезапно кто-то подменял. Странным был этот парень.

«Он просто очень тебя любит. Не думаю, что он делает это, чтобы обидеть тебя =)»

«Он, кстати, спрашивает, почему ты вместо восьмисот передал тысячу».

И что он мог ответить? Что всё утро был рассеянным и не заметил двух лишних купюр? Ситуация была более чем нелепой.

«Это за моральный ущерб», — тут же выкрутился мужчина и остался довольным собой.

«Понятно», — ответил собеседник и телефон замолчал. Судорожно перебирая все возможные темы для разговора и отбрасывая те, что могли бы ввести Билла в ступор, Ферчичи вновь начал «беседу».

«Значит, ты дорисовал меня в своём рисунке. А что я там делаю?»

«Ты там стоишь =) Я нарисовал тебя в пальто и полосатом шарфе», — прочитав о предметах одежды, в которые его нарядил Билл, Анис улыбнулся.

«И я там такой же лысый?»

«Ты не лысый, у тебя просто короткая стрижка. Тебе очень идёт, кстати», — мужчина рефлекторно провёл ладонью по своему «ёжику» на голове и снова улыбнулся. Он удивлялся, как этому фотографу-художнику удавалось на расстоянии заставлять уголки его губ подниматься вверх.

«Спасибо, очень приятно это знать. Ты не устал ещё переписываться со мной? Время уже половина первого ночи», — будь у Аниса возможность и силы, он делал бы это до бесконечности, но он прекрасно понимал, что «молчаливый» утомился за день и ему был необходим отдых.

«Да на меня Том тут уже полчала косится, говорит, что завтра вставать рано, а я ещё не в постели. Как же меня порой бесят его замашки заботливой мамочки. В общем, пока дело не дошло до драки, я пошёл спать и тебе советую. Добрых снов, Анис…»

«Добрых снов, Билл…»

Выставив будильник на семь утра, мужчина положил телефон на прикроватную тумбочку. Спать хотелось неимоверно, тем более что сны ему должны были присниться только добрые.

***

Неделя СМС-общения пролетела незаметно для обоих. По утрам всегда приходило сообщение с пожеланием удачного дня, ночью с пожеланием добрых снов. Анис и не уследил за моментом, когда его жизнь стала меняться. Он настолько привык к своеобразным беседам с юношей, что друзья стали называть его мобильным наркоманом. Встретиться с фотографом никак не получалось — в бизнесе Ферчичи настал сезон сделок и каждая минута была расписана. Ему искренне хотелось бросить всё к чёртовой матери и поехать к Биллу, внешности которого он уже почти и не помнил, кроме улыбки и грустных шоколадных глаз.

В один из вечеров к нему в гости заехал его лучший друг Дитрих, с которым он не виделся с того самого похода в бар.

— Ну, здравствуй, дружище. — Приветствуя улыбающегося мужчину, Анис по-братски приобнял его и похлопал ладонью по спине.

— Здорово. Вы не ждали — я припёрся?

— Да ну, что ты, проходи!

— Цыпочки никакой нет, м?

Анис вздрогнул. А сколько у него не было женщины? Неделю?..

— Я решил устроить себе небольшой отдых от прекрасной половины человечества.

Друзья устроились на диване и начали распивать бренди, выкуривая всё те же кубинские сигары, что так любил Ферчичи.

— А жаль, я тебя хотел на афтепати пригласить после показа…

— Ох, ну я прямо не знаю, соглашаться или нет. — Тихо засмеялся Анис, прищурив свои чёрные глаза.

— Короче вечеринка будет проходить в отеле «Rixos». Начало в одиннадцать вечера. Дресс-код любой кроме спортивного костюма и плавательных трусов.

— Ага, я ещё ласты не забуду надеть для полноты образа.

— Обязательно!

За неторопливой беседой тунисец рассказал ему о знакомстве с Биллом и их общении, но как только друг задал ему вопрос о чувствах, Анису стало не по себе, потому что он не знал, как назвать то, что у него было к Каулитцу: дружеским порывом, человеческим интересом или…

— Симпатией?.. — неожиданно вслух произнёс мужчина и тут же пожалел о сказанном.

— Он тебе нравится, Анис? — Дитрих поставил бокал на стеклянную поверхность стола и устремил серьёзный взгляд на шокированного своим же выводом друга, в котором тут же заговорил алкоголь:

— Я не знаю. Вот честно. — Когда Анис был пьян, он начинал яро жестикулировать, что он, собственно, сейчас и делал. — Он, понимаешь… Он не совсем обычный человек. Мне интересно с ним общаться. Он умный, забавный, порой непосредственный как дитя…

— А ты бы хотел быть ему близким человеком?

— Ну да… то есть… Ты в каком смысле сейчас спрашиваешь? — совсем запутавшись, Ферчичи посмотрел в глаза улыбающегося Дитриха.

— Я имею в виду, ты хотел бы, чтобы он нуждался в тебе, любил тебя…

— Как друга?

— Да нет же! — не выдержал Дит. — Как мужчину!

И тут на голову Аниса словно опустилась туча. Причём называлась она просто — вселенские раздумья. Он не знал, хотел ли он того, о чём только что говорил его друг. Он вообще не был в чём-то уверен. А точнее, он ни в чём не был уверен.

— Эй, ты меня слышишь? — щелкнув пальцами перед глазами Ферчичи, шатен привлёк его внимание к себе.

— Да, да. Слышу. Не знаю я. Не грузи меня такими вопросами на пьяную голову.

— Ничего себе… — немного ошарашено произнёс Дитрих. — Всегда уверенный в своих мыслях и намерениях Анис Ферчичи сейчас сомневается?

— Да, Дит. Я видел этого человека всего два раза в жизни, а ты у меня такое спрашиваешь.

— Знаешь, почему-то я уверен, что не отдых ты себе устроил от женского внимания, а просто перестал ими интересоваться. Ты же стал зависимым от этого паренька. Каждый раз ждёшь сообщений от него, сам ведь говоришь.

— И, хочешь сказать, это плохо?

— Вовсе нет. Ты просто нашёл человека, вокруг которого будет сосредоточена вся твоя вселенная.

— Не пори чушь.

— Вот увидишь, скоро ты сам поймешь, что я был прав. Этот Билл не так прост, как тебе кажется…

Рядом раздалась мелодия входящего сообщения, и Анис молниеносно схватил телефон в руки, читая привычное «Спокойной ночи» и набирая ответ.

— Ну, что я говорил? Не верит он мне ещё… — тунисцу было глубоко плевать, что там лепетал его друг. Где-то в мозгах пульсировало, что он ведь, собственно, прав в том, что Аниса тянуло к фотографу, но вот только как именно? В этом и предстояло разобраться, причём такая возможность представилась очень и очень скоро.

***

Рядом с Анисом то и дело крутились красивые девушки с идеальными формами и вполне привлекательными выпуклостями, что было не совсем свойственно моделям сорок второго размера. Поправив расстёгнутый на три верхние пуговицы воротник небесно-голубой рубашки, Ферчичи с интересом разглядывал неприступную брюнетку, которая отпивала из бокала шампанское, окидывая веселящихся насмешливым и холодным взглядом. Анис знал, что всё это — маска, дабы привлечь к себе внимание самоуверенных самцов, каким он, собственно, и являлся, но вот только желания подойти, завести разговор и действовать по накатанному сценарию попросту не было, поэтому он повернулся к ней спиной и заказал бармену ещё бокал виски. Мужчина размышлял. А точнее он ждал сообщения от Билла, который молчал уже полтора часа. «Наверное, он занят или уже спит. В конце концов, не носит же он с собой телефон постоянно. Какая глупость…».

Время шло, гостей становилось всё больше, как и нетрезвых лиц. Пару раз подходил Дитрих, но тут же убегал к жене и журналистам — осенняя коллекция произвела фурор и все модные издательства были здесь. И вроде бы всё располагало к тому, чтобы повеселиться и отдохнуть в приличном обществе, но почему-то не отдыхалось. Совершенно. Хотелось уехать домой и лечь спать. Прямо так, в одежде.

— Извините, здесь не занято? — окликнул мужчину женский голос, заставив улыбнуться. Перед ним стояла та самая брюнетка, которую он недавно разглядывал.

— Нет, конечно. Прошу Вас.

— Я смотрю, Вы скучаете, надеюсь, не помешала.

— Вовсе нет. Просто жду важного звонка.

— Дела не оставляют и тут? — она явно с ним флиртовала, ненавязчиво поворачиваясь полубоком, демонстрируя, бесспорно, шикарное декольте, но самым странным и, наверное, страшным было то, что Ферчичи на это было плевать. Ему — одному из знаменитых ловеласов города, было плевать на такую шикарную женщину, которая так любезно подошла скрасить его одиночество.

— К сожалению, да. Все бизнесмены обречены на это. Кстати, я не представился — Анис Мохаммед Ферчичи. Можно просто Анис и на «ты».

— Мелинда Гордон. Можно просто Мелинда.

Беседа на удивление стала оживляться разговорами о работе, рассказами о казусах жизни и просто идиотских ситуациях, случавшихся с ними ранее. Мелинда была очень начитанной девушкой, что не могло не радовать — модели обычно особым умом не отличались, по крайней мере, те, с кем когда-то проводил ночи Анис. Она была обаятельна, сексуальна и уже вроде бы захотелось продолжить вечер в более интимной обстановке, как телефон Ферчичи ожил. Это было сообщение. От Билла. И в нём было всего одно слово: «Обернись». Ни один писатель и поэт мира не смог бы описать всю ту гамму чувств, которая бурлила внутри тунисца в тот момент. Она напоминала карусель: от счастья к восторгу, от удивления к непониманию. Карие глаза прищурились, и Анис снова увидел эту улыбку, которую никак не мог забыть. Ту самую, которую так хотелось увидеть снова. Быстро извинившись перед девушкой и взяв номер телефона, обещая перезвонить, Анис подошёл к стоящему с фотоаппаратом Биллу, который успел щёлкнуть его, пока мужчина шёл, не переставая улыбаться.

Они молчали, стоя друг против друга. Хотя нет. Они просто безмолвно разговаривали. В их глазах можно было с лёгкостью прочесть всю радость, которая плескалась внутри. В их улыбках играло удивление. В их дрожащих пальцах горело желание протянуть руку и сжать ладонь стоящего напротив мужчины. Первым от своеобразного транса очнулся Анис и быстро набрал в телефоне:

«Что ты здесь делаешь?»

«Работаю», — ответил Билл.

«В каком смысле?»

«Меня от издательства сюда отправили. Я делаю снимки для статьи».

«Так это же здорово!» — Анис еле сдержал себя, чтобы не сказать это вслух. «Не ожидал тебя здесь увидеть».

«Аналогично».

«Ты уже закончил работу?»

Билл кивнул.

«Пойдём тогда, посидим где-нибудь в тихом месте. Достал меня это галдеж, да и приставать никто не будет».

Неожиданно для самого Аниса, Билл взял его за руку и повёл куда-то. И он пошёл, покорно вышагивая рядом. Оказавшись в какой-то комнате с уютным маленьким диваном, они сели. Анис нашёл глазами мини-бар и начал поочередно доставать из него бутылки, тем самым спрашивая, что из этого всего Билл будет пить. В итоге, остановившись на белом мартини, Ферчичи разлил его по бокалам и, стукнувшись с Биллом, осушил свой залпом. Он всегда считал мартини женским напитком, но сейчас ему было всё равно — компания Каулитца была приятной.

Они напились. По крайней мере, Билл точно. Он рассеянно улыбался и показывал Анису что-то на жестах, чего он, конечно же, не понимал. Каулитц был очень смешным и пару раз чуть не свалился с дивана. Ферчичи сразу догадался написать Тому, предупредив его, что Билл с ним и беспокоиться не стоит, на что получил простое, но очень содержательное: «Хорошо, но если с ним что-нибудь случится — одним трупом в городе станет больше». Анис ни в коем случае не осуждал Томаса, потому как понимал всю степень его беспокойства о брате, который, к слову, уже уснул, непонятно каким образом свернувшись в калачик на столь крохотном участке мебели. Анис честно пытался поднять фотографа на ноги. Анис честно хотел сделать так, чтобы парень шёл сам, но этот самый парень не оставил ему выбора — мужчина поднял его на руки, бережно укладывая фотоаппарат на плоскую грудь, облачённую в синюю вязаную кофту с длинным рукавом, и, аккуратно открыв дверь, вышел. Пьяные гости и не заметили его, хотя, честно говоря, его мало заботило то, что бы они там подумали.

На улице было холодно и Билл начал дрожать. Поставив его на землю, не забывая при этом придерживать за плечи, Анис перезвонил в службу такси, в которую он обращался пару минут назад, и попросил, чтобы машина подъехала как можно скорее. Каулитц замерзал мгновенно, и у него даже зубы стали стучать от холода. Проклиная водителей мира на всех языках, что знал, Анис прижал Билла к себе, растирая руки и спину широкими ладонями. Меньше всего ему хотелось, чтобы парень заболел. Брюнет уткнулся ему в шею и рвано выдохнул. Анис замер — его словно прошибло высоковольтным напряжением, словно к венам подключили ток, заставляя кровь разгоняться с каждой секундой быстрее.

Такси, наконец, подъехало, и мужчина усадил парня на заднее сиденье. Пораскинув мозгами, он всё же решил сесть рядом. Положив его голову к себе на колени, он озвучил таксисту адрес каулитцевского коттеджа. Его пальцы будто зажили собственной жизнью и принялись гладить мягкие как пух волосы с белыми прядками. Потом эти же самые пальцы коснулись щеки, прошлись по овалу лица, очертили линию пухлых губ и кончик немного вздёрнутого носа. Эти действия и ощущения казались Анису чем-то фантастическим, потому что ему нереально нравилась на ощупь эта кожа. К ней хотелось прикасаться снова и снова. Почувствовать её аромат, попробовать на вкус.

«Ты просто нашёл человека, вокруг которого будет сосредоточена вся твоя вселенная» — в ушах зазвенела фраза, сказанная другом вчера. С каждой секундой она набирала скорость и тональность, она почти кричала внутри головы, и Анис прикрыл глаза.

— Не может быть… — тихо прошептал он и перевёл взгляд на приоткрытые губы, которые, до жжения своих собственных, хотелось поцеловать.

***

У Билла очень болела голова, по ней словно кто-то долго и упорно стучал. Парень морщился и сжимал пальцы в кулаки, Том же, покачивая головой, протягивал ему аспирин и стакан минеральной воды.

«— Эх, ты, пьянь, кто же тебя заставлял так нажираться-то, а?»

«— Ты ведь знаешь, как я люблю мартини, вот и перебрал вчера немного», — проглотив и запив таблетку, Билл расслабленно лёг на кровати.

«— Немного? Да уж, мне тогда страшно подумать, сколько же в твоём понимании «много», — Том безмолвно засмеялся, тыча в бок брата.

«— Ну не издевайся. Зато мы с Анисом вчера здорово поговорили», — Билл не мог сдержать улыбки, вспоминая их встречу.

«— А тебя не напрягает тот факт, что он старше тебя на десять лет?»

«— Ты старше меня на десять минут, и что? Почему это должно меня напрягать?» — Билл по привычке выгнул левую бровь.

«— То есть тебе плевать, что он вообще может быть женатым человеком и всё тому подобное?»

Словно что-то острое кольнуло Билла в солнечное сплетение, и улыбка вмиг сползла с лица. Он об этом как-то не задумывался, точнее ему и не нужно было этого делать. Друзей было так мало, а людей, которым он симпатизировал и того меньше, поэтому о таких вещах он и не размышлял никогда. В прочем, сама возможность того, что Анис был мужем и отцом как-то странно огорчала. Том отчётливо видел все его чувства по глазам и снова спросил:

«— Он тебе нравится, Билл?»

Но фотограф не ответил — он просто повернулся на другой бок и закрыл глаза, пытаясь избавиться от вспышками появляющихся кадров улыбающегося, серьёзного Аниса, внимание которого было приковано только к Биллу.

Том потряс брата за плечо, на что получил весьма красноречивое «отвали, я хочу спать» на пальцах. Он был уверен в своей правоте и, даже не услышав ответа, знал что это так и есть. Томас очень любил брата, ещё в детстве, когда его отругали за то, что он ударил Билла, Том понял, что всю жизнь будет оберегать его. В детском садике, школе, колледже, университете — они всегда были вместе. Их даже в шутку называли сиамскими близнецами — настолько они были неразлучны. Он видел все его достижения, победы, огорчения и неудачи. Самым переломным в жизни Билла стал период первой любви. Его звали Майкл. Он не был немым, а просто знал язык жестов. Билл восхищался им, часто фотографировал его, так как парень был очень красив, они проводили много времени вместе, только Билл так и не признался ему в своих чувствах. Когда у Майкла появилась девушка — красавица Джанин из группы поддержки, Билл закрылся ото всех, считая себя ущербным и никчёмным для общества, и в тот момент Том был рядом. Именно он и вселил в него уверенность в себе, именно он не спал по ночам, прижимая к себе родного человека, и смахивал слезы с красивого лица. Порой мама говорила ему, что Том послан Биллу богом, что не будь его рядом, мальчик бы просто растворился в своём одиночестве. Их мама была директором школы для людей с недугами, а отец архитектором — способность к рисованию передалась близнецам именно от него (к слову, у Тома была своя картинная галерея, в которой были представлены как его работы, так и современных художников). Они часто приезжали к ним, привозили много домашних вкусностей, делились впечатлениями — о такой семье мечтает каждый человек.

Том встал, наконец, с кровати и решил перекусить чего-нибудь. Спустившись на кухню, он сделал себе пару бутербродов и налил свежезаваренный кофе. Из окна дуло, и парень немного съежился от холода — футболку он так и не надел, поэтому кожа на голом накаченном торсе покрылась мурашками.

Том не знал, что делать. Этот Анис появился так неожиданно, так внезапно, что он ещё даже не успел изучить его. Томас всегда делал это, чтобы новые знакомые Билла не смогли обидеть его — у близнеца была очень ранимая душа. Он совершенно не знал этого человека, можно ли было ему доверять или нет, одним словом — мужчина должен был пройти проверку. Пальцы потянулись за мобильным телефоном и, не раздумывая, нашли заветный номер в телефонной книжке. Ждать ответа долго не пришлось — трубку подняли практически сразу:

— Я слушаю.

— Доброе утро. Я Вас не разбудил?

— Нет, я уже давно на ногах.

— Я рад.

— Что-то случилось с Биллом? Как он себя чувствует после вчерашней… кхм… вечеринки.

— Ну, как и все нормальные люди — голова каменная и страшный отходняк. — Том всё-таки рассмеялся. Один плюс, который он обнаружил в общении с Анисом — легкость и ненавязчивость того, что мужчина произносил.

— Ха-ха, понятно. А у меня от мартини никогда голова не болит. Я пью более крепкие напитки обычно, но ради Билла решил сделать исключение.

Понравилась ли Тому последняя сказанная фраза? Безусловно, да.

— Я вот Вам чего звоню-то…

— Том, я чувствую себя стариком. Может на «ты» перейдём?

— Хорошо. — Том осёкся. Доброжелательность Аниса обескураживала. — Так вот, ты сегодня свободен во второй половине дня?

— Да. Сегодня суббота, а значит никаких деловых встреч.

— Отлично. Просто мне нужно с тобой поговорить кое о чём, а по телефону всего не скажешь. Где тебе будет удобнее? — парень всё-таки закрыл окно, так как его заметно потряхивало от холода.

— Да, в принципе, всё равно.

— Тогда… Знаешь ресторан «Da leccarsi le labbra»[1]?

— Да.

— Вот там и встретимся. В четыре часа нормально?

— Более чем.

— Тогда до встречи.

— Пока, Том.

И только положив трубку, он увидел, что Билл стоит в коридоре в одних боксерах и переминается с ноги на ногу от холода. Он медленно извинился за своё молчание в комнате и опустил голову. Том встал из-за стола и подошёл к брату, который, тяжело вздохнув, обнял его со всей силы, поглаживая пальцами аккуратные французские косички. Томас положил ладони ему на поясницу и успокаивал медленными движениями рук.

Впервые в жизни он был рад, что брат ничего не слышит, ведь он бы смертельно обиделся на него, узнав кому и за чем звонил Том.

***

Атмосфера ресторана была очень спокойной, играла красивая итальянская музыка, официантки были как на подбор — все блондинки, тоненькие и стройные, с одинаково завитыми локонами и лёгким естественным макияжем. Том знал хозяина этого заведения, им был очень разговорчивый и подвижный мужчина сорока восьми лет — Хулио Кортасар. Он познакомился с ним на своей выставке — Хулио тогда купил большое количество картин, которые теперь висели в его ресторане.

— Здравствуй, мой милый друг! — воскликнул невысокий мужчина и, заключив в объятья, по-отечески похлопал его по спине.

— Привет. — Улыбнулся Том.

— А где же малыш Билли?

— Малыш Билли лежит дома с отходняком, так как вчера перепил. — Том сел за столик, который любезно был предоставлен ему Хулио — он самолично забронировал его как стол для Каулитцев.

— Да уж, давно он нас подобными выходками не радовал, — мужчина по-доброму рассмеялся, отчего морщины вокруг его голубых глаз стали видны отчетливее. — У тебя здесь деловая встреча или… — Хулио приподнял брови вверх, заговорчески ими двигая и намекая на присутствие какой-нибудь девушки.

— Ну, я бы сказал, что это просто разговор на важную для меня тему.

— С женщиной?

— Нет. С мужчиной.

Лицо Хулио исказилось в лёгком недоумении, после чего губы расплылись в улыбке ещё шире прежней.

— Ну, хорошо. Заказывайте всё, что душа пожелает, не стесняйтесь. Если что, ищи меня в кабинете. Девочек я сейчас предупрежу.

— Спасибо, Хулио.

Кортасар очень любил близнецов. Женился он поздно, так как долгое время вёл образ довольствующегося жизнью мужчины, купаясь в женском внимании и роскоши. Но, становясь более зрелым, он задумался и взял в жены красивую женщину по имени Жозефина, которая поразила его силой характера и дальновидностью взглядов. Только вот завести детей так и не получилось — жена оказалась бесплодной, но он не бросил её, а просто предложил взять ребёнка из приюта. Можно сказать, Хулио видел в Каулитцах сыновей, которых у него никогда не было. А девочка, что они удочерили двадцать лет назад, выросла красавицей и уже готовилась выйти замуж.

Спустя десять минут, в ресторан зашёл тунисец, и его проводили к столику, где его ждал Том.

— Привет ещё раз, — мужчина протянул Каулитцу ладонь для рукопожатия и тот ответил на этот жест. — Милое местечко. — Сел он, наконец, напротив и с интересом стал разглядывать интерьер, который показывал всю любовь хозяина ресторана к своей родной стране: цветовая гамма варьировалась от жемчужно-белого до бирюзового, напоминая пенные морские волны, в центре залов журчали небольшие фонтаны с подсветкой, на стенах висели картины, а колонны изображали фигуры полуобнаженных женщин с красивыми изгибами тела. Анису нестерпимо захотелось посетить в Италию.

— Этот ресторан принадлежит моему другу. Мы здесь часто бываем с Биллом. — Разъяснил Том.

— Знаешь, я вот только сейчас понял, что жутко проголодался. Что у нас тут? — мужчина заглянул в меню не без интереса. Том же, тем временем, чувствовал себя шпионом: он разглядывал Аниса, подмечая дорогой «Ролекс» на левой руке и отсутствие обручального кольца на безымянном пальце, мужчина был одет в тонкую белую кофту, которая очерчивала мощную мускулатуру под ней, лицо было гладко выбрито за исключением бороды, которая тонкими полосками рисовала линии от губ к подбородку, чёрные, как выразился Билл, глаза сосредоточенно читали наименования блюд, а ресницы подрагивали. В какой-то момент Том почувствовал себя неловко, он словно оценивал его, как обычно делал это с девушками — молодые щёки залились лёгким румянцем.

— Так о чём ты хотел поговорить, Том? — Ферчичи сделал маленький глоток из фужера с белым вином.

— О Билле.

— А с ним что-то не так? — Том не знал, как реагировать на подобный ответ, будто Анис и не заметил вовсе, что его брат не может говорить.

— Нет, с ним всё хорошо, просто я хотел бы выяснить, как ты относишься к нему. Видишь ли, Билл не совсем обычный парень, я и даже не говорю о его недуге, он очень ранимый. — Анис поставил бокал на стол и стал внимательно слушать своего молодого собеседника. — И я не могу допустить, чтобы кто-то причинил ему боль. Однажды я не доглядел и ни в коем случае не хочу повторения истории.

— То есть ты хочешь сказать, что я — человек, который способен на это? — взгляд стал ещё чернее.

— Нет. Просто я хотел предупредить тебя, что с моим братом нужно быть осторожным. Как бы невозмутимо и непосредственно он себя ни вёл, помни, что он тяжело переживает разочарования.

— Хорошо, я это учту. — Закрыв книжечку меню, ответил Ферчичи. — И, знаешь, я прекрасно понимаю твоё беспокойство. Билл — поразительный человек, и никогда ранее мне не представлялось возможным встретить подобного. Ты боишься, что история повторится и тебе снова придётся собирать его по кусочкам, — Том изумился поразительному рассуждению Аниса и положительно кивнул, — но могу тебя заверить — я желаю ему лишь добра.

Словно тысячей килограммов камней с сердца Тома свалился груз. Голос, тон и само содержание слов, которые произносил тунисец, вселяли доверие, и Том чуть видимо улыбнулся.

— Кстати, ты не знаешь, где в нашем городе можно записаться на курсы или нанять репетитора для изучения языка жестов?

— Ну, я знаю пару школ, где этому учат, а…

— Я должен понимать всё, что говорит Билл, иначе на наших с ним пальцах скоро будут трудовые мозоли. — Анис обезоруживающе улыбнулся и подозвал официантку.

Сказать, что Том был удивлён — ничего не сказать.

***

Анис и Билл сидели на лавочке в городском парке. Каулитц внимательно разглядывал лазурно-голубое небо, которое медленно перекатывалось в воздушной массе облаков, а Ферчичи внимательно разглядывал Каулитца. Погода стояла тёплая, но всё-таки пришлось заставить Билла надеть куртку, на что он долго морщил нос и отнекивался. Мужчина очень привязался к этому пареньку за месяц их живого общения. По совету Тома, он нанял репетитора, который приходил к нему прямо в офис и они занимались в течение двух часов три раза в неделю. Как оказалось, немая азбука была не такой сложной — Анис вообще был уверен, что у него не получится. Сначала он путался и очень злился на то, что не соблюдает последовательность. Он мог часами стоять у зеркала, тренируясь и ища недостатки своего «произношения», но со временем уверенность в себе возрастала. Конечно, он знал еще мало слов и фраз, но для общения с Биллом этого хватало. Лишь изредка они прибегали к помощи специальной дощечки, которая имела форму сенсорного экрана и подобия ручки. Это устройство Анис заказал по интернету.

«— Небо сегодня такое красивое», — Билл опустил, наконец, голову и встретился взглядом с мужчиной.

«— Я заметил, что ты часто на него смотришь», — Ферчичи каждый раз радовался как ребёнок любой правильно «произнесённой» им самим фразе.

«— Оно успокаивает и всегда движется. А ещё…», — последних жестов мужчина не понял и Билл, увидев озадаченное выражение его лица, написал:

«А ещё твоя рубашка была такого же цвета в тот вечер».

Анис не нашёлся что ответить. Билл снова задрал голову и прикрыл глаза. Ветер играл с прядями его волос, которые изгибались и поднимались вверх. Мужчине безумно хотелось убрать их за маленькие уши, чтобы не мешали любоваться лицом парня, но уверенности не хватало, поэтому приходилось молча сжимать кулаки и думать на отвлечённые темы. Он не забыл своей реакции тогда в такси. Он не забыл об ощущениях, которые разрывали всё внутри. Он не забыл, даже если бы очень захотел этого.

День в обществе Билла летел незаметно и они всё больше и больше узнавали друг друга. Каждым жестом, мимолётным прикосновением они впитывали информацию как губки и копили её глубоко в сознании. Например, Билл долго выпытывал у Аниса, почему он так любит кубинские сигары, в то время как тунисец поражался пристрастию Билла к шоколаду и леденцам. Каулитц был ужасным сладкоежкой. Если он всё-таки уговаривал Аниса зайти в какое-нибудь кафе с любимым меню в виде горы тортов и пирожных, то это могло затянуться часа на два, на протяжении которых он успевал измазать лицо, пару раз сделать то же самое с лицом Аниса и поглотить кондитерские изделия большими порциями. Мужчина порой удивлялся, как в такого худого парня влезает так много пищи, на что Билл счастливо улыбался и пожимал плечами.

Анис заметил, что Билл начал мелко дрожать. Каулитц был очень упрямым и никогда не «говорил» о том, что замёрз или устал.

«— Пойдём в машину, замёрз ведь как суслик».

«— И вовсе я не суслик», — притворно надул губы Билл и сорвался с места, показывая на жестах «догоняй». Юноша бегал очень быстро, а курящий образ жизни Аниса сказался на его дыхании, которое было хриплым и тяжёлым. Билл сиял, стоя у закрытой машины, ведь каждый раз выигрывал у тунисца своеобразные забеги.

«— Засранец», — с улыбкой «сказал» Анис и взъерошил блестящие на солнце волосы Билла, лицо которого вблизи было ещё невероятнее. Ферчичи не сразу осознал, что уже около минуты стоит вплотную к парню и без застенчивости разглядывает каждую его чёрточку.

«— У тебя губы потрескались», «произнёс» Билл, и Анис машинально облизнулся. Факт того, что Каулитц смотрел на его губы, несомненно, радовал.

«— Залазь в машину. Холодно», — придя в себя, мужчина нажал кнопку снятия сигнализации и обошёл чёрный автомобиль.

На улице темнело рано, вдоль дорог зажигались огни фонарей, подмигивающие проезжающим мимо водителям своим жёлтым светом, неоновые вывески развлекательных заведений и магазинов привлекали своей разноцветностью, заманивая к себе прохожих и любителей повеселиться. Анис очень хотел сходить в клуб с Биллом, чтобы увидеть, как он двигается, как чувствует музыку, но, к сожалению, это было невозможным — он никогда не слышал её. Подобные мысли Анис старательно от себя отгонял. Не иметь способности слышать журчание воды, шелест листвы, плач скрипки где-нибудь в концертном зале или заводной гитары в рок-клубе; не иметь возможности закричать от радости или громко расплакаться, так, чтобы дрожали стёкла, спеть любимую песню, стоя под душем, или тихо прошептать что-нибудь нежное любимому человеку. Ферчичи еле сдержал подступающие к глазам слёзы, глядя на дремлющего в кресле Билла. Он был лишён стольких поистине прекрасных вещей, и самым страшным являлось то, что ему никак нельзя было помочь — этот недуг был у парня с рождения. Бессилие всегда убивает в человеке веру, и Анис Ферчичи не был исключением. Оттого он и старался каждую их встречу делать незабываемой: однажды он устроил пикник в палисаднике, усыпанном желтыми листьями — тогда они здорово объелись и долго лежали на мягкой траве, ожидая пока съеденное переварится; или прошлое воскресенье, когда они рисовали друг друга восковыми карандашами — Билл поразил Аниса своей работой — за столь короткое время он чётко изобразил каждую деталь его лица, особенно глаза, сам же Анис нарисовал ярко-жёлтое солнце с широкой улыбкой, родинкой под нижней губой и большими карими глазами — Билл долго заходился в беззвучном смехе над его «шедевром»; в один день они потащили с собой Тома — он долго отказывался, но в итоге настойчивость брата и серьёзные уговоры Ферчичи взяли верх, и все трое рассекали улицу на велосипедах. То, что жизнь Аниса круто изменилась, отрицать было попросту глупо. Былые развлечения казались настолько примитивными и пошлыми, что захотелось забыть о прошлых утехах, начиная жизнь с нового листа, а точнее с момента их своеобразного знакомства с Биллом. Каждый раз мужчина открывал в этом человеке всё новые и новые грани, и сколько их было, не знал даже сам этот человек, который сейчас тихо дышал через нос и причмокивал пухлыми губами во сне. Смешение характера ребёнка и поистине взрослого человека никак не укладывалось в понимании тунисца, но он и не переживал по этому поводу, тем более что именно эта несовместимость и придавала Биллу особое очарование.

Ферчичи метался. Где-то глубоко в венах будто разливалась тягучая лава, высокий градус которой заставлял тело гореть. Он остановил машину в каком-то сквере и, отстегнув ремень безопасности, повернулся корпусом к мирно посапывающему Биллу. В кожаной куртке с клепками и цепочками, в облегающих стройные ноги джинсах парень был воплощением рокерской мечты. Никогда не слышав ни одной композиции, он просто одевался в этом стиле, так как ему очень нравился чёрный цвет. Иногда в темноте он выглядел как ворон, принявший человеческое обличие, и взгляд казался слишком взрослым и томным. Только в эти секунды перед глазами мужчины был образ спокойствия и невинности. Анис крайне боялся сделать лишнее движение в сторону Билла, боялся непонимания с его стороны и, куда страшнее, отказ в общении из-за непонятного поведения тунисца. А ещё, больше всего на свете Ферчичи боялся потерять этого человека. Он уже не мыслил жизни без этих беззвучно смеющихся глаз и губ, без уверенной твердой походки и вечных тычков в живот, без переглядываний в людных местах и глупых улыбок от своих же действий — мужчина уже давно признал, что Билл стал именно тем человеком, вокруг которого была сосредоточена вся его вселенная. Как же прав был тогда Дитрих. «Билл… Билл…»:

— Билл, — произнёс вслух Анис. Он только сейчас понял, насколько волшебно звучало его имя и как жаль, что парень, сидящий в полуметре от него, никогда не откликнется на эти четыре буквы. Мужчина всё-таки преодолел собственный страх и протянул руку; ему казалось, что аура этого человека обжигала кончики пальцев по мере приближения их к лицу. Ладонь замерла в считанных сантиметрах от щеки Билла и аккуратно легла на гладкую светлую кожу. У Ферчичи перехватило дыхание, будто он впервые увидел солнечный свет или багряный закат, утопающий в глубине бескрайнего горизонта. Билл льнул к ласковой руке и его ресницы затрепетали. Страх быть замеченным прошил Аниса насквозь, но ладонь он так и не убрал. Глаза юноши открылись. В них не было недоумения или каких-либо других настораживающих ноток, он улыбнулся и «сказал»:

«— Это, наверное, самое лучшее пробуждение за все мои двадцать два года».

«— Мы уже приехали, а ты наверняка устал».

И даже отпрянув от Каулитца, волшебство момента не было утеряно, оно стало ещё ярче, ведь Билл не оттолкнул. Стоило ли это считать прорывом, Анис не знал, но то, что парню было приятно — факт налицо.

Воздух был холодным, и Билл направился к дому бегом, на что Анис лишь усмехнулся — этот человек очень любил тепло.

«— Может, зайдешь всё-таки? Том будет рад тебе», — они стояли на веранде у входной двери. Билл тщетно пытался затащить мужчину внутрь.

«— Давай в другой раз, у меня завтра совещание с самого утра и надо выспаться, а если я останусь, то просижу тут до ночи», — Билл глубоко вздохнул. Ферчичи очень хотел побыть с ним ещё, но работу никто не отменял, тем более что тема обсуждения — тот самый проект по оргтехнике, договор на который был подписан месяц назад.

«— Ладно. Будь осторожнее на дороге и…», — парень оборвал фразу и просто обнял Аниса. Первые пару секунд мужчина стоял неподвижно, но потом широкие ладони легли на подрагивающую от холода спину, прижимая к себе. Каулитц был не намного ниже, всего на несколько сантиметров, но в объятьях тунисца он чувствовал себя в безопасности, совсем как с Томом. Парень отпрянул первым и взялся за ручку двери. Но потом произошло невообразимое: Билл одними губами произнёс «Спасибо» и зашёл внутрь, оставив шокированного Аниса стоять на деревянном полу и понимать, что теперь он сделает всё, чтобы эти губы «произнесли» совсем другое слово, а точнее три.

***

Последующие дни Анис практически летал. Никогда ранее сотрудники его компании не видели своего президента в таком прекрасном расположении духа. Разработка проекта была завершена успешно и осчастливленный отличным исходом дела Ферчичи выдал всем работникам премию.

— Анис, дружище, я тебя не узнаю. Что с тобой сотворил это Билл? — на другом конце линии был Дитрих, который делился последними новостями и интересовался жизнью друга.

— Он мне жизнь показал. Такой, какая она должна быть, без всех этих сексуальных утех и пьянок. Я прямо чувствую прилив сил. Веришь, нет, со мной никогда такого не было.

— У меня сейчас лишь одно слово в голове — охренеть! Некогда гуляка Анис Ферчичи превратился в забот

Дата добавления: 2015-11-04