«Зачем мы похитили собаку у метеорологов».

«Брошенные берега»

или

«Зачем мы похитили собаку у метеорологов».

Кольский – это маленькая жизнь.

Эта история началась гораздо раньше появления восемь тысяч лет назад людей на упомянутых нами полуостровах. После дрейфа материков и выпячивания суши под названием Кольский полуостров, её изрядно перепахали ледники. Сложившийся ландшафт из сопок, камней, скудной растительности и обилие озер с ручьями, незаходящее летом за горизонт солнце и вечная мерзлота на глубине полуметра во многом определили нашу предстоящую поездку. Затем в устье Кольского залива появился поселок Романов-на-Мурмане, насчитывающий две сотни жителей. Они проживали в халупах, занимались рыболовством и собирательством. Сюда заходила царская железная дорога. Первоначально её хотели построить до перешейка между островами, но почему-то передумали. Потом в 1917 году большевики переименовали город в Мурманск…

А в 20 веке появились мы… Ровно год назад Михаил и Алексей предложили место очередной поездки, с полной автономкой и продолжительностью больше недели. Я сразу согласился, первоначально в поездке должны были участвовать четверо. Третьей была Елена, жена Михаила. К концу весны к команде присоединились Андрей и Юрий. Были куплены все необходимые принадлежности, типа посуды, спальников, ковриков-пенок и самонадувного коврика, имелись три палатки, в которых должны проживать по два человека. Провели три пробных скатки с ночевкой, приготовлением пищи, житьем в палатках и другими прелестями, определяемыми погодой и расстоянием. В последней скатке, самой трудной и продолжительной, сильно достали овода и комары. В дороге сломался один из багажников, что повлияло на взятие в поход дополнительного запасного багажника. За 45 дней до отправления поезда Тамбов – Мурманск и обратно были куплены железнодорожные билеты, отступления назад почти уже не было, поездку мы мысленно прошли. Осталось её запомнить, задокументировать на фотоаппарате и пройти на велосипедах и ногами. Еще по возможности поймать на спиннинг любую живность. Снасти брали с собой.

21.07.2011 день первый.

На вокзал в Тамбове прибыли к 10.30 утра, времени было с запасом, как потом признались почти все – страшно было проколоться по дороге. Около десяти минут ушло на снятие переднего колеса и упаковывание велосипедов в фирменные транспортировочные мешки и заворачивание в пищевую пленку. Для этого пришлось снять переднее колесо. Состав подали к первому перрону, и мы с помощью провожающих направились к нашим вагонам. Масса рюкзаков – штанов составила тридцать килограмм, плюс наплечные рюкзаки у Алексея и Михаила. Только у Лены рюкзак был легче. Первое расстройство нас поджидало в виде наприцепленных тамбовских вагонов в составе. Их подали с задержкой. Затем первыми в наш плацкартный вагон стали грузиться байдарочники, затем все остальные вместе с провожающими. Мы, велосипедисты успели в последний момент, пакет с едой в дорогу мне передали через проводника, который «поднял трап».

В 11.53 поезд Астрахань-Мурманск тронулся на север. Велосипедисты заняли верхние полки купе, третьи полки которых заняли их велосипеды и рюкзаки. Время тянулось медленно, сначала мы познакомились с двумя байдарочниками, которые выходили в Карелии и сплавлялись на катамаранах. Потом с местной жительницей, которая теплое время года проживает под Моршанском в собственном доме и находит прелесть северного времяпровождения в собирании черники и морошки. Природа за окном в первый день ничем не отличалась от нашей, было жарко. Во время стоянок локомотива я жевал еду, заваривая её кипятком и рассматривал местных северных жителей, они были чуть ниже ростом, с впалой грудной клеткой и кривыми зубами, ничего не поделаешь – отсутствие ультрафиолета сказывалось на них.

22.08.2011 день второй.

У Лены, Михаила и Алексея обнаружились книги, распечатанные на бумаге формата А4, Одна называлась «Осиротевшие берега» Юрия Орешеты, в ней описывались места, некоторые из которых нам предстояло посетить на полуостровах и упомянуты в этом рассказе. Мы с удовольствием перечитывали её и сверялись с картой, которую на велофоруме выложил Vito. Затем за окном промелькнула Волховская ГЭС, строительство которой начато в 1915, а закончено в 1927 году. Потом останавливались Петрозаводске – столице Карелии. Там было уже прохладнее, только на ум почему-то приходил грохнувшийся недавно пассажирский самолет. Мы купили мороженое, свежие журналы и поехали дальше на север. Стали доставать фотоаппараты, они оказались у Юры, Андрея и меня, снимали необычный ландшафт в виде начавшихся сопок и озер.

Затем были полустанки, реки и города с экзотическим названием, известным из новостей и песен: Кондопога, Кемь, Кандалакша, Африканда, Кола. Ловили себя на мысли, что современная информация разделяет людей, а железная дорога, построенная больше столетия назад, этими людьми – их объединяла. В Беломорске мы помогли тамбовским байдарочникам катапультироваться за две минуты на перрон, где их ждал заказанный уазик-буханка. Количество вещей, выгруженное нами, заслуживает книги рекордов.

Начавшаяся ночь не была заметна, солнце стояла едва за горизонтом и были сумерки. Еще было жарко, особенно на верхних полках. У Михаила с Алексеем появилась мысль не делать крюк с заездом в Печенгу через полигон, а заехать на самую восточную часть Рыбачьего – мыс Цып-Наволок, в 1867 году основанную норвежцами. Сейчас там из достопримечательностей остались маяк, войсковая часть и пункт метеорологов.

23.07.2011 день третий.

Мурманск встретил нас совсем не гостеприимно, было холодно и сыро. Мы переоделись в теплую одежду, купили СИМ-карты Мегафона (только он обеспечивает связь на полуостровах) и поехали в ближайший магазин за хлебом. Как выяснилось, магазины в Мурманске открываются поздно, просто работяги – на работе, а остальные спят.

Радушный парень, принявший для настроения и закончивший свой поход на пристани рыбзавода, радушно нам все объяснил и показал дорогу. Взамен попросил сфотографироваться с одним из велосипедов и сказал, что это круче, чем его многодневные походы на рыболовецкой шхуне в море. Дальше была дорога, мимо рыбзавода с рыболовецкими кораблями. Через мост, длинной 1,7 км, через Кольский залив на левый берег. Начались сопки с их медленными «торчками» и мгновенными спусками. В некоторые подъемы легче было спешиться и завести велосипед «под руки», чем с тяжелыми рюкзаками въезжать на вершину. Спуски были кратковременны и мгновенная скорость, не крутя педали, достигала 63 км/час.

Первая дневка (обед) прошла у озера Килпьявр, с вытекающей рекой Ура. Да, питание в поездке было хорошим, с полноценным приготовлением пищи на газовой горелке, типа супов и пяти видов каш, варили чай. Были сухари, три вида орехов, три вида сухофруктов, сгущенка, топленое масло, чеснок, лук, конфеты. Были разные сублиматы, рыбные консервы, мясо и конечно же спирт.

Потом на 60-ом километре была Долина Славы - мемориальный комплекс, посвященный линии обороны полуострова, где стояла военная техника, эскизы военных карт на мраморе и мраморные таблички с фамилиями тех, кто навечно остался в этой земле. Юрий и Александр дали интервью местному телевидению (так получилось, не специально). С 1941 по 1944 годы похоронено и пропало без вести около десяти тысяч бойцов. Нас поразило количество памятников и их хорошее состояние, не сравнить с местными. На Тамбовской земле не было боев, и о памятниках и ветеранах у нас вспоминают перед 9 мая.

Вечером, повстречались парень с девушкой (местные) на кроссовых мотоциклах, из разговора стало ясно, что у местных (тех, кто не уехал на юг), основное хобби собирание морошки и черники (женщины) и рыбалка (мужчины). Ночевка прошла без дождя на живописном озере, перед Чертовым перевалом, из которого вытекает река Западная Лица. Проехали 73,8 км.

24.07.2011 день четвертый.

Подъем оказался скорым, спали отлично, в дорогу собрались рано. В одном месте, на перевале, мой GPS приемник потерял все спутники. Наверное, виновата была радиорелейка, работающая на близких частотах, в створе которой мы оказались. Через полкилометра сигнал на навигаторе возобновился.

Подъемы оказались небольшими и через 40 км докатили до пограничного поста. Пограничники, для важности, забрали наши Российские паспорта и удалились звонить в Мурманский ФСО. Через пять минут нам их раздали, спросили о целях, месте и времени поездки, сфотографировать разрешили столб с номером.

Потом мы поехали по грунтовой дороге к водопаду на реке Титовка. Там была устроена двухчасовая дневка. На водопаде повстречали спиннингиста с тремя пойманными форелями.

Несколько раз останавливались у реки Титовка, фотографировали извилистое русло реки и величественные скалы, красивое и грустное место. В прошлом название реки несколько раз меняло свое название. Река Китовка в прошлом принадлежала мотовским лопарям, а в 16 веке её передали повелением Ивана Грозного во владение в Печенгский монастырь. Иногда в течении лета на берег выбрасывалось до 10 китов. Возможно, что раньше это были острова, которые растут всё выше и выше. И много веков назад прародители китов могли свободно проплыть мимо скал Муста-Тунтури.

Далее дорога шла грунтом, рядом с Пьяным Ручьем, через 15-километровый перевал Муста-Тунтури, высотой около 260 м и накрапывающий дождь. Красивое место, привлекательность ему придают озера Червянка, Кайраярви, Йаухоноканярви и Перяярви. В шестидесятые годы все машины, которые шли через перевал со стороны Титовки, неизменно останавливались у ручья, где принято было пропустить по одной стопке за благополучное преодоление препятствий.

Рядом с ответвлением дороги, идущей через военный полигон на запад в Печенгу мы делаем тайник. Благодаря тайнику наши рюкзаки похудели на килограмм. Туда мы спрятали чехлы от велосипедов, упаковочную пленку, часть консервов несколько луковиц с чесноком. На вершине перевала повстречали мужика на внедорожнике, рассматривающего ландшафт в бинокль. Он немного показал по карте и объяснил, что лето холодное, если видны не растаявшие ледники. Затем появился главный искуситель - мужик на «буханке», представившийся земляком и по совместительству директором базы оленеводов в Озерках. Во-первых с погодой нам не повезло (и он был прав), во вторых там нас ждал ужин с олениной, баня, и теплая кровать, всего за 600 рублей в сутки. Все предстоящие поездки мы должны совершать веерно и налегке. Для приличия мы обещали подумать (не на тех напал, фигушки). Был долгий спуск с хребта, на котором пришлось работать тормозами, чтобы не улететь в кювет. У урочища Кутовая, недалеко от ручья Трезвый, находится очередной памятник бойцам ВОВ с найденными военными трофеями, добавляем свой. Памятник был установлен молодежью сорок пять лет назад. Кстати, с первых дней войны фашисты были остановлены, с тех пор и до окончания, линия фронта по хребту оставалась неизменной!

По количеству погибших хребет не имеет равных, по погодным и геологическим условиям - тоже. Дальше покатили с перевала, на полуостров Средний. Когда дождь стал сильный - встали на ночевку у ручья, спрятавшись от ветра за небольшим валом, слышен шум водопада. Поужинали и переодевшись в сухую одежду, залезли в палатки. Телефонной связи нет. Вспоминали скалы и прозрачные озера.

Проехали и прошли 62,0 км.

25.07.2011 день пятый.

Просыпаться под дождем было неохота, тем более залезать в мокрую одежду и обувь. Начинаем сушить их на себе. Готовим кашу со сгущенкой и маслом, чай с сыром и сухарями, получаем перекус до обеда и катим южной дорогой полуострова Средний на двухкилометровый перешеек, соединяющий острова. Попутно фотографируем ручьи, останки корабля, браконьеров, расставляющих сети и губе Кутовая, по которой в западном направлении хмуро ползут дождевые тучи. Изо рта идет пар.

В одном месте появляется сотовая связь, делаем контрольные звонки. Недалеко от ручья Корабельный фотографируем памятный знак, оставшийся от землянки, где готовились к выпуску самые северные номера газеты «Североморец». Там Константин Симонов читал стихи и делал наброски поэмы «Сын артиллериста». В этой землянке родилась песня «Прощайте, скалистые горы».

Перешеек с причудливой сопкой Порохарью «Олений хребет» между полуостровами мы проскочили на одном дыхании, благо там не было бродов. Он богат грибами и диким луком. Раньше там была проторенная дорога, лопари волоком тащили корабли, т.к. плавать на них вокруг Рыбачьего было небезопасно. Впрочем, ею пользовались и позже. В 1896 году неизвестные «туристы» протащили свой баркас из бухты Озерко в губу Волоковую и обратно всего за 2 часа!

У поселка Озерко, делаем фотографии и поворачиваем на север к мысу Немецкий. Велосипедная дорога кончилась. Часто началось спешивание, броды и ручьи, стекающие в западном направлении с сопок. Ноги были постоянно сырыми и холодными.

В наиболее опасных для автомобиля местах дорога обозначена пустыми бочками из под бензина, набитыми камнями. В одном месте видели перевернутый автомобиль. У ручья мы устроили дневку. На севере был виден маяк-бочка. С виду нормальный маяк, но подозрительно невысокий. Начались первые поломки. У Юрия заскрипел багажник, подвела одна из бонок, на которой сорвалась резьба. Починить удалось с помощью полдюймового хомута. При впадении неизвестного ручья в губу Большая ВолоковаяАндрей потерял носок, затем тапок, затем зажигалку. Один из носков он просто не докинул на другой берег, следом в ручей полетел второй. В качестве компенсации Андрей нашел две пары велосипедных очков. Я потерял велокомпьютер. Его сорвало с крепления и он «булькнул» в воду. Течение было сильным и его просто унесло в море. Позже Александр купит точно такой же у Осипова в велоклубе. Еще спасибо А. Осипову за подготовку велосипедов и амуниции к походу, за дельные советы. Хорошо, что на этом наши приношения морю почти закончились. Нам же достались сгнившие водоросли и ракушки.

На сопке рядом с безымянным ручьем, где были потеряны носки, стоит одинокий крест, его в восьмидесятых годах установили друзья в память о замерзшем офицере, который направлялся 31 декабря с подарками к семье, не забыв о шампанском. Его нашли через год, пастухи случайно наткнулись на останки замерзшего. Он лежал всего в 50 метрах от дороги. Рядом была лопнувшая на морозе бутылка из под шампанского. В послевоенные годы на Рыбачьем и Среднем замерзли 23 человека, многих так и не удалось найти. Вспомним, что почти полгода там полярная ночь.

Из обозначенных на карте ручьев значились Сювя и Червячный. Видели и спускались в пулеметный дот на два пулеметных гнезда, охраняющий побережье от вражеских кораблей. Где-то на западе красовалась Норвегия, даже облака расступились над ней, и солнце грело землю. Перед ней красовался наш остров Кий, финны называют его Лунин-саари. В шесть вечера был небольшой крюк рядом с войсковой частью и первая недозревшая морошка в болоте. Рядом с частью на сопке началась грязюка, обнаружили вертолетную площадку, футбольное поле и ржавую колючую проволоку.

В части было много загоризонтых локаторов, сканирующих пространство. Что поделать - Норвегия страна, входящая в НАТО. Потом был спуск к маяку, установленного на сопке мыса Немецкий. Маяк оказался большим, около 30 метров цилиндрический столб и свежепокрашенным в красный. Мы сфотографировались на память. Я ошибался, когда видел за двадцать пять километров невысокий маяк и не учитывал шарообразность планеты, нижняя часть маяка была не видна! Новый маяк был поставлен на средства правительства Норвегии, просто им стало стыдно за Русский маяк.

У подножия маяка небольшой поселок, к нашему изумлению никто на шею нам не бросился и качать не стали. Аборигены подозрительно выглядывали из-за штор, и смотрели на нас как на обезьян. Вскоре проехал мужик на мотоцикле и девочка на велосипеде. В нашу сторону никто не посмотрел. Кто-то высказал предположение, что путешественников они наблюдают каждую неделю (вскоре это подтвердилось). Возле современного маяка о былом величии напоминают хорошо сохранившиеся развалины старого маяка. Человек, проживший десять лет в Вайда-Губе, считается сейчас аборигеном. В 1921 году половина поселка перешло под юрисдикцию Финляндии, хотя первое время граница была чисто условной и жители могли перемещаться в любом направлении.

Затем был небольшой спуск к самой северной точке европейской части России - мыс Немецкий. В старину немцами называли всех иностранцев. Все. Дальше только Берингово море. Берег. Небольшая скала, уходящая в почти несоленые воды. Мы одни стоим на ее скалистом берегу. Наш взгляд устремлен на север в Арктику, закрытую на горизонте серыми облаками. Подумать только – какие-то две тысячи двести тридцать девять километров до Северного полюса. А ведь до дома примерно столько же. Продолжался отлив, и каждая следующая волна на незримые миллиметры отдаляется от тебя. Холодный ветер – северный ветер подхватывает пену и уносит ее прочь, куда-то на материк. Нет ничего вокруг. Только мы, скала и шум океана у ног. Нет городов. Нет офисов. Нет людей. Нет ничего придуманного. Нет проституток и чиновников. Нет притворных законов. Нет цивилизации. Есть только Настоящее. Первозданный хаос и порядок. Координаты этой точки 69 N 57,061 и 31 E 56,845. Если бы впереди была земная твердь - нашлись бы смельчаки, которые перешагнули 70-ую параллель. Из оцепенения выводит голос Лены, которая напоминает о времени, и что нам надо найти место ночевки…

Потом у Александра по неизвестной причине заскакала цепь и появилась «восьмерка» на заднем колесе. Цепь пришлось заменить на месте, было порвано одно из звеньев, а восьмерку пришлось терпеть до места ночевки. Порванную спицу так и не поменяли, пришлось лишь убрать восьмерку.

Затем был спуск к двум гражданским метеорологам и их собакам. Один из метеорологов немного рассказал по карте о предстоящей дороге. Про погоду не сказал ничего внятного, в этом регионе погода может меняться несколько раз в сутки и виновато тому Баренцево море. Погоду они узнают по телевизору, а показания аппаратуры передают по спутниковому телефону. На вопрос встать на ночлег и попросить воды, метеорологи вежливо отказали. Судя по их красным носам и заплывшим глазам, пожрать у них тоже не было. Решено было идти на восток до первого питьевого озера.

С нами ушла одна из их собак – рыжий кобель, лайка. Он первое время крутился рядом с Леной. После небольших грязевых приключений обогнули мыс Тонин и Вайда-губу, остановились на склоне сопки у непроточного озера без названия, воду решено было кипятить. Купались, воды по пояс, холодает. Выяснилось, что пропала вечерняя доза риса. Собака оказалась кстати. Решили, что она так оголодала, что постепенно перетаскает всю пищу и припрячет её в тундре. Затем будет наведываться и утилизировать её. Солнце еще не заходит, и облака на южной части неба бледно розовели. Уснули поздно, в 12 часу ночи, но засветло. Вся пища перекочевала в застегнутые рюкзаки и вещи занесены в тамбур и намертво привязаны к палаткам. Проехали и прошли 53,6 км.

26.07.2011 день шестой.

Просыпаемся, Михаил первый гремит посудой. Видим туман до 100 метров, ветер северный с моря, капельки медленно оседают вокруг.

Вытрясаем палатку от комаров и росы, переодеваемся, без энтузиазма завтракаем … и находится вчерашняя порция риса… блин, собака носится вокруг озера как ни в чем не бывало, ловит леммингов и их детенышей. Лемминги – это большие и серые хомяки, живущие в норах. Детенышей приносит нам, затем завтракает ими, похрустывая. Значит собака не причем, он летом пропитание найдет сам. Больше её не прогоняем. Благодаря лайке, имя которой мы так и не дали, мы больше узнали о животных полуостровов. Кобель часто ловил леммингов, вспугивал куропаток и чаек. Здоровенные чайки, не сравнить с нашими, иногда пикировали на собаку, которая подпрыгивала и пыталась схватить их. Иногда кобель вспугивает полярных куропаток, но их даже не удается толком рассмотреть.

На мыс Кекурский не пошли, ничего из-за тумана не видно, его лучше было видно вчера, когда с мыса Немецкого сделали несколько фотографий. Кстати, своё название он берет от графа Кекурского, которого Екатерина сослала на север. Эта легенда несколько десятков лет гуляет по Рыбачьему. Она рассказывает, что Екатерина Вторая сослала на полуостров одного из своих любовников – графа Кекурского. Поначалу граф жил в Цып-Наволоке. Имел рубленный дом и занимался рыбным промыслом. Но вот у него появилась новая любовь – симпатичная коляночка. Узнав про это, царица повелела отправить распутного подданного на самую северную точку Рыбачьего. Кольский воевода высочайшее повеление выполнил. Для графа разлука с любимой была невыносима. Он ежедневно уходил в тундру и на вершинах сопок выкладывал из камня гурии. Потом стал строить мост через ручей на тропе в поселок. Построив, прошел по нему. Поднялся на высоченную скалу у входа в губу и бросился вниз. С тех пор скалистый мыс у входа в Вайда-губу именуется Кекурский. Даже сегодня старожилы могут показать вам «графскую» могилу. Она расположена немного в стороне от военного кладбища и выделяется размерами…

Движемся по навигатору, пару раз делая небольшой крюк, переходя заболоченные места, дороги почти не видно. Из растительности только мхи и камень разных размеров от несколько тонн до битого бутылочного стекла. Такой же острый и мелкий. Днем нагретый солнцем, а ночью выстуженных холодным морским ветром. Изо рта по-прежнему идет пар. Пытаемся шутить, внезапно перед глазами встают пустые глазницы обшарпанных домов. Это поселок с названием Мыс Скорбеевский. Раньше здесь была войсковая часть, 501 береговой ракетный полк. Много людей, если судить по жилым домам. Заходим в дома, квартиры, на крышу и фотографируем. Мне – жутко, как после «Хиросимы». Только одуванчики немного красят картину, фотографирую, на севере больше я их нигде не встретил. В 1994 полк расформировали. Вода из озера Лохи подавалась по 3 километровому водоводу.

После песчаной дороги и брода через реку Скорбеевская, впадающую в одноименную губу, туман рассеялся и мы начали фотографировать. Потом был долгий подъем пешком с велосипедами на заболоченное плато, где опять пришлось идти по навигатору. На мысе Малый Скорбеевский ветер был особенно сильным и холодным, Андрей умудрился сломать левую стойку багажника. Хорошо, что ремонт занял не более 10 минут, запасной багажник и инструменты были в наличии.

При подъезде к следующему пункту, обозначенному на карте «сараи», мой навигатор опять стал глючить и выключаться. Затем послышались голоса, удары кувалды и увидели ряд ржавой колючей проволоки. Солдаты разламывали старый фургон от автомобиля. На вопрос набрать воды, вышел сержант в гражданском, а потом исполняющий обязанности командира части – прапорщик. Первое время они старались казаться важными, но потом разоткровенничались и показали по карте качество дорог. Кстати, в той части служат солдаты только из Мурманска, Кондопоги и Кандалакши. Видимо из более южных городов не выдерживают зимнего климата. Наиболее приятное впечатление произвели два флага на флагштоках – Российский Триколор и Георгиевский крест. Последнего велосипедиста прапорщик видел прошлым летом. Еще сержант сказал, что они «держат связь», на этом острове три войсковых части, на Среднем – одна.

После беседы мы решили не задерживаться и остановиться на дневку чуть дальше – в низине у горы Май, где протекал ручей. Так получилось, что рядом оказалась солдатская стрелковая точка, сложенная из камней, мы с удовольствием фотографировали её. Когда туман на несколько минут рассеялся и выглянуло солнце, мы увидели на сопке, рядом с войсковой частью вращающийся локатор и вышку с параболическими тарелками. Чуда не получилось, стали ясны неполадки в спутниковом навигаторе.

Гора Май была через километр, в принципе ничего особенного – сопка высотой в 162,6 метра, но лезть и терять полчаса времени никто не стал, да и устали немного. В какой-то момент у Юрия лопнула камера заднего колеса. Поломка оказалась серьезнее и мне пришлось доставать полуторадюймовую покрышку. Старую покрышку взяли с собой, но не штопали.

Самый трудный брод оказался после слияния речек Западная Майка и Пяйва, впадающих в Зубовскую губу. Кстати, «Пяйве» в переводе с финского значит «день». Наверно, это намек на то, что красотой в тех местах менее чем за день не насытишься. Все велосипеды пришлось переносить, были залиты каретки и втулки. Сил идти дальше не было. Во время прохождения бродов замечали много порванных тросов с крюками и элементов кардан - вала грузовых машин. На горе после брода мы заночевали. Хорошо, что погода позволила позвонить, фотографировать и спокойно приготовить ужин.

Нашлось немного дров, у которых мы пытались сушить обувь. Собака совсем завоевала наше доверие и ей перепадали разные вкусняшки. Юра оставил снаружи сушиться обувь, но привязал ее шнурками к велосипеду. Проехали и прошли 29,5 км.

27.07.2011 день седьмой.

Я проснулся ночью от собачьего лая, первым из палатки выбрался Андрей, затем где-то прогрохотал танк. Андрей залезая, похвалил собаку и сказал, что только что проехал солдатский вездеход на гусеничном ходу, он свернул в глубь острова, вдоль ручья Пяйва. Кстати, там дорога не обозначенная на карте. Подъем был для нас обыденным: завтрак, накрапывающий дождь, одежда, и обувь, сохнувшие на теле.

Только дорога была песчаной, из-за песка временами приходилось спешиваться. Местами мы ехали по берегу моря в отлив, фотографировали море, водоросли, ракушки, острова в Зубовской губе и православные кресты, установленные на скалах. В двух местах на песке отпечатались оленьи следы. На развилке дорог у брода через ручей Средний (Оленка), под усиливающийся дождь, было решено идти в глубь полуострова. Восточный мыс Цып-Наволок, с учетом нашего времени и пройденного в последний день расстояния, оказался недоступен. Для посещения мыса нужны были еще два ходовых дня, которых у нас, к сожалению, не было.

Затем была дорога в южном направлении, дорога для машин типа ГАЗ-66, для нас с постоянными, через 200 метров бродами и крупными валунами, средняя скорость составила 5,5 км/час, как у порожнего пешехода. Дождь совсем перестал и выглянуло теплое солнце.

В районе 13 часов остановились у ручья, вытекающего из безымянного болота, на дневку. После мытья посуды заметили две форели, подъедающие за нами макаронные крошки, наблюдали минут пять. Затем в том месте нашли утонувшего лемминга. Он изрядно разбух. Блин, а мы воду набирали там для приготовления пищи и во фляги с собой. Пишу спустя неделю, и кажется с пищеварением нормально. Собака совсем освоилась и демонстрировала нам состояние своего кишечника, что она самодостаточна и не нуждается в наших подачках. Только её лапки беспокоили нас, она постоянно лизала-лечила их. Кто-то высказал предположение, что кобель удрал с нами от метеорологов и может подрасти еще немного. Я ослабил ошейник на одну дырку (на вырост).

Через несколько километров мы перевалили хребет и по дороге вдоль ручья Малая Эйна начали спускаться к губе Эйна, впадающую в Мотовский залив. Этот залив разделяет острова от Кольского полуострова. Перед мостом нам попался экипаж из нескольких внедорожников с Ярославскими номерами. Некоторые водилы, упакованные УКВ связью, лодками и GPS навигацией, довольно махали нам и фотографировали, а некоторые даже не повернули голову в нашу сторону. Что ж, бог им судья – размер кошелька не влияет на проходимость и расстояние этой дороги.

После пересечения моста, дорога выровнялась и пошла на спуск к губе, где нам предстояло искупаться. В низине у места слияния рек, впадающих в губу, и защищенных от северного ветра росли низкие деревья и Иван-Чай. Попали в прилив, слегка штормило, у берега плавало много мусора. Про технику плавания я позабыл совсем, вода была градусов 6, не более, мыло не мылилось, вода горчила. Сбылась моя давняя мечта – искупаться в Баренцевом море.

Короче было купание для галочки и долгий подъем мимо горы Мотка (высота 285 метров), половину которого я прошел пешком. Это вторая по высоте на южном побережье Рыбачьего высота. В книгах Константина Симонова наблюдательный пункт, расположенный на горе, назван «орлиное гнездо». Во время войны у подножья горы командовал артиллеристами будущий генерал Яков Скорбов.

Прошло время и воронки от снарядов стали прибежищем отличной морошки. Опять начались броды, два из которых оказались очень холодными. В них впадали ручьи, текущие через скалы с вечной мерзлотой. На восточном склоне горы Рокопахта (высота 147 метров) команда остановилась на ночевку.

Затем слаженно поставили палатки, фотографировались у нерастаявших ледников, фотографировали дикого оленя, пробегающего над скалами, из которых вытекал вкусный и холодный ручей. Ужинали с оттенком грусти на глазах, это наша последняя ночевка на Рыбачьем. Смотрим на север в бухту Озерко, на одинокий морской бакен. И множество оголившихся отливом камней, принесенных сюда ледником. Проехали и прошли 38,5 км.

28.07.2011 день восьмой

А утром, можно писать «как всегда» был дождь, сильный, что пришлось достать накидки и плащи. Бродов не стало меньше, просто меньше спешивались, велосипедные втулки и каретки были всё равно залиты. Пересекли ручьи Ростой, Полтын, Морозова.

Справа оставляем заброшенные глазницы домов, принадлежащей войсковой части. Поселок «Озерко» типичное дитя эпохи «холодной войны», когда в количестве самолетов, танков, ракет соревновались две системы. Погром начался осенью 1994 года, когда часть расформировали.

Как-то в Озерко случайно встретились двое. Она – жена офицера, мать. Он – молоденький лейтенант. Она жила в Пышке, он – на восточной оконечности полуострова Рыбачий. По прямой расстояние между пунктами около 30 километров, однако у любви мерки иные. На встречу с любимым женщина ходила на лыжах, преодолевая расстояние дважды: туда и обратно. Естественно, что свидания не остались незамеченными, и в действие вступила советская система охраны морали. Лейтенанта вызвали на парткомиссию и дали выговор по партийной линии. Но через три дня стало известно, что отчаянная женщина вновь пересекла на лыжах полуострова. После этого офицер положил на стол партбилет. Но «половинки» все равно стремились друг к другу. Следующий шаг командования был жестким: лейтенанта отправили на материк. Потом были долгие поиски друг друга …, и в итоге влюбленные проиграли в споре с военной машиной. Их разлучили. Эта романтическая история вспоминается на полуостровах, когда речь заходит о великой силе любви.

Слева у плавучего бакена пристань с горами каменного угля. Фотографируем памятную доску военно-полевого госпиталя. Иногда под ногами попадаются остатки кабеля и ржавых металлических тросов, частично прикопанных землёй. Нет однозначного мнения, кто-то считал, что это принадлежит воякам, некоторые думали, что это остатки контура МГД-генератора, принадлежащего ученым из Академии наук СССР. Они испытывали хрень, которая за единицы секунд давала сильный электрический импульс, который уходил под землю на 30 километров и ввысь достигал ионосферы. В радиусе распространялся на 500 километров. Норвежцы сочли импульсы атомными взрывами и заявили протест правительству СССР.

Вскоре мы свернули и пересекли двухкилометровый участок между островами. Броды кончились, дождь тоже. Ехали знакомой дорогой на юг. У мемориальной таблички у землянки со знакомыми именами и песней остановились, молчали и сфотографировались. Дневка происходит на месте нашей ночевки, обедаем без отдыха, воду набираем из безымянного ручья с мостом и водопадом, красиво. Сжигаем за собой и другими мусор и двигаемся дальше.

Дорога через перевал в обратном направлении показалась короче. На самой вершине навстречу попался добродушный парень, который признал в кобеле - рыжую суку по имени Лиска и захотел забрать с собой. Мы не сопротивлялись, но кобель к нему не пошел. На перевале пили горячий чай, под завывание ветра. И гадали, о половой принадлежности собаки. Потом спустились в долину реки Титовка, где у устья Пьяного ручья установлена беседка с всевозможными надписями.

Юра оставил свой автограф, меня приколол другой, о серьезности которого были разные мнения: «… НИИ Астрофизики, группа поиска внеземных цивилизаций и барабашек». Потом встретили одинокого инфантильного велосипедиста из Санкт–Петербурга. Он фотографировал пойму реки, расспрашивал нас по карте. Надеюсь, с погодой ему повезет больше, чем нам. В пойме реки встречались нахлыстовики, перед вторым водопадом стояла машина Мурманрыбвода, где дежурили два пенсионера. Они продавали путевки на ловлю сёмги. Сама путевка стоила двести рублей на шесть часов. Отсутствие путевки каралось штрафом в три тысячи рублей и конфискацией всех снастей. Наше место ночевки у первого водопада была безлицензионной. Через три километра мы подкатили туда.

Пробуем ловить на спиннинг блеснами, результат нулевой, фотографируем водопад, себя. Сказывается усталость. С погодой пока везет. Засыпаем быстро. Прошли и проехали 55,6 км.

29.07.2011 день девятый.

На этот день мы запланировали отдых. Встали поздно, около 8 утра. После утреннего чая некоторые пошли со спиннингами к водопаду и ловили до полудня. Рыбы конечно не было. Вспомнили, как неделю назад, местный спиннингист что-то говорил про неблагоприятный ветер. Еще мы не знали всей тонкости ловли лососевых, на что ловить, куда кидать и погодные условия. Но фотографии водопада и себя мы сделали.

После полудня Андрей собрался отвезти собаку в Новую Титовку, что расположена за мостом перед перевалом. Посовещавшись, мы не захотели оставлять пса на пограничной заставе, по асфальтовой дороге в Мурманск, он за нами не успел бы. У Лайки была особенность, что он бежал рядом с лидирующим велосипедистом, этой «странностью» воспользовался Андрей.

Было понятно, что без нас рыжий пес пропадет, но мы захотели проверить версию с Титовкой и вернуть пса домой. Андрей несколько раз останавливался и расспрашивал рыбаков про дорогу, мост. Оказалось, что они тоже видели в титовке такую же лайку. Времени было в обрез. Андрей успел перебраться через мост и проехать два километра по заброшенному поселку. Тут рыжий пес остановился: то ли устал, то ли почувствовал знакомые запахи (как оказалось, жилой поселок оказался за соседней сопкой). Андрей повернул назад, в надежде, что пес найдет своего хозяина или новых попутчиков.

Андрей вернулся к часу дня, пообедав–позавтракав мы в 13.30 направились к пограничной заставе. Прапорщик собрал наши паспорта и начал сверять подлинность лиц с фотографиями. У меня он задержался больше обычного, пока я не сообразил снять очки. Мы были одеты почти по-летнему и второй раз за все время у меня не мерзли ноги.

Светило солнце, иногда фотографировали. В одном месте, сделав километровый крюк, заехали на могилу Неизвестного Солдата, потом собирали чернику. Черника намного вкуснее морошки, что местные нашли в морошке – непонятно, слегка кисловатая – костистая бяка, только красивая. Некоторые её выплевывали обратно. Чем ближе мы подъезжали к Мурманску – тем реже сигналили встречные и попутные автомобили. Мелочь, но приятно, особенно нам. Вначале пути, особенно на перевале каждый третий водитель считал своим долгом подбодрить нас. Стоило нам остановиться рядом с обелиском или памятником ВОВ, как сигналили уже все. Приезжие на автомобилях-внедорожниках пытаются «косить» под скандинавов, не сбривая усы и на голову одевают вязанную шапочку-ушанку с прикольными северными узорами и завязочками.

На том же самом месте у меня перестал работать навигатор, не видел спутников. После выезда из створа луча радиорелейки, установленной на вершине сопки, навигатор «прозрел».

В пути нам попались, раскрашенные краской, два здоровенных придорожных камня, на которых был запечатлен велопробег Якутия-Армения, и имя армянского парня Артура Оганяна. Сегодня нашли про него в Интернете информацию, как сначала он расписывал церковь в Якутии, а потом ехал 7 месяцев к себе на родину. Останавливался у разных людей, разных национальностей, зимовал при 30-40 градусных морозах. Сменил три велосипеда, два укатал и проехал около 12 тысяч километров.

На ночевку мы остановились около шести вечера у Чертова Перевала, где ночевали в первый раз. Отбой прошел рано в 21.30, под усиливающийся дождь. Долго не могли понять, что сказывается отсутствие собаки, нашего 7-го члена команды, к которому мы успели привыкнуть за пять дней. Проехали 36 км.

30.07.2011 день десятый

Всю ночь барабанит дождь, не хочется вставать, на часы тоже не смотрим, засыпаем снова. Одно утешение – дождь здесь теплый и, как оказалось, не такой уж и сильный – это внутри палаток шумит, как будто там ливень. Юра с перепугу обмотал свою просохшую замшевую обувь пищевой пленкой. Просыпаемся под гремящие звуки кастрюль, которые издает Михаил. Получаем дообеденную порцию сухофруктов и едем на юго-восток к Мурманску, дождь усиливается, одежда не успевает высыхать. На рюкзак натягиваю желтый полиэтиленовый пакет. Пакет через несколько километров сдувает ветром, теперь понятно, почему мне сигналила машина.

Через двадцать километров у озера Нялъяврв дождь становится реже и асфальт суше. Наверное, мы выехали из зоны циклона. У озера Килпояврв, из которого вытекает река Ура, мы остановились на дневку. Дневка прошла быстро, за освободившимся деревянным столом. Перед отъездом расспросили местных, приехавших на двух автомобилях, про следующую нашу ночевку. Местные представились моряками с подводной лодки, которая базируется в Североморске, и конечно же их руки были в наколках. Юра успевает сфотографировать группу из шоссейников, катящуюся по мосту. Движение машин усиливается, наверно это связано с выходным днем – субботой.

Со второго раза выбираем место будущей ночевки. Перед отбоем выглянуло солнце, пытаемся сушить одежду и обувь. Велорюкзаки заметно полегчали. В прямой видимости виден Мурманск.

Проехали 34 км.

31.07.2011 день одиннадцатый

Ночью было холодно, пришлось надеть спортивные штаны, шерстяные носки, кофту и шапочку. Пробуждение было без дождя в 6 утра. Двигаемся, чтобы не замерзнуть. При въезде в Мурманск смотрим на показания термометра на бензозаправке + 10 градусов. С собой градусник мы не брали.

До отъезда поезда есть еще время, едем на север к здоровенному памятнику – солдату. Местные называют его Алеша. Это мемориал Защитникам Советского Заполярья в годы Великой Отечественной войны. Был открыт 19 октября 1974 года на сопке Зелёный мыс. Фигура солдата возвышается на семиметровом постаменте, высота всего монумента 31,5 метр, а вес более 5 тысяч тонн. В мемориал входит подиум «Вечный огонь», покатая трёхгранная пирамида – приспущенное в знак скорби боевое знамя, стела с надписью «Защитникам Заполярья – воинам 14-й армии, 19-й армии, Краснознамённого Северного флота, 7-й воздушной армии, пограничных отрядов № 82, 100, партизанских отрядов «Советский Мурман», «Большевик Заполярья», «Полярник», «Сталинец», «Большевик». Слава отстоявшим эту землю». Рядом два зенитных орудия – на этой сопке находились зенитные батареи, прикрывавшие город и порт с воздуха. После 11.00 закупаемся в местном супермаркете и катим на ж/д вокзал. Рельеф в Мурманске холмистый, правда не на всех сопках можно ставить девятиэтажные дома, местами грунт «плывет». На вокзал прибываем в полдень. Встречаем на перроне двух велосипедистов, прибыли с московским поездом, собирают велосипеды.

Это международный состав из москвички и норвежца, поедут в норвежский город Киркинес по М-18 (раньше была А-138). Москвичка расспросила про дорогу, когда стали обсуждать местных, сказала, чтобы мы не удивлялись местным. Аборигенам просто непонятно, как можно за бесплатно получать удовольствие от передвижения на разных видах транспорта. В 13.50 поезд начинает движение.

01.08.2011 день двенадцатый

С точностью «до наоборот» природа за окном, хочется кушать и спать. Иногда поглядываю в окно. Первая ночь очень светлая. Появляются первые кучевые облака. Во время стоянки локомотива выходим на перрон в шортах, уже не холодно.

Ночью в Петрозаводске заваливается группа пьяных в честь дня ВМФ байдарочников из трех человек, которые выходят в столице, больше они не «просыхают». И парень с девушкой из Воронежа с большими рюкзаками. Они путешествуют пешком по Соловкам. Решили проехать поездом одну станцию. Показывали фотографии петроглифов и языческих лабиринтов, выложенных небольшими камнями. В Кижи попасть им не удалось – туда отвозит катер всего на 1.5 часа, а оставаться там нельзя. Жалуются, что местные много берут за еду и обслугу.

02.08.2011 день тринадцатый

238 поездом в 10.28 прибываем в Тамбов! Всех встречают, обошлось без торжественных речей и подбрасывания. В 13.00 мне на работу. Фотографируемся на память.

Пройдет некоторое время, и однажды порыв северного ветра притормозит наши велосипеды. И мы вспомним два острова на севере за 69 параллелью, омываемые водами Баренцевого моря, плеск воды в водопадах и крики испуганных чаек. Что-то есть в этих скалах, чистейших реках и ручейках, в прижавшихся к камням березкам… А может быть, мы просто оставили там частицу своего сердца.

Конец.

Выводы и рекомендации.

Были ли разногласия и споры в команде? Нет. Возможно, группа была подобрана так, что этого в принципе не могло быть, либо мы «притерлись» во время наших предстоящих скаток. Возможно, у нас на это не оставалось времени, велосипедисты - не болтливы и большую часть времени мы смотрели. Смотрели и пытались запомнить эту необычную и неброскую северную природу.

Рюкзаки были реально тяжелыми, это влияло на управляемость велосипедов, на преодоление подъемов, нагрузку на багажник и заднее колесо. При таком весе надо брать с собой инструмент, спицы, запасной багажник. Можно скинуть пару килограмм на еде, благо с водой там проблем нет. Заплечные рюкзаки не нужны, потому что к концу дня единицы килограмм превращаются в десятки. Максимум - небольшая поясная сумочка с фотоаппаратом и сотовым телефоном.

С комарами и мошками особых проблем не было, противомоскитная сетка ни к чему, хотя при низкой температуре они были просто ленивыми.

Повезло ли с погодой? Пожалуй нет, такого количества сырых дней и мокрой одежды и обуви мы не помним. Хотя по температуре мы были настроены на «снег с дождем». Самая большая проблема – это невысыхающая обувь. Летние контактные туфли не обязательны. Много приходится ходить пешком и в брод. Лучше сохранить тепло в ступнях, переобуваясь перед бродом в сандалии.

И наконец дороги. Грунтовые на хребте Муста – Тунтури и на полуострове Рыбачьем в плачевном состоянии, их давно не ремонтируют, средняя скорость низкая. Из-за этого мы не попали в два намеченных к посещению пункта. В сырости тормозные колодки истираются быстро. Полезно сделать тайник, для уменьшения объема и веса велорюкзаков, главное запомнить это место, чтобы на обратном пути забрать с собой. Для посещения восточной оконечности полуострова Рыбачий надо планировать поездку продолжительностью 10 суток.

Да, про название отчета. Первая часть названия, так она и есть. После того, как эту землю бросили военные, поговаривают, что реалистичны две версии. Первая: два полуострова хочет купить «денежный мешок». Вторая: забирают экологи, чтобы устроить заповедник - заказник. Пускать просто так туда не будут.

Вторая часть названия не подтвердилась, кобель не от «хорошей жизни» с нами сбежал.

Дата добавления: 2015-11-04