Моника смотрела на него круглыми глазами и явно не понимала наезда.
-Ребят, кстати, насчет кальяна,- сказал я,- завалялся у меня один… Может, покурим? Только, чур, тебе, Захаров, бежать за вином.
Захаров поплелся за вином.
Через полчаса мы раскуривали мой огромный кальян.
-Ты считаешь, что кальян – это признак благополучия?- спросил Захаров, пытаясь выдохнуть не обычный клуб дыма, а хотя бы кольцо,- счастья – то прибавилось?
-Не знаю,- безмятежно ответил я,- кто – то мне втемяшил дурацкие стереотипы – у мужчины к 25 годам должна быть квартира, машина, кальян, профессиональный фотоаппарат и роликовые коньки. И я начинаю это все приобретать. Это где – то в подсознании сидит.
-Ага, в подсознании. Я прямо вижу этот список, написанный твоим корявым почерком,- прогундосил Захаров.
-Зато у меня есть кальян, и мы его курим.
-Ты начал с малого,- заржал Захаров.
-А где фотоаппарат?- заинтересовалась Моника.
Я покосился на коробку с фотоаппаратом, лежащую на полке в стеклянном отсеке шкафа. Захаров словил мой взгляд и тоже посмотрел.
-Какого хрена ты его купил и не пользуешься?- непонимающе спросил он.
-А что мне снимать? Мои серые будни, коллег по работе, или наши с тобой пьянки? Я ж не папарацци,- оправдался я.
-Мудак,- ответил Захаров и, поднявшись с дивана, открыл шкаф и достал фотоаппарат.
Быстро с ним разобрался и «щелкнул» нас с Моникой.
-Э!- запротестовала Моника,- я не фотогенична.
-Ты можешь забить на это хотя бы сегодня,- резко ответил Захаров, и еще раз «щелкнул»,- придурок ты, Галашов. Такая штука у тебя есть, а потом даже вспомнить будет нечего!
Эти фотографии, именно с этого вечера, грели меня больше всех остальных, которые делал Захаров. Именно этот вечер был замечательным – веселый Захаров, я, думающий о благополучии, и Моника, как всегда непоколебимая и серьезная, смотрящая в кадр огромными своими глазами, похожими на маслины. Хотя есть один кадр, где она смеется. Захаров тогда сказал ей:
-Быстро улыбнулась, старая перешница!
Почему – то после этого вечера я забил на свою мысль о мужском благополучии. Есть у женщин такая мудрость «Чтобы быть женой генерала, нужно выйти за лейтенанта», мама постоянно это говорила Ладе, а Лада на 23 году жизни не может выйти ни за лейтенанта, ни за грузчика.
Моника послужила большим примером. Я ее ни в чем не обвиняю, но все же я не хотел бы стать жертвой такой Моники. То есть я буду мужиком с толстым кошельком, и меня будут любить только за это? Нет уж, увольте. Я пока еще верю в любовь.
-Ты мудр, Галашов,- сказал Захаров, выслушав эту мысль,- не парься. Найдется королевишна и на твою больную голову. Хотя кому ты нужен.
И я избил Захарова подушкой.
А он выложил мою фотографию с лицом Ивана Грозного, убивающего своего сына (да, он и так меня смог снять), в социальную сеть. Я не обиделся, потому что кроме него и Моники там смотреть мои фото никому. Пусть смотрит и радуется.
Глава 5, в которой главному герою исполняется 25, и его достают одной дурацкой фразой.
«Гололед, с утра мороз под сорок, ветер – на ногах не устоять!»
Борис Носков.
1 декабря. Не люблю этот день, от него веет неизведанным и грустным, что годы уходят. Да, думаю как старик. Как «благополучный старпер» в духе Моники.
Сегодня мой праздник. Я даже не думал как его отмечать. Я надеюсь на всеведущего Захарова, который все сделать по высшему разряду. Самый лучший бар – блевантон – вот его высший разряд.
С самого утра зазвонил телефон. От неожиданности я чуть ли не пролил кофе на халат. Обычно в день рождения мне никто не звонит, так как сестра поздравляет лично, мама забывает (это вообще не удивительно), отец не считает это праздником, Захаров полдня будет притворяться, что ничего нет и сегодня день как день, а Моника обязательно готовит какой – то сюрприз. Но ее сюрпризы бывают опасны, и поэтому она молчит, дабы голосом не выдать опасности сюрприза.
Звонила Камилла.
-Хааай!- закричала она в трубку,- с днюшей, дорогой. Шоколадок тебе, и розовых слонов.
-Ну, я ж не Пэрис Хилтон, зачем мне розовые,- посмеялся я.
-Розовые, значит розовые, - сказала Камилла.
-Ты приедешь сегодня? Захаров, наверное, что – то организует в честь меня.
-Прости, не смогу… У меня концерт.
Ах, да. Как я мог забыть, что она музыку бартером не делает.
-Концерты, концерты... Пора уже замуж выходить, а ты все – концерты…
-Еще раз скажешь это слово – я тебе в глаз с вертухана дам! Сам – то когда? Женись уже наконец, и не будешь таким кислым.
-Не. Пусть сначала Захаров, а потом только я.
-Твой Захаров закоренелый холостяк, ты этого еще не понял?
Вот женщины, все понимают.
-Нет, он просто не может найти свою музу.
-Музу… Ну ага. Давай тогда, досвидос, приятного гульбания тебе!
Не успел я положить телефон в карман, как он снова затрезвонил. Звонила мама.
-Дааа…- удивленно ответил я.
-Привет, Петюша,- поздоровалась она,- отчего - то сегодня у меня на душе не спокойно. У тебя все хорошо?
-Да…
-Ничего не случилось?
-Нееет…
-А почему на душе неспокойно?
Женщины! Ну откуда мне знать, чего гложет твою душу. Может отец твою кошку на швабру натянул уже, а то как она его бесит. А может Мася на половик нагадил. Или Бояра опять бутылки по подъезду бьет, иди и посмотри.
Хотя нет, следить за Боярой – обязанность отца.
-Я не знаю, ма. Но уж если зашел разговор, то у меня сегодня день рождение. Ровно 25 лет назад ты адско мучилась в роддоме.
-Ааа, дорогой мой, с днем рождения тебя!- и мама начала чмокать телефонную трубку,- не ври, я не мучилась, с тобой у меня было легко, ты родился тако малююююсенький! А вот с Ладкой я помучилась…
-Мама!- прервал я ее,- давай о другом поговорим.
-Ок! Хотела тебе сказать… Женись уже наконец, а. Мы с отцом уже не первой свежести, пора бы и внуков…
-О, ма. Давай поговорим об этом потом, у меня нет желания говорить на эту тему, мы опять друг друга не поймем.
-Позвоню завтра! Много не пей.
Я положил телефон в карман халата, и пробормотал что – то типа того, что не позвонит она мне, она забудет. Чего волноваться то.
Телефон опять затрезвонил. Да что ж за день – то сегодня такой.
-Да.
-Привет, сын. С днем рождения, дорогой.
Звонил отец. Я сам себе выпучил глаза от удивления.
-Спасибо… Ммм… Как у тебя дела?
-Да твоими молитвами.
Хотел сказать, что не молюсь, но вовремя успел спохватиться.
-Ты как? Может, деньжат тебе подбросить?
-Да спасибо, не надо, на Камиллину свадьбу копи, она сказала, что скоро уже.
Я подивился своей шутке.
-Да что Камилла, баба. А ты – то что. Женись уже наконец.
-Да вы что, сговорились сегодня все?- удивился я,- вы чего меня сегодня мучаете этим вопросом?
-Пора уже, сын, пора. Я в твои годы уже тебя имел и Ладка на подходе была.
-Ну, я тебя поздравляю.
-Думаешь, уехал, так я теперь и не доберусь до тебя?- хохотнул отец и добавил,- огузок.
-Взаимно,- кисло промямлил я и попрощался.
Через десять минут телефон опять затрезвонил. На этот раз звонила Лада из Израиля.
-Петро, с днем рождения тебя, братело.
-Спасибо, Лад. Как дела – то?
-Ой, да как всегда – служба. Может, в январе в Нижний приеду, давно не была, соскучилась,- вздохнула Лада.
-О, приезжай. Я там как раз буду в командировке, погульбаним с тобой.
-Как там личная жизнь у тебя?
-Да все так же – тихо, как на кладбище.
-Женись уже наконец, Петро.
Да что – то это начинает напоминать мне заговор.
Это все очень странно. Это так же, как великая женская теория знаков. Везде знаки, которые запрещают спать, дышать, есть, идти куда – либо, заниматься сексом, дать в морду придурку, или же идти с парнем гулять. Грубо говоря – перебежала дорогу кошка - все, пироженку на ужин я не ем, знак – отравлюсь.
Как – то странно оно все сегодня. У всех одна и та же фраза. Ей – богу, их всех прокляли, или порчу наслали, или загипнотизировали, или…
Мысли летали в моей голове в полном беспорядке, я терялся в догадках, что же это за таинственная секта, в которую вошла моя семья. Секта под гордым названием «Женись уже наконец». Да кому я такой нужен, как сказал Захаров. Ах, да. Захаров. Он сегодня, я не сомневаюсь, добавит масла в огонь.
После зефирных поздравлений на работе, ласковых слов, пожеланий «чтобы всегда стоял», на душе было до того тошно, что я готов был так же, как Жанна Пирогова, сесть на скамейку в парке и горько заплакать. Не люблю людей. А особенно таких, которые считают своим долгом дать премию в день рождения. Гадство. В другие дни – ты не достоин это премии, а в день рождения будто манна небесная, ты вдруг стал достоин. О, бро, да у тебя ж день рождения, да ты ж старик. Да я ж тебе дам премию, чтобы ты не считал меня таким козлом. Ну и что, если я тебя недооценивал, но я же дал тебе премию, значит мы снова друзья?
А я кивал головой и со всеми соглашался. Бред. Ненавижу дни рождения. Я же не изменился в этот день, я не стал другим, просто взрослею. Или старею. С таким же успехом я мог бы постареть и 2 декабря, и 23 июня, и 15 сентября. Какая разница… Отныне буду врать про свое день рождения. Все равно никто не запомнит. Да, и из «контакта» надо убрать дату рождения, а то этот противный сайт всех палит.
Захаров, этот святой человек, устроил нам милую пирушку на троих в каком – то захолустном блевантоне. Хотя в нем было довольно уютно, да и не очень много народа. Захаров радостно орал, когда я пришел. Обнимал, говорил свои обычные слова, типа:
-Стариииик! Да ты возмужал, б@ядь, за один день! Сразу видно, что 25. Это не 24. Это 25. Еее! Поздравляю, дорогой,- он смачно чмокает меня в щеку, как последний гей,- дарю тебе эту пирушку, развлекаемся! Аа, нет, Моника еще не поздравила, ждем.
Вот за что люблю Захарова – он не произносит лестных фраз, от которых хочется блевануть. Он говорит все прямо и от души, от всей его большой и необъятной души. И не стесняется своих, льющихся через край, чувств.
Моника поздравила как обычно – немногословно:
-С днюшей, Галашов. Расти большой, не будь лапшой. Добивайся своего благополучия,- и она протянула мне коробочку.
В коробочке была какая – то дизайнерская зажигалка. Как – то просто для Моники.
Я попытался ее зажечь. Не зажигается. Я посмотрел на Монику, чтобы по ее лицу понять, в чем тут прикол, но Моника не раскалывалась. Я еще раз щелкнул. Эффекта ноль. Захаров уже забеспокоился и, выхватив у меня зажигалку, сказал:
-Смотри, как надо. Косорукий, блин.
Начал щелкать. Самоуверенности в Захарове, как серьезности в Монике.
-Что за херня,- сказала Моника, поняв, что провалила сюрприз.
Мы все нагнулись над зажигалкой.
-Она вообще предназначена для работы?- спросил разочаровавшийся Захаров.
-Так то да,- по – кировски ответила Моника.
Мы, нагнувшись, рассматривали зажигалку. Захаров, полностью отчаявшись, последний раз щелкнул, и неожиданно из зажигалки вырвалось пламя, да такое, что мы с Моникой в страхе отскочили, а Захаров, уже немного поддавший и имеющий проблемы с координацией, тупо стоял и, подняв глаза вверх, пытался рассмотреть, как дотлевает его шикарная челка.
-Ну… Все равно собирался обрезать,- махнул он рукой и расхохотался.
Захаров был смешон. Захаров был пьян и без челки. Моника сидела и материлась. Я находился в каком – то переходном состоянии, но мне тоже было хорошо. В том и сущность русских людей. Русские пьют, много пьют. На алкогольном бизнесе люди колотят огромные деньги и, вроде, непримечательный ларек у остановки стоит, торгует пивом, фигня. А хозяин этого ларька живет в загородной трехэтажной даче с выводком детей, скромной женой, уборщицей и гувернанткой. Нет, двумя гувернантками. А потому что пьют в России все. Скоро даже первоклассники без пузыря на уроке математики появляться не будут.
«-Сколько будет 0,5+0,5?
-Литр!..»
«-Петров, почему ты без пузыря? Сколько я тебе говорила – чтоб без пузыря больше не приходил! И изо дня в день все повторяется. Я твоим родителям позвоню – как так они ребенка в школу без пузыря отправляют!
-Но Марья Ивановна, я не хочу пить, я хочу олимпиаду выиграть…
-Что? Ну, за такие заявочки я тебя отведу к директору! Олимпиаду! Это оскорбление!»
Бредовые мысли. Обычно когда я пьян, я думаю о России. Сказал сейчас, как Сергей Безруков, но что делать, в другое время меня не одолевают мысли о «доле – долюшке».
-Мудак. Ты опять думаешь о матушке – России,- пробурчал Захаров.
-Ты как догадался?
-У тебя лицо… б@я... Трагично…- сказала Моника.
В бар привалило много народа, все танцевали, пили, было весело. Я откинул мысли о России, и отдался этому вечеру, этой компании и этому дню…
Глава 6, в которой рассказывается о жизненных перевертышах, воле случая, вреде пьянства и сексуальном домогательстве.
Бывает так, что начинаешь жалеть о сделанных поступках. Я, например, пожалел, что напился как свинья.
Бывает так, что начинаешь жалеть о не сделанных поступках. Я, например, пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Было бы легче вспомнить, что было, и что я натворил, когда мы с Захаровым перешли на виски, а Моника сняла серебристую кофточку и залезла на стол. После этого память как отшибло.
Я хотел все вспомнить. Потому что очнулся лежащим в холодной ванной, и если бы не холод, то вряд ли бы я проснулся. В ванной было светло и как – то беспорядочно. Не беда, уберу попозже. Что же я тут делал…
Еле выбравшись из ванной, я вышел в коридор.
Наверняка, вы знаете сказку «Гензель и Греттель»? Они, чтобы не потеряться в лесу, навешивали на деревья кусочки хлеба. Оригинально, ничего не скажешь, работали мозги у ребят. Но тот, кто разбросал одежду по коридору, был, наверняка, изобретательнее. За неимением хлеба, этот человек, а судя по валяющимся колготкам, - эта девушка (это, несомненно, радует! А то можно было подумать, что в пьяном состоянии мы нарвались на захаровских геев!), разбросала свои вещи, чтобы я нашел ее в моей однокомнатной квартире. Я облегченно вздохнул, что это не мужик. А то в моей фантазии возникали образы, как обиженные Захаровым геи яростно лупят меня и его. Угу. Стратегия. Ужасная бродилка. Никогда в жизни не пройду.
Больше всего меня интересовало, было ли что – нибудь у нас. С этой незнакомкой, обладательницей маленького черного платья и ажурного нижнего белья. Я собирал ее одежду по коридору, и упорно думал. Заходить в комнату я боялся.
Собрал вещи, положил их на стул в коридоре, решил разбавить муть в голове и глотнуть немного кофе.
Вот попал, так попал.
Первый раз в жизни со мной такое. Повел себя как затасканный кобель. Повел себя, как Захаров. Он – то наверняка знает, с кем я отправился домой. Нужно срочно звонить ему.
-Алле,- отозвался заспанный Захаров.
-Захаров, что вчера было? Как мы попали домой, как ушли, как вообще все?
-Как, б@я... Ногами,- зевнул Захаров.
-Ты придурок? Вспоминай быстро, с кем я ушел домой?
Захаров должен помнить, он никогда не теряет память после попоек.
Захаров долго молчал. Потом из трубки послышался храп.
-ЗАХАРОВ!- заорал я,- ты чего там, давай вспоминай!
-Ааа… Я не помню. Я не знаю, как оказался дома. Наверное, Моника приволокла. Хотя она сама уже отплясывала на столе в невменяемом состоянии… Кстати, у нее неплохая грудь…
-Хватит про Монику. Захаров, я проснулся в одной квартире с обладательницей маленького черного платья и капроновых колготок.
-Да ты гонишь!- оживился Захаров,- как так? Почему не я? Завидую!
-Блин, ты и правда ничего не помнишь?
-Не, после зажигательного танца Моники все отшибло…
-Ладно, сам разгребу…
-Только позвони мне, а то как то нечестно получается – гуляли вместе, а adventure только у тебя одного. У тебя после попойки остались ощущения и обладательница очаровательного платья, а у меня лишь обгоревшая челка и страшный похмел.
Я собрался с духом, и вошел в комнату. На моем святом диване кто – то спал, раскидав по подушкам шикарную каштановую кудрявую шевелюру. Она спокойно спала спиной ко мне. Мой страх нарастал. Может, она с виду похожа на Жанну Пирогову, после которой я ненавижу азиаток – они все кажутся мне истеричками. А может она такая же, как Долгоногова? Хотя по размеру платья так не скажешь… А вдруг она похожа на страх моего детства – Титову?..
-Пора вставать!- громко сказал я.
Тело зашевелилось и, не поворачиваясь ко мне, взяло телефон и, посмотрев время, сонно сказало:
-Куда… Такая рань…
-Как это куда?- возмутился я,- сегодня выходной, у меня много дел. Да и вообще…
-Какие дела, выходной же,- и тело закрыло голову подушкой.
Странно, но она говорила настолько спокойно и размеренно, будто она моя жена, и внушает мне, что какие дела могут быть в выходной, мол, ложись рядом, дорогой. Я немного успокоился.
-Если бы у меня не было дел, то я бы назвал вас по имени, и гостеприимно пригласил на чашечку кофе.
Голова медленно поднялась и осмотрелась вокруг.
-Черт!- воскликнула она,- черт!
Вскочила, села на диване, замотанная в одеяло. Все бы сейчас отдал, чтобы оказаться под этим одеялом. Я даже не сомневаюсь, что это чудесное создание само меня выгнало в холодную ванну.
Создание и правда было чудесное. Копна кудрявых каштановых волос делала ее похожей на Мериду, а глаза были большие, темно – карие (но с Моникой ей, конечно, не сравнится)…
-Ты кто?- спросила она с оттенком трагизма.
-Хозяин квартиры… А вот кто ты – мне очень интересно.
-Я… Да, впрочем, какая разница. Дай мне мою одежду.
Я кинул ей одежду. Она, не стесняясь меня, начала одеваться. Когда она была готова, я дружелюбно предложил:
-Может, кофе?
-Но вы же сказали, что у вас дела,- улыбнулась она, забирая волосы в пучок.
-Подождут,- ответил я и пригласил ее на кухню,- а ты мне все же расскажи, почему я оказался в ванной?
-Я ничерта не помню,- призналась девушка,- я так – то до сих пор в шоке.
«Так то». Значит, кировская. И с виду очень аккуратная, на проститутку не похожа.
-Но, согласись, приятнее проснуться в теплой постели, чем в холодной ванной без воды.
-Точно,- засмеялась она.
Смех довольно приятный.
Какой я стал придирчивый к девушкам. Все анализирую, сопоставляю, сравниваю. Как так можно жить…
-Я Пётр,- сказал я, наливая ей кофе.
-Виктория,- сказала она,- можно просто Вика.
После этого она взяла свой телефон, набрала какой – то номер, и мило заговорила:
-С добрым утром, солнышко! Забери меня пожалуйста, мы вчера с девчонками погуляли, я так устала, и на автобусе ехать не хочется. Где я?- она, прикрыв телефон рукой, шепотом мне сказала,- адрес, адрес!
Я назвал свой адрес.
-Вот,- защебетала она в трубку,- это мы у Кириной сестры, приезжай. Я выйду к тебе, позвони когда приедешь. Целую тебя.
Женщины, какие вы врушки.
-Суженый?- спросил я, улыбаясь, и отхлебывая кофе.
-А вот вам какое дело,- прищурилась Вика.
Да, я себя понимаю. Я понимаю, почему оказался именно с ней. Она мне нравится – вот и все. Она не похожа на моих бывших. Она легкая. Она не похожа на маму. Наверное, она инопланетянка с планеты Пандора. Я таких девушек в своей жизни просто не встречал, они настолько редкие, как говорится – днем с огнем. Как писал один автор, дословно, конечно, не скажу, но примерно:
«Девушку мечты ты встречаешь один раз в своей жизни. И не надо с ней знакомиться, звать на барбекю, угощать мороженым. Она так и должна остаться мечтой. Я встречал свою девушку мечты в автобусе, когда ехал в институт. Она была белокурая, обязательно с зелеными глазами, и я точно знал, что она учится в английской школе, играет на виолончели, занимается гимнастикой. И пахнет от нее моим любимым ароматом – апельсин с шоколадом. Может, он нее пахло и не так, но я знал – именно так. И поэтому не нужно было с ней знакомиться, дабы не разочароваться. Да я и не смел к ней подойти.»
А я, пьяный дурак, нарвался, и подошел к ней. И, вероятно, не только подошел. Теперь я буду наказан. Это такой жизненный перевертыш – когда ты встречаешь кого – то, кто кажется тебе человеком из параллельной вселенной. Или ты видишь такие вещи. Или ты пробуешь такую еду. И все кажется тебе неизменно новым и привлекательным. И жизнь переворачивается, если ты испробовал это «другое» один раз, потому что хочется еще и еще. Сейчас у меня было такое же состояние. Я встретил ее, я ее еще не люблю, я даже толком не знаю кто она такая, но она сейчас уедет, и, вероятно, я никогда ее не увижу. Нужно было что – то срочно делать.
У Вики зазвонил телефон. Она взяла трубку, и из разговора я понял, что ее суженый сможет приехать только через час, так как застрял в сугробе.
Такие события я называю «воля случая». Сейчас господин Случай распорядился в мою пользу, у меня было время что – то сделать.
Но вообще странный этот дядька – Случай. Непредсказуемый. Так же по воле случая Захаров чуть ли не женился. Сейчас бы сидел в своей квартиренке с этой аристократкой, и корил себя за то, что женился, и проклинал бы день, в который он решил купить кольцо. Все случается по воле случая. Абсолютно.
Ира медленно пила кофе и смотрела на меня, как гипнотизер.
Я стушевал.
Молчал как идиот.
-Ты похож на Маленького Принца,- сказала она.
-Черт,- ругнулся я,- почему мне все это говорят.
-Наверное, потому что похож.
Пауза.
-Тебе сколько лет?
-У девушек такого не спрашивают.
Вот, самая большая женская глупость. Она что, будет мне меньше нравиться, если окажется, что ей 50 или 16?
«-Сколько тебе лет, юная Лолита?
-Не скажу… Такого у женщин не спрашивают.
-Скажи, о, прекрасная.
-Мне 64…
-Кто вы такая? Я вас не знаю. Чего вы за моим столиком сидите!»
-Ошибаешься. Ты еще слишком молода, чтобы скрывать свой возраст.
-Девятнадцать.
Фух. Хорошо, что совершеннолетняя. Но это с одной стороны. С другой стороны мне было обидно, что я ничего не помню. Если что – то и было между мной и этим милым созданием, то хорошо было бы это вспоминать до старости, сидя у камина и куря трубку. А если не было, то хотя бы знать это и не переживать.
Спросить об этом было как – то стремно.
Но она была мечтой, и я пожалел, что познакомился с ней вообще, потому что теперь я постоянно буду вспоминать эту встречу, и всех девушек сравнивать именно с ней. И я буду ненавидеть тех девушек, которые похожи на нее. Потому что это будет выглядеть пошло, так может выглядеть только она, Виктория.
Черт, сказал как Захаров. Да и его дурацкий прогноз тоже начал сбываться.
А если я ее домогался пьяный? Это ведь вполне могло быть. Ведь я был настолько невменяемый, что даже забыл все. И она сейчас смотрит на меня так странно, немного прищурив глаза и хитро улыбаясь. Что же такое. Никогда не был в таких ситуациях. Да я и домогаться не умею. Хотя… Я пьяный все умею и все могу, я пьяный – Бетмен. Если бы Моника помнила, что вчера было, то все бы очень хорошо прояснилось, хотя… Она наверняка в этом кабаке потеряла память раньше нас. Или ушла оттуда опять с каким – нибудь богачом. Хотя богачи в такие заведения не ходят, так что Моника, скорее всего, ушла домой на своих двоих. Или поволокла невменяемого Захарова.
Да и вообще, о чем это я. За домогательство сейчас не сажают, тем более к совершеннолетним. Я отдаю себе отчет в том, что я поступил неправильно, и сейчас оправдываюсь как последний мерзавец, но все же. Вика ведь все понимает, я – мужчина, она – женщина. Или девушка. Не важно! В общем все, ориентация сохранена, ее суженый ни о чем не узнает. Да если и узнает, то вмазать я могу (это я точно знаю после истории с Жанной Пироговой).
Через час Вика уехала.
А я так и не смог ничего ей сказать и предложить. Я должен был ее куда – нибудь пригласить. Но она волшебным образом предугадывала мои мысли, и не давала мне сказать, начиная говорить о каком – то бреде. Наверное, ей не хотелось со мной никуда идти, и поэтому она пресекала все мои вялые попытки. Это было вдвойне обидно. Но я решил не отчаиваться, а главное – никогда не пить, ибо пьянство – это порок. Пьянству нет оправдания, пьянству есть только обвинение. И я был жестко наказан за свое пьянство беспамятством и похмельем, которое мешало мне думать и очаровать Вику.
Глава 7, в которой рассказывается о длинном языке, женской дружбе, Ф. Бегбедере и неординарных решениях.
О Вике я забыл в скором времени. Она так и осталась моей девушкой – мечтой. Неприкосновенной.
Со дня встречи с Викой прошло чуть больше недели.
Захаров долго расспрашивал о ней, чтобы удовлетворить свой развратное эго. Ничего интересного я ему не рассказал, так как сам ничего интересного из этой встречи не извлек. Захаров предлагал искать новую «мечту», но я, как Онегин с своем одиноком поместье, интеллигентно скучал и не хотел ни гульбанить с Захаровым, ни тем более – искать новую «мечту». Мечту не ищут. Она просто должна быть. И – мечта должна оставаться мечтой, а то для чего же жить?
И поэтому я никуда не ходил. Захаров тоже не ходил, но успел где – то познакомиться с очередными милыми созданиями.
-В интернете.
-Захаров, ты ужасен,- скорчился я,- уже в интернете знакомишься. Совсем нюх потерял.
-Потеряешь с тобой нюх, сидишь дома бобылем. А у меня преприятнейшее известие – мы сегодня выйдем в свет наконец – то.
-Что?- проныл я. Настроение было ниже плинтуса, и поэтому идти никуда не хотелось. Тем более после рабочего дня.
-Так и быть, я поеду с тобой на машине,- высказал Захаров убийственный факт,- у тебя валерьянка есть?
Вручив ему валерьянку, мы собрались в путь. Он, перекрестившись, сел в мою «Хёндай»,и мы поехали. Он все время смотрел на дорогу, крестился и глотал валерьянку. Меня он нервировал таким поведением. Нервировало меня еще и то, что ехали мы не просто так, а на встречу с новой интернет – знакомой Захарова, которая обещала прихватить с собой «симпатичную подругу». Будто бы Захаров не знает, каких подруг обычно приводят женщины. Захаров и правда потерял нюх. Ему, собственно, было наплевать, какие девушки придут, ему было важно вытащить меня в «капельницу», и за кружкой пива поговорить о мужских радостях и горестях.
Мужская и женская дружба сильно различаются. Мужчины дружат, считают друг друга братьями, брат за брата пасть порвет. Мужчины могут долго сидеть за кружкой пива и обсуждать машины, работу, женщин, бизнес, деньги, анекдоты. Довольно скучно. Да я и не говорю, что у всех мужчин такая дружба. У нас с Захаровым, как мне кажется, дружба особенная, проверенная полутора годами. Срок небольшой, но то, что он хороший человек, я уже понял. Хоть он и обалдуй, каких еще поискать надо, но зато вдохновленный и неунывающий. Ему необходимо общение, ему необходимо рассказать о всем том, что с ним произошло, и что может произойти. Он рассказывает мне обо всем – начиная проблемами на работе и заканчивая тем, что видел по телевизору, как женщина родила одиннадцать детей зараз. Кстати, о женщинах. Они удивительные существа, могут при встрече гадко целоваться, приговаривая «Привет, милая», а потом, когда та милая отвернется, сказать другой милой, что у этой милой такие же туфли как у той милой, и поэтому эта милая просто лошара, а еще эту милую ненавидит милая подруга другой милой, за то, что у той другой милой она отбила парня, которого та другая милая отбила у своей милой подруги. Мужчины разговаривают и приходят либо к консенсусу, либо к спору, либо к драке. А женщины могут говорить бесконечно «о тех милых, в туфлях, в которых полгорода ходит», или о мужчинах как всегда. Вроде бы закончилась тема, а другая милая начнет: «Девочки! А у меня тут ТАКОЕ было…». И начинается, по кругу. Про туфли, платья, измены, воровство, банкротство, мировой кризис, конец света…
Стоим у кафе. Захаров, напившись валерьянки, хочет спать. Его, оказывается, всегда после валерьянки тянет спать, но он почему – то об этом забыл. Он смешон с обгоревшей челкой, хоть и тщательно ее причесывает. Все равно видно, что это след от удавшейся гулянки.
К нам идут две девушки. Такие. Кировские. Знаете, в Кирове есть распространенный тип женщин. Такие настоящие крестьянки. Длинные, худые ноги и грузное тело – большая грудь, массивные плечи, выпирающий живот. Не очень привлекательно, но куда им – то деваться? Вот и утраивают свою личную жизнь через интернет. Развели Захарова по – полной, так сказать, потому что он на таких красоток никогда бы не повелся.
Захаров, сонно поздоровавшись с ними, пригласил в кафе. Очевидно, он совсем ослеп от моей валерьянки. Он с такими красотками даже не здоровается, что уж говорить о кафе.
Я вяло поплелся за ними.
На мою долю выпала как раз страшненькая подружка. Не то, чтобы она было совсем страшненькая, скорее всего просто не в моем вкусе. Чем – то напоминала Долгоногову, что меня уже смутило. Звали ее вроде бы Света, она сидела, поглядывала на меня поросячьими глазками и все время хихикала. Та, которая выпала на долю сонного Захарова, была чуть поприличнее, как ее зовут я даже не поинтересовался. Или не запомнил… Потому что запомнил ее истерический хохот. Она смеялась над каждым словом Захарова, как мне показалось. Хотя Захаров был не в ударе и откровенно спал. Он мог бы и поудачливее шутить, но моя валерьянка делала свое злостное дело. Но подруга Захарова не отчаивалась, и все время ржала.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |