Древние свитки: Адский город

Древние свитки: Адский город

Пролог

Еще до того, как мору содрогнулось Иффеч знал, что это произойдет. Ветер, упавший мертвым с небес, задыхаясь, стал жертвой тяжелых волн и вздохнул последний раз над ухом моряка. Небо всегда чувствовало происходящее быстрее, чем море, нежелающее меняться.

Море снова сотряслось, - или, скорее, потащило вниз их киль. Наверху в вороньем гнезде Киим закричал, его вышвырнуло оттуда как котенка. Иффеч наблюдал как он кувыркается и в последний момент хватается за такелаж своими Катай Рахтскими когтями.

«Стендарр!» выдохнула Грэйне, со своим южно нибенейским выговором. «Что это было? Цунами?» Ее слабые человеческие глаза всматривались в сумерки.
«Нет» пробурчал Иффеч. «Я был на Саммерсетских островах когда море попыталось поглотить их, я почувствовал одну из них, когда она прошла под нами. И еще одну, когда я был моложе, у побережья Морровинда. На глубокой воде ты почти не чувствуешь. Здесь - глубокая вода.

«Тогда что это?» Она убрала серебристо-серую челку со своих бесполезных глаз.

Иффеч дернул плечами в имитации человеческого пожимания и пробежал когтями по редкому меху на предплечье. Неподвижный воздух пах сладко, как гниющий плод.

«Видишь что-нибудь, Киим?» крикнул он наверх.

«Мою смерть и очень близко» прокричал Нэ Квин-алианский кот. Его голос звучал резко и отдавался эхом, будто корабль находился в коробке. Он ловко подтянул свое гибкое тело назад в гнездо. «На море ничего» продолжил он через мгновение.

«Тогда под ним» раздраженно сказала Грэйн.

Иффеч помотал головой. «Ветер», произнес он.

И тогда они увидели это, на юге, внезапную черноту, зеленый разряд молнии, а затем силуэт, будто грозовое облако обрело форму.

«Держитесь!» закричал он.

Теперь пришел и хлопок, словно громовой раскат, но в сорок раз громче, и новый порыв ветра ударивший в грот-мачту, забравший несчастного Кима к смерти, которую он видел так близко. И все снова стихло, кроме гула в его оглохших ушах.

«Во имя богов, что это может быть?» он едва расслышал вопрос Грэйни.

«Морю все равно» Сказал Иффеч, наблюдая за темной массой надвигающейся на них.
Он оглядел свой корабль. Все мачты были сломаны, и, похоже, что половина экипажа уже пропала.

«Что?»

«Не так уж много Кхаджитов выходят в море», сказал он. «Они терпят его из-за торговли, чтобы двигать скуму, но не многие любят ее. Но я обожал ее с тех пор как научился мяукать. И я люблю ее, потому что ее не волнует, что думают боги или даэдра. Она, это другой мир со своими собственными законами.

«О чем ты говоришь?»

«Я не уверен» признал он. «Я это чувствую, я не думаю об этом. Но не думаешь ли ты…. Не ощущаешь ли ты это как….» Он не закончил. Это оказалось не нужно.

Грэйни пристально смотрела на приближающееся нечто.

«Теперь я вижу это» сказала она.

«Да»

«Однажды, я видела врата Обливиона» сказала она. «Когда мой отец работал в Лейавине. Я видела разные вещи – от них немного похожее ощущение. Но жертва Мартина… Они сказали, это не может случиться снова. И это не выглядит как врата.

Это не выглядело как грозовое облако, осознал Иффеч. Больше похоже на раздутый конус, повернутый острием вниз. Еще один порыв ветра набирал силу, а вместе с ним, что-то невероятно мерзкое.

«Не важно, что это» сказал он. «Не для нас»

И несколькими мгновениями позже, так оно и было.

______________________________________________________

Горло Сулла болело, и он догадался, что кричал. Он истекал потом, его грудь болела, а руки и ноги тряслись. Он открыл глаза и с трудом приподнял голову, чтобы увидеть, где он находится.

В дверях стоял человек с обнаженным мечом. Его глаза были большими и голубели из-под копны кудрявых очень светлых волос. Ругаясь, Сулл потянулся к собственному оружию, висевшему на спинке кровати.

«Подождите минутку» сказал мужчина, отходя немного назад. «Просто вы так завывали, что я забеспокоился, что с тобой что-то случилось»

Сон все еще не уходил, но его разум уже начал пробуждаться. Если бы мужчина хотел его убить, он, скорее всего, был бы уже мертв.

«Где я?» спросил он, держа руку на рукояти меча, проигнорировав доводы.

«В гостинице «Долговязый парень»» ответил мужчина. И потом, после небольшой паузы добавил, «В Королле.»

Королл. Правильно.

«Вы в порядке?»

«Я в порядке» ответил Сулл. «Не лезь не в свое дело»

«Ну, ладно» человек выглядел сконфуженно. «Так вы, ммм, кричите так каждую…

«Сегодня меня здесь не будет» отрезал Сулл. «Я съезжаю»

«Я не хотел оскорбить вас»

«Ты не оскорбил» ответил Сулл.

«Завтрак готов, ждет внизу»

«Спасибо. Пожалуйста, оставь меня»

Мужчина закрыл за собой дверь. Сулл посидел немного, потирая линии на своем лбу.
«Азура» пробормотал он. Он всегда узнавал прикосновение принца, даже когда оно было легким. Это легким не было.

Он закрыл глаза и попытался почувствовать, как море скачет под ним, услышать слова старого Кхаджтского капитана, снова видеть его глазами. Эта штука появляющаяся в небе… Все в ней провоняло Обливионом. Проведя там двадцать лет, он запомнил запах надолго.

«Вухон» вздохнул он. «Мне кажется, что это ты, Вухон. Зачем же еще принц послал бы мне это видение? Что еще имеет для меня значение?»

Естественно, ему никто не ответил.

Он вспомнил еще немного после смерти Кхаджита. Он видел Илзхэвен, такой как видел ее в последний раз, бледной и безжизненной, и курящиеся дымом расколотые земли, когда-то бывшие Морровиндом. Они всегда были там, в его снах, вмешивалась в них Азура или нет. Но в этот раз было и еще одно лицо, лицо молодого человека, возможно Коловианское, с небольшой горбинкой на носу. Он выглядел знакомо, будто они уже где-то встречались.

«И это все что я получу?» спросил Сулл. «Я даже не знаю, в каком океане искать»
Вопрос был обращен Азуре, но он знал, что он останется без ответа. Он также знал, что ему повезло, что он получил хотя бы это. Он вытянул (?) свое жилистое серое тело из кровати и подошел к умывальнику. Плеснул водой на лицо и некоторое время моргал своему отражению в зеркале. Он обернулся, увидев в отражении позади себя несколько книг стоящих на обычно пустой полке. Он развернулся, подошел и поднял первую.

»СКАЗАНИЯ О ЮЖНЫХ ВОДАХ», гласила надпись.

Он кивнул и открыл вторую.

САМЫЕ ПОСЛЕДНИЕ И ЛУЧШИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПРИНЦА АТТРЕБИУСА, прочитал он.

И здесь же на фронтисписе(?) было изображено лицо молодого человека со слегка горбатым носом.

В первый раз за несколько лет Сулл издал хриплый смешок. «А вот и ты» сказал он. «Простите, что сомневался в вас мой Принц»

Часом позже, облаченный в доспех и вооруженный, он ехал на юго-восток, к безумию, воздаянию и смерти. И не смотря на то, что он давно забыл, что такое счастье, он думал, что оно немного похоже на то, что он сейчас чувствовал

Часть 1: Прибытие

Глава 1

Молодая девушка с бледной кожей и длинными черными кудрями и аргонианин в тускло-зеленой чешуе и с шоколадного цвета гребнем сидели на полусгнившей вилле в Лилмоте, известном как "гнилая жемчужина Чернотопья".

- В конце-концов ты прикончишь меня, - произнес аргонианин задумчивым тоном. Тусклый свет струился сквозь щели в крыше, освещая ящеричьи черты.

- Не то что бы я прикончу, но кто-нибудь может, - ответила она, отбрасывая тугие кольца волос с лица и поглаживая изящный орлиный нос. Серо-зеленый взгляд ее устремлен был в пространство позади аргонианина.

- Так в итоге-то то же самое, - прошипел он.

- Да брось, Глим, - сказала Аннаиг. Она покачивалась в огромном кожаном кресле своего отца, сложив руки за головой: "Мы не можем пропустить это.

- Ну, думаю, безопасно будет сказать, что можем, - ответил Мер-Глим. Он развалился на низенькой кушетке, свесив руку над кипарисовым столиком, подставкой которому служила фигурка крадущегося воина-хаджита. Аргонианин казался всего-лишь силуэтом, так как окна кабинета позади него, задрапированные белым занавесом, были залиты солнечным светом.

- У нас есть чем заняться помимо этого, - он щелкнул блестящим черным когтем по столу.

- Ты можешь оставаться здесь, на вилле своего отца, и пить вино, - на стол опустился второй коготь... - Или возьми вина с собой в доки и выпей его там, - третий... - Выпей немного здесь и немного в доках …

- Глим, сколько времени уже прошло с тех пор, как мы с тобой начали искать приключений?

Ленивый взгляд аргонианина блуждал по ее лицу...

- Если под приключениями ты имеешь в виду некоторые утомительные или опасные упражнения, то не так много. Да и вообще не настолько долго.

Он потряс пальцами обеих рук, словно пытаясь стряхнуть с них что-то липкое, - характерный признак волнения для жителей Лилмота. Перепонки между пальцами стали прозрачно-зелеными…

- Ты опять читала?

Это прозвучало как обвинение, как будто "чтение" было преступлением хуже детоубийства.

- Немного, - призналась она, - “А что еще мне остается делать? Здесь так скучно. Ничего никогда не случается.

- Ну во всяком случае не потому, что ты не стараешься, - ответил Мер-Глим. - Нас чуть не арестовали во время твоего последнего "маленького" приключения.

- Да, но разве ты чувствуешь себя живым? - сказала она.

- Мне не нужно "чувствовать" себя живым, - ответил аргонианин, - Я и так живой, каковым бы и хотел остаться.

- Ты знаешь, о чем я говорю.

- Хмм, смелое утверждение, - фыркнул он.

- Ну я вообще-то смелая девушка, - она выпрямилась в кресле. - Ну Глим, это же крокодил-оборотень. Я уверена в этом. И мы можем получить доказательства.

- Во-первых, - сказал Мер-Глим, - крокодилов-оборотней не существует. Во-вторых, даже если бы они и существовали, чего ради мы должны беспокоиться о доказательствах?

- Потому... ну, потому что людям было бы интересно узнать. Мы могли бы прославиться. И он опасен… В том районе всегда исчезали люди.

- В Гниющем дне? Естественно, это же самая мрачная часть города.

- Подумай сам, - заметила она, - людей находят перекушенными пополам. Кто еще мог бы сделать это?

- Обычный крокодил. Да много кто, вообще-то. Если приложить определенные усилия, то и я смогу, - он снова беспокойно пошевелился. - Если уж ты так уверена в этом, то пусть твой отец велит заместителю по охране Эттену отправить туда несколько стражников.

- Ну а если я ошибаюсь? Тогда отец будет выглядеть глупо. Я о том и говорю, Глим: мне нужно убедиться, найти какие-нибудь доказательства. Я следила за ним…

“Что-о-о?” - от изумления его рот широко открылся.

- Он выглядит, как человек, Глим, но передвигается по каналам, как аргонианин. Я поэтому и обратила на него внимание. И когда я осмотрела место, откуда он вышел… я уверена, что первые несколько следов были оставлены крокодилом, и только потом человеком.

Глим закрыл рот и потряс головой: “Или человеком, идущим по следам крокодила. Вообще-то есть зелья и амулеты, позволяющие даже вам, задохликам, дышать под водой.”

- Но он все время так делает. Зачем ему это? Помоги мне убедиться, Глим.

Ее друг издал долгий свистящий звук: “Тогда может, выпьем еще вина?”

- Если мой отец еще все не выпил.

- Отлично!

Она восторженно захлопала в ладоши: “Замечательно! Я знаю его распорядок дня. Он не вернется в свое логово до наступления ночи, так что нам пора выдвигаться".

- Логово?

- А где же ему еще жить? Конечно в логове.

- Ну хорошо, в логове так в логове. Веди.

***

- Наконец-то мы здесь! - подумала Аннаиг.

Их путь лежал с холмов старого Имперского квартала в древнее сердце Лилмота - Гниющее дно. Когда-то здесь жили и имперцы, давным-давно, когда Империя впервые навязала свою волю и архитектурный стиль людям-ящерам Чернотопья. Теперь только самые отчаянные или полные глупцы обретаются в этом районе, где редко проходят патрули: беднейшие из бедных, политические противники правящей аргонианской партии Ан-Зайлил, преступники и монстры.

Они достаточно легко нашли логово - обжитой угол строения, настолько старого, что первый этаж оказался полностью погруженным в илистую грязь. Остальное было заброшенным и шатким, - обычное явление для этой части города. Странно только то, что дом не кишел крысами - встретилась лишь одна. Дом был обставлен в основном хламом, однако там было и несколько хороших кресел и вполне приличная кровать.

Это все, что им удалось заметить, прежде чем они услышали голоса с той же стороны, откуда пришли и сами - надо сказать, это был единственный путь. Аннаиг и Глим отступили в угол - стены здесь оказались каменными. Единственный выход отсюда вел по старой лестнице и дальше по дряхлому каркасу здания. Аннаиг поинтересовалась, что это за сорт древесины - если это вообще была древесина - могла так долго сопротивляться разрушению. Стены и пол были сделаны из чего-то, похожего на бумагу, так что им пришлось осторожно продвигаться по балкам.

Глим затаился: вошедшие люди смотрели вверх - не прямо на них, но в их направлении.

Аннаиг достала маленькую бутылочку из левого кармана куртки и выпила ее содержимое. На вкус оно было похоже на дыню, но намного более горькое.

Она чувствовала, как наполняются и пустеют легкие, как эластично сжимаются мышцы. Сердце, казалось, вибрировало, а не билось, и самое странное - она не могла назвать это чувство страхом.

Легкий шум внизу стал громче, словно она оказалась посреди них.

- Где он? - спросила одна из фигур внизу. Было сложно определить, кто это, в тусклом свете, но один казался темнее, чем остальные, возможно, он был данмером.

-Он будет здесь, - сказал другой. Он - или, может, она - был, очевидно, хаджитом, все его движения были кошачьими.

- Конечно, - произнес третий голос. Аннаиг смотрела, как человек, за которым она следила последние несколько месяцев, присоединился к остальным. Его так же нельзя было разглядеть на таком расстоянии, но она увидела знакомый горб, и воображение дорисовалj детали грубого лица и непричесанные волосы.

- Принес? - спросил хаджит.

- Да, просто протащил под водой.

- Это, наверно, нелегко, - ответил хаджит, - Я всегда удивлялся, почему ты не используешь аргониан для этого?

- Я не доверяю им. Кроме того, у них есть специальные угри, натренированные для охоты за аргонианцами, которые пытаются пересечь внешний канал. А вот меня им заметить сложнее, особенно если я обмажусь их слизью.

- Отвратительно. Ты же можешь бросить эту работу.

- Пока мне за нее платят - нет.

Он стянул с себя рубашку и горб исчез: "Посмотри. Если хочешь, можешь даже попробовать".

- О, даэдра и боги! - выругалась Аннаиг, которая все еще стояла, согнувшись, на балке. - Это не крокодил-оборотень, а торговец скумой.

- В конце-концов ты прикончишь меня, - сказал Глим.

- Не то что бы я прикончу, но кто-нибудь может.

- Так в итоге-то то же самое.

Вот теперь Аннаиг была точно уверена, что чувство, которое она испытывает - это страх. Абсолютный, ужасный, животный страх.

- Кстати, - сказал хаджит внизу, понижая голос, - Кто те двое наверху?

Мужчина посмотрел наверх.

- Ха! Если б я знал”, - сказал он, - Не мои.

- Надеюсь, что нет. Я послал Патча и Фликса наверх прикончить их.

- Ч-чтоб их, - прошипела Аннаиг, - Вперед, Глим.

Как только она выпрямилась, что-то просвистело в воздухе рядом с ней, и пронзительный крик вырвался из ее горла.

- Я так и знал, - огрызнулся Глим.

- Давай двигайся, мы должны выбраться на крышу.

Они бежали, прыгая по стропилам, кто-то кричал позади них. Аннаиг слышала звуки их шагов… и почему она не услышала их раньше? Какая-то магия?

- Здесь, - сказал Глим. Она увидела - часть крыши подломилась и упала на стропила, образуя скат. Они взобрались наверх; что-то горячее и влажное пыталось вырваться из груди, и она в отчаянии подумала, что ее могли ранить стрелой.

Они выбрались на крышу... и оказались на пятидесятифутовой высоте.

Аннаиг достала две бутылочки и протянула одну Глиму: “Выпей это и прыгай”.

- Что? Что это?

- Это… я не уверена… Это должно позволить нам взлететь.

- Должно? Где ты взяла это?

- Это что, важно?

- О Тал! Ты сделала это сама, не так ли? Без рецепта… А помнишь то зелье, которое должно было сделать нас невидимыми?

- Так ты и стал невидимым в каком-то смысле.

- Ну да, моя кожа стала прозрачной. Да я же выглядел, как ходячий бурдюк с потрохами!

Она выпила свою бутылочку: "Нет времени, Глим. Это наша единственная надежда”.

Их преследователи были уже совсем близко, так что она прыгнула, успев подумать, стоит ли махать руками или…

Но она не взлетела… просто падала и пронзительно кричала.

Однако, падение было не таким стремительным, сменившись чем-то вроде планирования. Ветер нес ее, словно мыльный пузырь. Аннаиг услышала, как на крыше закричали люди, и повернувшись, увидела Глима, плывущего вслед за ней.

- Вот видишь? - сказала она. - Тебе нужно больше верить в меня.

Аннаиг едва закончила фразу, как они начали падать снова…

***

Спустя какое-то время, побитые, злые, воняющие мусором, который смягчил их падение, они вернулись на виллу. Там они нашли отца Аннаиг в том же кресле, где она сидела этим утром. Несколько мгновений девушка смотрела на него, на его бледные пальцы, сомкнутые на бутылке вина, на жидкие седые волосы. Она пыталась вспомнить человека, которым он был до смерти ее матери, до того, как Ан-Зайлил отобрала Лилмот у Империи и опустошила их имения.

Она не могла понять его.

- Пойдем, - сказала Аннаиг Глиму.

Они взяли три бутылки вина из погреба и поднялись по винтовой лестнице на верхний балкон. Девушка зажгла маленький бумажный фонарик, и его свет наполнил два изящных хрустальных кубка.

- За нас, - произнесла она тост.

Они выпили.

***

Внизу расстилался старый имперский Лилмот… Разрушенные остовы особняков, увитые виноградом, и земля, заросшая пальмами и бамбуком, - все было черно кругом, словно вырезано из темного бархата, и лишь кое-где тускло освещалось фосфоресцирующей плесенью или бледно-желтыми светлячками, безобидными родственниками смертельных блуждающих огоньков, что живут в глубине болот.

- Ну вот, - сказала Аннаиг, вновь наполняя свой кубок, - Разве ты не чувствуешь себя более живым?

Он медленно моргнул и ответил: “Ну, теперь я определенно лучше чувствую контраст между жизнью и смертью”.

- Это лишь начало, - сказала она.

Прошло несколько мгновений...

- Нам повезло, - произнес Глим.

- Я знаю, - ответила она, - Но…

- Но что?

- Ну хорошо, это был не крокодил, но мы можем, по крайней мере, доложить о торговцах скумой заместителю по охране.

- Тогда они переберутся в другое место. И даже если охрана поймает их, это будет всего лишь каплей в океане. Невозможно прекратить торговлю скумой.

- Конечно невозможно, особенно, если никто и не пытается, - пробурчала Аннаиг. - Не обижайся, Глим, но я хотела бы, чтобы мы все еще подчинялись Империи.

- Я и не сомневаюсь. Тогда твой отец все еще оставался бы богатым человеком, а не малооплачиваемым советником Ан-Зайлил.

- Это не совсем так. Просто… во времена Империи существовала справедливость. Существовала честь.

- Тебя тогда еще и на свете не было.

- Да, но я могу читать, Мер-Глим.

- Но кто пишет эти книги? Бретонцы… Имперцы…

- Все это пропаганда Ан-Зайлил. Империя возрождается. Тайтус Мид начал восстанавливать страну, теперь его сын Аттребус идет по стопам отца. Они возвращают равновесие в мир, а мы - мы тут просто мечтаем и ждем, что дела сами собой наладятся.

Аргонианин пожал плечами: "Есть места и похуже Лилмота".

- Но есть места и получше. Места, где мы можем побывать, где мы сможем увидеть разницу.

- Ты опять об Имперском городе? Мне нравится здесь, Ан. Это мой дом. Мы знаем друг друга еще с тех пор, как вылупились из яйца, и если ты не знала, что можешь говорить со мной практически о чем угодно, то теперь знаешь. Но покинуть Чернотопье… ты не сможешь заставить меня сделать это. Даже и не пытайся.

- Но разве ты не хочешь большего от жизни, Глим?

- Еда, выпивка, развлечения - разве кому-то нужно большее? Вот от этого человеческого желания "почувствовать разницу" и случаются все неприятности в мире. Люди, полагающие, что знают, что будет лучше для всех остальных; люди, верящие, что знают, в чем нуждаются остальные, никогда не беспокоятся о желаниях других. Вот что распространяет ваш Тайтус Мид, свою версию того, как должен быть устроен мир, не так ли?

- Есть такие вещи, Глим, как правда и ложь... добро и зло...

- Ну, если ты так говоришь…

- Принц Аттребус спас целое поселение твоих сородичей от рабства. Как ты думаешь, что они будут чувствовать по отношению к Империи?

- Мои сородичи знали, что такое рабство, и во времена старой Империи. Мы знали это очень хорошо.

- Да, но ведь оно закончилось во времена Кризиса Обливиона. Послушай, ты можешь представить, что было бы, если Мерунес Дагон победил, если бы Мартин не уничтожил его…

- Мартин и Империя не воевали с ним в Чернотопье, - подняв голос, ответил Глим. - А Ан-Зайлил воевала. Когда открылись врата, аргониане обрушились на них с такой яростью и мощью, что командиры Дагона вынуждены были закрыть их.

Аннаиг поняла, что отдаляется от друга; ее пульс участился. Атмосфера явно становилась накаленной. Секунду она изумленно смотрела на него.

- Да, - наконец сказала она, когда напряжение несколько спало, - Но без самопожертвования Мартина Дагон мог, в конечном счете, захватить и Чернотопье, чтобы сделать этот мир своей спортплощадкой.

Глава 2

Однажды был рожден мальчик с ножом вместо правой руки, по крайней мере, так рассказывали Колину. Изнасилование и попытка убийства ожидали его беременную мать, но она выжила и стала думать лишь о мести. Она смеялась, когда он прорезал себе дорогу сквозь нее и с радостью вошел в мир чтобы убить всех, кто причинял ей зло и еще многих кто этого не делал. И если бы его жертвы, утопая в собственной крови, спросили, «Кто ты?», он бы ответил просто «Далк», что на северном наречии раньше означало нож.

Согласно легенде это случилось в Скайриме, но асассинам понравилась эта история, и для начинающего убийцы не было столь уж необычно взять это прозвище и мечтать когда-нибудь дать этот загадочный ответ.

Нож в руке Колина вовсе не ощущался как часть его самого. Рукоятка была скользкой и липкой, и вызывала ощущение, что его рука слишком большая и заметная, и висит вдоль туловища едва прикрытая плащом.

Почему человек не заметил его? Он просто стоял там облокотившись на перила моста, пристально глядя в сторону маяка. Он приходил сюда каждый Лордас, после того как навещал свою лошадь в конюшне. Он часто встречал кого-нибудь здесь; происходил короткий разговор и затем они расставались. Он никогда не говорил с одним и тем же человеком дважды.

Колин двинулся к нему. На мосту были люди – в основном местные из Вейе идущие домой на ночь вместе с тележками и товарами, которые им не удалось продать на рынке и парочки, ищущие удобное местечко для уединения.

Но толпа рассевалась. Они были почти одни.

«Вот и ты» сказал человек.

Его лицо сложно было рассмотреть из-за тени падающей от фонаря, стоящего немного дальше. Однако Колин хорошо его помнил. Оно было длинным и костистым. Его волосы были черными с легкой проседью, глаза ярко голубого цвета.

«Вот и я» ответил Колин, в его горле пересохло.

«Подойди»

Несколько шагов и Колин уже стоял рядом с ним. Группа студентов из Университета Таинств шумно приближались.

«Я люблю это место» сказал человек «Мне нравится слушать корабельные колокола и смотреть на свет маяка. Это напоминает мне о море. Ты когда-нибудь был в море?»

«Заткнись!» подумал Колин. «Пожалуйста, не разговаривай со мной»

Студенты замешкались, показывая на что-то в холмах к северо-западу.

«Я из Анвила» сказал Колин, неспособный подумать ни о чем кроме правды.

«А, славный город, Анвил. Как называется то место, то, что с темным пивом?»

«Андертоу»

Человек улыбнулся. «Точно. Люблю это место» Он вздохнул и пробежал пальцами по волосам. «Что за времена, а? Когда то у меня прекрасная вилла на мысе в заливе Топал. У меня было маленькое судно в два паруса, просто чтобы курсировать вдоль берега. А теперь…» Он поднял свои руки и позволил им бессильно упасть. «Но ты пришел сюда не за этим, не так ли?»

Студенты наконец-то прошли мимо, сосредоточенно разговаривая на языке, который звучал как придуманный.

«Наверное, нет» согласился Колин. Его рука чувствовалась больше чем когда-либо, нож камнем лежал в ладони.

«Нет. Что ж, сейчас все просто. Ты можешь сказать им, что ничего нового нет. И если кто-нибудь спросит, скажи им что ни какая еда, ни какое вино, ни какой поцелуй не может быть слаще чем глубокий вдох»

«Что?»

«Астори, книга третья. Глава… Что там у тебя в руке?»

Колин тупо посмотрел на нож, который выскользнул из-под складок плаща и мерцал в свете фонаря.

Их глаза встретились.

«Нет!» вскрикнул человек.

Колин ударил его ножом…или попытался это сделать. Ладони мужчины поднялись, и нож порезал их. Колин выбросил вперед левую руку, чтобы сбить их в сторону и ударил снова, на этот раз глубоко разрезав предплечье.

«Прекрати!» просипел человек. «Подожди минуту, поговорим…»

Нож проскользнул между мечущимися руками и вонзился ему в солнечное сплетение. Все еще шевеля губами, мужчина повалился назад, уставясь на свою ладонь и руку.

«Что ты делаешь?» спросил он.

Колин шагнул к человеку, который распластался по ограждению.

«Не надо» просипел тот.

«Я должен» прошептал Колин. Он наклонился. Рука мужчины поднялась, уже слишком слабая, чтобы помешать Колину перерезать ему горло.

Труп соскользнул в сидячее положение. Колин присел рядом и наблюдал за студентами, бывшими уже слишком далеко и не знающими что только что произошло.

В отличие от двух фигур идущих из города, которые явно шли в его сторону. Колин приобнял мертвого человека, как будто пытаясь согреть изрядно перебравшего приятеля.

Но в этом не было нужды. Один из пары был высокий лысый мужчина с угловатыми чертами лица, другой – очень похожий на человека Кхаджит. Аркус и Кхаша.

«Теперь сбрось его в реку» сказал Аркус.

«Просто перевожу дыхание, сэр»

«Да, мы видели. Достаточно сильный переполох, учитывая, что все, что мы просили, это перерезать ему горло»

«Он…сопротивлялся»

«Ты был не аккуратен»

«Первый раз, Аркус» Сказал Кхаша, поглаживая бакенбарды и нетерпеливо подергивая хвостом. «Насколько ловок был ты? Давай сбросим его в реку и уйдем»

«Хорошо. Поднимайте, Инспектор»

Когда Колин не отреагировал, Аркус щелкнул пальцами.

«Сэр? Вы имели в виду меня?»

«Я имел в виду тебя. Сделано неуклюже, но ты это сделал. Теперь ты один из нас»

Колин взял мертвеца за ноги и вместе они перебросили его через ограждение. Он упал в воду и лежал там, плавая на поверхности и пристально смотрел на Колина.

Инспектор. Он ждал три года, чтобы его называли так.

Теперь это звучало как обычное слово.

Надень эту робу» сказал Кхаша. «Спрячь кровь, пока мы не почистим тебя»

«Хорошо» глухо сказал Колин.

____________________

Он получил свои документы на следующий день от (Интенданта) Марала, круглолицего человека со странным (пучком бороды) под подбородком.

«Ты расположишься в Телхолле» Сказал ему Марал. «Я думаю, у них уже есть для тебя дело» Он отложил перо и серьезно посмотрел на Колина. «Ты в порядке, сынок? Выглядишь изможденным»

«Не мог уснуть, сэр».

Интендант покивал.

«Кем он был, сэр?» выпалил Колин. «Что он сделал?»

Ты не захочешь знать это, сынок» сказал Марал «Я советую тебе не пытаться выяснить это»

«Но сэр…»

«Какое это имеет значение?» Сказал Марал. «Если бы я сказал тебе, что он был ответственен за похищение и убийство шестнадцати младенцев, это сделало бы тебя счастливым?»

«Нет, сэр»

«Что если бы я сказал тебе, что его преступление заключалось в скабрезных шуточках по поводу ягодиц ее величества?»

Колин моргнул «Я не могу даже представить…»

«От тебя не требуется представлять, сынок. У тебя нет власти распоряжаться жизнью и смертью. Это далеко за пределом твоих возможностей. Это исходит, в сущности, от приказов Императора. Всегда есть причина, и она всегда достаточно весома, и она тебя не касается, тебе это понятно? Ты не представляешь, ты не размышляешь. Ты делаешь, то, что тебе сказано.

«Но меня обучали думать, сэр. Это (министерство) обучили меня думать.

«Да, и ты отлично это делаешь. Все твои инструкторы согласны с этим. Ты очень одаренный молодой человек, иначе Пенитус Окулатус не связался бы с тобой вообще, и ты хорошо справлялся все это время. Но видишь ли, любые размышление должны служить твоей работе. Если тебе поручено обнаружить шпиона в страже Императора, вы должны использовать всю логику, какая есть в вашем распоряжении. Если тебе поручили проследить какая из дочерей Графа Каро травит его гостей, вы, опять же, используете свои следовательские тренировки. Но если тебе был отдан прямой приказ украсть, травмировать, отравить, оглушить, или выполнить убийство, мозг должен лишь помочь тебе с выбором метода и типа казни. Вы инструмент, a utensil Империи.

«Я знаю это, сэр.»

«Видимо не достаточно хорошо, иначе бы ты не задавал бы этих вопросов» Он поднялся. Насколько я припоминаю, ты из Анвила. Один из городских стражников рекомендовал тебя для испытания»

«Регин Опренус, да сэр»

«Без его рекомендации, чем бы ты сейчас занимался?»

«Я не знаю сэр.»

Но вообще-то он знал. Его отец умер, мать едва сводила концы с концами, стирая белье за гроши. Ему удалось научиться читать самостоятельно, но его образование вряд ли ушло бы дальше этого, а случись вдруг такое, оно не слишком бы ему пригодилось. В лучшем случае он работал бы в порту либо ему удалось наняться на корабль. Имперское приглашение было осуществившейся мечтой, предлагавшей ему все, о чем мог только мечтать маленький мальчик.

И все оставалось точно так же за исключением…этого. И теперь он мог бы взять оплату. Он мог бы послать матери ее часть, пока он не заработалась до смерти.

«Это испытание, не так ли?» сказал он. «Не прошлой ночью. Сейчас»

Интендант слегка улыбнулся. «Оба случая были испытаниями. И они не были последними, просто последними официальными. Каждый день на этой работе это новый вызов. Если ты не готов к этому, сейчас время чтобы сказать об этом, пока ты не влип по горло.

«Я готов, сэр» сказал Колин.

«Отлично, Инспектор. Остаток дня вы свободны. Доложитесь завтра.

Колин кивнул и вышел на поиски своего нового жилища.

Глава 3

Когда Аннаиг проснулась, Мере-Глим был все еще распростерт на полу и громко храпел.

«Ох!» пробормотала она поднимаясь, потирая пульсирующие виски и ощущая протесты желудка.

Сколько же вина они выпили?

Она пробралась на кухню и сощурилась на солнце, распахивая окна. Она развела огонь в печи, затем открыла кладовку и в рассеянном свете задумчиво посмотрела на сосиски на крюках, длинные полоски соленой (рыбы), бочки с мукой, солью, сахаром, рисом, маленькую корзинку увядших овощей. На полке лежали все еще теплые яйца, значит, Тай-Тай должны быть уже встала и делает свою работу, что было не так уж и обычно.

И там стоял антикварные обитый кожей шкафчик для специй ее матери с семьюдесятью восьми бутылочками семян и высушенных листьев.

Все что ей нужно.

Мере-Глим прибрел через несколько минут после того, как чеснок и острый перец погрузились в масло, и воздух стал едким и пряным.

«Мне слишком плохо, чтобы есть» пожаловался он.

«Ты съешь это» сказала ему Анаиг. «И тебе это понравится. Старая Тэни когда-то готовила это для отца, до того как мы больше не смогли ее себе позволить»

«Если это так, то почему оно каждый раз разное? В прошлый раз там были арахис и маринованная свинина, а не острый перец и чеснок»

«У нас не осталось маринада для свинины», ответила она «Здесь важны не определенные ингредиенты, а принципы сочетания, баланс эссенций, приправ, масел и трав.

Говоря это, она добавила специи, которые перед этим немного перетолкла в ступке, и earthy ароматы кориандра, кардамона, семян манжетки и имбиря поплыли по кухне. Она добавила две горсти дробленого риса, немного перемешала его, залила полстаканом кокосового молока, и оставила закипать, прикрыв горшок крышкой. Когда пюре было готово, она разлила его по чашкам и добавила ломтики колбасы из оленины, ветчину и корочку маринованного арбуза.

«Выглядит отвратительно», сказал Мере-Глим.

«Еще не готово» сказала она. Она разбила два яйца и добавила их сырыми в каждую чашку.

Глим вскинулся и его язык показался изо рта. «Гусиные яйца?»

«Ага»

«Может я это и попробую»

Она поставила чашку перед ним и, после пробного глотка, он принялся с увлечением её опустошать. Аннаиг занялась своей.

«Я уже чувствую себя лучше», сказал Мере-Глим»

«Видишь?»

«Да, да»

Она отпила еще немного.

«И так, расскажи мне еще об этом «парящем городе»», сказала она. «Когда он должен прибыть сюда?»

Айкс сказал, что они обошли его на три дня и он ни разу не изменил курса, до того, как они наконец-то поймали ветер, нужный чтобы по настоящему оторваться от него. Он направлялся прямо сюда, сказал он, и прибудет завтра, скорее всего ранним утром, если прибудет, конечно же.

«И что, как он считает, это было?»

«Большой обломок скалы, похожий на волчок. Они видели строения на его ободе. Корабельному заклинателю ветра это не понравилось. Едва дождался того, как они добрались до порта и быстро покинул город верхом.»

«А что так не понравилось заклинателю ветра?»

«Он все время повторял, что с этим, что-то не так, что ни какая его магия не могла ничего сказать об этом. Сказал, что оно пахло смертью»

«Кто-нибудь рассказал Организму?»

«Никогда не пойму вас двоих, когда вы вместе.» раздался мягкий шепот. Она обернулась к двери и обнаружила своего отца стоящего там. «Это пахнет неплохо» он подошел. «Не поделитесь?»

«Конечно, Тэйг» ответила она. «Я много приготовила»

Она наполнила и передала ему чашку. Он съел полную ложку и закрыл глаза»

«Лучше, чем у Тенитар» сказал он «Всегда была на кухне, не так ли? Ты хорошо училась»

«Ты знаешь что-нибудь об этом?» Сказала Анаиг, немного нетерпеливо. Ее всегда нервировали разговоры с отцом, и она знала, что так быть не должно, и это нервировало ее еще больше. Но его голос звучал так слабовольно, как будто весь его дух вытек из него.

«Я не шутил» сказал он. «Вы были такими с детства. Я могу разобрать несколько слов там и здесь…»

Аннаиг отмахнулась от старой жалобы. «Этот… летающий город, который, видимо, направляется к нам. Ты знаешь что-нибудь о нем?»

«Я знаю россказни.» вздохнул он. «Все началось с Урвена…»

Аннаиг закатила глаза. «Сумасшедший старый священник Псижик. Или как они себя там называют.»

«Он сказал что почувствовал что то на глубокой воде, какое то движение. Ну да, он не нормальныйи Ан-Ксилил был раздражен, особенно archwarden Кваджалил, поэтому его удалили. Но потом пришли донесения с моря, и Организм выслал несколько разведывательных кораблей»

«И?»

«Они все еще там, возможно преследуют призрак. К тому же, Урвен распространяет свое сообщение в доках. Не удивительно, что морякам чудится разное.

«Корабль моего кузена отправился из Анвила три недели назад», сказал Мере-Глим «И он не разговаривал с Урвеном.»

Лицо ее отца странно напряглось, так же, как когда он пытался что-нибудь скрыть.

«Тэйг!» сказала она.

«Ничего» ответил он. «Не о чем беспокоиться. Если бы опасность была, Ан-Ксилил встретил бы ее с той же мощью, что выдворила Империю из Чернотопья и Данмеров из Морровинда. Но что может летающему городу понадобиться от Лил-мота?»

«Что говорит Хист?» спросила Аннаиг.

Ложка застыла на мгновение, на полпути к губам его отца, затем двинулась дальше.
«Тэйг!»

«Городское дерево сказало, что не о чем беспокоиться.»

Мере-Глим издал высокий, пронзительно жужжащий звук и захлопал глазами. «Что ты имеешь в виду? ‘Городское’ дерево?» Он замялся, будто сказал слишком многое.

«Ошметки Лорхана, Глим.» выругалась Аннаиг. «Мы здесь не гости, знаешь ли»

Он кивнул. Она ненавидела, каким он становился, когда говорил на чистом Тамриэльском. Ка будто это говорил не он.

«Просто, Хист, они все… едины. С одним разумом. Так зачем упоминать именно городское дерево?

Глаза ее отца ненадолго забегали бесцельно, и он снова вздохнул. «Ан-Ксилил в Лилмоте говорит только с городским деревом.»

«В чем разница?» Спросила Аннаиг. «Как сказал Глим, они все едины в корне, правильно? Значит то что говорит городское дерево, это то, что говорят все они.»

Лицо Глима окаменело. «Может и нет», сказал он.

«Что это значит?»

«Аннаиг…» начал ее отец. Его голос звучал напряженно.

Когда он не продолжил спустя несколько мгновений, она развела руками. «Что, Тэйг?»

«Цветочек (thistle), это может быть отличным временем для тебя, чтобы навестить твою тетю в Лейавине. Я думаю, тебе все равно придется это сделать. Я через многое прошел, откладывая деньги на поездку, и корабль отходит на рассвете»

«По мне это звучало, как беспокойство, Тэйг. Звучит так, как будто ты думаешь, что что-то не так.

«Ты, это все, что мне осталось для беспокойства» сказал старик. «Даже если риск не велик… он развел руками, но избегал ее взгляда. Затем, его лоб разгладился и он поднялся. «Мне нужно идти. Я призван к Организму этим утром. Я увижу тебя сегодня, и мы сможем обсудить это подробнее. Почему бы тебя не упаковать вещи, на случай, если решишь отправиться в поездку?»

На мгновение он увидела отца; Лейавин был на расстоянии путешествия океаном, но оттуда она могла попасть в Империал Сити, даже если бы все, что у нее осталось, это собственные ноги. Может быть…

«Может Глим пойти?»

«Мне жаль, я заплатил лишь за одного пассажира» ответил он.

«Я бы все равно не пошел» сказал Глим.

«Хорошо» сказал ее отец. «Я ухожу. У меня есть обед, доставленный из Коквины, Цветочек (thistle). Сегодня не придется готовить. И мы поговорим об этом»

«Хорошо, Тэйг» сказала она.

Как только он был вне приделов слышимости, она подняла палец на Мере-Глима. «Отправляйся в доки и посмотри что может сказать сумасшедший священник, а также все что сможешь выяснить. Я отправляюсь в лавку Хекуа.»

«Почему к Хекуа?»

«Мне нужно поработать над моим новым изобретением»

«Ты имеешь в виду свое зелье падения?»

«Оно спасло наши жизни» заметила она.

«Если можно так сказать» сказал Глим, «почему, во имя гниющих колодцев, тебя беспокоит способность летать на этот раз?»

«Как мы еще сможем попасть на летающий остров? С помощью катапульты?»

«Ооо…» протянул Мере-Глим «О нет»

«Посмотри на меня, Глим» сказала Аннаиг.

Медленно, нехотя, он подчинился.

«Я люблю тебя, и очень бы хотела, чтобы ты был со мной, но если ты не хочешь идти, не стоит. Я не собираюсь подвергать тебя опасности. Но я пойду, Ксу?»

Он задержал ее взгляд на мгновение, а затем его ноздри сократились.

«Ксу» сказал он.

«Встреть меня здесь в полдень»

_____________________________________________

Следуя Лилмотскому длинному спуску к заливу, который Имперцы назвали Олиис, Мере-Глим чувствовал, как затянутое облаками небо мягко давит на него, на деревья, на древнюю булыжную мостовую. Он задумался, точнее сказать, освободил свой разум, позволив ему выскользнуть из речи в смутное озарение чистого мышления.

Слова облекали мысль формой, загоняли в клетку, заковывали в цепи. Жел – язык его предков – был языком ближе всего подходящим к настоящей мысли, но даже Аннаиг – которая знала Жел настолько, насколько его мог знать тот, кто не от корня – ее горло не могло производить все звуки правильно, не могло передавать все оттенки смысла настолько, чтобы он мог по-настоящему общаться с ней.

На самом деле он был четырьмя личностями. Мере-Глим, Аргониан, когда он говорил на языке Империи, который загонял его мысли в людские формы. Когда он говорил с матерью или он был Вузилул Саксхлил. Когда он говорил с Саксхлил из глубокого леса, или даже с членом Ан-Ксилила, он был Лукиул, «уподобившийся», потому что его семья слишком долго жила по Имперским законам.

Когда он говорил с Аннаиг, он был кем-то другим, не чем-то между двумя, но сильно отличающимся от обоих. Глимом.

Но даже языку, который они делили, было далеко до истинной мысли.

Истинная мысль была близка корню.

Хист было множество, и они были одним. Их корни, уходившие глубоко в черную почву и мягкий белый камень Чернотопья, соединяли их, и тем самым, соединяя всех Саксхлил, всех Аргониан. Хист давал его народу жизнь, форму, цель. Это Хист прозрел тени кризиса Обливиона, это он позвал их обратно в топи, победил силы Мехруна Дагона, загнал Империю в море, и опустошил земли их древних врагов в Морровинде.

Хист был одним разумом, но так же как он был четырьмя сущностями, разум Хиста мог иногда ускользнуть от себя. Это случалось раньше. Это случалось в Лилмоте.

Если городское дерево отделилось, а вместе с ним и Ан-Ксилил, что это могло значить?

И почему он собирался сделать то, о чем его просила Аннаиг, вместо того чтобы попытаться выяснить, что происходит с деревом, чей сок сформировал его?

Но он этим и занимается, не так ли?

Он остановился и заглянул в выпуклые каменные глаза Ксхон-Мехл Рыбака, бывшего, когда-то Верховным Лордом Органа Лилмота. Теперь, все что от него осталось видно, это верхняя часть головы. Остальная его часть затонула, как и большая часть древнего Лилмота, в мягкой,смещающейся почве, на которой был построен город. Если бы кто-нибудь мог проплыть сквозь грязь и землю, то он нашел бы множество Лилмотов прямо под своими перепончатыми ногами.

Перед его глазами возник образ; великая ступенчатая пирамида Икстаксх-стизил-мехт. Только самая верхняя комната все еще выступала над илом, но Ан-Ксилил раскопал её, комнату за комнатой, откачав воду и наложив магику чтобы предотвратить её возвращение. Как будто они хотели двигаться назад, а не вперед. Как будто что-то тянуло их назад, в тот древний Лилмот…

Он остановился, осознав, что все еще шел, даже не зная точно куда, но вдруг осознал это. Его подсознание привело его сюда.

К дереву. Или его части. Городскому дереву, как говорили, было три сотни лет, и его корни и отростки обвивали большую часть нижнего Лилмота, и здесь был корень размером с его бедро, пробивавший себе путь сквозь каменную стену. Все остальное вокруг него стало зыбким, расплывчатым, но как только он положил свою перепончатую руку на грубую поверхность, цвета стали ярче и сфокусировались.

Он стоял, уже не видя разваливавшиеся, гниющие Имперские склады, но вместо них вокруг был город чудовищных каменных зиккуратов и статуй уходящих в небо, место славы и безумия. Он чувствовал, как город дрожит вокруг него, чувствовал запахи аниса и жженой корицы, слышал монотонное пение на древних языках. Его сердце странно заколотилось, когда он увидел две луны, поднимавшиеся над легкой дымкой и туманом стелющимися по улицам, и воду, вздымавшуюся под ними, вокруг них, уходящую в небо.

Его мысли слились воедино.

Он не был уверен, сколько времени прошло, пока его разум снова не разделился, но его рука все еще находилась на корне. Он поднял ее и отступил, и после нескольких глубоких вдохов начал идти, и в глубокой ночи окружавшей его, массивные структуры смягчились, утончились, и почти исчезли, пока он снова не оказался в Лилмоте, где было рождено его тело.

Почти исчезли. Но теперь он чувствовал его, зов, который почувствовал Ан-Ксилил, и он осознал, что часть его уже знала о нем.

Он знал и кое-что еще. Дерево отрезало его от видения, до его окончания.

Это вызывало тревогу.

Чайки наводнили улицы возле портового района, словно крысы, большинство слишком жадные или глупые, чтобы убраться с дороги, когда он пробирался обходя рыбьи потроха, разбитых крабов, медуз и водоросли. Здания здесь были наполовину облеплены ракушками. Эта часть города просела так низко, что во время двойного прилива её сильно затапливало. Сами доки плавали на поверхности воды, прикрепленные к длинному массивному молу, чей фундамент был древним, как само время, а верхний слой известняка был добавлен в прошлом году. Он поднялся по central ramp наверх. Здесь был город внутри города; с тех пор как Ан-Ксилил запретил въезд в город всем, кроме зарегистрированных чужеземцев, рынки были наводнены народом. Тут, торговец рыбой держал камбалу за хвост, торгуя из единственного ящика серебристокожего улова. Там, длинный ряд навесов со знаком Коловианских торговцев предлагающих безделушки из серебра и латуни, горшки, столовые приборы, вино и ткани. Он работал здесь некоторое время. Несколько его двоюродных братьев и сестер по линии матери организовали дело по продаже Тейлула, ликера из сахарного тростника. Сначала они продавали сам тростник, но, так как, их поля находились в двадцати милях от города, им было легче доставлять несколько ящиков с бутылками, чем множество повозок тростника – и намного прибыльнее.

Он знал, где искать Урвена; прямо в гуще всего этого where the great stone cross that
was the waterfront joined.

Псижик не вопил, как обычно. Он просто сидел там, смотря сквозь толпу и за цветные мачты судов на юг, на то место, где залив выходил в море. Его кожа цвета кости выглядела бледнее обычного, но когда серебристые глаза нашли приближающего Мере-Глима, они были полны жизни.

«Ты хочешь знать, не так ли?» сказал он.

Секунду Мере-Глим затруднялся с ответом, случай с деревом оказал на него сильное действие. Но он позволил словам снова формировать его мысли.

«Мой кузен сказал, что видел что-то в море»

«Так и было. Оно почти здесь»

«Что почти здесь?»

Старый священник пожал плечами. «Ты знаешь что-нибудь о моем ордене?»

«Немного»

«Немногие знают. Мы не учим сторонних нашим убеждениям. Мы даем советы, мы помогаем»

«Помогаете с чем?»

«Изменения»

Мере-Глим моргнул, пытаясь найти в этом ответ.

«Изменения неизбежны» продолжил Урвен. «Поистине, изменения священны. Но они не должны быть должным образом направлены. Я пришел сюда направлять; Ан-Ксилил – и городской совет – «Организм», который они так тщательно контролируют – не слушают»

«У них есть советник - Хист»

«Да. И их советник несет изменения, но не те, что должны поощряться. Но они не слушают меня. По правде говоря, здесь никто меня не слушают, но я стараюсь. Каждый день я прихожу сюда и стараюсь оказать хоть какое-то влияние»

«Что грядет?» упорствовал Глим.

«Ты слышал об Артеуме?» спросил старик.

«Остров, с которого вы, Псижики, приходите» ответил ему Глим.

«Он был отстранен от мира однажды. Ты знал об этом?»

«Нет»

«Такие вещи случаются» он кивнул, казалось больше себе, чем Мере-Глиму.

«Что-то было отстранено от мира?» спросил он.

«Нет» ответил Урвен, понижая голос «Что-то было отстранено от другого мира. И оно пришло сюда»

«Что оно будет делать?»

«Я не знаю. Но я думаю, это будет нечто очень плохое»

«Почему?»

«Это слишком сложно объяснить» вздохнул он «И даже, если бы ты понял мое объяснение, оно бы не помогло. Мундус - наш мир - это очень тонкая штука, знаешь ли. Только определенные правила, удерживают его от возвращения в Бытие/Небытие.

«Я не понимаю»

Псижик помахал руками «Лодки вон там – не затонувшие, а те, что плавают – паруса и канаты, что их удерживают, контролируют их – натяжение должно быть как раз таким, чтобы они могли приспосабливаться к меняющемуся ветру, если будет шторм их, возможно, даже придется убрать…» Он помотал головой. «Нет, нет – я чувствую канаты мира, и они натянуты слишком сильно. Они тянут в неверных направлениях. И это никогда не бывает к лучшему. Это то, что случилось в дни, до того, как впервые был зажжен Драконий Огонь…»

«Ты говоришь об Обливионе? Я думал, что Обливион не может больше вторгнуться сюда. Я думал Император Мартин…»

«Да, да. Но не все так просто. Видишь ли, всегда имеются лазейки»

«Даже когда их не в чем сделать?»

Урвен ухмыльнулся, но не ответил.

«Так значит это-город» сказал Мере-Глим. «Он из Обливиона?»

Священник так яростно замотал головой, что Мере-Глим подумал, что она может отвалиться.

«Нет, нет, нет… или да. Я не могу объяснить. Я не могу… Уходи. Просто уходи.

У Мере-Глима уже разболелась голова от этого разговора. Ему не нужно было просить дважды, хотя, по сути, так и было.

Он побрел, чтобы найти своих кузенов и приобрести бутылочку Тейлула. Аннаиг могла немного подождать.

Глава 4

Единственный глаз Хекуа внимательно просмотрел список ингредиентов Аннаиг. Ее морщинистые темные брови немного нахмурились.

«Последняя попытка провалилась, не так ли?»

Аннаиг надула губы и пожала плечами. «Оно сработало» сказала она. «Но не точно так, как я хотела»

Редгард покачала головой. «У тебя есть чутье, в этом нет сомнений. Но я никогда не слышала о формуле, которая может заставить летать, кого бы то ни было – ни разу. И этот список… Все идет к тому, что произойдет несчастный случай.

«Я слышала, что Лазарум из Синода нашла способ летать» сказала Аннаиг.

«Хмм. И может быть, если бы в районе четырехсот миль вокруг был Синод, у тебя был бы шанс узнать этот способ, после нескольких лет выплачивания их взносов. Но это заклинание, а не рецепт. Плохо собранное заклинание, скорее всего, просто не сработает вообще. Неправильное зелье может быть ядом.

«Я знаю все это» сказала Аннаиг. «Я не боюсь… Ничего, из того, что я сделала, не получилось таким уж плохим»

«У меня заняло неделю, чтобы вернуть Мере-Глиму его кожу»

«У него была кожа» заметила Аннаиг. «Просто она была прозрачной, вот и все. Это ведь не повредило ему»

Хекуа пренебрежительно фыркнула. «Что ж, молодых невозможно переубедить, не так ли?» Она взяла список и начала копаться в бутылочках, коробочках и фляжках, стоящих на полках, которые занимали все стены помещения.

Пока она занималась этим, Аннаиг бродила среди полок, также изучая их содержимое. Она знала, что у нее есть не все, что ей нужно. Это было как в готовке; был еще один вкус, чтобы поставить все на свои места. Просто она и понятия не имела, что это могло быть.

Лавка Хекуа была огромной. Когда-то это был холл местной Гильдии Магов, и здесь все еще было трое или четверо слабоумных практиков, которые входили и выходили из комнат наверху. Хекуа уважала их членство, даже, несмотря на то, что уже не существовало такой организации, как Гильдия Магов. Всем было все равно; Ан-Ксилилу было все равно, и ни Университет Таинств, ни Синод – два Имперских института магии – не имели представителей в Лилмоте, так что и им тоже не было до этого дела.

Она открывала бутылочки и нюхала порошки, дистилянты и эссенции, но ничего не подходило. И в самом деле, ничего, пока она не взяла маленький пузатый бутылёк, тщательно упакованный в черную бумагу. Прикосновение к ней, вызвало легкое покалывание, прошедшее по её руке, затем ключице и вверх по задней стенке горла.

«Что такое?» спросила Хекуа, и Аннаиг поняла, что она, должно быть, услышала ее вздох.

Он подняла бутылёк повыше.

Старая женщина подошла и впилась взглядом в неё.

«Ах, это» сказала она. «Сказать по правде, я не уверена. Она уже давно здесь»

«Я ни разу не видела её раньше»

«Я нашла её в задней комнате, когда делала уборку»

«И ты не знаешь, что это?»

Она пожала плечами. «Какой-то парень пришел сюда несколько лет назад, спустя несколько месяцев после кризиса Обливион. Он был чем-то болен и нуждался в нескольких вещах, но заплатить ему было нечем. Но у него было это. Он утверждал, что взял это из крепости в самом Обливионе. Тогда, подобных вещей было много; у нас было большое поступление сердец даэдра и солей пустоты и подобных вещей.

«Но он не сказал, что это?»

Она помотала головой. «Мне было его жаль, вот и все. Мне кажется, что это не такая уж дорогая вещь.”

«И ты никогда не открывала её, чтобы выяснить?»

Хекуа помедлила. «Ну, нет, видишь, бумага не тронута»

«Можно мне?»

«Не вижу причин, тебе запрещать»

Аннаиг порвала бумагу ногтем большого пальца, обнаружив под ней пробку. Она была тугой, но хороший поворот помог вытянуть её.

Ощущение на задней стенке её горла усилилось и стало вкусом, запахом, ярким как солнечный свет, но холодным, как эвкалипт или мята.

«Вот оно» сказала она, почувствовав, что теперь все встало на свои места.

«Что? Ты знаешь, что это?»

«Нет. Но мне нужно немного»

«Аннаиг…»

«Я буду осторожна, тетя Хек. Я проведу на этом несколько тестов на свойства.

«Эти тесты еще не достаточно точны. Они все путают»

«Я же сказала, что буду осторожна»

«Хмф.» с сомнением ответила старая женщина.

_______________________________________________

Дом, как обычно, был пуст, так что она прошла на маленькую комнату, на чердаке, где хранилось все ее алхимическое оборудование, и приступила к работе. Она провела тесты на свойства и обнаружила, что первичным свойством было восстановительным, вторичным было – намного более многообещающе – одно из изменений. Третичное и четвертичное свойства не определялись даже в столь общих чертах.
Но она знала, чуяла нутром, что все было в порядке. И вот она провела несколько часов со своим кальцинатором, и в конце концов у нее получилась фляжка содержащая жидкость цвета бледного янтаря, которая странно преломляла свет. Будто там было полмили жидкости, вместо нескольких дюймов.

«Что ж» сказала она, нюхая ее. Затем она вздохнула. Оно ощущалось правильно, пахло правильно… но предупреждения Хекуа нельзя было просто отбросить. Это могло оказаться ядом, столь же легко как и чем-нибудь другим. Может быть, если она отопьет совсем немного…

В этот момент она услышала шум на лестнице. Она замерла, прислушиваясь к его повторению.

«Аннаиг?»

Она вздохнула с облегчением. Это был всего лишь ее отец. Она вспомнила, что он должен был принести домой еду, и быстрый взгляд из ее маленького окошка подтвердил, что уже почти обед.

«Иду, Тэйг» откликнулась она, затыкая зелье пробкой и убирая его в правый карман своей юбки. Она поднялась из-за стола, затем помедлила.

Где же Глим? Он отсутствовал ужасно долго.

Она подошла к бюро из полированного кипариса и достала два небольших предмета завернутых в мягкую кожу геккона. Она аккуратно развернула их, обнаруживая медальон на цепочке и фигурку воробья в натуральную величину, выполненную из превосходного металла цвета латуни, но легкого, как бумага. Каждое перышко было изготовлено отдельно и с большой тщательностью, и ее глаза были гранатами, вставленными в оправу из какого-то более темного металла.

Как только ее пальцы коснулись ее, фигурка затрепетала, ероша свои металлические крылья.

«Привет, Ку» прошептала она.

Затем она замешкалась. Ку была единственной ценностью, которая была оставлена ей ее матерью, и которая не была украдена или продана. Посылать ее было риском, на который она нечасто шла. Но у Глима было более чем достаточно времени, чтобы добраться до порта и вернуться назад, намного, намного больше. Возможно, ничего не случилось - может он пил со своими кузенами или что-нибудь вроде этого – но ей не терпелось выяснить, что сказал священник Псижик.

«Найди Глима» прошептала она, зачаровывая образ ее друга в ее скрытый глаз. «Говори только с ним, отзывайся лишь на его прикосновение»

Она заворковала, подняла крылья и скорее спланировала, чем вылетела из открытого окна.

«Аннаиг?»

Снова голос ее отца, уже ближе. Она вышла, закрыв за собой дверь.

Она встретила его на верху лестничного пролета. Его лицо было красным от вина или напряжения, или, вероятно, от обоих.

«Почему ты просто не позвонил в колокольчик, Тэйг?» спросила она.

«Иногда ты не спускаешься сразу» ответил он, отступая в сторону. «После тебя»

«Что за спешка?» спросила она, спускаясь мимо него.

«Мы собирались поговорить» сказал он.

«По поводу поездки в Лейавин?»

«По этому, и по поводу других вещей» ответил он.

Лестница закончилась площадкой и началась заново.

«Каких других вещей?»

«Я не был хорошим отцом, Цветочек. Я знаю это. С тех пор, как умерла твоя мать…»

Снова был этот раздражающий тон. «Все было в порядке, Тэйг. Мне не на что жаловаться»

«Что ж, а следовало бы. Я знаю это. Я говорю себе, что делал все, что было нужно, чтобы сохранить нам жизнь, чтобы содержать дом…» Он вздохнул. «И, в конце концов, все бессмысленно»

Они прошли еще одну площадку.

«Что ты имеешь в виду, бессмысленно?» спросила она. «Я люблю этот дом»

«Ты думаешь, я ничего о тебе не знаю» сказал он. «Это не так. Ты жаждешь уехать отсюда, из этого места. Ты мечтаешь об Империал Сити, об обучении там.»

«Я знаю, что у нас нет денег, Тэйг»

Он кивнул. «Это было проблемой, да. Но я продал некоторые вещи»

«Например?»

«Например, дом»

«Что?» она остановилась, одной ногой стоя на полу прихожей, только сейчас заметив в ней мужчин – Имперца с носом картошкой, орк с темно зеленой шкурой и низкими, густыми бровями, и два Босмера которые могли сойти за близнецов с изящными узкими лицами. Она опознала в орке и Имперце членов Стачалксан, или “Хладнокровных убийц,” единственного не-Аргонианского подразделения стражи в Лилмоте.

«Что случилось, Тэйг?» прошептала она.

Он положил свою руку на ее плечо. «Мне хотелось бы, чтобы у меня было больше времени, Цветочек» пробормотал он. «Мне хотелось бы отправиться с тобой, но все так, как оно есть. Твоя тетя проследит, чтобы ты добралась до Империал Сити. У нее есть там друзья.

«Что происходит, Тэйг? Что тебе известно?»

«Это не важно» сказал он. «И лучше тебе не выяснять»

Она смахнула его руку со своего плеча. «Я не еду в Лейавин» сказала она. «Тем более, без надлежащего объяснения и тем более без тебя…и Глима.»

«Глим…» Он резко выдохнул, и затем его лицо стало ей совсем чужим. «Не волнуйся о Глиме.» сказал он. «С этим ничего нельзя сделать»

«Что ты имеешь в виду?»

Она слышала, как в её голосе нарастает паника. Будто она вытянула себя из нее и стала жить собственной жизнью.

«Отвечай мне!»

Когда он не ответил, она развернулась и зашагала к двери.

Орк заступил ей дорогу.

«Не делайте ей больно» сказал ее отец.

Аннаиг повернулась и побежала, побежала так быстро, как только могла в сторону кухни и другой двери, ведущей в сад.

Она пробежала только половину пути, когда крепкая, мозолистая ладонь, сомкнулась на ее руке.

«Я обязан твоему отцу» прорычал орк. «Так что ты пойдешь со мной, девчонка»

Она скорчилась в его захвате, но остальные уже окружили ее.

Ее отец потянулся и поцеловал ее в лоб. От него воняло вином из черного риса.

«Я люблю тебя» сказал он. «Постарайся помнить это последующие дни и годы. То, что, в конце концов, я сделал так, как лучше для тебя.

_________________________________________________

С половиной бутылки Тейлула, хлюпавшей в его животе, Мере-Глим, качаясь из стороны в сторону, проделывал свой путь назад к Имперскому кварталу. Он знал, Аннаиг будет сердиться на него за то, что он не вернулся раньше, но на данный момент его это мало заботило. В любом случае, было бы не так весело, смотреть на то, как она стряпает свои вонючие смеси, чем она, конечно же, и занималась в течение полудня. Он давно не проводил так много времени со своими кузенами – или вообще с кем-нибудь кроме Аннаиг. Если бы он захотел, то узнал бы, что он не один ощущает себя немного отрезанным от дерева, что только Ан-Ксилил и другие, еще более дикие народы с глубоких болот казалось, обладали абсолютным взаимопониманием с ним.

Это причиняло беспокойство по многим причинам, и, наверное, больше всего беспокойства доставлял его разум, который – как и у многих из его народа - не верили в случайные совпадения. Если дерево делало что-то странное, в то же врем, когда летающий город появляется из ниоткуда, то отсутствие связи казалось невозможным.

Может быть, отец Аннаиг был прав… в конце концов, старик работал с Ан-Ксилил.
Может быть, пришло время уходить, далеко от Лилмота и его отколовшегося дерева.

Если оно было отколовшимся. Если весь Хист не был вовлечен. Потому что если это так, ему пришлось бы уйти за пределы Чернотопья.

Легкий дождь начал моросить на покрытую грязью тропинку в то время, как он проходил под выщербленной, известковой аркой, когда-то обозначавшей границу Имперского квартала. Он мчался как ветер, как вдруг краем глаза заметил трепетание всколыхнувшее древние инстинкты - но то, что он увидел, это было не ядовитой летучей мышью или мотыльком-кровососом. Спустя мгновение он понял, что это была металлическая птичка Аннаиг, Ку.

Она должно быть сильно сердиться, подумал он. Она весьма редко использует Ку.

Он выдохнул часть воды, скопившейся в его носу, и откинул маленькую створку, закрывавшую зеркало.

Однако он не обнаружил ответного взгляда Аннаиг. Было темно, что означало, медальон был закрыт.

Но он издавал слабые звуки.

Он прижал птичку ближе к уху. Поначалу он не слышал больше… дыхание, приглушенные голоса двух мужчин. Но затем мужчина внезапно закричал, и женщина взвизгнула.

Он знал этот визг, как свой собственный – это была Аннаиг.

Дата добавления: 2015-11-05