Люблю тебя сильно-сильно 7 страница

Благодарная собака, не помня себя от радости, принялась гонять по усыпанной росой траве, счастливо виляя хвостом и изредка лая:

Ну хоть кто-то из нас почувствовал себя здесь совершенно счастливым.

Виолетта же, которая свой новый дом – на старом месте, видела лишь на фотографиях, прежде чем войти в него решила прогулять вокруг. Все было так, как она хотела, и Ира не преувеличила, когда говорила что домом это вряд ли можно теперь назвать, если сравнивать с местными постройками. Трехэтажный коттедж в стиле «хай-тек» с огромными панорамными окнами на втором и третьем этажах, был полностью Виолеттиным дизайном. Ей не хотелось замков, помпезности и какого-то сказочного величия, все, что ей нравилось – минимализм, который успешно включал в себя именно этот стиль. Дом не был уж очень огромным, но, естественно, внушительных размеров, в которые должны были вместиться все пожелания его владелицы типа – огромной гостиной, уютного кабинета, прекрасной спальни, гардеробной, небольшого спортзала, пару комнат для гостей, кухни, бильярдной, ну и парочки не особо продуманных помещений (в будущем пригодятся). Дом был компактным, но даже в этой своей компактности, неимоверно выделялся на фоне деревенских. Небольшая альтанка во фруктовом саду за домом, где когда-то был их огород, парочка прекрасных клумб и скамеек у входа, симпатичная тротуарная плитка под ногами и несколько фонарей освещавших различные пути-дороги – весь набор незамысловатого ландшафтного дизайна.

Скромно, но со вкусом, – похвалила Виолетта саму себя. – Что ж пройдем в дом, глянем что там. Снежок, ты со мной, или как?

Весело гоняющий кузнечиков пес просто влетел в не успевшую раскрыться до конца дверь, отбросив все свои озорные занятия. Наблюдая за Снежком и за его радостью, сердце самой Виолетты наполнилось теплом и любовью:

Какой-же ты у меня все-таки глупый.

Словно в поддержку или протест услышанного, Снежок приостановил свои безумные гонки и, посмотрев в сторону хозяйки, пролаял три громких – гав, что в очередной раз вызвало улыбку на лице Виолетты. Быстро исчезнувший из поля зрения пес, заставил Виолетту переключиться на дом. Она довольным взглядом оценила работу дизайнера, который и внутри оформил дом в стиле «хай тек», и не желая вникать во все нюансы, уже готова была прогуляться по другим этажам.

Кто здесь? Черт вас подери! Кто здесь я спрашиваю?

Окаменевшая Виолетта, стоя у лестницы, испуганно наблюдала, как ее входная дверь осторожно раскрывается и из-за нее в первую очередь виднеется что-то похожее на полицейскую дубинку. Руки моментально принялись доставать из узкого кармана джинс мобильный.

Я же видел, что кто-то вошел, кто здесь спрашиваю?! – дверь, наконец, распахнулась, и на пороге появился высокий худощавый мужчина с фонариком и полицейской дубинкой в руках. – Виолетта?!!

На лице мужчины был нескрываемый шок, а у Виолетты оно выглядело не лучше:

Дядя Вася?

Мужчина практически не изменился, хотя прошел не один год, все такой-же долговязый, все с таким же уставшим лицом, и все с такой-же нездоровой худобой, разве только голова стала совсем белой, а раньше седина едва просматривалась.

Господи, почему же меня Леня не предупредил, хоть бы словом обмолвился! Вот паразит старый! Благо, твоими фотографиями как-то хвастался, а то я бы тебя не признал и будь со мной дробовик, не пойми чем, дело кончилось. – Мужчина, расплывшись в улыбке, смело шагал с распростертыми объятиями. – Дочка, дай хоть обниму.

С пониманием относясь к подобному порыву, Виолетта распахнула и свои объятия:

Дядя Вася…

Трогательность момента нарушил телефонный звонок.

Простите, дядя Вася, это мама. Я отвечу. Да мам.

В трубке моментально разразилась буря негодования:

Виолетта! Ты вообще соображаешь, что на часах почти полночь, а от тебя не ответа ни привета?! Ты понимаешь, что мы с папой с ума сходим, и места себе не находим! Виолетта, можешь мне объяснить, пожалуйста, чем таким важным можно заниматься, чтобы не позвонить родной матери? Главное – Вы мне не трезвоньте, я ведь буду в дороге, доберусь отзвонюсь сама, и на тебе!

Летта несколько раз пыталась вставить свои пять копеек в эту тираду, но мирным путем не получилось:

Мама!

Сначала повисла тишина, и:

Не ори на мать!

Мамочка, любимая моя, дорогая, родная. Я только-только добралась, и еще даже не успела продвинуться выше первого этажа. Я обязательно бы набрала тебя в течении нескольких минут, но – не успела. – Летта нежно мурлыкала в трубку, прекрасно видя картину, как ее мать допивает очередную бутылочку «Корвалола». – Мамулечка, у меня все в порядке. Я хорошо добралась, правда не очень быстро из-за просто невозможной дороги, так что можешь переставать пить успокоительное.

Ты мне еще пошути. – Голос матери становился спокойнее. – Дочка, я что еще собственно звоню, забыли тебя предупредить – дядя Вася Серов, ну… лесник наш, бывший, теперь наш сторож. Так что ты уж там не пугайся. Он у нас уже несколько лет работает, сторожил чтобы материал не растащили, а сейчас и дом в целом охраняет. Работы ведь в деревне нет, вот мы и вызвались стать для него палочкой-выручалочкой, а он для нас. Ты только не обижайся. Я правда забыла предупредить.

К концу разговора голос мамы стал таким, каким был всегда – нежным, ласковым, добродушным.

Спасибо что предупредила, но об этом поговорим потом, – Летта исподтишка взглянула на дядю Васю, которого уже успел околдовать Снежок. – Ма, давай я тебе с кровати перезвоню, а то я просто мечтаю выкупаться и принять горизонтальное положение.

Хорошо доченька. Конечно моя хорошая. Жду звоночка. Только не забудь набрать, а то я тебя знаю.

Если на самом деле знаешь, значит знаешь – что не забуду. – С виноватым видом Летта сунула телефон в карман. – Извините, мама.

Да я что не понимаю, что ли. Вижу, что у тебя все прекрасно, что ж – рад. Ну я пойду тогда, ты отдохнуть хочешь с дороги, а тут я. Летта, ты не подумай ничего, я просто работу свою выполнял, вот и вошел не прошено не жадно, а так я бы никогда. Я здесь так-то не сижу днями, а время от времени заглядываю, мало ли чего, а тут вижу – свет в доме загорелся, вот я и… – дядя Вася взмахнул рукой. – Отдыхай дочка. Отдыхай.

Летта безумно не хотела отпускать мужчину. У нее в голове роилось море вопросов, ответы на которые она на протяжении долгих лет не желала знать, а сейчас, когда она столкнулась с Иркой, когда увидела дядю Васю… Если Ира так изменилась, а дядя Вася все такой-же, какая участь настигла всех остальных? Как сложились другие жизни – Таньки, Ромы, Валеры, Ольки, Димы, и… Даже мысленно Виолетта не стала произносить имя, на которое в свои шестнадцать, она просто молилась. Виолетта не хотела отпускать отца своего бывшего парня, не узнав о самом главном, но не смогла выдавить из себя ни слова, кроме одного:

Спасибо за понимание, дядя Вася, и вам – спокойной ночи.

Спасибо Летта. Спасибо. – Пожилой мужчина медленно потопал к выходу, а Снежок, все никак не мог успокоиться – он обнюхивал его, облизывал, облаивал, привлекал к себе чужое внимание всеми возможными ему способами. – Хороший, хороший мальчик, но тебе со мной нельзя, оставайся охранять хозяйку.

Дверь за мужчиной закрылась и разочарованный пес, немного поскулив, ринулся продолжать обход новых владений вместе с хозяйкой.

Ты, подлиза, ты знаешь об этом?

Минуя второй этаж, Летта целенаправленно двигалась на третий, ведь по ее чертежам и маминым рассказам, спальня находится именно там. Распахнув первую же дверь на своем пути, Виолетта попала по нужному адресу, а огромная кровать и все оттенки от темно-коричневого до нежного кофе с молоком в интерьере, словно вернули ее домой, в ее привычную жизнь.

Виолетта, как это называется, ты вообще на время смотришь? Ты знаешь что мобильный это не только красивый аксессуар? Я уже чуть всех на уши не поставил в вашей глуши! – Стоило Виолетте набрать номер Андрея, 78 звонков от которого числилось в пропущенных, на нее посыпалось словно из рога изобилия.

Она же, уставшая и полностью расслабленная после принятия волшебной ванны, культурно выслушав, промурлыкала:

Милый, я так устала… – этого было достаточно, чтобы на другом конце провода манера общения сошла на совершенно другую тропу.

Милая, я знаю, но ведь я волнуюсь, все же ты не в соседний супермаркет или парикмахерскую вышла. Я так переживал, извелся весь. Виолетта, но неужели нельзя было позвонить раньше полуночи?

Андрюша, я позвонила, как только у меня появилась возможность, так что ж меня за это казнить нужно? Ты ведь сам меня всегда ругаешь, если я в дороге снимаю трубку, а я ведь весь день была в дороге.

А я тебе предлагал поехать вместе.

Милый, не начинай. Я успешно добралась, искупалась и уже лежу в кроватке целиком и полностью готовая ко сну. Ты прости меня, но у меня уже глаза слипаются, да и язык заплетается. Давай – спокойной ночки?

Ах, Летта, Летта. Вот так всегда. – Мужской голос прозвучал откровенно расстроенно, но в очередной раз ни на чем настаивать Андрей не стал, зная, что это все равно бесполезно. – Спокойной ночки, мой ангелочек.

И тебе спокойной, милый. Цем.

Цем.

Следующей на очереди была мама.

Мамуль, это я. Мамуль, пообещай что не обидишься, но давай я тебе завтра перезвоню уж больно спать хочется? Вот как только проснусь – сразу наберу.

Обещаешь?

Обещаю.

Тогда сладких тебе снов, моя дорогая. Отдыхай.

И вам с папой спокойной ночи. Целую.

Со всеми распрощавшись, взгляд Летты был обращен к прикованному к ней любящему и преданному:

И тебе, мой хороший, спокойной ночи.

Дождавшись своей порции ночных пожеланий, Снежок радостно лизнул Летту в лицо, и удобно разместилась в ногах. Глава 3 Утро следующего дня было просто прекрасным. Летта давно так отлично не высыпалась. Возможно это было связано с нереальной усталостью дня, но Виолетте хотелось верить, что сладкий сон ей даровала родная земля. Как и обещала, в первую очередь она набрала маму. Затем отзвонилась Андрею и только потом встала с кровати. Широко распахнув стеклянную дверь, которая вела на огромную лоджию, Летта с наслаждением вдыхала знакомый с детства запах родины. Ароматы были смешаны от волнующего сердце запаха свежескошенной травы, до соседского аромата мини-фермы, но вдыхая каждый из них, организм Летты наполнялся нереальной энергией. Нежный ветерок ласкал практически обнаженное тело девушки, играя с ее миниатюрным пеньюаром, а вставший на задние лапы Снежок, никак не мог понять – что за непривычные запахи, изо всех сил работая носом.

Что, дичь? Возможно. Идем лучше кушать, а то еще набросишься на соседскую корову или курицу, на этом-то и закончится наш отпуск. Выгонят в три шеи.

Прекрасно разобравшись в словах, видимо не желая стать изгнанником, а желая плотно, главное безопасно, набить свой живот, Снежок тот час помчал прочь из спальни, а следом прошла и Летта. Взволнованному Снежку – порцию хорошего мяса, себе – волшебный зеленый чай. Летта решила понежиться в гамаке на задней террасе и набросив на плечи халат, незамедлительно привела в исполнение желаемое. Ей хотелось насладиться еще не одним звуком, и не одним запахом, а еще, спустя столько лет, она готова была предаться анализу и воспоминаниям, которые она всегда успешно гнала от себя, целиком и полностью предаваясь учебе и работе.

Доброе утро, Летта. – Стоило девушке только шагнуть во двор, как от туда послышался уже знакомый голос дяди Васи. – Как спалось в родном краю?

Доброе. Спасибо, спалось просто замечательно. А вы что здесь? – Летта была рада увидеть дядю Васю, отдохнувшая и переполненная позитивом, она готова была устроить этому мужчине допрос с пристрастием.

Но мужчина восприняла ее вопрос по-другому и немного занервничал:

Ты извини, если я тебя обременяю, я вот только сад проверю и уйду, а то ведь паразит какой-то напал на яблони, да и груши не хотят нормально расти. Я быстро осмотрю деревья, обработаю и уйду. Ты отдыхай, не обращай на меня внимания.

Да нет, вы не правильно поняли мой вопрос, мне действительно интересно – чем вы здесь занимаетесь, я не намекала на то, чтобы вы покинули двор. – Девушка мило улыбалась и малыми глотками опустошала чашку с чаем. – Кстати, чаю не хотите?

Нет, Летта, спасибо. Какой-же чай можно пить летом? Летом квас, или сок березовый настоянный на овсе, холодненький м-м-м, это да. А чай, пусть китайцы пьют.

Кваса у меня нет, и сока березового тоже, но могу предложить свежевыжатый фрэш из апельсин. Хотите?

Виолетта так и не поняла до конца, какое из слов заставило дядю Васю задумчиво почесать затылок.

А давай, этот свой фрэш! Вот только я сначала закончу с садом.

Хорошо. А я тем временем приготовлю вам напиток.

Через каких-то полчаса на террасе за журнальным столиком восседало уже двое.

М-м-м, ничего так, этот твой фрэш, – опустошая стакан подметил мужчина, – но все равно, ничего нет лучше березового сока настоянного на овсе. Я обязательно сегодня тебе занесу, попробуешь. Правда у меня не получается так, как это делала тетя Зоя, царство ей небесное, у нее всегда все переспрашивали рецепт, но так, все равно ни у кого не получалось. Умела она правильно выбирать пропорции, что ли. Может, может просто с душей большой этим занималась. Да что греха таить, она всем с душей занималась.

В голосе мужчины прозвучала боль и тоска, а взгляд стал отрешенным и затуманенным, словно он уже не был здесь, а улетел далеко-далеко. Глядя на него, Летта ощутила в сердце безумную печаль, и ей показалось, что боль утраты, которая гложет этого доброго мужчину, легко передалась ей. В памяти всплыл образ добродушной и простой женщины, с обязательно ярким платком на голове, с красивой улыбкой и сияющими глазами, которая смиренно у своей калитки ждет с пастбища корову Маруську.

Как хозяйки моей не стало, так и душа из нашего очага улетучилась. Вот уже пятый год без нее горюем. Даже внуков своих не дождалась, а они-то такие прелестные. Меньшенькая Варвара, так вообще копия Зои. Умница такая, послушница, все с душой, даже в пасочки по-особому играет, и в животных души не чает. А старший, Васька, хоть в мою честь и назвали, пошел совершенно не в наш род, бандит растет, как Павел Кобылов точь-в-точь. Надо же, так дитя на деда схоже… Но я ничего плохого не говорю, это ведь все равно моя кровинушка. А Зоя, Зоя скорее всего с небес всех нас видит и радуется, хоть и не довелось понянчиться с внуками. – Мужчина все говорил и говорил, изливая душу, а Виолетта молча ловила каждое слово, боясь нарушить идиллию исповеди. – Тоскую я за супругой, но ничего уже не сделаешь… Танька разродилась спустя три месяца после похорон, чем меня и удержала на этом свете. Живу ради внучат своих. Чем могу – тем помогаю. Да и они мне еще как помогают – дни долгие скрашивают, радуют и веселят. Да и Серега в последнее время у меня живет, не ладится у них с невесткой, ну никак, вот мне и радостнее. Хотя я ему изо дня в день твержу – вернись в семью, ломать не строить, гонор свой поубавь да примирись с женой. Мы с его мамкой душа в душу до самой смерти, а он со своей с первого дня, как кот с собакой, а может и того хуже. Все поделить чего-то не могут, все отношения выясняют. А я и говорю – раньше выяснять нужно было, пока не обрюхатил, а коли Господь дитя даровал – поздно. Когда влазил на нее, небось не ругались, говорю, так теперь тем более не стоит. Нет, он никогда аборта не требовал и по-мужски признал ребенка, женился, хотя в деревне много чего болтали. Что уж тут скажешь, жизнь не ладится и все тут.

Внезапно мужчина умолк и оторвав глаза от пустого стакана, посмотрев на Летту с такой досадой, что по ее телу пробежали противные мурашки, продолжил:

Вот женился бы он на тебе много лет назад, смотри, и совершенно по-другому бы все было. Ты ведь тоже на его мать очень похожа, а эта Танька… Не знаю, что уж у вас там произошло, но судьбу он себе испортил, мы с матерью ему так и сказали, когда узнали, что вы разбежались. Сам знаю – как-то бросил он нам. Так мы после этого перестали его корить, видно было что болит ему все это, а мы молча только добра желали и не влезали со своими советами. Вот так мы, дочка и живем. Меня сократили, спасибо твоим родителям, пристроили, не дали старику нищенствовать на скупую пенсию. Дай им Бог здоровья. Я за Серегу просил их, и, вроде, они и для него место выдумали, но он не захотел. Гордость видите ль, не позволяет. А сидеть без постоянного заработка – позволяет. Так, живут на детское пособие да продаж от пойманной рыбы, овощей и молока. Ну, я туда более не влажу, сами разберутся… Вот так, Летта мы живем. – В разговоре не заметивший, как допил свой сок мужчина, резко поднес стакан ко рту, и удивился, когда из него ни одной капли не вытекло ему в рот. – О-о-о, это я хорошо тебя заговорил! Чего ж ты молчишь, я бы замолчала давно, да оставил тебя дитя без своих забот. Я, собственно, с березовика начинал, так вот прямо сейчас и схожу за ним. А то, мало ли чего, вдруг память откажет.

Мужчина оживился, глаза просветлели и Летте на мгновенье показалось, что перед ней глаза Сережи, такие-же черные и такие-же бездонные…

Да что вы дядя Вася, мне наоборот было очень интересно послушать вас, – резким взмахом головы девушка отогнала от себя наваждение. – Примите мои искренние соболезнования, я не знала, что тете Зои уже нет. Соболезную. Да и поздравления запоздалые тоже примите, ведь двое внучат, это ведь так чудесно!

А ты-то дочка замужем, дети есть? – остановившись у выхода, не сдержался мужчина. – А то я все о себе, да о себе.

Нет, дядя Вася. У меня, пока, еще нет ни мужа, ни детей. – Летта многозначительно взглянула на дом и развела руками. – Все время в работе, никак до личного руки не доходят. Мама с папой, да вот это пушистое чудо, – Виолетта указала на загорающего на зеленом газоне Снежка, – все мое семейство.

Мама с папой, это уже не плохо. Пес, тоже не плохо, радость да утеха. Кстати на Федосеевых псину очень похож. – Дядя Вася отвлекся на Снежка, а потом закончил начатое. – А на свою шею хомут, найти еще успеешь. Ладно, не стану более тебе голову морочить, но еще обязательно загляну с гостинцем.

Вновь удобно разместившись в гамаке, радуясь тому, с какой легкостью ей удалось узнать все, что ее интересовало, Летта ликовала. Подумать только ей даже не пришлось задавать ни одного вопроса, чем она сумела сохранить гордость. Дядю Васю безумно жалко, он всегда была замечательным человеком, а вот Сережа. Значит Сережа, все-таки, связал свою судьбу с Кобыловой… Он ведь всегда считал ее «кобылой», как в голову могло прийти связаться с ней? Ну ладно назло Летте он жался к ней в злосчастном увольнении, ведь знал, какие «дружеские» отношение у этих двоих, но жениться? Интересно, а как выглядит сейчас сам Сережа? Летта поднапрягла растревоженный дядей Васей мозг и поразилась – в памяти всплывало все только самое приятное. Она просто утонула в самых теплых и трогательных воспоминаниях. Первый танец, первый поцелуй, первое люблю… Как это было давно, а кажется – вчера. Воспоминания о самом сокровенном, заставили сердце биться так горячо, как в шестнадцать. Эти бесконечные «люблю тебя сильно-сильно», это постоянное восхищение от осознания того, что ты нашла свою половинку. Это сказочное чувство, будто у тебя выросли крылья и ты непременно будешь всю свою жизнь, парить в небесах, обласканная солнцем и самой настоящей любовью. Как прекрасно тогда было понимать, что ты не хуже какой-то там Джульетты… Неконтролируемо и независимо от мозга, алый комок в груди, потихоньку наполнялся теплом и нежностью. Ей становилось хорошо, от таких воспоминаний, которые обрывались на четвертом письме. Дальше – пустота, окунаться в которую ни сейчас, ни прежде, Летта никогда не пыталась. Проведя на террасе половину дня, Летта решительно прошла на кухню. Холодильник по ее просьбе был набит разными вкусностями, поэтому на обед не ушло много времени. А потом, потом она вновь взобралась на лоджию в своей спальне и долго-долго любовалась родимым пейзажем. Старенькие крыши соседских домов поросшие мхом, хорошо просматривались с третьего этажа ее коттеджа. Летта даже могла видеть, как проворно управляются с домашним хозяйством тетушки-соседки, в огородах и сараях, а изредка даже слышала их грозные «трели», адресованные непослушным домашним питомцам. Несколько ребят пронеслись по грунтовой дороге верхом на лошадях, совсем рядом с ее домом, поднимая за собой клубы пыли. А откуда-то издалека, доносился душераздирающий шансон, видимо приносящий слушателям несказанное вдохновение и удовольствие. Высоко в безоблачном небе – парили птицы, а в деревьях и траве – мирно протекала жизнь обитателей всей этой красоты, о которой можно было догадаться лишь благодаря разнообразнейшим звукам, которые они издавали, общаясь друг с другом. Виолетта еще раз убедилась, это место не подвластно времени. Все вокруг было таким родным, и в то же время бесконечно далеким и чужим. Виолетта наслаждалась всей этой красотой так, как могут наслаждаться материнским вниманием и любовью дети, которые долго были лишены этой ласки. Раньше, в детстве, юности, все было привычным, обычным, обыденным. Какое ей было дело в свои тринадцать до прекраснейшей зелени полей и лесов? Или зачем ей было наслаждаться песнями кузнечиков, благодаря которым в свои пятнадцать она часто не могла уснуть. А эти проскакавшие лошади или мычащие коровы, разве ей было раньше дело до их очарования? Не говоря уже о чистейшем воздухе, на присутствие которого ей раньше не доводилось обращать ни малейшего внимания. А сейчас… Сейчас все обрело совершенно другие краски, стало весомым и заметным, ведь раньше Летте и в голову бы не пришло радоваться птицам, деревьям, воздуху, а сейчас она улавливала все, и это все было тем великолепием, которое она никогда в жизни не выпустит из своего сердца.

Что, вспоминаешь?

Серьезный разряд тока прошелся по всему телу. Мысли о природе испарились быстрее чем вода на раскаленной плитке. Ноги стали чугунными, руки деревянными, а голова… Голова моментально превратилась в бомбу с часовым механизмом. Взгляд Летты застыл в соседском огороде и какой бы ненавистной не стала эта картина за несколько бесконечных минут, обернуться на голос, Летта не решалась.

Что, даже взглянуть на меня не хочешь? – прикрыв глаза, Виолетта пыталась справиться с учащенным дыханием, отказываясь верить собственным ушам. – А я думал – ничто в нашей жизни не вечно. Я, собственно чего зашел, березовик принес от отца, говорит обещал, но нет времени заскочить. Я его на кухне оставил. Летта, может, ты все же посмотришь на меня?

«Летта» – как же долго она не слышала этого нежного произношения, этого бархатного, чарующего, пьянящего. Девушка постепенно приходила в норму, хотя тело все так же было окаменевшим. Ей очень хотелось посмотреть на НЕГО, но она чисто физически не могла этого сделать. Еще пару минут назад она наслаждалась самыми прекрасными воспоминаниями и прелестями, а сейчас ей предлагают взглянуть в лицо тому, кто вынудил ее покинуть все это.

Знаешь, а я ведь никогда о тебе не забывал, хотел, но так и не смог. Вернувшись из армии, я узнал, что ты успешно поступив в ВУЗ, так ни разу и не наведалась в деревню. В надежде дождаться тебя, сам я не стал никуда поступать, никуда выезжать и ничего менять в своей жизни, я привязал себя к этой деревне, и чудо все-же свершилось, пусть даже спустя почти восемь долгих лет. Знаешь Летта, по совету из твоего последнего письма, я пробовал прожить без тебя, старался, но у меня ничего не получилось. Сейчас мои собственные слова – «навсегда твой», для меня не просто слова, я прочувствовал это и знаю, что мое сердце, душа и тело навсегда принадлежат той юной, очаровательной, и единственной Виолетте, которую я просто не в силах забыть. Я до сих пор люблю тебя все так же сильно-сильно.

Последние слова, как в юности, Сережа прошептал прямо в ухо и без того взволнованной до безумия Летты. Его дыхание обжигало, а его руки коснулись шеи, а затем опустились на плечи. Летта не понимала, что с ней происходит, она была одурманена, опьянена, и ей вдруг захотелось, чтобы этот момент никогда не кончался. Внутри всполохнуло пламя, которое, как ей казалось, она давным-давно успешно погасила. Голос все тот же и действие его все то же. Как в юности, она уже была готова на все, услышав этот шепот и взволнованное дыхание, а эти руки… Очень медленно, почти незаметно, Виолетта стала поворачиваться к Сереже. Ей было дьявольски страшно, она больше всего в мире боялась взглянуть в завораживающие черные глаза, но этот момент неумолимо приближался. Это было так же неизбежно, как и приход осени, вслед за летом.

Сереженька…

Шестое чувство не подвело, хватило одного короткого взгляда, чтобы понять – этих лет, словно и не было. Они все такие-же бездонные и по прежнему наполнены любовью, только вот раньше в них не было боли и разочарования, только любовь, а сейчас… Но это делало их еще прекраснее, а Сереже несомненно было к лицу. Перед Виолеттой стоял не тот взбалмошный юноша, который закидал ее нелепыми и обидными обвинениями, а взрослый, прекрасный мужчина, который даже в грязной, заношенной до дыр одежде, был просто прекрасен. Оторвавшись от чарующих глаз, ее собственные скользнули ниже. Этот шрам на губе, на месте которого ей как-то хотелось утереть кровь, придавал мужества. Эти едва заметные седые волосы, разбавляющие недельной давности щетину цвета самой темной ночи, лишь добавляли сексуальности. Эти сильные, с выпученными до безумия венами, руки, остались все такими же нежными. Летта сотни раз представляла их встречу спустя годы. Каждый раз это было по разному, но всегда с одним общим знаменателем – она благополучная, сексуальная, богатая и знаменитая красотка, с презрением бросающая прямо в лицо бывшему возлюбленному, который прозябает в забытой Богом деревне. «Все это, могло бы быть твоим, а теперь, теперь тебе остается только кусать локти и впредь думать, прежде чем верить на слово!» Взглядом полным отвращения одарив Сережу, она с гордо поднятой головой садится в свою модную тачку и резко надавив на газ исчезает, оставляя когда-то любимого Сережу в облаке пыли. Она все это так отчетливо видела на протяжении не одного года, она так мечтала об этом, так жаждала этого. По большому счету, она только ради этого стала богатой и знаменитой. Только ради этого затеяла стройку. Она лишь ради нескольких слов преодолела безумное количество километров. А сейчас… Сейчас Летта поняла, на сколько далеки от истины были ее планы и замыслы. Увидев перед собой Летту во всей красе, Сережа не мог скрыть восторга и восхищения. Он так давно мечтал взглянуть в эти сверкающие глаза цвета незабудок не на старых фотографиях затертых до дыр, но даже представить себе не мог, что их красота может приумножиться в миллион раз. Эта светлая нежная кожа, светилась лоском и блеском. Эти светлые локоны, запах которых сводил его с ума много лет назад, не растеряли этого свойства, заставляя и сейчас жадно вдыхать их аромат. Перед ним стояла не неопытная юная красотка с глазами полными любви, а шикарная женщина излучающая красоту, счастье и успех, пусть даже со взглядом без намека на любовь, прекрасная и божественная. Наслаждение всем этим, за мгновение довело его до безумия, и Сережа не стал сдерживать свой порыв, а впился в такие же манящие и аппетитные губы, как и много лет назад, словно изголодавшийся зверь в сочный кусок мяса. Он с невероятной силой и скоростью притянул Виолетту к себе, искренне радуясь тому, что она не вырывается, а охотно отвечает на его ласки. – Какая-же ты у меня красавица… Господи, как же долго я этого ждал… Его губы продолжали ласкать великолепное тело Виолетты, а руки успешно справились с халатом и пеньюаром. Охваченная небывалой страстью, Летта тоже не теряла времени зря, а проделала с одеждой Сережи то же, что и он с ее. Их тела слились воедино, их губы укрывали друг-друга тысячами поцелуев, а руки старательно прижимали покрепче, поближе, поглубже. Все случилось быстро, резко, неожиданно. Виолетта отдалась Сереже без остатка, как когда-то мечтала. Ее тело словно перенеслось на много лет назад и послушно принимало все ласки, как тогда. Она сгорала от желания, как тогда, вот только сейчас, она сполна насладилась всеми, когда-то запретными плодами. А Сережа жадно упивался каждым мгновением, боясь что это все ему лишь снится. Боясь, что вот-вот он очнется и самый прекрасный миг в его жизни исчезнет, словно призрачный пустынный мираж. Он старательно жался к Виолетте, не смея выпустить ее из своих объятий. – Летта, маленькая моя, хорошая… Как же сильно я тебя люблю… как сильно… Сережа словно мантру повторял одни и те же слова, лишь на мгновение отрываяс губы от пылающего и вожделенного тела, а Летта лишь молча наслаждалась исключительной, ошеломляющей, фантастической и совершенно внезапной страстью. Страстью, которая опоздала в своем всплеске на семь с небольшим лет. Глава 4 Когда в комнате стало совсем темно, и только струящийся лунный свет свидетельствовал о том, что они находятся на земле, а не на небесах, как совсем недавно казалось, Летта заговорила и слова эти стали громом среди ясного неба «страсти».

Сережа, тебе пора уходить, – чуть слышно, но уверенно прошептала Летта.

Как? – обессиленный, но безумно счастливый Сережа отказывался верить своим ушам. – Мы ведь… мне показалось… Летта?..

Мне тоже – показалось… – Летта выдохнула и поднялась с пола, который послужил для них любовным ложе.

Сережа был растерян, радость от всего случившегося постепенно покидала его, а в душе поселялся страх:

Летта?.. – в голосе слышалась мольба.

Обнаженная девушка, к которой был прикован его молящий взгляд, даже со спины была просто божественно хороша. Но боясь взглянуть в чарующие глаза, боясь передумать, заплакать, не сдержать эмоции, не справиться с чувствами, Летта не сумела обернуться. Ей нужно было разобраться во всем случившемся. Ей нужно было разобраться в себе: – Уходи. – Бросила через плечо Виолетта и не спеша пошла прочь. Виолетта прошла на террасу и уже лежа в гамаке, укутавшись в плед, прижав к себе Снежка, она услышала, как захлопнулась калитка – Сережа ушел. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы не настаивать на дальнейшем времяпрепровождении, и поступил так, как того желала его Летта. Видно помнил, что никакие слова и мольбы не заставят изменить свое решение, эту гордую, но такую обожаемую девушку. Без истерик, укоров и выяснений, он ушел так же незаметно, как и появился, ему ведь тоже было о чем поразмыслить. Господи, что это на нее нашло? Что заставило ее так легко отдаться этому мужчине? Какая незримая сила толкнула ее в эти дьявольские объятия? У нее ведь есть бесконечно любящий ее Андрей, а она?.. Она не понимала. Она не видела ни одного разумного ответа. Но какой же сладкой была их близость… Совершенно обессиленная стрессом, сексом и мыслями, Виолетта не заметила, как ее глаза сомкнулись, и она погрузилась в самые прекрасные сны, которые были безмятежными, а поэтому лечебными.

Дата добавления: 2015-11-04