Джунмён хочет посмотреть Чонину в глаза. Но он, будто специально, опускает голову с каждым его словом ниже, молчит, не реагирует. Он сутулится, острые плечи под тонкой тканью хорошо очерчены, и Джунмён понимает, что даже сейчас волнуется, о том, что Чонин забывает о еде с изматывающими тренировками так же, как и всегда.
- Нет, - доносится до Джунмёна. А ведь он почти уверен, что проиграл, что нужно отступить: ведь он признался в том, что любит его, а Чонин пропустил это так же, как и все остальные его слова.
- Нет. Я не могу забыть. Не мог вспомнить вообще ничего, до того дня, как ты появился на прослушивании, - Чонин едва заметно вздрагивает, Джунмён хочет коснуться его и обнять, успокаивая, но боится отпугнуть этим, поэтому остается на месте.
- Я забыл о себе все, не понимал, откуда я появился и почему иногда так хочется обернуться и позвать кого-то по имени, - Чонин начинает медленно поднимать голову. - А потом - ты. И мне стало еще хуже, понимаешь? Совсем неспокойно. Госпожа БоА заметила, что я сам не свой, - он странно дергает плечом. - И я все ждал, что ты появишься снова. Придешь и напомнишь мне о чем-то... важном? Я запутался в собственных воспоминаниях.
- Чонин... - начинает Джунмён, не в силах сдержаться. Тот предостерегающе поднимает руку.
- Постой, я хочу рассказать. А потом ты появился тем вечером. И твой взгляд, твои слова, то, как ты звал меня почти уже не чужим именем, и какая у тебя на вкус кожа - все это стерло границы почти полностью, - Чонин поднимает голову окончательно и встречается с Джунмёном взглядом не в зеркале, а стоя напротив. Его глаза блестят от слез, готовых вот-вот скатиться по бархатной коже щек. Джунмён не может больше ждать, он тянет руку к его лицу и гладит кончиками пальцев скулы, обводит подбородок, только кожа не кажется такой теплой, как всегда. Чонин моргает, прикрывая глаза, и, наконец-то, слезы срываются из-под его ресниц, принося, как тот надеется, облегчение и понимание. Джунмён стирает их, слезы кажутся ему ледяными и такими колючими, что даже нежным подушечкам пальцев больно.
- Джунмён, я совсем запутался, - шепчет Чонин, но, несмотря на грохочущую музыку, тот прекрасно его слышит. Он просто боится поверить, неужели все закончилось?
- Ты примешь мою помощь? Конечно, примешь, ты же мой донсен, а я твой хён, - Джунмён чувствует, как щиплет под веками, и часто моргает. Его дорогой, такой близкий и любимый человек, спустя столько потраченного времени и переживаний, снова рядом.
- Ты не просто мой хён... - Немного запоздало говорит Чонин, подаваясь вперед и прижимаясь к нему плотнее. - Не хочу больше это скрывать.
- Чонин, ты ведь понимаешь, что нам еще нужно отсюда выбраться? - волнение заставляет Джунмёна думать рационально и о чем угодно, но только о мягких губах парня, который наклоняется к нему все ближе. Но он себя знает, перед Чонином, как бы тот себя не вел, никогда нельзя устоять.
- Это тоже будет входить в помощь, - улыбается Чонин даже с небольшой хитростью в голосе. Он будто оттаивает, каждую секунду становясь роднее и ближе.
Джунмён почти пропускает тот момент, когда горячее дыхание Чонина касается его губ, через мгновение уже заменяясь на прикосновение. Чонин целует так, будто пробует, будто хочет узнать о Джунмёне за этот поцелуй всё. И то, что почти забыл, и то, что еще не знает. Он мягко целует губы Джунмёна, нежно скользит кончиком языка по ним, не больно прикусывает, а потом целует так глубоко, что у Джунмёна подкашиваются ноги. Он мечтал об этом очень давно... И точно говорит это вслух, потому что Чонин сильнее прижимает его к себе.
- Тебе стоит помнить, что не у одного меня есть желания. И что если ты не будешь называть свои, я не смогу их исполнить, - улыбается той мягкой улыбкой, которую Джунмён помнит по самым лучшим утрам, проведенным вместе.
- Тебе просто нужно пообещать, что ты добьешься всего, чего хочешь, сам, - Джунмён запускает пальцы в его уложенные и поднятые вверх волосы, приводя прическу Чонина в настоящий беспорядок. - Но если вместе с этим ты останешься со мной...
- Обещаю, Джунмён. Только ты тоже будь рядом, как сейчас, - Чонин прикрывает глаза. Он и забыл, как бывает хорошо, и что так хорошо бывает только с его Джунмёном.
- Знай, тебе придется вернуться домой хоть ненадолго. Потому что Суен пообещала отругать тебя за всех, кого ты заставил нервничать.
Чонин прячет лицо у него между плечом и шеей. Он не до конца осознает, что случилось, Джунмён уверен. Но обо всем они еще поговорят.
- Пойдем, боюсь, это не самое безопасное место, - Джунмён будто вспоминает, что квартира чужая, и с ее хозяйкой лучше не шутить. Он берет Чонина за руку и осторожно ведет отсюда прочь. Осталось только найти Луханя и, наконец, познакомить его с тем, ради кого Джунмён был готов на все. И будет готов всегда.
*
- И впереди у них долгая дорога домой! Эй, что ты делаешь?
Юно прерывает прилетевшая точно ему в голову подушка.
- Даже не пытайся приплести в эту историю еще больше испытаний! Мне кажется, если они и справятся, то не справлюсь я. Это было безумно страшно и тяжело, - Джеджун снова ложится на спину, складывая под головой руки, вместо брошенной в Хранителя подушки.
- Ну, а что бы могло с ними случится по-настоящему страшного? - Юно приподнимается на локтях, чтобы посмотреть Дже в глаза.
Сейчас, когда все позади, он не чувствует таившейся в разворачивающейся истории опасности. Для него несчастья - не такая уж и большая беда. Сломанная жизнь, потерянные дороги и внутренний холод, все это было хорошо знакомым его разрушающей силе. Он видел жизнь в разные эпохи, и современный мир имел один исход в его мыслях. И хоть Джеджун сглаживал неровности своим жизнелюбием, Юно все равно оставался собой, и никто, даже другой Хранитель, не мог его изменить полностью. Разыгранный же спор с Джеджуном заставил его немного задуматься об этом, так ли он спокоен?
- Для тебя все это неважно, Юно. В тебе до сих пор так мало человеческого, - улыбается он. - Или наоборот, уже слишком много. Просто, понимаешь, - Дже замолкает, прикрывая глаза. Он считает победу общей, потому что все те люди, которые стали героями их сказок, смогли доказать и себе, и другим, что такое настоящая вера, доброта, терпение, любовь. К чему могут привести секреты или собственная отчужденность и недоверие. Каждый выбранный ими или попавший в историю случайно оказался гораздо сильнее, чем сам скорей всего мог о себе подумать.
- Понимаешь, Юно. Они ведь по-настоящему счастливы сейчас. Для них это - самое большое чудо, что почтальон...
- Ты можешь называть всех по именам теперь, ведь мы больше не ведем их?
Джеджун кивает. Хранители в своих спорах, рассказывая сказки, никогда не говорят друг другу настоящие имена героев. Любое имя - это ключ к человеку. И этот ключ надо хранить бережно.
- Сехун - ведь он считал, что всю жизнь ему придется рассчитывать только на себя. Разве мы не показали ему, как дорог может стать незнакомец, оказавшийся случайно рядом в трудную минуту, но готовый помочь? А те ребята из парка аттракционов, Чанёль и Бэкхён: как трудно было сознаться, а сколько облегчения принесла правда, возможность быть откровенным, без страха, что тебя оттолкнут. Нет, Юно, то, что они получили после всего, через что им пришлось пройти в сравнении с их жизнями, не с нашими - этого достаточно, чтобы быть счастливым еще много лет.
- Ты хочешь сказать, что и китайская мафия теперь станет лучше? - смеется второй Хранитель, бросая в ответ подушку. Он не успевает ничего сказать, как она рассеивается, превращаясь в крошечную, но яркую птицу, взлетающую под самый потолок.
- Ты опять за свое?
Джеджун только смеется.
- Конечно, Исин с Ифанем, ты их видел? Просто созданы друг для друга. Как меняется каждый из них, когда другой рядом. Нет места надменности и чопорности, нет отравленных обидой шуток. Столько свободы, сколько у них есть теперь на двоих, они никогда бы не ощутили, если бы не встретились.
Юно беспокойно оглядывается, пока Джеджун продолжает напоминать ему о том, сколько всего оказывается сделано ими за четыре коротких истории, соединившихся на их глазах в одну сказку, пугающую каждым своим настоящим чувством и эмоцией, которые пришлось пережить их героям и отчасти им самим.
- Скажи, ты волновался за Чонина? - Джеджун касается руками стены за своей головой и по ней тут же расползается зеленый плющ, карабкаясь вверх к длинному ряду круглых ламп, устроенных по периметру. Тоненькие ветки тут же опутывают металлические грани, заменяют своими полупрозрачными листьями желтый искусственный свет. Зелень, трава, цветы и птицы снова наполняют их квартиру, опять превращающуюся в таинственный и манящий лес.
- Да. Ты ведь все равно узнаешь, даже если я попытаюсь схитрить, - смеется Юно, лениво отмахиваясь от надоедливого цветка, который пытается обвиться вокруг его запястья. – Джунмён был так самоотвержен. То, что он не сдался, действительно впечатляет.
Джеджун улыбается, довольно прикрывая глаза.
- Я буду прав, если скажу, что ты считаешь результатом нашего спора «ничью»?
Джеджун кивает. Он поднимается и проходит несколько шагов, путая пальцы ног в мягком ковре из травы.
- А что на счет Чанмина? Мне кажется, кое в чем он обыграл нас всех.
Второй Хранитель задумывается, опускаясь на траву рядом с Юно и устраивая свою голову у него на плече.
- Он первый, кто за столько лет сумел ее уговорить о компромиссе. Я думал, это невозможно.
- Да, вот кто уж настоящий сказочник, - смеется Юно. Он вспоминает про то, как тот, будто один из их персонажей, протянул БоА руку, забирая ее из того сверкающее ложью места, в которое она сама себя загнала.
Джеджун, словно читая его мысли, переплетает свои пальцы с его, кладя руку поперек груди Хранителя Сказок.
Юно слушает гомон птиц, чувствует до головокружения свежий запах травы, и на этот раз ничего из этого его не раздражает.
Хранители, как никто другой, знают, насколько счастье мимолетно, и сколько усилий нужно приложить, чтобы у сказки не было плохого конца. Поэтому любая мелочь, делающая другого счастливым, бесценна.
Конец
Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/757777
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |