Спустя секунду Рослин утвердительно кивнула. Нет смысла отрицать.
— Как мне видится, шлюха пришла к тебе и попросила отгул, чтобы позаботиться о жестоко изнасилованной и избитой дочери. А ты рассказала ей о Флетчере и Финне. Что они могут устроить… несчастный случай. И когда Стивенсон допрашивал её по приказу Алексис Джеймс, шлюха должна была дать им что‑нибудь в обмен на спасение собственной шкуры — и она сдала Флетчера и Финна.
— Я думала, что оказываю ей услугу. Даже не предполагала, что может случиться такое. Если бы я знала, чем обернется дело… — начала Рослин.
— Перестань, — оборвала её я. — Что сделано, то сделано, и это не изменить.
Мы стояли близко друг к другу и смотрели, как к Финну подошел очередной человек. От Рослин исходили волны напряжения, я излучала мертвенный холод.
— Ты расскажешь Финну? — наконец спросила она.
Я подождала несколько секунд, чтобы дать ей вспотеть.
— Нет. Ему незачем знать, да и это только осложнит отношения между вами.
— Он на самом деле мне небезразличен, — пробормотала Рослин.
Я холодно уставилась на неё.
— Знаю. А ему не наплевать на тебя, и только поэтому я дарю тебе жизнь. Поэтому, и из‑за Кэтрин.
— Кэтрин? — нахмурилась Рослин.
— Ты нужна ей. Я знаю, каково это — жить без семьи. Малышка заслуживает лучшей жизни. — Я повернулась к Рослин, чтобы она в полной мере прочувствовала силу моего говорящего взгляда. — Но если ты ещё хоть раз упомянешь о роде наших с Финном занятий кому‑то постороннему, я разрежу тебя на куски и сожгу. И ещё: если ты можешь обеспечить то, что требуется мне или Финну, по нашему зову ты должна будешь сделать это сей же момент, пока я не решу иначе. И никаких вопросов. Все ясно?
Спустя секунду Рослин медленно кивнула. В её глазах плескалось облегчение. Она знала, что допустила ошибку и дешево отделалась.
— Отлично, — рявкнула я. — А теперь иди к Финну, пока я не передумала.
* * *
Я отпочковалась от толпы и двинулась к самой верхней точке кладбища. Флетчер Лейн был не единственным моим знакомым, похороненным здесь.
На вершине хребта в тени клена, словно пронзающего небо громадными ветвями, располагались в ряд пять могил. Над ними была установлена каменная статуя. Хотя камень покрывал толстый слоей мха и годами разрушали дождь и ветер, его форма не изменилась. Огромная снежинка. Руна клана Сноу, моей семьи.
Я отвела взгляд от статуи и посмотрела на сами могилы. Надгробие моего отца, Тристана, пострадало от непогоды больше всего. Он умер, когда я была совсем ребенком. Я едва помню его серые глаза, не говоря уж о внешности. Но остальные — их я помню до мельчайших деталей. Эйра, моя мать. Аннабелла, старшая сестра. И Бриа, малышка Бриа. Надгробия украшали руны. Снежинка, лоза плюща и примула, совсем как три моих рисунка.
Я прошла мимо их могил к пятой, в конце ряда.
Женевьева Сноу. Любимая дочь и сестра. Вот что было выбито на камне рядом с датами моего рождения и предполагаемой смерти. А еще руна: маленький круг с расходящимися вокруг него в стороны восемью тонкими лучами.
Руна паука — такая же, как шрамы на моих ладонях.
Я думала, что почувствую что‑нибудь, глядя на собственное надгробие и хладную могилу, но ничего не произошло. Внутри воцарилась… пустота, оставшаяся в душе после всех потерь. Сначала семья, теперь вот Флетчер. Меня почти ничто не держит в этом мире.
— Твоя подруга? — раздался из‑за спины низкий голос. Я обернулась посмотреть на Донована Кейна.
Детектив стоял в паре метров от меня. На нем был черный траурный костюм, подчеркивающий мышцы. Кейн подошел ближе. Как всегда, он двигался с небрежной уверенностью, что мне так нравилась. Но детектив выглядел худее, чем я помнила. Он осунулся, и на бронзовом лице четче обозначились морщины, словно что‑то его мучило. Что‑то, о чем он не мог перестать думать. Интересно, не я ли стала тому причиной? Я‑то частенько вспоминала о нем за неделю, прошедшую после инцидента в каменоломне.
Донован посмотрел на меня. В ореховых глазах, как всегда, плескались эмоции. Усталость, решимость, любопытство. Кейн оглядел меня с головы до ног, оценивая черный брючный костюм и туфли на низком каблуке, затем перевел взгляд на волосы. Теперь они были цвета шоколада с карамельным мелированием. Джо‑Джо подобрала цвет максимально близко к моему натуральному оттенку. Отрастить волосы — это требует времени. Как и многое другое.
Донован прочел надпись на надгробии.
— Подруга? Или жертва?
Я подумала о той счастливой невинной девочке, которой была в ночь, когда всё изменилось. В ночь убийства мамы и сестры.
— Можно сказать и так. Что ты здесь делаешь?
Донован кивнул подбородком в сторону скорбящих:
— Пришел выразить соболезнования.
— Откуда ты узнал о Флетчере? — спросила я.
Он пожал плечами.
— Сейчас люди гораздо охотнее оказывают мне услуги. Попросил одного из новичков поднять список всех смертей, случившихся в день убийства Гордона Джайлса. Только в одном случае фото было таким же, как то, что ты показывала мне на мобильном.
— Ясно.
Донован заколебался.
— Мне… мне жаль его, Джин. Я знаю, он был отцом Финну и много значил для тебя.
Я улыбнулась ему уголком рта:
— Спасибо, детектив.
Мы стояли на холме, глядя, как люди идут к своим машинам. Соболезнования выражены, все нужные слова сказаны. Пришло время возвращаться в мир живых. В мир, в котором больше нет Флетчера.
— Позавчера видела тебя по телевизору, — сказала я. — Мэр вручил тебе милую медаль за расследование дела Гордона Джайлса. Большую и блестящую.
Донован Кейн переступил с ноги на ногу.
— Отправится в ящик стола, как и все остальные.
Мы снова замолчали.
— Зачем ты на самом деле сюда пришел, детектив? — спросила я. — В последнюю нашу встречу ты был на волосок от того, чтобы пристрелить меня за убийство твоего напарника.
Он запустил пятерню в короткие черные волосы и хохотнул.
— Да если б я знал.
— Возможно, за этим?
Я схватила его за галстук, притянула к себе и поцеловала. Донован напрягся, на секунду потрясенный моей наглостью. Но затем между нами вспыхнуло пламя, такое же яркое и всепоглощающее, как всегда. Негасимый огонь. Донован зарычал, схватил меня за волосы и притянул к себе, прижимая к своему телу. Я вдохнула его свежий пряный аромат. Наши языки встретились, и мы растворились друг в друге, выплескивая все свои желания, чувства и сомнения в этом идеальном поцелуе.
Который очень быстро закончился.
Я отпустила галстук детектива. Донован Кейн отстранился. Мы посмотрели друг другу в глаза, а потом детектив развернулся на каблуках и ушел. Спустя минуту я чуть более медленным шагом последовала за ним.
Донован Кейн подошел к Финну, которого удивило внезапное появление детектива, и что‑то сказал ему. Финн поколебался, но пожал полицейскому руку. И Кейн ушел, пройдя мимо могилы Флетчера. Он не стал оглядываться.
Я приблизилась к Финну, который провожал удаляющуюся фигуру детектива недоуменным взглядом.
— Не думал, что он здесь появится, — сказал Финн.
— Ну, он появился. Но теперь ушел. Не думаю, что в ближайшее время мы его увидим.
Сначала Кейну придется разобраться со своими чувствами. Примириться со своей страстью ко мне, убийце его напарника, и с виной за то, что не отомстил за его смерть. Принять мое темное прошлое, всех убитых мной людей — если он вообще сможет это сделать.
Изменить его чувства или поторопить я никак не могла. Но я Паук. И достаточно терпелива, чтобы дождаться.
Я залезла в сумочку, достала солнцезащитные очки и надела их.
— Увидимся через две недели. Постарайся не нажить неприятностей в мое отсутствие. Мне вряд ли понравится прерывать отпуск, чтобы вытащить твою задницу из передряги.
— Куда собралась? — спросил Финн.
— Ки‑Уэст, — ответила я. — Говорят, тамошние пляжные мальчики особенно лоснятся в это время года.
Глава 33
В тот же день я села в самолет и к полуночи уже слушала шум прибоя, сидя на балконе гостиничного номера. Ветер играл с моими волосами и доносил запах соли. Луна окрашивала пейзаж в цвет потускневшего серебра.
Я подняла последний бокал джина, салютуя океану. О стенку бокала стукнулся кубик льда.
— За тебя, Флетчер.
Мне ответили лишь волны, и я залпом осушила джин, закрыла балконную дверь и легла в постель.
Следующие несколько дней я занималась тем же, чем и обычные туристы на Ки‑Уэст. Любовалась закатом над Мэллори‑сквер. Посетила дом Хэмингуэя. Посмотрела на кошек с лишними пальцами. Пару раз съездила понырять с аквалангом. Купила немного дешевой бижутерии из ракушек и несколько настоящих лаймов. Пила тропические коктейли, пока ананасы и манго не набили оскомину.
Исчерпав запас туристических развлечений, я отдыхала на пляже, читая книги и восхищаясь крепкими телами спасателей и пляжных парней. Флетчер был прав. Есть из чего выбирать. Я разговорилась с одним из ребят, Ренальдо, который зарабатывал себе на колледж, трудясь в отеле. Ренальдо четко дал понять, что не против подарить мне несколько часов страстного безудержного секса и после всего не ждать чаевых. Но его глаза были карими, а не золотыми, и я его отшила.
Много времени я просто смотрела на горизонт, попивая коктейли и размышляя, чем займусь по возвращении в Эшленд. Потому что больше не хотела работать киллером. Я знала свои сильные и слабые стороны. Как Пауку мне больше нечего доказывать ни себе, ни кому‑либо другому. И без Флетчера все будет не так, как раньше. Никто не станет ждать меня в «Свином хлеве» поздней ночью. Никто не спросит, не ранена ли я и как все прошло. Всем будет все равно.
Что более важно, старик хотел, чтобы я ушла на покой. Это было его последним желанием, и я собиралась его исполнить, пусть даже и не знала, чем займусь дальше. Но пришло время применить мои умения к чему‑то иному. Чему именно — я пока не знала.
Но мне, как ни странно, очень хотелось это понять.
* * *
Две недели спустя я вернулась в Эшленд с новыми силами, посвежевшей и слегка обгорелой и похмельной от выпитых фруктовых коктейлей. Я двинула сразу в «Свиной хлев», где друзья решили устроить вечеринку в честь моего возвращения.
Было уже поздно, и над Эшлендом сгустилась ночь. Улицу затянул мрак, и лишь поросенок над входной дверью в ресторан ярко светился сине‑розовым неоном. Я остановилась снаружи в чернильной тени и заглянула в окно. Финн, Джо‑Джо и София уже собрались. Финн за стойкой попивал кофе с цикорием. Я даже здесь на улице чуяла теплый успокаивающий аромат. София терла шваброй пол, а Джо‑Джо порхала туда‑сюда, подливая Финну кофе, протирая столы и проверяя работу сестры.
Не та семья, с которой я начинала жить, но все равно семья. Та, которую я буду защищать любыми средствами. Я распахнула входную дверь. Звякнул колокольчик, и я вошла.
Все повернули ко мне головы, и секунду спустя меня засыпали объятиями, хлопками по спине и вопросами о поездке. В частности, София обняла меня так крепко, что хрустнул позвоночник. Но было приятно.
Рассказывая об отпуске, я оглядела интерьер ресторана. Дверь, касса, стулья. Все, что было сломано в ночь смерти Флетчера, заменили. Нечто рядом с кассой привлекло внимание, и я поняла, что это такое — флетчеровский экземпляр «Цветка красного папоротника». Должно быть, София спасла его. Но все равно без Флетчера «Хлев» казался меньше и более пустым, чем раньше, несмотря на присутствие друзей. Интересно, так будет казаться всегда?
Но не время грустить, и я отмела печальные мысли и рассказала друзьям все о долгожданном отпуске. Джо‑Джо, например, особенно заинтересовали мои рассказы о лоснящихся пляжных мальчиках. В конце концов мы вчетвером устроились за одним из столиков посреди ресторана.
— Я привезла вам всем гостинцы, — сказала я, залезая рукой в дешевую соломенную сумку, купленную на Ки‑Уэст.
В зеленых глазах Финна загорелся огонек. Сын Флетчера обожал подарки.
— Что там? Деньги? Дорогой алкоголь? Давно пропавшие пиратские сокровища? Дублоны?
Я плюхнула ему на колени целлофановый пакет лаймов. Финн поник быстрее, чем неудавшийся торт.
— Взбодрись, — сказала я. — Будешь хорошим мальчиком, испеку тебе лаймовый пирог.
––Я бы предпочел «Маргариту»? — заныл он.
— Получишь пирог, и точка.
Финн обиженно выпятил губу.
Я снова сунула руку в сумку и вытащила небольшой стеклянный флакон в форме ракушки.
— А для тебя, Джо‑Джо, эти чудесные духи.
Она выдернула пробку и понюхала её.
— Пахнет свежестью и солью, как океан. Мне нравится.
— И, наконец, для Софии вот эта милая вещица.
Со дна сумки я выудила бледно‑розовый кожаный ошейник. С него свисали крохотные перламутровые пластинки ракушек. София взяла его, минуту рассматривала, а потом встряхнула. Ракушки зазвенели как китайские колокольчики. София слегка улыбнулась. Счастливее я её ещё не видела.
— Ну вот и все, — сказала я. — Отпуск кончился.
Но я не сказала им, что нахожусь в бессрочном отпуске от своей работы киллером. Что я больше не Паук. Полно времени, чтобы озвучить это позже.
Финн передвинул пакет с лаймами на другую сторону стола.
— Ну, у меня для тебя тоже кое‑что есть. Точнее, несколько вещей.
Я приподняла бровь:
— Например?
Финн кашлянул:
— Сегодня зачитали папино завещание. Помимо целой кучи денег, он оставил тебе кое‑что ещё.
— Правда? И что же?
Финн развел руки и улыбнулся.
— Та‑да!
Обычно меня нелегко удивить, но в тот миг у меня просто челюсть отвисла. В голову не шло ни единой мысли. Я не сразу смогла внятно произнести:
— Флетчер оставил мне «Хлев»? Зачем? Я вроде как не нуждаюсь в деньгах — и в головной боли.
— Потому что он знал, как ты любишь ресторан, — сказала Джо‑Джо.
— Любишь, — согласно проскрежетала София.
Я окинула взглядом кабинки, столы, кассу и окровавленную книгу рядом с ней. Я любила ресторан, как и Флетчера. Они всегда мнились мне одним целым. А теперь «Хлев» мой. В груди поселилось умиротворяющее тепло, впервые с ночи смерти Флетчера.
— Папа также хотел, чтобы тебе передали это.
Финн протянул мне маленький конверт.
Джин. Мое имя было нацарапано на конверте мелким четким почерком Флетчера.
Флетчер. Как же я скучала по старику…
Но не смогла удержаться и открыла конверт. Внутри лежал листок бумаги для записей. С одной его стороны было написано: «Никогда не думай, что это твоя вина. Что бы ни случилось и как, ты не могла этому помешать. Окажи нам обоим услугу и не задерживайся в бизнесе. Живи при свете дня, дитя. С любовью, Флетчер».
Мои глаза слегка затуманились, но я перевернула листок, чтобы дочитать записку до конца. На то, чтобы понять смысл, ушло некоторое время, но когда до меня дошло, я покачала головой и улыбнулась.
— Кумин. Вот он, секретный ингредиент его соуса к барбекю. Ну конечно. Кумин! — Я помахала Финну карточкой. — Флетчер наконец‑то раскрыл мне свой секрет. После смерти. Старый сукин сын!
Финн улыбнулся и поднял чашку с кофе в немом тосте за отца. Яркая зелень его глаз напомнила мне старика.
— Уверен, что все нормально? — спросила я. — Что ресторан перешел мне? Флетчер должен был оставить его тебе. Он ведь твой отец.
— Шутишь? — спросил Финн. — Пятна от шашлыка не отстирываются от шелковых рубашек. Поверь, я вовсе не против, что ресторан перешел к тебе. Кроме того, он был и твоим отцом.
И снова я вспомнила ту ночь, когда Флетчер забрал меня к себе. Как спас меня от торговли телом на улицах. Как научил быть сильной и всегда выживать. Возможно, Флетчер Лейн и умер, но я никогда не забуду его уроков.
— Да, — сказала я. — Наверное.
Вскоре после этого вечеринка окончилась. Но перед уходом Джо‑Джо Деверо отвела меня в сторону и вручила толстую папку из манильской бумаги.
— Вот, — сказала она. — Флетчер хотел, чтобы это было у тебя. Он работал над этим много лет. А что будешь делать ты — сама решай.
Я взвесила папку в руке. Тяжелая, а толщиной не меньше дюйма.
— Что здесь?
— Увидишь, — сказала карлица. — Обсудим позже, когда будешь готова.
Я нахмурилась, услышав её загадочный тон, но Джо‑Джо улыбнулась.
— А теперь повтори‑ка, в каком отеле ты останавливалась? — спросила старушка. — Я хочу повнимательнее рассмотреть этих пляжных мальчиков, когда поеду весной в отпуск.
* * *
Уже близилось к полуночи, когда я собралась уходить. Я вышла из «Хлева», но сразу домой не пошла. Я на пенсии, а не в маразме. Прошла три квартала, срезала через шесть переулков, петляя, прежде чем вообще повернуть в сторону дома. Перед входом в квартиру я прижала пальцы к камню у двери. Вибрации были низкими и монотонными, как обычно. Никаких посетителей с моего отъезда. Отлично.
Я вошла в квартиру и включила свет. Все выглядело так же, как до моего отъезда — включая три рисунка рун на каминной полке. Я подошла к ним. Снежинка, лоза плюща и примула. Символы членов моей погибшей семьи.
Но одного не хватало, и его следовало бы добавить. «Придется нарисовать ещё один рисунок», — решила я. Флетчера или «Свиной хлев». Какая разница. Для меня они были одним целым.
Хотя мне хотелось принять душ и завалиться спать, я плюхнулась на диван и открыла толстый конверт, отданный мне Джо‑Джо. Посмотрю‑ка, что в нём за тайны и над чем же Флетчер работал до самой смерти, что на это ушло так много бумаги. Любопытство. Определенно, надо учиться его контролировать.
Я расстегнула кнопку, вытащила толстую пачку бумаг и начала читать. Рапорт, написанный мужским почерком.
«21 сентября, пожар зарегистрирован в 07:13. По прибытии бригады дом полностью охвачен огнем. Подозревается, что есть жертвы…»
Ушло несколько секунд, чтобы понять, что я читаю не о каком‑то постороннем пожаре. Что я была там и чувствовала, как огонь лижет мою кожу, будто возбужденный неумелый любовник. Я перелистнула страницу. На глянцевом снимке были запечатлены обугленные останки человеческого тела с вытянутыми руками, словно молящими о помощи — или милосердии. Желудок сжался, но я продолжила чтение.
Результаты вскрытия, фотографии, полицейские отчеты, вырезки из газет. Здесь было все. Все, что когда‑либо написали, сфотографировали, обсудили и проанализировали о произошедшем семнадцать лет назад жестоком убийстве моей матери и сестер.
Флетчер.
Старик в точности знал, кто я, почему живу на улице и что случилось с моей семьей. Я как‑то проболталась об этом, или он догадался сам. Должно быть, он годами собирал досье. Но собрал его.
И оставил Джо‑Джо, чтобы та передала его мне.
«Зачем?» — думала я. Для чего? В чем смысл? Мои мама и старшая сестра, Аннабелла, погибли. Я видела их смерть своими глазами. Видела, как они превращаются в пепел. Они не вернутся. А Брию, мою младшую сестренку, расплющило заживо оседающим остовом дома. От неё осталось лишь несколько кровавых пятен. Она тоже умерла.
Так зачем Флетчер оставил мне досье? Чего он от меня ждал? Что я отслежу элементаль Огня, убившую мою семью, и отомщу гадине? Мои глаза были завязаны, когда она меня пытала. Я не знала, кто она, и тем более не знала, жива ли до сих пор. Возможно, старик думал, что я сделаю с досье что‑то совершенно иное?
Руки затряслись, и чтобы не рассыпать бумаги, я положила их на журнальный столик. Но недостаточно быстро. Один листок бумаги и фотография выскользнули из стопки и приземлились перевернутыми на пол. Я уставилась на них. Прошла секунда, пять, десять. Минуту спустя я все ещё на них глазела.
Наконец я вздохнула. Клятое, клятое любопытство. Единственное из переданного мне Флетчером, о чем я жалею.
Первым я подняла лист бумаги. За исключением единственного имени, написанного рукой Флетчера, он был пуст. Мэб Монро. Имя элементали Огня было подчеркнуто дважды, и все. Подробности отсутствовали. И с чего бы старик написал её имя и положил листок в эту папку? Неужели Мэб — та элементаль, что убила мою семью? Или она знала, кто за этим стоял? Флетчер всегда желал ей смерти. Из‑за меня? И того, что она сделала с моей семьей? Или же у старика была собственная вендетта? Обида, о которой я ничего не знала?
Голова раскалывалась, и я потерла висок. Спустя минуту я оторвалась от созерцания имени. Сегодня я слишком потрясена, чтобы выяснять мотивы Флетчера, поэтому отложила листок в сторону и потянулась за фотографией. Она приземлилась на пол изображением вниз. Я несколько секунд смотрела на неё, прежде чем дрожь в руках утихла и я смогла взять снимок. На обороте стояла дата, написанная почерком Флетчера. Август этого года. Всего несколько недель назад. Я перевернула снимок…
И сердце остановилось.
Потому что улыбающаяся с фотографии женщина походила на мою маму. Длинные светлые волосы, васильковые глаза, розоватая кожа. Но это не мама. Её нос чуть длиннее, рот капельку шире, а глаза жестче, чем я помнила. Но я все равно узнала её, хотя последний раз видела в тринадцать, а ей тогда было всего восемь. С тех пор прошло семнадцать лет. С той ночи, когда я думала, что она умерла, как мама и наша старшая сестра.
Я пригляделась к кулону на её шее. Среброкаменное украшение расположилось в ямке на горле. Руна в форме примулы. Символ красоты. Та же руна стояла у меня на каминной доске.
— Бриа, — прошептала я. — Бриа.
Моя сестренка жива.
Внимание!
Электронная версия книги не предназначены для коммерческого использования. Скачивая книгу, Вы соглашаетесь использовать ее исключительно в целях ознакомления и никоим образом не нарушать прав автора и издателя. Электронный текст представлен без целей коммерческого использования. Права в отношении книги принадлежат их законным правообладателям. Любое распространение и/или коммерческое использование без разрешения законных правообладателей запрещено.
[1]Тест Роршаха — психодиагностический тест для исследования личности, созданный в 1921 году швейцарским психиатром и психологом Германом Роршахом. Известен также под названием «Пятна Роршаха».
Это один из тестов, применяемых для исследования личности и её нарушений. Испытуемому предлагается дать интерпретацию десяти симметричных относительно вертикальной оси чернильных клякс. Каждая такая фигура служит стимулом для свободных ассоциаций — испытуемый должен назвать любые возникающие у него слово, образ или идею. Тест основан на предположении, согласно которому то, что индивид «видит» в кляксе, определяется особенностями его собственной личности.
[2]Гаррота — прочный шнур длиной 30–60 см с прикреплёнными к его концам ручками. В начале 20‑го века гаррота получила широкое распространение среди членов организованной преступности США, став «визитной карточкой» профессиональных убийц из «Cosa nostra», кроме того, подразделения специального назначения взяли гарроту себе на вооружение, используя её для бесшумной нейтрализации часовых.
[3] Джейн Доу (англ. Jane Doe), в мужском варианте Джон Доу (англ.John Doe) — имена, которые используются для обозначения неопознанного трупа или пациента больницы, личность которого не установлена. Эта практика широко используется в США и Канаде.
[4]Джессика Тэнди (англ. Jessica Tandy, 7 июня 1909 — 11 сентября 1994) — английская актриса, родом из Лондона, которая в 1942 году вышла замуж за канадского актёра Хьюма Кронина и обосновалась в США. Неоднократная обладательница театральной премии «Тони». В 1989 году удостоена «Оскара» за главную роль в фильме «Шофёр мисс Дейзи» (самая пожилая актриса, получившая «Оскар» за всю историю премии).
[5]Чудо‑женщина — супергероиня комиксов издательства DC Comics. Принцесса амазонок, опытная воительница. Обладает сверхчеловеческой силой, скоростью, выносливостью, умеет общаться с животными, а также использует лассо Истины, с помощью которого может заставить говорить правду, и неразрушимые браслеты, которые служат для защиты.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |