Http://ficbook. Net/readfic/3627442

time goes on

http://ficbook.net/readfic/3627442

Автор: Говорящий Кефир (http://ficbook.net/authors/187460)

Фэндом: EXO - K/M

Персонажи: hunhan

Рейтинг: G

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, AU, Songfic

Предупреждения: OOC

Размер: Мини, 10 страниц

Кол-во частей: 1

Статус: закончен

Описание:

Лухан терпеть не может рубашки и галстуки и не хочет взрослеть окончательно. А Сехун просто любит ходить в кино.

Посвящение:

а.

happy b-day♡

Примечания автора:

история о том, почему у этого безобразия такое название:

я: /нытьёнытьёнытьё на тему 'как назвать фанфик'/

я: названием будет название песни #гениус

м: #всегдатакделаю

не успела выложить двадцать пятого, ну да ок:'D

давайте сделаем вид, что концовка логичная и я не слила её к чёртовой бабушке:'D

L'Arc~en~Ciel – Time Goes On

Лухан вполне может лепить в своё резюме «хэйтерю дресс-код», потому что он собирается на работу, во-первых, безбожно опаздывая (хотя ему бы зарекомендовать себя как ответственного работника, но уже пятый день и два сорок, а он носки только-только нашёл и обед не дожевал), а во-вторых, хватая с кресла (импровизированный шкаф с одеждой) кофту с улыбающимся спанч-бобом.

Он просто не любит рубашки, галстуки и иже с ними.

– Хён, я не пойду с тобой, зови Минсок-хёна, – пытается спасти себя от похода в парк аттракционов Бэкхён, друг и будущий юрист. Наверняка он сейчас поправляет узел галстука на своей шее и тарабанит пальцами по столу в ожидании чая с бергамотом – у него перерыв, а Лухану скучно.

– Его выходные распланированы на месяц вперёд, меня в этих планах нет, – угрюмо сообщает Лухан – а что, ему даже обидно, и наматывает на палец провод стационарного телефона. Как убого – его рабочий телефон с проводком-спиралькой и красной трубкой, на которой, должно быть, миллион микробов. – У тебя свободное воскресенье, пошли со мной. Поедим пиццы, заглянем в комнату кривых зеркал…

– Побываем на всех аттракционах и потратим мою двухмесячную стипендию? Я пас, хён.

– Пф, – фыркает Лухан и крутится на стуле. – Один схожу.

– Гулливер в стране лилипутов, – подшучивает Бэкхён. – Тебе должны выдать детский билет.

– Что за тупые намёки.

– Хён, тебе уже перевалило за половину от пятидесяти, а ты носишь портрет утки на своей груди и собираешься прокатиться на детских паровозиках. Это не намёки – это прямой текст.

– И на что намекает этот прямой текст? – спрашивает Лухан, хмурясь. Что с этими корейцами не так, почему никогда не говорят всё прямо.

– Тебе надо повзрослеть.

– В душе я старичок с седой бородой.

– А по образу жизни тебе лет пятнадцать, – смеётся Бэкхён. – Вот скажи: сколько работ ты сменил за последние полгода?

Лухан хмурится лишь сильней, задумывается и загибает пальцы на левой руке. Почтовый курьер (в то время Лухан возвёл гугл-карты в ранг божества) – раз. Продавец-консультант в отделе электронных товаров (гугл, вечный тебе памятник за все эти фанатские сайты с отзывами и характеристиками) – два. Бармен (две недели обучения свелись к двум неделям алкогольных экспериментов) – три. Помощник флориста (трижды на пальцы его левой ноги приземлялся секатор размером с его лицо, трижды) – четыре. Зоомагазин, книжный, мальчик-на-побегушках в одном офисе…

– Семь. Сейчас восьмая.

Кассир в киноцентре с ненормированным графиком работы.

Пока Лухана всё устраивает.

– Ты – единственный среди моих знакомых с таким послужным списком. Ты – безответственный, бескомпромиссный, непунктуальный…

– Стопани, – перебивает Лухан. Он примерно знает, что ещё Бэкхён может сказать – слушать ещё раз просто не хочется. Да и крыть нечем, ведь друг прав. – К чему ты ведёшь?

– Ты уже минут двадцать болтаешь со мной, – Бэкхён вздыхает. Чай, видимо, ещё не принесли.

– И что?

– По рабочему телефону.

– Мне заняться нечем, сеанс начался полчаса назад, и…

В этот момент Лухан замечает, что около кассы кто-то стоит и даже наглядно покашливает в кулак – мол, обратите на меня внимание. Лухан ойкает и отнимает трубку от плеча, бросив другу напоследок «я перезвоню после семи». Бэкхён успевает вымученно вздохнуть. Лухан безжалостно опускает трубку на место, оставляя вздох Бэкхёна теряться в гудках.

– Слушаю вас, – говорит Лухан с вежливой улыбочкой, повернувшись всем телом к окошку и юноше перед ним.

– Один билет на седьмой ряд, ближе к выходу, «Человек-муравей», пожалуйста.

Лухан опускает взгляд на его собственное расписание сеансов, пробегает мимо рисуночков стилизованных ёжиков и котиков и находит нужную строчку. Уточняет:

– На девять тридцать или на половину двенадцатого?

– Сейчас.

– Но… – Лухан даже слегка удивляется – такую просьбу слышит впервые. – На этот сеанс уже нельзя. Полчаса с начала прошло.

– Совсем-совсем нельзя? – с тоской спрашивает юноша, складывает перед окошком руки и опускает на них голову. – Может, всё-таки пустите?

Лухан смотрит на него в упор и понятия не имеет, почему сейчас он готов уступить и послать рабочие правила второй раз за сегодня. (Первый случай имел место быть, когда он опоздал на работу на полчаса. Всего лишь полчаса. Пробки, да-да). Юноша выглядит усталым и грустным, у него чёлка по самые брови и губы кривятся в детском недовольстве. Студент, наверное.

Лухан говорит: «Окей». И ещё: «Ладно». И добавляет: «Места только на тринадцатом остались». Парёнек и этому рад – сразу оживляется, достаёт из рюкзака за спиной студенческий (ага, Лухан таки угадал) и бумажник.

Лухан пробивает ему билет на своё имя и приказывает ждать его, не двигаясь с места, вот прямо вообще. Ему, конечно, лениво, но заняться всё равно нечем – самолично проводить паренька (О Сехуна, третий курс, экономический, если быть точным) дело привлекательное и обязательное. Контролёр один хрен не пустит его в зал.

Когда Лухан выходит из гущи дверей «только для персонала», то видит примерного студента, пай-мальчика, честное слово, и теряется немного. На Сехуне брючный костюм и даже галстук, завязанный, чёрт возьми, идеально. Лухану в жизни так галстук не завязывали. Аж завидно.

Лухан вдруг чувствует себя на отметке «отрочество» в своей кофте с тупой жёлтой губкой.

А этот О Сехун ещё и закашливается в кулак в попытке скрыть смех.

Лухан молча хватает его за рукав пиджака и тащит к красному залу.

--

– Хён, нет, – в очередной раз отказывается Бэкхён. Тема дня всё та же – воскресенье и аттракционы. Причина для отказа всё та же – ни за что не пойду с тобой туда ещё раз. – Позови с собой кого-нибудь из тех, кто ходит к вам смотреть мультики.

– Очень остроумно, – отзывается Лухан и наматывает на палец провод стационарного телефона. Жизнь-боль, никто не хочет идти с ним кататься на паровозиках и пачкаться сладкой ватой. – Признавайся, что у тебя за дела?

– Не уверен, что хочу об этом говорить…

– А скидку на двоих в кофейню хочешь?

– Не… – Бэкхён молчит пару секунд. – Нечестно.

Лухан глумливо улыбается.

– Скидка мне и вправду пригодится… Окей. Мы просто готовимся к свадьбе, а в эти…

– Что? – вскрикивает Лухан – так, что слышит даже охранник в своей кабинке с кучей экранов. – Свадьба? Почему я не знал?

– Я говорил, – уязвлено говорит Бэкхён и морщится. – И не кричи так.

– Я не кричу, – уверяет Лухан, и вправду сбавляя тон. Чуть-чуть. Охранник выглядывает из своей кабинки и бегло смотрит по сторонам. Лухан прыскает в стопку бумаг в своих руках и вдруг становится серьёзным. – Прости, наверное, ты и правда говорил…

– Я стопроцентно говорил.

– Окей, я дебил и придурок, простишь меня и пойдёшь со мной на паровозики?

– Твою мать, – с отчаянием тянет Бэкхён.

Лухан смеётся и осекается, когда видит у окошечка подозрительно знакомое лицо. О Сехун, мистер-я-выгляжу-так-будто-Бён-Бэкхён-мой-личный-стилист. Их взгляды сталкиваются – Сехун от этого секундно сияет и улыбается так, будто увидел в пределах досягаемости пятикилограммовый торт на одну персону. Лухан кивает в ответ и кладёт трубку, забыв проститься. Бэкхён говорит «Рад был поболтать» уже гудкам.

– Можно билет…

– «Муравей» через сорок минут закончится, – перебивает Лухан, по лицу прочитав, что от него собираются требовать. – Берите на девять тридцать.

– А если «пожалуйста»?

Лухан хмуро смотрит на Сехуна, Сехун заискивающе поглядывает на него в ответ.

Что за хрень.

– Не прокатит. Берите на девять тридцать.

Сехун кривит губы, бормочет что-то неразборчивое и лезет в рюкзак за бумажником и студенческим. Лухан сегодня идеальный работник – не опоздал и не нарушал ничего. Красота. Самое время смотаться перекусить.

Сейчас семь двадцать пять, до начала сеанса ещё куча времени – так размышляет Лухан, когда в ближайшей к киноцентру кафешке натыкается на Сехуна. Он просит какой-то ягодный чай и отходит от кассы, выбирая себе место ближе к окошку. Лухан прикидывает, что за двадцать минут успеет съесть что угодно, а потому заказывает клубничный милкшейк, шоколадное мороженое и капучино с карамелью. Кассир кивает ему, как закадычному приятелю, и уточняет: «Как всегда?».

Как всегда? Его запомнили за жалких четырнадцать дней?

Стопудово запомнили – на чеке скидка в двадцать процентов. Лухан так и видит на своей груди табличку «постоянный покупатель». Овации, хлопушки и кресло вместо стула.

Лухан садится ближе к двери, за столик с полной салфетницей и одинокой едва заметной царапиной посерединке столешницы. Сехун – в поле его зрения. То в окно смотрит, то в телефоне копается.

Лухану, конечно же, нисколько не интересно.

(А особенно то, зачем Сехун пошёл на сеанс тогда, когда уже поздно).

(Загадка из разряда «почему небо голубое»?).

--

Бэкхён снимает пиджак и аккуратно укладывает его на рабочий портфель. На нём идеально-гладкая белая рубашка, даже манжеты загнуты, и серый галстук, который он пихает в карман. У него усталый вид и зелёный чай в заказе, а пиццу он ест так, за компанию. Чондэ просто обожает пиццу в этом месте, а Лухан просто пробегал мимо. Чондэ умеет уговаривать друзей на что угодно, а ещё и собирать всех в одном месте в удивительно короткие сроки.

Лухан не удивится, если к ним за столик подсядет кто-то ещё. Ещё какой-нибудь будущий юрист, у которого практика уже третий месяц, да.

– В воскресенье… – начинает Лухан, решив попытать счастья ещё раз.

– Нет! – тут же перебивает Бэкхён. Аттракционы, тема дня всё ещё не менялась.

– За что мне такие друзья, – с набитым ртом бормочет Лухан.

Чондэ начинает выспрашивать у Бэкхёна что-то про административные нарушения, а Лухан угрюмо поглядывает на них и вытирает пальцы салфеткой. Чондэ тоже занят в воскресенье – точнее, он прямо сказал, что не, на паровозики не пойдёт. Обидно, досадно и безысходно.

Лухан в момент оживляется и перестаёт гипнотизировать взглядом галстук Бэкхёна (он пытался силой мысли вытащить его из кармана – начитался всякого бреда про телекинез), когда приносят его заказ. Пирожное, ещё пирожное, шоколадный маффин, клубничный милкшейк…

– Хён, у тебя ничего не слипнется? – интересуется Бэкхён.

…и капучино с карамелью. Лухан любит кофе и любит сладкое.

– У меня аж аппетит пропал, – попытка пошутить от Бён Бэкхёна. Не засчитывается. – Хён, тебе не пять лет, столько сладкого вредно.

И что.

– А зубы лечить дорого.

И что.

– Хорошо, молчу, а то ты уже закипаешь.

Чондэ давится пиццей:

– Я сейчас это представил…

Лухан отсаживается на соседний столик.

--

Лухан играет в маджонг на планшетнике и пытается не зевать. Смена у него сегодня дурацкая – ночные сеансы на его совести. Он мысленно проклинает тех, кто придумал круглосуточные сеансы. Разве кто-то пойдёт смотреть триллер в три часа ночи? Рядом с залом не стоят врачи и каталка для особо восприимчивых.

Лухан отвлекается от нераскладываемой партии и поднимает взгляд вверх, когда кто-то тихонько стучит ему в окошко. Ого, О Сехун. Студенты же спать по ночам должны, ну, или зубрить что-нибудь, думает Лухан и придаёт своему лицу максимально вопросительное выражение.

– Сеанс уже начался, знаю, но прошло всего пять минут, – говорит Сехун, и протягивает в окошко деньги и студенческий. От второго Лухан отмахивается – он уже машинально может выбить скидку этому пареньку.

– Седьмой ряд?

– Седьмой. Два билета.

Лухан вскидывает взгляд.

– С вами ещё кто-то?

Лухан видит, как кто-то за спиной Сехуна передаёт ещё один студенческий. Что за наплыв студентов в три часа ночи.

– Спасибо, – говорит Сехун, получив в руки билеты.

Лухан пытается не смотреть им вслед.

Лухан пытается тут же выкинуть из головы одну мелочь – Сехун вместо билетов сначала взял его за руку, так, словно собрался изучить ветки вен на запястье.

Мелочь не выкидывается.

--

После ночной смены и безуспешной попытки выспаться до полудня Лухан решает пополнить запасы еды в холодильнике и просто прогуляться – погода прекрасная. Небо хмурое, ветер приятный, куртка тёплая – что ещё нужно? Ну, точно, капучино с собой.

Лухан вместо привычного магазина забредает в торговый центр и не удерживается от похода в детский отдел. Он почти плачет над ценой фигурок Железного Человека и прикидывает, сколько ему придётся копить хотя бы на первую версию. А ещё он разглядывает со всех сторон огромный – в полтора метра – домик для кукол и даже пытается раскрыть ставни на окнах. В итоге он вспоминает о камерах наблюдения и спешит убежать на другой этаж, пока его не сочли за психа или ещё кого-нибудь.

Лухан заходит в отдел мужской одежды только лишь для того, чтобы посмотреть ассортимент спортивной обуви – в итоге он идёт в примерочную с двумя официальными серыми костюмами. Промучившись с невообразимым количеством пуговиц на рубашке в блёклых завитушках, он смотрит в зеркало и тут же кривится.

Бэкхёну костюмы идут. Сехуну – тоже. Да даже манекену.

А вот Лухану – абсолютно нет.

Лухан облачается обратно в любимые затасканные до дыр на коленях джинсы и футболку с портретом утки, как обзывает Дональда Дака Бэкхён. Вот теперь в зеркале картина приятная. Лухан уходит, так ничего и не купив, не посмотрев обувь и показав язык манекену в костюме. (В идеально сидящем на нём костюме, хнык).

Лухан закупается в кондитерском отделе на кругленькую сумму, уже после оплаты понимая, что теперь придётся питаться чем-нибудь вроде риса, риса и только риса, и выгружает бумажные пакеты с рук на плетёное кресло. Он берёт непривычный и дешёвый американо и задумчиво размешивает сахар минуты три. А потом он прикладывается к стакану губами и вздыхает. Он любит кофе, но с такой ничтожной сладостью хорош только с утра, а не в разгар дня.

Лухан вынимает телефон из кармана – просто так, полазить по диалогам или сменить обоинку на рабочем столе. И вдруг видит О Сехуна.

Сехун сидит за столиком на другом конце кафе – копается в телефоне и что-то рассказывает своему другу.

У Лухана хорошая память – друга зовут Ким Чонин, они с одного курса и у них даже обложки для студенческих одинаковые.

Сехун сегодня не в рубашке, без галстука – на нём тёмная кофта с круглым вырезом, а на ногах – кроссовки. Обычные, не самые дорогие – не все ведь пускают слюни на фирменные nike, как Лухан.

Лухан задумывается над тем, какова вероятность того, что судьба – штука не мифическая, и встаёт с места. Американо можно взять с собой, да и тортик надо убрать в холодильник. Самое время выдвигаться в сторону дома.

Лухан задумывается над тем, что судьба – изощрённая шутница, когда сталкивается взглядом с Сехуном. А Сехун будто только и ждал, улыбается и приветственно взмахивает ладонью.

Между ними – куча столиков, людей и метров.

Лухан приходит к абсолютному выводу, что судьба у него бракованная какая-то, не вовремя, дурочка, приходи через пару лет, когда идёт к выходу и оборачивается только после того, как оставляет за спиной стеклянные двери.

Сехуна отсюда уже не видно.

(Сехун всё это время провожал его взглядом).

--

В пятницу, когда в новостной ленте так и пестрят шуточки на тему «ура, выходные», Лухан иронично посмеивается над самим собой и ищет среди всего этого барахла записи о Марвеле или Мстителях. У него вечерняя смена, пустой желудок, в котором завелись ворчащие мамонты, и Сехун перед окошком.

– И не жалко ему денег на кино, – почти беззвучно ворчит Лухан себе под нос, кладёт телефон на стол и расплывается в дежурной дружелюбной улыбке. – Что на этот раз?

– Два билета на тринадцатый ряд, пожалуйста. На ночной сеанс. Любой фильм.

– Странный набор, – невольно вырывается у Лухана. Он тут же спешит спросить, – ужасы пойдут? На половину двенадцатого или три часа?

– Пойдут, – кивает Сехун, протягивает деньги и пытается заглянуть дальше окошечка – что там кассир в компьютере набирает, любопытненько. – Давайте на половину.

– А второй билет для кого? – чисто из любопытства спрашивает Лухан. По сути, второй билет можно купить хоть дядюшке, хоть кошке, хоть попкорну. Лухану просто любопытно. Чуть-чуть.

– Секрет, – отвечает Сехун и пытается миленько подмигнуть.

Лухан считает, что попытка удалась.

Что за хрень, думает Лухан, когда выходит из подсобки, уже завернувшись в шарф и всунув наушники в уши. Рядом с дверью – Сехун. И Сехун хватает Лухана за рукав куртки и ведёт за собой куда-то ближе к выходу.

А Лухан не понимает, что происходит, поэтому молчит и пытается не споткнуться.

Сехун отпускает его только на улице, когда от ступенек пройдено несколько метров, а изо рта вырывается пар. На другом конце улицы сломалось несколько фонарей – там ужасно темно, и Лухан поёживается, представив, чем встретит его родной спальный район. И смотрит на Сехуна, без слов задавая односложные вопросы «что за хрень» и «что за хренова хрень».

– Хотите сходить со мной в кино? – спрашивает Сехун, и достаёт из кармана слегка помятые билеты. Билеты, которые Лухан пару часов назад ему самолично передал из рук в руки.

– Одному страшно, что ли? – по-доброму подкалывает Лухан и невольно смеётся на блеснувшее обидой выражение лица. – Почему не позовёшь своего друга?

– Он занят, – бурчит Сехун, и опускает взгляд вниз. Губу закусывает, лоб хмурит – недовольство во всей его красе. Лухан тянется выхватить из его пальцев смятые синие бумажки и идёт обратно в киноцентр.

И оборачивается, чтобы бросить через плечо:

– Я – Лухан, можешь звать меня хёном.

Сехун пытается спрятать улыбку под ладонью и разумно решает не представляться.

(Лухан ведь запомнил его имя с первой их так называемой встречи).

--

В воскресенье утром Лухан одной рукой помешивает кофе в турке, а другой набирает сообщения. Он пишет односложное: «Пойдёшь?».

Бэкхён отвечает: «Нет».

Чондэ отвечает: «Нет, лучше приходи ко мне, посмотрим что-нибудь, Тора, например».

Минсок отвечает: «Прости, но я не могу, давай в другой раз».

Минсок проявляет истинное дружелюбие – отвечает на китайском. Лухан видит явную помощь онлайн-переводчика и тихо посмеивается. Ладно, Минсок-хён прощён, а вот остальные – засранцы.

Об этом, конечно же, Лухан им тут же сообщает.

Бэкхён пишет в ответ: «Ты знаешь различие между персиковым цветом и кремовым?». Лухан разумно сворачивает диалог и достаёт из холодильника сливки.

И вдруг принимает гениальное решение.

Сехун отвечает: «Вау, давно не был в парке аттракционов! Где встретимся?».

Лухан едва не отсылает ему тонну сердечек и счастливых смайликов. Он ограничивается коротким: «У киноцентра, в два часа». Лухан знает дорогу до парка только от киноцентра. Спасибо гугл-картам.

После комнаты страха Лухан бежит за вишнёвой сладкой ватой и разваливается на скамеечке. Это было страшно, и к миссии «не взвизгнуть в очередной раз» были приложены немалые усилия. Сехун падает рядом, тут же отщипывает от мотка ваты внушительный кусок и выглядит взбудораженным. Взбудораженным, но ни капельки не напуганным. Впрочем, этого можно было ожидать – когда они сидели в соседних креслах в кино и главная героиня на экране пряталась за хлипкой деревянной дверью, зажмуривался и пытался спрятать лицо за стаканом попкорна именно Лухан. Сехун же с интересом рассуждал на тему того, псих этот маньячина или нет.

Вечер на город спускается быстро, что для октября вполне нормально. Вот только с утра было тепло, будто летом, поэтому Лухан вырядился в майку и захватил с собой лишь тёплую кофту с капюшоном. Тёплая кофта почему-то совсем не греет, поэтому уже в семь Лухан зовёт посидеть в первой попавшейся на пути пиццерии и любовно прижимает к щекам стакан американо. Сехун жуёт картошку и рассказывает о своей любви к танцам. Лухан с любопытством слушает и вставляет шуточки про балет. В какой-то момент Сехун пинает его ногу под столом, хотя сам над собой посмеяться тоже не прочь.

Они прощаются у киноцентра – Сехун любезно заменяет хёну гугл-карты и объясняет, на каком автобусе можно будет доехать быстрее в мифический следующий раз. Хотя, может, и не мифический – Сехун долго смотрит Лухану прямо в глаза перед тем, как бросить неловкое «пока» и сбежать в сторону метро.

Лухан смотрит ему вслед и с улыбкой соглашается со своими ощущениями. Он никогда не ошибается в том, что касается взаимных симпатий и так называемой химии.

--

Дневная смена подходит к концу, и Лухан собирается слинять сразу же, как только его сменят. Час пик – огромное количество людей спешит с работы домой, и это та причина, по которой Лухан собирается просидеть часа два в кафешке неподалёку от киноцентра, выполнив заказ «как всегда» дважды или трижды.

Лухан поднимает взгляд к окошку, когда слышит стук – он думает, что это его сменщик и привет, свобода. Но нет. Это Сехун. Он улыбается, слегка наклоняя голову, и переключает взгляд на расписание сеансов. И говорит:

– Один билет на…

– У меня идея получше, – перебивает его Лухан, и мысленно торжествует над заинтересованным выражением лица напротив. – Хочешь сходить со мной на свидание?

– Что? – будто не расслышав, переспрашивает Сехун, потерянно моргает и на секунду отводит взгляд. Лухан так и читает на его лице неловкость.

– Кафе, чай, кофе, я плачу. Пойдёшь?

Лухан намеренно не повторяет «свидание». Он знает, что был услышан.

Сехун соглашается кивком головы и ждёт Лухана, прислонившись спиной к стене рядом с плакатом годичной давности. У него такие интересные игры на телефоне, такие интересные! – через двадцать минут ожидания Сехун молниеносно убирает телефон в карман, бормочет «ну наконец-то» и идёт вслед за хёном на выход.

Лухан берёт его за руку – только лишь для того, чтобы сказать «о, тёплые» и отпустить.

За первым же поворотом на тихую безлюдную улочку Лухан тянется к Сехуну близко-близко и робко целует.

Сехун, конечно же, отвечает.

А позже, уже в кафе, решается попробовать капучино Лухана – а после слишком наигранно морщится (и берёт себе такой же).

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/3627442

Дата добавления: 2015-11-04