Название: Лифт в небо. Автор: Cat.Orange Рейтинг: R Размер: миди Жанр: драма/ романс Саммари: Генри, бывший военный, через много лет возвращается к месту своей службы, чтобы попрощаться со 1 страница

Название: Лифт в небо.
Автор: Cat.Orange
Рейтинг: R
Размер: миди
Жанр: драма/ романс
Саммари: Генри, бывший военный, через много лет возвращается к месту своей службы, чтобы попрощаться со своим прошлым.
Предупреждение: Все, что написано в тексте – исключительно плод фантазии автора, без какой-либо исторической и фактической достоверности. Смерть персонажей.

Рейс из Абу-Даби приземлился в аэропорту Бангкока с небольшим опозданием. Несмотря на незначительную задержку, многие пассажиры нервничали: вечно занятые бизнесмены опаздывали на свои деловые встречи, туристы – теряли драгоценное время отпуска, а кто-то хотел как можно быстрее оказаться рядом с родственниками или друзьями.
Самолет уже закончил рулежку и полностью остановился, но двери долго не открывали. Несмотря на это, некоторые пассажиры покинули свои места и толкались в проходе, мешая друг другу ручной кладью. Наконец люки были открыты и, со вздохом облегчения, людской поток устремился к выходу.
Последним борт покинул высокий худощавый пожилой мужчина. Судя по его размеренным движениям, казалось, что он совершенно не торопится.
Получив багаж, который состоял только из небольшого рюкзака и, пройдя паспортный контроль, Генри Корн все также неторопливо направился к выходу из аэропорта. Пару раз он окинул видимое пространство огромного холла главных воздушных ворот страны и площади перед ним внимательным взглядом но, видимо, не увидев никого, кто мог бы его заинтересовать, сел в такси, непривычно окрашенное в ярко-розовый цвет, которое немедленно помчалось по скоростному платному шоссе в сторону Паттайи.
Мимо проносились выжженные солнцем поля, которые сменялись небольшими островками зеленой травы и торчащими в разные стороны пальмами. Убогие лачуги, с играющими рядом детьми, и поедающие чахлую растительность тощие коровы, соседствовали с добротными виллами, утопающими в цветах и окруженными высокими заборами.
«Ничего не меняется, – пробормотал Генри, - хотя раньше таких домов, кажется, не было».
Но совсем скоро он понял, как сильно ошибался. Паттайя встретила его башнями роскошных гостиниц и новеньких кондоминиумов, сверкающих разноцветными огнями, огромными, отлично кондиционированными торговыми центрами и ресторанами. И все теми же макашницами на незабываемой Бич-роуд, хаотично скрученными электрическими проводами, свисающими с деревянных столбов так низко, что иногда казалось, что их можно задеть головой, и стойким запахом городской канализации.
Генри пытался вспомнить, когда он был в этом городе в последний раз.
«Шестьдесят восьмой или шестьдесят девятый?» – все вертелось и вертелось у него в голове. Эти даты не давали покоя. Как он мог забыть время, когда это произошло? Или прошло слишком много времени? А казалось, что все было неделю назад…

- Корн, мать, твою! – что было силы орал лейтенант Джозеф Фризер, а попросту – Джо, здоровенный блондин с яркими голубыми глазами, мимо которого местные девушки проходили, затаив дыхание.
Генри Корн усмехнулся, услышав вопли друга, запечатал конверт, на котором красивым разборчивым почерком был написан адрес в Канзасе и значилось имя – Мелинде Уилсон, и выглянул из окна своей комнаты в казарме.
- Джо, если ты будешь так кричать, то распугаешь всех девушек. Что тогда будешь делать?
- А я общаюсь только со смелыми девушками, - он подмигнул и захохотал. – Сегодня будут танцы в «Веселом манго» и потом шоу…, - Джо многозначительно поиграл бровями. – Ты идешь?
Танцы и весьма откровенные шоу, о существовании которых в Штатах Генри и представить себе не мог, были каждый уик-энд. Он посетил их пару раз за время своей службы, но в отличие от приятеля, который был настоящим любителем доступных местных красоток, так и не проникся ни их специфической внешностью, ни тем, что они вытворяли. В родном городке у него осталась невеста – первая красавица школы, блондинка и черлидер, словом, настоящая американская девушка. Она окончила местный колледж, работала медсестрой в городском госпитале и ждала предложения от своего парня Генри. Он готов был жениться на ней еще год назад, когда из-за ранения, полученного во Вьетнаме, после лечения, получил новое назначение на только что созданную военную базу под Паттайей – небольшой рыбацкой деревушкой, которая стала излюбленным местом отдыха американских вояк. Однако Мелинда, узнав о новом месте службы, скорчила очаровательную гримаску и наотрез отказалась уезжать на край света из своего уютного мирка, включающего кинотеатр, Макдональдс и мороженое Баскин Роббинс.
Расстроившийся было Генри, немного поразмыслив, пришел к выводу, что Мелинда права и спешить со свадьбой не стоит. Кроме того, существовала реальная возможность через год перевестись в Штаты и тогда Мелинде не придется отказываться от любимого мороженого, а их дети будут расти не в казарме, а в милом домике в ухоженном пригороде.
- Давай, Генри, пошли, не ломайся, - поддержали Джо подошедшие сослуживцы из его отряда, - сегодня будет выступать Мия. Думаешь, чего он ржет как молодой жеребец? – и они стали не совсем приличными жестами изображать, в чем именно заключается интерес Джо к этой Мие.
Джо побагровел, что было явным признаком того, что назревает драка.
- Так, парни, все, остыли, - Генри часто выступал в таких случаях миротворцем, - я иду. Мы все идем смотреть на Мию и ведем себя прилично, - добавил он, выразительно поглядывая на задир.
- ОК, все в порядке, - парни развернулись и, насвистывая популярный мотивчик, удалились.
- Не нравятся они мне, – Джо зло сплюнул на землю. - Особенно этот Макферсон, хотя Гридли тоже еще та сволочь!
- Тебя разозлило то, как они отозвались о Мии? - спросил Генри. – Конечно, нехорошо так себя вести при тебе, но разве она не этим занимается?- осторожно попытался он урезонить друга.
- Этим? Да, именно этим! Она трахается за деньги со всеми… И со мной тоже! Она шлюха, проститутка, продажная девка, - Джо выкрикивал эти слова так, как будто они жгли ему горло, - и я … Я люблю ее, - тихо прошептал он, медленно осаживаясь на землю, не боясь испачкать свою новенькую наглаженную форму.
Генри кусал губы. Что он мог сказать лучшему другу, которого угораздило влюбиться в такую женщину? Другу, который был блестящим офицером, делал отличную военную карьеру и который не мог связывать себя отношениями не просто с женщиной легкого поведения, но с женщиной из Юго-Восточной Азии. Об этом уже знала вся база, а насмешки над молодым лейтенантом грозили потерей авторитета и уважения.
Поэтому он просто помог ему подняться и они, предварительно заглянув на почту, которая располагалась в здании штаба, отправились в центр местных развлечений - бар «Веселый манго».
В баре уже было полно посетителей. Играла веселая музыка, возле шеста извивались две девушки, постепенно стягивая с себя и так немногочисленную одежду. Возле стойки все места были заняты, виски и ром лились рекой.
- Пойдем за стол, Мия мне всегда оставляет лучший, возле сцены, - Джо старался перекричать какофонию звуков.
Но когда они, с трудом протискиваясь сквозь плотную толпу, добрались до нужного столика, за ним уже сидели, развалившись и потягивая пиво из модных жестяных банок, Макферсон и Гридли.
Видя, что лицо Джо пошло багровыми пятнами, Генри, слегка придерживая друга одной рукой, вежливо попросил парней освободить стол, который был специально оставлен для них.
В ответ на это, явно нарываясь, парни ответили, что на столах не написано, чьи они. Где хотят, там и садятся. Им же тоже надо рассмотреть все в деталях. И если Джо так мало платит девушке, что не успевает все увидеть при их встречах и для этого ходит в бар, то это его личные проблемы.
После этих слов могло быть только одно продолжение – драка. С использованием подручных средств: стульев и бутылок и, с весьма печальными последствиями: как для здоровья, так и для дальнейшей службы ее участников.
Ситуация разрешилась быстро и неожиданно. Вовремя появившийся хозяин заведения, объявил, что Мие нездоровится. Это вызвало недовольный гул и весьма фривольные замечания о характере ее болезни. Сообщение о том, что вместо нее выступит паренек, который стриптиз показывать не будет (эти слова вызвали новую порцию сальных шуточек), но повеселит гостей национальным танцем и покажет приемы тайского бокса, было встречено одобрительными возгласами.
В то время тайский бокс только-только начал входить в моду, и в исполнении местных бойцов он был похож или на настоящее жестокое сражение, или на танец. Уже позже, для туристов стали устраивать экзотическое шоу, соединив оба подхода: получилось красивое и яркое зрелище, которое неизменно привлекало внимание.
Ссора была забыта, и Генри с Джо устроились за тем же столом, потеснив несостоявшихся противников. Перед ними появилась бутылка виски и парни выпили по полной рюмке за дружбу. Через несколько минут свет в зале погас, а сцена оказалась освещена подслеповатым прожектором – невиданная роскошь для той поры. Но хозяин «Веселого Манго» изо всех сил старался, чтобы его бар слыл самым шикарным. Возле нее было установлено два барабана, места за которыми занял сам хозяин бара и один из его работников. Резкий и тревожный ритм заглушил нестройный хор пьяных голосов, невольно приковывая внимание к сцене и заставляя пульс биться чаще, подстраиваясь под его удары и вовлекая в происходящее. Постепенно в баре стало тихо, все взгляды были устремлены на сцену, на которую из темноты как всполох огня ворвался невысокий мальчик, одетый в ярко-оранжевую национальную одежду: в меру широкую, но не мешающую отточенным и в то же время удивительно плавным движениям. Его черные длинные волосы были перехвачены лентой такого же оранжевого цвета, на которой были изображены тайские иероглифы. Это был ураган, вихрь эмоций и движений, казалось, что мальчишка парит над сценой. После танца с бамбуковыми палками, скупые, на выражение своих чувств, солдаты от души хлопали в ладоши, свистели, стучали бутылками по столам, и кто-то даже крикнул «браво», что вызвало волну дружного хохота. Это слово было явно не из арсенала посетителей «Веселого Манго».
Восхищенный Генри, не отрываясь, наблюдал за происходящим. То ли это был виски, в который по слухам местные добавляют какие-то подозрительные отвары, заставляющий его кровь быстрее бежать по венам, то ли этот сводящий с ума ритм барабанов, но он находился в состоянии, которое никогда не испытывал раньше. Сердце билось часто, и при этом каждый удар отдавал какой-то неясной, но приятной тяжестью, которая была похожа тяжесть в мышцах после хорошей тренировки. Хотелось улыбаться и бесконечно смотреть на эту хрупкую яркую фигурку на сцене.
Когда выступление завершилось и снова включился свет, Генри продолжал сидеть, уставившись в пустое пространство и покачивал головой в такт уже не звучащим барабанам.
- Эй, Корн, тебя видать нехило зацепило, - Генри очнулся от наваждения, когда Макферсон довольно грубо толкнул его в плечо. – Не зря говорят, что этот старый баклажан, - он кивнул в сторону хозяина бара, - льет нам в виски какую-то дрянь. Может быть, он коммунякам сочувствует или его Кастро подкупил, перетравит всех своим пойлом, - он все громче и громче нес пьяную околесицу.
- Пошли отсюда, что-то сильно стало вонять, - Джо, не глядя на своих недавних собутыльников, бросил на стол несколько новеньких хрустящих купюр и потянул Генри к выходу.
Макферсон что-то крикнул в ответ, будучи уже не в состоянии подняться с места, но его слова заглушил заработавший музыкальный автомат.
На улице они закурили. Первым молчание нарушил Генри.
-Джо, что они к тебе прицепились?
- Ко мне? - моментально отбросив напускное спокойствие, взвился он. – А к тебе они не цепляются? А к другим? Просто хотят хорошенько получить по морде и скоро получат.
- Джо, ты же знаешь, к каким последствиям приведет драка. И здесь, в городе, и тем более, на базе. Ты только что получил повышение. Они же просто завидуют и хотят тебя спровоцировать, - мягко уговаривал друга Генри. – Наплюй на них и разотри. Собаки лают, сам ведь знаешь…
- Я пойду к Мие, - Джо бросил на землю окурок, и ушел, не оглядываясь.
Генри немного постоял, будто чего–то ждал, прежде чем направиться к группе знакомых парней, которые что-то оживленно обсуждали рядом с армейским грузовиком. Джо так и не вернулся. Поняв, что ждать его сегодня бессмысленно, он вместе с сослуживцами вернулся на базу.

На следующий день, рано проснувшись, Генри, вооружившись удочкой и ведром для улова, отправился на рыбалку. Делал он это при каждом удобном случае и с большим удовольствием. Насаживать наживку на крючок и вытаскивать глупых рыбешек, он научился лет с четырех, когда вместе с отцом ходил на небольшое озеро, которое было недалеко от их дома. Правда пойманная им рыба чаще доставалась коту, но он ужасно гордился своими маленькими подвигами и ему страшно завидовали соседские мальчишки, не столь удачливые в этом достойном занятии.
Солнце еще только поднималось, окрашивая все вокруг в чуть розоватый цвет, над морем еще не рассеялась утренняя дымка, а волны с легким шумом набегали на белый песок. В такие минуты, находясь совершенно один на пустынном диком пляже, расположенном недалеко от базы, Генри был по-настоящему счастлив. Он мог лежать на песке и бесконечно смотреть в глубокую синеву неба, на ярко-зеленые листья пальм, чувствовать, как ласково море щекочет ему босые ноги, и ему хотелось остаться здесь навсегда.
Дойдя до пирса, с которого он обычно рыбачил, Генри увидел, что его уже опередили. На самом краешке, свесив ноги в море, примостился какой-то местный мальчишка и успел не только закинуть удочку, но и поймать парочку увесистых рыбин.
- Эй, - полушутливо окликнул его Генри, - этот пирс находится на военной базе и является собственностью Соединенных Штатов!
От неожиданности парнишка выронил удочку, потом вскочил и, по-тайски, сложив ладони вместе, слегка ему поклонился, бормоча извинения, мешая слова на родном языке и ломаном английском.
- Простите, сэр, извините, сэр. Я не знал, сэр, что это чья-то собственность, сэр. Я только хотел поймать рыбу, сэр.
Генри стало немного неудобно за свою шутку, мальчишка и правда, сильно испугался.
- Как улов? – поинтересовался он.
Паренек с гордостью показал на пойманную рыбу. Что-то в его движениях показалось Генри смутно знакомым.
- Как тебя зовут? – спросил он.
- Кама, сэр.
- Кама…, - повторил Генри необычное для его слуха имя. – Интересно, оно что-нибудь значит? – подумал он, но спросить почему-то не решился.
Вместо этого он просто присел рядом и развернул свои снасти. Они почти не разговаривали, молча соревнуясь в количестве пойманной рыбы. Постепенно море отступало.
- Отлив, сэр, - произнес наконец Кама, когда стало понятно, что на таком мелководье уже ничего поймать не удастся. – У меня одиннадцать, - он лукаво из-под челки смотрел на Генри и улыбался.
- Одиннадцать? Разве это улов! - Генри пересчитал свою добычу. – Гм… наверно, все-таки улов, - нехотя признал он, - у меня только девять. Но у тебя была фора! – признавать то, что у мальчишки удить рыбу получалось лучше, ему не хотелось.
- Мы можем попробовать завтра, сэр, - предложил Кама, все также улыбаясь, и отводя рукой упавшую на глаза густую челку.
- Это вызов? – Генри почувствовал как его охватывает азарт, ему захотелось во что бы то ни стало доказать этому мальчишке, что он рыбачит не хуже.
- Если поймаете больше, то я нарву для вас кокосов, - нахально предложил мальчишка, показывая на пальму, под самой кроной которой на головокружительной высоте виднелись тропические плоды.
- Еще свалишься, - ответил ему Генри снисходительным тоном, по которому было ясно, что он даже не допускал возможности проигрыша, - предложи что-нибудь более легкое для себя.
- Хорошо, - согласился Кама, - я могу приготовить вам том-ям.
Генри слышал об этом тайском блюде: что–то вроде супа. Многие сослуживцы подсаживались на местную еду, как на кокаин. Даже Джо не раз упоминал о том, что Мия постоянно его готовит для него. Но Генри за все время пребывания здесь так ни разу и не решился попробовать странное, на его взгляд, варево из креветок и каких-то корней.
Но поскольку мальчишка ничего другого предложить не мог, а спор на интерес был гораздо увлекательнее, чем спор просто так, Генри согласился.

- Мистер, мы приехали … Ваш отель, сэр, - таксист уже пару минут пытался обратить на себя внимание своего пассажира, который то ли заснул, то ли погрузился в глубокие размышления.
- О, простите, - Генри смотрел немного удивленно, будто очнувшись от глубокого сна.
Расплатившись с таксистом, он подхватил свой рюкзак и направился к входу в некогда один из самых роскошных отелей Паттайи, а сейчас - неприметному обшарпанному зданию, расположенному в одном из проулков, соединяющих Бич-роуд и Вторую улицу.
Несмотря на непрезентабельный внешний вид, холл отеля был хорошо кондиционирован, а за стойкой рецепшена приветливо улыбались две девушки. Генри заранее забронировал номер, поэтому формальности с заселением заняли всего несколько минут. Получив магнитную карточку, которая являлась ключом от номера и, отказавшись от услуг носильщика, он не спеша направился к лифтам. Хотя в отеле делали ремонт, и не один раз, все по-прежнему было легко узнаваемым.
Лифтов все также было два. Только один новенький, сверкающий серыми глянцевыми дверцами и подмигивающий электронным табло, на котором отображалось направление движения, а второй - точно такой же, как и тогда, выкрашенный в темно-красный цвет.
- Сэр, вам туда, этот только для персонала, - подошедший работник отеля улыбался и показывал на табличку с предупреждением, висящую возле старого лифта.
Генри кивнул и, воспользовавшись предложенным лифтом, поднялся на нужный этаж. Немного волнуясь, он распахнул дверь номера. Обстановка была стандартной: в уголке отгороженный санузел, широкая двуспальная кровать, стол с телевизором, шкаф, две тумбочки, столик и два плетеных кресла. Он пересек комнату и вышел на балкон. Когда-то с него открывалась широкая панорама на невысокие, прилепленные друг к другу домишки, главные улицы и море, а сейчас взгляд уперся в увешанную кондиционерами стену стоящего рядом высотного здания.
Он осмотрелся. Перила! Перила балкона, несмотря на все реконструкции, остались нетронутыми. Надев очки и опустившись на колени, Генри сосредоточенно стал пытаться что-то разглядеть на внутренней части балконного ограждения. Наконец его лицо озарила улыбка. На деревянной балке ножом были вырезаны две переплетенные буквы.

На завтра Генри проснулся еще до восхода солнца. Он с вечера перетянул леску на удочке и запасся разнообразнейшей наживкой. Добравшись до пирса, он с удивлением обнаружил, что Кама его уже ждет.
- Эй, ты здесь провел всю ночь? – окликнул Генри мальчишку.
- Нет, сэр, но вы же хотели успеть наловить много рыбы, поэтому я думал, что вы придете пораньше, - Кама хитро улыбался.
- Ничего, я успею, можешь начинать ловить креветок, - Генри ловко устроился на пирсе и забросил удочку.
Солнце уже стало припекать, пойманной рыбы хватило бы на прокорм целому отряду бойцов, но Генри не мог остановиться. Краем глаза он следил за тем, как идут дела у его противника. Мальчишке явно сегодня не везло. Несколько мелких рыбешек не могли рассматриваться как серьезная заявка на победу. Вытащив очередную, сверкающую на солнце разноцветной чешуей рыбину, Генри оглянулся. Кама сладко дремал, вытянувшись во весь рост и прикрыв лицо своей тростниковой шляпой.
Генри был поражен.
- Так не честно, просыпайся, - он теребил своего несостоявшегося соперника за плечо, – ты почему не ловишь?
- Спать хочу, - просто ответил Кама и зевнул.
Генри был в легком замешательстве.
- Тогда… тогда с тебя том-ям, - он не знал, что еще добавить.
- Конечно, - Кама еще раз улыбнулся. – Приходите сегодня вечером к нам, сэр, я наловлю самых толстых креветок.
И видимо, заметив растерянное выражение лица Генри, добавил:
- Домой, к Мие, я ее брат.

Обосновавшись в номере и отдохнув с дороги, Генри переоделся в подходящие шорты и майку, и отправился заново знакомиться с городом. Уже стемнело, легкий ветерок шевелил листья пальм, лишь немного охлаждая раскаленный влажный воздух. Он жадно вдыхал его, ощущая аромат Азии. В нем смешался запах острых специй и цветущих деревьев, моря и разнообразнейшей еды, духов и городской канализации, которая проходила прямо под тротуаром, прикрытая лишь решеткой. Он шел вниз по переулку, который должен был вывести его на набережную, мимо бесконечных кафе, прачечных, го-го баров, массажных, магазинчиков, офисов крошечных турфирм и фирм, предлагавших мотоциклы в аренду.
Отовсюду гремела музыка, сверкали огни, доносился смех и звон бутылок, но то, что более всего произвело на него впечатление – это была многоязыкая речь.
Английский, немецкий, русский и китайский – все смешалось в один сплошной звуковой поток. Мимо проходили группками индусы, несмело оглядываясь и явно чувствуя себя не в своей тарелке. С бешенной скоростью и что-то невнятно крича, пронеслись на мотоцикле два немца, разукрашенные татуировками с головы до ног. Парень с девушкой, явно русские, рассматривали витрину ювелирного магазина. Тогда представить себе что-то подобное было просто невозможно.
У Генри закружилась голова. Превозмогая внезапно накатившую слабость, он добрался до бетонного ограждения набережной, которое тянулось вдоль всей Бич-роуд и служило скамейкой для гуляющих, и устало опустился рядом с парой местных девиц, которые, широко улыбаясь, бойко поздоровались и были готовы продолжить общение с фарангом.
Улыбнувшись в ответ и сказав пару ничего не значивших фраз, он продолжал сидеть, наблюдая за пестрым и шумным людским потоком, двигавшимся в обоих направлениях. Генри отметил, что среди гуляющих было много его ровесников и из них только единицы выглядели неплохо. Обрюзгшие, с отвисшими животами или наоборот, худые и изможденные, они шли, кто прихрамывая, кто опираясь на костыль, но в своих сморщенных руках они сжимали нежные пальцы молоденьких девочек, а иногда и мальчиков, которые улыбались и кокетничали со своими престарелыми спутниками.
Почувствовав себя лучше, он заглянул в один из сотен магазинчиков сети «7/11», которые встречались здесь буквально через каждые сто метров. Автоматически открывающиеся двери, мелодичный звон на входе, возвещающий о новом покупателе и зверский холод от кондиционеров – были их визитной карточкой.
Немного побродив среди полок, наполненных сухой лапшой, специями, шоколадками, коробками с кокосовым молоком и чипсами, он подошел к холодильной витрине. Повертев в руках пластиковые бутылки замысловатой формы с напитками, сделанными из хризантем и алоэ, проигнорировав вездесущую Кока-Колу и местное пиво, он остановил свой выбор на бутылке с обычной водой. Рассчитавшись и выйдя на улицу, Генри достал из кармана две маленькие таблетки, запил их водой, и, поняв, что сегодня сил дойти до манящей неоновыми огнями, Волкин-стрит у него уже нет, потихоньку направился обратно в свой отель.
- Массаж, сэ-э-эр…, - тянули девушки, сидящие возле массажных, в которых стеклянная витрина во всю стену, позволяла видеть все, что происходило внутри.
Генри подумал, что было бы не плохо сходить на массаж, когда-то он очень его любил, но не сегодня. Уже подходя к отелю, он увидел напротив него кафе. Из него доносился дразнящий аромат готовящейся еды и Генри осознал, что последний и единственный раз за эти сутки он ел в самолете. Устроившись за столиком, и полистав меню, Генри попросил подошедшего к нему тайца приготовить ему том-ям.
Приняв заказ и, заботливо пододвинув вентилятор поближе к гостю, парень, который был и официантом и поваром, а, возможно, и хозяином этого уличного заведения, немедленно приступил к изготовлению ставшего столь популярным у фарангов супа.
Над газовой горелкой, на которую водрузили тяжелый вок, взвилось голубоватое пламя. Привычными и отточенными движениями, повар чистил, резал, обжаривал, добавлял специи, чтобы в результате нехитрых, на первый взгляд, манипуляций появился непревзойденный вкус и незабываемый аромат том-яма.
Генри неотрывно следил за его руками, постепенно погружаясь в состояние расслабленности и легкого безразличия ко всему, что происходит вокруг. И, когда первая ложка нестерпимо острого бульона, обожгла ему горло, заставив закашляться, и вызвав мгновенный прилив крови к лицу, он в мельчайших деталях вспомнил свой первый том-ям.

Весь день Генри находился в каком-то смятении. Это соревнование, желание победить во что бы то ни стало, выигранный суп, сейчас казались ему даже не ребячеством, а какой-то совершенно дурацкой выходкой.
Он сходил на почту, проверил, не было ли для него писем, тщательно почистил все свои ботинки, навел порядок и в без того идеально чистой комнате, а время только-только стало приближаться к полудню.
Был выходной, большинство личного состава находилось в увольнительной, на базе оставались лишь дежурные, поэтому было тихо, сонно и скучно.
Генри присел к своему рабочему столу, открыл ящик и перебрал письма от Мелинды. Последнее было две недели назад, хотя до этого заветные конверты он получал по несколько раз в неделю.
Мелинда на красивой розовой почтовой бумаге подробно описывала свою жизнь, события, которые происходили в ее госпитале, походы в кафе и кино, украшая свои письма нарисованными сердечками. В ответ Генри слал свои послания на строгой белой бумаге, украшая их строчками стихов, которые, что уж тут скрывать, он частенько сочинял вместе с Джо. Правда, от него толку было немного, и предлагаемые им рифмы были несколько грубоваты, однако, именно он вдохновлял Генри на романтичные признания.
Когда в разлуке я с тобой, и сердце бьется, словно птица,
Готов на подвиг я любой, чтоб лишь с тобой соединиться.
Генри старательно вывел строчки на чистом листе и задумался, сосредоточенно глядя на свое новое стихотворение и покусывая кончик карандаша. Продолжение никак не получалось. Он несколько раз прошелся по комнате, постоял у окна, но в голову так ничего и не пришло.
Внезапно он поймал себя на том, что думает не о Мелинде, а о предстоящем вечере. Еще четверть часа назад он все для себя решил: он никуда не идет. Так поступил бы любой здравомыслящий человек. А сейчас он пытался вспомнить, где находится дом Мии.
- Бред, полный бред, - произнес он вслух, чтобы отогнать нежелательные мысли. Сейчас его должна больше интересовать причина, по которой Мелинда не ответила на его последнее письмо. Может быть, у нее было слишком много работы или она заболела? Думать о том, что ей просто надоело его ждать и она нашла себе более подходящего парня, ему не хотелось. Этого просто не могло быть. Всего два месяца назад он был в отпуске, летал домой и свидания с Мелиндой доказывали то, что она по-прежнему влюблена и хочет стать его женой.
Но воображение уже рисовало ему яркие картины измен Мелинды. Вот она в обтягивающем белом халатике кокетничает с бородатым доктором из госпиталя, а вот – делает искусственное дыхание патлатому парню, который не просто патлатый парень, а звезда и ему стало плохо, когда он в приступе вдохновения во время концерта крушил сцену своей гитарой. Но хуже всего было, когда он представлял соседа Мелинды, приятного парня, владельца автомастерской. Он постоянно оказывал ей знаки внимания, и за него она точно могла бы выйти замуж.
Подобный ход мыслей привел к тому, что Генри снова для себя все решил: разумеется, он идет! В конце-концов, он выиграл честное соревнование, к тому же ему всегда хотелось увидеть, как живет Мия.
Определившись, он отправился к Джо, но его комната была заперта, а на стук никто не отозвался.
- Наверно он еще в городе, - подумал Генри.
Он чувствовал себя несколько неудобно, так как нужно было объяснить другу свое внезапное появление в доме Мии.
- Я ходил не к ней, а к ее брату! – подобные оправдания казались ему самому неубедительными и смешными.
Но, несмотря на все сомнения, кое-как дождавшись наступления вечера, он взял мотоцикл и помчался в сторону города.

Дом Мии находился по тем временам на самой окраине, вблизи побережья. Подъехав, Генри услышал музыку и почувствовал запах готовящейся еды. Возле дома, в небольшом дворе в самодельной, сложенной из камней печи полыхал огонь, на ней стояла конусообразная металлическая посудина, называющаяся вок, в которой на удивление быстро готовилось даже мясо. Рядом стояли вынесенные из дома стулья и стол, опирающийся на сложенные горкой камни, по причине сломанной ножки. На крыльце стоял новенький проигрыватель, наверняка стоивший кучу денег, и он явно был подарком Джо или еще какого-нибудь любителя музыки.
Сам Джо сидел босиком, раскинувшись в низком кресле, и с видимым удовольствием потягивал сигарету.
Генри в нерешительности остановился, не зная, что делать дальше. Первой мыслью было попросту сбежать. Однако звук мотора его мотоцикла не мог остаться не замеченным и, конечно же, Джо его услышал. Как только он увидел друга, его лицо расплылось в довольной улыбке, он громко захохотал и захлопал в ладоши.
- Мия, и что я тебе говорил, упрямая женщина! Вот он, явился! – закричал Джо, повернувшись в сторону дома.
Из дома вышла Мия, она улыбнулась и поклонилась Генри. Несмотря на то, что он не одобрял отношений друга с этой женщиной, он не мог не признать, что отказаться от нее любому мужчине было бы очень сложно. Невысокого роста, а на фоне Джо и вовсе казавшаяся крохотной, хрупкая девушка с длинными черными волосами, азиатскими чертами лица и очаровательной улыбкой, необыкновенно привлекала. В те дни, когда она выступала, в бар невозможно было попасть. И, разумеется, у нее отбоя не было от поклонников, которые оставляли щедрые подарки и неплохое вознаграждение за оказанное им внимание.
Джо это не на шутку злило. Но Мия, обладая обманчиво нежной внешностью и мягкими манерами, на самом деле по силе характера могла поспорить с пантерой. Именно она диктовала свои условия, и Джо пришлось выбирать: либо он мириться с присутствием других мужчин в ее жизни, либо дает ей гарантии того, что когда молодость и красота уйдут, у нее и ее брата будет достаточно средств для безбедной жизни. Поскольку он этого сделать не мог, то Мия, как могла, зарабатывала на свое будущее.
За ней, смущенно улыбаясь, появился Кама.
- Простите, сэр, - несмотря на смиренный вид, было заметно, что он еле сдерживается от смеха, - мистер, - он кивнул на Джо, - меня заставил. Я, правда, не хотел в этом участвовать.
Ничего не понимающий Генри все также продолжал стоять, держась за свой мотоцикл.
- Корн, перестань стоять как истукан и проходи! Кама сейчас нам сварганит свою термоядерную похлебку, – Джо поднялся с кресла и стал энергично двигать стулья поближе к столу.
Слово «термоядерный» он недавно вычитал, пока ждал Генри, в одном научно-популярном журнале, который кто-то выписывал на базе, и случайно забыл на переговорном пункте. Теперь это стало одним из его излюбленных словечек.
Генри, наконец, отцепился от своего мотоцикла, и все еще продолжая чувствовать себя скованно, но, начиная понимать, что это был розыгрыш, присел на предложенный ему стул.
- Слушай, ты ничего такого не подумай, но я же вижу, что ты не одобряешь моих отношений с Мией, - начал Джо. - Если бы я просто взял тебя с собой, то ты бы ничего не понял. А мне очень хотелось, чтобы тебе они тоже понравились, самому. Ведь к ним никто не относится как к равным, - горячился он. - Да что там, - он махнул рукой, - большинство на нашей базе их и за людей не считают. Ты же слышал, как их называют – «обезьяны», «узкоглазые», а то и похуже.
- И кто все это придумал? – поинтересовался Генри.
- Кама. Знаешь, он очень умный.
- Умный? А он в школу хотя бы ходил? – с сомнением уточнил Генри.
- Это не тот ум, который развиваешь в школе, читая книжки и решая задачки, – Джо оглянулся, но Мия с братом хлопотали по хозяйству и не могли услышать их разговор. – И Мия такая же, - доверительно сообщил он.
- Какая? – Генри совсем был сбит толку этими откровениями Джо.
- Они тебя чувствуют. Всегда знают, какое у тебя настроение, угадывают малейшие желания, понимаешь?
- Не совсем, - честно признался Генри.
- Ну вот смотри, мы с Мией поспорили, что ты придешь сюда, сам.
- Поспорили? Но зачем? – Генри по-прежнему ничего не понимал.
- Генри, ну что ты за бестолочь? Я же тебе говорю, что они сразу чувствуют, как ты к ним относишься. Она меня постоянно спрашивала, почему мой друг ее не любит, она же ничего плохого ему не сделала.
- Но я же никогда ничего ей не говорил и вообще вел себя всегда очень сдержанно! – возмутился Генри.
- Вот, вот, и поэтому тоже! Короче, Кама мне вызвался помочь, спросил, что тебе нравится. Я сказал, что ты часто рыбачишь и любишь хвастаться уловом.
- И еще друг называется! - Генри был раздосадован, что оказался таким предсказуемым. – Значит, я, по-твоему, хвастун, да?
- Да нет, успокойся, я имел в виду, что ты любишь рассказывать про рыбалку и все такое, - примирительно пошел на попятную Джо. – Кстати, ты уже пробовал том-ям? – он удачно перевел тему, поскольку Кама уже приступил к готовке.
- Нет, - Генри отрицательно качнул головой.
Он знал, что Джо большой поклонник местной пищи, и у них на базе было немало парней, которые нещадно посыпали местными специями даже армейские консервы. Но у него самого желания попробовать творения местных поваров никогда не возникало. Та антисанитария, которая царила в большинстве заведений и тем более на улице, его отталкивала.
- Тогда тебя сегодня ждет что-то совершенно особенное! – Джо весело подмигнул и крикнул:
- Кама, он никогда еще не пробовал, сделай послабее!
Мальчишка в ответ засмеялся, закивал и продолжал колдовать над воком. Его движения были так естественны и просты, но в то же время вызывали странное, почти завороженное состояние. Хотелось неотрывно смотреть на него, что Генри и делал, сидя в пол-оборота.
- Хочешь узнать, как они его готовят? – спросил Джо.
- Да нет, - неопределенно качнул головой Генри, - а это какой-то секретный рецепт? Как у колы?
- Ты имеешь ввиду, добавляют ли они туда дурь? – Джо захохотал.
-Ты серьезно? – купился на шутку друга Генри.
- Конечно, – Джо старательно пытался быть серьезным. – Это здорово, - прошептал он доверительным шепотом, - гораздо лучше, чем косяк.
- Джо, - Генри тоже стал говорить шепотом, - но если на базе узнают, то нам крышка.
- Поэтому я рассказал только тебе, - от усилий, которые прилагал Джо, чтобы подавить очередной приступ смеха, у него выступили слезы.
- Фризер, ты чего ревешь? – от такого неожиданного проявления эмоций, Генри несколько опешил и не знал, как на это реагировать.

Дата добавления: 2015-11-04