Он не знал сам, куда, но знал, что обязательно должен успеть. А потому он не замечал, что подушечки лап были сбиты в кровь, а дышать становилось все тяжелее от долгого бега, он все равно бежал вперед.
Чьи-то зубы мягко коснулись загривка, разом прерывая бег волчонка. Он бессильно повис в воздухе, все еще размахивая лапками.
Пусти, мне нужно успеть.
Тот, кто держал его за шкирку, покачал головой, отчего волчонок тоже заболтался в воздухе.
Это не твоя забота, малыш. Ты ничего не можешь сделать.
Волчонок пронзительно тявкнул, дергая задними лапками и пытаясь вырваться из крепкой хватки.
Я успею. Я все сделаю. Пусти, мне нужно успеть.
Прокатился тяжелый вздох, зубы разжались, волчонок, ойкнув, свалился на землю. Но не успел он подняться, как тяжелая лапа прижала его к земле, и его изумрудно-зеленые глаза наткнулись на тяжелый взгляд взрослых, зелено-карих.
Уже поздно, малыш. Я не смогу идти с тобой дальше. Дальше тебе придется идти одному.
Волчонок обиженно тявкнул, пытаясь лизнуть морду, маячившую перед ним.
Я не могу без тебя. Мы ведь с тобой всегда вместе, как я без тебя?
В уголке зелено-карих глаз сверкнуло что-то хрустальное, сорвалось вниз и затерялось в густой шерсти. Лапа чуть приподнялась.
Не торопись, родной. Мы с тобой еще встретимся, когда придет время. А теперь тебе пора обратно.
Лапа отпустила волчонка, но тот снова потянулся к морде, пытаясь удержать, не дать оставить его одного.
Не оставляй меня, пожалуйста. Я не смогу один. Мы ведь всегда с тобой. Не уходи.
Новая капля хрусталя сорвалась из зелено-карих глаз, все дальше уходящих от волчонка.
Береги себя. Тебе еще много нужно сделать, помни об этом. Мама просила передать тебе привет. Когда-нибудь мы все будем вместе, но не сейчас. Тебе пора.
Родные глаза растворялись в тумане, а волчонок снова несся изо всех сил, стараясь догнать. Главное – догнать, успеть, остановить. Лапки оскальзывались все чаще, густая шерстка на мордочке блестела от хрусталя, скользящего из глаз, а волчонок все бежал...
-...и повторюсь – я считаю опасным оставлять в живых такого сильного псионика. Если для нее не стал преградой целый взвод Инквизиторов – то где гарантия, что следующими мишенями не станут наши мирные жители?! Ведь защищать их теперь практически некому – при «зачистке» легла добрая половина бойцов! Что вы прикажете мне делать, если она снова выйдет из-под контроля?! – противно голосил чей-то голос над ухом. Крис еле сдержалась, чтобы не поморщиться, но вовремя замерла, чтобы дослушать разговор. Речь явно шла о ней.
-Я не могу признать опасным своего бойца. Она потеряла над собой контроль потому, что Инквизиторы убили ее брата. Подумайте сами, что было бы, если бы она не расправилась с ними? Вы уверены, что мы смогли бы сдержать натиск? Возможно, вы куда лучше осведомлены о силах наших войск. Я лично в этом абсолютно не уверен. Двое из моих бойцов легли еще на подходе к Сети – один из штурмовиков погиб, закрывая собой командира, наш снайпер был уничтожен вражеским. Это из отряда в шесть человек! И вы предлагаете ни за что, ни про что расстрелять самого сильного псионика сети! – громко возразил голос, в котором Крис узнала шефа, - И к тому же, - продолжил голос уже тише, - эта девушка спасла мне жизнь. Поэтому мое решение таково: если расстреливают ее, то пусть расстреляют и меня. И думаю, что все оставшиеся бойцы «Центавра» меня поддержат. Я все сказал.
Раздался стук шагов, скрипнула, а затем громко хлопнула дверь.
-Спецназ считает, что им все позволено... Что за чертовщина?! Почему мы должны, как на пороховой бочке, жить рядом с этим маленьким дьяволом?! Нет уж, увольте. Если так пойдет – уйду в Сеть на Академке. Там меня уже знают, примут с радушием... У них там военные адекватны, ни за что бы не допустили такого... – тихо, чтобы не услышал вышедший из комнаты шеф, продолжил возмущения первый голос, но его снова кто-то оборвал.
-Идите к черту, профессор. Она еще ребенок. Рано потеряла родителей, а теперь и брата... имейте человечность. В конце концов, шеф прав – если бы не ее вмешательство, мы могли бы не удержать Инквизиторов.
-А теперь нам что делать?! Они наверняка передали по связи координаты нашей сети, а уж Белые, поверьте моему опыту, никогда не оставят так смерти целого взвода своих бойцов. Их там тоже не так много, как нам иногда кажется. Нужно со дня на день ждать начала новой войны – конец мирному существованию нашей Сети!
-А так нас бы перебили еще в день нападения! Сейчас у нас появилась возможность эвакуировать женщин и детей, это уже очень много!
Тут Крис надоело слушать эти препирательства.
-А вы могли бы не обсуждать это при мне?! – тихим, еще очень слабым голосом возмутилась она, чуть приоткрывая глаза. В комнате стояли два человека – один, речь которого оборвала Крис, был невысоким, крепкого телосложения мужчиной в белом халате, наброшенном прямо на серый камуфляж. Второй, чье лицо было перекошено гримасой злости, был худощавым высоким стариком, облаченным в такой же белый халат и гневно сверкающим глазами из-под массивных очков. Посетители сконфуженно замолкли, старик что-то пробормотал и быстрым шагом вышел из палаты. Второй мужчина внимательно посмотрел на Крис. Он был чуть старше шефа, голову его украшал потертый берет цвета летнего неба, на лице, изборожденном шрамами, лежала печать глубокой усталости.
-Поправляйся скорее. Ни о чем не волнуйся – ни я, ни шеф не позволим что-либо с тобой сделать. Ты молодец, - одобряюще улыбнулся он, но неуверенная, вымученная улыбка только омрачила и без того тяжелое настроение Крис. Та молча кивнула в ответ.
Мужчина, неловко замявшись, вышел. Крис направила взгляд в потолок. Противно ныла левая рука – выше локтя был намотан широкий слой бинтов, ключица так же была перемотана. Болели ребра, отбитые через бронежилет, а главное – дико раскалывалась голова. Крис прикрыла глаза, восстанавливая в памяти события вчерашнего (вчерашнего ли? Сколько времени она провела здесь?) дня.
Глухой болью стрельнуло в груди. Кат... Братик мой, как же так? Как тебя пустили туда?..
Он всегда хотел стать солдатом. Но как-то не были его руки заточены под оружие – стрелял он плохо, сколько бы ни тренировался, да и остальное получалось не очень, поэтому из его мечты ничего не вышло.
А вот теперь стал... Наверное, просто вышел с отцовским «калашом» к защитникам – они и не стали его прогонять, еще один ствол никогда лишним не бывает.
Кат, Кат... Ты всегда был рядом, всегда помогал, поддерживал... Мы всегда были вместе – два близнеца, как одно целое... Как я без тебя?..
Всплыли слова шефа о двух потерянных бойцах. Значит, Артура тоже нет? Крис вспомнился флегматично-спокойный взгляд его бесцветных глаз, движения тонких бледных пальцев, взводящих затвор, вспомнилось, как изгибались в уверенной улыбке тонкие губы. Воспоминания не вызвали боли – после смерти брата известие о гибели Артура пробудило разве что сожаление. Все равно, что на пепелище после пожара бросить горящую зажигалку – нечему гореть, все уже выжжено.
Значит, теперь их оставалось только четверо... А если верить словам этих двоих – то скоро начнется настоящая война.
Мысли беспардонно разорвал скрип двери. В палату, тихо ступая, вошел шеф.
-Уже пришла в себя? – осторожно спросил он, усаживаясь на стул рядом с кроватью. Крис только сейчас заметила паутину капельницы, тянущуюся к руке.
-Да, более-менее. Как отряд?
-Все живы, кроме Свена и Артура.
-А Артур... тоже? – нерешительно спросила Крис, все еще надеясь на что-то.
Шеф опустил глаза.
-Тоже. Его снайпер засек еще раньше, чем нас. Тело сняли с крыши вечером, после боя.
-Сколько времени прошло? – чуть сморщившись от боли в голове, спросила Крис.
-Двое суток. Все уже успели восстановиться. Отряд очень переживает за тебя, просили передать, чтобы быстрее поправлялась. Да, кстати, - шеф скользнул рукой в просторный карман на бедре и вынул оттуда четыре больших шоколадки, - Мы не сговаривались, честно. Просто мысли у всех в одном направлении пошли, - он смущенно почесал затылок, - Так что это тебе. От отряда «Центавр» и Вайпера.
Губы Крис дернулись в улыбке. Кат часто приносил ей шоколадки, когда она болела. Он знал, что это – ее вторая страсть после оружия.
-Спасибо... – тихо произнесла она, чувствуя, как от воспоминаний о брате снова стреляет глухой болью что-то внутри.
-А этих, - шеф кивнул в сторону двери, подразумевая, видимо, профессора, - не слушай. Ты ни в чем не виновата, наоборот. Мы все тебе обязаны. Поэтому об идеях этого психа даже не задумывайся. Никто не позволит причинить тебе вред, даю слово, - твердо произнес шеф, поднимая на нее взгляд.
-Я не хочу, чтобы у кого-то из отряда из-за меня были проблемы, - не менее твердо ответила Крис, - И...
Шеф перебил ее тихим, но уверенным голосом.
-Это было больше десяти лет назад... Тогда еще не был собран отряд «Центавр» - мы были просто бойцами Сводной Армии, боролись за каждый метр пространства. Мы как раз пытались закрепиться в заброшенной водонапорной башне на Балтах – там вход в убежище, ты его знаешь. Но так получилось, что боеприпасы кончились раньше, чем атакующие Инквизиторы. Пришла команда отступать. Мы уходили под плотным огнем, еле-еле продвигаясь вперед. Уже отойдя на приличное расстояние, мы заметили, что с нами нет нашего снайпера. Он был последним, у кого оставались патроны, а потому шел замыкающим. Никто даже не стал ни о чем спорить – мы достали ножи и пошли назад. Его тело лежало у ограды, подход к которой заняли Инквизиторы...
Шеф замолк, пытаясь справиться с призраками прошлого. Его глаза были подернуты пеленой, руки сжаты до белизны.
-В обратной атаке мы потеряли еще троих. Но ни один павший боец не остался на территории врага. Мы вынесли всех. Израненные, истекающие кровью, с оружием убитых Инквизиторах в руках и телами мертвых товарищей на плечах, мы вернулись в Сеть. Но ни один солдат даже не подумал о том, что своего товарища, пусть уже мертвого, можно оставить врагу. А ты говоришь...
Шеф снова замолчал.
-Спецназ своих не бросает. С поля боя уходят либо все, либо никто. И с этого поля боя мы либо уйдем вместе, либо все останемся в земле. Это приказ, - твердо произнес он, бросая взгляд на Крис. В ее глазах стояли слезы.
Дверь снова скрипнула, в проеме показалось веснушчатое лицо.
-Шеф, вас срочно вызывает Совет! Требуют, чтобы явились немедленно! – с явным смущением, старательно избегая взглядов шефа и Крис, пробормотал посетитель и, не дождавшись ответа, покинул палату.
Шеф заметно напрягся. На его лице заиграли желваки, он напряженно сглотнул и поднялся со стула.
-Я скоро буду. Ни о чем не волнуйся, все будет хорошо, - как-то неуверенно произнес он, выходя из палаты.
Крис снова осталась одна. Чуть надавив на усталые глаза, снова навалилась спасительная темнота.
Что-то громко капало. Как тогда – что-то липкое, неприятное. Звук падающих капель глухим эхом разносился по просторному, темному помещению, заставляя Крис поежиться.
Тут зловещую тишину разорвал протяжный стон. Крис лихорадочно обернулась, стараясь понять, откуда он донесся, но кромешная темнота не позволяла разглядеть даже собственных рук. Внимательно прислушавшись, Крис нерешительно шагнула вперед.
Стон повторился, на этот раз Крис удалось примерно уловить направление. Ускорившись, она направилась туда, уже догадываясь, что там увидит.
Тело выплыло из темноты внезапно, как в прошлый раз. На этот раз человек лежал на спине, раскинув руки и запрокинув голову – Крис с содроганием увидела осколки ребер, вспоровшие кожу, лица не было видно под кровоточащими ранами.
Крис, не отрывая взгляда от распоротой груди, опустилась рядом. Человек явно не замечал ее, сходя с ума от невыносимой боли – хотелось коснуться его, дать понять, что она здесь, но на теле не было ни одного места, которое не было бы иссечено.
-Тише, тише, я здесь... – произнесла она, как будто ее присутствие могло что-то изменить. Человек дернулся и с трудом глянул на нее заплывшим глазом.
-За что? – прохрипел он.
-Это не я... Клянусь, я не хочу тебе зла, это не я сделала! – дрожащим голосом произнесла Крис.
-Я просто заблудился... за что? – повторил человек, снова запрокидывая голову.
Его тело сводило судорогой, от которой раны еще расширялись и мучения становились еще страшнее. Он захрипел от боли, выгибаясь израненным телом.
-Кто ты? Где мы? – вновь попыталась выспросить Крис.
-Я заблудился... – сквозь стиснутые зубы проговорил он.
-Кто ты? – в отчаянии закричала Крис.
По широко распахнувшимся глазам больно ударил яркий свет палаты. Крис инстинктивно закрыла глаза рукой, почувствовав, как выскользнула иголка капельницы.
В этот раз сон казался еще реальнее, чем в прошлый. Сколько Крис ни пыталась отмахнуться от видения, оно не оставляло ее в покое, преследуя настойчивой идеей – это не сон, этот человек существует на самом деле.
Махнув рукой на попытки заснуть, Крис села на кровати, свесив ноги вниз. Ребра были туго забинтованы, на животе тоже была перевязка, напомнившая о пробитом бронежилете. Левая рука противно ныла, накрепко зафиксированная перевязью, но голова почти перестала болеть, а потому Крис уверенным движением поднялась с кровати. Перед глазами тут же поплыло, снова начала наваливаться темнота, Крис чуть не рухнула обратно на кровать, но с огромным трудом все же устояла на ногах, пытаясь прийти в себя.
Подойдя к двери в палату, она неуверенно выглянула – не наткнуться бы на того профессора. Длинный коридор, освещенный тусклыми светильниками, был пуст.
Это был не тот лазарет, в котором она оказывалась в прошлый раз. Нет, этот был оборудован из заброшенного бункера, вход в который был обнаружен случайно. Здесь содержали не обычных больных – здесь чаще всего обитали Инквизиторы, захваченные и раненные в ходе боя, а так же те, кто по каким-либо причинам находился на подозрении у Совета.
Крис пожалела, что не было при себе даже пистолета. Идти по этому безлюдному коридору под светом мигающих ламп и видеть на некоторых дверях решетки – было, мягко говоря, жутковато. Босые ноги ступали бесшумно, пристальный взгляд скользил по дверям в поисках каких-либо проявлений жизни. Никого не было. Палаты были пусты, решетки распахнуты.
Коридор заканчивался закрытой гермой с надписью «не входить», намалеванной красной краской. Крис осмотрелась – вокруг по-прежнему никого не было.
«Мое любопытство когда-нибудь меня погубит», - со вздохом подумала она, наваливаясь здоровой рукой на рычаг гермы. Тот поддался неожиданно легко, как будто никто не подразумевал попытки проникновения.
Упершись ногой в стену, Крис изо всех сил потянула на себя герму. Открыть ее оказалось гораздо сложнее, чем раскрутить рычаг – ребра отдавались глухой болью при малейшей попытке напряжения, одна рука явно не справлялась с нагрузкой, а шов на боку то и дело грозил разойтись. Наконец, после нескольких перерывов, Крис удалось создать достаточный зазор, чтобы протиснуться туда.
Внутри царила кромешная темнота, нарушаемая только слабым светом свечи вдалеке. Крис, осторожно ступая, направилась к ней.
Кажется, герма отгораживала одно-единственное помещение. Когда глаза привыкли к темноте, Крис смогла разглядеть, что рычаг с этой стороны гермы спилен так, чтобы открыть ее можно было только снаружи. Помещение было небольшим и абсолютно пустым, не считая кучи тряпья в углу. Длинная, оплывшая воском свеча крепилась на железном крюке к стене.
По комнате прокатился стон, заставив Крис подскочить. Сердце лихорадочно заколотилось, кулак правой руки инстинктивно сжался, приподнимаясь к груди. Стон издало то, что сначала Крис посчитала кучей тряпок.
Нерешительно, шаг за шагом, Крис приблизилась. Тут же накатило ощущение дикого дежа-вю – на полу лежал израненный человек. Он лежал на левом боку, свалив руки перед собой, Крис видела блеск костей под распоротой кожей, выломанные суставы, лужу крови под ним. Но человек был жив.
-Кто ты? – нерешительно спросила она, обходя его так, чтобы увидеть лицо. Впрочем, оно тоже было изувечено ранами и залито кровью так, что узнать его было невозможно.
Человек вздрогнул и чуть приподнял голову. Оба глаза его заплыли и затянулись коркой запекшейся крови, разорванные губы чуть шевельнулись.
-Кто здесь? – испуганно спросил он, пытаясь отстраниться. Искалеченное тело не слушалось, движения только причинили ему лишнюю боль, от которой он издал короткий полустон.
-Тише, тише, я не причиню тебе вреда... – как можно мягче произнесла Крис, опускаясь рядом с ним. Плечо чуть ниже сустава было целым, и она ласково коснулась его ладонью, заставив человека снова задергаться.
-Не подходи... Вы ничего не добьетесь... – проговорил он, с трудом шевеля разорванными губами.
-Я не враг тебе, слышишь? Я не причиню тебе зла. Я хочу помочь, - настойчиво, но мягко произнесла Крис, снова касаясь его плеча. На этот раз он не отшатнулся так резко.
-Кто ты? – недоверчиво спросил он, пытаясь разглядеть ее сквозь щелочки заплывших век.
-Меня зовут Крис, я из «Центавра».
Человек никак не отреагировал на известное название. Крис объяснила.
-«Центавр» - отряд спецназа Сети.
По лицу человека пробежала гримаса злости.
-Это вы... вы за все поплатитесь! Да здравствуют Белые, да будет жить вечно Инквизиция! – закричал он неожиданно громко. Настало время Крис шарахаться.
-Ты Инквизитор? – со смесью отвращения и обиды спросила она.
-Да! Я нашел вашу сеть, и остальные найдут! Вам не скрыться от глаз Инквизиции!
Крис ошарашило безумной догадкой.
-У тебя ведь прострелены оба запястья, да?
Человек неопределенно дернул плечом.
-Это не помешает остальным добраться до вас. Вы все равно будете уничтожены! – кричал он сорванным голосом, и его подбородку и шее изо рта стекали струйки крови.
Стало как-то мерзко в глубине души. Крис отстранилась, не отводя от пленника взгляда, переполненного отвращением.
-Вот, значит, как... Ну и оставайся здесь гнить, - в сердцах бросила она, поднимаясь на ноги.
Пленник гордо отвернулся, насколько это позволяли сделать переломы и вывихи. Крис увидела, что кожа на спине висит кровавыми лоскутами, обнажая кости – от этого зрелища псионика передернуло.
Она сделала шаг в направлении выхода и замерла. Что-то в этом было... неправильное. Не могла она уйти, оставив этого человека здесь.
-Слышь, Инквизитор. Чем тебе так не угодили Серые?
Человек не шевельнулся. Он долго молчал, но Крис терпеливо ждала ответа.
-Это из-за вас была война. Это вы ее начали. Это из-за вас мы должны прислуживать Белым, - наконец, заговорил он короткими, рублеными фразами, в которых сквозила неподдельная злоба, - И моего отца вы убили. Скоты. Вам нужна только война, только кровь! – выкрикнул он.
Крис вернулась и снова села рядом, наклонившись к самому его уху.
-Два дня назад Инквизиторы напали на нашу Сеть. Они стреляли по беззащитным жителям, они расстреливали женщин, детей, стариков. Они убили моего брата. Нам еле-еле удалось их остановить. А две недели назад зачищали соседнюю Сеть. Там не выжил никто, потому что они всегда были против оружия, не признавая в людях врагов. Там были мирные люди, стремившиеся просто выжить, ни разу в жизни не поднявшие руку на себе подобных. За это их расстреляли Инквизиторы.
-Ты врешь! – снова крикнул парень, чуть приподняв лицо. Крис видела, как по окровавленным щекам катятся слезы.
-Я не вру. Великая Война была давно, и никто из ныне живущих в ней не виноват.
Парень молчал, ткнувшись лбом в холодный пол. Крис не решалась нарушить тишину.
-Так не бывает... не может быть, чтобы это все – просто так... и война эта – просто так... не бывает... – тихо произнес он, содрогаясь всем телом.
-Не просто так... Этому есть какая-то причина. Мы просто хотим жить – выходить на улицы, не боясь Инквизиторов, жить в квартирах, как жили люди до войны, а не в ячейках подвалов. Работать на фабриках и заводах – открыто, не опасаясь, что в любую секунду цех могут атаковать. Мы просто хотим жить... – прошептала Крис, касаясь плеча человека.
Снова повисла тишина. Наконец, Крис решилась спросить:
-Как тебя зовут?
-Глеб, - нерешительно ответил Инквизитор.
-Они пытали тебя? – так же нерешительно спросила Крис, хотя уже знала ответ.
Глеб молча кивнул.
-Что они хотели узнать?
-Кто меня подослал и как я нашел вход. Я ничего им не сказал. Мне нечего было говорить.
-Я объясню это им...
-Без толку, - с неожиданной решимостью произнес Глеб, - Меня все равно убьют.
-Я не позволю, - неожиданно даже для самой себя отрезала Крис, - Ты не виноват. Я не позволю им тебя убить.
В голове пронеслась мысль о том, что ее собственная жизнь висит на волоске. Кто знает, в какой момент закончится влияние шефа? Имеет ли она право давать надежду этому человеку, не имея ее в своем распоряжении?..
-Я не позволю им, - твердо повторила она.
Глеб неопределенно дернул плечом, но тут же скривился от боли.
-Будь здесь. Я за врачом, - неуверенно произнесла Крис, поднимаясь на ноги. Глеб не отреагировал. Крис направилась к двери.
-Ты вернешься? – голос нагнал ее уже на пороге.
Крис замерла, до боли впившись ладонью в рычаг гермы.
-Вернусь. Даю слово.
-Вы должны ему помочь, - решительно произнесла Крис, упершись здоровой рукой в стол. Выглядела она, пожалуй, не очень убедительно – в грязной форме, которую не стали с нее снимать в госпитале, в бинтах, с рукой на перевязи и с бледным, но исполненным уверенности лицом.
-Он враг. Мы не имеем права оказывать ему какую-либо помощь, - отрезала Мэрилин, отворачиваясь от своей воспитанницы. Крис бросила на нее умоляющий взгляд.
-Нельзя вот так оставлять человека умирать... Он тоже человек! Он тоже имеет право жить!
-Знаешь, что... – медсестра резко повернулась к Крис, ее лицо, неожиданно перекосившееся злостью, оказалось совсем близко, - Мой сын тоже имел право жить. И Ремус имел. И твой брат. Инквизиторы об этом не думали.
-Но он не убивал...
-Откуда ты знаешь? – оборвала ее Мэрилин, - Откуда такая уверенность? Он Инквизитор. Им нельзя верить, Крис.
Медсестра рухнула в кресло, закрыв руками лицо. Вспышка гнева надломила плечи, заставив согнуться, по сухим, старческим рукам снова разбежалась сетка морщин.
-Тогда мы будем ничем не лучше их. Если они нелюди – так давайте покажем им, что такое – быть людьми.
Мэрилин молчала, не отнимая рук от лица. Ее сын был убит при зачистке Сети. Из-под старческих ладоней выкатывались слезы.
-Я потеряла брата, Мэрилин. Самое дорогое, что у меня было. Ты потеряла сына. Хватит нам смертей. Это нужно останавливать.
Мэрилин не отвечала. Крис коснулась ее плеча.
-Помоги мне, Мэрилин. Он ведь тоже чей-то сын и брат...
Медсестра подняла глаза.
-Шеф дал добро?
-Да, я с ним уже договорилась. Поможешь?
Мэрилин крепко сжала кулаки, тяжело втянула воздух.
-Помогу.
Время давно перевалило за полночь, а в санчасти все еще горел свет. Мэрилин выполнила основную работу и оставила Крис обрабатывать и зашивать мелкие раны. По возвращении Крис обнаружила Глеба без сознания, он до сих пор не пришел в себя. Кровь была смыта, под ссадинами начали просматриваться черты лица, на переломы был аккуратно наложен гипс, вывихи были вправлены, пули из запястий мастерски вырезаны, разорванная кожа зашита. Оба глаза оказались целы, только слегка припухли от ударов, на губы Мэрилин наложила едва заметные швы.
Крис обрабатывала ссадину на скуле, когда веки Глеба чуть дрогнули. Блеснули тонкие полоски глаз, уголок губ дернулся.
-Ты вернулась... – тихо, едва различимо прошептал он.
-Я же обещала, - улыбнулась Крис.
Тут в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в образовавшуюся со скрипом щелочку протиснулось озабоченное лицо Алекса.
-Крис, тебя шеф к себе. Срочно.
Крис кивнула, не отводя взгляда от лица Глеба.
-Я скоро вернусь. Не вставай, тебе пока нельзя, - напутственно произнесла она, подхватывая со стола рюкзачок.
В кабинете шефа все было перевернуто вверх дном. Опрокинутый стол валялся в углу, по полу рассыпались бумаги, два стула лежали рядом на боку. Шеф сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и нервно курил, стряхивая пепел в пепельницу у ноги.
-Звали, шеф? – осторожно спросила Крис, входя в кабинет. Шеф кивнул, не поднимая глаз, - Что случилось?
Шеф, не отвечая, затушил сигарету о пепельницу и тут же вытащил из пачки новую.
-Я был на Совете, - наконец произнес он хриплым, прокуренным голосом.
Сердце Крис пропустило удар.
-И?
-Как в том анекдоте – две новости. Одна хорошая, одна, как полагается, плохая. Только вот не знаю, которая какая.
-В смысле?
-В прямом. Первая новость: они отказались от идеи твоего расстрела.
-Ну, это хорошая...
-Я бы не спешил с выводами, - резко оборвал ее шеф.
Крис заметила полупустую бутылку коньяка у его ног. «Ара...» - удалось прочитать ей, пока пальцы шефа не сомкнулись на бутыли.
-Они поставили условие.
-Ну?
Шеф медлил. Затянувшись в последний раз, он сделал большой глоток, чуть сморщился и поднял глаза на Крис.
-Тебе дают задание. Убить главу Инквизиции. Выполнишь – можешь жить. Нет – расстрел.
Крис обмерла, не находя подходящих слов. Действительно, проще сразу расстрел. Добраться до того, кто стоит во главе Инквизиции – нереально. Ну никак. Это уже не один отряд подготовленных бойцов пытался сделать.
-Это невозможно, - вслух произнесла Крис. Шеф кивком согласился.
-В одиночку – точно нет. Но здесь уже в игру вступают несколько забавных фактов.
Шеф снова приложился к бутылке, пристроил ее к стене и потянулся за новой сигаретой.
-Во-первЫх, ты член отряда «Центавр». А спецназ своих не бросает. Поэтому я, Алекс и Аргон, естественно, идем с тобой. Это не обсуждается, - отрезал он, заметив, что Крис уже открыла рот, чтобы возразить, - Во-вторых... во-вторых, еще некоторые бойцы выказали желание помочь тебе. В частности Вайпер, Оскар и еще пара человек из их отделений. В-третьих, - шеф глубоко затянулся, медленно выпуская дым кольцами к потолку, - а в-третьих – ты умеешь заводить хорошие знакомства.
Крис подняла на него недоуменный взгляд.
-Нам дали две недели на подготовку. У тебя есть две недели на то, чтобы поставить своего нового знакомого на ноги и уговорить нам помочь.
-Он не встанет через две недели. У него...
-Да знаю я, - снова оборвал шеф, - Но твоя задача – поставить. Ему, кажется, не ломали ничего особо важного. Нос и ребра не в счет. Вывихи за две недели восстановятся. Швы тоже подзатянутся. Поэтому все в твоих руках.
Крис молча глядела на шефа. Тот все так же сидел на полу, вытянув ноги перед собой, и курил, стряхивая пепел прямо на пол.
-Ничего не бойся, Крис, - произнес он неожиданно мягким и тихим голосом, - Что бы ни случилось – мы с тобой.
-Я и не боюсь, - со вздохом ответила Крис. Шеф кивнул, - Можно идти?
-Иди. Завтра в двенадцать у меня – будем решать, что делать дальше.
Крис кивнула и молча вышла из кабинета. Боец у входа дремал, прислонившись к стене и пристроив руки на АКМС, висевший на шее. Услышав шаги, он встрепенулся, резко выпрямился, перехватывая автомат для стрельбы, но, увидев Крис, расслабился и ободряюще улыбнулся.
-Ты не боись, сестренка. Мы с тобой пойдем – в огонь, в воду и в медные трубы, - губы растянулись в улыбке до ушей. Крис благодарно кивнула.
-Ты тоже идешь?
-Конечно. И брательник мой. Меня, кстати, Вася зовут, - он протянул Крис широкую ладонь в кожаной перчатке без пальцев. Крис сжала его руку.
-Крис. Вы из отряда Вайпера?
-Нее, мы Ремусовские. Командира нашего положили – фигли нам-то теперь в тепле отсиживаться? Отомстим за батьку, - снова широко улыбнулся он.
Крис усмехнулась.
-Ваша правда. Ладно, готовьтесь там, - она махнула рукой и направилась к лазарету.
-И тебе удачи! – крикнул ей в след Вася.
Глеб еще не спал. Он смотрел в стену, отвернувшись от входа. Руки, местами замотанные в гипс и обвитые паутиной капельниц, бессильно покоились по бокам от искалеченного тела.
Крис замерла у порога. Она говорила о том, что нужно остановить кровь, что нужно прекратить убивать – а сейчас она будет просить его помочь убить того, кого Глеб еще недавно считал своим командиром.
-Крис... – тихо позвал он. Та вздрогнула, - Я слышал...
Крис вздрогнула. Утаивать что-то не было смысла.
-Прости...
-Я помогу тебе, - слабым голосом произнес неожиданно Глеб.
-Что?..
-Одни вы не пройдете. Слишком сложно. А я смогу помочь.
-Зачем это тебе?
Глеб замолчал на пару секунд.
-Я должен тебе. И не люблю оставаться в долгу.
-Глеб, если ты не...
-Я должен. Поэтому я пойду с вами.
Он повернулся к ней, и Крис впервые разглядела его глаза – темно-серые, с карими прожилками.
-Ты не справишься без меня. Я пойду с тобой, - уверенно произнес он.
Крис отвела взгляд.
-А если тебе придется стрелять в своих?
Глеб крепко зажмурился. Его губы сжались и чуть дрогнули, по лбу прочертилась сетка морщин.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |