- Во время его…, - она погрузилась в бумаги, - … четвёртого года пребывания здесь, за мальчиком пришла его бабушка.
Я распахнул глаза от удивления. Бабушка? Та, с которой я «имел честь» говорить по телефону? Этого не может быть, она думала, что Фрэнк умер.
- Его бабушка со стороны отца?
- Нет, со стороны матери.
========== CHAPTER 29 ==========
<i>I...
I was standing.
You were there.
Two worlds collided.
And they could never ever tear us apart.</i>
- Его бабушка со стороны матери? – спросил я в недоумении. Каждый полученный ответ вызывал ещё больше вопросов.
- Да, я помню все подробности, будто это случилось вчера. События развивались довольно странно. Мой первый телефонный разговор с его бабушкой состоялся, едва она узнала о существовании своего внука, проживающего в приюте. Названные ею имя и дата рождения совпадали с данными Фрэнка…
- Каким образом она узнала обо всём? – я прервал Марию, пытаясь разобраться в произошедшем. – Насколько мне известно, его мать, бросив Фрэнка здесь, уверяла всех в том, что ребёнок умер…
- Ага, несчастная леди была шокирована и выплеснула свои эмоции на меня. Дело обстояло так: её дочь проболталась своей подруге в том, что родила мальчика, который умер в возрасте четырёх лет. Несмотря на просьбу держать язык за зубами, та девушка посчитала информацию слишком важной, чтобы хранить её в секрете, особенно от матери своей подруги. Как только бабушка Фрэнка узнала об этом, она тут же приехала к своей дочери.
- И мать Фрэнка просто так во всём призналась?
- Нет… она утверждала, будто у мальчика было слабое здоровье, он подхватил какой-то вирус и умер. Но… когда женщина покидала дом дочери, с ней поспешила попрощаться соседка, которая незаметно положила в её руку записку, - загадочно закончила Мария.
- Что там…
- В записке было сказано: «Ребёнок не умер. Докопайтесь до правды. И забудьте того, кто вам об этом сообщил». Как в кино, правда? – усмехнулась Мария. Кому-то могло показаться, будто она находит историю Фрэнка забавной, но я понимал, что это не так. Мария всего лишь утомлённая женщина, работающая годами в мрачном месте, наполненном печалью. Она в подробностях помнит необычные истории, вероятно, служившие грустной заменой ТВ-шоу, на которые ей никогда не хватало времени.
Я не ответил тут же, так как в моей голове пытались сложиться воедино все фрагменты полученной информации. Кто оставил записку бабушке Фрэнка? Этим человеком не могла быть соседка, с которой я имел честь говорить, иначе она обязательно упомянула бы сей примечательный факт.
Тогда меня посетила ещё одно блестящее предположение: скорее всего мистическим осведомителем оказалась вторая соседка - та, что наотрез отказалась помогать мне по, вероятно, веским причинам. Она уже достаточно «сказала», поимев, в связи с этим, немалые проблемы.
- Да, все события, тем или иным образом связанные с Фрэнки, напоминают печальное кино. Что же случилось потом? – спросил я нетерпеливо. – Его бабушка немедленно вернулась за объяснениями к своей дочери?
- Не сразу. Она появилась на следующий день, бросив в лицо горе-матери обвинения во лжи. Она давила и давила, пока та не созналась. Бабушка Фрэнка пригрозила, что забудет о кровных узах и отречётся от дочери, если она не расскажет, где находится мальчик. Полагаю, таким образом, бедная женщина и добралась до нашего заведения, - подытожила Мария, массируя свою шею до хруста. Она не заметила, как я вздрогнул на раздражающий звук, и продолжила её мять.
- Но есть кое-что, чего я никак не могу понять: если бабушка приехала за Фрэнком, почему он остался в психиатрической больнице? – спросил я, полностью запутавшись. Боб с Фрэнки всё ещё перекидывались бумажным шариком, теперь переместившись на пол. Казалось, парень моментально забыл обо всех неприятных воспоминаниях, таившихся в этом месте.
- Во время нашего первого разговора я пригласила к телефону психиатра, который досконально пояснил ей состояние Фрэнка. Она была страшно расстроена по окончании беседы. Заплаканная женщина появилась спустя пару дней. Весьма пожилая леди с палочкой, я прекрасно её помню. Она сказала, что с превеликим удовольствием забрала бы Фрэнка, если бы ощущала себя здоровее, а у мальчика не было бы такого набора проблем. Но она часто болела, а Фрэнку требовалось постоянное наблюдение и уход – не забывайте, ему было восемь на тот момент. Одинокая бабушка сама подумывала о доме престарелых.
- Значит, она просто перевезла Фрэнки в новое место? – я понадеялся.
- Она рассказывала о хорошей частной клинике в своём городе рядом с её новым домом, в которой она могла бы часто навещать мальчика и следить за его состоянием.
- Проклятье… единственный человек, который любил Фрэнка, оказался слишком нездоровым, чтобы забрать его к себе. Бедная женщина… и бедный Фрэнки, - вздохнул я, проглатывая слёзы. Фрэнки прискакал ко мне и сел рядом.
- О ч-чём ты г-говоришь?
- Фрэнки… ты помнишь, как уезжал отсюда? – спросил я. Он скривил рот, сосредоточившись.
- Н-нет, не п-помню. Один раз я п-проснулся и б-больше н-не был здесь. Я б-был на с-самолёте со с-старенькой т-тётенькой, которая н-назвала себя м-моей б-бабушкой… и мы в-вышли из с-самолёта, а потом она отвела м-меня ещё к-куда-то. Д-да! Т-так всё было! – он радостно зааплодировал, удовлетворённый воспоминаниями.
- У тебя хорошая память, Фрэнки! – я чмокнул его в щёку.
- Он не может помнить, потому что вместе с нейролептиками принял большую дозу успокоительных в тот день. Не знаю, чем это было мотивировано. Возможно, у Фрэнки наблюдался нервный припадок, или у очередного идиота не хватило компетенции совладать с мальчиком, - печально объяснила Мария. – Его бабушку расстроило состояние внука, и я предложила немного подождать, пока у него не прояснится сознание. Но она решила покинуть приют немедленно. Так Фрэнки легче управлять, и он не испугается полёта.
Всё, что я мог делать – слушать и кивать, впитывая информацию. Передозировка лекарствами в таком юном возрасте казалась чистым варварством, хотя я знал, как именно обстоят дела в подобных местах. Мария замолчала и принялась перебирать бумаги, покоящиеся на её коленях.
- О, вот! – она улыбнулась. – Кое-что приятное. Хотите увидеть, почему я узнала Фрэнки?
- Конечно! Что это? – я приблизился. Боб и Фрэнки выглядывали из-за моего плеча. Мария протянула мне старую фотографию со слегка потрёпанными и пожелтевшими краями. На ней, без сомнений, был изображён Фрэнк в возрасте лет шести. Его прямые, довольно коротко подстриженные волосы обрамляли круглое лицо, а густая чёлка свисала над естественно очерченными бровями. Его глаза лишь слегка косили, но передо мной предстал тот же самый милый, невинный взгляд. Та же искренняя улыбка, тот же маленький нос. На меня смотрела копия моего Фрэнки в миниатюре.
- Эт-то я? – Фрэнк указал на фото.
- Да, тебе здесь шесть лет, - Мария подтвердила, что я точно угадал возраст.
- Ты почти не изменился! То же личико! – заметил я.
- Сейчас он не намного больше…, - она ущипнула Фрэнки за щёку.
- Эй! Т-теперь я намного б-больше, - он надулся и скрестил руки на груди.
- Шучу! Конечно, сейчас ты больше и красивее.
- Кое-что было лучше тогда – твои волосы отлично расчёсаны, - рассмеялся Боб, поглаживая мальчика по голове.
- Т-тихо, глупый! М-мои волосы н-ненавидят расчёски. Н-не трожь их!
- Ох, они ненавидели расчёски и в то время. Нам троим пришлось выстоять против этого мальчика на картинке, чтобы привести его волосы в надлежащее состояние, - вспомнила Мария. – Кстати, вы можете забрать фотографию.
- Спасибо! – воскликнул я с благодарностью. Я уже обдумывал дизайн рамки, чтобы повесить портрет где-нибудь в гостиной. Это была одна из самых милейших фотографий, что мне довелось лицезреть.
Прощаясь, я вспомнил одну важную вещь, совершенно вылетевшую у меня из головы:
- Мария, вы знаете, в какую именно больницу перевели Фрэнки?
- Давайте поищем. Адрес должен быть здесь, его бабушка оставляла все данные. Кроме того, врачи оттуда звонили несколько раз, чтобы получить консультацию о состоянии и лекарственном лечении мальчика, - она покопалась в коробке, стоящей сбоку. - Нашла!
Я спрятал маленький розовый листочек в задний карман и ещё раз поблагодарил Марию. Наконец-то, я приблизился к разгадке. Хотя поехать туда в ближайшее время мне не удастся, но я, по крайней мере, могу позвонить.
Женщина наказала Фрэнку беречь себя и обняла нас всех напоследок.
***
На обратном пути в машине мы болтали обо всём на свете, смеялись, а иногда даже пели, если по радио звучала подходящая песня. Я пытался абстрагироваться от грустных мыслей, невыносимо больно думать через какое дерьмо пришлось пройти Фрэнки. Сейчас он радостно улыбался, и мне вовсе не хотелось показывать свою печаль. В конце концов, всё осталось в прошлом. Теперь он со мной, с нами. С ним будет полный порядок. Мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы Фрэнк был счастлив и жил нормальной жизнью, насколько это возможно. Наша любовь станет спасением. Спасением для нас обоих.
Размышления о будущем и болтовня Фрэнка с Бобом на заднем плане самопроизвольно вызвали мою улыбку. В этот момент их голоса утихли, а мои глаза уставились в зеркало заднего вида, в котором я увидел лицо Фрэнки. Он смотрел на меня и улыбался, понимая, что я тоже могу его видеть. Мы продолжали разглядывать друг друга, безмолвно выражая взаимную благодарность, доверие и любовь.
- Джерард, руль! Ты должен держать его прямо! Боже, и этот человек ещё утверждает, что бросил пить! – раздался голос Боба с заднего сиденья. Последние сказанные им слова потрясли меня больше, чем всё остальное. Чувство вины, раскаяние, страх поддаться слабости. Хотя ни одна живая душа не знала, как мне удалось напиться два дня назад. По серьёзным причинам, между прочим. Но теперь Фрэнки снова со мной, и подобного больше не повторится.
- Ой, извините, я задумался.
- Всё нормально, старичок, просто будь осторожнее, хорошо? Следи за дорогой, - сказал Боб. На мгновенье мне показалось, что я услышал в его голосе ноты сарказма. Неужели он заметил, как мы разглядывали друг друга? Честно говоря, это было весьма вероятно.
- Ну а с тобой что, Фрэнки? Эй, парень! Ты здесь вообще? – Боб обратился к нему. Подняв глаза, я увидел, что Фрэнк всё ещё смотрит на меня через зеркало.
- Д-да, - наконец ответил он. У меня не было возможности продолжать следить за ним, но вдруг я ощутил поглаживание на затылке. Я понял, что это было его лицо, когда Фрэнки вздохнул.
- Я л-люблю тебя, Д-джи, - сказал он совсем не детским и тем более не братским тоном. Он соблазнительно шептал, но не достаточно тихо, чтобы сохранить нашу тайну.
- Ох, Фрэнки…, - я зажмурил глаза на секунду, будто таким образом мог стать невидимкой.
- И т-ты меня? Д-джи? – добавил он, прижимаясь к моей щеке.
- Да, Фрэнки, конечно, я тебя люблю! – ответил я, понимая, что истина рано или поздно выйдет наружу. Боб что-то напевал, постукивая пальцами по стеклу.
- Боб… я…мы…
- Да? Продолжай, Джерард, у тебя хорошо получается!
- Ну, как ты, наверное, уже понял, мы… Фрэнк и я… чувствуем кое-что друг к другу. Мы… я не знаю, как назвать это. Мы любим друг друга, мы очень любим друг друга, - я неуверенно ответил. Фрэнк отсел назад и кивнул.
- Ну что ж, примите мои поздравления, парни! – Боб счастливо нам заявил, чего я по правде совсем не ожидал. Он издевается надо мной? Или прикалывается?
- Боб… тебя ничего не смущает в этом?
- Почему меня должно что-то смущать? Наконец-то, ты признался! – рассмеялся он.
- Ты хочешь сказать, что уже обо всём знал? – я постарался успокоиться и сосредоточиться на дороге.
- Типа того. На интуитивном уровне, с тех самых пор, когда ты впервые мне о нём рассказал. Было нечто особенное в твоих словах и действиях, чего я не видел очень давно.
- Ты ведь не считал это неправильным, да? Ну… учитывая, что я упоминал его «особенности»…, - я пытался вспомнить наши разговоры, переживая за возможное неверно сложившееся впечатление моего друга о наших с Фрэнком отношениях. Мне вовсе этого не хотелось, несмотря на то, что Боба ничего не смущало в подобном союзе. Брайару не свойственны предрассудки, но я желал внести ясность.
- Что? Нет, старичок, расслабься! Возможно, это прозвучит шаблонно и заставит тебя покраснеть, но ты казался влюблённым, - заметил Боб, - а не извращённым.
- Ч-что такое из-звращённый? – вмешался Фрэнк.
- Эм… это такой человек, который… думаю тебе рановато о таком спрашивать. Просто знай, что это плохо.
- Н-не рановат-то! Но если это п-плохо, то Д-джерард не т-такой. П-потому что он л-лучш-ший в мире! И… он мой п-парень. Ой, я н-не могу говорить т-так, но мы п-почти в-встречаемся, - заключил Фрэнк. Услышав его слова, я переосмыслил некоторые вещи.
- Да говорю же вам.., - Боб продолжал, - я уже подозревал кое-что, особенно после встречи с Фрэнки в воскресенье. Его взгляды и твоя забота выходят далеко за рамки братских отношений. Я ничего не говорил, потому что боялся ошибиться. А когда Фрэнки рассердился и сказал что-то по поводу любви к твоим поцелуям, всё стало на свои места!
- Но ты всё равно ничего не сказал!
- Ты быстро сменил тему, давая понять, что ещё не время, и я решил подождать. Ты думал, я не заметил или забыл? Не на того напал, Уэй! Я в курсе всего, что творится вокруг меня. Я – Супер Боб! – он закончил шуткой как обычно, вызывая взрыв смеха со стороны Фрэнка.
- И, - я хотел избавиться от всех сомнений, - тебя не удивляет, что я люблю… парня?
- Джерард…, - хмыкнул Боб, - я никогда не наблюдал в тебе интереса к девушкам. У тебя была подружка, и по началу я думал, что ты слишком переживаешь разрыв. Но… время шло, и даже упившись…
- Шшш, - я шикнул на него.
- Прости. Даже когда ты… не мог вспомнить своего собственного имени, все девушки оказывались по боку. Ох, чёрт, сколько девчонок сходили по тебе с ума!
- Ладно, ладно. Полагаю, даже в таком состоянии я больше не мог обманывать себя, - рассмеялся я. – У тебя же нет с этим проблем.
- Совсем. Свобода выбора, Джи-мэн!
- Спасибо, Боб. Так приятно, что у меня есть человек, которому можно довериться во всём. У меня было достаточно проблем с братом и даже матерью, когда они узнали о нас с Фрэнки. Мне ещё предстоит нелёгкий разговор с Рэем, он будто моя совесть…, - я устало пожаловался.
- Твой брат не принял тебя? Что за херня? Я не святой и далеко не невинный… но даже мои мысли не настолько пошлые! – поразился Боб.
- Да, я предпочитаю не говорить об этом. Мы с ним выяснили отношения позже.
- Ну и хорошо. Правда, Джерард, всё нормально. Очевидно же, Фрэнки по уши влюблён и счастлив. Судя по твоей страшной морде, ты тоже. Мне этого достаточно, - Боб похлопал меня по плечу.
- Д-джерард не страшный, з-засранец! – Фрэнк подпрыгнул на месте.
- Шутка! Вы оба невероятные симпатюли, а я - единственный страшила в этой машине, - Боб картинно шмыгнул носом. Я обернулся и увидел, что Фрэнк обеспокоено обнимает моего друга.
- Н-не п-плачь, Боб! Ты не с-страшный, просто не т-такой красивый как Д-джи.
- Правда, Фрэнки? – Брайар подмигнул мне.
- Аг-га!
- Так… может быть я и красивее Боба, но не прекраснее одного мальчика в очках с длинными каштановыми волосами! – я вступил в разговор. Фрэнки ослабил ремень ещё раз и быстро поцеловал меня в щёку.
- Интересно, можно ли умереть от переизбытка очарования в ограниченном пространстве? – засомневался Боб.
***
Когда мы прибыли домой, забросив Боба по дороге, я был немало удивлён, услышав музыку, доносящуюся из окон.
- Род Стюард? – я предположил вслух.
- Р-род… кто? – Фрэнки нахмурился.
- Эм, такой старый… рокер. Ты же слышишь музыку?
- Д-да, - он прижался ухом к двери и захихикал. – Что-то про «с-секс».
Войдя, мы обнаружили Донну, пританцовывая подметающую дом. Я замер и посмотрел на Фрэнка. Его выражение лица было бесценно.
- Что за взгляды? Я настолько плохо танцую? – она схватила Фрэнка за руки и потянула на «танцпол». Он рассмеялся так, будто его кто-то щекотал. Я рад, что у Фрэнка не осталось никаких обид по отношению к моей матери.
- Н-нет. Мне н-нравится. Ты с-смешная!
- Не то слово, - я весело покачал головой. Ситуация складывалась ровно в противоположную сторону, нежели два дня назад.
- Да ладно! Не хочешь к нам присоединиться? – она пригласила меня.
- Нет, я не танцую.
- Ну п-пожааааалуйста, - Фрэнки настаивал, продолжая хихикать без остановки, пока Донна заставляла его крутиться вокруг своей оси.
- Нет, я плохо танцую и буду стесняться … может быть, в следующий раз, - я вежливо отказался. – Мам, почему ты здесь? Тебе не нужно на работу?
- У меня недельный отпуск. Я выбила его, когда думала, что Фрэнк останется со мной. Так как мне теперь нечем заняться, я решила немного помочь, например, что-нибудь вам приготовить, - она продолжала танцевать, отвечая на вопрос. Фрэнку нравилось кружиться под музыку, это напомнило мне то день, когда я впервые его встретил, радостно танцующего в потоке сигналящих машин.
- А… хорошо! Спасибо, мам, - улыбнулся я.
Глубоко внутри я понимал, одной из причин её визита было желание приглядывать за нами. Она извинилась, согласилась с тем, что совершила ошибку, забрав Фрэнка у меня, и, по-видимому, поняла, насколько сильно мы нуждаемся друг в друге. Тем не менее, я чувствовал её беспокойство, она всё ещё боится и хочет быть уверенной, что Фрэнки хорошо со мной. Я не против, нам нечего скрывать. Мы редко занимаемся тем, чем нельзя заниматься в её присутствии. В крайнем случае, делаем это ненамеренно.
- Я встретила Рэя по дороге, он рассказал мне, куда вы ездили. Есть успехи? – у Донны сбилось дыхание, пока она старалась поспевать за быстрыми движениями Фрэнка.
- Можно сказать да. Я узнал название больницы. Есть ещё кое-что, но об этом мы поговорим потом, - я незаметно указал головой на Фрэнка.
Я наблюдал за их танцами как минимум ещё полчаса. Они не смогли уговорить меня присоединиться, поэтому я только смеялся и иногда подпевал. Я танцевал несколько раз в моей жизни, и во всех этих случаях был не трезв. Только в таком состоянии мне хватало смелости. Вконец вымотавшись, Донна объявила, что отправляется на кухню. Фрэнки же взял книгу про животных с маленького столика и уставился на обложку.
- Хочешь позаниматься как прошлый раз? – предложил я. Фрэнк раздражённо смахнул с лица влажную прядь волос. – Или лучше отложить упражнения на завтра?
- Д-да, я устал, чтобы д-думать. М-можно, я просто п-почитаю тебе?
- Конечно! Иди сюда, - я указал ему на колени и расположил себя таким образом, что его голова оказалась под моим подбородком. Я люблю чувствовать, как его спина прижимается к моей груди, ощущать его тепло, просто крепко держать в объятьях. Фрэнк зевнул, пролистывая страницы. Ему было слишком весело в машине, отчего мальчик пропустил свой дневной сон.
- С-слоны! – провозгласил он.
- Чудесно, вперёд!
- С-слоны… самые б-большие… м-млек-копитающие, - он начал медленно читать. – М-млекопитающие… пьют м-молочко из м-маминой с-сиси, Грейс г-говорила мне. Мы тоже м-млекопитающие.
- Да, очень хорошо, всё правильно! – я потёрся носом о его волосы. – Что ещё?
- Они м-могут весить…, - он прервался и посмотрел на меня, - что за ч-число, Джи?
- Семь тысяч.
- О! Я н-не знаю таких б-больших чисел. Я умею с-считать т-только до ста… н-наверное.
- Неплохо. Я поучу тебя ещё как-нибудь, не волнуйся, - я успокоил Фрэнка. Такое знание несомненно было впечатляющим для того, кто никогда не ходил в школу и не имел семьи, в которой мог обучаться.
- Л-ладно. Здесь н-написано: они м-могут весить с-семь тысяч к-килограмм. Это м-много, да?
- Да, несомненно.
- В-видишь? Они м-могут раздавить н-нас!
- Могут, если захотят, но слоны добрые и не станут этого делать. И ты не встретишь их нигде… вроде улицы. Только в зоопарке в клетках, откуда им ни за что до тебя не добраться. А дикие слоны живут очень далеко от нас, - объяснил я.
- А что если м-много - много птичек п-поможет им сбежать из к-клетки, мм? – спросил он с самым серьёзнейшим выражением лица.
- Не думаю, что у птиц получится их поднять.
- П-получится!
- Ладно, но они всё равно не раздавят нас, обещаю. Продолжай читать, - я знал, что дальнейшие споры бесполезны. Фрэнк был слишком убеждён в своих словах.
Фрэнки читал до тех пор, пока книга не выпала из его рук, сигнализируя о том, что мальчик заснул. Я положил энциклопедию на стол и крепко обнял его, позволяя и своим глазам отдохнуть. Почувствовав движения, я распахнул веки и обнаружил его лицо совсем рядом.
- Ох, привет! Думал, ты спишь!
- Захотелось н-немножко п-поцелуев, - он сонно улыбнулся.
- У меня есть несколько для тебя… - я взял лицо Фрэнки в ладони и уверенно поцеловал. Его апельсиновый вкус контрастировал с клубничным запахом. Постепенно поцелуй замедлился, но не потерял своей теплоты. Фрэнк слегка дрожал, обернув руки вокруг моей шеи. Я массировал его голову кончиками пальцев, помогая расслабиться перед сном.
- Мальчики… ой, простите! Я хотела узнать: не желаете чего-нибудь выпить… шоколадное молоко, может быть? – моя мама внезапно появилась возле нас.
Я уже молился, чтобы у неё появились другие планы на оставшуюся неделю.
========== CHAPTER 30 ==========
<i>Light a candle, blow the world away,
table for two on a tv tray.
It ain't fancy, baby, that's ok.
Our time, our way.</i>
Оказывается, когда моя мама сказала, что взяла недельный отпуск, на самом деле она имела в виду нечто намного большее. Такое ощущение, что она была везде. Да и вообще, я оказался прав насчет ее нездорового желания контролировать нас каждую секунду. Потому что именно так все и было. В течение всей следующей недели не было ни одного дня, чтобы она не заявилась ко мне домой ранним утром, тут же принимаясь за какие-нибудь дела. Мало того, что мама на время освободила Рэя от его обязанностей няни Фрэнки, так она еще обязательно находила какие-либо оправдания, чтобы остаться у нас до поздней ночи.
Правда, она позволяла нам иногда целоваться и обниматься, но, в то же время, всегда находилась где-то поблизости. В те моменты, когда наши поцелуи становились более глубокими, объятия не такими невинными, а положения тел слишком откровенными на ее взгляд, она обязательно совершенно неожиданно появлялась в комнате, чтобы предложить свои очередные кулинарные шедевры. Но моя мама никогда бы не призналась, что делала это нарочно, и единственное, что можно было услышать от нее во время таких неловких сцен, это фразы типа «простите мальчики, я не знала» или «извините, я не хотела вас прерывать», которые она произносила таким невинным голосом, что сложно было ей не поверить. Но я-то знал, что все это делалось совсем не случайно.
Как-то раз моя чересчур бдительная и заботливая мама даже решила остаться на ночь и недолго думая, предложила переночевать с Фрэнки в одной комнате, чтобы я, по ее словам, мог отдохнуть и нормально выспаться. Нужно ли говорить, что мальчику эта идея совершенно не понравилась.
Но как бы там ни было, а я все-таки старался ее понять. В конце концов, она мать, и все, что она делает, называется никак иначе, как материнский инстинкт. Так уж получается, что хорошие родители всегда будут хотеть защищать и ограждать от всех внешних проблем того, кто является физически слабее и уязвимее, даже если это не их собственный ребенок. На то они и родители. И, конечно же, я принимал и понимал ее поведение, просто иногда мне хотелось, чтобы мама действовала более открыто, а не скрывала свою чрезмерную бдительность за желанием помочь мне и Фрэнки.
К счастью, эта тяжелая неделя подошла к концу, и мама с огромным сожалением заявила, что в ближайшие дни она будет слишком сильно занята на работе и не сможет нас навещать. Хотя, как мне кажется, я не дал ей ни одного повода для волнения, все это время я пытался показать ей, что ни со мной, ни с Фрэнки не может случиться ничего плохого. И единственное, чего мне хотелось, это чтобы мама это поняла. Больше всего я нуждался в ее доверии, мне было просто необходимо любыми путями доказать ей искренность наших отношений, нашей любви, мне нужно было заручиться ее поддержкой. И я очень надеялся, что у меня это получилось.
Как мне показалось, Фрэнки даже не догадывался о настоящих намерениях моей мамы, поэтому он очень сильно расстроился, узнав, что теперь не будет видеть ее так часто, как раньше. Что уж там говорить, он любил ее и, кажется, чувствовал себя намного лучше, когда она была рядом, что совсем меня не удивляло. Мальчик никогда прежде не чувствовал материнской любви и заботы, а теперь мог сполна все это получить, и, конечно же, я не смел этому препятствовать. Именно поэтому я терпел маму всю эту неделю, не возражая ее слишком навязчивому поведению, зато, взамен этому, мог видеть счастливое и беззаботное лицо Фрэнки. В конце концов, он ни в чем не был виноват и имел право узнать, как это – иметь любящую маму.
Другой положительной стороной тщательного контроля моей мамы было то, что, как бы сильно я ни хотел выпить все эти дни, страх перед тем, что она может застать меня за этим делом был намного сильнее моего пагубного желания. Особенно тяжело мне было по ночам, когда мама уже уезжала домой, а я из последних сил сдерживал себя, как бы больно и сложно мне не было. Искушение сделать хотя бы один глоток любого горячительного напитка было огромным, более того, я становился слишком нервным, у меня моментально потели ладони, и я, словно заведенный, нарезал круги по комнате, пытаясь отогнать от себя все неправильные мысли. И только озадаченное и взволнованное лицо Фрэнки останавливало меня от желания тут же отправиться в ближайший супермаркет и купить себе выпивки. Но к моему огромному облегчению, с каждым днем мне становилось все легче и легче и, воспоминания о тех двух бутылках виски, которые я позволил себе по собственной глупости, ушли в прошлое, оставляя меня с чистой и ясной головой.
Несколько дней назад мы с Фрэнки снова ездили на прием к доктору Голдбергу. Я немного нервничал насчет того, что он мог сказать по поводу некоторых вопросов относительно лечения мальчика. Ведь я разрешил Фрэнки разговаривать с его воображаемыми друзьями, а также сказал ему, что Песик был настоящим, и только иногда становился невидимым.
Но вопреки всем моим страхам, доктор сказал, что я сделал все правильно. Единственный важный момент, на котором он попросил заострить свое внимание, это то, чтобы Фрэнк действительно начал понимать, что некоторые вещи, которые он видит, были ненастоящими. И как мне кажется, Фрэнки отлично это усвоил. В любом случае, ведь только близкие люди пациента должны принимать решение - прекращать ли его галлюцинации резко или же действовать медленнее, не нарушая психики человека. Однако доктор Голдберг не видел ничего плохого в том, что я позволил Фрэнки продолжать играть с Песиком, учитывая тот факт, как мальчик относился к своей выдуманной собаке. Но в то же время я понимал, что это не может длиться вечно, и рано или поздно, мне нужно будет рассказать ему правду. Я мог бы сделать это точно так же, как поступил с маленькими человечками и прочими его несуществующими друзьями, или же мог попытаться завести реальную собаку, надеясь, что мальчик отвлечется от своего Песика, привязавшись к новому настоящему питомцу. И нужно признать, это был очень сложный выбор, который я никак не мог сделать.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |