Что не говори, а в жизни случаются самые разные истории. У каждого из нас есть шанс на свою историю, практически ежедневно. Он появляется, как только человек выбирается из своего панциря, коробки,

Что не говори, а в жизни случаются самые разные истории. У каждого из нас есть шанс на свою историю, практически ежедневно. Он появляется, как только человек выбирается из своего панциря, коробки, кокона, или проще говоря, - дома. Улица, внешний мир заполнены жизнью, бурлят, вспыхивают, тлеют. Вся палитра красок у ваших ног. А самое поразительное то, что именно сам человек в данном случае – художник. Остается лишь задуматься, действительно ли вы держите в руках кисть и играете с линиями на своем холсте, или что-то внутри вас этим управляет? Мир кишит людьми, не уверенными в себе; людьми, хранящими в душе всепоглощающий страх. Сложно понять, откуда родом этот страх. Это нечто, схожее с паразитом. Ведь не зря столько поколений писателей и поэтов сравнивают страх и сомнения с червями. В действительности, нет ничего хуже, чем осознание того, что Вы – приют для такого паразита. Вы – всего лишь оболочка, Вы – не управляете в полной мере собой и своей жизнью. За спиной всегда кроется тень сомнений. Но чем больше об этом задумываешься, чем больше копаешься в себе и занимаешься здоровым самоанализом, тем больше начинаешь недоумевать – почему ты позволяешь себе вести такой бесполезный образ жизни? Но единственный способ понять себя – это пробовать. Из раза в раз пробовать преодолеть подкатывающий к горлу ком нелепостей, дрожь в руках и других конечностях, ослабший едва слышный голос, временами даже заикающийся. Лишь испытывая себя на прочность можно приблизиться к истине, понять причины своих страхов и, наконец, избавиться от них.

Уже прошло достаточное количество времени с того момента, как Риту выбросило из тихого спокойного озерца на сушу, затем подхватило течением какой-то бешеной горной речки, и тогда, совершенно неизвестным путем, выкинуло в мировой океан, с пожеланиями выжить. Она решилась переехать в чужой город, чтобы получить там хорошее образование, оставив за спиной прошлое, избитую юность, нерешенные проблемы и родные края. Легко ли? Нет. По определению такое не дается просто. Прошло уже больше полугода, как она жила в столице. Постепенно человек привыкает к любым условиям, и ей пришлось привыкнуть. Одиночество было её верным спутником и дома, но там оно вырывалось будто бы изнутри её существа, чем-то прохладно-колючим, пищей для вдохновения. Но здесь она открыла для себя иную грань одиночества, иную её форму. Такое одиночество даже врагу было не пожелать. Кажется, что сама жизнь обрекла её на почти ежедневное молчание. В этом чужом городе ей совершенно не с кем было поговорить, едва ли несколько слов за день уходило на то, чтобы перемолвиться с прохожими или с продавцом в супермаркете, ну и общение с преподавателями во время учёбы. Разве этого может быть достаточно для того, чтобы <жить>? Но девушке искренне казалось, что это – её рок; что его невозможно избежать, так или иначе, и, разумеется, она даже не пробовала.

Дни повторяли друг друга с такой точностью, что можно было отсчитывать минуты вслух и знать, какое занятие последует в следующем пункте плана. Она планировала всё так, чтобы загрузить себя до упада. Так, чтобы потом не оставалось ни сил, ни времени унывать, жаловаться и думать о своих неудачах. Это продолжалось бы изо дня в день, если бы не одна случайность, выбившая девушку из колеи.

Ей нужно было что-то в магазине. Прогулка по городу должна была хоть немного развеять, она решилась выехать из своего душного спального района и теперь спускалась вглубь подземного перехода, чтобы потом выйти к станции метро. Ступенька за ступенькой, голова пуста, но тут что-то заставляет девушку застыть, не дойдя до конца лестницы. Люди текли мимо нескончаемыми потоками, любой замеревший выбивается из общего русла. До её слуха донеслась песня. В переходах такое – нередкое явление, удивляться было, откровенно говоря, нечему, но она услышала пение, которое явно не подходило окружающей обстановке. Мужской голос пронзительно цеплялся за душу, под гитару, что-то бардовское и напоминавшее о доме. Что-то столь родное, что пройти мимо, не заметив, было невозможно.

Ушло около минуты на то, чтобы Рита сообразила, что сделает. Мелочь была наготове в кармане, нужно было только быстро положить и так же быстро, не оборачиваясь пройти мимо. Ей казалось, что это будет унизительно, если она положит мелочь так великолепно поющему человеку и останется стоять и наблюдать за ним. Она подождала ещё немного, хотелось послушать ещё чуть-чуть перед тем, как слиться с толпой и пробежать мимо.

Монеты остались там, и она уже была спиной к певцу, когда тот перестал петь, обернувшись к ней и позвав. Долго ли длилась её борьба со своим страхом? Секунды, может быть, потому что она вернулась. Так произошло их знакомство. Что может быть более странным, чем в один обыкновенный день идти по подземному переходу и вдруг решить познакомиться со здешним талантом? Перед ней был поистине колоритный персонаж.

Они сидели вместе на полу перехода, разговаривая. Толпа всегда остается толпой, цепляют лишь единицы. Эта самая толпа, их бесконечные ноги пробегали мимо них, а они сидели внизу, на полу, парень предложил Рите свою куртку в роли подстилки. Было тепло и что-то держало её, не давая закончить это странное знакомство. Юноша-певец вызвал такой водоворот эмоций в ней, что сложно было поверить, что она вообще была ещё способна всё это ощутить. Она сидела с ним рядом, будто луковица. А парень беспардонно, совершенно не стесняясь, сдирал с неё лишние пленки, чистил кожуру. Снимал с неё верхний защитный слой кожи, оголяя всё то, что так неумело скрывалось в течение её пребывания в столице. Это было отвратительно и между тем, притягательно. Они пели, говорили, время пролетало с удивительной скоростью. Она позволила себя обнимать совершенно незнакомому человеку. Светлые длинные волосы, присобранные сзади, ясные голубые глаза, весь внешний облик парня напоминал ей что-то славянское, этническое, и одновременно что-то сродни стилю хиппи. Но чем глубже он проникал в её сознание, тем больше её начинало раздражать это внезапное вторжение на личную территорию. Она порывалась уйти, несколько раз вставая и так же несколько раз возвращаясь, потому что он останавливал. Она и сама бы так просто не смогла уйти. Он был бестактен, но эта бестактность ему шла, была ему к лицу. Он говорил то, что обычно не говорят вслух, то, что требовало фильтра, и она, в свою очередь, поначалу очень старательно фильтровала свою речь. Дело привычки, опять-таки. Столица накладывает на людей отпечаток, безусловно. Кто-то способен потом отмыться от всей этой грязи, а на кого-то наслаивается.

Рита не узнавала саму себя рядом с этим человеком, и это злило, выводило из себя. Какого черта? Она никогда прежде так себя не вела, она не юлила перед людьми. А тут, так тщательно подбирала красивые слова, чтобы скрыть элементарную правду. Он это чувствовал. Девушка попала в лапы тонкого психолога, он и сам не скрывал, что учился на что-то, связанное с этим, пока не бросил. Он многое о себе рассказывал, о своем занятии, и о том, почему ему нравится это всё.

Время не замедляло своего бега. И постепенно ему удалось докопаться, голос Марго окреп, стал громче и временами порывистее, она уже меньше маскировала свои эмоции. Больно цепляла зачастившая фраза, что слетала с его губ: «Хватит мне врать!». Парень нашел язву на её теле. А ведь эта тема – честности, была, действительно, язвой. Марго считала себя человеком слова, честным и прямолинейным. Однако, едва лишь столкнувшись с неординарной ситуацией, вся уверенность в подобном качестве растворилась в сотнях нелепых, необдуманных фраз. Чем дольше она задерживалась с ним рядом, тем больше теряла самообладание, начиная порой молоть совершеннейшую ерунду, что злило и его тоже.

Имя этого парня было таким же нестандартным, как и он сам. Красивое, но сложное. Растерянность и смятение не содействовали памяти Марго, посему она не никак не могла запомнить его. Парня это раздражало всё сильнее и сильнее. Он решил-таки помочь девушке. Разговор продолжался, темы сменяли друг друга быстро, и он, будто ненароком, повторил свое имя, вскользь. И чуть позже спросил, запомнила ли его Рита. Всё теряло четкие очертания, напряжение было на пределе. Марго поражалась сама себе, но ясно понимала, что её память была пуста. Он повторил тот же алгоритм и второй раз, но девушка так и не смогла ответить, как его зовут.

В конце концов, восторг быстро сменился разочарованием. Их общение достигло своего апогея в считанные часы. Их ссора и ругань были столь же яркими, как и первые мгновения встречи. Он называл её лгуньей, и она была с ним согласна. Что вылетало с губ Марго, та уже не могла припомнить. Одной из фраз, произнесенной им, было: «Ненавижу людей, которые врут. Адриан всегда говорит правду». Твердость его голоса не оставляла шанса усомниться в сказанном.

Наконец пришло и затухание всему. Ритуальные танцы у костра закончились, кому нужен пепел? Она вырвалась. Она ушла, решив, что это окончательно. Но, оказавшись на свежем воздухе, за пределами подземного перехода, она остыла. Мертвенно остыла. Как био-вампир, этот парень высосал из неё всю возможную энергию. Однако что-то заставило её вернуться.

Адриан больше не пел. Он сидел на полу, закрыв голову руками, уткнувшись в свои колени. В какой-то момент Марго поняла, что даже больше ожидала того, что он будет продолжать веселиться, что их встреча для него – лишь одна из сотен подобных за всё время его «работы». Ведь это – большой город. Почему-то здесь «бирочки» липнут на людей с ещё большей силой, нежели в провинции. Она села рядом. Речь была подготовлена, и сухим, но твердым голосом она высказалась ему. Парень не повернул даже головы. Он не шевельнулся. Услышал ли он всю её исповедь, Марго не могла знать наверняка. Но ей уже было всё равно. Важен был сам факт исполнения задуманного. Последними её словами было: «Я больше не вернусь. Теперь я действительно ухожу. Навсегда». И она ясно понимала, что сможет оправдать свои слова, что они не на ветер и не в пустоту. Да и то, что говорил сам парень о своей работе, что они не задерживаются на одном месте, уже заведомо подсказывало, что эта встреча была случайной и едва ли ещё когда-нибудь повторится.

Он больше не пытался её остановить. Марго ушла без капли сомнений в совершенном. Ничто не проходит бесследно. И чуть только она зашла в свою комнату в общаге, флегматично бросив сумку на пол, в мыслях вдруг больно стрельнуло: «Его зовут Адриан».

Дата добавления: 2015-11-04