Синеватая пелена табачного дыма медленно проплывала под освещающими бар лампами к вентиляции, смесь разносортных запахов будоражила организм, повсюду слышался звон стаканов, где-то о чем-то громко спорили, сталкер у барной стойки фальшиво подпевал колонкам, активно качая головой в разные стороны, между столиками игриво виляя бедрами проносились официантки, сопровождаемые жадными взглядами, бармен протирал стаканы - все шло своим чередом, обычный вечер в баре...
В дальнем углу помещения, до которого частично не доходило освещение, сидели двое сталкеров, которые не участвовали в праздновании именин Гангрены. Нет, они, конечно же, поздравили виновника торжества, выпили несколько раз за его здоровье, поучаствовали в застолье, но потом удалились за вышеупомянутый столик.
Зона назвала этих двоих Шейхом и Феррумом. Почему именно так? В Зоне не принято задавать таких вопросов.
Шейх, худощавый шатен с заостренными, восточными, чертами лица, взял в руки бутылку и разлил согревающую душу жидкость по стаканам. Потушив окурок в переполненной пепельнице, сталкер поднял наполненную тару в воздух и негромко промолвил:
-Пусть будет легка наша доля.
-Да будет так, - отвечал ему круглолицый Феррум и огненная жидкость, пережив звон своих стеклянных тел, устремилась в темные нутра двух человеческих тел, обжигая, согревая, расслабляя...
Закусив очередную порцию спиртного маринованными огурцами и бутербродами с колбасой не первой свежести, сталкеры в очередной раз закурили, с ухмылкой рассматривая танцующие пары.
-Вот что человеку нужно для счастья? - спросил раскрасневшийся Феррум, вальяжно закидывая ногу на ногу. - Выпить, потанцевать, с красавицей крашенной поваляться ночью, похмелиться с утра и снова искать на свою пятую точку приключений.
-Ты хочешь сказать, что Зона это ни что иное как рай на земле? - усмехнулся Шейх, делая глубокую затяжку. - Тогда может нужно весь мир превратить в сплошную Зону Отчуждения?
-Нет, зачем же. Каждому свое, ведь так было на воротах Бухенвальда написано?
-Именно так и было написано. - Шейх сделал знак Бармену и через минуту на столе перед сталкерами оказались бокалы со свежим пивом.
-Спасибо, Светик, - Феррум подмигнул официантке. - Вот именно, Шейх, каждому свое. Я считаю, что каждый заслуживает такую жизнь, какой он живет. Вот валяется бомж в своих испражнениях - значит, большего он не заслуживает. Работает человек всю жизнь, живя от зарплаты к зарплате - такова его судьба, ибо деяниями своими не умилостивил он небеса для улучшения жизни своей. А вот едет человек на крутой машине, ни о чем не думает, потому что знает о том, что в этой жизни он царь и бог - такова его судьба, и ему плевать на всех остальных, на работяг, на пенсионеров, нищих, простых людей. Конечно, это несправедливо, не демократично, но это правда жизни. Ты согласен со мной?
Ответом послужил легкий кивок головы. Для Феррума он, по правде говоря, ничего не значил, так как он продолжал философствовать с тем упоеньем, с которым преподаватель рассказывает студентам основы своего прекрасного и самого полезного для человечества предметом.
-Вот мы с тобой кем были до того, как ступить за Периметр? - Феррум активно жестикулировал руками, отчего невесомые шарики пепла беспорядочно падали на его одежду, на стол, на пол, но никак не в заполненную окурками пепельницу. - Обычными работягами, рабами системы, живущими от зарплаты к зарплате, заглядывающими на своих начальников как побитые собаки? Нам нравилась такая жизнь? Нет! И что мы сделали? Мы ее изменили! Мы теперь здесь, мы теперь свободные люди, не зависящие ни от каких политиков и начальников. Да! Я не хочу сказать, что жизнь наша изменилась к лучшему, но она изменилась! Мы ее смогли поменять на свой лад, понимаешь, арабская твоя душонка?
-Понимаю, - сказал Шейх, отпивая из бокала. Его затуманенный алкоголем взгляд постоянно перемещался от Феррума к снующей за барной стойкой официантке и обратно на своего разговорившегося приятеля.
Тем временем танцы закончились - компания уселась за стол и продолжила празднование дня рождения Гангрены, язык которого уже основательно заплетался и вместо слов отчаянный сталкер произносил никому не понятные гортанные звуки, чем изрядно смешил сидящих рядом девушек.
-Значит, ты со мной согласен, что в этом мире предначертано каждому свое? - не унимался Феррум, закуривая очередную сигарету.
Шейх подмигнул стоящей за барной стойкой брюнетке, девушка улыбнулась в ответ и подошла к музыкальному автомату - главному помощнику меломанов в Баре Припяти. Через секунду в динамиках колонок начала воспроизводиться любимая песня Шейха. Она не была веселой, в ее тексте не было ни слова о любви, она была трагична, нерадостна, но именно это музыкальное произведение успокаивало расшатанные нервы сталкера с восточными чертами лица, наполняло его душу лечебным елеем, который убирал из мысленной пленки весь накопленный негатив. Пусть только на время, но этого хватало вполне, чтобы не сойти с ума...
"Крыши домов дрожат под тяжестью дней
Небесный пастух пасет облака
Город стреляет в ночь дробью огней
Но ночь сильней, ее власть велика.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 14 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |