И запел вместе с Веркой:
– Ха-ра-шо,
Всё будет хорошо,
Всё будет хорошо,
Я это знаю, знаю,
Ха-ра-шо,
Всё будет хорошо…
– Ой, чувствую, я, Юлий, загуляю с тобой, это точно!.. – пропела Верка, и они с Юлием снова запели в один голос:
– Ха-ра-шо,
Всё будет хорошо,
Всё будет хорошо,
Мы это знаем,
Ха-ра-шо,
Всё будет хорошо,
Ой, чувствую, с тобой мы загуляем,
Ой, загуляем!..
Ха-ра-шо!
– Ой, Юленька, – сказала восторженно Верка, – Сцена за тобой плачет, слушай!
– Я же говорил тебе, что разбираюсь в артистической деятельности! – сказал Юлий.
– Как вернёшься домой, сразу убеди Царя… – Сердючка осеклась, – Ой, Царя, говорю, Князя, шо артистическая деятельность – это твоё! То, чем ты хочешь заниматься в жизни.
– Да я уж как-то постараюсь, – ответил Юлий. Судя по тону его голоса, он сомневался, что Князь Киевский позволит ему стать артистом.
– Стоять, Юлий! – вдруг скомандовала Верка, – Тпру!
Юлий послушно остановился.
– Что, уже приехали? – спросил он.
– Да, – ответила Верка, – А теперь пригнись чуть-чуть, шоб я могла с тебя слезть.
Юлий пригнулся, Сердючка с него ловко слезла и потрепала ему гриву:
– Молодец, Юленька, молодец, молодец!
– Ах, Верунчик, – прощебетал польщённый Юлий, – Ты самый лучший седок из всех, какие у меня были!
– Да тю! – махнула рукой покрасневшая Верка.
– Ну, правда же! – воскликнул Юлий, – Ну что ж, моя звезда, безумно рад был тебя видеть! До новых встреч! Привет мамуле.
Конь хотел было уйти, но Верка его поймала:
– Та чего ты! Пошли, познакомишься с мамой!
– Не могу тебе отказать, – просиял Юлий, – С твоей великолепной мамой пообщаюсь с удовольствием.
Они с Веркой вошли в типовую пятиэтажку и стали подниматься вверх по железобетонной лестнице. Лифт, по всей видимости, не работал.
Юлий то и дело оглядывался по сторонам: он ведь никогда раньше не бывал в подъезде. На каждом этаже было по три, а то и по четыре двери с табличками с порядковыми номерами квартир.
– Да, чудной домик, – поджал губы Юлий.
– Ч, ч! – замахала на него руками Верка.
– Батюшки, за всю свою жизнь ни разу ещё…
– Тихонько, Юлий! Иди за мной.
Наконец, они дошли до нужной квартиры. Юлий начал волноваться: а что будет, если Сердючкина мама окажется совсем не такой, какой он её не раз видел на экране? Что, если она окажется такой же злой и сварливой, как и Бабка? И станет бить его метлой или скалкой?
– Верка… – начал Юлий.
Вид у него был крайне взволнованный.
– Чччччч! – обернувшись к коню, приложила палец к губам Сердючка.
Как только певица зазвонила в дверь, Юлий спрятался у неё за спиной.
Дверь отворилась, и на пороге появилась мама Верки Сердючки Инна Адольфовна. Это была маленькая пухлощёкая старушка в голубом спортивном костюме и белом платочке. Разговаривала она, как и дочка, с украинским акцентом.
– Вера! – воскликнула она тревожно, всплеснув руками, – Дэ ж ты так довго була? Я спэрэживалась, як дурна! Уже хотила валэрьянку пыть.
– Я була в парку, я ж сказала Вам по телефону! – ответила грубо Верка, – Кстати, мама, я нэ одна.
Инна Адольфовна неожиданно посуровела:
– Кого ты прывэла на цей раз, прызнавайся?
– Мамочка, Вы то’ко нэ лякайтэсь, хорошо? – затараторила Верка, примирительно поднимая руки, – Я прывэла однэ хороше…
Не успела она договорить, как Инна Адольфовна посмотрела ей за спину острым взглядом. Увидев Юлия, старушка громко вскрикнула и схватилась руками за голову.
– Вера, ты… Ты прывэла сюда коня?! – закричала она так, что Сердючка закрыла уши руками.
– Ч, ч, ч! – попыталась унять мать Верка, – Щас соседи прыпрут, ну Вы шо?
– А ну кыш отсюдова! – завопила Инна Адольфовна, – Вера, щас же выкидуй його! Коня ще нэ хватало мени тут!
– Ну вот, чего боялся, то и произошло! – воскликнул раздосадованный Юлий. Верка тихонько пнула коня каблуком, мол, замолчи.
Инна Адольфовна охнула ещё громче:
– Кинь говорэ?! Боже, мэнэ щас инфаркт схватэ!
– Берегите здоровьице-то своё на старости лет! – язвительно сказал ей Юлий.
– Мама, – мягко обратилась к матери Верка, – Помнытэ говорящего коня с фильма про Алёшу Поповича, який всё время говорил «Не смешите мои подковы»? Так це вин – Гай Юлий Цезарь. Я его в парку встретила.
Инна Адольфовна постояла, постояла, потом ласково улыбнулась Юлию:
– А, Цезарь! Цезунчик, заходь, мий золотой!
– Який Цезарь, мама, вин Юлий! – огрызнулась Сердючка.
– Юлечка, заходь, мий хороший, заходь. Выбач, шо я так отреагировала на тэбэ. Проходь, нэ стесняйся.
Юлий скромно вошёл в квартиру, Верка – за ним.
Инна Адольфовна пожала Юлию копыто:
– Инна Адольфовна. Но ты можешь обращаться до мэнэ просто Мама.
– Мама? – удивлённо посмотрел Юлий на женщину.
– Моя мама – твоя мама, – улыбнулась Верка.
– Приятно познакомиться, Инна Адо… то есть, Мама, – галантно проговорил Юлий и поцеловал Инне Адольфовне руку, – Теперь понятно, в кого Верка уродилась такой красавицей.
Сердючка, покраснев, склонила голову.
– Да-да, Юлий, моя Вера и красавица, и умница, – принялась расхваливать дочку Мама, – Щедра, добродушна, не´жна, ласка´ва. То’ко любов свою нияк нэ найдэ. У мэнэ тоже лична жизнь нэ сложилась…
– Слухайтэ, шо мы тут балакаем? – не выдержала Верка, – Пойдём на кухню!
У Юлия как раз забурлило в животе.
– Да, девочки, действительно, пойдёмте на кухню, а то я уже проголодался, – признался он.
Все трое пошли на кухню. Сердючка посадила Юлия за стол, а сама стала помогать Маме расставлять посуду и столовые приборы.
– Юлечка, – обратилась Мама к коню, с любопытством разглядывающему просторную кухню, – Шо ты любышь: овэс, жито, пшеныцю? Ты скажи, мы тоби дамо.
– Мамочка, к чему эти церемонии? – засмеялся Юлий, – Я абсолютно всеядный. Давайте то, что есть!
Мама принялась раскладывать по тарелкам свежесваренное картофельное пюре и жаренные куриные котлеты.
– Мама, Юлию помэньше, бо вин на диети, – предупредила Верка.
– Верка, Верка, Верка! – улыбаясь, покачал головой Юлий, –Я сейчас нахожусь дома у любимой певицы и её мамы, какая тут может быть диета? Вальните мне побольше, Мамуля!
Наполнив тарелку пюре и положив на неё три котлеты, Мама поставила её перед конём. Наконец, они с дочкой сели за стол.
– Девочки, приятного аппетита! – сказал Юлий.
– Взаимно, – улыбнулась Мама, – Кстати, Юленька, можно нэскромный вопрос: ты нэ курышь? Алкоголь нэ употребляешь?
– Та ладно Вам, мама, шо Юлию, нэма шо робыть бильше? – вступилась за коня Сердючка.
– Ну, Вы такое спросили меня, – улыбнулся Юлий, – Да чтобы я курил! Никотин ведь лошадей убивает, а я ещё жить хочу! А что касается спиртного… Никаких спиртных напитков я не пью. Кроме пива… Ой. Кажется, у меня в голове родилась ещё одна интерпретация Веркиной песни. Сейчас я вам её исполню.
Зазвучали вступительные аккорды песни Верки «Горилка».
Юлий встал из-за стола и начал танцевать. Сердючка стала с улыбкой наблюдать за конём.
Юлий запел:
– Как-то раз в родном я Новгороде был,
Меня приятель в гости пригласил.
Выпил у него я рюмочку вина,
Потом всю ночь болела голова.
Ну а пиво – это пиво,
Ну а пиво – это пиво,
Ну а пиво – это пиво,
Ну а пиво – это пиво.
Пэ-и-вэ-о, пиво,
Пивушко, пивко!
Верка и Мама пустились в пляс. Юлий продолжал петь:
– Как-то раз в родном я Новгороде был,
Меня приятель в гости пригласил.
Дал мне самогонки целую бадью,
Я думал, что я в кому упаду!
Ну а пиво – это пиво,
Ну а пиво – это пиво,
Ну а пиво – это пиво,
Ну а пиво – это пиво.
Пэ-и-вэ-о, пиво,
Пивушко, пивко!
Сердючка и Мама начали плясать канкан вместе с Юлием.
– Ой-ой-ой-ой-ой-ой, – пел во всё горло конь, – Ай-яй-яй-яй-яй-яй…
Ну а пиво – это пиво,
Ну а пиво – это пиво,
Ну а пиво – это пиво,
Ну а пиво – это пиво.
Пэ-и-вэ-о, пиво,
Пивушко, пивко!
Пэ-и-вэ-о, пиво,
Пивушко, пивко!
Песня закончилась. Верка, Мама и Юлий дружно зааплодировали.
– Юлий, та ты зажигаешь не слабее меня! – сказала Верка коню, – Можешь смело пополнять ряды артистов!
– Артистов? – переспросила Мама.
– Ну да, мама, Юлий артистом хоче буть, – сказала Сердючка и потрепала сияющего Юлия по гриве.
Мама едва не со слезами на глазах обняла коня:
– Буть тоби артистом, дитя мое!
– Спасибо, мамулечка! – проворковал Юлий и лизнул старушку в щёчку.
– О, щас расплачусь, – пробормотала Верка, – Юлий, доедай картошку с котлетами, давай быстренько!
Юлий поспешно сел за стол и в два счёта умял картофельное пюре вместе с тремя котлетами.
– Никогда в жизни не ел такой вкусной пищи! – восторженно воскликнул конь. Верка заботливо утёрла ему морду салфеткой.
– Юленька, а ты можешь шось с писней «Гоп-гоп» прыдумать? – поинтересовалась Мама.
– Вы имеете в виду песню «Гоп-гоп-гоп-чида-гоп»? – уточнил Юлий и зажмурился, будто пытаясь что-то вспомнить, – Сейчас, сейчас…
Юлий минуту поморщился, потом отчеканил:
– Там-тибидам-тибидам-гоп-гоп!..
Потом осёкся:
– Не, не то!..
И пропел:
– Гоп-гоп-гоп-тибидам…
Конь схватился копытами за голову:
– Боже мой, ничего не звучит! Кажется, творческий кризис накрыл меня с головой!
– Ну, бува, бува, – улыбнулась Мама.
– Юлий, как я тебя понимаю! – сочувственно сказала коню Верка, – У меня тоже иногда такой творческий кризис бывает, шо нэма куда, понима’шь? Ничё нэ пишется, вообще: ни музыка, ни тексты, и шо хочь, то и делай! Это просто полный капец. Абзац даже.
– Да-да-да, – грустно проговорил Юлий.
Вдруг конь так и подскочил:
– Верка!!!
– Ччч, та шо ты кричишь, – заворчала Сердючка, – Ты шо, в лесу?
– Верка, Мама! – продолжал радостно кричать Юлий, – У меня творческий кризис уже прошёл! Родилась ещё одна интерпретация! Правда, на другую песню, слушайте.
И конь запел:
– Ты попала, попала, попала
На любовь, на любовь,
На мои глазки магнит,
На мои ушки магнит,
На мою гриву магнит…
Мама дала Юлию лёгкий шлёпок и расхохоталась, и Верка вместе с ней.
– Дурачок ты, Юлий, – сказала с улыбкой Сердючка.
Юлий сам рассмеялся и высунул язык через зубы.
– Да, согласен, немного перегнул палку, – сказал он.
Мама погладила коня по гриве.
– Юленька, ты така хороша лошадка, – сказала она ласково, – Ты такий вэсэлый и смишный. Нэ знаю, як Вера, а я бы хотила, шоб ты у нас чуть-чуть пожив. Хотя бы два-тры дня.
– Мамочка! Да я с такими женщинами, как вы, готов жить всю жизнь! – выпалил Юлий, – Чего там два-три дня!
Верка обрадовалась, и все трое обнялись.
– Давайтэ выйдэм погуляем, – предложила Мама, – На вулыци така хороша погода, шо будэм дома сыдить?
– Да, давайте действительно выйдем, – поддержал её Юлий, – Свежий воздух очень полезен, особенно для творческих личностей…
Как только они с Веркой и Мамой пришли в прихожую, раздался звонок в дверь.
– О, це Юра! – спохватилась Верка, – Бегу открывать!
– Вера, я сама! – крикнула Мама и бросилась открывать дверь.
В прихожую вошёл крепкий мужчина со взъерошенными тёмными волосами. На вид ему можно было дать лет сорок семь. Это был Юрий Никитин – менеджер Верки.
– Мамочка, здрасте, – сказал Юра приветливым тоном и поцеловал Маму в щёку. Потом подошёл к Верке и также поцеловал её в щёку со словами:
– Приветик, Верочка.
Юлий начал сердито фыркать.
– Юрочка, привет, котёнок! – ласково сказала Верка и поцеловала Юру в ответ.
Юлий хотел укусить Юру, но Сердючка не дала ему это сделать.
– Юлий, фу! – сказала она строго, отгораживая рукой коня от Никитина.
– Юленька, тихонько, ну чего ты, – подхватила Мама, – Це ж Юра Никитин – продюсер моей Веры и просто хороший друг. Вин тэбэ нэ обидэ.
Юлий виновато опустил голову.
– Простите, пожалуйста, Юра, – сказал конь, – Я думал, что Вы… Да что это с Вами? Коня говорящего никогда не видели?
Юра минуту постоял с изумлённым видом, потом улыбнулся:
– В первый раз за сорок семь лет вижу говорящего коня!
– Юлий мечтает стать артистом, – сказала Верка, – Он поёт, танцует, играет на всех инструментах. Ещё и стихи пишет.
– Дуже умна и красива лошадка, – добавила Мама.
– Ух ты, – улыбнулся Юра, – Интересно. Значит так, через неделю будет концертный тур. Первый город – Новгород.
Юлий, как это услышал!..
– И-хи-хи-хи-и-и! – затанцевал от радости конь и обнял Юру, – Концерт Верки в моём родном городе! Боже мой, ну не здорово ли? Моя мечта, которую я считал несбыточной, сбылась!
– Ну, Юлий? – с улыбкой спросил Юра, – Станцуешь с Верой на сцене?
– Та конечно, станцует! – ответила за коня Верка, – Ещё и споёт.
– Это даже не оговаривается! – заявил Юлий.
– Ну и молодец, – похвалил коня Юра и пожал ему копыто.
– Юрочка, – обратилась к Никитину Мама, – Будь другом, поможи нам с чердака прынесты кровать для Юлия. Вин у нас чуть-чуть поживэ.
Юра с радостью согласился. Через минут пять они с Веркой и Мамой приволокли в спальню кровать. Потом Мама застелила кровать простынью и положила на неё две мягкие подушки, а Сердючка расстелила пуховое одеяло.
После того как Юра ушёл, Верка и Мама отправились вместе с Юлием на прогулку. На дворе действительно была хорошая погода: небо было голубое, солнышко светило, птички пели.
Гуляя на свежем воздухе, наши герои, как говорится, отрывались по полной программе: пели песни из Веркиного репертуара, фотографировались и просто дурачились. Ребята гуляли аж до одиннадцати часов вечера!
Как только все трое вернулись в дом, Сердючка сразу же заботливо уложила Юлия в кровать. Чтобы конь побыстрее заснул, певица решила убаюкать его своей песней «Lasha Tumbai»
– I want you see,
Lasha tumbai,
I want you see,
Lasha tumbai,
I want you see,
Lasha tumbai…
Верка ласково потёрлась носом о лоб Юлия. Тот блаженно улыбнулся.
– I want you see…
Сердючка подоткнула коню одеяло и легонько поцеловала его в голову.
– Спокойной ночи, мой копытный артист, – нежно прошептала Верка.
Юлий широко раскрыл морду и зевнул.
– Спокойной ночи, Верка… – сонно пролепетал конь и сладко заснул.
Стоявшая рядом с Веркой Мама едва не плакала от умиления:
– Спыть, як дытына…
– Чччччч! – приложив палец к губам, зашикала на неё Верка.
Они с Мамой потихоньку улеглись спать.
Юлий крепко спал, счастливо улыбаясь во сне. Конь был рад, что встретился с певицей, которую обожал. А ещё больше он был рад тому, что Верка через неделю даст свой сольный концерт в его родном Новгороде. Жизнь прекрасна, что и говорить…
Часть 3
С тех пор как Юлий поселился в доме Верки Сердючки и её мамы, жизнь стала казаться ему раем. Верка и Мама очень любили коня, заботились о нём и, конечно же, поддерживали его в артистических начинаниях. Вечера наши герои проводили на свежем воздухе. А если была плохая погода, то они устраивали маленькие дискотеки дома.
Юлий обо всём позабыл: и о библиотеке, и о летописях. Забыл и о Князе, и об Алёнушке, и о богатырях, и о Тихоне с Бабкой, и о Забаве с Елисеем. Даже о своих копытных товарищах: о коне Бурушке, о верблюде Васе и даже об ослике Моисее, которого конь считал своим братом…
Проснувшись одним пятничным утром, Юлий понял: надо послать Князю письмо, чтоб он о нём не волновался.
Как только Верка с Мамой пошли на кухню готовить завтрак, Юлий подошёл к тумбочке и тут же нашёл там блокнотик с шариковой ручкой. Затем подошёл к столу и начал писать:
Привет, дорогой Князь! Я сейчас проживаю дома у моей любимой певицы, которой я тебе, как ты сказал в грубой форме, прожужжал все уши – Верки Сердючки и её мамы. Живу так прекрасно, что даже не хочется обратно. А в моём родном Новгороде через неделю будет Веркин сольный концерт! Я так счастлив! Мечты сбываются, я всегда это говорил!
И, Князь! Я давно хотел тебе это сказать, но всё никак не решался: я больше не хочу быть ни библиотекарем, ни помощником летописца. Мне больше нравится работать на сцене, нежели в библиотеке и в редакции. Музыка, танцы, пение, актёрское мастерство, написание стихов – вот то, чему я хочу посвятить мою жизнь. Светлейший, пойми меня правильно: заниматься тем, что не приносит мне никакого удовольствия, я не хочу! Поэтому, пожалуйста, отпусти меня в артисты, очень тебя прошу!
P.S.: Если увидишь где Алёнку, передай ей, что я вернусь в Киев через две недели не в качестве помощника летописца, а в качестве артиста! Скажи ей, чтоб не скучала, и поцелуй от меня.
Гай Юлий Цезарь
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |