Волшебство. Фейерверк. Рай…
Она отшатнулась и покраснела:
— Извини.
— Все в порядке.
Линн встала и стала смотреть на ковер.
— Но я сказала тебе, чтобы ты больше не целовал меня, а сама…
Кристиан встал и поднял ее лицо за подбородок:
— Что, если мы попробуем придать этой комнате рождественский вид?
Глава 10
Встав на складной табурет, Линн прикрепила звезду к верхушке елки.
Она не могла поверить, что рассказала Кристиану историю гибели своей семьи. Как и Нику… Но тот заставил ее рассказать ему эту историю в минуту слабости, а на Кристиана она сама выплеснула все — как из пожарного шланга. И, что еще хуже, поцеловала его.
Кристиан был рядом, слушал, поддерживал ее. Когда они украшали елку, он заставил ее улыбаться, рассмешил. Он очень нравился ей.
Так что же теперь делать? Сделать вид, что ничего не происходит? Или начать работать в другой смене?
Полсон и О'Райен захотят выяснить, в чем дело. И шеф тоже. Он — тот самый врач, который спас ее, и она не хочет его разочаровывать.
— Елка выглядит потрясающе, — сказал Кристиан у нее за спиной.
Она спустилась на пол и сложила табурет:
— Благодаря тебе.
— Это работа всей команды.
Если бы… Линн сделала глубокий вдох, обернулась и улыбнулась.
Кристиан держал в руках мягкую игрушку — оленя.
— А где место Рудольфа? — Линн дотронулась до уха оленя. Его красный нос засветился, изо рта полилась песня «Я красноносый олень Рудольф». — Он заслуживает особо почетного места.
Линн как-то получила Рудольфа в подарок на Новый год.
— Обычно я ставлю его в ванной комнате.
— Пойдем, малыш, — сказал Кристиан игрушке. — Я отнесу тебя домой.
Линн накрыла крышками пустые теперь коробки из-под игрушек. В камине плясал огонь. Украшенный дом стал каким-то особенно уютным и романтичным.
Кристиан вернулся:
— Уже поздно. Мне пора домой.
Конечно, он не хочет этой романтики.
— Я достану твою куртку.
Кристиан пошел за ней вниз по лестнице. Она достала из шкафа его куртку и смотрела, как он ее надевает.
— Спасибо, что помог с каталогами и с елкой.
— Для этого и существуют друзья.
Линн открыла входную дверь. В прихожую ворвались снег и ветер.
— Буря началась раньше обещанного, — сказал он.
Она вдруг испугалась:
— Дорога сейчас, наверное, плохая.
Он сделал шаг к двери:
— Я ездил и по худшим дорогам.
Кристиан прошел мимо нее, и внутри у Линн все сжалось.
— Останься…
Он остановился. Его глаза широко раскрылись.
— Ты хочешь, чтобы я остался? — В его голосе слышались смущение и растерянность. Она и сама смутилась. — Чтобы провел ночь здесь?
Скверная идея. Очень скверная. Но…
— Видимость и дороги сейчас ужасны. Если с тобой что-то случится…
Прошел миг. Другой. Он закрыл дверь.
— Действительно, не стоит рисковать. Я останусь.
Она облегченно вздохнула. И тут же вновь напряглась. Она пригласила его остаться на ночь!
— У меня есть свободная спальня, — быстро произнесла Линн.
Кристиан ответил ей чарующей улыбкой:
— Кровать лучше, чем диван.
В воздухе повисло напряжение. Линн не возразила бы, если бы он лег в ее кровать. От этой мысли у нее пересохло во рту.
Их взгляды встретились.
— Давай назовем это ночевкой. У меня в машине сумка. Я сейчас вернусь.
Он вернулся со снегом в волосах. Но ему не было холодно. Скорее жарко. Он смотрел на Линн так, словно она была последним шоколадным печеньем в коробке и он очень хотел его съесть.
Она сглотнула:
— Тебе нужна зубная щетка?
Он удивленно поднял брови:
— У тебя есть и новые зубные щетки?
— Просто я недавно покупала себе. А их продают упаковками по шесть штук.
— Я буду очень рад зубной щетке.
Что происходит? Она уже больше года спит с ним во время дежурства на станции в одной комнате. Они не чужие люди. И это, конечно, не любовное приключение. И все-таки ее нервы вот-вот сдадут…
— Пользуйся всем, что тебе нужно.
— Включая тебя, если будут сниться кошмары? — спросил он.
— Ну, я… — Надо уйти отсюда. Уйти от Кристиана. — Я покажу тебе, где находится ванная и твоя спальня.
— Я следую за тобой.
Зазвонил телефон. Кристиан потянулся к ночному столику и тут же понял — звонит не его телефон.
Он с трудом открыл глаза. Он не в своей комнате. Ах да! Это гостевая спальня Линн.
Ветер шумел в вершинах деревьев, но ему было тепло и уютно в большой кровати. Лучше, если бы он был не один…
Мысли о Линн переполнили его, не давая снова заснуть.
Что происходит? Он больше года спал с ней в одной комнате во время дежурств. Должен был бы ее заметить. Особенно летом, когда она надевала майку и шорты. Да и какой мужчина не заметил бы ее прекрасной фигуры? Хотя все мужчины на станции делают вид, что не замечают.
Он повернулся на другой бок. Ему хотелось знать, думает ли она о нем. Может быть, заглянуть в ее спальню и посмотреть, спит ли она?
— Кристиан, — сказал знакомый голос.
Он приподнялся на локте. Велтон надеялся увидеть Линн в соблазнительном ночном наряде, но она была полностью одета, готовая встретиться с бурей снаружи.
— Что случилось?
— Извини, что бужу тебя так рано. Меня вызывают. Два подростка пошли кататься на лыжах и не вернулись. Их машина стоит на парковке.
— Что ты сможешь сделать в такую погоду?
— Они еще почти дети, Кристиан. Мы должны сделать что-нибудь.
— Я поеду с тобой.
— В машине не будет места. Хьюз берет несколько человек. — Она слабо улыбнулась. — Постарайся еще поспать. Будь как дома. Поешь что-нибудь.
Его пробрала дрожь от мысли, что Линн выйдет в такую погоду. Но Кристиан не мог просить ее остаться — у нее есть работа, она должна помочь людям.
— Когда ты вернешься?
— Представления не имею. Запри дверь, когда будешь уходить.
Но он не уйдет, пока она не вернется, целая и невредимая.
— Я лучше побуду здесь.
Кристиан точно знал, чего он хочет, — ее. Но для этого мало рождественского волшебства. Для этого требуется рождественское чудо.
Линн выбежала на улицу, закинула сумку в багажник машины Хьюза и закрыла дверцу. Снег кружил вокруг нее, бил в лицо, обдавал холодом спину. Оставалось надеяться, что пропавшие подростки нашли себе убежище на ночь.
Она забралась в машину и закрыла дверцу. Билл Полсон и Джек Портер сидели сзади.
— Привет, ребята. А где Морено?
— Желудочный грипп, — ответил Хьюз.
— А что здесь делает машина Велтона? — спросил Полсон.
Она застегнула ремень безопасности:
— Ездить в такую погоду опасно. Спокойнее было остаться на ночь.
Полсон покраснел:
— И под этим предлогом Велтон спал тут?
— Слушай, Полсон, — Хьюз повернул на шоссе, — уверен, ты сам пользовался такими предлогами.
— Но не с Томас, — ответил тот.
— Велтон не просил меня оставить его на ночь, — пояснила Линн. — Я сама его пригласила. У меня есть еще одна спальня.
— И что было дальше? — спросил Портер.
— Вообще-то это не ваше дело, но ничего не было. Мы встречаемся из-за рождественского праздника. По вашей милости, если вы забыли.
— Не защищай его. — Полсон выпятил нижнюю челюсть. — Я знаю Велтона. Уверен, он пытался что-нибудь сделать. Он вообще цепляется к каждой юбке.
— Я не ношу юбок, — напомнила Линн. — И говорю вам, ничего не произошло.
Хьюз мрачно улыбнулся:
— Ты, наверное, здорово отбрила его в ответ на его поползновения.
— Не было никаких поползновений. Ведь я — свой парень.
— Ты можешь найти себе кого-нибудь и получше Велтона, — сказал Полсон.
Линн знала, что Кристиан — не тот мужчина, который ей нужен. Он не мог дать ей то, чего хотела она, — постоянства. А она не могла дать ему то, чего хотел он, — связи без обязательств. И все-таки…
Кристиан не мог опять идти спать. Он понимал, почему Линн должна была поехать. Он сам стал пожарным, потому что хотел помогать другим. Но это не умаляло его беспокойства за нее.
Какого черта с ним происходит? Раньше он никогда не тревожился за Линн. Не стоило бы так тревожиться за женщину, которая пережила в горах куда больше приключений, чем он. И ведь у них даже нет романа. Он не ухаживает за ней. Они не целуются…
Он заглянул на кухню, поджарил пару яиц и хлеб. Потом сел за кухонный стол и стал смотреть в окно.
Снег еще шел, хотя уже не так сильно. Крупные, толстые, мокрые снежинки. Видимость отвратительная. И очень холодно.
Он тут, в доме, в тепле, а Линн… От этой мысли его пробрала дрожь. Да, она умная, сильная, но кто угодно может переохладиться и обморозиться.
У него пропал аппетит. Он мрачно ковырялся в тарелке.
Хотя… Любая радиостанция всегда сообщает, если что-нибудь случается в горах. Может быть, он сможет что-то узнать…
Но ни по радио, ни в Интернете не было никаких сообщений.
Кристиан мрачно вздохнул. Быть в положении ждущего не так-то весело. Неизвестность давила на него.
Наверное, его родные испытывали то же самое, когда они с Оуэном пропали в горах.
«Семья — это очень важно, Велтон. Ты должен что-то сделать. Пойти на компромисс».
Теперь он понимал, почему семья так много значила для Линн. У нее не было семьи. А у него была.
Он достал мобильный телефон и позвонил в дом своей бабушки. Спустя четыре гудка телефон перешел на автоответчик.
«Вы позвонили в дом Велтонов, — сказал приятный голос его бабушки. — Сейчас никого нет дома. Пожалуйста, назовите свое имя и номер телефона. Мы позвоним вам, когда вернемся».
— Это Кристиан. — Он вдруг смутился. Это его семья, даже если он некоторое время не чувствовал себя ее членом. — Я просто хотел сказать «привет». Узнать, как вы поживаете, ты и дедушка. Очень хочу увидеться с вами на обеде в честь рождественского волшебства. Поговорим позже.
Он отключился. Все заняло меньше минуты. Линн понравилось бы, что он позвонил. Но что теперь?
Ему надо было чем-то отвлечься. Он вернулся в спальню, собрал белье со своей кровати, взял в ванной полотенце и понес стирать.
Дверь в спальню Линн была приоткрыта. Кристиан толкнул дверь ногой.
Что за…
Веселая, мило отделанная спальня Линн разительно отличалась от остального дома. И от образа самой Линн. Кружева, цветы, розовые тона. Так женственно…
Что же это такое?
Она была своим парнем на станции, в горах, даже в городе. Суровая, лишенная эмоций. Такая Линн не стала бы спать в такой комнате.
И тут Кристиан вспомнил, как ласково она обращалась с детьми, вспомнил переполненную чувств женщину, которую обнимал прошлым вечером, женщину, которая так нежно поцеловала его. Именно такой Линн соответствовала такая спальня.
Какая же Линн настоящая?
Через несколько часов Линн вернулась домой. Усталая, промокшая, замерзшая. Машина Велтона все еще стояла у ее крыльца. Это ее удивило.
Но и обрадовало.
Она прижала ключ к двери гаража. Дверь открылась автоматически. Линн забросила свою сумку внутрь. Сейчас первым делом надо принять теплый душ и поесть. Вещи можно разобрать потом. Она сняла сапоги и вошла в дом.
Радио играло рождественские гимны. В воздухе стоял, запах томатов и базилика. Ох, как чудесно пахнет! Она поднялась по лестнице.
Кристиан стоял у плиты и что-то помешивал в кастрюле. Сердце Линн замерло.
Он улыбнулся ей:
— Ну вот ты и дома.
Она изучала его и чувствовала — ей гораздо теплее, чем минуту назад. Ей никогда не было так хорошо дома.
— Мальчики нашли себе убежище на ночь. А когда встало солнце, сумели добраться до тридцать пятого шоссе, — сказала Линн.
— Есть хочешь?
— Зверски!
— Я совершил атаку на твой холодильник и шкафы и нашел все, что нужно для спагетти и тефтелей.
В груди у нее что-то сжалось. Кокоа обычно готовила что-нибудь к ее возвращению с заданий. Зои тоже. А теперь Кристиан…
— Спасибо, — пробормотала Линн, не желая поддаваться переполнявшим ее эмоциям. — Это как раз то, что мне нужно.
Он налил в чашку горячего кофе и протянул ей:
— Ты промокла.
Она кивнула. Сделала глоток.
— Прими поскорее душ, — сказал он. — Когда ты согреешься, можно будет поесть.
Она согрелась бы гораздо быстрее от пары его поцелуев. Но пары поцелуев недостаточно. Линн хотела большего, гораздо большего.
Глава 11
Следующие несколько дней дежурства на станции перемежались с работой в городе по подготовке рождественского праздника. В отношениях между Линн и Кристианом что-то изменилось.
Они не целовались, но случайные прикосновения, пожатия рук стали обычным делом. Если они не были вместе, что случалось нечасто, то звонили друг другу, обменивались посланиями. Не обсуждали только предстоящее событие.
Линн хотелось, чтобы все так и оставалось. Пока. Она хотела спросить Кристиана, не желает ли он поучаствовать в снежном пикнике в день Рождества вместе с ней и ее друзьями.
В четверг, за два дня до праздника, Линн отправилась с подругами за покупками в ближайший универмаг.
— Люблю девичники, то есть выходные дни. — Зои Хьюз оглядывала блестящие рождественские украшения и фонарики на потолке универмага. — Особенно если иду в магазин с подругами.
— Вот именно. — На Карли Портер были поношенный свитер и джинсы, но она весело улыбалась. — Мне нравится быть мамой, но у меня совершенно нет времени на себя.
— И не будет, пока твоя Николь не пойдет в колледж, — со смехом сказала Ханна.
Зои заговорщически улыбнулась Линн:
— У нас с тобой нет, по крайней мере, этой заботы.
— Ну не знаю, — сказала Линн. Где-то в глубине ее души что-то отозвалось болью, но она заставила себя улыбнуться. — Думаю, для тебя это ненадолго.
Карли подняла изогнутую дугой бровь:
— Ты и этот красавчик пожарный, кажется, очень сблизились.
Зои кивнула:
— Он очень мил.
— Конфетка, — добавила Ханна.
Линн посмотрела на каждую по очереди:
— Вы же замужние женщины!
Ханна рассмеялась:
— Правда. Но смотреть-то мы можем.
— Вот и я только смотрю, — сказала Линн. — Хотелось бы мне, чтобы мы не работали вместе над этим праздником.
— Скажи это Кристиану, — поддразнила Зои. — Он выглядит так, будто работает скорее над тобой.
Карли засмеялась:
— Детям он понравился. Они ждут не дождутся, когда вы вдвоем опять будете сидеть с ними.
Зои удивленно посмотрела на Линн:
— Вы с ним смотрели за детьми вдвоем?
— Нам надо было кое-что сделать, и мы решили, что, когда дети лягут спать, мы сможем поработать, — объяснила Линн.
— Он по уши в тебя влюблен, — заметила Карли.
Линн боялась надеяться…
— Ты думаешь?..
— Брось ты! — сказала Зои. — Ты знаешь этих ребят лучше всех. Мужчина не станет сидеть с детьми, если у него нет высших целей.
— Джек сидел для Карли, — парировала Линн.
— Джек был помешан на Карли, несмотря на ее шестилетнее отсутствие, — заметила Ханна. — Между прочим, дети сказали мне — вы с Кристианом целовались.
Линн залилась краской.
— Давай кайся, — засмеялась Зои.
Линн вспомнила губы Кристиана на своих губах, и ей стало жарко.
— Поцелуй под омелой. Больше ничего.
Зои вздохнула:
— Я помню, как Син в первый раз поцеловал меня под омелой. Омела должна была бы непременно украшать жилища круглый год.
— Это я его поцеловала.
Три женщины посмотрели на нее с удивлением:
— Ты?!
— Я хотела поскорее покончить с этим и собиралась лишь чмокнуть его в щеку, а он повернул голову, и поцелуй пришелся в губы.
Зои выпрямилась:
— И?..
— И разве мы не хотели посмотреть платья? — спросила Линн.
Линн вышла из примерочной кабинки в платье, которое, как ей казалось, идеально подходило для обеда и аукциона на празднике рождественского волшебства в Худ-Хемлете.
— Ну как, вам нравится?
Три пары глаз критически смотрели на нее.
У нее упало сердце.
— Я выгляжу толстой?
— Ничуть, — сказала Ханна. — Оно прекрасно подчеркивает твои формы.
Карли наморщила нос:
— Просто оно…
— Ты же идешь на рождественский праздник, а не на похороны, — перебила Зои.
— Черный цвет универсален, — заметила Линн.
— Черный цвет нуден. — Зои сделала жест рукой. — Отвернись.
Линн отвернулась.
— Я сейчас вернусь. — И Зои исчезла.
Линн посмотрела на себя в зеркало и вздохнула:
— Я не умею выбирать платья.
— Не волнуйся. — Зои вернулась с целой охапкой разноцветных блестящих нарядов. — У тебя есть я — спец в этом деле.
В воскресенье Кристиан, отдежурив смену, вышел со станции. На синем небе ни облачка. Чудесный день для их мероприятия.
— Погода великолепная. — Он посмотрел на Линн, которая шла к своей машине. — Мы непременно увидим рождественское волшебство.
— Ты же знаешь, как часто в горах меняется погода, — сказала она, закидывая сумку в машину. На ней были джинсы, красный свитер, полосатый шарф и колпак Санты. — Ты готов?
Кристиан был готов провести с Линн еще двадцать четыре часа. Он провел с ней предыдущие сутки, не считая выездов на вызовы. Но не готов был думать о том, что будет потом. По крайней мере, им еще надо добраться до Смит-Рок.
— Пошли.
Они пошли к Главной улице.
— Сегодня утром тут очень большое движение, — заметила Линн.
Но когда они повернули за угол, она охнула. Тротуары Главной улицы были буквально запружены народом. Группа хористов, одетых в костюмы времен королевы Виктории, пела рождественские гимны. На углу Главной и Первой улиц продавали жареные каштаны. Соблазнительный запах наполнял прохладный горный воздух.
— Да! — Кристиан ударил кулаком по ладони. — Это здорово!
Линн наморщила лоб:
— Праздник должен начаться только в десять.
— Обижаться никто не будет. Пошли. — Он взял ее затянутую в перчатку руку в свою. — Давай дойдем до информационной будки.
Торговцы и деловые люди Худ-Хемлета улыбались. У дверей кафе образовалась очередь. Еще одна очередь выстроилась у пивного бара, где сегодня продавали специальное рождественское пиво.
Линн сжала руку Кристиана:
— Просто поверить не могу.
— А ты поверь!
Когда они подошли к информационной будке, она осторожно высвободила свою руку из его руки.
— Вот они! — торжественно провозгласил Син Хьюз. — Чрезвычайные полномочные сопредседатели комитета.
— Придержи свои аплодисменты, — ответила ему Линн. — Нам еще предстоит работа.
Послышался звон колокольчиков.
Красивая черная лошадь везла украшенные зелеными гирляндами зелено-красные сани. Два висевших на красных лентах фонаря ритмично покачивались. Возница в плаще и цилиндре, казалось, только что сошел со страниц какого-нибудь романа Диккенса.
Рождественское волшебство. Кристиан не сомневался в его существовании. Если бы Линн могла заметить его! Почувствовать… Может быть, она сможет к концу дня…
Вечером Линн вошла в фойе городской ратуши, где должны были состояться обед и молчаливый аукцион. В блестящем голубом платье и серебристых туфлях она чувствовала себя сказочной принцессой. По настоянию Зои Линн распустила волосы, чего не делала никогда. Впрочем, украшений она тоже никогда не носила.
Успех этого дня превзошел все ожидания. Бочонки были переполнены игрушками. Даже автомобильные пробки на въезде в город не остудили всеобщего энтузиазма.
Она вошла в зал, украшенный белыми лампочками, усыпанными снегом елками, тюлевыми занавесями и серебряными звездами. Все выглядело волшебно! Благодаря спонсорам обеда — винодельческой фирме «Велтон Вайнерис» и компании «Цветы Худ-Хемлета».
— Ого, Томас! — О'Райен смотрел на нее с мужским восхищением. — Ты выглядишь… очень мило.
— Спасибо.
О'Райен продолжал смотреть на нее. Точнее, на ее грудь.
— Тебе бы стоило чаще надевать платья.
И куда бы она ни пошла, везде ей делали похожие комплименты. Красавчик Джонни Герхард, владелец базы и школы для сноубордистов, поинтересовался ее планами на новогоднюю ночь.
Комплименты придали Линн уверенности в себе. Может быть, Кристиан захочет провести праздники с ней?
Кристиан стоял в другом конце зала, такой эффектный в своем синем костюме, белой рубашке и галстуке. Она пошла к нему, лавируя между гостями.
Когда он увидел ее, его глаза широко открылись, лицо расплылось в улыбке.
— Ты выглядишь потрясающе!
Линн задрожала от удовольствия:
— Спасибо.
— Нет, тебе спасибо. — Его взгляд словно ласкал ее. — Так ты составила планы на Новый год?
Она лукаво улыбнулась:
— Возможно.
— Иди сюда. — Он провел ее шагов на десять вправо. — Ой, смотри, мы стоим прямо под омелой.
— Кристиан…
— Иди сюда, — настаивал он. — Это традиция.
Все смотрели на них. Линн смутилась. Она не любила быть в центре внимания, но ей очень хотелось почувствовать губы Кристиана на своих губах. Даже если придется целоваться публично. Никто ничего не скажет. Ведь это поцелуй под омелой…
— Давай, только быстрее!
Она раскрыла губы, он наклонился и коснулся их губами.
Искры. Опять. Такие яркие. Она едва не вскрикнула. Куда до них фейерверкам и новогодним салютам! Ничто не могло сравниться со сладостным чувством, которое дарил ей поцелуй Кристиана.
Его губы давили на ее губы с желанием и страстью. Она подалась вперед, стремясь быть к нему ближе.
Пламя. Но тушить его не надо. Она не против сгореть в нем.
А поцелуй длился и длился…
Кто-то кашлянул. Командир пожарных.
Линн резко отстранилась от Кристиана. Губы и щеки горели, сердце сильно билось. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох. Но это не помогло.
— Спасибо…
В его глазах было желание.
— Мы продолжим позже, когда вокруг нас будет поменьше зрителей.
Губы Линн дрожали. Она хотела одного: опять поцеловать Кристиана.
Она кивнула:
— Пора приступать к исполнению наших обязанностей.
Во время обеда Линн так и не поела — у нее не было на это времени. Она занималась благотворительным аукционом. Впрочем, ей особенно ничего и не хотелось — кроме поцелуев Кристиана.
У Линн было такое чувство, словно она летала, словно каблуки ее серебристых туфель не касались пола.
Ей нравилось чувствовать себя особенной, желанной, женственной — этой стороной своей природы она слишком долго пренебрегала, стремясь быть просто своим парнем.
— Вот это был поцелуй! — сказал ей Полсон. — Но ты знаешь Велтона…
— Я сказала ему, чего хочу! — Линн вскинула подбородок. — Он не стал бы меня так целовать, если бы не переменил мнение и не хотел того же, чего хочу я.
— Ты в него влюбилась…
— Да. Ты прав. — Ни с кем никогда Линн не испытывала таких чувств, как с Кристианом. — У меня сердце все еще колотится после его поцелуя.
Полсон поморщился:
— Ли…
— Я ценю твою заботу, Билл, правда, но все будет хорошо. Я знаю, что делаю.
Кажется, она его не убедила.
— Надеюсь, ты не разочаруешься…
Кристиан стоял с сестрой и ее мужем. Его бабушка, дедушка и Оуэн уехали. Его двоюродный брат хотел попасть домой пораньше — он все еще чувствовал последствия травм и ходил на костылях.
— С кем это ты целовался? — спросила его беременная сестра Бриана.
— С Линн Томас. — Кристиан выглядывал ее в толпе. Ему не терпелось опять встать с ней под омелой. — Она из той команды спасателей, которая нашла нас с Оуэном.
— Так это она? — удивился его зять Джефф. — Мы встречались, когда вас спасали. Она здорово работает.
«А еще лучше целуется», — подумал Кристиан и хмыкнул.
— Я думала, Келли навсегда отбила у тебя охоту к чему-либо серьезному, — заметила Бриана. — Приятно узнать, что я была не права. Линн будет с нами на Рождество?
Рождество проводят вместе только люди, связанные какими-то отношениями.
Кристиан поднял руки:
— Ну, сестричка, ты все не так поняла. Между нами нет ничего серьезного.
От одной мысли об этом воротничок его рубашки стал давить ему на шею.
— Но этот поцелуй…
— Всего лишь праздничный поцелуй под омелой, — объяснил он. — Линн прекрасно знает мое отношение к связям.
Но в глубине души Кристиан надеялся, что она примет его предложение о встрече Нового года. Может быть, согласится на что-то ни к чему не обязывающее, захочет просто развлечься, получить удовольствие…
Бриана нахмурилась:
— Знаешь, если ты не хочешь прожить жизнь как наш отец… Нельзя от всех убегать!
— Я ни от кого не убегаю.
Она посмотрела на него с сомнением:
— Ну, если ты так говоришь. Но ты же не хочешь навсегда остаться одиноким?
— Если я останусь одиноким, то, значит, таков будет мой выбор.
— Настоящий выбор — быть с теми, кого ты любишь. Твой выбор, Кристиан.
— Этот выбор означает пожертвовать чем-то. — Он посмотрел на часы. — Я найду тебя позже.
И он направился к аукционным столам.
— Велтон, — Полсон отвел его за одно из больших деревьев, украшенных белыми лампочками и красными бантами, — какого черта ты творишь с Линн?
Линн, а не Томас.
— Если ты имеешь в виду поцелуй…
— Все болтают об этом поцелуе. Даже шеф. — Глаза Полсона потемнели. — Оставь ее в покое. Линн не заслуживает, чтобы ее сердце разбил наглец, не достойный чистить ей сапоги.
Кристиан поднял руки так же, как когда говорил с сестрой:
— Сердце тут ни при чем, дорогой. Это был просто поцелуй.
— Возможно, это твое мнение, — Полсон понизил голос, — но Линн так не считает. У нее глаза блестят из-за тебя. Уладь это дело, пока ей не стало еще больнее.
— Хорошо, улажу. — Кристиан пожал плечами. — Но ты слишком тревожишься.
Через пятнадцать минут Линн подошла к нему, красивая, сияющая. Ее глаза блестели. Но это ничего не значило.
— Ну, — сказала она, задыхаясь, — ты был прав. Мы получили больше игрушек, чем нам надо.
— Здорово! — Кристиан поборол желание коснуться ее длинных волос. Ему нравилось, что она наконец распустила их. Они казались мягкими и шелковистыми. — Все обернулось лучше, чем я мог себе представить.
— Я знаю. — Линн словно светилась. — У меня самое рождественское настроение. И кстати, о Рождестве. Я подумала — не хочешь ли ты пойти с нами на снежный пикник в день Рождества? Мы ходим каждый год.
Приглашение на Рождество могло значить только одно: Линн хотела связи с ним. У Кристиана упало сердце. Полсон был прав. Бриана тоже.
Разочарование заставило его напрячься.
Линн Томас такая же, как все остальные. Она думает, что он сдастся и будет жить, как она хочет.
Ну уж нет! Он был с ней честен. Не его вина, что она не захотела слушать.
— В день Рождества я буду с моей семьей.
— Но это же только пара часов, — объяснила она. — Мы никогда не задерживаемся надолго, чтобы все могли вернуться к своим семьям.
Он не мог позволить, чтобы его заставили сказать «да». Ни по какому поводу.
— Нет, спасибо.
— Что ж, хорошо. — Линн избегала встречаться с ним взглядом. — Я видела тебя с твоими родными. Похоже, у вас все хорошо.
— Да, мосты наведены. — За это Кристиан должен быть благодарен ей. Но если бы он сказал что-то в этом роде, у нее могло бы создаться неверное впечатление. — Я показал деду пустующее здание магазина на Главной улице. Спросил, не хочет ли он открыть тут дегустаторскую и магазин.
— Я рада за тебя, Кристиан. — Но в голосе Линн не слышалось радости. Она выглядела несколько расстроенной. Но это не его дело. Лучше ее сейчас немного расстроить, чем потом причинить ей сильную боль.
— Спасибо тебе за отличную работу.
Ее лицо просияло.
— Это было общее усилие, почетный сопредседатель.
— Да, кстати. — Он переступил с ноги на ногу. — Я сделал все это, только чтобы вернуть долг тебе и всей команде спасателей, которая выручила нас с Оуэном. Теперь у тебя достаточно игрушек для раздачи, у ГСПСО — денег на новое оборудование. Мы в расчете.
Ее взгляд помрачнел. Она явно растерялась.
— Так все это — только способ вернуть нам долг? Но мы спасали тебя не для того, чтобы что-то от тебя получить.
— Ты сама говорила, что рада, как все получилось.
— Ты тоже так говорил. — Линн посмотрела ему в глаза. — А поцелуи под омелой… имели ту же цель?
— Это было приятно. — И тут же Кристиан понял, что это не вся правда. — Ты же знаешь, я не искал ни подружку, ни чего-то серьезного.
Ее лицо не выразило никаких эмоций.
— Да, ты ясно дал мне это понять.
Взгляд Линн устремился куда-то поверх его плеча. Он обернулся. Рейчел махала Кристиану веткой омелы.
Линн криво усмехнулась:
— Эта журналистка, кажется, пока не усвоила: ты не ищешь подружку на Рождество. — В голосе Линн слышалась явная обида.
Кристиан чувствовал себя негодяем, но так лучше. Может быть, на этом все кончится…
— Если целуешь девушку, это еще не значит, что она стала твоей подружкой.
Ее глаза потемнели.
Кристиану это не понравилось. Он тронул ее за руку, но она отдернула свою руку:
— Нет!
Такая ее реакция обеспокоила его.
— Эй, мы же друзья!
— Нет, новичок. Мы никогда не были друзьями. Друг не должен расплачиваться с другом за помощь. — От того, каким тоном Линн это сказала, он почувствовал себя самым отпетым негодяем. — Лучше бы ты подошел к Рейчел…
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |