-Это я могу сделать. Хотя...- Я косо посмотрел на нее,- Я думал, ты не одобряешь использование духа в карточных играх.
На самом деле, я не мог читать мысли людей, конечно, но видеть ауру было не хуже. Я всегда мог сказать, кто блефовал, а кто говорил правду.
Она вздохнула и откинулась на спинку кресла.
– Я и не одобряю. И вообще использование тобой духа тоже не одобряю. Но мы попали в исключительные обстоятельства. Может, когда все это кончится, и мы обустроимся, ты сможешь снова вернуться на свои таблетки.
- Ты бы не была сейчас со мной, останься я на тех таблетках,- произнес я тихо.
- Я знаю... И я благодарна тебе. Но к этому вопросу мы еще вернемся, а сейчас...
- Сейчас у нас есть проблемы и поважнее?- закончил я.
– Для меня нет ничего важнее тебя, – твёрдо сказала она. – Как ты себя чувствовал? В одном из наших снов ты сказал, что бросил таблетки вскоре после моего исчезновения. И как это было? Кажется, что у тебя все в порядке, что ты контролируешь свои перепады настроения.
В ее голосе слышалась нотка надежды, и я не смог сказать, что на самом деле мои перепады настроения были под контролем только потому, что вместо них у меня были галлюцинации, и я видел свою мертвую тетушку.
- Ну, я жив и здоров, не так ли?- сказал я бойко,- Не меняй тему. Ты прошла через ад и пережила намного больше, чем я.
- Нам не нужно говорить об этом сейчас, - сказала она.
Мы замолчали, храня секреты, от чего страдали в отсутствие друг друга. Мне было интересно, было ли это оттого, что мы пытались защитить друг друга, или просто потому, что не хотели признавать собственные страхи и слабость.
Не то чтобы я думал, что Сидни была слабой. Но я видел ее ауру, когда мы вернулись в центр переобучения, среди других алхимиков, и она вместе с остальными заключенными определённо была на грани страха. Я знал, что она наверняка считала это провалом.
– Ладно, – сказал я, пытаясь приободрить ее. – Открой хотя бы свои подарки.
– Ты приготовил мне подарок "поздравляю с побегом из центра переобучения"? – спросила она.
– Не совсем. Просто посмотри, что там в сумке.
Сделав, как я сказал, она удивленно воскликнула:
- Боже мой! Если бы все эти амулеты были у меня на переобучении, все было бы намного… Хоппер!
Уголком глаза я видел, как она достала золотого дракончика. Когда она снова заговорила, я подумал, что она вот-вот расплачется.
– О, Хоппер. Знаешь, я ведь думала о нем. Мне было интересно, что с ним произошло, и через что ему пришлось пройти...
Она уже начала произносить слова заклинания, но потом остановилась.
– Он будет голоден. Надо подождать, пока мы не раздобудем еды. Я и сама была бы не прочь поесть.
- Это я смогу устроить, даже не задев покерные столы, - сказал я ей. - На что ты настроена? Стейк? Суши? Только скажи, и что угодно будет твоим.
Она засмеялась.
- Ничего из этого не хочу. Не думаю, что мой желудок сможет переварить это после... - ее смех исчез.
- После чего? - тихо спросил я.
-Позже, - сказала она. - Мы поговорим об этом позже.
Я вздохнул.
-Ну, мы продолжаем говорить. Когда наступит это "позже"?
– Когда мы будем больше чем в нескольких минутах езды от тайного объекта алхимиков для принудительного заключения, – ответила она. – Нам надо сосредоточиться на побеге.
Она была права, но это вовсе не значило, что мне это нравилось. Вообще-то, незнание того, через что ей на самом деле пришлось пройти, беспокоило меня все больше и больше.
Она без малейшего промедления сказала мне, что она любит меня, что она скучала и ничего ее не радует так, как воссоединение со мной. Я верил всему этому, но это не значит, что я мог так просто отпустить все произошедшее.
Тётя Татьяна прошептала: А ты уверен, что это правда? Может, ты на самом деле не хочешь знать, что с ней произошло. Ты видел кусочек того, на что это было похоже. Ты хочешь получить подтверждение тем зверствам, от которых она страдала?
Если Сидни смогла перенести это, то меньшее, что я могу сделать – выслушать, какого это было, тихо ответил я. И все же... я задумался, что если моя фантомная тётушка была права.
Примерно через полтора часа мы въехали в Неваду, не заметив по дороге никаких признаков погони. Правда, нам позвонил Маркус как раз перед тем, как мы хотели зарегистрироваться в маленьком отеле рядом с казино.
– Вы что, заблудились? – спросил Маркус. Его голос не звучал рассерженно, но что-то в его тоне подсказало мне, что он прекрасно знал, что мы, в общем-то, не должны были заблудиться.
– Скорее поехали в объезд, – весело сказал я.
Он застонал.
– Адриан, мы же это обсуждали! До этого момента все шло прекрасно. Почему вам вообще пришло в голову отклониться от плана?
– Хм, потому что мы так развлекаемся?
Сидни забрала у меня телефон прежде, чем я смог предоставить какие-нибудь более веские объяснения. Она использовала такие же аргументы, что и со мной, хотя Маркус не находился под влиянием ее прекрасных глаз, как это было со мной.
Было ясно, что к концу разговора он так и не выйграл, и под конец Сидни туманно добавила:
– Мы будем на связи.
Я предложил ей пойти куда-нибудь поужинать, но в своей одежде цвета хаки она не хотела идти даже к стойке регистрации в отеле, не говоря уже о публичном месте.
Я зарегистрировал нас и обнаружил, что у меня было достаточно денег для небольшого люкса. Он, конечно, не был гламурным, далеко не такой шикарный, как то место, в котором мы останавливались, когда шёл снег в Пенсильвании, но там была отдельная спальня и большая ванная комната, больше, чем в обычных номерах.
Может я и не знал всех деталей того, что она пережила, но я знал достаточно, чтобы сказать, что она заслужила класс повыше.
Когда она села на кровать, выражение ее лица подтвердило это. Для меня эта кровать казалось "средненькой", но судя по восторженному вздоху Сидни, можно было подумать, что матрас был сделан из перьев ангела. Она растянулась на нем и закрыла глаза.
-Это. Великолепно.- заявила она. Я растянулся рядом с ней и почувствовал, как моя грудь наполнилась радостью. Однажды я думал, что если бы я был с ней в постели, то был бы единственный вид активности, которого бы я хотел, но, честно говоря, сейчас?
Я был уверен, что нет более величайшего удовлетворения, чем видеть, что она в безопасности и счастлива на расстоянии вытянутой руки. После всего времени, что мы провели вдали друг от друга, ее присутствие было чудом.
– Там через улицу есть торговый центр, – сказал я. – Пойду куплю нам кое-каких вещей... если только ты не хочешь пойти со мной. Я волнуюсь оставлять тебя одну.
Она покачала головой.
-Я буду в порядке. Кроме того, в сумке мисс Тервиллигер есть амулет, который может проделать дыру в этой стене. Только возвращайся скорее.
Я на это и настроился. Я побежал через улицу, только на полпути поняв, что нарушил основные правила моройской безопасности, выйдя на улицу ночью один в незнакомой области.
Черт, в раннем возрасте нас учили, что быть ночью на улице в одиночестве - опасно. Я никогда в своей жизни не думал, что достигну точки, когда стригои больше не будут первыми в списке моих приоритетов, когда дело касалось моей безопасности.
Я достаточно раздевал Сидни, чтобы знать ее размер и купить самую необходимую одежду туалетные принадлежности.
В соседнем гастрономе я накупил сэндвичей с индейкой и всяких мелких закусок, надеясь, что ее желудок будет способен усвоить их. Я не слишком много набрал, так как мне еще нужны были деньги для ставки в покер.
Все это заняло около двадцати минут, но когда я вернулся в отель, Сидни не оказалось ни в спальне, ни в гостиной.
У меня сердце остановилось. Я чувствовал себя как в сказке, когда главный герой просыпается и понимает, что все что он думал, что заполучил, было все лишь сном, прямо на его глазах превращающимся в звездную пыль.
Затем я заметил, что дверь в ванную была неплотно закрыта, и там был включён свет. Я потоптался снаружи.
– Сидни?
– Заходи, – сказала она.
Я зашел и чуть было не свалился от приторного аромата жасмина.
Сидни сидела в ванной по шею в пузырьках, и я чувствовал себя как в сауне.
– Насколько горячая вода? – спросил я, глядя на клубившийся в воздухе пар.
Она рассмеялась.
– Настолько горячая, насколько это было возможно. Ты не представляешь, как давно мне было по-настоящему тепло.
Ее изящная рука вынырнула из пузырей и потянулась к пластиковой бутылочке с логотипом отеля.
– Или даже пахло... приятно. На переобучении всё было таким стерильным, пахло почти как в больнице. Меня это сводило с ума, и поэтому сейчас я вылила всю бутылочку.
– Если она тебе так понравилась, мы можем попросить еще, – я взял бутылочку и прочел название. Это был всего лишь дешёвый гель для душа. – Или достать тебе настоящих духов с жасмином, когда я выиграю в покер.
– Ты не понимаешь, – сказала она, опускаясь чуть глубже в пену. – После того, что я пережила... это кажется мне верхом роскоши. Мне не нужно ничего более шикарного.
– Мы могли бы поговорить о том, что ты пережила, – предложил я. – Ты могла бы помочь мне понять.
– В другой раз, – уклончиво сказала она, – Если ты купил еды, я бы хотела поесть прямо сейчас.
– И оставить этот кипящий котёл?
– У меня еще будет время принять ванну, – просто сказала она. – И я уже побрила ноги, что было половиной моей цели. Четыре месяца. Фу.
Затем она без предупреждения встала, угрожая мне видом своего тела, обнаженного, не считая пары клочьев пены и висящего в воздухе пара. Это согрело мне сердце – и кровь – что все осталось настолько прежним, чтобы она не стеснялась меня.
Хотя мне пришлось постараться, чтобы стереть с лица шок. Когда мы вызволили ее из центра, я заметил, что она потеряла в весе, но до этого момента не понимал, как сильно.
Я мог буквально пересчитать ей все рёбра, и даже она со своей историей навязчивого контроля веса должна была знать, что она сильно вышла за рамки здорового состояния.
– Не этого ожидал, да? – грустно спросила она.
Я завернул ее в полотенце и притянул к себе.
– Я ожидал увидеть самую прекрасную девушку в мире, почувствовать, как сердце замирает в ее присутствии, и захотеть отнести ее в кровать на ночь, которую никто из нас не забудет. Так что, отвечая на твой вопрос, я получил именно то, что ожидал.
Улыбка осветила ее лицо, и она наклонилась ко мне.
- О, Адриан.
В другой комнате я показал ей своим покупки и смеясь, она остановилась на футболки цвета фуксия.
- Ты когда-нибудь видел меня в этом цвете?
- Нет, - сказал я. - Но сейчас самое время, особенно после тех, - я указал на груду хаки на полу, - которые мы собираемся сжечь.
Она снова рассмеялась, и это был самый прекрасный звук, который я когда-либо слышал. Она остановила свой выбор на футболке цвета фуксии и паре белых шорт.
- Ты самый лучший, - сказала она мне.
Правда, когда мы сели за ужин, я узнал, что не был единственным в ее сердце. Она вывела Хоппера из его инертного состояния, и слёзы полились из ее глаз, когда из твёрдой сверкающей статуи он превратился в тусклое, грустное маленькое существо, почти такое же тощее, как и она.
Она прижала его к груди и начала качать, рассказывая ему всякие бессмысленные вещи, которые говорят люди, чтобы успокоить домашних питомцев или детей.
Снова и снова она повторяла, что всё будет хорошо, и я понимал, что она успокаивает не только его, но и себя. Она скормила Хопперу половину своего сэндвича, когда я, наконец, понял что происходит.
- Эй, эй, - сказал я.- Оставь что-нибудь для себя.
- Он так голоден,- сказала она. - Он даже не издает эти жалкие звуки, как обычно когда хочет еду.
- И эта экстра-маленькая футболка по-прежнему слишком велика тебе. Заканчивай свой бутерброд, и он получит мои корочки.
Она неохотно передала его, и я клянусь Хоппер уставился на меня, потому что я лишил его ее внимания. Я тоже любил маленького парня, но не было никакого способа, он мог быть оживлен только Сидни.
Она съела остаток своего бутерброда под моим бдительным взглядом, но не притронулась к конфетам. Я настоял на их покупке. Честно было бы здорово если бы она съела их все, я знал насколько ей нужен сахар и жир.
После этого Хоппер спал, и, я думал, Сидни тоже будет. Вместо этого она пригласила меня в спальню и привлекла к себе на кровати.
- Ты уверена, что тебе не нужно немного отдохнуть? - спросил я.
Она обвила руками мою шею.
- Мне нужен ты.
Наши губы встретились в первом настоящем поцелуе, с тех пор как ее забрали. Это воспламенило меня, напомнив, насколько сильно я по ней скучал. Я имел в виду то, что сказал ей: не имеет значения, насколько худой она стала.
Для меня она все еще была самой красивой девушкой в мире, и не было никого, кого бы я хотел больше. Кроме того, не было никого, чье присутствие ощущалось бы более правильным.
Даже в разгар нашего побега из Долины Смерти в этих неопределенных условиях, была уверенность, что только с ней, нет ничего, что не может быть достигнуто.
Я прокладывал поцелуи вниз по ее шее и мысленно возвращался к тому, что я сказал о дешевом геле для душа.
Жасмин, смешавшийся с ее собственным запахом был опьяняющим, гораздо лучше, чем любые духи которые я когда-либо чувствовал на ней. Ее ноги были как шелк под моим прикосновением, я был поражен тем, как быстро увеличивалось мое желание, и еще более поражен, как ее тоже.
Я переживал, что это слишком много и слишком быстро, но когда я попытался отговорить ее снова, она только притянула меня ближе.
-Ты не понимаешь, - прошептала она, запустив одну руку мне в волосы.
- Ты не понимаешь, насколько мне это нужно, как ты мне нужен, помнить, что я жива и люблю. Они пытались забрать это, но я никогда не забывала. Я никогда не забывал тебя, Адриан, и теперь, когда ты здесь, я...
Она не могла закончить, да и не нужно было. Я знал, что именно она имела в виду.
Мы снова поцеловались, тем видом поцелуя, который связал нас способом, который гораздо больше, чем физический. Я попытался стащить ее рубашку, когда она вдруг остановилась и спросила, затаив дыхание:
- Ты же взял кое-что в магазине, так?
Мой мозг был слишком переполненным похотью и мыслями о ней, чтобы в полной мере осознать то, что она говорила.
- А? Я взял много вещей.
- Защита, - выразительно сказала она. - Там не было аптеки через улицу? Больше выбора, чем где-либо еще.
- Я... ох. Эту вещь. Э, нет, не взял. Думаю, я забыл.
Перед тем, как Сидни забрали, она пила таблетки, и я никогда не думал о предохранении. Я думаю, она предпочла предохраняться таким образом, не доверяя никому справляться с таким важным вопросом. Я вздохнул.
- Разве я не получил очки за то, что был озабочен кормлением тебя, покупкой тебе яркой одежды и доставки тебя в кровать?
Она легко поцеловала меня в губы и улыбнулась.
- Ты получил много очком. Но, к сожалению, не получишь это.
Я наклонился над ней и легко убрал золотые пряди волос с ее лица.
- Знаешь ли ты, как я разрываюсь прямо сейчас? То есть я очевидно разочарован... но в то же время я люблю тебя еще сильнее за твое все еще тщательное самоуправление несмотря на все, что произошло.
- Серьезно? - она сдвинулась так, что я смог положить свою голову ей на грудь. - Моя дотошность и осторожность это то, за что ты меня любишь?
- Я люблю тебя за очень много вещей, Сейдж. Никто и не уследит.
Было печально, что нам пришлось прерваться, но я не жалел об этом.
Хотел ли я секса? Конечно, но еще больше я хотел ее присутствия, ее смеха, ее души. Беспокойные гормоны скоро успокоились, и я получал достаточно наслаждения просто лежа в ее объятьях.
И когда вскоре она заснула, я почувствовал, что то, что я не пошел в аптеку, было к лучшему, независимо от того, что она сказала.
Восстановление ее здоровья было самым важным сейчас, и я был уверен, что, отдых и конфеты - это лучший способ помочь.
Что насчет меня, я был очень беспокойный. Отчасти это было из-за дневного волнения и близости к ней. С другой стороны было еще слишком рано, чтобы ложиться спать как я привык.
Мне нравилось быть рядом с ней, но некоторое время спустя, я выскользнул из кровати и укрыл ее одеялом. Я с любовью изучал ее пару мгновений до того как выключить свет, и вышел в гостиную, аккуратно закрыв за собой двери, чтобы не потревожить ее.
Я обосновался на диване с конфетами и смотрел телевизор на низкой громкости, чтобы успокоить свои мысли. Я знал, у Сидни, несомненно, было много планов и вычислений, которые были лучше, чем мои, но было трудно не думать о будущем. Куда мы можем поехать?
Где безопасно? И это с Маркусом или самим по себе, что именно это мы собирались сделать с нашими жизнями? Столько энергии только чтобы быть вместе, непростая задача, мы почти никогда не останавливались чтобы обсудить, что мы будем делать.
Один из наших диковинных планов эвакуации? Колледж для нее? Неясная жизнь непонятно где? Борьба за свободу Мороев и бывших Алхимиков?
- Нет никакого мира для вас, - прошептала Тетя Татьяна, - в одном из враждебных настроений. Нет мира для тебя и человеческой девушки. Это было ошибкой.
- Нет, - сказал я ей.
- Мы сделаем эту работу. Мы должны.
- Как тогда? - спросила она.
У меня не было ответа после, когда я больше часа смотрел телевизор и услышал крики из спальни. В одно мгновение я оказался там.
Я распахнул дверь и включил свет, черпая силу духа, чтобы атаковать яростную группу Алхимиков, которых я ожидал увидеть, карабкающихся через окно. Но там никого не было - только Сидни, сидящая на кровати, пока ее крики пронзали ночь. Я отпустил дух и поспешил к ее кровати, притягивая ее к себе. К моему изумлению, она стала вырываться и бороться со мной.
- Нет! Нет! Не прикасайся ко мне!
- Сидни, это я, - сказал я, пытаясь словить ее руки до того, как она сможет по-настоящему навредить. Даже в полусне она, по-видимому, еще помнила уроки от нашего инструктора по самообороне, Малахии Вульф. - Все хорошо. Ты в порядке. Все в порядке.
Она боролась со мной еще немного, и в тусклом освещении я видел этот безумный, перепуганный взгляд в ее глазах. В конце-концов, ее попытки прекратились, и узнавание осветило ее лицо.
Она уткнулась лицом в мою грудь и заплакал. Это не были слезы любви из-за воссоединения с Эдди, и даже не слезы печали из-за плохого состояния Хоппера.
Это были полноценные рыдания, которые сотрясали ее тело, сколько бы я не пытался успокоить ее или спросить, что не так. Я не мог ничего сделать, кроме как держать ее, и гладить ее волосы, ожидая пока она успокоится. Когда это наконец произошло, переодические всхлипывания время от времени прерывали ее речь.
- Я... я думала, что вернулась туда, Адриан. В центр переобучения. Когда я проснулась. Было так темно... я имею ввиду там, пока я не присоединилась к остальным. Но когда я была в этой камере, там не было света. Они буквально держали меня в темноте. Было тяжело, когда я вышла, смотреть на свет. Три месяца, Адриан. Три месяца я была в клетке, которая по размерам была меньше, чем наша ванная здесь, в темноте. Я думала, что смогу справиться с этим... Я думала, что я сильнее этого... но когда я проснулась, а тебя нет, и я ничего не вижу...
Она снова расплакалась, а я старался взять свои эмоции под контроль. Конечно, мне было грустно за нее. Грустно и больно, что ей пришлось так страдать.
Но в то же время я был зол, так зол, что если бы знал хоть что-то из этого раньше в центре переобучения, я был бы прямо на стороне Чентал, помогая ей, а не сдерживая.
Я не был приверженцем насилия или даже злости, но ярость прожигала меня из-за осознания того, что Алхимики могли сделать такое с кем-то настолько ярким и замечательным, кто так верно служил им, и продолжал бы служить, если бы она могла делать это, не обманывая собственное сердце.
Они пытались сломить ее - не только ее мысли, но и ее сущность. Не менее ужасным было осознание того, что все это может быть еще не кончено, и что достать ее из того места было недостаточно.
Какой психический ущерб они ещё ей нанесли? Будет ли это преследовать нас всю оставшуюся жизнь, даже если она будет свободна? Последствия были ошеломляющими, и в этот момент, я ненавидел алхимиков больше, чем кого-либо ещё.
- Уничтожь их! - сказала тетя Татьяна. - Мы найдем их и разорвем на куски!
- Ты больше не там, - сказал я Сидни, крепко сжимая её в объятиях. - Ты со мной, и я не собираюсь позволить чему-либо случиться с тобой.
Она прижалась ко мне и пробормотала.
- Я не хочу спать с выключенным светом.
- Тебе больше никогда не придется спать в темноте, - поклялся я.
Я остался с ней на этот раз, со включенным светом, как и обещал. Сейчас ей потребовалось больше времени, чтобы успокоиться и уснуть. Но когда она все же уснула, это был крепкий и столь необходимый сон.
Мой сон не был столь же крепким, как из-за света, так и потому что я продолжал бодрствовать, чтобы проверять ее. Это стоило моего дискомфорта, знать, что она в безопасности.
Она проснулась яркой и свежей, не делая намеков о произошедшем прошлой ночью, будто ничего не случилось. Лучше всего, у нее был аппетит. - Я не знаю, что заказать,- сказала она, оглядывая меню обслуживания номеров с Хоппером на коленях. – Очевидно, я закажу кофе. Ты понятия не имеешь, как сильно я хочу его, но я разрываюсь между фермерским омлетом и блинами с черникой.
Я наклонился и поцеловал ее в макушку. - Возьми оба.
- Как наши деньги? - спросила она с усмешкой.
- Скоро станут лучше. Сегодня я буду в казино внизу. Хочешь пойти со мной и быть моим счастливым талисманом?
Она покачала головой.
- Я бы предпочла остаться здесь и поесть. Ты не хочешь чего-нибудь?
- Они дадут мне кофе там. Это все, что мне нужно сейчас.
Это, и я мог использовать немного крови, которая была еще одной проблемой, которую мы не приняли во внимание, когда начали этот план. Как и многие вещи, отложенные на потом. Я не был в отчаянном положении, но это придется иметь в виду.
После прошлой ночи, я думал, что может для Сидни будет проблемой мой уход, но она была бесстрашной с солнечным светом и мешком трюков от Джеки рядом.
Она приняла душ со мной - который был восхитительным и мучительным - и отправила меня, когда прибыл ее гигантский завтрак.
- Не давай это все Хопперу, - предупредил я. Она усмехнулась и помахала на прощание.
Внизу, в казино, все было тише, чем ночью, но все еще довольно активно. В этом была прелесть Невады. Независимо от времени суток, люди хотели, попытать счастья.
Я нашел стол с четырьмя игроками с легкими для чтения аурами и вошел в дело. Даже при моем значительном преимуществе, я не мог выставлять напоказ свои способности, чтобы не привлечь внимание тех, кто работает в казино. Я выигрывал большую часть времени, но я убедился, что теряю почти так же часто, чтобы развеять подозрения.
Я также угостил круг утренней Кровавой Мэри, который продвинула дальнейшую доброжелательность и ухудшила игру остальных игроков.
Я не собирался в отставку, но после пары часов, собрал достаточно приличную сумму, чтобы вернуться к Сидни. Я планировал сделать еще пару ставок, и быстро проверил ауры, когда ставка началась, что-то привлекло мое внимание.
Это на самом деле привлекло мое внимание и раньше, но я не придал этому значения. Когда я использовал дух, чтобы посмотреть на ауры моих конкурентов, я нечаянно увидел всех остальных вокруг меня. Что было странно сегодня, что было много людей с желтым в ауре.
Желтый, а иногда и оранжевый, аура мыслящего человека, аура академика. В ауре Сидни было много желтого. Это было необычно, среди множества хронических игроков и, конечно, не в это время дня. Те, кто играл от случая к случаю для веселья и новизны ушли ночью, не ранним утром. Их было очень много, отчаянно много... и их ауры отражали как.
Я раздумывал над этим, пока делал очередную ставку. Я закончил на том, что разделил выигрыш с парнем напротив меня, к его великому удовольствию. Когда следующая партия была разыграна, я проверил ауры вокруг меня и был еще раз поражен переизбытком желтого.
Я заметил и кое-что еще. Никто с желтой аурой не смотрел на меня напрямую, но они были разбросаны по комнате довольно-таки симметрично вокруг меня. Только меня.
За ними я видел цвета других посетителей соответствующих тому, что я ожидал бы в казино.
Желтый. Цвет мыслящего человека.
Цвет алхимика.
Когда началась следующая раздача, я вышел и достал свой сотовый, надеясь, что не забыл специально приготовленный для Сидни мобильник. Это непременно станет нашим следующим приоритетом. Стараясь не выдать панику, я написал сообщение Маркусу.
Позвони в отель Сильвер Спрингс в западной части Невады, попроси перевести на номер 301.Скажи Сидни собирать вещи прямо сейчас, и ждать меня в машине.
Я собирался нажать "отправить", когда взрыв откуда-то извне потряс казино. Люди закричали, бокалы гремели.
-Забудь, - пробормотал я, удалив сообщение и направившись к двери.
ГЛАВА 19
СИДНИ
Я ела и ела, и это было замечательно. Я не думала, что так скоро смогу делать это, но после ночи реального отдыха, мое тело, казалось, было готово принять то, что ему нужно. Я поделилась своим огромным завтраком с Хоппером, конечно же, и я была рада, что он выглядел намного лучше.
Я надела другую яркую рубашку, выбранную Адрианом (в этот раз зеленовато-голубую) и обдумывала спустится в казино, чтобы подбодрить его. Я знала, что ему нравится видеть меня поправившейся, но каждый раз, когда я думала о встречи с толпой внизу, что-то внутри меня напрягалось.
Мне очень хотелось снова войти в нормальный мир, но я не была достаточно готова к некоторым вещам. Это было подавляюще, поэтому я включила новости и послушала о важных событиях, которые происходили в мире, пока я была на переобучении.
Журналисты говорили о них так, будто они были общеизвестны - и это было так, возможно, если бы у вас не отобрали четыре месяца жизни.
Я поставила своей целью узнать, что нового произошло в мире, и после того, как все выяснила, я села на диван с Хоппером, начав рассуждать о следующих действиях.
Теперь нам надо поторапливаться, и, как бы мне не была неприятна эта мысль, нашим следующим шагом должна стать продажа или замена Мустанга на что-то менее выделяющееся.
После этого мы должны будем сделать тот же выбор, который всегда делают морои, когда ищут лучший способ скрыться от стригоев: поехать в густонаселенное место или в абсолютно пустынное? Каждый вариант имеет свои плюсы и минусы.
Стук в дверь заставил меня подпрыгнуть. Мой взгляд сразу же бросился на дверную ручку, проверяя на месте ли табличка "Не беспокоить". Мы повесили ее прошлой ночью.
Я застыла и ждала, когда стучавший поймет свою ошибку и уйдет. Спустя некоторое время стук повторился, в этот раз прозвучала фраза "Уборка номера". Они просто игнорировали ее.
Обслуживание номеров будет стучать, несмотря на табличку, если вы оставили заказ, но уборщики обычно этого не делали. Я нервно подкралась к дверной цепочке и осмелилась посмотреть в глазок. Снаружи стояла молодая девушка в униформе отеля, которая приятно улыбалась. Она выглядела безобидно, и я подумала, что наша табличка могла просто упасть.
Именно тогда что-то в моем периферическом зрении привлекло мое внимание. Тень в стороне от нее, которая ей не принадлежала. Тень немного подвинулась, и я поняла, что рядом с ней стоял другой человек, который находился вне зоны глазка.
Может даже больше, чем один человек. Тихо я отошла назад и прошептала заклинание которое превращало Хоппера обратно в статую, прежде чем положить его в сумку с нашей одеждой.
Я повесила ее и сумку мисс Тервиллигер на плечо и начала прикидывать пути отхода. Окно в спальне было недостаточно большим, чтобы через него можно было сбежать. В зале была маленькая стеклянная дверь, которая выходила на балкон... на третьем этаже
Я вышла на туда и пникинула свои пути отступления. Их было не так уж много. Наша комната окнами выходила на парковку, и на земле ничто не могло бы облегчить мое падение.
Непосредственно под моим балконом был другой, и я подумала о том, была ли достаточно сильна, чтобы забраться на него. Шесть месяцев назад я бы сказала да. Теперь я не уверена.
Прежде, чем я успела принять решение, подъехал большой черный внедорожник и двое мужчин в очках вышли из него, вставая так, чтобы они могли наблюдать за мной. Я могла разглядеть на одном из них едва заметный наушник, и он выглядел так, будто тихо говорил.
Похоже, вне моей комнаты была целая группа, потому что стук начал повторяться гораздо интенсивнее. Они перестали притворяться, что являются уборщиками.
- Сидни, мы знаем, что ты тут. Не усложняй нам работу.
Эти слова сопровождались звуком открытия двери с помощью карты-ключа, но когда они попытались открыть ее, цепочка задержала их. Я зашла внутрь и увидела глаз, который появился в дверном проеме.
- Тебе некуда идти, Сидни.
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |