Утром Виктор встал довольно рано. Несмотря на то, что заснуть сразу не удалось, да и ночью он несколько раз выныривал из страны снов, опасаясь, что Лене может быть не хорошо, чувствовал себя мужчина вполне отдохнувшим. Проснувшись, первым делом он взглянул на маленький комочек, доверчиво свернувшийся возле него. Рука сама потянулась, чтобы погладить Кулемину по голове и плечам… Невзирая на предшествующие этому совместному пробуждению обстоятельства, утро показалось бизнесмену как никогда добрым, возможно, потому, что сердце его было на месте, а не рвалось куда-то сквозь шумные улицы, потоки машин и бетон зданий, к той, кому оно было отдано.
Приняв освежающий душ и побрившись, мужчина зашел в спальню и, удостоверившись, что его бывшая все еще находится в царстве Морфея, решил заглянуть в ее комнату.
Помещение встретило брюнета все тем же беспорядком в виде разбросанных по полу, разорванных вещей. Подняв несколько предметов девичьего гардероба, Степнов лишний раз убедился в том, что блондинка тут неслабо потрудилась: разорванные лямки и рукава топиков и футболок, порванные по швам маечки, безвозвратно испорченные тоненькие кофточки… Становилось ясно, что человек, сотворивший такое, был либо не в себе, либо находился в диком отчаянье, и, что было хуже, Виктор не знал. Собрал испорченную одежду в пакет и отнес в коридор, понимая, что носить это будет просто невозможно, а напоминать Лене лишний раз о произошедшем, показывая ей то, что осталось от ее летнего гардероба, ни к чему.
Наспех попив чай с бутербродом, Виктор снова вернулся в спальню и как раз вовремя - Лена пыталась присесть на кровати, одновременно ловя одеяло, сползающее с ее груди к животу. Движения ее были довольно медленными, и становилось понятно, что действие успокоительного еще до конца не прошло, да и царапины на ее теле наверняка доставляли немалый дискомфорт. Кое-как сев, Кулемина обхватила голову руками и тихонько застонала, крепко зажмуривая глаза.
- Голова болит? – сочувственно понтересовался мужчина, присаживаясь на краешек постели.
Бывшая каскадерша мигом подняла веки и уперлась в Степнова затравленным взором. Губы ее дрогнули, но ни одного слова девушка не произнесла, лишь стала тяжелее дышать, раздувая при этом крылья своего красивого носа.
- Как ты себя чувствуешь, Лен? – беря ее за запястье левой руки, спросил мужчина. – А ну… - потянул он девушку на себя и стал вглядываться в царапины на ее предплечье.
- Не надо, - прошептала она и попыталась освободиться, но брюнет лишь сильнее сжал ее запястье.
- Что с тобой вчера было, Лена? – глядя ей в глаза, задал вопрос бизнесмен. – Можешь мне объяснить?
- А что со мной? – в ее глазах заблестели слезы. – Что со мной, Вить? – хриплым голосом спросила она, пожимая обнаженными плечами.
- Это я у тебя спрашиваю, - провел он пальцами по царапине на ее коже. – Зачем ты так себя?
- Себя? – криво усмехнулась бывшая каскадерша. – Разве это я? – в ее голосе было столько боли, что сердце мужчины невольно сжалось.
- Что ты имеешь в виду? – укутал Виктор девушку одеялом.
- Не надо, - дернула она плечами. – Я сама … Не трогай меня, - схватила она одеяло за края и замоталась в него до подбородка.
- Почему не надо, Лен? – пристально посмотрел он на свою бывшую.
- Потому что я знаю, как тебе неприятно, - отвела она глаза в сторону и тяжело вздохнув, поджала губы. – Не надо ничего объяснять…Я все прекрасно понимаю.
- Что мне неприятно? – поинтересовался Степнов, дотрагиваясь до лодыжки Кулеминой, дерзко выглядывающей из-под одеяла.
- Трогать меня, Вить! – неожиданно громко крикнула она. – Прикасаться ко мне, смотреть на меня! – скривилась девушка. – Думаешь, я не понимаю, что ты мной брезгуешь, что тебе мерзко от одного моего вида?! Думаешь, не понимаю, почему ты вчера меня прогнал?! Думаешь, я не понимаю, что значит для молодого мужика находиться рядом с таким чудовищем?! – кричала она, кутаясь в одеяло и не сдерживая слезы. – Но что я могу сделать, Вить?! Что?! Скажи мне! Я все понимаю! Понимаю, какая я стала, понимаю, что касаться меня омерзительно! Но что делать мне, объясни! – она повалилась на постель и зашлась в громком плаче.
- Да что ты несешь?! – схватил он Кулемину за руки и сжал ее ладони в своих. – Откуда ты эту чушь взяла?!
- Чушь?! – заорала она. – Чушь?! Да ты только вчера сам сказал, что тебе неприятно даже просто полежать со мной! – выпалила Кулемина ему в лицо. – А мне страшно было! Очень, очень страшно! Я просто хотела, чтобы было не так страшно и все! – вырвала она свои руки из его. – А… А… тебе даже… Рядом… - закрыла лицо ладонями.
Виктор несколько секунд молча смотрел на бьющуюся в истерике Лену, а потом встал и вышел из комнаты, бросив напоследок на девушку не то злобный, полный негодования, не то просто грустный взгляд.
Глава 44
Вернулся Виктор обратно в спальню буквально через двадцать секунд. В руках он держал свой ноутбук, а губы мужчины были поджаты, что говорило о его довольно мрачном настроении и мыслях.
Лена все так же плакала, свернувшись комочком, но рыдания ее стали немного тише, хотя от этого были не менее надрывистыми. Девушка всячески пыталась не встречаться с синим взглядом глаз любимого человека и при этом боролась с волнами то и дело набегающих слез, хотя в ее состоянии делать это было уже, наверное, и ни к чему, так как толку особого не было, а эмоциям требовался выход.
Виктор присел на постель и включил компьютер… Стал ждать, пока машинка загрузится, периодически бросая короткие взгляды на бывшую каскадершу, которая не понимала ровным счетом ничего, да, впрочем, и не слишком стремилась понять. Ее добивало присутствие Степнова рядом. Когда его не было, она тихонько погибала от тоски, задыхалась без его рук, губ, прикосновений и голоса, а сейчас, когда он так близко, но так холоден с ней… Сейчас ей было просто больно. Она не чувствовала обиды или злости на него, только лишь презрение к самой себе и всепоглощающую тоску от понимания того, что он брезгует ею.
Больше всего в данный момент она хотела обвить его плечи руками, прижаться щекой к его груди, залезть к нему на колени и уткнуться в него носом… Чтобы он легонько погладил ее по голове и спинке, чтобы поцеловал в макушку, чтобы просто обнял и сказал, что она его маленькая родная девочка, которую он никому, никогда не отдаст. Но вместо этого… Лена знала, что стоит сейчас ей сделать хоть что-то, хоть как-то показать, насколько ей нужно его тепло, его защита и любовь, как он оттолкнет ее, отвергнет, указав на ее убогость и то, что она больше никогда ни для кого не сможет быть желанной, а для него и подавно. Осознание всего этого заставляло Кулемину плотнее кутаться в одеяло и заходиться в новых приступах плача.
Тем временем мужчина уже совершал манипуляции со своим персональным компьютером. Быстрое порхание рук по клавиатуре, нажатие нескольких кнопок… На экране появилась картинка, а лицо брюнета стало еще более хмурым. На лбу обозначилась морщинка, свидетельствующая о его напряжении, а глаза заметно потемнели, выражая немую злобу и некое разочарование.
- Смотри, - поставил он ноутбук на кровать, развернув монитором к своей бывшей и нажал на еще одну клавишу.
На экране мгновенно появилось видео… Лена замерла, неотрывно следя за белокурой девушкой, эротично выгибающейся в такт музыке. Наблюдала, как та Лена, задорная дерзкая девчонка из ее прошлой жизни, дразнит, соблазняет, играет… Как вызывает желание, как лукаво растягивает губы в улыбке, как манит и отвергает…
Глаза Кулеминой, против воли, снова наполнились слезами. Только теперь она не рыдала, не всхлипывала, не выла. Она просто молча смотрела в монитор и понимала, что больше уже никогда она не сможет быть прежней… Даже осознание того, что Виктор знает об этих маленьких шалостях, в данный момент не так болезненно впивалось ядовитыми колючками в истерзанное сердечко девушки, как это неожиданное возвращение в прошлое.
Видео закончилось и Степнов молча включил следующее… То, где в конце она страстно целовалась с Романовым, позволяя ему нагло лапать свое почти голое тело… Бывшая каскадерша, наблюдая, как Иван жадно шарит руками по ее спине и бедрам, лишь горько усмехнулась и мотнула из стороны в сторону головой. Там она была красивая, там ее хотели, там она вызывала восторг… А сейчас лишь слезы, слезы, слезы… Презрение и опять слезы.
- Еще? – повернувшись к блондинке, неподвижно сидящей на постели и уставившейся в уже пустой монитор, поинтересовался бизнесмен. – Смотри, - открыл он список видеофайлов. – Тут много. Раз, два, три… девять… - пересчитал он скаченные из интернета ролики с участием девушки. – Можем все посмотреть, если хочешь. Я уже видел… А вот ты, наверное, нет, - усмехнулся он. – Хотя…
- Как ты узнал? – еле слышно спросила Лена, прикрывая глаза.
- Ну, последнее твое выступление, допустим, мне услужливо прислали, - криво усмехнулся Степнов. – А остальные, знаешь, сам как-то нашел… Извини, может не всю коллекцию собрал, конечно, но мне и этого вполне хватило, чтобы понять, какая ты дрянь, Лена, - захлопнул он компьютер. – А я тебе верил… Даже подумать не мог, что ты такая шалава, - выдохнул он и со злостью взглянул на смотрящую вперед себя невидящим взглядом, Кулемину. – Скажи, Лен, только честно, - встал мужчина с постели и подошел к окну. – Ты с ними со всеми спала?
- Я просто танцевала, - прошептала блондинка, вытирая слезы со щек. – Да, я дрянь! Но я не шлюха, Вить… Не надо так…
- А как, Лен? – он резко развернулся и посмотрел на девушку. – Как надо? – сделал несколько шагов по направлению к ней и остановился напротив. – Ты мне говоришь, что я тебя прогоняю, а что я должен делать?! Мне противно от осознания того, что ты жила со мной, клялась мне в любви, а сама трахалась где и с кем придется, едва переступала порог нашей квартиры! – обдал он ее холодом своего взгляда. – Да, мне неприятно… Неприятно от того, что после них, ты снова лезешь ко мне, снова говоришь, что любишь! Да как у тебя вообще язык поворачивается о любви говорить?! – процедил он.
- Я никогда не спала ни с кем из них, - прикусывая нижнюю губу, прошептала бывшая каскадерша, чувствуя, как его слова бьют ее больнее пощечин. – Никогда тебе не изменяла.
- Да не верю я тебе, Лена! – воскликнул Степнов. – Ты вся завралась уже! А я видел достаточно для того, чтобы ты не делала из меня идиота.
- Я тебе никогда не изменяла, Вить, - повторила блондинка, глядя на мужчину затравленным взором.
- Да даже, если на секунду предположить, что ты ноги не раздвигала, - вздохнув, покачал головой брюнет. – Даже, если так… Ты сиськами голыми трясла перед толпой возбужденных мужиков, ты задницей перед ними виляла! Как я должен это понимать, объясни мне, если этому, конечно, может быть объяснение! Может тебя заставляли, а, Лена?! – вкрадчиво поинтересовался он.
- Нет, - покачала девушка головой.
- Может, ты им денег должна и так расплачивалась? – приподнял бровь Виктор.
- Нет, - спрятала она личико в ладонях.
- Ну а чего? – снова отошел он от постели. – Скажи, что они такие плохие, а ты не виновата!! Я же поверю! Как дурак поверю! – рыкнул он. – Ну же, Лена, давай, соври! Ты же можешь! Давай!
- Пожалуйста, послушай, - сквозь слезы пролепетала девушка. – Выслушай меня!
- Ну, слушаю! – вонзился он в комочек на своей постели взглядом. – Ну же, чего молчишь?
- В школе я всегда была посмешищем, - начала Лена, упираясь лбом в колени. – Девчонки втихаря хихикали надо мной, а парни смотрели, как на пугало… - выдохнула девушка. – У нас все время не было денег… Я ходила в старых шмотках, в том, что нам отдавали, редко в чем-то купленном мне специально… А дети, Вить, жестокие, - грустно усмехнувшись, покачала она головой. – Они просто видят тощую высокую девку, одетую в хрен знает что, и все… Им плевать на остальное, главное что этот «картофельный мешок» надет не на них… – вспоминая школьные годы, устало посмотрела бывшая каскадерша в окно. – И в старших классах было то же самое… Травить меня не травили - боялись всегда, знали, что если чего, я накостылять могу, не хуже любого пацана, - печально улыбнулась Кулемина. – Но и нормального у меня, такого, как у других, не было. Я даже на выпускном не была своем… - она на несколько секунд замолчала.
- Мне жаль, Лен, но я не пойму, куда ты клонишь, - Степнов уселся в кресло.
- Мальчишки обходили меня стороной… Я же никогда не была красивой, Вить, - обвила она колени руками. – Никогда во мне не было женственности особой, грациозности… А в школьные годы… Хм, незнакомые меня иногда с парнем путали. Нескладная, манеры не те, грубая, да и голос… А я девочка, Вить! Мне хотелось нравиться, понимаешь? – посмотрела она на бизнесмена.
- Ну, допустим, только при чем тут все это? – вздохнул мужчина.
- На выпускном я не была… Платье было для меня непозволительной роскошью, - всхлипнула она. – Да что там платье, какой-нибудь мало-мальски подходящий для этого дня наряд и то стоил слишком дорого… А все пошли встречать рассвет… Красивые, нарядные… Все ходили с ленточками, а я мыла дома полы… убирала, нянчилась с братьями, готовила… Понимаешь, Вить?! Вся моя жизнь была такой! Серой, без праздников и внимания! – взмахнула она руками. – Каждый день я только и слышала, что я должна помогать, должна заботиться о младших детях, а потом должна работать! В пятнадцать, Вить! – посмотрела она Степнову в глаза. – В пятнадцать, - добавила шепотом. – А я хотела, как все девчонки… Поцелуев хотела, свиданий… Первой любви…
- Ну, мне кажется, что последнее желание ты успешно воплотила в жизнь, - язвительно заметил бизнесмен. – Причем, как я понял, ничуть не позже, если не раньше своих одноклассниц, и твоя неприглядная одежда этому помехой не стала.
- Я тебе все врала, а ты и рад верить, - усмехнулась Ленка, вновь прикрывая глаза. – Хотела опытней показаться, чем есть.
- Ну, что ты врала, меня уже не удивляет, - с сарказмом отметил хозяин квартиры. – Только я тебя снова не понимаю…
- Первый парень, с которым я встречалась, бросил меня, наговорив кучу гадостей, - тихо произнесла блондинка. – Я тогда только в Москву приехала… На первом курсе училась. Доверилась ему, а он попользовался мной и выкинул, словно вещь ненужную, - всхлипнула Кулемина. – Мне тогда восемнадцать было… И он, скотина, первым у меня стал. А потом ржал, что я целка, что трахаться не умею, что выгляжу как чмо последнее… Что никогда ничего не добьюсь и что лучше мне сразу свалить туда, откуда приехала, что Москва не для меня… А потом тебя встретила и побоялась, что тебе тоже такая не нужна, - прикусила она губу до крови. – Так боялась потерять… Поэтому и сказала, что все у меня с мужчинами давно. А у меня кроме того ублюдка не было никого никогда… Кому такая нужна была-то?!
- Бред какой-то, - покачал Виктор головой. – То есть сказать, что ты стелешься подо всех подряд с малолетства, было, по-твоему, лучше?
- Я не знаю! – воскликнула блондинка, судорожно всхлипывая. – Я просто хотела быть с тобой, понимаешь?! А кому нужна неопытная лимитчица с кучей родственников, которым необходимо постоянно помогать деньгами!
- У тебя железная логика, Лена, - чуть склонил мужчина голову на бок. – Ты так боялась меня потерять, что отжигала с десятком-другим мужиков за моей спиной!
- Мне просто хотелось внимания, понимаешь?! – рыкнула Кулемина.
- А я тебе его мало уделял? – зло прищурился мужчина.
- Мне нравилось, что меня хотят! – не обращая внимания на его вопрос, продолжила Лена разговор, который ей давался с огромным трудом. – Мне нравилось, что они видят во мне желанную женщину, что мечтают о близости со мной. Я их возбуждала, я наслаждалась этим, черт побери! – сжала она ладошки в кулаки. – Я была с тобой, а поверить в то, что ты мой я не могла. Ты был слишком красивым для меня, слишком богатым, слишком умным и заботливым. А я кто?! Я каждый день искала в себе хоть что-то, чем могла тебя привлечь, а найти не получалось. Я доказывала себе, понимаешь, не им, а себе, что я женщина! – с трудом выдавила зеленоглазая блондинка. – Я танцевала не для них! Это было нужно мне! Мне самой, понимаешь?!
- Ты на голову больная, - процедил мужчина сквозь зубы. - Я тебя любил, хотел, восторгался, а тебе, оказывается, этого мало вечно было?!
- Да! – рыкнула девушка, в очередной раз вытирая с лица слезы. – Я хотела получить то, чего всю жизнь была лишена! У меня крышу срывало, когда они мною любовались! Мне хотелось этого! Хотелось быть девушкой, женщиной! – повысила Кулемина голос.
- А со мною ты ею не была, да? – ехидно поинтересовался Степнов.
- С тобой… - Лена отвернулась к окну. – С тобой было все иначе… Это… Это как любимый байк, – задумчиво проговорила она. – Твой любимый Харлей, который ты никогда, ни за что не променяешь и будешь заботливо сдувать с него пылинки и проверять каждый вечер, не появилась ли царапинка, но, если представится возможность прокатиться на чужом мотике, ты ее используешь. Используешь и забудешь…
- Нет, Лена, - Виктор встал с кресла. – Ты точно больная, - с жалостью посмотрел он на девушку. - Ты даже чувства с мотоциклом сравниваешь.
- Я не сравниваю, - возразила ему Кулемина, поджимая губы. – Просто ты не можешь меня понять, не слышишь то, что я тебе стараюсь сказать.
- Ты пытаешься оправдать блядское поведение трудным детством, - сложил брюнет руки на груди. – Ты даже виноватой себя не считаешь!
- Не считаю? – сквозь слезы усмехнулась зеленоглазая блондинка. – Да ты представить себе даже не можешь, насколько я люблю тебя, и насколько мне больно от того, что я сама все разрушила.
- Хорошо, что ты хоть понимаешь, что разрушила ты, - уставился Степнов в окно.
- И все равно ты ничего не понял, - тяжело вздохнула Лена. – А я… Мне просто в кайф было, когда я получала мужское внимание… Просто вырвалась, наконец, и не знаю… - она уткнулась носом в колени и заплакала, чувствуя, что сказать ей больше нечего, а все, что было произнесено, явно не оправдание, хотя, она и не оправдывалась…
- Знаешь, ты просто не заслуживаешь уважения, - повернулся Степнов затылком к окну и врезался взглядом в спину плачущей блондинки. – Ни тогда не заслуживала, ни сейчас, - потер он лицо руками. – Я для тебя все делал, я старался каждую свободную минуту тебе посвящать, я пытался тебя понять, терпел все твои выходки, а ты искала внимания! – недоуменно выдохнул мужчина. – Я стараюсь тебя сейчас понять, но не могу. Раздеваться перед чужими людьми просто ради того, чтоб доказать себе, что ты женщина? Ты эгоистка, Лена… Самая настоящая и хоть оборись, что это не так, для меня твои крики ничего не изменят. Ты и сейчас лишь о себе думаешь! Ты не думаешь, что людям, которые рядом тяжело от того, что ты так себя ведешь!
- А кто рядом?! – бывшая каскадерша приподнялась на коленях, придерживая одеяло руками. – Нет никого кроме тебя! А тебе я не нужна! А была ли нужна вообще, Вить?! - повысила она голос. – Если сейчас ты презираешь меня, если тело для тебя важнее того, что у меня внутри, если не веришь ни единому моему слову, не чувствуешь меня, - прижала ладони к груди. – А то, что я делала… Знаешь, я не жалею, - крикнула она. – Слышишь, не жалею! – голос сорвался на хрип. – Хоть недолго, но меня хотели, я хотя бы ощутила, что такое, когда тебя желают, когда ты женщина, а не кусок дерьма! – дрожа всем телом, кричала блондинка, срывая голос то на рыдания, то на хрип.
- И что ты получила, Лена? – тоже повысил тон бизнесмен. – С чем осталась? Где теперь все те, для кого ты оголялась?! Теперь они на тебя посмотрят, а? – сорвал он с нее одеяло. – Чего молчишь? Почему я должен сейчас спасать тебя? Ты выбирала их, врала, плевала на мои чувства, а я должен терпеть твои выходки?!
- Ты мне ничего не должен, - попыталась прикрыться блондинка руками. – Я тебя не просила тащить меня к себе, а тем более спасать.
- А я не могу смотреть, что ты делаешь! – отбросил одеяло на пол. – Жизнь не кончилась!
- Не кончилась? – истерично рассмеялась Кулемина. – Может, ты еще скажешь, что у меня все впереди, я обязательно выйду замуж за хорошего парня и рожу ему кучу детей?
- А почему бы и нет?! – с вызовом посмотрел на нее мужчина.
- Потому, - встала она с постели и, шатаясь, вышла на середину комнаты. – Ну, давай, включай музыку, маэстро! – не поворачиваясь к Виктору лицом, прошипела сквозь зубы блондинка.
- Успокойся и оденься, - ровным голосом приказал Степнов, стоя в нескольких метрах от девушки. – Не надо мне тут шоу устраивать.
- А что тебе не нравится? – глотая слезы, поинтересовалась бывшая каскадерша. – Ладно, не хочешь с музыкой, я могу и так.
Кулемина закрыла глаза и принялась плавно двигаться в такт несуществующей мелодии. По лицу непрерывно катились слезы, губы дрожали, а ноги едва могли держать заметно ослабшую блондинку. Томное покачивание бедрами, легкие взмахи головой… Трясущееся руки, скользящие по изгибам молодого, когда-то красивого, тела, пальцы, невесомо ласкающие кожу… Всхлип, другой и вот уже девушка громко плачет, из последних сил стараясь повторять движения, которые когда-то заводили мужчин…
- Довольно, Лена, - попытался остановить ее Виктор, дотрагиваясь до девичьего плеча, но Кулемина лишь дернулась, сбрасывая его руку.
- Смотри! – закричала она, давясь слезами. – Жизнь продолжается, ничего не изменилось! Смотри же!
Еще несколько секунд и девушка упала на колени, заходясь в громком плаче. Тонкие пальцы пытались ухватить мягкий ворс ковра, а из груди рвался вой вперемешку с рыком.
- Ну все, Лен, - присел Степнов рядом и поймал ее за запястье. – Все, - хотел притянуть к себе, но Кулемина стала его отталкивать, брыкаясь, словно перепуганный зайчонок. – Успокойся, - прижав-таки к себе, принялся мужчина гладить ее по рукам и животу, зная, что такие прикосновения успокаивают его бывшую, но в ответ Лена лишь изогнулась и издала нечеловеческий вопль, выражающий всю степень ее боли и отчаянья.
Мужчина крепче обхватил тело блондинки, но в этом уже не было особой необходимости. Девушка обессилено лежала у него в руках, тяжело, прерывисто дыша и тихонько поскуливая, словно с тем криком из ее тела ушли последние силы.
Глава 45
Виктор хотел поставить Кулемину на ноги, но девушка не могла обходиться без опоры… Точнее, стоило мужчине отстраниться от зеленоглазой блондинки, как ножки Лены тут же снова подогнулись, и она едва не очутилась на полу. Мгновенно сориентировавшись, бизнесмен подхватил свою бывшую за руки и не дал ей упасть. Она была настолько слаба, что сразу повисла в его руках, даже не предпринимая попыток ни освободиться, ни самостоятельно дойти хотя бы до постели. Ни плача, ни всхлипов, ни дрожи уже не было, лишь полнейшая опустошенность и отсутствие воли.
- Ну все, - донес Степнов бывшую каскадершу до постели и уложил на нее. – Хватит на сегодня.
- За что мне это все? – не глядя на него, прошептала блондинка. – Почему со мной, Вить?
- Давай мы позже поговорим на эту тему, - поднял с пола одеяло и укрыл обнаженное тело Кулеминой. – Сейчас чай тебе сделаю. Попьешь, согреешься…
- Почему ты мне не веришь? – тихонько захныкала бывшая каскадерша. – Почему? Ведь я правду говорю…
- Лен, - присел он на кровать возле девушки. – Я бы и рад верить, но не могу, - погладил ее по плечу, прикрытому одеялом.
- Ну я ведь не вру, - с отчаяньем в голосе прошептала блондинка. – С Романовым все было… но после… после тебя, - прикрыла она заплаканные глаза. – Хотела забыть тебя… Забыться…
- Забыла? – тяжело вздохнув, спросил Виктор и опустил голову.
- Нет, - честно призналась Лена. – Я его то и дело Витей называла… Спала с ним, а мечтала, чтобы рядом был ты… Не могла ничего сделать с этим…
- А он что, спокойно терпел это? – хмыкнул Степнов.
- Нет… - всхлипнула Кулемина. – Нет, конечно. Хотя я и не обещала ему ничего… Не хотела с ним… Это был просто секс.
- Ты так легко об этом говоришь, - встал бизнесмен с постели, взял ноутбук, не особо задумываясь о своих действиях, вывел его из режима сна и сел обратно.
- Тебе кажется, - уткнулась девушка носом в подушку. – Просто я не знала как жить… Не знала, как без тебя теперь…
- И поэтому так быстро нашла мне замену, да? – посмотрел брюнет на свою бывшую. – Недолго же ты раздумывала.
- Ты мне снова не веришь, не понимаешь… - тихонько заплакала Лена.
- Я не могу! – рыкнул мужчина, выводя на экран список видеозаписей развратных танцев Лены.
- Но почему? – словно маленький ребенок заныла девушка.
- Ты хоть представляешь, насколько мне было неприятно видеть все это? – открыл один из файлов и тут же нажал на паузу. – Даже не неприятно… Противно и больно… Знаешь, я все могу понять, но это… - уже во второй раз за сегодняшний день захлопнул крышку ноута. – Это был удар в спину, Лена.
- Прости, - бесцветным голосом прошептала блондинка. – Я понимаю, что не должна была…
- Лен, - пристально посмотрел бизнесмен на девушку. – Ты действительно не жалеешь, что…
- Что делала то, что делала? – горько усмехнувшись, перебила его Лена, стирая с лица слезы.
- Ну, можно и так сказать, - нахмурившись, поджал губы Степнов. – Ты действительно не понимаешь, что все это… Что если любишь, никогда не позволишь себе такого, и оправдания этому не найдешь?
- Я и не ищу, - снова прикрыла Лена глаза, из которых продолжали катиться слезы. – Просто прошу не судить так, как это делаешь ты, прошу хоть чуточку понять… - Кулемина на несколько секунд замолчала. – Я бы все отдала, чтобы изменить прошлое. И не было бы ничего этого… Был бы ты один. Первый, единственный, навсегда, - бывшая каскадерша жалобно всхлипнула. – И не смей думать, что я не понимаю, что не сожалею… Если бы ты только знал, как мне противно от себя, ты бы… - она снова зашлась в плаче. – Ты бы… Прости!
- А ну перестань, - убрал мужчина компьютер со своих колен и склонился над рыдающей блондинкой. – Прекрати я сказал, - негромко попросил он, поглаживая Кулемину по волосам. – Хватит уже слез… Хватит, - отвел влажные пряди с ее лица и погладил по бархатистой, мокрой от слез, щеке.
Плакать Лена перестала довольно быстро, но вот сказать, что она пришла в себя, было нельзя, и Виктор это хорошо понимал. Мужчина кое-как заставил ее выпить чашку сладкого горячего чая и съесть немного творога, но на большее ни его терпения, ни возможностей бывшей каскадерши не хватило - блондинка едва могла оторвать голову от подушки. Бизнесмен осознавал, что ее слабость является как последствием мощного стресса, так и побочным эффектом вколотого накануне успокоительного, понимал так же, что девушке сейчас нужно нормально выспаться, потому как сон под влиянием лекарства это одно, а естественный полноценный отдых - совсем другое. Однако уснуть у Кулеминой не получалось… Она просто лежала и смотрела в одну точку, вроде и так же, как делала это в предыдущие дни, но в то же время сейчас это было как-то совсем жалко. Искусанные губы и едва заметное дыхание… Тонкие пальцы, сжимающие край одеяла… Потускневшие волосы, лежащие разномастными, спутанными прядями.
К середине дня хозяин квартиры заставил Лену все же подняться и пойти умыться, почистить зубы… Накормил куриным бульоном и настойчиво отправил в душ, где, правда, не решился оставить девушку одну и все те минуты, что она провела под упругими струями, терпеливо ждал свою бывшую за шторкой. Затем отвел в ее комнату, обработал царапины на девичьем теле и вручил пижаму, в которую девушка при нем же и облачилась. Нашел в своей коллекции диск с ненавязчивой комедией и включил кино, чтобы хоть как-то разнообразить существование своей гостьи. Сам взялся за бумаги, уже обыкновенно никак не хотевшие занимать его мысли. Время от времени Степнов заглядывал к белокурой зеленоглазке, о которой пытался не думать, но не думать не получалось… Естественно и речи о том, что она заинтересовалась фильмом, идти не могло. Кулемина просто лежала на постели и изо всех сил старалась не реагировать на внешние раздражители. Пытаться обратить ее внимание на комедию смысла не было, но Виктор избрал другой способ вывода Лены из состояния полного безразличия, принеся большую чашку чая с малиной и коробочку конфет Рафаэлло. Как и думал, угощение тоже не вызвало у блондинки восторга, да и вообще каких-либо эмоций, но он настоял на том, чтобы девушка выпила чай и съела пару сладких, покрытых кокосовой стружкой, шариков. Знал, что его бывшая не очень любит сладкое, но вот от этого маленького удовольствия всегда была в восторге. Сейчас это никак не проявилось, но все же…
Незаметно подошел вечер. За ужином было произнесено всего лишь несколько ничего не значащих слов и не более. Лена вновь лишь вяло тыкала вилкой в кусочки зеленой стручковой фасоли и, похоже, даже не собиралась отправлять пищу в рот. Чай, еще одна конфетка, целиком засунутая за девичью щечку. Несмотря на всю серьезность происходящего, вид такой милой и немного детской Ленки, вызвал на губах Степнова теплую улыбку.
Чуть позже синеглазый брюнет проводил девушку до ее постели и, убедившись, что Кулемина устроилась в кровати, отправился в кухню, чтобы привести стол и посуду в порядок, а потом в душ, дабы снять усталость и напряжение, накопившиеся за этот эмоционально насыщенный, невероятно тяжелый, день.
Проснулся мужчина от непонятного шума за окном. Затуманенным ото сна взглядом посмотрел на часы… Начало третьего… дождь упругими струями стучал по стеклу, а в помещение спальни потоками врывался свежий, наполненный кислородом, прохладный воздух. Ливень настолько беспощадно лупил в окно, что казалось, будто сегодня стихия разгулялась еще хлеще, чем в позапрошлую ночь, и теперь вовсю наслаждается своей властью над ночным городом. Степнов прислушался к своим ощущениям… Было что-то новое, и он ясно знал что. Чувство тревоги… Словно в подтверждение его пониманию, в зазоре между неплотно задвинутыми шторами блеснула мимолетная вспышка молнии, а следом прокатились мощные раскаты грома. Мужчине отчетливо стало ясно, в чем причина его пробуждения – видимо, из страны сновидений его вырвало именно такое мощное громыхание, как и только что прозвучавшее над спящей Москвой. Не прошло и двух минут, как в небе вновь блеснула молния, и новый грохот возвестил о том, что природа куда сильнее человека…
Бизнесмен нахмурился и прислушался, но на сей раз не к звукам дождя и грозы, а к тишине, царящей в квартире. Не поверил и, быстро откинув одеяло в сторону, решительно направился в соседнюю комнату, заранее подозревая, что девушка, находящаяся в ней, не спит.
Виктор оказался прав. Хоть он и не сразу увидел Лену, так как она была с головой укрыта одеялом, тихих всхлипов, доносящихся из-под него, и вздрагивания при очередном рокоте грома оказалось вполне достаточно, чтобы удостовериться в том, что опасения синеглазого брюнета подтвердились.
Не став дожидаться очередного разряда молнии, он осторожно, чтобы еще больше не напугать трясущийся комочек, приподнял одеяло и лег рядом с тихонько плачущей девушкой. Она на секунду затихла, а он, воспользовавшись ее замешательством, притянул к себе и осторожно обнял, давая понять, что бояться ей нечего. Снова оглушительный грохот стихии, и Кулемина, тихонько вскрикнув, прижимается к груди любимого человека всем телом. Дрожит, плачет от страха, даже не пытаясь скрывать этого… Виктор все понял без слов. Нет, сейчас она просто не могла врать, не могла притворяться и играть. Эти слезы были настоящими… Истинными, как никогда. Никогда она так не жалась к нему, никогда так не нуждалась в нем… Мужчина легонько коснулся губами макушки бывшей каскадерши и ласково погладил ее по спине. Лена в ответ тихонько заскулила и, будто маленькая девочка, хлюпнула носом.
- Спи и ничего не бойся, - прошептал Виктор ей на ушко. – Это просто гроза.
- Угу, - снова шмыгнула носиком блондинка. – Ты не уйдешь? Мне так страшно…
- Спи, - выдохнул мужчина, сильнее прижимая Лену при новом раскате. – Я рядом, и бояться тебе нечего.
- Спасибо, - тихонько прошептала она и уткнулась лбом ему в плечо.
- Спи, - снова повторил брюнет, плотнее укрывая их одеялом.
Гроза бушевала еще около получаса. Лена от каждого нового раската вздрагивала в крепких руках синеглазого брюнета, но ни слез, ни всхлипов больше не было. Хоть они теперь лежали молча, не говоря друг другу ни слова, Виктор знал, что девушка не спит. Знал, но ясно понимал, что любые разговоры сейчас будут лишними: за сегодняшний день было сказано итак слишком уж много. Он нежно гладил блондинку по спине, покрытой шрамами, которые явственно ощущались даже через ткань пижамной кофты, перебирал пряди ее волос, чувствовал ее тепло и дыхание… Ее пальчики легонько касались его обнаженной груди, а носик мило тыкался в плечо… Каждой частичкой своей души и тела он тянулся к этой девочке, тянулся несмотря ни на что, не взирая ни на что любил ее.
Примерно через час ощутил, что Лена расслабилась… Уснула. Но он не ушел, так и остался с ней, в ее постели. Не хотел будить эту девочку, тревожить, лишать чувства защищенности.
А к самому сон не шел. Думал о сегодняшнем разговоре, о попытках Лены объяснить ему свои грязные танцы… Одной частью себя отчаянно хотел понять ее, поверить ей, а другой был зол и не мог найти ей оправдания. И аборт… Хотя сейчас, когда он складывал кусочки паззла в одно целое, эта отвратительная операция, на которую, к его великому сожалению, решилась Лена, не казалась таким уж глупым поступком, совершенным из-за фанатичного отношения к своей работе. Просто она хотела немного пожить для себя… С детства была нянькой и прекрасно понимала, чем обернется для нее материнство. Не хотела этого… Ее собственный малыш оказался платой за испоганенное детство, за лишения в юности… И сейчас, взвешивая и анализируя, складывая в одно целое все детали, Виктору становилось все труднее осуждать Кулемину за нежелание в двадцать лет становиться матерью. Понимал, чего ей стоила забота о младших братьях, понимал, что, скажи она ему о беременности, он запретил бы ей даже думать о том, что она может прервать ее… На цепь бы посадил дома, но не дал бы сделать аборт. Испугалась, что все опять бы легло на ее плечи, просто не знала, что может быть иначе, что все можно и надо решать вдвоем, что она не одна и ребенок это не только ее заботы, и что он не лишит ее воли и возможности наслаждаться молодостью. А она… Маленькая, глупенькая, не видавшая жизни девчонка, словно птичка, вырвавшаяся из клетки на свободу и не желающая эту свободу терять.
Виктор вдохнул аромат Лены… Фрукты, спелые лесные ягоды и легкий оттенок ванили… Все слишком сложно и слишком глупо… Но сейчас она рядом, а все остальное завтра… потом… когда-нибудь…
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |