- Ох, да много чего. Я не дописал альбом, не доснял клипы, не…
- Это не может касаться твоей работы, Гаку, - перебил Ками. – Это все не то, так что не бери в расчет свою деятельность. Подумай хорошенько. Это может быть что-то такое, что ты был обязан сделать еще при жизни, но не успел. Или сделал, но не до конца.
- Я не знаю, - растерянно ответил я и затянулся сигаретой. – Вся моя жизнь была посвящена только работе. У меня нет семьи, кроме Чачи и Ю, я больше не женился. Детей тоже нет, насколько я знаю, - я усмехнулся, - хотя мне стольких пытались приписать… Только я свой магнум куда попало не пихаю.
- Да уж, твой пафос даже после смерти не убавился, - хмыкнул огненно-волосый ударник.
- Ты уверен в том, что у тебя нет продолжения? – Матсумото отпил из стакана. – На сто процентов?
- Ну, мне ж не пятнадцать, чтоб не предохраняться, Хидэ-сан. Да и не хотел я детей никогда. Всегда боялся, что их постигнет моя участь. Я в своем детстве видел мертвых, говорил с ними. Я бы не хотел такого страха для своих детей.
- Ладно, тогда вопрос с отпрысками отпадает, - гитарист покусал губу, потом облизал ее раздвоенным языком. – Что странно, иногда за завесой держат именно неучтенные ляльки.
- Нет, в этом я уверен, - я покачал головой. – Мне, кроме работы, больше на ум ничего не приходит.
- Да оставь ты ее в покое, трудоголик, - отмахнулся Ками. – Даже после смерти только о работе и думаешь.
Я пожал плечами и отпил из стакана.
- В любом случае, - Укё откинул волосы за спину, - мы должны узнать. Я не могу позволить тебе стать злым духом.
- Спасибо, Ками, - с чувством сказал я и сжал его пальцы. – Ты всегда был самым преданным другом.
- Мы что-нибудь придумаем, - подбадривающе поддержал меня Матсумото.
*****
Кроме нас троих в Подземелье все спали. Потому что мы, ну, не спим. Я не чувствовал опьянения от выпитого, только легкую эйфорию от чувства вкуса и запаха. Того, чего я лишился после смерти. Нет, конечно, запахи дома я мог улавливать. Но не так четко, как запах того виски и вина, что мы пили вместе с Ками и Хидэ. Адский алкоголь звенел в голове, ювелирно опаляя каждую нервную клетку моего мозга, мчался по сосудам, разнося терпкую лаву по телу. Это было совсем иначе, как при жизни. Но я уже смутно помнил свои ощущения от выпитого из того времени.
Оставив своих призрачных гостей, я пошел проверить, как спят мои согруппники. Любивший темноту Чача после похорон спал со светом. Спал тревожно, зачастую что-то бормоча и хмурясь. Я часто подолгу сидел рядом с ним, пытаясь прочесть его сны. Но у меня это выходило не лучше, чем станцевать на потолке макарену. Ю спал еще тяжелее. Даже со стороны было видно, что ему снятся кошмары. Он потел и мял простыни, иногда вскрикивал и дергался. В основном, его неврозу способствовал алкоголь, Куросаки слишком много пил, пытаясь заглушить свою боль. Но, судя по его полубредовой дреме, получалось у него так себе. В его сны я тоже не мог проникнуть. Хотя пару раз чувствовал, что снюсь ему. Это трудно передать словами, я просто знал это и все. Только после таких снов он вскакивал с кое-как придушенными криками, чтобы не разбудить Фудзимуру. Я молил всех известных мне богов, чтобы не давали ему видеть меня во снах, но, наверно, они не прислушивались к моим молитвам. А ведь я всегда считал, что уж меня-то боги любят, если так помогают мне в жизни…
Ю снова снился кошмар. Волосы прилипли к вспотевшему лбу, мятые простыни облепили его тело. Как мне хотелось разбудить его, прекратить его кошмар… Но я понимал, что у Ю навсегда пропадет сон, если он увидит меня призрака. Он повернулся на правую сторону кровати и с силой сжал покрывало в кулаках, не просыпаясь. Я подошел с левой стороны и осторожно прилег за его спиной, невесомо касаясь пальцами его плеча.
- Все хорошо, - шептал я, - это просто кошмар. Это всего лишь сон. Не более того. Он пройдет, - я гладил его руку, - закончится. Ты сильный, ты справишься, братишка.
- Гаку…
Я замер. Неужели он меня чувствует? Но нет, просто я ему снюсь. Он никогда не звал меня в своих снах. Я был готов разорваться от любви, нежности и отчаяния. Сколько же мы вместе перенесли? Как мое сердце еще выдерживает эту признательность Ю?
- Sayonara... Aishita taisetsu na hito
Koboreta namidaga yuki ni kawaru
Sayonara... Naiteta kinou madeno boku
shizukani me o tojite…
Я пел ему, зная, что он все равно не услышит, но не представлял, как еще помочь. Ю расслабился и повернулся на спину. Я разглядел мимолетную улыбку. Так улыбаются младенцы, когда им снятся хорошие сны. Я видел такую у своей племянницы, когда она была совсем крошкой. У меня снова защемило сердце от нежности к моему другу. Я едва смог допеть песню. Я помнил каждый ее аккорд, каждый перелив скрипки Ю, звуки которой вызывали трепет всякий раз, когда мы играли эту песню. За этот месяц Куросаки не прикасался к скрипке. Я тосковал по его игре и, наверно, был бы счастлив услышать ее на своих похоронах. Только, кажется, мой дорогой кансаец решил похоронить свой талант, утопить его в литрах алкоголя.
Эта музыка играла у меня в голове, когда допевал песню. Может, я еще услышу его чарующую игру на скрипке?
- Сыграй для меня еще как-нибудь, Ю, - попросил я и коснулся его лба губами.
И снова мне показалось, что я смог до него дотронуться. Скрипач встрепенулся и затих. Больше ему не снилось плохих снов в эту ночь.
Я зашел к Чаче. Фудзимура хмурился на свет ночника, мешающего ему. Я попытался хоть на несколько секунд загородить свет ладонью. Посмотрев на Чачу, я едва не вскрикнул. Я явственно увидел едва заметную тень от ладони на его лице. Отдернув руку, я взволнованно дышал, не веря в увиденное. Этого просто не могло быть! Я не имею тела, я не имею тени! Я нерешительно разжал кулак и вновь поднес ладонь к лампе. Но иллюзия тени больше не проявилась. Показалось.
Блондин дернулся во сне и забавно по-детски дрыгнул ногой. Я не смог сдержать улыбку. Мой взрослый наставник порой совершенное дитя. Наверно, именно поэтому меня так тянуло к нему. Я был влюблен в его талант, я его силу духа. Даже потеряв меня, он нашел в себе силы не сдаваться. И поддерживал Ю. Как же я был ему благодарен. Не представляю, как ему это давалось.
Я невесомо коснулся его волос. Пусть он не почувствует меня рядом. Просто я буду здесь, пока могу.
Мои гости о чем-то спорили. Я уселся на кровать и принял наполненный стакан.
- Как они? – полюбопытствовал Ками.
- У меня нет власти над их снами. Я бы так хотел, чтобы они не видели меня во сне. Хотя бы ночью у них должен быть покой.
- Возможно, сны для них последняя возможность видеть тебя, - произнес Хидэ, постукивая хвостом по кровати.
- Для них это кошмары.
- Я бы и от кошмаров не отказался.
- Скажи, а вот ты кого-нибудь любил так сильно, чтобы желать ему покоя хотя бы во сне?
Матсумото нервно дернул хвостом, как кот, и покосился на меня кроваво-красными глазами.
- Конечно. Я и до сих пор люблю. Я еще тогда понимал, что нельзя оставлять его одного, но это меня не удержало от проклятия. Я чувствовал, что должен уйти. Меня словно тянуло в пропасть. И я не мог удержать себя возле этого человека. Думаю, ты знаешь, о ком я, - он резко выпил и выдохнул. – Мне повезло лишь в том, что я не видел его страданий.
- Да, тебе повезло не увидеть, как дрожали его руки, когда он зачитывал прощальную речь, - произнес я. – Тебе повезло не видеть того, как он едва следом за тобой не рванул.
- Не надо, - оборвал меня Хидэ. – Мой Ад и так состоит в том, что я не рядом с ним.
- Прости, - я виновато склонил голову. – Я не хотел тебя обидеть. Ками, можно вопрос?
- Конечно, Гаку, - кивнул огненно-волосый барабанщик.
- Ты же незадолго до смерти остриг волосы, насколько я помню. А сейчас у тебя такая грива… Почему? Я вот совсем не изменился после смерти.
Укё вскинул брови, удивившись такой резкой смене разговора. Потом рассмеялся и потряс прядями.
- Так я когда умер-то? Отросли новые.
- То есть, мы можем меняться?
- Нет, конечно, я пошутил. Просто так само вышло. Я не заказывал эти патлы, правда. Просто уже в Раю я был именно таким. В этой одежде и с рыжими волосами.
(вот так выглядит Ками в рассказе)
- Значит, я с этой прической буду до конца своего существования? – огорчился я.
- А чем она тебе не нравится? – изумленно спросил Укё.
- Я люблю меняться. Мне еще повезло, что я выплел накладные косы…
- Ты че, как Рапунцель ходил? – вдруг хохотнул Хидэ.
- Да нет, - я не сдержал улыбку. – У меня была такая прическа сделана для концерта, вот с левой стороны вплетены красные косички, - я пытался показать жестами, - это было для образа. А ты? Тоже не выбирал себе наряд?
- Не-а, но мне все равно больше нравился красный, - Матсумото одернул пиджак, - к тому же, в Аду какой еще носить, как не красный? Может, и ты сменишь стайл, когда попадешь в Рай.
(А это образ Хидэ, только без гитары)
- Если попаду.
- Э, не смей, - одернул меня Ками. – Ты обязательно выкарабкаешься отсюда. Мы же тебе обещали, забыл?
- Мне иногда кажется, что я сплю, - я задумчиво рассматривал напиток в стакане. – И что все это не по-настоящему. И вы, и авария, и похороны… Только я никак не могу проснуться. Я тысячу раз молил богов разбудить меня, только никто не отозвался на мои крики. Что если никого нет? Ни Бога, ни Дьявола…
- Гаку, - Ками взял меня за руку, - Бог есть. Поверь.
- И Дьявол тоже, - вставил Хидэ.
- Но как мне в них поверить, если ни тот, ни другой не отозвались на мои молитвы?
- Не важно, веришь ли ты в них. Знай только одно, что уж они точно верят в тебя. Оба. Но выбор, на чью сторону вставать, только у тебя, - огненно-волосый ударник погладил меня по щеке. – Мы здесь не для того, чтобы заманивать тебя на чью-то сторону. Мы просто должны помочь. Мы приняли это решение. Остальное будет зависеть только от тебя.
- Я не хочу ни на чью сторону. Я хочу вернуться.
Призраки переглянулись.
- Похоже, все-таки нашлась та цель, которая тебя здесь держит, - произнес Камимура. – Я больше не вижу ничего стоящего, ради чего тебе здесь торчать столько времени.
- Не городи огород, - возразил Хидэ. – Ты же сам понимаешь, это невозможно! Никто не возвращался после месяца смерти! Ты хоть представляешь, что с его телом произошло за это время?
Я молча слушал. Совсем недавно Ками говорил то же самое мне, а теперь и этот чертенок повторяет. Если уж ангел и демон сошлись в каком-то одном мнении, стоило бы прислушаться?
- Слушай, Матсумото, я в курсе, что ты демон, и будешь отговаривать от всех здравых идей…
- Здравых?! Каким местом эта идея здравая?! Если бы мы пришли через пять минут после того, как ему свернуло шею, у нас еще был бы шанс спасти его! И то не факт, что после этого он мог бы двигаться! Остаться на всю жизнь овощем – отличное существование! – Хидэто вскочил с кровати, гневно глядя на ударника и молотя хвостом по ногам. – Ты хоть представляешь, каково это! Да он бы молил о смерти!
- Перестань, Хидэ. Гакто смог бы справиться, я сильнее человека ни в жизни, ни в смерти не видел.
- Лучше бы его кремировали, чтоб вообще даже таких помыслов не возникало в твоей огненной башке!
- Я вообще-то тут нахожусь, - напомнил я. – Перестаньте оба.
- В любом случае, мы не смогли бы прийти тогда, - сказал Укё.
- Я не хотел умирать. Это сойдет за незаконченное дело? Я хочу вернуться.
Они посмотрели на меня.
- Пожалуйста, - взмолился я. – Можно ведь хоть что-то попробовать? Да черт возьми, должен быть способ, верно?
- Еще раз так скажешь, точно возьму, - пригрозил Хидэ и уселся на кровать.
- Что насчет реинкарнации? – Ками прикурил сигарету.
- Переселение душ? – прищурил один глаз гитарист. – Это слишком долго. И не факт, что в этом поколении. Лет через двести, возможно…
- Сколько?! – воскликнул я. – Я не могу тут столько торчать!
- Ой, а то все тебе нужно вот прямо сейчас и сразу, - язвительно отбрыкнулся Матсумото.
- Но Ю и Чача не проживут столько времени, а я не смогу ждать. Точно в Ад попаду! Двести лет провести в подвешенном состоянии между мирами – я с ума сойду!
- Поверь, ты сойдешь раньше, - покачал головой Укё. – Это неизбежно. И тогда Рай для тебя точно будет закрыт навсегда.
- Какие еще есть варианты?
- Хм. Заключить сделку, - предложил Хидэ.
- И думать забудь! – возмутился Ками. – Тогда точно никакого Рая!
- Что за сделка? – спросил я.
- С Дьяволом, моя радость, - хмуро произнес гитарист. – Он вернет тебя, но твоя душа отправится в Ад. Лет через десять. Таковы условия контракта.
- Для меня слишком мало десяти лет. Я собирался дожить как минимум лет до девяноста. Это в худшем случае.
- В худшем ты умер в день своего юбилея в сорок! А мой вариант еще не самый худший, в Аду не так уж и плохо…
- Я сказал – нет!! – рявкнул Ками так, что аж кровать тряхнуло. – Не смей даже думать об этом!
- Тише, котенок, соседей разбудишь, - ухмыльнулся Хидэ. – Какие мы вспыльчивые.
- Как ты это сделал? - я ошарашенно смотрел на огненно-волосого. – Кровать тряхнул.
- Это все моя сила воли.
- Прям, - скривился розоволосый, - у некоторых есть сила влиять на земные предметы. Вот наш тощий пернатый друган и научился.
- Серьезно? – я не мог отвести от Ками взгляда. – Как ты это смог?
- Годы тренировок, - неохотно ответил тот. – Давай не будем?
- Но послушай, это же может пригодиться! – всполошился я. – А что, если тебе вернуться в прошлое и как-то попытаться отговорить меня не ехать в ливень? Не знаю… Напугать, написать записку, уронить на меня что-нибудь? Думаю, сотрясение я бы пережил во сто раз легче, чем смерть…
- О-о-о, - иронично протянул Хидэ, - все, допрыгались. Крыша, стой.
- Нет, я серьезно, - я развернулся к другу, - чем не вариант? Я всегда знал, что время – это не прямая линия, это как круги на воде или спираль. Можно же попробовать изменить прошлое? И я останусь жив. Конечно, подумаю, что рехнулся, увидев записку от умершего тебя, но уж лучше сдвиг по фазе, чем все это. Ками, ну подумай, если есть такая возможность, раз уж вы тут – может, стоит попробовать?
Призраки вновь переглянулись. Матсумото пожал плечами и покрутил пальцем у виска. Ками задумчиво покусывал нижнюю губу.
- Знаешь, в твоем предложении есть смысл. Небольшой, правда. Но есть.
- Так у нас теперь двое шизанувшихся? Оно размножается, - не сдержался от колкости Хидэто.
- Да перестань ты.
- И, позвольте узнать, мои друзья, каким волшебным образом вы собираетесь проникнуть в прошлое? Схомячите у Гермионы маховик времени? Или соберете из Гактовых цацек машину для путешествий?
- А что, даже в Аду показывают «Гарри Поттера»? – не смог не удивиться я.
- Да какой там только лабуды не показывают, - усмехнулся гитарист.
- Не, про Гермиону и машину времени ты загнул, - Укё впихнул в пепельницу дотлевший окурок, вспомнив, что держит в пальцах только оставшийся фильтр. – Нам нужен проводник.
- Тебе нужен новый мозг, - язвительно ответил Хидэ. – Таких не бывает. Да и даже если бы он у нас был, то это чистой воды «эффект бабочки». Черт его знает, чем обернется такое влияние на прошлое.
- Это не важно. Если есть шанс не дать умереть Гакту, то я согласен хоть в твой Ад грохнуться с трамплина и с дикими криками «Свободу попугаям!», только лишь бы сработало.
- Нет, я тебе не позволю, - поспешно возразил я. – Чтобы ты попал в Ад для того, чтобы я жил? Это не входит в мои планы.
- Ты все равно не узнаешь.
- Отлично, просто великолепно! Я сейчас это знаю! Думаешь, я настолько козел плешивый, чтобы подставить лучшего друга?! – во мне кипела злость.
- А, значит, мучить аж двоих лучших друзей своей кончиной для тебя в порядке вещей? – Ками едва успел увернуться от моего кулака. – Гаку, - он мягко взял меня за дрожащую руку, которой я чуть не пришиб его, - я думаю, есть более мирное решение этой проблемы.
- Короче, вы оба окончательно двинулись? – уточнил Хидэ. – Решили сгонять в прошлое, грохнуть на Гакта декорацию и со спокойной совестью разойтись по домам?
- Что-то в этом роде, - неопределенно пожал плечами Укё.
Хидэто помолчал, допивая виски. Я уже успокоился и просто держал барабанщика за ладонь, глядя на него с надеждой. Укё подбадривающе улыбался мне, поглаживая мои пальцы.
- А, - чертенок вдруг махнул рукой, - черт с вами.
- То есть? – уточнил я.
- Ну я ж черт? – ухмыльнулся гитарист, обнажив удлинившиеся клыки. – Вот я и с вами. Видит рогатый, мы самая больная троица во всех мирах.
Я не сдержал смеха.
Глава третья. Прощание и путешествие.
В Подземелье нет окон, так что увидеть наступление утра мы не могли. Но лично я чувствовал рассвет и без окон. Мои биологические часы и после смерти были настроены идеально. Тем более, что для мертвых время течет немного иначе. Мои сверхъестественные гости ушли на время, чтобы разузнать что-либо о проводнике во времени, а у меня оставалось последнее утро, чтобы проститься с друзьями. Еще ночью Ками и Хидэ сообщили, что поиски, если они окажутся успешными, будут точно не в этом неопределенном мире, где я застрял. Так что призраки посоветовали попрощаться, пока их не будет. Чем я и занимался.
Чача всегда встает раньше всех, и я сначала пошел к нему. Фудзимура устало тер глаза, будто всю ночь проработал. Это сны не давали ему отдыха. Ему я не стал ничего говорить, лишь в последний раз погладил его по растрепанным волосам. Гитарист ничего не почувствовал, как обычно. Я поклонился напоследок и вышел из его спальни.
А вот Ю в его спальне не оказалось. Я даже растерялся, как это я проморгал пробуждение друга? Но вскоре ощутил его присутствие в студии, где раньше мы репетировали.
Ю стоял у кофра со скрипками, своей и моей. Куросаки месяц не заходил в студию, и я был так рад его здесь найти. Он смотрел на мой инструмент, а потом нерешительно протянул к нему руку.
- Давай же, - поторопил его я, - сыграй мне напоследок. Ю, прошу тебя.
Как же мне хотелось услышать его игру перед тем, я уйду отсюда! Я был готов сам впихнуть ему в руки скрипку, если бы мог. Ю провел пальцами по струнам и все-таки взял инструмент в руки.
- Я больше никогда не услышу твою игру, - произнес кансаец, - ты никогда не сможешь исполнить свою партию… Хорошо, что тебя нет рядом, ты бы так наругался за то, что я взял ее, - он чуть усмехнулся. – Ты всегда ревностно относился к своим инструментам.
- Да брось ты, - с иронией ответил я. – Мне просто всегда нравилось, как ты нарушаешь правила.
- Но тебе всегда нравилось, что я нарушаю твои правила, - продолжал Ю, беря смычок. – А теперь нет правил, потому что нет тебя. Значит, это будет последний раз, когда я их нарушил.
Он зажал ее подбородком и плечом и взмахнул смычком, опуская его на струны. Я в предвкушении замер. Ю начал играть нечто неопределенное, что-то такое, в чем был его душевный посыл, мелодия лилась, словно слезы. У меня вновь защемило сердце от его игры. Я смотрел на своего друга и понимал, что просто обязан все исправить. Чтобы он больше никогда не играл таких печальных мелодий, от которых сам же и плакал. Я смотрел, как из закрытых глаз текут слезы, а сам он едва покачивается на месте, словно танцуя вместе с музыкой. Затем мелодия плавно перешла в партию Sayonara, и я совсем растрогался. Неужели я смог до него достучаться ночью, спев эту песню? Может, она ему приснилась, и он услышал мою просьбу сыграть ее еще раз?
Когда последние ноты повисли в тишине студии, Ю опустил скрипку и посмотрел на меня. У меня вытянулось лицо в подозрении, что он меня видит. Но Куросаки смотрел сквозь меня на вставшего в дверях Чачу. На лице моего наставника выражалось столько эмоций, и он едва не рыдал, пытаясь сдержаться.
- Я не хотел мешать, - смутился Ю, поспешно ставя скрипку в кофр.
- А я не думал, что еще когда-нибудь услышу эту скрипку, - кансаец подошел к согруппнику. – Тем более, его скрипку. Что на тебя нашло?
- Она мне приснилась, - Ю вытер щеки от слез. – Я слышал, как он поет мне эту песню. Будто бы вживую, наяву. Я не смог сдержаться, и сыграл ее. Как ты думаешь, он слышал?
- Ю, твоя игра на скрипке – как плач ангелов. А Гакто всегда любил твое исполнение. Я думаю, он слышал. Сидит сейчас на облаке, свесив ножки, и смотрит на нас. Он всегда будет нас любить, Ю, - Чача обнял скрипача, уткнувшись лицом ему в грудь. – А мы всегда будем любить его.
Куросаки обнял его худые плечи и сильно зажмурился, чтобы вновь не заплакать. Я подошел к ним и невесомо обнял.
- Я вернусь, я обещаю, - прошептал я, - вы никогда не узнаете таких страданий. Вы все забудете и сможете жить со мной дальше счастливо. Как раньше.
Затем я почувствовал возвращение моих призрачных гостей и понял, что пора.
*****
- И что вы узнали? – спросил я, разглядывая призрачных спутников недоуменным взглядом.
- Проводник существует, - невозмутимо ответил Ками, стягивая с плеч рюкзак за лямки. – Притом, совсем не далеко, как мы предполагали.
Хидэ почесал свежую ссадину на щеке и невинно улыбнулся. На его плечах так же висел рюкзак, и это меня озадачивало – мы что, в поход пойдем по достопримечательностям Подземелья? Я, конечно, понимаю, что мой дом огромен и интересен, но не настолько, чтобы запасаться провизией и сменной одеждой. Видимо, все эти мысли отразились на лице, потому что Матсумото, похрустев пальцами, хохотнул и объяснил:
- Дорога будет дальняя, вот я и запас провиант.
- И что ты взял такого, что нам, призракам, пригодится? – со скепсисом уточнил я.
- Ну как что - бухло, сигареты и «Сникерсы», - Хидэ подмигнул.
Я только похлопал глазами, не веря своим ушам. Ками ухмыльнулся и протянул мне сложенный листок бумаги.
- Что это?
- Это, так сказать, карта. И несколько заклинаний, чтобы пройти через завесу.
- Я не могу выйти из дома, - напомнил я, изучая каракули Укё. – Это что за слово?
- Дракополус, - пояснил почивший барабанщик.
- И на кой нам драконий пенис? – совсем ошалел я.
- Меньше знаешь – целее будешь! – ворчливо ответил Ками. – Я за эту информацию, между прочим, поплатился солидным куском тела! – он задрал водолазку.
Меня чуть не вывернуло наизнанку – живот был разворочен так, будто его трепали взбесившиеся миксеры. Внутренности грозились вывалиться под ноги, но Ками тут же опустил ткань. Я еще заметил, что края чудовищной раны еле заметно шевелятся и пытаются стянуться. От отвращения и ужаса меня отшатнуло на пару шагов назад.
- Ничего страшного, заживет, - беспечно сказал Хидэ.
- Это где ж тебя так потрепали? – выдавил я, пытаясь сдержать рвоту. – Неужели в Раю живут такие чудовища?
- Вот еще, - фыркнул Матсумото. – Мы были в Чистилище. Там всякое есть, кстати.
- И что, нам надо туда? – я был, конечно, тот еще самурай, но к такому смерть меня не готовила.
- А ты хочешь? – Укё забрал карту и засунул в боковой карман рюкзака. – Так, - он расстегнул замок и принялся рыться внутри, - сейчас… Что тут у нас…
- Ты жрачку взял, крылатый? – деловито спросил Хидэто, заглядывая в недра рюкзака.
- На кой тебе еда? Ты и шоколадками неплохо удовлетворишься, - не отрываясь от своего поиска, отшил Камимура. – А вот, нашел. На вот, надень на шею и не снимай ни в коем случае, - он протягивал мне кулон на цепочке. – Это защитный амулет.
- И от чего он меня будет защищать?
- От сглаза, - ехидно отозвался чертенок. – Надевай и не ерепенься, о тебе заботимся.
Я с интересом рассматривал украшение. Кулон представлял собой двух переплетенных змеек, державших друг друга за хвосты. Нечто вроде символа бесконечности или перерождения одной жизни в другую. Амулет был красивым, и, кажется, из драгоценных металлов – одна змейка поблескивала желтым, вторая белым. Вязь цепочки была исполнена очень изящно, такого хитрого плетения я еще не встречал. Такое украшение изумительно смотрелось бы на нежной женской шейке, нежели на мне, но я все же безропотно надел амулет на шею и спрятал под футболку.
- И что, поможет?
- Если поверишь – поможет, - Ками закрыл замок на рюкзаке. – Ты попрощался с Ю и Чачей?
- Да.
- Хорошо. Потому что при любом исходе нашей операции ты их больше такими не увидишь.
- Я думаю, что он вообще больше ничего не увидит, - Хидэ был, как всегда, само очарование, - мы все равно ни шиша не сможем сделать. Только время потратим впустую.
- Время… - передразнил Ками. – Время для нас теперь пустой звук! Кстати, если что-то пойдет не так, то мы все трое обратно не вернемся. Нас попросту сотрут, как рисунок на доске.
- Обнадежил, - изумленно сказал я. – Вот уж спасибо, милый друг. Ты умеешь подбодрить.
- Я старался, - хмыкнул огненно-волосый и взял меня за руку.
Меня этот жест слегка озадачил.
- Может, еще целоваться будем?
- Если понадобится, то и целоваться будем, - серьезно произнес Укё. – Хотя я бы предпочел заместо тебя какую-нибудь симпатичную азиатку. Но и так сойдет. Хидэ, - он протянул руку чертенку. – Пора. Ты готов?
- Как стояк, - спошлил розоволосый и взял Ками и меня за ладони. – Сказал бы я, что был рад встрече с вами, но я ж не рад. Черти рогатые… Все. Я собран, - он дернул плечами и закрыл глаза. – Приступай, извращенец.
- Болван, - ругнулся Камимура и тоже закрыл глаза.
Я затаил дыхание. Все происходящее казалось какой-то дурацкой игрой, оставалось только втроем хоровод водить. Мои спутники молчали, вокруг ничего не происходило, и я все-таки позволил себе дышать. Затем моргнул. Ками открыл глаза и осмотрелся.
- Отлично, получилось.
Матсумото отпустил нас и тоже осмотрелся.
- Ну да, первый шаг сделан.
- Шаг? К чему? – я совсем ничего не понимал. – Я все еще дома.
- Да, но только мы отвязали тебя от места, - пояснил Ками, растирая ладони. – Ты же говорил, что не можешь выйти из дома? Теперь ты можешь хоть во Францию валить, если желание есть. Но нам туда не надо, проводника мы найдем в Японии. Учти одно, сейчас ты ничего не чувствуешь, но дальше будет труднее. И постарайся ничего не желать. Потому что амулет, охраняющий тебя, дает тебе некую силу. Он сможет исполнить твое желание, но ты потеряешь часть памяти. Нам важно довести тебя до конца целиком.
- Ясно… На тебе волшебную силу, но не вздумай ею пользоваться, - пробормотал я, идя к выходу. – На кой черт тогда было давать?
- Потому что сейчас ты неимоверно беззащитен, как новорожденный, - Хидэ, идущий рядом, ехидно цвыркнул языком. – Призрак, отвязанный от своего места обитания – легкая добыча. Помнишь, я говорил о демонах и духах? Ты для них сейчас самый вкусный пирожок в этой кондитерской. Они будут стараться тебя одурачить, охмурить, запутать и лишить воли. Ты же душа. А души – это самое ценное. Это сила.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |