http://ficbook.net/readfic/995177 6 страница

- Заткнись! – дизайнер закричал так громко, что у Гарри чуть не лопнули барабанные перепонки, - не смей даже произносить этого!
Две ладошки легли на грудь Стайлса и с силой толкнули его внутрь комнаты, по направлению которой они двигались. Гарри резко повернул голову, быстро оценивая новую для себя обстановку. Спальня поистине была огромной, как и все комнаты в квартире новой планировки. Обставлена по минимуму: встроенный шкаф с огромным зеркалом от пола до потолка; невысокий журнальный столик с прозрачными ножками и единственным стаканом воды на нем; плоский телевизор, что сейчас висел безмолвной черной дырой на стене; и гигантская - Гарри действительно она показалось просто чудовищно большой - кровать, застеленная белым в косую черную полоску пледом.

Слишком увлекшись изучением комнаты, Гарри не заметил, что Луи подошел слишком близко, поэтому вздрогнул, почувствовав крепкую хватку его пальцев на своем подбородке. Черт, Томлинсон никогда не казался ему силачом или что-то вроде этого, но сейчас у него откуда-то взялась эта сумасшедшая сила, и стажер казался себе жутко уязвимым. Острый розовый язычок влажно прошелся по нижней губе, заставив Гарри тяжело вздохнуть.

- Раздевайся, - скомандовал Луи, отпуская подбородок Стайлса и отступая на два шага назад, чтобы расстегнуть свою бабочку и приняться за мелкие пуговички светло-голубой рубашки. Гарри широко распахнул глаза.

- Ч-что? – заикаясь, переспросил он, всеми фибрами души надеясь, что это какая-то шутка или дурацкий розыгрыш.

Но голубые глаза в ответ грозно блеснули, а проворные пальцы продолжили расстегивать рубашку, открывая все больше загоревшей кожи шокированному взору.

- Я сказал, раздевайся, Стайлс, - процедил Луи, не любивший повторять по несколько раз, - кажется, кто-то говорил, что готов на все.

Правая бровь так сексуально изогнулась, и Гарри почувствовал, как тяжелеет низ живота, а в паху приятно тянет. Кончики пальцев мелко задрожали, когда он, не смея ослушаться такому приказному тону, потянулся к пуговичкам своей праздничной рубашки, что он надел специально для показа, на который так и не попал.

Пальцы путались, и пуговицы никак не хотели поддаваться, но стажер продолжал с ними бороться. Волнение заползало во все уголки, заставляя тело покрываться мурашками, а сердце гулко колотиться от мысли, что он не должен злить Луи. Он и так достаточно виноват.

- Блять, быстрее, - не выдержал дизайнер. Он преодолел эти несчастные два шага между ними, резко распахивая полы рубашки Гарри так, что все пуговицы отлетели в стороны, со звонким звуком падая на отполированный пол. Стайлс вздрогнул от такого напора и подавил в себе взявшееся желание прикрыться. Его щеки вспыхнули от того, каким высокомерным и оценивающим взглядом Луи пробежался по его обнаженному торсу. Уголки губ чуть дрогнули в усмешке.

- На кровать, быстро, - приказал он, и Гарри, словно безвольная марионетка, повиновался, на негнущихся ватных ногах направляясь в сторону кровати.

Подушечки пальцев пробежались по мягкому покрывалу, когда он тяжело опустился на прогнувшийся под его весом матрац. Луи наблюдал за ним со скучающим выражением лица, только горящие глаза выдавали нетерпение и раздраженность от такой чрезмерной медлительности.

Стайлс посмотрел на него исподлобья, ожидая дальнейших указаний. Нарочито медленно дизайнер приблизился к нему и опустился до его уровня, касаясь большим пальцем полной губы. Затем ладонь переместилась на кудрявый затылок и крепко обхватила локоны, больно оттягивая их назад. Гарри сморщился и попытался вырваться, но незамедлительно был остановлен напористым поцелуем. Он стал сопротивляться, пытаясь увернуться, но пальцы фиксировали его голову в одном положении и в итоге заставили открыть рот.

Острые зубы впились в мягкую губу практически до крови, и Томлинсон с наслаждением прошелся по ней языком, слизывая вишневые капельки. Горячий язык ловко соскользнул в манящий рот, оглаживая небо, но он не собирался быть нежным.

- Ах, - выдохнул Гарри прямо в губы дизайнеру и, ловя себя на мысли, что ему нравится боль, с которой тянутся его волосы, как она тонко граничит с наслаждением. Он откинул голову, бесстыдно подставляя обнаженную шею грубым укусам.

- Вот же шлюха, - прошептал Луи куда-то в нежную кожу, и тут же припадая к ней губами, оставляя на податливом теле стажера яркие засосы. Кончик розового языка прошелся по венке. Томлинсон чуть отстранился и подул на это место, доводя младшего до исступления. Он недовольно уставился на потемневшие засосы, которые, вероятно, остались после вчерашней ночи в клубе. Луи впился зубами, подключая язык, будто хотел стереть мерзкие пятнышки, оставленные кем-то другим. Его бесило, что кто-то отметил Гарри.

Вместе с умелыми губами, что заставляли Гарри терять голову, работали еще и руки, сминая по пути мягкие бока. Пальцы пробежались по ребрышкам и накрыли чувствительные горошины розовых сосочков. Гарри судорожно вдохнул, приоткрывая покрасневшие от поцелуя губы, изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу стоны. Он не знал, куда деть собственные конечности, что так замечательно бы смотрелись в волосах Луи.
Томлинсон отстранился, чтобы спуститься вниз на бедра кудрявого паренька и удобно устроиться на них верхом, крепко сжимая через плотную ткань брюк. Гарри закатил глаза, до боли кусая губу, тело так выдавало его.

- Ты можешь стонать, детка, - разрешил дизайнер, хлопая его по бедру, - я хочу слышать тебя, когда хорошенько оттрахаю.

Гарри громко простонал, комкая в руках смявшийся черно-белый плед, упиваясь словами Луи. Член болезненно пульсировал, требуя выхода из тесных брючек.

- От-трахаешь? – сипло переспросил Гарри, потому что он хотел, чтобы Луи повторил это. К своему великому стыду он признавал, что его заводили грязные разговоры Томлинсона. Его рот был таким горячим, когда говорил пошлости.

- Я, - легкая пощечина, - не разрешал, - пощечина, и Луи специально ерзает на промежности Гарри, - тебе говорить, - шлепок по губам.
- Да, Стайлс, оттрахаю, - милостиво повторил он, - так, что ты потом сидеть не сможешь, - он наклонился ближе, тяжело выдыхая каждое слово, - отработаешь у меня платье, как миленький.

Рука резко переместилась к паху и схватила член через грубую ткань. Гарри выгнулся в руках, громко простонав и толкаясь в руку. Тело ломило от желания, чтобы Луи к нему прикоснулся. Неважно как, главное, чтобы сжал сильнее и дал хоть часть трения. От горячего тела над ним становилось невыносимо жарко и дышать было практически невозможно, потому что он не чувствовал ничего, кроме крышесносного запаха Томлинсона.

Ловкие пальцы быстро расстегнули его ремень и ширинку, намеренно задевая возбуждение. Руки спустили брюки Гарри по его длинным ногам, и Луи самодовольно заметил растекшееся пятно на белоснежных боксерах кудрявого.

- Покажи мне себя, куколка, - проворковал Томлинсон, одним движением снимая боксеры под удовлетворенный стон Гарри, что распластался на подушках. На какое-то мгновение Стайлсу показалось, что Луи сменит гнев на милость, когда тот практически любовно коснулся красной головки и отодвинул кожицу.

- Пожалуйста, м-мистер Томлинсон, - прохныкал он.

Брови Луи сдвинулись, и он насмешливо протянул:

- Ну да, конечно, - он убрал руки и отполз на край. Неужели Стайлс надеялся на минет? - На четвереньки, живо.

Нехотя Гарри послушался, на подрагивающих ногах разворачиваясь к дизайнеру своей очаровательной пятой точкой. Его налитый кровью член оказался зажат между сведенными бедрами, и Стайлс еле сдержался, чтобы не притронуться к себе. Он украдкой посмотрел через плечо, чтобы понять, где находится Луи, но тот вообще слез с кровати. В одних только боксерах он направился к шкафу, казалось, совсем не обращая внимания на призывно стоящего стажера, краснеющего от чувства, что на нем слишком мало одежды. Раньше это могло только сниться.

Наверное, прошла целая вечность, когда кровать, наконец, прогнулась, и он вернулся назад. Сердце быстрее заколотилось в груди, стоило только кудрявому повернуть голову и наткнуться на свое собственное отражение в огромном зеркале шкафа. Он чуть не задохнулся от своего вида полностью обнаженного и раскрасневшегося, стоящего на четвереньках с призывно оттопыренной попой. Ох, Господи.

Он заметил, что Луи подполз к нему, но так и не разглядел, что у того в руках.

- Чудесная задница, - прокомментировал Томлинсон, грубо проводя разгоряченной ладонью по ягодице, - ты сможешь прекрасно поработать ей сегодня.

Поглаживания были успокаивающими, и Гарри даже расслабился, прибалдев от таких слов, но стоило только кожаному ремню накрыть молочную кожу, как парень сжался, резко запрокинув голову в пронзительном крике. Луи хлестанул его, чуть поморщившись от этого вопля. Стайлс взвыл и попытался отползти, но Томлинсон сидел на его ногах, не давая двигаться. Он закатил глаза на слабый всхлип.

- Да ладно, принцесса, - фыркнул он и занес руку для еще одного удара. Грубая материя ударила крест-накрест, и парень под ним выгнулся, бессильно ударяя ладонью по матрацу. – Заткнись.

Гарри всхлипнул и закусил кулак. Его плечи мелко подрагивали, а мышцы на спине были предельно напряжены.

- Иначе я использую кляп, - предупредил он, на что стажер отрицательно замотал головой, не подготовленный к таким мерам, - будешь хорошей деткой?

Он кивнул, надеясь, что у него получится быть достаточно тихим.
Удар, еще один удар, и член дергается между чуть разведенных бедер.

- Ты на что рассчитывал вообще? - раздался голос Луи, смешивающийся со свистящим звуком от ремня, разрезающего воздух, - вместо того чтобы готовиться к показу, ты шлюхался с какими-то ублюдками.

Удар, удар, удар, целая россыпь ударов, и Луи чувствует укол невесть откуда взявшейся ревности. Просто на каком-то непонятном основании, Томлинсон уже давно присвоил стажера себе. Это было чем-то естественным и очевидным. Он хотел отшлепать Гарри как напроказничавшего котенка, которому нужно преподать урок. Он слегка коснулся кожи, что горела под легким прикосновением и довольно улыбнулся.

- Сучка, - процедил он, хлопая по попе ладонью. Гарри тяжело дышал, утыкаясь головой в подушку, чтобы спрятать красные от смущения щеки. Он с остервенением кусал уголок подушки, чтобы не кричать от чертового удовольствия, которое он получал.

- Ох, да! – не выдержал он и громко простонал, выгибаясь в спине и откидывая голову назад под удивленный взгляд Луи. Дизайнер запустил руку под внутреннюю сторону бедра Стайлса и коснулся возбужденного члена.

- Я знал, что ты тот еще извращенец, - прошелестел он над самым ухом, размеренно оглаживая ягодицы, - мы с тобой развлечемся, но сначала…

Луи лизнул хрящик ушка и отбросил ремень в сторону до лучших времен.

Он отполз назад и снова покинул кровать, а Гарри, который решил, что порка позади, спокойно выдохнул и опустил трясущиеся бедра на мягкое покрывало, судорожно вздыхая. Повернув голову набок и устраивая ее на подушке, он украдкой посмотрел на себя в зеркале, и его рот открылся в изумлении, когда он увидел практически синюю задницу. Он же… он же не сможет сидеть… Осторожно поднеся пальцы к розовой коже, Гарри потрогал и тихо простонал от того, каким чувствительным было воспаленное место.

Томлинсон что-то методично искал по полочкам шкафа и все никак не мог найти необходимое. Он точно помнил, что они были где-то здесь… Пробежавшись пальцами по гладкой поверхности, он вспомнил, что переложил их под кровать, точно. Обернувшись, он не сдержал улыбку, заметив, как Гарри трогает себя и пытается сдержать стоны. Парень ерзал на одеяле, пытаясь потереться ноющим членом, но этих ощущений было далеко недостаточно.

- Повернись, сладкий, - приказал он, опускаясь на пол на четвереньки. Пошарив рукой под кроватью, он вытащил небольшой ящичек.

Гарри совершенно не представлял, как это сделать, потому что было ощущение, что кожа на попе нещадно содрана. Морщась и тихо ругаясь, он медленно перевернулся, чуть приподняв таз над покрывалом. Несмотря на свою мягкость, сейчас оно казалось грубым, и каждая ворсинка чувствовалась на обнаженных ягодицах. Кожу саднило, но все же удалось кое-как примоститься.
Луи дождался, пока стажер устроится, и вернулся на кровать, нависая над Гарри. Прикусив губу, он заправил выбившиеся кудри за ухо и легко поцеловал его. Стайлс выдохнул, пытаясь немного расслабиться. Дизайнер коленом раздвинул стройные ноги, открывая вид на розовые мышцы.

- Тише, - прошептал Луи, проводя пальцем по расселине, и чуть касаясь раскрытого колечка Гарри. Оно слега пульсировало, и это зрелище окончательно сносило голову, - пора поработать, сладкий.
Луи потянулся за смазкой, что лежала рядом с ним. Смазав пару пальцев прозрачной субстанцией, он поднес их сжавшемуся входу и медленно вел сразу два. Стайлс вздрогнул.

- Я просто посмотрю, насколько моя шлюха растянута, - сказал дизайнер, проталкивая пальцы в узкую дырочку. Гарри был поразительно тесным и так хорошо обхватывал фаланги, что Томлинсон сам чуть не кончил. – Великолепный, - протянул он, - просто чудесный.

Гарри было очень некомфортно, но он держался, крепко зажмурив глаза.

- Поэтому мы с тобой кое-чем воспользуемся, - Томлинсон вытащил пальцы и подмигнул ничего непонимающему стажеру. Гарри взволновано наблюдал, как дизайнер взял в руки нитку с разного размера шариками на ней и небольшим колечком на конце. Его глаза становились все больше по мере того, как Луи смазывал каждую бусину.

- Не нужно, - шепнул он, забывая о приказе молчать. К горлу подкатывал ком от сознания того, чем Томлинсон собрался его растягивать.

- Мне все же стоит применить кляп? – угрожающе процедил он, и Гарри замотал головой, - тогда будь хорошим мальчиком.

Гарри замолчал, настороженно поглядывая на тошнотворно-розового цвета бусины. Он не представлял, как они окажутся в нем и какой эффект произведут. Луи смазал первые четыре и приблизился ближе к широко расставленным бедрам, обхватывая их ладонями, чтобы притянуть. Он совсем не смотрел на кудрявого, его взгляд был направлен к покрасневшему анусу. Томлинсон высунул кончик языка и коснулся сжавшегося колечка мышц, от чего Гарри громко выдохнул. Оно было влажным от смазки, но он все равно добавил слюны для большего скольжения.

Гарри даже не заметил первого шарика, потому что полностью сконцентрировался на ощущении мокрого языка, но вот когда добавился второй, он вздрогнул. Луи добавил третий, а Стайлс прислушивался к себе. Мышцы туго обхватывали круглые бусины. Это было странно, безумно странно, но внизу живота начинало теплеть и приятное щекочущее ощущение стало распространяться вверх по позвоночнику.

Томлинсон добавил четвертый, ловя губами стон Гарри, а затем потянул за кольцо, полностью вытаскивая нитку. Стажер протяжно простонал, ведь казалось, что мышцы внутри него стали чертовски чувствительными, и каждая бусина задевала какие-то волшебные точки на стенках.
В глазах Луи плясали яркие искорки, а взгляд по-настоящему выглядел голодным, когда он с упоением наблюдал за раскрывающимися и сжимающимися мышцами. Он снова ввел бусины, а Гарри сам напряг стенки ануса, чтобы подольше задержать их. Это сопротивление, когда дизайнер снова их вытащил, чуть не довело его до оргазма. Набухший член тяжело лежал на животе, и из головки сочились мутные капельки естественной смазки.

Он требовательно вскинул бедра в немой просьбе прикоснуться к себе, но получил только предупреждающий взгляд от дизайнера, который совсем не собирался потакать прихотям младшего, хотя и сам был ужасно возбужден.

- Такая узкая детка, - промурчал Луи, хлопая по красной ягодичке, - никто не трахает, да, Стайлс?

Вытащив бусины, он широко облизал отверстие и чуть приподнял худые бедра и, не удержавшись, лизнул выступающие тазобедренные косточки. Гарри чувствовал себя жутко уставшим и вымотанным. Все, чего он хотел - быть оттраханым Луи как можно скорее и забыться крепким сном, если, конечно, его не выгонят после секса.
Зубами открыв серебристую упаковку презерватива, Луи раскатал так ненавистный ему латекс на члене и покрыл его прохладной смазкой, вздрогнув от мурашек, которые вызвало прикосновение к собственному возбуждению.

- Ничего, мы это быстро исправим, - Гарри не понимал, откуда у Луи такая любовь к разговорам во время секса. Кости практически ломило от желания; он совсем не желал тратить время на разглагольствования и был готов отдаться прямо сейчас. Слишком сильно ему нравился дизайнер. Он осторожно придвинулся ближе, пытаясь самостоятельно насадиться, – так хочется член в задницу?

Луи буквально издевался, проводя членом по расселине, подразнивая вход. Гарри заскулил и медленно кивнул, в нетерпении закусывая губу. Он был готов молить об этом, но не решался попросить и нарушить приказ.

И стоило Гарри чуть дернуться, как дизайнер резко вошел по самые яйца так, что они пошло хлопнули о напряженные бедра кудрявого. Гарри закричал от непередаваемого ощущения целостности и шире раздвинул бедра, насколько это вообще было возможно. Луи вышел и затем резко вошел, опираясь на руки, поставленные по обе стороны от лица Гарри.

- Я надеюсь, - толчок, - ты запомнишь, - толчок, - этот урок, - еще один толчок и протяжный вой Гарри, - можешь ответить, - процедил Луи, старательно сдерживаясь, чтобы не кончить сейчас же от того, какой Стайлс узкий и теплый.

- Да! – в зеленых глазах стояли слезы, когда Томлинсон замедлил темп и толчки стали размеренными, - да! Простиии!

Луи крутанул бедрами, задевая простату и посылая электрические импульсы по телу Гарри.

- За что простить? - поинтересовался он, останавливаясь и тяжело дыша, наклонился к лицу Гарри. Темные кудри разметались по подушке, а губы искусаны в кровь. Ресницы чуть подрагивали, отбрасывая тени на острые скулы, Луи не удержался и провел большим пальцем по мокрой от выступивших слез щеке.

- За то, что все испортил, - из последних сил выдавил Стайлс, комкая съехавшее покрывало, - за то, что подвел. Я не хотел…

Гарри лепетал так быстро, словно в бреду, облизывая пересохшие губы. С глухим стоном Луи прижался к нему в поцелуе, подхватывая нижнюю губку и сладко втягивая ее, а затем сплетаясь с Гарри языком. Он стал двигаться, сразу срываясь на бешеный, абсолютно хаотичный темп, но каждый раз так превосходно попадая по простате.

Томлинсон позволил ему обвить ноги вокруг своей талии. Гарри с охотой отвечал на поцелуи, прижимаясь к загорелой груди. Оторвавшись от истерзанных губ, он открыл глаза и застонал от отражения в зеркале. Его худые лодыжки были скрещены на пояснице Луи, спина которого была будто вылепленной из мрамора: сильная, с перекатывающимися мышцами. Он так мужественно держал его бедра, так хорошо двигал тазом, что, ох, Господи…

Оргазм не заставил себя долго ждать, так и не притронувшись к себе, Гарри кончил, обильно заливая белесой спермой живот и пачкая Томлинсона. С именем последнего на губах, он неестественно выгнулся в спине, отдавая себя в руки чистого удовольствия, чувствуя, как дизайнер делает последние толчки и кончает от ощущения туго сжавшихся мышц сфинктера вокруг члена.

Луи обессилено падает, придерживая вес тела руками. Растрепавшаяся челка лезет в глаза и прилипает к потному лбу, а сердце бьется так сильно и вот-вот выпрыгнет из груди. Гарри осторожно опустил дрожащие ноги, что скорее напоминали желе.

Луи достал приготовленные заранее салфетки и вытер белые дорожки, промокая несколько капелек пота. Гарри блаженно прикрыл глаза, поддаваясь сонливости. Веки слипались, а тепло от тела Томлинсона успокаивало и дарило чувство безопасности. Будучи уже одной ногой в царстве Морфея, ему отдаленно показалось, как Луи заботливо откинул кудрявую челку со лба и коснулся щеки, проводя по нежной коже кончиками пальцев.

Возможно, он сегодня погорячился с ним, но надеялся, что стажер навсегда усвоит урок. Луи внимательно наблюдал за умиротворенным лицом Гарри, совершенно не представляя, как этот кудрявый малыш мог пойти куда-то в развратный клуб, где его могли пустить по кругу, к примеру. Наверное, все же стоит поблагодарить потом Зейна за то, что вытащил оттуда Стайлса до того, как могло что-то произойти. А Гримшоу он уроет собственными руками.

Маленькая кудрявая катастрофа.

Глава 11

Открывать глаза и окончательно просыпаться не было никакого желания. Абсолютно. И в этом случае даже не помогал звук барабанящего дождя по стеклу, что всегда его будил. Холодные капли, словно маленькие молоточки, отбивали какой-то один только известный им ритм, собираясь в единые ручейки, и скатывались вниз.

Он бы с удовольствием растворился в мягком облаке подушек и вдыхал бы чудесный аромат бананового шампуня, что так сладко щекотал нос. Но именно этот самый аромат напоминал о сложной реальности, что ждала по ту сторону царства Морфея, потому что так мог пахнуть только один человек - Гарри Стайлс. Все внутренности покрывались морозным инеем и сжимались в плотный клубок, как только Луи представлял, что встретится прямо сейчас с этими пронзительными зелеными глазами, каждый раз так доверчиво смотревшими на него. Нет, он определенно не готов.

Луи прислушался, пытаясь определить, сопит ли рядом с ним вышеупомянутый паренек. Никаких признаков жизни поблизости не слышалось, поэтому дизайнер потихоньку, как бы невзначай приподнял голову и взглянул из-под ресниц на соседнюю подушку, которая, к слову, оказалась пустой. Томлинсон распахнул глаза и провел по смявшимся холодным простыням рукой. Никакого Гарри Стайлса не было и в помине, и от этого стало как-то неуютно и появилось ощущение брошенности, которое Луи не испытывал уже много лет. Гарри не мог просто так уйти.

Он приподнялся на локтях и сел на кровати, окидывая взглядом комнату. Какого же было удивление, когда дизайнер заметил на стуле аккуратно сложенные черные брюки, что вчера так безжалостно были содраны с младшего стажера. Получается Гарри по-прежнему здесь. Луи свесил ноги вниз и пошарил голой стопой в поисках тапочек. Не найдя таковых, он натянул домашние штаны и осторожно, на цыпочках направился на поиски Стайлса.

В коридоре стоял потрясающий запах чего-то вкусного, и от этого сводило живот, ведь в последний раз Томлинсон поел только вчера, да и то это был обед, который и обедом-то назвать нельзя было – сэндвич и кофе. Этот восхитительный аромат исходил из кухни под чье-то тихое мурчание, не было никаких сомнений, кому принадлежал этот хрипловатый голос, что-то мурлыкающий себе под нос.

Повернув холодную ручку, Луи увидел перед собой прелестную картину: Гарри в одной рубашке и боксерах стоял возле плиты и выпекал блинчики. Он так увлекся готовкой, что не заметил наблюдавшего дизайнера, продолжая покачивать головой и тощими бедрами в такт мелодии. Его кудряшки чуть подпрыгивали с каждым движением. Парень выглядел так по-домашнему, что от этого сводило зубы.

- Какого черта ты тут делаешь? – спросил Луи, и да, это было достаточно грубо. Гарри вздрогнул от неожиданности и выронил лопаточку, резко повернувшись на пятках. Взгляд округлившихся от удивления глаз остановился на дизайнере, и парень несвязно промямлил:

- Доброе утро, Луи.

Он мельком взглянул на обнаженный торс Томлинсона и закусил щеку изнутри, старясь не улыбаться слишком широко. Его щеки чуть порозовели от воспоминаний о прошедшей ночи. Гарри нервно повернулся обратно к блинчикам и перевернул один, чтобы тот не пригорел.

- Я решил приготовить что-нибудь на завтрак, но в холодильнике ничего толком не нашел, - пробубнил Гарри, - надеюсь, ты не против блинчиков?

Он отрывисто посмотрел на Луи через плечо. Стайлс не был уверен, как ему следует разговаривать с дизайнером после всего, что произошло. Было в какой-то степени немного стыдно и жутко неловко.

- Зачем?

Томлинсон подошел к одному из кухонных ящичков и достал две чашки, поставив их на стол, после чего сел на один из стульев, пристально уставившись на Гарри. Кудрявый парень неопределенно пожал плечами.

- Я подумал, что так было бы правильно, - пробормотал он, так и не повернувшись. Гарри методично раскладывал блинчики по маленьким тарелочкам и щедро поливал их вишневым джемом, - ты ведь не против, что я воспользовался кухней?

- Нет, я не против, - Луи старался ответить как можно более непринужденно, будто это его не слишком волнует; старался держать дистанцию, только вот возможно ли это после того, как его член побывал в этой соблазнительной маленькой заднице, что так призывно крутится возле его носа? Он потянулся к зеленому яблоку, что лежало в корзинке, повертел его в руках и положил обратно, так и не откусив.

Повисла наряженная тишина, нарушаемая лишь звоном посуды, когда Гарри принялся накладывать блинчики. Он так легко ориентировался, что дизайнер даже невольно поразился младшему стажеру – он так свободно двигался, будто был у себя дома.

- Я не знал, что ты готовишь, - пробормотал Луи, вилочкой осторожно пододвигая к себе тонкий ароматный блинчик. Гарри пожал плечами и сел рядом, предварительно налив им обоим кофе.

«Ты вообще ничего обо мне не знаешь», - подумал стажер, и эти слова чуть не сорвались с его губ, но вместо этого он ответил:

- Мой папа – владелец пекарни в Аризоне, он научил меня немного.
Легкая улыбка исказила его губы при воспоминании о доме, и кусок застрял у Луи в горле при виде милых ямочек. Он уткнулся в свою тарелку и принялся молча разрезать блинчик. Но нельзя было не смотреть на это кудрявое безобразие, которое отказалось от ножа и вилочки, принявшись есть свое лакомство руками, облизывая пальцы и испачканные в джеме розовые губки.

Томлинсон крепко сжал в руке нож и плотно сдвинул бедра под столом, надеясь не дать воли возбуждению. Он не собирался поддаваться эмоциям, как сделал это вчера. Вообще дизайнер полагал, что подобного больше не повторится и впредь стоит держаться от Гарри подальше, иначе он все разрушит.

- Очень вкусно получилось, - потребовалось сделать глубокий вдох и взять себя в руки, прежде чем Луи смог выдавить это из себя. Он поднял голову и встретился взглядом со Стайлсом, широко ему улыбавшимся. Теперь стиснуть пришлось и вилку, да так сильно, что побелели костяшки, ведь, черт, Гарри не мог быть таким спокойным, в то время как внутри самого Томлинсона бушует пожар из сомнений и противоречий.

- Спасибо, - искренне поблагодарил Гарри и кончиком языка слизал капельку джема. Его спокойствие было напускным, так же как и отстраненность Луи – лишь маска, под которой скрывались истинные эмоции. Стайлс, на самом деле, сидел как на иголках, а в груди будто находился десятитонный булыжник, мертвым грузом тянувший его вниз. Что теперь? Что будет дальше?

И снова раздражающее молчание под противный скрежет ножа. Луи будто специально водил им по донышку тарелки, нервируя. Нужно было поговорить, и оба парня об этом прекрасно знали, но никто не решался начать разговор. Это сделал Луи, когда блинчики оказались съедены, а кофе выпит.

- Гарри, надеюсь, ты понимаешь, что прошлая ночь была ошибкой? – вальяжно протянул он, откинувшись на спинке, когда Стайлс принялся загружать тарелки в посудомоечную машину.

От неожиданности парень выпустил из рук вилки, что со звонким звуком рассыпались по полу.

- Ч-что? – зеленые глаза, казалось, вылезут из орбит.

Луи крепче сжал в руках чашку, потирая большим пальцем горлышко.

- Сугубо воспитательная работа, ничего личного, - холодно произнес он, стараясь не смотреть на шокированного котенка, - но я предоставлю тебе еще один шанс остаться у меня.

Гарри полностью проигнорировал последнюю фразу, сосредоточившись на двух словах: «воспитательная работа», он не ослышался? Луи только что произнес это? Челюсть с грохотом упала на дорогой паркет.

- Воспитательная работа? - завопил он и сам же вздрогнул, каким высоким оказался его голос. - Что, блять?

Челюсть Томлинсона была напряжена, но он так же спокойно продолжил:

- Я надеюсь, ты не рассчитываешь на что-то большее? Ты прощен, на этом все. Единственное, что теперь ты - не мой стажер. Я отправлю тебя на нижние этажи, будешь помогать на фотосессиях.

Гарри замотал головой и к великому стыду заметил, что его нижняя губа предательски дрожит от волнения. Отправиться на нижние этажи означало, что теперь все скатилось в тартарары. Можно было помахать белым платочком показам и сногсшибательным платьям, которые он собирался представить Луи, несмотря на испорченное финальное.

- Но как же… - пробормотал он, нервно запуская пальцы в кудри, - этого быть не может. Луи, у меня столько идей, я готов работать и…

- Ты отлично пригодишься, - оборвал дизайнер. Он понимал, что сейчас разрушает абсолютно все, и кудрявому парню придется начинать сначала, будучи мальчиком на побегушках у фотографа. Но только так он мог находиться подальше от него. Полностью уволить Гарри рука не поднималась, так что дизайнер ограничился на этом.

Руки Стайлса были крепко сжаты в кулаках, а линия челюсти напряжена, что показывало его сосредоточенность. Зеленые изумруды колко смотрели в ответ.

- Это не из-за платья, - вдруг сказал он, складывая руки на груди, - дело в другом.

Луи нахмурился.

- И в чем же? – тело напряглось в ожидании ответа, и он взмолился, чтобы Гарри не догадался об истинном мотиве. Стайлс не должен был знать, что нравится дизайнеру, так же как и то, что вчерашняя ночь перевернула все вверх тормашками. А ведь это было так очевидно! Только слепой или глупец не догадался бы. Луи стал иначе относиться к стажеру еще после их небольшой шалости в подсобке перед фотосессией.

- В нас с тобой.

Брови Луи взлетели вверх, и он рассмеялся, громко и высокомерно, слишком театрально и искусственно. Но Гарри стушевался, не ожидавший такой реакции.

Дата добавления: 2015-11-04