Http://ficbook. Net/readfic/3486024

Fire Meet Gasoline

http://ficbook.net/readfic/3486024

Автор: Гражданин Мира (http://ficbook.net/authors/495617)
Беты (редакторы): kodomo_no_tsuki (http://ficbook.net/authors/22570)
Фэндом: EXO - K/M
Персонажи: Джонин/Сехун
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 7 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Кон­такты за­мыка­ют­ся, и Се­хун с ши­роко рас­пахну­тыми гла­зами па­да­ет в пус­то­ту. Ды­хание Джо­нина пу­та­ет­ся в его во­лосах и, ще­коча, сте­ка­ет на шею. Это не­мыс­ли­мо жар­ко, и Се­хун по­нима­ет, что еще нем­но­го — и все вок­руг за­горит­ся(с)

Примечания автора:
очередная попытка написать полноценную нц-у;
Sia - Fire Meet Gasoline - любовь с первой ноты. Не могу не слушать. Душу выкричала - не помогло. Музыка сильнее меня.

I'm burning alive
And I can barely breathe
When you're here loving me
Fire meet gasoline
Burn with me tonight.
- Sia - Fire Meet Gasoline

— Не позволяй им слишком много. Да, ты продаешься, но пускай не забывают, что ты тоже человек. Сразу реши, что для тебя приемлемо, а что — нет, и не бойся говорить об этом прямо. Это твое тело. Оно тебе еще пригодится. Понял? — Бэкхён смотрит Сехуну в глаза и сжимает его плечо достаточно сильно, чтобы причинить боль и не дать вырваться.
Сехун понятливо кивает. Он не уверен, что вообще сможет кого-то окрутить, но на всякий случай запоминает все, что говорит сутенер.
— Идем, — Бэкхён отпускает его руку и подталкивает к входу в клуб.
Парень на дверях улыбается, завидев Бэка, и впускает их внутрь без вопросов. Сехун ежится и, кусая усеянную ранками губу, сует руки в карманы брюк. Они новые, слишком тонкие и узкие, того оттенка черного, что выедает глаза своей яркостью. Пиджак, рукава которого Сехун никак не отучится закатывать, тоже черный, а майка под ним — пепельно-розовая. Бэк считает, что ему идет этот цвет. Он оттеняет кожу и подчеркивает яркость губ, говорит он, расправляя на ней складки.
Сехуну роль пупса, которого наряжают в бабские тряпки, не очень нравится, но он должен соответствовать образу. Он не знает, какой дресс-код у начинающих проституток, но розовый, наверное, в моде. По крайней мере, это лучше, чем голубой или кричаще-фиолетовый.
В клубе пахнет сигаретами, винилом и сексом. Последний запах ударяет в голову и спазмом сводит желудок. Сехун оглядывается по сторонам, но отблесков светодиодных шаров недостаточно, чтобы что-то разглядеть. Должно быть, так и задумывалось. Должно быть, так даже лучше. Чем меньше смотрят, тем больше шансов найти клиента. В темноте он даже ничего: высокий, широкоплечий, с крепкой задницей, а большего и не надо. Любителям мальчиков помладше, которыми, по утверждению Бэкхёна, кишит это заведение, только таких и подавай.
— Начни с бара, — орет он Сехуну в ухо и отваливается от его плеча. Сехун оборачивается к нему, чтобы задержать хотя бы на секунду, но поздно: Бэк растворяется в зеленовато-пурпурном полумраке.
Сехун потерянно вертит головой, но толпа настолько густая, что найти приятеля не представляется никакой возможности. Сердце пропускает пару ударов подряд и заходится в собственном, похожем на дабстеп, что льется из невидимых колонок, ритме.
Сехун одергивает рукава пиджака, но через секунду снова их закатывает до локтей, открывая пляшущим синим огням свои костлявые предплечья.
Бар найти легче, чем Бэкхёна. Возле него людей меньше: большая часть разбрелась по темным углам или трется друг о друга на танцполе.
Время — практически одиннадцать, которые высвечивают причудливой формы часы над стеклянными полками. Сехун садится ближе к краю стойки и заказывает какой-то слабенький коктейль с ванильным вкусом. Ждать, пока кто-то угостит его, он может вечно, а сидеть у бара просто так не положено.
Стакан оказывается небольшой, украшенный двумя засахаренными вишнями и ванильным стручком. Сехун смотрит на них потерянно и пытается представить, сколько это удовольствие стоит. Денег жалко: он пришел сюда, чтобы заработать, а не тратиться.
Погоревать Сехун не успевает: место рядом с ним занимают, и приятный низкий голос говорит:
— За мой счет.
Бармен кивает, ставит на стойку стакан чего-то прозрачного с пузырьками и переключается на других клиентов.
Вишни, приковавшие к себе взгляд Сехуна, оказываются в смуглых пальцах, а затем исчезают в красиво очерченном рту. Сехун облизывается, боясь вдохнуть, и поднимает на незнакомца глаза. Сердце опять забывает, что нужно биться, а кровь приливает к лицу, заставляя в очередной раз обрадоваться плохому освещению.
— Привет, — говорит парень и улыбается Сехуну, кладя черенок от вишни на стойку.
— Привет, — едва ворочая языком, отвечает Сехун. Мямлить — один из его талантов, и сейчас он готов продемонстрировать его со всех сторон. Парень слишком красивый, чтобы говорить с ним нормально. Слишком откровенно смотрит, чтобы не сгорать от смущения. Слишком ярко улыбается, чтобы дышать.
— Эй, все в порядке? — парень подается вперед и касается запястья Сехуна кончиками пальцев. Тот не привык, чтобы к нему прикасались без разрешения, и вздрагивает, когда горячая кожа соприкасается с его ледяной.
— Да. В полном, — говорит Сехун и отдергивает руку.
Парень не замечает этого или же делает вид, что не заметил. Сехун медленно переводит дух и заставляет себя расслабиться. Он здесь не для того, чтобы строить из себя недотрогу. Он давно не девственник и знает, насколько важны прикосновения, как много ими можно сказать и как громко они заставляют кричать.
— Ты с Бэком пришел?
Сехун бледнеет. Если в этом городе и найдется человек, который не знает, чем занимается его приятель, то он или слепоглухонемой, или приезжий, или умер. Четвертого не дано. Даже младенцы, кажется, появляются на свет со знанием того, что Бён Бэкхён занимается вербовкой ребят для секс-эскортов и публичных домов. Девочками он не интересуется, хотя сам третий год живет с подружкой, к которой никто даже взглядом прикоснуться не смеет.
— Это ничего, — заверяет парень, глядя Сехуну в глаза. От его взгляда горит нутро и каждый миллиметр кожи покрывается невидимыми мурашками. Они накатывают волнами, тут же сгорают и уступают место другим, еще более колючим. — Ты выглядел таким потерянным. А теперь еще и испугался, — он тихо смеется и снова касается руки Сехуна. На этот раз он не уходит от прикосновения, но парень не продолжает, и Сехун не знает, как на это реагировать.
— Меня Джонином зовут. Ты?
— Сехун.
— Настоящее имя? — улыбка парня меняется на ухмылку.
— Ну да.
Джонин качает головой и снова улыбается. Берет в руки свой стакан, отпивает и кивает на нетронутый коктейль Сехуна.
— Он сладкий и совсем не пьянит. Можешь пить смело.
Сехун дерганым, нескладным движением поворачивается к стойке и хватается за бокал так, словно он вот-вот убежит. Ударяется зубами о край, едва не расплескивает коктейль на новые брюки и давится вторым глотком.
Джонин беззвучно смеется, глядя в свой стакан.
— С твоими талантами в комики идти, а не на панель, — говорит он так тихо, что музыка заглушает последние слоги.
Сехун вытирает напиток с подбородка и осторожно опускает бокал на стол. Пить больше не хочется.
— В комики меня почему-то не взяли, — вполне серьезно говорит он и сползает с табурета. — Спасибо, что угостил, — добавляет тише и оглядывается по сторонам, выбирая, куда двинуть дальше, но Джонин не дает ему сделать и шага вперед. Ловит его ладонь в свою и сжимает липкие от коктейля пальцы. Сехун оборачивается к нему и видит вполне серьезное лицо. Тень улыбки застыла в уголках глаз, но губы больше не улыбаются.
— Тебе так нужны деньги?
Сехун ничего не отвечает. Слова застревают в горле, и все, о чем он может думать, — это пальцы Джонина, что сжимают его ладонь.
— Поедешь со мной?
Сехун судорожно выдыхает и понимает, что сейчас сделает выбор, который что-то в нем изменит. Он кивает, и Джонин поднимается с табурета. Отпускает Сехуна, расплачивается с барменом, а затем что-то шепчет ему на ухо. Бармен кивает и возвращается к работе.
— Идем, — Джонин оказывается рядом. Обнимает Сехуна за талию и подталкивает к выходу из клуба.
Сехуна трясет от волнения, поэтому он лишь со второй попытки открывает дверь такси. Джонин над ним больше не смеется.
В такси они молчат. Сехуну душно и немного сложно переносить близость Джонина. Он излучает радиоактивный жар, и кожа Сехуна начинает плавиться. Он тянется к рукавам пиджака, но Джонин останавливает его прикосновением.
— Не надо, — шепчет он, — мне нравится так.
Сехун шумно вдыхает и наконец-то смотрит Джонину в лицо.
— Давно это делал? — спрашивает тот еще тише, и Сехун прикрывает глаза, чувствуя, как краснеют щеки.
— Да так… — он поводит плечом, пытаясь припомнить, когда у него последний раз был нормальный секс.
— Хорошо. Я люблю простые вещи, так что не бойся.
— Я не боюсь.
Джонин взглядом обводит его лицо и, придвинувшись ближе, спрашивает так тихо, что Сехун не сразу понимает, что он говорит:
— Сверху или снизу?
— Кто?
— Ты, конечно, — Джонин снова смеется, и это разряжает обстановку. Машина встает на светофоре, и Сехун на секунду отвлекается на мигающий желтый глаз. Он успокаивает мысли, а включившийся зеленый — их упорядочивает.
— Снизу, — говорит Сехун и возвращает взгляд Джонину. Тот улыбается уголками рта и большим пальцем проводит по губам Сехуна. Дыхание сбивается, и внутренности стягиваются в тугой узел. Сехуна бросает в дрожь, и он понимает, что сам бы заплатил за то, чтобы заняться с Джонином сексом.
Машина останавливается у невысокого дома в спальном районе. Сехун никогда здесь не бывал, но знает, во сколько обходится здешнее жилье.
Джонин расплачивается с таксистом и открывает для Сехуна дверь. Это тоже не смешно. Очень и очень не смешно.

В холле два лифта. Широкие и светлые, он ждут, когда их наконец-то запачкают, но Джонин явно из тех людей, которые сходят с ума незаметно. Он встает у противоположной от Сехуна стены и смотрит на него выжигающим, немного задымленным взглядом. Сует руки в карманы брюк, и Сехун невольно подвисает на их ширинке. Живот скручивает, в паху пульсирует еще сильнее. От него поднимается волна жара, накрывает грудь и плечи и мурашками трогает шею. Волосы на руках встают дыбом. Сехун никогда ни на кого так не реагировал, и от этого слегка кружится голова. Он облизывает губы, но они слишком сухие, да и во рту пустыня, так что язык лишь царапает кожу, тревожа вечные раны.
Джонин живет на одиннадцатом этаже. Сехун оглядывает длинный коридор и комкает край майки во вспотевших пальцах. Секс на первом свидании и даже без него он уже проходил, но сегодня все немного иначе. Ему никогда не приходилось извлекать из этого выгоду. Ему никогда не приходилось зарабатывать деньги ртом и задницей. Конечно, кое-кто из бывших любовников делал ему подарки, и он принимал их, смущаясь и отнекиваясь, но это совсем другое. Это все еще не укладывается в голове, но, с другой стороны, на месте Джонина мог быть кто-то другой. Кто-то менее привлекательный и понимающий.
— Проходи, — Джонин открывает дверь и пропускает Сехуна вперед. В широком коридоре горят настенные лампы. Стены серые: бетон. На них по три зеркала, узких и длинных, отчего комната кажется светлее. Чуть выше и поодаль висят рисунки в тонких рамах. Акварель, если сумерки не играют с Сехуном злую шутку. Дети с беззубыми улыбками, старики с нахмуренными бровями и девушки с некрасивыми, но неповторимыми лицами. Все сделаны одним мастером. Сехун не художник, но в живописи немного разбирается и стиль узнать может.
— Это ты рисовал? — отчего-то спрашивает он и поворачивается к Джонину, который запирает дверь на верхний замок. Тот прослеживает его взгляд и кивает.
— Откуда узнал? — спрашивает он и подходит к Сехуну.
— Не знаю. Почему-то… правда, не знаю, — Сехун улыбается, не зная, как вложить в слова чувства. — Они чем-то на тебя похожи.
Джонин согласно кивает и берет Сехуна за руку.
— Утром посмотришь, — говорит он и идет к полупрозрачной, расписанной, как Сехун понимает, вручную двери.
За ней находится спальня. Вполне обычная, если не считать все тех же бетонных стен и акварелей за стеклом.
Сехун оглядывается по сторонам, а Джонин встает перед ним и спрашивает, не нужно ли ему в ванную. Сехун качает головой: он готовился к этому вечеру. Бэкхён все рассказал и показал, чтобы не возникло неловких ситуаций. Впрочем, Сехун делал это раньше, и знает, что к чему.
— Тогда, — Джонин подходит ближе, и Сехун слышит, как часто и поверхностно он дышит. Он волнуется, и это волнует. Сехун накрывает нижнюю губу верхней, засасывает ее в рот и ждет продолжения. Джонин подходит так близко, что Сехун чувствует тепло, которое излучает его тело, и заканчивает фразу: — Я раздену тебя.
— Могу сам.
— Нет, — Джонин качает головой и пальцами проводит по воротнику сехунового пиджака. — Я сам. Мне это нравится, — он запускает ладони под пиджак и стягивает его с плеч. Сехун прикрывает глаза и понимает, что никогда так сильно не хотел, чтобы его поцеловали.
Дыхание сбивается, а сердце мучается тахикардией. Сехун прижимает ладонь к лицу Джонина, мешая ему снять пиджак полностью, и тянется к его губам.
— Ты не против поцелуев? — шепчет Джонин в разделяющие их миллиметры, и Сехун отвечает на вопрос однозначным «нет».
Джонин стискивает его бока и дергает его на себя. Сехун давится стоном и зубами ударяется о его зубы. Улыбнуться не получается. В голове слишком туманно и все кружится, да и Джонин кусает его губы, что тоже мешает.
Он, все же, снимает с него пиджак и расстегивает брюки. Запускает пальцы за их пояс, мнет зад и пахом трется о пах, отчего у Сехуна слабеют колени. Он хватается за плечи Джонина и дергает бедрами в ответ.
— Ладно, я передумал, — сглатывая тяжело, говорит Джонин. — Раздевайся.
Он отступает от Сехуна на шаг и начинает стягивать с себя одежду. Сехун трясущимися руками повторяет за ним. Его морозит и слегка подташнивает, что с ним было лишь единожды — в первый раз. Сейчас все иначе. Сейчас в два раза страшнее, потому что нельзя списать все на неопытность, а говорить практически незнакомому человеку «у меня от тебя сердце останавливается» — не самое разумное решение.
Одежда портит Джонина, решает Сехун, когда видит его обнаженным. Рот наполняется слюной, и он едва не давится ей, когда пробегает взглядом по сильным рукам и идеальным бедрам. Их хочется гладить и целовать, кусать и вылизывать. От одной мысли об этом закатываются глаза. Сехун силой заставляет себя успокоиться и забраться на кровать.
Покрывало холодное и приятно щекочет кожу. Сехун ежится, опускаясь на локти, и сгибает ноги в коленях. Разводить их не спешит. Следит за Джонином. Тот обходит кровать и, поглядывая на Сехуна, вынимает из среднего ящика тумбочки презервативы и бутылку со смазкой. Пользуются ею нечасто или же она новая.
Сехун медленно переводит дух и ложится набок. Джонин бросает презервативы и смазку на подушку и склоняется к Сехуну, чтобы отвести с его лица волосы и погладить под подбородком. От этой ласки Сехун на секунду теряется и, прикрыв глаза, стонет. Джонин тихо смеется и трогает его приоткрытые губы большим пальцем.
— Как ты относишься к минету? — спрашивает он вкрадчиво, и Сехун открывает глаза, чтобы посмотреть на него.
— Положительно. Во всех отношениях.
Джонин кивает и кладет ладонь Сехуну на шею. Сехун садится, поджав под себя ноги. Облизывает губы. Последний раз он делал это на первом курсе университета, по очень настойчивой просьбе друга. Сказать, что ему не понравилось — значит соврать. Это не было плохо. Это… заводило.
Сехун сплевывает на ладонь, подбирает слюну с подбородка и, придвинувшись к краю кровати, берет член Джонина в руку. Он тяжелый и достаточно большой. Горячий. Держать его приятно, и, Сехун видит, Джонину это тоже нравится. Он молча гладит его шею, смотрит из-под ресниц, и при этом взгляд его такой темный, такой глубокий, что Сехун на секунду забывается.
— Продолжай, — шепчет Джонин и вдруг наклоняется, чтобы поцеловать его в лоб. От этой нежности внутри все переворачивается, и минет окончательно утрачивает свою пошлость.
Сехун ладонью проводит по члену, размазывает по нему слюну, а затем, ловя взгляд Джонина, берет его в рот. Джонин блаженно закрывает глаза, а большего Сехуну и не надо.
Он делает это минуту или чуть больше, и все это время Джонин не шевелится. Лишь водит рукой по его волосам, касается лица и изредка открывает глаза, чтобы посмотреть на него. Рот приоткрыт, губы кажутся сухими и горячими.
Сехун не мастер глубокого минета, но Джонин и не просит. Ему и так хорошо, Сехун видит это по его взгляду. Он совершенно потерянный, полный теней и смазанных образов. О чем Джонин думает, можно лишь гадать. Пара мыслей на этот счет у Сехуна есть, но сейчас это не имеет значения.
— Хорошо, — голос Джонина хрипит, когда он начинает говорить, — думаю, хватит. Можем двигаться дальше?
Сехун садится прямо и кивает. Касается уголка рта запястьем и чувствует, как он заполняется вкусом Джонина. Он чуть солоноватый, но без горечи. Мягкий и приятный, как сам Джонин.
— Ложись. Подушка нужна? — Джонин берет в руки презерватив и, открывая его, смотрит на Сехуна. Тот качает головой и отползает на средину кровати. Ложится на спину и, прежде чем развести ноги, говорит:
— Я подготовил себя перед тем, как ехать в клуб.
Признаваться в подобном неловко, но Джонин с ним настолько осторожен, что не сказать кажется преступлением.
Джонин кивает понятливо, раскатывает презерватив по члену и скользит к Сехуну. Подхватывает его под колени, продвигается дальше и руками упирается в кровать по обе стороны от сехуновых плеч.
Сехун успевает заглянуть ему в глаза до того, как он стирает все мысли поцелуем. Он отличается от предыдущего напором и жадностью. Кажется, Джонин вознамерился отобрать у Сехуна дыхание и вырвать из него душу.
Сехун хватается за его предплечья, сжимает их так, что пальцы сводит судорогой, и скрещивает лодыжки за его головой, потому что он начинает двигаться, а Сехун умирает — так хочет чувствовать его ближе.
Джонин останавливается, когда Сехун перестает дышать. Он хватает воздух ртом, но выдохнуть не может, и Джонин приводит его в чувства парой нежных поцелуев за ухом. Дышит он через раз, поверхностно и сипло, и так горячо, что Сехун покрывается гусиной кожей.
Джонин отстраняется, отпуская Сехуна, садится на пятки и с трудом, но открывает смазку.
— Это для меня, — говорит он и вводит в Сехуна сразу два пальца. Двигает он ими медленно и осторожно, и всматривается Сехуну в лицо.
Сехун быстро расслабляется и, прикрыв глаза, сосредотачивается на ощущениях. Пальцы у Джонина короче, чем у него, но толще, и ощущаются совершенно по-другому. Они гладят его изнутри, слегка надавливаются, и Сехун понимает, что Джонин делает. Он ищет нужный угол, чтобы знать, как двигаться. От этой мысли бросает в такую крупную дрожь, что Сехун содрогается всем телом. Джонин хмурится и шепотом спрашивает:
— Здесь?
Сехун мотает головой, и Джонин продвигается дальше. Надавливает сильнее, и Сехуна выгибается дугой.
— Да, здесь! — выкрикивает он и тут же зажимает рот ладонями. Зажмуривается и насаживается на пальцы, потому что это слишком хорошо, чтобы не хотеть еще.
Джонин целует его бедра, заставляя успокоиться, но Сехун не может. Он лишь сводит колени вместе, продолжая содрогаться всем телом.
— Боже мой… — выдыхает Джонин, и в этом вздохе столько восхищения, что Сехуну становится дурно. Он хочет что-то ответить, попросить не говорить так, но не успевает: Джонин снова нависает над ним и толкается в него уже не пальцами.
Контакты замыкаются, и Сехун с широко распахнутыми глазами падает в пустоту. Дыхание Джонина путается в его волосах и, щекоча, стекает на шею. Это немыслимо жарко, и Сехун понимает, что еще немного — и все вокруг загорится.
— Как хорошо, — шепчет он и моргает.
Джонин сжимает пальцы, комкая под Сехуном покрывало, и с низким стоном повторяет движение. Сехун закрывает глаза и вторит ему. Они двигаются неспешно, разжигая пламя постепенно. Сехуну так хорошо, что он забывает, зачем здесь и почему, собственно, целует эти горячие плечи. Джонин, кажется, тоже обо всем забывает, и вместо секса за деньги занимается с ним любовью.
В какой-то момент они меняются местами, и Сехун, всхлипнув, ерзает на липких от пота бедрах. Заводит руки назад, запрокидывает голову и стонет в потолок полное восторга «Джонин». Тот обнимает его за талию и садится. Сехун, подавившись воздухом, хватается за его шею одной рукой. Они не то целуются, не то пьют друг друга и все двигаются, двигаются, двигаются…
Сехун кончает первым, так к себе и не притронувшись. Джонин носом утыкается ему в шею, шепчет в нее что-то — соленое и неразборчивое, но до мурашек приятное — и кончает следом. Минуту или две держит Сехуна в объятиях, а затем осторожно укладывает его на кровать. Опускается на локти и, перебирая потную челку Сехуна пальцами, смотрит ему в лицо. Смотрит и молчит. Сехун склоняет голову набок и гладит плечи Джонина ладонями. Он понимает его: говорить совершенно не хочется.
Джонин наклоняется ниже и целует его в губы. Это неторопливый, поверхностный поцелуй, полный благодарности и чего-то особенного, неповторимого.
Сехун обнимает Джонина за шею и позволяет себе на пару минут поверить в большее.
Электронные часы на прикроватной тумбочке показывают час после полуночи, когда Джонин отсылает Сехуна в ванную.
Сехун особо не присматривается. Отмечает лишь, что ванная светлая, в серых тонах, и что пахнет в ней — очень остро — Джонином.
Когда он возвращается в комнату, Джонин указывает на разобранную постель, целует его в шею и уходит в ванную. Сехун знает, что если останется у Джонина до утра, то его жизнь изменится второй раз за эту ночь. Он знает это и забирается под белоснежные одеяла, чтобы, зарывшись лицом в подушку, которая тоже пахнет Джонином, уснуть крепким сном.
Будит его солнечный свет. Сехун морщится и перекатывается на другой бок. Джонин что-то говорит, целует его в лоб и выскальзывает из-под одеяла. Сехун засыпает, но ненадолго.
Первое, что он чувствует, окончательно проснувшись, — запах дома. Шевелиться лениво, и он, моргая на приставучее солнце, смотрит перед собой. Занавески раскачиваются на невидимом ветру, гудит кондиционер, а за стеной приглушенно бубнит телевизор. Часы показывают шесть минут десятого.
Сехун позволяет себе поваляться в постели еще десять минут, за которые успевает изучить все картины на стенах и отметить, что его одежда, аккуратно сложенная, дожидается его на стуле.
Сехун принимает душ и, одевшись, выходит в коридор. На полу — мягкий ковер, который скрадывает шаги. Одна из полупрозрачных дверей приоткрыта. Сехун заглядывает внутрь и первые несколько секунд ничего не видит из-за солнечного света, которое бьет прямо в лицо. Комната оказывается мастерской и кухней, которые отделяет друг от друга символическая перегородка. Окно во всю стену выходит на улицу; за ним — терраса, заставленная вазонами с петуньями всевозможных цветов.
— Вижу, ты ненавидишь темноту, — говорит Сехун Джонину, который находится тут же, за кухонной стойкой. Он читает газету, но откладывает ее в сторону, когда замечает Сехуна.
— Терпеть не могу, — говорит Джонин и хлопает по соседнему стулу ладонью. — Иди сюда.
Сехун подходит и занимает предложенный ему стул.
— Завтракать будешь? — Джонин поднимается. Взгляд прикован к лицу Сехуна. Глаза улыбаются и лучатся так же ярко, как и солнце за бесконечными окнами этого дома.
Сехун кивает и ждет, пока Джонин за ним поухаживает. Это приятно, и он не скрывает довольной, но все еще смущенной улыбки. Джонин улыбается ему в ответ, отчего происходящее приобретает совершенно другой оттенок.
— У меня к тебе предложение, — говорит Джонин, когда Сехун заканчивает с кофе. Он протягивает руку и ладонью накрывает ладонь Сехуна. — Тебе нужны деньги, так? Я могу это устроить. Будешь моим натурщиком. Я сейчас работаю над одним социальным проектом, и ты мне подходишь. Я хорошо плачу моделям, — он говорит тихо и вкрадчиво, и смотрит Сехуну в душу. Тот не закрывается, потому что не хочет. Он слишком долго мечтал о таком предложении и будет идиотом, если откажется.
— Я не хочу, — продолжает Джонин и крепче сжимает ладонь Сехуна, — чтобы ты возвращался в тот клуб. Отдашь Бэку то, что заработал вчера, и скажешь, что я беру тебя на работу. Он меня знает и против не будет.
Сехун кивает и мягко поворачивает руку ладонью кверху, чтобы сжать пальцы Джонина.
— Ты мне очень, очень нравишься, — добавляет Джонин, и Сехун широко улыбается. Он знает, что ему тоже хватит взгляда, чтобы Джонин понял: он ему тоже безумно нравится.

10 августа, 2015

Примечание к части

Я сгораю заживо.
И я едва могу дышать,
Когда ты показываешь мне свою любовь,
Огонь повстречал бензин,
Сгори со мной этой ночью(с)
(http://www.amalgama-lab.com/songs/s/sia/fire_meet_gasoline.html)

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/3486024

Дата добавления: 2015-11-04