Http://ficbook. Net/readfic/1509450

comparisons

http://ficbook.net/readfic/1509450

Автор: elaytheunicorn

Переводчик: Аюки (http://ficbook.net/authors/67709)

Оригинальный текст: http://elaytheunicorn.livejournal.com/4206.html

Фэндом: EXO - K/M

Персонажи: Бэкхен/Чанель

Рейтинг: PG-13

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, Учебные заведения

Предупреждения: OOC

Размер: Мини, 19 страниц

Кол-во частей: 2

Статус: закончен

Описание:

Бэкхен делает домашнюю работу, а Чанель странный. Также, Чонин – пещерный человек, а Чунмен женат на своем айфоне.

Посвящение:

автору, конечно, всем кому понравится, и Бэкелям <33

Публикация на других ресурсах:

Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку.

Примечания автора:

A/N: посвящено моему другу lynna, которой я пообещала бэкелей. надеюсь тебе понравится ~

от переводчика: переводчик очень любит этот фанфик, но в переводе он внезапно стал звучать очень странно, а переводчик очень капризный, так что да, переводчик многое переделал. Но слишком длинные предложения укоротить было не в моих силах, на них построена вся история:) переводчик ленивый, поэтому поделил работу на две части и не знает, когда переведет вторую:D

Часть 1

Бен Бэкхен делает домашнюю работу, и не только свою. Ему нравится называть это бизнесом, в самом деле, хотя у него была бы туча проблем, если бы его застукали (хотя учитывая количество людей, которые его ‘использовали’, для которых он был незаменимым ресурсом, он не видел себя пойманным в какое-либо ближайшее время).

Как это работает: каждый день с 3:00 до 9:00 студенты могут приносить ему свою домашнюю работу, и в зависимости от длины, сложности, и предмета, он запросит цену от $5 до $100+ (никто еще не жаловался на цены, так что они не меняются) за то, чтобы ее сделать. Если это особенно трудное задание (например, полное эссе в десять страниц о значимости теоремы де Муавра в вышмате), или если клиент особенно богат (что Бэкхен может сказать, он любит деньги), он может запросить дополнительную плату.

К нему приходили студенты всех возрастов, от младшеклассников до старшеклассников, и, удивительно, даже учительница однажды спросила его мнение о том, что должно быть дано на уроке на следующей неделе (Бэкхен вежливо ей отказал, несмотря на предложенные сто пятьдесят долларов; ему не нравилась мысль о том, что новость о том, что он сделал, распространится всем учителям, и он закончит тем, что не будет делать ничего кроме планов занятий для всего универа до конца своего обучения).

«Я думаю, тебе просто нравится чувствовать себя умнее всех,» часто говорит ему его друг Чунмен.

«Это потому что я действительно умнее,» сухо отвечает тогда Бэкхен, и Чунмен просто улыбается и кивает, и продолжает набирать сообщения на своем айфоне, потому что это все, что он делал, и это бесило Бэкхена, потому что любой, кто так много времени проводит со своим телефоном, просто заработает рак мозга и умрет, или еще что.

Но Бэкхен продолжает свой ‘бизнес’. И, пожалуй, здесь стоит упомянуть о том, что если перестараться в чем-то, это что-то может аукнуться и укусить за зад (или как там, Бэкхену без разницы), но он слишком занят этим эссе о де Муавре и еще несколькими заданиями, так что ему некогда думать о подобной морали.

Ну, или, он не думал прежде о таких понятиях, как мораль (была ли это мораль? Бэкхен не помнит). Но иногда люди неожиданно меняются, особенно при наличии катализатора в химическом уравнении их жизни. И Пак Чанель был именно катализатором.

Если бы Бэкхен был фотосинтезом, Чанель был бы хлорофиллом. Ну, или наоборот, Бэкхен не особо уверен. Все, что он действительно знает, это то, что каким-то образом он и Чанель нуждаются друг в друге чтобы должным образом функционировать, почти как животные существуют в симбиозе с их средой обитания, или как у тебя не может быть линейного уравнения без углового коэффициента (даже если он равен нулю), или, может, как полное предложение не может быть без подлежащего и глагола, и он – подлежащее, а Чанель глагол. Это все на самом деле сбивает с толку и уводит в неизведанные дали, о которых Бэкхен никогда даже не думал, так что он может ошибаться, но если дело в Пак Чанеле, он не уверен, что когда-нибудь вообще будет прав; так что имеет ли это значение.

Впрочем, он знает одно: что-то в Чанеле есть. Что-то в том, как он запросто отворил дверь в рутинную жизнь Бэкхена и закатил вечеринку, полностью разрушая основы Бэкхена и устанавливая свои собственные, как если бы все это принадлежало ему. Что-то в том, как он улыбается и смеется, будто у него нет никаких забот в мире, и он бы провел апокалипсис обсуждая форму Бэкхенова носа, или сколько раз можно произносить слово, пока оно не начнет звучать не как слово. Ну, еще из-за него Бэкхен чувствует себя крокодилом, или слоном, или дельфином, или морским коньком, или любым другим отвратительно романтичным животным в брачный период, и Бэкхен искренне не понимает, почему.

Пак Чанель как чужая страна. Он – то пространство, где Бэкхен может не смущаясь заявить, ‘Предела не cуществует’, с таким огромным удовольствием, что от этого становится больно. Чанель – слово без дефиниции, чувство, которое не описать, и, среди всего самого странного, самое избитое пикап-выражение, которое он когда-либо мог бы придумать.

Чанель это Чанель, и Бэкхен думает, что, возможно, он его любит.

**

День, в который Чанель входит в фотореалистичный авто-портрет жизни Бэкхена, в любом другом случае мог бы быть его обычным днем. Бэкхен отсиживает свои занятия скучающий и смертельно усталый, прободрствовав всю ночь, чтобы закончить это дурацкое эссе (с де Муавром все в порядке; он задолбался с требующимся количеством страниц, ибо, серьезно, у кого, мать его, есть время на 10 страниц о чем-то настолько бессмысленном и незначительном, и иногда Бэкхен ненавидит быть умным, потому что это он должен найти это время в своем ненасыщенном событиями расписании).

Он провел половину своих вечерних часов с Чунменом, слушая постукивание пальцев старшего по экрану его айфона, пока он беспрерывно печатает, и это действительно просто слишком отвлекает, настолько, что Бэкхену как бы хочется выхватить девайс из рук друга и выкинуть его из окна классной комнаты на четвертом этаже, в которой они занимаются, просто чтобы увидеть выражение ужаса на лице Чунмена. Но, увы, он хороший друг, так что он сидит и молча терпит пытки зависимостью Чунмена, пока сам пытается доказать что tanx + coty, поделенное на tanxcotx, равняется tany + cоtx.

Это было бы намного проще, если б Чунмен не был бессрочно женат на этом дурацком маленьком электронном компьютере.

Бэкхен только приступил к первому шагу в решении задачи, когда от двери слышится легкий стук, и он вынужден поднять взгляд от своей пятой провалившейся попытки решения, чтобы увидеть парня на пороге классной комнаты. Ненормально, нелепо высокий парень с дикими, вьющимися волосами и широкой улыбкой, наклеенной на лицо, и Бэкхену интересно, не вылез ли он из детского мультика, ибо, если совсем честно, он даже не выглядит реальным.

“Эм, хэй, ты Бен Бэкхен, верно?” Голос, сопровождающий это детское лицо, нехарактерно глубокий, и Бэкхену требуется продолжительное мгновение, чтобы переварить это странное явление, прежде чем он может подумать об ответе.

“Д-да, это я,” говорит он с, как он надеется, радушной улыбкой, но та дергается прежде, чем слова звучат вслух, потому что собственный голос кажется его ушам странно задушенным.

Чунмен поднимает взгляд от своего айфона и замечает этого высокого парня. У него вырывается удивленный хрип, и он подпрыгивает на стуле, восклицая, “Хэээй, Пак Чанель, не видел тебя с вечеринки у Сехуна, чувак, как дела??” Оба обмениваются чем-то вроде рукопожатия, пока Бэкхен, слегка пораженный, таращится на них.

“А, да, довольно неплохо”, произносит этот глубокий голос, и Бэкхену интересно, как так может быть, что у одного человека настолько приятное лицо и приятный голос, и он при этом действительно существует в этом мире.

“Это хорошо, это хорошо,” Чунмен одобрительно кивает, улыбаясь, “Так что ты хотел?”

“Э, просто пришел за помощью с домашней работой,” говорит полубог-гигант, правда, ну, Бэкхен притворится, что не называл только что так этого совершеннейшего незнакомца.

“Помощь с домашней работой?” повторяет Чунмен, поднимая бровь. “Но, Ель, разве ты не -?” он не успевает закончить, потому что Чанель поспешно накрывает рот Чунмена рукой, громко смеясь и улыбаясь Бэкхену. Эта улыбка напоминает Бэкхену шимпанзе, или что-то в этом роде, но почему-то это очень мило и его сердце немного тает, достаточно для того, чтобы не задаваться вопросом, что же Чунмен говорил и почему этот парень его остановил.

“Эм, ну так вот, я Пак Чанель, кстати,” говорит высокий парень, снимая свою руку с Чунменова рта, чтобы взглянуть на нее на миг и протянуть свою другую руку Бэкхену, вздрогнувшему от внезапного жеста.

“Приятно познакомиться?” неуверенно произносит Бэкхен, пожимая его руку.

“Да,” говорит Чанель сияя. “Так вот, эм, у меня есть двадцать долларов и тест по вышмату на дом. Этого хватит, или…?” Он смотрит на Бэкхена широко раскрытыми, пылкими глазами, почти как когда щеночек просит ласки, и хотя Бэкхен обычно берет минимум долларов тридцать за тест, он не может заставить себя сказать нет в это лицо.

“Да, этого будет достаточно,” удается выговорить Бэкхену, и Чанель радостно пищит (пищит! он кто, грызун??) и протягивает лист бумаги, который Бэкхен не заметил раньше.

“Вот,” произносит он после того, как Бэкхен берет тест, ощупывая свои карманы и вытаскивая мятые двадцать долларов.

“О, нет, я обычно не беру денег пока не закончу,” Бэкхен качает головой, когда Чанель пытается сунуть ему деньги. Чанель смотрит на него непонимающе. “То есть,” продолжает он немного нервно, “Все зависит от того, смогу ли я закончить все, или это займет больше времени, чем я думал, так что иногда я меняю изначальную сумму.”

“О,” произносит Чанель, по-прежнему сжимая в руке двадцать долларов, “Ок.”

“Так к какому времени нужно?” спрашивает Бэкхен, сглатывая. Он сам немного раздражен своим поведением, потому что обычно люди на него так не действуют. Если быть честно, ему не нравятся люди, особенно те, кто пользуется его бизнесом, ибо они слишком ленивы чтобы действительно выучить материал.

Но этот Чанель другой. Воздух вокруг него полон невинности. Бэкхен не может сказать точно; может, это волосы? Эти странные огромные глаза? То, как он возвышается над Бэкхеном, улыбаясь как сумасшедший дружелюбный гигант? С какой стороны ни посмотри, Бэкхена это беспокоит.

“Завтра, у меня занятие в 1:30,” отвечает Чанель. “Так мне забрать когда ты закончишь, или как?”

“Эм, на самом деле, возможно я быстро справлюсь,” говорит Бэкхен, бросая взгляд на тест. “Если хочешь, можешь подождать минут двадцать, или около того, и вернуться, этого времени должно хватить.”

“Серьезно? Так быстро?” вырывается у Чанеля с благоговением, и Бэкхен чувствует, как краснеет. “Но разве ты не работал над чем-то другим?”

“Эм,” бормочет Бэкхен, вспоминая о задании, над которым работал, прежде чем появился определенный некто огромного роста. “Его нужно сдать в конце недели, так что я могу поработать над твоим тестом сейчас.” Глаза Чанеля загорелись.

“Круто! Тогда ничего, если я подожду здесь, пока ты не закончишь?” спрашивает он, и Бэкхен не может ничего с собой поделать, с глупым видом тараща глаза на то, как этот высокий парень выдвигает стул рядом с Чунменом (кто продолжил переписываться, поди разберись) и плюхается на него.

“Эм, располагайся,” бормочет Бэкхен, склоняясь над тестом и отворачиваясь от этих двоих.

“Так, Ель, у тебя вышмат?” говорит Чунмен, “И как тебе? Я слышал, это тяжелый предмет.”

“Он-“ Чанель останавливается на секунду, и потом улыбается и продолжает, когда Бэкхен бросает на него взгляд. “- сложный, да. Я сам удивился.”

Бэкхен ловит веселую ухмылку Чунмена, прежде чем заставляет себя сфокусироваться на тесте на столе перед ним, а не на голове с волосами, похожими на чью-то кошку после микроволновки (и он это в самом нежном возможном смысле этого слова).

Пару раз, пока он работал, Бэкхен украдкой бросал взгляды на Чанеля, встречая его взгляд, краснея и возвращаясь к тесту. Чанель просто улыбается ему, качая головой в такт одному ему слышимой мелодии, в то же время выстукивая ее на столе в манере, которая должна была бы быть даже еще более раздражающей, чем переписка Чунмена, разве что Бэкхен просто не мог заставить себя сердиться на него.

На Бен Бэкхена никто никогда не производил глубокого впечатления, каким бы привлекательным, или умным, или глупым, или раздражающим человек не был, или как бы он не донимал его. Он не любит людей. Люди используют его из-за его ума, а он использует их ради их денег, и все именно так просто, или, по крайней мере, так должно быть, потому что он привык лишь к этому, и он не уверен, что готов позволить Пак Чанелю так неожиданно встревожить все, что он так старался сберечь.

Но эти сумасшедшие волосы, эти большие глаза, длинные ноги, и эта чертова улыбка.

Может, есть такое уравнение, способное объяснить то, с какой легкостью Бэкхен опускает стены, которые воздвигал годами, ради человека, которого только встретил, не меньше. Возможно, есть где-то такое слово, о котором он еще не думал, чтобы описать это причудливое чувство, что бы его там ни привлекало в этом странном парне.

Может.

А может и нет.

Ну, все что Бэкхен сейчас понимает, так это то, что он никогда не заканчивал тест по вышмату так быстро и никогда еще не был так не уверен в своих ответах. Чанель все равно платит ему двадцать долларов.

**

“Пак Чанель? Да, он в моем классе по вышмату. Мы как бы иногда выбираемся вместе куда-нибудь?” говорит Чонин Бэкхену во время ланча. Чонин чем-то походит на Чунмена, в том смысле, что большей частью раздражает Бэкхена, и Бэкхен не уверен, почему они друзья, ибо он умный, а Чонин, ну, нет, но прямо сейчас это не имеет значения, ибо все, чего хочет Бэкхен, это узнать немного больше о Пак Чанеле. “Он,” Чонин продолжает, размахивая руками, “эм, я бы сказал, он немного дурак, но я не знаю на самом деле. Он нереально странный, если честно.”

“В каком смысле странный?” заинтересованно спрашивает Бэкхен.

“Я не знаю, чувак,” Чонин вздыхает, бросая на него взгляд. “Он всегда где-то в своем мире, делает что-то свое. Он любит задавать много бессмысленных вопросов. Но он не может тебе не нравиться, понимаешь? Он как маленький щеночек в зоомагазине, с мутацией глаз, так что тебе его жалко, и он вроде как милый, так что в конце концов ты берешь его домой.”

Бэкхен обдумывает это сравнение и добавляет его к тем, к которым он уже пришел.

“… Погоди, Ким Чонин, ты только что использовал сравнение? И обо мне?? Здорово, я польщен!” произносит глубокий голос, и сердце Бэкхена начинает трепетать, когда знакомая макушка непричесанных волос присоединяется в их столу.

“Чувак, я только что назвал тебя мутировавшим щенком,” говорит Чонин, и Бэкхен старается не фыркнуть, в результате чего выходит звук похожий на боевой крик дикой кошки, и он яростно краснеет, когда Пак Чанель обращает эти огромные глаза на него.

“А, парень-с-домашней-работой!” говорит он с улыбкой. “Бен Бэкхен!” Бэкхен ерзает на стуле. Почему он так странно себя чувствует, слыша свое имя, произнесенное этим парнем? “Вы, парни, что, говорили обо мне?” спрашивает эта широкая улыбка.

“Да, Бэкхен-” начинает говорить Чонин, но переходит на стон, когда старший очень больно пихает его в ребра острым локтем.

“Эм, мы говорили о вышмате,” Бэкхен вдобавок неловко улыбается.

“Круто. Вышмат интересный,” кивает Чанель. “Я не все правда понимаю, но он интересный.”

“О чем ты?” говорит Чонин, хмурясь, “У тебя же лучшие-” он едва не вываливается из стула, когда Чанель пихает его.

“Эм, да,” Чанель смеется, по-прежнему улыбаясь. “Спасибо за тест. Ты спас мою задницу.”

“Без проблем,” Бэкхен выдавливает собственный деланный небольшой смешок. “Это то, чем я занимаюсь,” добавляет он, и на самом деле, то, что он зарабатывает на свое проживание делая чужую домашнюю работу, звучит немного жалко, но Чанеля, кажется, это не особо волнует.

“Вы жестоки, парни,” бурчит Чонин, приходя в себя после выходки Чанеля. Оба его игнорируют.

“Так я могу увидеть тебя еще раз после занятий?” спрашивает Чанель, когда Бэкхен пьет воду из бутылки, и он давится водой, кашляя и разбрызгивая воду, пока румянец наползает на его щеки.

“Ты в порядке?” Чанель похлопывает его по спине своей огромной рукой, из-за чего он краснеет еще больше, и только сейчас он понимает, что Чанель всего лишь имел в виду, что у него есть еще домашняя работа для Бэкхена. Спокойно, Бэкхен. Спокойно.

“Это просто сегодняшее задание,” говорит Чанель, когда Бэкхен вновь обретает самообладание. “Пара задач из книги,” Чонин внезапно взвизгивает, и Бэкхен бросает на него встревоженный взгляд.

“Наступил. На мою ногу,” говорит Чонин со слезами в глазах, и Бэкхен смотрит на Чанеля, по-прежнему невинно улыбающегося.

“Так сколько это будет стоить?” спрашивает Чанель.

“Эм, наверно долларов пять-десять?” предлагает Бэкхен. Он склоняется к пяти долларам, потому что Чанель милый- и он совершенно точно не признавался себе в этом только что. Чанель – дикий павлин, а Бэкхен маленький жук, испуганный за свою жизнь.

На секунду вырубая свой мозг, Бэкхен давит улыбку.

“Да, эм, пять долларов будут в самый раз”.

“Здорово!” счастливо говорит Чанель.

**

“Я думал, обычно ты берешь больше,” говорит Чонин, когда они вдвоем идут на химию после ланча. “Ну, знаешь. То есть, Ель вполне при деньгах, я думал ты по крайней мере попытаешься вытянуть долларов двадцать-тридцать из него.” Бэкхен съеживается и краснеет от того, как парень использует слово “ вытянуть”.

“Ну, может я просто сейчас щедрый,” говорит он, складывая руки и поднимая свою почтальонку выше по плечу. “Но возможно слово 'щедрый' не входит в персональный лексикон Ким Чонина.”

“Что ты сказал?” спрашивает Чонин с пустым взглядом, и Бэкхен закатывает глаза. “Лексикон?”**

“Это значит ‘словарный запас’,” Бэкхен вздыхает. “Серьезно, иногда ты как пещерный человек.”

“Ну, по крайней мере я не пускал слюни на Пак Чанеля,” Чонин хихикает, когда Бэкхен роняет свою сумку.

“Я не пускал слюни!” восклицает Бэкхен, немного громко, и ярко краснеет, когда несколько человек в коридоре оборачиваются на них. “И какое отношение это имеет к пещерному человеку??”

“Ты уверен?” спрашивает Чонин, игнорируя второй комментарий и ухмыляясь, когда Бэкхен бросает на него злой взгляд. “Я не знаю, чувак, ты не отрывал от него глаз.”

“Боже, Чонин, ты должно быть действительно пещерный человек!” стонет Бэкхен, поднимая сумку и ускоряя шаг. “Почему я вообще с тобой общаюсь? Твой ум меньше даже одной одной тысячной моего.”

“Разве это не слишком?” спрашивает Чонин. “Одна одной тысячной?” Он раздумывает минуту. “Или в самый раз?” Бэкхен фэйспалмит. “В любом случае, Пак Чанель.”

“Что с ним?” спрашивает Бэкхен сквоь стиснутые зубы.

“Ну, ты знаешь, он очень даже клевый,” бросает Чонин как бы невзначай. “Он к тому же абсолютно одинок, и он точно твой тип.” Он хнычет, когда Бэкхен безжалостно наступает ему на ногу. “Осторожней! Яйца уже повредили эту ногу!”

“Яйца?” повторяет Бэкхен, бросая на него взгляд.

“А, да, это никнейм Еля. Потому что ‘Ель’ созвучно с ‘желтый’, то есть ‘желток’, из которого состоят яйца,” объясняет Чонин. “Я это придумал. Как когда я пытался заставить всех звать тебя Беконом-” Он вновь не может закончить, потому что Бэкхен вновь тычет его локтем в ребра.

“Хватит! Я теряю мозговые клетки просто слушая то, что ты говоришь!” Бэкхен встряхивает головой, шумно выдыхая в отчаянии.

“Я пожалуюсь Чунмену! Ты жестокий,” Чонин дуется, в защитном жесте скрестив руки на груди.

“Что он сделает?” говорит Бэкхен, “Воспользуется своим айфоном, чтобы умерщвлить меня?”

“Что значит ‘умерщвлить’?”

“Это значит не садись со мной на химии.”

**

Чонин садится рядом с Бэкхеном, и несмотря на чрезмерно смертоносные чувства по отношению к своему “другу”, ему удается пережить занятие никого не травмировав. Может, из-за того что он думает о 2 часах, 34 минутах и 27 секундах до конца дня, когда он сможет подняться по 84 ступеням на четвертый этаж здания и вновь увидеть Пак Чанеля.

Уже 2 часа, 34 минуты, и 10 секунд.

2 часа и 34 минуты.

О боже, ему в самом деле не стоит быть таким взволнованным.

Его класс математики, также как и английский, пролетают одним мгновением, и прежде чем он осознает это, он подниматся по лестнице, по две ступеньки за раз, к своему обычному рабочему месту. Когда он добирается, Чунмен уже здесь, переписывается на своем дурацком айфоне.

“Ты раньше обычного,” комментирует старший, не отрывая взгляда от девайса. “И Чонин говорит мне, что я должен “умерщвлить” тебя своей крошкой.” Бэкхен фыркает, несмотря на то что задыхается.

“Скажи мне, что он выяснил, что значит слово “умерщвлить” прежде, чем сказал тебе это?”

“Он неправильно его произнес, но, думаю, он знал, что говорил,” говорит Чунмен, и Бэкхен смеется.

“Фантастика. Может, если я начну использвать сложные слова, разговаривая с ним, то смогу расширить его словарный запас!” говорит он, бросая сумку на свое обычное место и плюхаясь на стул, чтобы отдышаться.

“Словарный запас Чонина как раз в порядке,” говорит Чунмен, “Это просто твой несколько чересчур широкий.”

“Пофиг,” вздыхает Бэкхен, обмахивая себя одной рукой, “Дай мне знать, когда он использует хоть одно предложение, из-за которого не будет звучать как пещерный человек.”

“Он также сказал мне сказать тебе, чтобы ты перестал называть его пещерным человеком,” говорит Чунмен, хмурясь. “К тому же, он слишком привлекателен для пещерного человека.”

“Кто пещерный человек?” спрашивает глубокий голос, и Бэкхен начинает думать, что Чанель просто телепортируется, когда направляется куда-либо, потому что он как обычно появляется из ниоткуда.

“Ким Чонин,” говорит Бэкхен, игнорируя внезапное смущение, навязавшееся к краю сознания, из-за того что он потный и запыхавшийся перед Пак Чанелем.

“Он не пешерный человек,” говорит Чунмен расстроенно, поднимая глаза от своего телефона. Чанель подхватывает.

“А, если подумать, его кожа как будто ближе к смуглой,” задумывается он, облокачиваясь на косяк двери комнаты. “Возможно, он последний из своего вида.”

“Хотя, сложно понять как он выжил, учитывая крошечный размер его мозга,” продолжает Бэкхен, и он и Чанель вдвоем усмехаются, когда Чунмен сердито смотрит на них.

“Вы оба жестокие,” говорит он.

“Иногда правда колется,” говорит Чанель, хмурясь в притворной грусти. “Хотя, говоря о жестокой правде, Чунмен, чувак, у меня есть для тебя одна,” он входит в комнату и, заканчивая драматичным шепотом, направляется к старшему, “Ты не можешь женится на айфоне.”

Выражение лица Чунмена бесценно.

“Я собираюсь притвориться, что не знаю вас двоих, и просто уйду, пока еще в здравом уме,” говорит Чунмен.

“Я не уверен, что ты когда-либо был в здравом уме,” говорит Бэкхен, и Чунмен кидает на него последний оскорбленный взгляд.

“Замечательно, тогда я перефразирую; я оставлю вас двоих пока вы еще живы,” говорит старший, игнорируя смех этих двоих и поспешно покидая комнату.

Примерно через три секунды Бэкхен резко перестает смеяться и приходит к ужасающему осознанию, что он теперь с Пак Чанелем в классной комнате наедине.

В горле внезапно пересыхает, в груди сжимает, и ему интересно, остановится ли сейчас его сердце из-за того, что он слишком быстро взбирался по лестнице, но Чанель направляется к нему, и нет, именно из-за этого дурацкого гиганта Бэкхен чувствует себя так, словно умирает,

“Ты смешной, парень-с-домашним-заданием,” говорит Чанель с одной из своих фирменных зубастых улыбок.

“Меня зовут -”

“Бен Бэкхен, я знаю,” Чанель прерывает протест Бэкхен, улыбаясь шире и заставляя Бэкхена ярко покраснеть. Возможно, было бы более эффективно, если б Чанель звал его парнем-с-домашней-работой, потому что его имя, произнесенное этим глубоким сексуальным голосом, не способствует обдумыванию и формированию связных мыслей.

… Бэкхен действительно только что использовал слово ‘сексуальный’, чтобы описать голос Чанеля? О Боже.

“Ну, вот задание,” говорит Чанель, вручая тетрадь и учебник очень нервному Бэкхену. “Я записал его в тетради.”

“О-ок,” Бэкхен давит улыбку, радуясь поводу скрыть свои пылающие щеки от Чанеля.

Он почти начинает работу, когда слышит, как Чанель прочищает горло, и он вынужден вновь обернуться.

“Ничего, если я подожду здесь, пока ты закончишь?” спрашивает Чанель сверкая глазами, и Бэкхен пробегается по всем сравнениям в своей голове и останавливается на том, что придумал Чонин, про то, что Чанель мутировавший щенок в зоомагазине. Он больше похож на относительно нормального, действительно очаровательного щеночка с несколько чрезмерной энергией, за которого будут бороться все покупатели, потому что каждый хочет забрать его домой. В том числе Бэкхен.

“Я не против,” отвечает он тихим голосом, тяжело сглатывая, когда Чанель светится и счастливо располагается на одной из соседних к нему парт.

“Я не буду тебя отвлекать, я обещаю!” уверяет его Чанель, и Бэкхену не хватает духу сказать, что он итак уже слишком отвлекает, даже когда совершенно ничего не делает.

Возможно, Чанель больше похож на мнимое число, или односторонний лимит, или он даже мог бы быть этим эссе о де Муавре, которое Бэкхен закончил две ночи назад-

“Можно ли где-нибудь в математике иметь свое мнение?” внезапно спрашивает Чанель. Бэкхен слишком сильно давит карандашом на бумагу и грифель ломается, и он оглядывается на Чанеля, чтобы одарить его вопросительным взглядом.

“Что, еще раз?”

“Ну, знаешь,” Чанель пожимает плечами, “Потому что в математике же всегда один ответ, и у тебя нет на самом деле возможности сказать ‘я думаю, ответ такой’ или ‘я не знаю, может иногда ответ может отличаться’, но- ” Бэкхен сдерживает смех, краснея, когда Чанель наклоняет голову на одну сторону как любопытный щеночек (он должно быть действительно щеночек, заключает Бэкхен). “Что?” мило спрашивает Чанель.

“Ничего, просто,” Бэкхен медлит, борясь с улыбкой, “Не думаю, чтобы когда-нибудь слышал, чтобы кто-либо говорил такое. Это интересная мысль, и я был бы рад сказать, что есть в мире такая математическая проблема, в которой у тебя была бы свобода убеждений.” Чанель дуется.

“Так значит, такой нет?”

“Ну, может и есть, но я такой не знаю,” говорит Бэкхен, позабавленный.

“Вау, ты и правда умный,” говорит Чанель, улыбаясь, пока Бэкхен опять краснеет.

“П-почему ты так говоришь?” спрашивает Бэкхен, обращаясь к заданию, над которым должен работать. Дурацкий Пак Чанель со своим дурацким отвлекающим лицом и дурацким отвлекающим голосом и дурацкими отвлекающими комментариями.

“Я не знаю, ну, то как ты говоришь, вроде того. Просто создается ощущение, что ты очень умный,” пылко объясняет Чанель. “Мне это нравится.”

По какой-то причине у Бэкхена почти вырывается “Мне нравишься ты,” что было бы просто нелепо, ведь он встретил Чанеля только вчера, и это идет вразрез со всеми его принципами и законами бытия Бен Бэкхеном и ненавиденья всего человеческого рода в целом- но это Пак Чанель, так что, может, у Бэкхена нет выбора.

“Спасибо,” наконец говорит он, возвращаясь к математике. Хотя его лицо остается теплого алого оттенка.

Ему удается завершить лишь половину задания, потому что Чанель продолжает говорить с ним. Он не против. Чанель все же настаивает на том, чтобы заплатить ему пять долларов.

Часть 2

Cascada – Every Time We Touch (Slow)

Zedd – Clarity (Sam Tsui Kurt Schneider Cover)

В череде следующих нескольких недель Чанель появляется в рабочем классном кабинете Бэкхена почти каждый день, с или без домашней работы для него. Бэкхен был бы рад сказать, что это его раздражает. Это и должно, в самом деле, этот странный человек просто заявился в один день, и теперь управляет жизнью Бэкхена как ядро контролирует клетку, и Бэкхену возможно стоит прекратить сравнения, которые звучат намного слезливей, чем он имеет это в виду. Но не то чтобы это имело значение.

Бэкхен ненавидит людей. Точка.

Но опять же, может Пак Чанель не человек. Может, он робот, или пришелец, или, может, он что-то абсолютно другое, чего даже не существует- и Бэкхен начинает нести бред, что, возможно, тоже полностью вина Чанеля.

Вообще-то, очень многое есть вина Чанеля. Например, то, что Бэкхену не удается действительно концентрироваться на своих занятиях, потому что он слишком занят обдумываниями того, как он увидится с этим дурацким гигантом после универа, и его оценка по вышмату скатывается до A- из-за этого, и хотя ему в самом деле следует встревожиться (потому что это Бен Бэкхен; его мозг есть источник его дохода), он, так или иначе, не встревожен.

“Клянусь,” говорит Чунмен, оглядывая двоих парней со смесью веселья и неверья, “Вы как приклеенные друг к другу.”

“Неправда!” восклицают Бэкхен и Чанель, переставая глазеть друг на друга и взрываясь смехом.

Такая штука: когда Бэкхен и Чанель вместе с другими людьми, они ведут себя как объевшиеся сладкого четырехлетние с приливом энергии от фруктового мороженого на палочке, которым кормят их мамы за успешно симулированный послеобеденный сон. Впрочем, в тот самый момент, как они остаются наедине, Бэкхен начинает нервничать и много краснеет, и спотыкается на своих словах, и, ну, потом просто действительно звучит как четырехлетний (возможно, еще и страдающий заиканием).

“Нет, правда, серьезно,” Чонин смеется. Он и Чунмен сидят через несколько парт от остальных. “То есть, вы ведете себя как женатая парочка, или типа этого,” добавляет он с самодовольной усмешкой, и его смех начинает звучать несколько маниакально, когда Бэкхен ярко краснеет.

“Йа, Ким Пещерный Человек, откуда ты знаешь как ведут себя женатые парочки?” быстро огрызается Бэкхен, скрещивая руки на груди. Он не позволит Чонину, из всех людей, насмехаться над ним, за то, что ему просто совсем немного нравится Чанель.

Окей, возможно ему очень нравится Чанель. Но не то чтобы он собирается признаться в этом вслух.

“Это потому что он слишком долго ошивался с Чунменом и его телефоном,” Чанель грустно вздыхает, и враждебная поза Бэкхена слабеет, когда он фыркает и пытается сдержать смешки.

“Чувак, это было жестко,” говорит Чонин с унылым выражением лица.

“Ага,” Чанель пожимает плечами, игнорируя злобный взгляд Чунмена Убью-вас-нахрен. “Бэкхенни и я больше смахиваем на сметртельных врагов по сравнению с тобой этим айфоном.”

“Чувак,” опять говорит Чонин.

“Если ты еще раз скажешь ‘чувак’, я засуну свою тетрадь по вышмату тебе в глотку,” перебивает его Бэкхен.

“Вау. Вы двое самые жестокие люди из всех, что я встречал,” сопит Чонин, его руки инстинктивно взмывают вверх, защищая воздушные протоки.

“Вы действительно идеально другу другу подходите,” едва слышно бормочет Чунмен, и, опять, щеки Бэкхена ярко краснеют.

“Спасибо!” говорит Чанель с этой своем широкой улыбкой, “Мы женимся этим летом, мы обязательно пригласим вас на свадьбу~” Он подмигивает, забрасывая руку на плечо Бэкхена, и все лицо Бэкхена теперь невозможно красное, как и шея.

Женитьба? Пусть это и шутка, но от этой мысли Бэкхен слабеет в коленях.

“Ага, но я приду только если будет торт,” говорит Чонин дуясь.

“Забудь, я беден,” говорит Чанель, “никакого торта.”

“Не ври, Яйца,” глаза Чонина сужаются, ”Я видел, сколько тебе дают родители каждую неделю.”

“Но я очень быстро все трачу!” ноет Чанель, и Бэкхен едва ли может думать, когда этот голос так близко, и, что уж там, просто сам по себе Пак Чанель так близко.

“Почему? Потому что ты всегда так занят, используя свою домашнюю работу как повод чтобы увидеть Мистера Я-самая-умная-сволочь-в-универе?” издевательски спрашивает Чонин.

“Э-эй!” восклицает Чанель, приводя Бэкхен в чувство. Разве он когда-нибудь слышал, чтобы Чанель издавал такие звуки? Он смотрит на лицо Чанеля и сдерживает нервный вздох, когда Чанель краснеет. “Это не-”

“Не пытайся этого отрицать, я знаю, что ты задумал,” продолжает Чонин, ловя очевидный дискомфорт Чанеля, его губы растягиваются в ухмылке. “Дело в том, что ты на самом деле-” Бэкхен не осознает, что Чанель уже отпустил его, пока не видит, как Чанель пересекает комнату и накрывает рот Чонина рукой, заглушая что бы он там ни собирался сказать.

“Стоп!” умоляет Чанель. “Пожалуйста!”

“Да ладно, Чонин,” говорит Чунмен с веселым лицом. “Этого достаточно для мести. Не тебе выдавать чужие секреты.” Чонин дуется, когда Чанель осторожно убирает руку.

“Эх, но и это было неплохо,” говорит Чонин, надув губы. “Ладно. Ты везунчик, Яйца, я был так готов выдать тебя с головой.” Бэкхен кидает на него обеспокоенный взгляд. Что это должно значить??

“Я тебя ненавижу!” воет Чанель, зарывая лицо в ладонях.

Погодите, что… только что произошло??

Потом приходит какая-то девушка, чтобы попросить у Бэкхена помощи с проектом, а Чанель поднимается и уходит, не оставляя Бэкхену шанса спросить об этой странной череде событий.

По сути, Чанель продолжает избегать Бэкхена до конца недели. Он не приходит к их обычному обеденному столу, и он перестает приходить в классную комнату после занятий.

И примерно в это время Бэкхен начинает думать, что они с Чанелем симбиозны, и что он не может функционировать без Чанеля, и, серьезно, он сомневается, как вообще раньше жил без этой дурацкой улыбки и дурацких волос, и дурацкого смеха, потому что Чанель явно стал огромной частью его жизни, и ему для этого даже не нужно было стараться.

Бен Бэкхен жалок и в доказательство терпит B+ по вышмату.

Чонин и Чунмен, с другой стороны, находят отчаяние их бедного друга совершенно комичным.

“Ты так влюблен,” подкалывает Чонин, уклоняясь от слабого тычка в ребра от Бэкхена. Рх, у Бэкхена правда сейчас нет энергии возиться с чужой тупостью.

“Оставь его,” смеется Чунмен, “Он итак достаточно страдает.”

“Я не влюблен, и я не страдаю,” бурчит Бэкхен, его голос заглушен учебником по вышмату, который он должен сейчас учить, но вместо этого лежит на нем головой.

“Бедный Бекон,” говорит Чонин, театрально вздыхая. “Без Яиц, он просто закуска. Не может быть полноценным блюдом.” Чунмен смеется, но Бэкхен не обращает внимания.

Бекон и яйца? Еще сравнение? Нет, с Бэкхена явно достаточно.

Он не бекон, или романтичное животное в брачный период, или жук, испуганный за свою жизнь.

А Чанель не яйца, или математическое уравнение, или глагол, или павлин, или робот, или пришелец, или даже гигант, раз уж на то пошло.

Чанель это Чанель, а Бэкхен это Бэкхен.

И, ну, Бэкхен просто безумно, безнадежно, по уши влюблен в эту дурацкую голову с вьющимися волосами, и эти глаза, сверкающие как звезды, и эту улыбку, освещающую целый мир словно лучи солнца- и, возможно, некоторые сравнение вполне себе ничего, раз Бэкхен действительно не может себя остановить.

Все не так уж и плохо, если он не ненавидит каждое человеческое существо в мире, правда ведь? И ‘B’ по вышмату – не так уж и плохо… правда ведь???

“… Эй, Бекон? Земля вызывает Бекона,” произносит Чонин, и Бэкхен вспоминает, что не один.

“Э?”

“Вау, ты действительно хорош в полете в астрал, тебе потребовалось всего почти полминуты, чтоб понять, что я говорил с тобой-”

“Где Чанель прямо сейчас, не знаешь?” перебивает Бэкхен, и челюсть Чонина остается открытой на половине предложения, а он сам пялится на Бэкхена.

“Эм?” произносит Чонин.

“Думаю, я видел его в классе C104 на первом этаже,” докладывает Чунмен, локтем тыкая Чонина в спину, отчего тот издает высокий хныкающий звук. “Кажется, он разговаривал с учителем вышмата? Это было минут 10 назад, так что если поторопишься, можешь еще его застать.”

“О,” произносит Бэкхен, удивленный готовностью друга помочь. Разве он только что не издевался над ним вместе с Чонином…?

Ой, да ну, лучше не спрашивать и бежать по лестнице с наибольшей скоростью, с какой только могут нести его ноги (в любом другом случае он бы подсчитал скорость, но сейчас не время думать о чем-либо настолько незначительном), проскользить до полной остановки перед классом (опять же, он мог бы подсчитать величину трения, необходимой для такой внезапной остановки, но более важные вещи нуждаются во внимании), и заглянуть внутрь, чтоб увидеть Чанеля, все еще разговаривающего с учителем.

“… Так что еще раз поздравляю с самым высоким баллом за тест. Серьезно, я думаю, ты единственный студент, когда-либо получавший полный кредит, плюс экстра кредит. Я должен тебе пиццу, или что-нибудь вроде этого,” говорит учитель, смеясь.

“Не стоит,” Чанель тоже смеется, улыбаясь, “Я просто делаю то, что в моих силах.”

………….

Секундочку.

Пак Чанель.

Лучший балл за тест.

Вышмат.

С которым Бэкхен помогал Чанелю.

……… Так это и был тот большой секрет?

Вот что Чонин имел в виду под ‘поводом, чтобы увидеть Бэкхена’?

Чанель на самом деле умный?

В это мгновение Чанель отворачивается от учителя и видит Бэкхена, застывшего в дверном проеме класса. Если только это возможно, его глаза становятся больше, чем когда-либо их видел Бэкхен, и все лицо Чанеля становятся ярко, ярко красным, может даже более красным, чем Бэкхен когда-либо.

“Б-Б-Бэкхен!” заикается Чанель, сглатывая. “Т-ты не- я имею в виду, почему ты-?” Он не заканчивает, потому что Бэкхен пересекает комнату, хватает его за руку, вскользь кланяясь учителю, и затем оттаскивает этого идиотского гиганта из класса.

На самом деле, он действительно рад, что занятия уже закончились, что значит, что коридоры почти пусты, что значит, ему не нужно совсем уж смущаться того, что он ловит этот дурацкий идеальный рот одного Пак Чанеля в (романтичном, если он может сказать такое сам) поцелуе.

И, ну, если быть совсем честным, на мгновение ему кажется, что он оказался в шаблонной сцене из дорамы, потому что Чанель целует его в ответ спустя долю секунды, будучи совершенно застигнутым врасплох, и желудок Бэкхена совершает кульбиты, и он почти уверен, что слышит играющий где-то оркестр, и, может, взрывающиеся фейерверки тоже? Но это все кажется таким сюрреальным, и, вроде как, идеальным, и просто крайне и совершенно не по-Бэкхеновски, так что он уже не уверен ни в чем.

Но потом Чанель рушит все, отстраняясь, вновь ярко краснея, и изумленно смотрит на Бэкхена этими дурацкими, идеальными огромными глазами, и рх, Бэкхену правда просто хочется опять его поцеловать.

“Ты- то есть, я-” Чанель заикается. Кажется, говорить придется Бэкхену.

“Так ты скрывал от меня, что на самом деле ты очень умный,” говорит он, и Чанель сразу закрывает рот, глядя в пол, чтобы избежать пристального взглядя Бэкхена. “Тебе действительно нужно было врать мне?”

Чанель чуть дует губы. “Ну, эм, я думал… у нас вроде как не было совместных занятий… И ты даже не знал, кто я такой, так что мне было странно просто внезапно заговорить с тобой!” Бэкхен вздыхает, сдерживая улыбку и качая головой.

“Ты, Пак Чанель, странный,” говорит Бэкхен, и Чанель сопит и поднимает взгляд, и, на самом деле, теперь Бэкхен понимает, как все это действительно странно, потому что Чанель как бы очень даже выше, чем он, и Чанель все это время наклонялся, чтобы быть на одном уровне глаз с Бэкхеном. “Но и я тоже, так что, думаю, все в порядке,” добавляет он, краснея в своем поражении. Чанель слегка улыбается. “И кстати, в любом случае, я предпочитаю умных глупым.”

“Ну, я как бы понял это, много позже, после того, как стал чаще приходить к тебе,” бормочет Чанель, позволяя себе обрести свой полный рост и обхватить Бэкхена руками, сплетая свои пальцы и укладывая их на поясницу Бэкхена. “Ты становился, как бы, эм, сволочным с остальными, кто приходил к тебе с домашней работой.”

“Ну,” Бэкхен глубоко вздыхает, ибо сейчас он также осознает, как на самом деле задыхается от близости Чанеля, не говоря уже о прикосновениях (и его руки в самом деле такие длинные? Потому что они почти касаются Бэкхеновых-), “Они – это другая история. Но я никогда не был сволочным с тобой, разве нет?”

“Может, раз или два,” говорит Чанель, строя рожицу, и Бэкхен возмущенно смотрит на него.

“Не правда! Я абсолютно точно помню, что никогда-” он замолкает на полуслове, когда Чанель вновь его целует.

И любом другом случае он был бы раздражен тем, что его перебили, потому что он Бен Бэкхен, и перебивать его просто некрасиво. Но это Пак Чанель, единственный человек, из-за которого Бэкхену кажется, что его имя должно быть на самом деле Ким Чонин ака Пещерный Человек.

“Обожемой, я знал, что пойти проведать вас было хорошей идеей!” произносит голос, принадлежащий упомянутому пещерному человеку, “Быстрей, Чунмен, они целуются!” Бэкхен нехотя отрывается от Чанеля, когда к ним присоединяются Тупой И Еще Тупее, также известные как ходячий-член и я-сплю-с-айфоном.

“Авв, хен, ты пропустил,” скулит Чонин, складывая руки на груди, когда Чунмен бросает на него взгляд. “Ну, давайте же, поцелуйтесь еще раз,” командует он, и Чанель смеется, а Бэкхен закрывает глаза и качает головой.

“Ну, Чонин, ты не можешь просто попросить людей поцеловаться,” говорит Чунмен.

“Но-” начинает Чонин.

Впрочем, Бэкхену не очень интересно слушать идиота. Он больше старается привыкнуть к тому, как глаза Чанеля по-прежнему его осматривают, как губы Чанеля слегка покрыты складками, как его руки по-прежнему крепко его обнимают. Ему гораздо более интересно, каким же будет третий поцелуй, особенно когда первые два были настолько охренительными.

“Хэй, Бэкхен,” шепчет Чанель, его лицо опасно близко наклоняется к Бэкхену, “у меня к тебе вопрос.”

“Ммм?” мычит Бэкхен, улыбка растягивает уголки его губ. Он мог бы услышать, как Чонин на заднем плане говорит что-то глупое и Чунмен смеется, но он слишком очарован Пак Чанелем, чтобы действительно думать об этом.

“Если в лесу падает дерево и никого нет рядом, чтобы это услышать, производит ли оно звук?”

Бэкхен несколько раз смаргивает. Что? Почему Чанель задает такой рандомный, неуместный вопрос? Иногда он действительно совершенно непонятный.

“Конечно оно производит звук,” со смешком отвечает Бэкхен, хмурясь, “Только потому что никто не слышит, это не значит-” окончание теряется в писке, когда Чанель опять его целует, в этот раз глубже, и он несколько слишком отклоняется, так что Бэкхен начинает терять равновесие.

И может именно это он подразумевал под “падает дерево”, потому что Бэкхен опасается, что упадет сейчас, так что, возможно, он дерево, правда, он не уверен, чем это делает Чанеля, а еще тут стоят Чонин и Чунмен и таращат на них глаза.

Что ж, губы Чанеля идеальны на губах Бэкхена, так что имеет ли это значение.

Не говоря уже о том, что Бэкхен решил больше не проводить никаких сравнений.

“Яйца, ты должен был просто дать мне выдать твой секрет в тот прошлый раз,” говорит Чонин со своего места на диване. Четверо друзей расположились в гостиной Чунмена и смотрят телевизор, хотя единственный, кто действительно обращает хоть какое-то внимание на плоскоэкранный блю-рэй, это Чанель. И Бэкхен понятия не имеет почему, ибо идет повтор какой-то дешевой комедии, и, честно, ее немного мучительно смотреть.

“Да,” бормочет Чанель, и очевидно, что он не услышал ни слова из того, что сказал Чонин, что может быть и к лучшему, думает Бэкхен.

“Нет, серьезно, это избавило бы вас от той недели мучений. Бэкхен был просто сокрушен, скажу я тебе,” Чонин смеется, и Бэкхен краснеет, когда Чанель отрывается от телевизора, чтобы взглянуть на него.

“Прости, Бэкхенни,” говорит Чанель, надувая губы, и, может, он все-таки слушал, но, ох, Пак Чанелю не должно быть позволено дуться, потому что сердце Бэкхена сейчас взорвется.

“Н-ничего”, бормочет Бэкхен, опуская взгляд на свои колени. Он резко втягивает воздух, когда Чанель тянется и сплетает их пальцы вместе, и Бэкхен поднимает глаза и видит улыбку, играющую на губах его бойфренда (ох, как ему нравится называть так Чанеля), когда тот возвращается к телевизору.

“Меня сейчас стошнит,” саркастично говорит Чунмен с отвращением на лице. “Короче, я пить хочу. Кому-нибудь принести напитки?” Все трое бормочут да. Чунмен извиняется, встает и направляется к кухне. Уголком глаза Бэкхен видит как Чанель нетерпеливо ерзает, что в принципе достаточно странно, но внезапно Чанель отпускает руку Бэкхена, встает, потягивается и лениво шагает к Чонину, чтобы сказать что-то, и, ну, Бэкхен наблюдает, как Чанель воровато подбирает айфон Чунмена с дивана, где Чунмен его оставил. Бэкхен фыркает, невинно улыбаясь, когда Чонин смотрит на него, не подозревая о злом деянии Чанеля, и Бэкхен с Чанелем обмениваются понимающими взглядами, когда Чанель возвращается на место рядом с ним.

Некоторое время спустя входит Чунмен с несколькими банками колы и раздает их, прежде чем сесть на место. Бэкхен сдерживает смех, когда старший не замечает пропажи своего айфона.

Проходит минута тишины, во время которой Бэкхен наблюдает, как Чанель просматривает сообщения Чунмена. Бэкхену действительно очень интересно, что же там, учитывая то, что старший проводит каждый час своего бодрствования печатая их, но прежде, чем он просит Чанеля показать их ему, младший начинает говорить.

“Сообщение Ким Чонину: Я думаю сейчас о тебе, малыш,” вслух читает Чанель, сохраняя ровное лицо, когда остальные трое изумленно смотрят на него. “Я очень возбужден. Напиши мне как выйдешь из класса~ Сердце~” Бэкхен фыркает и лицо Чунмена становится ярко красным. “Ты меня хочешь?~ Сердце~” Теперь лицо Чонина тоже краснеет, от шеи до ушей. “У меня есть пара кинковых идей для сегодняшней ночи ~ Не могу дождаться, чтобы их опробовать ~ Сердце~”

Чунмен делает выпад, чтобы схватить девайс, но промахивается, когда Чанель подпрыгивает и держит его вне досягаемости.

“Сообщение от Ким Чонина: Я взволнован~ Но теперь ты должен будешь меня ублажать, потому что в прошлый раз заставил это делать меня ~ Сердце~ ”

“Пак Чанель,” говорит Чунмен сквозь сжатые зубы. “Отдай мне телефон, прежде чем я убью тебя голыми руками.” Чанель игнорирует угрозу и продолжает читать.

“Все еще возбужден? Я знаю кое-что, что сможет помочь~ Мы могли бы~”

“Пак Чанель!” кричит Чунмен, делая еще рывок за своим телефоном, но Чанель уклоняется. Чунмен бегает за ним по комнате, пока Чонин хнычет и зарывается лицом в диван.

Бэкхен теперь уверен, что не хочет никогда узнавать, что еще Чунмен пишет в своих сообщениях. Он также уверен, что давно уже так много не смеялся.

Пак Чанель, думает он с улыбкой.

“И ты говорил, что это мы ведем себя как женатая парочка!”

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/1509450

Дата добавления: 2015-11-04