۩Task 1. Learn the words and their 2-3 contextual synonyms (http://thesaurus.com/) for oral dictation:

Block 4

۩Task 1. Learn the words and their 2-3 contextual synonyms (http://thesaurus.com/) for oral dictation:

1. a toiler

2. timid

3. to cherish

4. disastrous

5. to plead for

6. a hue

7. a mutiny

8. bias

9. to caution

10. to deny

11. to capsize

♫ Task 2. Listen and choose the appropriate answer.

- You will hear the text about Karl Marx.

- For each question (1-6), mark one letter (A, B or C) for the correct answer.

- After you have listened once, replay the recording.

1. Marxism is known as

A. a common theory

B. a communist theory

C. a conflict theory

2. Marxism is

A. an economic and social a philosophy

B. an economic and political philosophy

C. a social and economic philosophy

1. Marxism is the view of

A. things are now

B. things were at that time

C. links of subjects now

1. The danger is in the view of it in its relation with communism and

A. political pressure in the Soviet Union

B. politics and pressure in the Soviet Union

C. politics oppression in the Soviet Union

1. Marx saw his view as

A. liberation

B. collaboration

C. integration

1. Marx regarded his view as a way of creating

A. liberal society

B. fair society

C. equal society

۩ Task 3. Learn the words for oral dictation from English into Russian.

1.chief characteristics

2.singleness

3.misery

4.submission

5.occupation

6.Spartakas

7.Keppler

8.a motto

9.Highgate cemetery

10.to refuse

11.bookworming

12. ideas light on and die

13. Darwin

14. Freud

15. Einstein

16.productive years

17. grim, imposing monument

18. gigantic beard

19. to keep tidy

20. a strong philosophy

Task 4. Read the text and choose the appropriate answer.

- Read the text below about the French revolution and the questions after the text.

- For each question 1-6, mark one letter (A,B,C or D) on your answer sheet for the answer you choose.

Radical representatives of capital and labor agreed that sickly sentimentalism blocked their advancing forces. Their troops were not simply timid. They were shackled by corrupted attitudes, blinded by distorted vision. Sentimentalism "asserts that the values a society's activity denies are precisely the ones it cherishes. " But the toiler's sentimentalism differed from the entrepreneur's. For tightfisted businessmen, talk of cooperation between capital and labor pleased mild Victorian sensibilities, perhaps soothed guilty consciences and undercut radical rhetoric. It was something more than a pose of convenience – but probably not much more. For capitalists held the whip hand of culture, not to mention the purse strings of economy, and they laid on with a will against disgruntled workers.

For hard-pressed laborers, sentimentalism provided a "way to protest a power to which they had already in part capitulated". Worker sentimentalism took two forms, both equally disastrous. At one extreme sentimentalism insidiously corrupted workers' worldview, linking bosses and workers in harmonious partnership. But even the most compromised cooperationist writers reveal ed occasionally more than they intend ed. When Ben Chapin pleaded for a "square deal" between "humane" capital and "sensible and appreciative" labor, the curious phrase, "there can be no middle ground," crept in. But the Railroad Employee rolled on unwit ting, to describe a "New Unionism" where conservatism supplant ed radicalism.

At the opposite end of the spectrum of sentimentalism, would-be revolutionists painted worker victories in purple hues. Though Daniel DeLeon proclaim ed that socialists " do not mutiny because, instead of having wings, we have arms and cannot fly as we would wish," the Socialist Labor Party converted imaginary thousands to scientific socialism with fantastic ease in the dialogues of their "Noon Hour Chat" pamphlets.' Both strains of sentimentalism have persist ed within the American labor movement to the present day. Both strains, ironically, have infected many of the finest contemporary scholars of working-class history.

American labor historians have recently been celebrating their achievements in the 1970's. "The last decade," David Brody writes,"... has seen an explosion of activity that is toppling the long-standing barriers to writing the history of the American worker." David Montgomery cautions that " we deceive ourselves to think that everything shiny and new in labor history is in every way superior to the 'old.''' Yet, he asserts, " the time is ripe " for labor scholars to address the next task, that of synthesizing this voluminous research. ' For energy and imagination the New Labor Historians deserve hearty praise. They have revived a sleepy, complacent field and wooed a ge neration of passionate, innovative young historians. In other respects the work of the 1970's seems misguided. Indeed, a new complacency bordering on smugnesshas set in. Current obsessions with culture have neglect ed and distorted important areas of American working-class experience. Contemporary fascination with how workers struggled and survived under capitalism presents a bold radical facade, but conceals a beguiling conservative bias.

Despite real achievements, the work of the New Labor Historians marks a historiographical wrong turn, as will be demonstrated by examination of the writings of Herbert Gutman and David Montgomery, two of the foremost champions of the New Labor History in the United States. " They are instructive," as Lenin wrote of another sentimentalist group, "because the people we are dealing with are the best of those who have failed to understand" the problem at hand, "people who by their knowledge... stand far, far above the ordinary representatives of the same mistaken views. " Gutman and Montgomery carry on the two strains of sentimentalism described above. At the heart of Gutman's failure, despite his better intentions, is the sentimentalism of the right, which attempts to deny antagonism of interest between capital and labor in American society. A sentimentalism of the left mars David Montgomery's writing, overstating the coherence and success of worker resistance to capitalism, understating the human costs and political thralldom of what has survived. Both historians badlyunderestimate -the power and flexibility of capitalism in its most dynamic period. Both historians applaud the "survival" of the working class, oblivious to the sentimental conservatism of their stance. Their failure to examine conflict between capital and labor in nineteenth and twentieth century America as class struggle capsizes all claims to radical historical analysis. (Lawrence T. McDonnelle “You are too sentimental: problems and suggestions for a new labour history” // Journal of Social History (1984) 17 (4):629-654. http://jsh.oxfordjournals.org/content/17/4/629.full.pdf+html?sid=873a39fa-636a-4aca-8471-409de4281f38).

1. Whose sentimentalism differed from the entrepreneur’s?

A. the troops’

B. the radical representative’s

C. the labourer’s

D. the businessmen’s

2. What was cooperation between capital and labour?

A. an advantageous position

B. a common outlook

C. a shared view

D. an inappropriate perception

3. What form did worker sentimentalism have?

A. unadverse

B. helpful

C. favourable

D. destructive

4. What is at the opposite end of the spectrum of sentimentalism?

A. hypothetic people engaged in revolution with red insignia victories

B. revolutionists-painters dressed n purple

C. purple workers with paints taking part in the revolution

D. victorious people engaged in the purple revolution

5. What does David Montgomery say about labour history?

A. it is right to think that the new is of higher nature than the new

B. it is inappropriate to assume that the old is of a higher nature than the new

C. it is appropriate to consider that the old is more valuable than the new

D. it is not right to think that the new has greater value than the old

6.What does the author infer in the last paragraph?

1. Both historians exaggerate capitalism in a dynamic period
2. Both historians belittle the role of capitalism
3. Both historians undervalue labour
4. Both historians praise capitalism of that period

۩ Task 5. Learn the underlined words for oral dictation from Russian into English and from English into Russian.

Task 6. Read the text and summarise it in English.

- The text presents some ideas about Marxism by the Russian scholar A.Zinoviev “Marxism” http://rumagic.com/ru_zar/sci_philosophy/zinovev/0/j13.html.

- Using the information from the text, write a short summary in English expressing the main author’s ideas.

- Write 120-140 words.

- The summary should contain the introduction, body and conclusions.

Марксизм - феномен гигантского масштаба. Я не претендую хотя бы на мало-мальски полную его характеристику. Коснусь лишь некоторых его аспектов, непосредственно относящихся к теме этой работы.

Марксизм является самой грандиозной идеологией в истории человечества по содержанию, по интеллектуальному уровню и по той роли, какую он сыграл. На нем наиболее отчетливо можно видеть общие черты и закономерности идеологии как социального явления. Без знания его содержания и его исторической судьбы невозможно создать мало-мальски серьезную идеологию (причем - любую по направленности, не обязательно коммунистическую), соответствующую условиям жизни, проблемам и перспективам эволюции человечества в наступившем третьем тысячелетии.

Марксизм возник в середине девятнадцатого столетия на основе наблюдения и изучения социальной реальности того времени и на основе интеллектуального материала, накопившегося к тому времени. Возник как явление в менталитетном аспекте стран западноевропейской цивилизации. Возник на высотах эволюции социальной реальности того времени и её осознания. Датой его рождения как четко оформившейся идеологии можно считать написание Марксом и Энгельсом «Манифеста коммунистической партии» в 1848 году. Конечно, «Манифесту» предшествовали другие их сочинения. Но именно с «Манифеста» началось существование марксизма в качестве особого социального феномена - величайшей идеологии.

Сам Маркс не считал свое учение идеологией. Как я уже заметил, Маркс считал идеологию искаженным отражением реальности. Марксизм возник с самосознанием научного понимания реальности, с претензией на научность. И сомневаться в искренности намерений марксизма на научность не приходится. Дело в том, как понималась сама научность в те годы и как она могла реализоваться в практике исследования. Намерение изучать реальность научно в том смысле, что она рассматривается такой, какой она является на самом деле, само по себе ещё не гарантирует того, что она будет понята именно так. И в рамках науки бывают ошибки, создаются ложные теории, выдвигаются бредовые гипотезы. Чтобы понять реальность такой, какой она является на самом деле, нужны специальные приемы исследования. А их может не быть в наличности, их ещё нужно изобретать. А это зависит от интеллектуального состояния научной среды. Как бы критически не относились Маркс и Энгельс к тем интеллектуальным источникам, от которых они отталкивались (немецкая философия, английская политэкономия и французский социализм), они так или иначе были ограничены возможностями образования и способов мышления своего времени. Их научность выразилась конкретно в создании определенной теоретической концепции, которая согласно их собственным взглядам не могла быть абсолютно бесспорной истиной (как это и оказалось фактически). Ведь разгромил же Энгельс Дюринга, который был первым, кто выдвинул идею аксиоматического метода в социальных исследованиях, опередив свое время чуть не на столетие. Аналогично Маркс громил Робертуса, который был новатором в смысле применения математических методов в социальных исследованиях, точно так же опередившим свое время, чего нельзя сказать об основателях марксизма. Я говорю это не в качестве упрека им, - они играли в истории совсем другую роль, в которой не имели себе равных, а именно - роль не научную, а идеологическую.

И беспрецедентный исторический успех марксизма объясняется не какой-то высочайшей научностью, как это было многими принято думать, а идеологичностью, обладавшей в те и последующие годы высочайшей эффективностью, которая была обусловлена реальными обстоятельствами, лишь в незначительной степени получившими отражение в марксизме, но отнюдь не понятыми научно. Если бы марксизм был учением, действительно соответствовавшим принципам научности, то при описании будущего для того времени коммунистического социального строя он должен был бы считаться с тем, что никакой достаточно большой человек не может существовать без бюрократического управленческого аппарата, что материальное и социальное неравенство людей неустранимо, что оно лишь меняет формы, и другими явлениями любой социальной реальности. Но в таком случае марксизм не имел бы серьезного успеха.

Дата добавления: 2015-11-05