— Ты видел сегодняшнюю газету? 6 страница

Что-то останавливает Лиама, и он опускает руки. Он приходит в себя и быстро оглядывает дрожащего Зейна. Все части его тела, которые не скрыты одеждой, в синяках и порезах, и выглядит так, словно он стоит из последних сил. Он был тем, кто дрался со стрелявшим в Луи. Тем, кто не дал тому уйти.

— Что ты здесь делаешь? — хрипло спрашивает Лиам, с беспокойством глядя на распухший левый глаз Зейна.

— Я знаю, ты приказал мне уйти, но… — начинает Зейн, и его голос дрожит от страха. Лиам ненавидит то, что является причиной этого — себя. — Я не смог.

— Почему нет? — спрашивает Лиам, ногой придавливая к земле преступника, который пытается встать.

Зейн пожимает плечами, и его лицо искажается от боли, которую приносит это незамысловатое движение.

У Лиама нет слов. Зейн в Готэме, он стоит здесь, перед ним, и он дрался с преступником, которого искал Лиам. Слишком много совпадений. Лиам делает шаг вперёд, и Зейн напрягается.

— Я не обижу тебя, — говорит Лиам. Он хочет, большего всего на свете хочет, чтобы вся боль Зейна стала его болью.

Прежде, чем он может сделать что-то глупое, вроде того, чтобы шагнуть вперёд ещё и коснуться Зейна так, как он мечтает, звонит его телефон.

На экране имя Найла, и Лиам смотрит на ублюдка на земле прежде, чем ответить.

— Тебе лучше быть здесь сейчас, — говорит Найл, и его голос грубый. — Они только что использовали дефибрилляторы.

— Он жив? — спрашивает Лиам, пытаясь прогнать изображения, заполоняющие сознание на словах Найла.

— Едва ли, — честно отвечает Найл.

— Я нашёл его.

Найл шумно выдыхает, и Лиам почти видит, как он сжимает кулаки.

— Привези его и оставь в машине, я разберусь с ним, — тон Найла пугает Лиама. Это редкость, когда в нём нет привычного веселья — теперь он холодный и расчётливый.

Лиам вешает трубку, не говоря больше ни слова, и поднимает на ноги громилу, который уже без сознания.

— Луи в порядке? — спрашивает Зейн, всё ещё смотря на него испуганно. Наверное, у Лиама снова помутнение рассудка, но он просит его сесть в машину, не спрашивая, откуда он знает про Луи, и бросает преступника на заднее сидение.

— Как ты узнал про Луи? — спрашивает он, когда может сосредоточиться на дороге, а не на разбитом лице Зейна.

— Я был там, — тихо признаётся Зейна, и Лиам бьёт по тормозам.

Конечно, он был. Кровь Лиама начинает закипать. Почему он, блять, всегда там. Он чувствует себя виноватым за то, что наговорил Зейну раньше, но если Зейн имеет какое-то отношение к тому, что произошло у водонапорной башни — он убьёт его не задумываясь.

— Ты думаешь, что я причастен к этому, — равнодушно говорит Зейн. Это не вопрос, а утверждение. — Я слышал, что случилось с Джокером, так что я направился к башне проверить, что происходит, может, нужна моя помощь — конечно, тебе трудно в это поверить, но это так. Я был там, когда Луи приехал, и видел, как этот подонок выстрелил в него. Я преследовал его, чтобы помочь тебе поймать его, — говорит Зейн, глядя в окно.

Он говорит честно, Лиам чувствует это.

— Почему? — тихо спрашивает Лиам.

Зейн молчит секунду, а потом Лиам чувствует его взгляд на себе. Он не поворачивается, но чувствует растущее напряжение между ними.

— Почему я остался? Не знаю. Когда ты сказал мне убираться, я собирался сделать это. Зачем оставаться рядом с тем, кому твоё присутствие приносит только проблемы, хотя ты хочешь, чтобы ему было хорошо? Но мне нужно заботиться о сестре, она для меня на первом месте, и поэтому я не ушёл. Почему я помог? — он замолкает, чтобы перевести дух, и Лиам слышит, каким дрожащим получается вдох. — Потому что я хочу доказать тебе, что я не плохой. Никто не верит в меня, но я подумал, что ты, возможно, если я… Я не знаю, — концовку он бормочет себе под нос, и сердце Лиама почти останавливается.

— Мне жаль, что я подставил тебя, Лиам, мне очень жаль. Ты можешь мне не верить, но я не хотел. Мне нужны были деньги, которые я так и не получил, — говорит Зейн, и он звучит слегка сердито и очень грустно.

Лиам тормозит у больницы и со вздохом поднимает голову.

— Ты хочешь, чтобы я ушёл? — спрашивает Зейн, и на этот раз Лиам снимает маску и наконец смотрит на него.

Глаза Зейна мертвы. Ореховый цвет всё ещё в них, но насмешливые огоньки, которые так нравились Лиаму, исчезли. Его осунувшееся лицо в синяках и ссадинах после драки с преступником на заднем сидении. Он выглядит так, словно лишился всего, даже надежды, а теперь он в машине Лиама и смотрит на него так, будто Лиам — всё, что осталось.

Лиам наклоняется вперёд и оставляет на губах Зейна целомудренный поцелуй.

Когда он отстраняется, Зейн смотрит на него с искренним удивлением. Мужчина на заднем сидении громко стонет, и это возвращает Лиама в реальность.

— Жди здесь, не упускай его из виду, — говорит он, быстро натягивает маску и бежит в больницу.

+

Он легко находит палату Луи, ориентируясь на количество журналистов, столпившихся у дверей. Он раздражённо ворчит и громко кашляет, чтобы отвлечь их внимание от двери в палату. Наступает тишина, которая тут же взрывается щелчками фотоаппаратов.

— БЭТМЕН! — кричит кто-то.

— В сторону, джентльмены, — говорит он своим самым угрожающим голосом, и они испуганно отступают.

Первая вещь, которую он видит, войдя в палату — перебинтованную голую грудь Луи. Конечно же, бинты были белыми когда-то, но теперь они ярко-красные. Вторая — голова спящего Гарри на ногах Луи.

Найл встаёт со стул у изголовья кровати и идёт к нему.

— В машине, — говорит Лиам, и Найл кивает. — О, и да, Найл, не волнуйся о другом пассажире, я объясню позже, — Найл снова кивает, теперь — растерянно, и выходит из комнаты.

Появляется медсестра и испуганно зажимает рот ладонью, когда видит Бэтмена возле кровати Луи. Лиам готов признать, что выглядит, наверное, действительно жутковато.

— Как он? — спрашивает он, и медсестре нужно время, чтобы прийти в себя.

— Он очнётся через пару часов, он отлично справляется. Его сердце останавливалось дважды, но оба раза удалось спасти его. Мы удалили пулю из его рёбер, почти все они сломаны или повреждены. Потребуется много времени, прежде чем он встанет на ноги, но это случился, — шепчет она, чтобы не разбудить Гарри, и Лиам чувствует груз, который падает с его плеч.

— Когда проснётся, передайте ему, что я сказал ни о чём не волноваться, — говорит Лиам. Он точно знает, что Луи, когда очнётся, будет волноваться не о себе, а о городе.

Медсестра кивает и улыбается. Лиам быстро исчезает из комнаты.

+

Внизу Найл прижимает Зейна к машине, заломив ему руки за спину.

Лиам вздыхает и бежит к ним, быстро проверяет заднее сидение, чтобы увидеть, что преступника там уже нет. Он снова поднимает взгляд на Найла — костяшки его пальцев красные и припухшие.

— Какого чёрта, Ли? — шипит Найл, переводя взгляд с Зейна на Лиама, и его щёки горят так же ярко, как огоньки раздражения в глазах.

— Отпусти его, — спокойно говорит Лиам и одаривает Найла предупреждающим взглядом. — С Зейном порядок, Найл, — повторяет он.

— Он предал тебя! — негодующе восклицает Найл, но Лиам снова смотрит на него — и на этот раз Найл замолкает.

— Где стрелявший? — спрашивает Лиам, меняя тему, оставляя Найла хмуриться в растерянности.

— Полицейские взяли его, — он потирает костяшки пальцев с жестокой улыбкой. — В конечном счёте.

— Ладно, нужно вернуться домой. Нам необходим план, — улыбается Лиам и открывает заднюю дверь, чтобы Найл забрался внутрь.

— Он не идёт, не так ли? — спрашивает Найл, бросая на Зейна недобрый взгляд через плечо Лиама.

Лиам отвечает, открывая переднюю пассажирскую дверь и нежно целуя Зейна в щёку.

— Ты припёзднутый, — бормочет Найл. Лиам слышит, как фыркает Зейн, и не может согнать с лица улыбку.

+

Путь обратно в поместье Пейнов ужасно неловкий. Найл пользуется каждым удобным случаем, чтобы косо взглянуть на Зейна, и это только усугубляет ситуацию с напряжением между Лиамом и Зейном, которое так никуда и не делось.

— Ладно, нам надо поймать совершенного психа и придумать безупречный план, так что я пока что молчу. Пока что, — заявляет Найл, стягивая костюм даже раньше, чем Альфред успевает закрыть дверь. Это то, к чему Альфред привык, так что он подбирает перчатки, плащ и маску, отмечающие путь Найла до гостиной.

Зейн застенчиво улыбается Лиаму, и Лиам — потому что он может — снова целует его. Это то, к чему Альфред не привык, так что он смотрит на них, открыв рот.

+

Изрисованная карта и ожесточённые споры ни на шаг не приближают их к разработке идеального плана.

Лиам заканчивает свою горячую речь, когда на экране мобильного высвечивается имя Луи. Они с Найлом обмениваются предупреждающими взглядами, и после короткой потасовки и пары укусов Лиаму удаётся отобрать телефон у Найла.

— Луи, — восклицает он, забыв о том, что мужчина может быть слишком чувствителен к громким звукам.

Он слышит знакомое хихиканье, слегка нервное, но всё равно. Луи жив, и, конечно, первая вещь, которую Лиам слышит от него — смех.

— Ох, Луи, — выдыхает Лиам. Он почти потерял его. Они почти потеряли его.

— Скучал по мне, Пейн? — каркает Луи, передразнивая Джокера, и Лиам смеётся. Он отворачивается, и, к счастью, никто не видит, что он плачет.

— Как ты, всё в порядке? — спрашивает Лиам и слышит в ответ мягкий смех.

— Лучше не бывает. Что у вас с планом? — вот оно. Лиам знал, что у Луи в приоритете город, а не своя жизнь. — И где Гарри?

Сердце Лиама падает в пятки.

— В каком смысле?! Он остался с тобой, — говорит Лиам, и Найл растерянно поднимает брови.

Луи не отвечает, и Лиам слышит, как он сглатывает.

— Не волнуйся о нём, отдохни немного прежде, чем отправишься в Аркхэм, — говорит Луи, и он, должно быть, вкладывает последние силы в эти слова.

Лиам кивает, бормочет: «Я рад, что ты вернулся» и вешает трубку.

+

Он действительно отдыхает немного, как и предложил Луи — засыпает, свернувшись в кресле, с глобусом у головы и Зейном, сидящим на полу у его ног. Найл даже не делает вид, что борется со сном, и уходит к свою комнату.

Проснувшись, первым делом Лиам проверяет свой мобильный, и там сообщение от Гарри с коротким «я в порядке». Лиам верит этому и пишет Луи, что Гарри в безопасности.

Альфред входит в комнату и кидает ему на колени Gotham Gazette. Он мрачен.

Лиам вздыхает, трёт глаза и осторожно трясёт плечо Зейна, чтобы разбудить его.

На первой странице фотография на фоне Аркхэма, где Джокер стоит с большим белым флагом в руках. На нём неровными красными буквами выведено: «Бэтмен сдаётся», и Лиам не собирается читать статью. Он знает, что это очередное дерьмо, где Бэтмен выставлен преступником и причиной, по которой Джокер всё ещё на свободе.

— В Аркхэме полно помощников Джокера, — предупреждает Альфред и добавляет, прежде чем выйти: — Не включайте новости.

Лиам вздыхает и утыкается лицом в тонкую диванную думку, которую использовал как подушку. Он чувствует узкую ладонь, ласково поглаживающую его колено.

Он опускает взгляд на лицо Зейна и проклинает себя за то, что не сделал этого раньше. Левый глаз Зейна заплыл, и его синяки наливаются неприятной желтизной.

Лиам слезает с кресла, находит, приносит одну из кучи аптечек, рассованных по всему дому, и садится напротив Зейна, скрещивая ноги.

Зейн не поднимает головы, ему всё ещё сложно встречаться с Лиамом взглядом.

Лиам достаёт ватную подушечку и антисептик, чтобы очистить его лицо. Он проводит пальцами по тем местам лица Зейна, где нет порезов и синяков, и он совершенно очарован тем, насколько Зейн красив.

— Извини, что был так груб с тобой, — тихо говорит он и искренне надеется, что Зейн знает, как тяжело ему просить прощения.

— Всё нормально, я привык, — отвечает Зейн, по-прежнему избегая взгляда Лиама.

— Нет, не нормально. В смысле, я всё ещё немного зол, потому что ты предал меня, но я верю, что это было для твоей сестры. Я знаю, как это — быть готовым на всё, чтобы защитить кого-то, — он выдавливает на палец обеззараживающую мазь и проводит по порезу на щеке Зейна. Его прикосновения становятся совсем невесомыми, когда Зейн вздрагивает. — И я верю, что я нравился — и, надеюсь, всё ещё нравлюсь — тебе, — Лиам чувствует себя смущённым, произнося это. Ему словно снова пятнадцать, он ощущает себя застенчивым неуверенным школьником. Но он продолжает смотреть на Зейна, не обращая внимания на то, что Зейн избегает смотреть на него.

— Ты сказал, что я дерьмо, — говорит Зейн, и сердце Лиама сжимается от вины, когда его лицо искажается от боли — и она вовсе не из-за порезов.

Он откладывает мазь, мягко обхватывает лицо Зейна двумя руками и заставляет его поднять голову. Глаза Зейна по-прежнему опущены.

— Я не думаю так, клянусь. Я был зол и выместил это на тебе, мне чертовски жаль, — говорит он, и если это звучит так, будто он вымаливает прощение — ему всё равно. Лиам прошёл ужасно долгий путь один и не собирается отпускать единственного человека, который мог бы стать ему попутчиком.

Он нежно целует Зейна в щёку и прижимается виском к его скуле.

— Извини меня, — шёпотом повторяет он.

— Ты сказал, что надеешься, что всё ещё нравишься мне? — говорит Зейн, и Лиам навостряет уши. — Нет. Думаю, ты не просто нравишься мне, Лиам. Это объяснило бы, почему моя бестолковая задница сидит на твоём полу, вся в синяках и ссадинах, — заканчивает он, вальяжно растягивая гласные.

Лиам резко поднимает голову; он бредил этой ленивой манерой разговора во сне и наяву. Зейн смотрит на него со знакомой развязной улыбкой и искорками в тёмных глазах.

Лиам смеётся и целует его снова. И снова. И снова, пока они не начинают хихикать друг другу в губы, как подростки.

— Простите, что мешаю вам заниматься этим тошнотворным дерьмом, но нам нужно идти, — кашляет Найл, стоя в дверном проёме. Лиам и Зейн шарахаются друг от друга и синхронно поворачиваются к нему.

Вместо ожидавшейся злости на лице Найла широченная улыбка.

— С тобой мы тоже подружимся, — обещает Зейн, проходя мимо него.

— Только не так, как ты подружился с Лиамом, — морщится Найл и подмигивает покрасневшему Лиаму, который натягивает костюм.

— Значит, всё в порядке? — уточняет Найл прежде, чем они уходят.

— Вроде того, — соглашается Лиам, пытаясь унять тревогу, разрастающуюся в сердце, и сжимает руку Зейна. — Пошли.

+

Окрестности Аркхэма встречают их гробовой тишиной. Этот район Готэма выглядит, как город-призрак. Лиам знает, что стоит ему завернуть за угол — и всё, что он увидит, будет похоже на сцену из фильма ужасов.

— Когда я подам первый сигнал, вы соберёте полицейских ко входу. Когда подам второй, вы оба войдёте и поможете мне, — напоминает Лиам, указывая на маленький гаджет в своей руке. Лиам не сомневается, что всё пройдёт гладко, он помнит, как Гарри был горд, представляя ему одно из своих первых изобретений.

Крохотная металлическая кнопка, приклеивающаяся к ладони. Стоит сжать кулак, и на второй такой же сработает сигнал тревоги. Вторая у Найла, и он нервно крутит её в пальцах.

— Береги себя, Ли, — тихо говорит Найл, и Лиам видит его тревогу даже через плотную чёрную маску на глазах.

— Постараюсь, — заверяет он и борется с желанием обнять Найла.

— Увидимся через минуту, — говорит Зейн. Его голос звучит увереннее, чем Найла, но его глаза выдают его. Как обычно.

Лиам просто кивает и сжимает коленку Зейна прежде, чем выбраться из машины.

Его плащ драматично развевается за спиной. По мере того, как он приближается к Аркхэму, его сердце начинает биться в такт быстрым шагам. За ним следят, он чувствует это, когда оказывается у большого, неуклюже, но крепко сложенного заграждения, которое служит воротами. Двое настроженных патрульных подходят к нему и хватают за руки, чтобы втащить внутрь.

Лиам ненавидит прикосновения их костлявых цепких рук и безумные взгляды, наполненные ликованием. Ему не составит труда отбиться от них, но это существенно помешает плану, поэтому он не сопротивляется.

Они волокут его к дверям клиники, и чем дальше, тем больше преступников собирается посмотреть на храброго и сильного Бэтмена — на слабого и беспомощного Бэтмена, пешку в игре Джокера.

— Ах-х, как хорошо, что ты присоединился к нам, — восторженный вопль эхом отражается от стен, когда Лиам перешагивает через порог.

Джокер сидит на самодельном троне посреди больничного холла. На его голове корона из матрасных пружин, но он всё равно выглядит опаснее, чем когда-либо. Возможно, потому, что это может быть концом для Лиама.

— Ты один? — спрашивает Джокер, но это риторический вопрос. Он уверен, что из них двоих он тот, кто не держит слово, а не Бэтмен. — Славно, пора начинать шоу. Публика ждёт!

— Публика? — переспрашивает Лиам. Ему чертовски неуютно под враждебными колючими взглядами.

— Готэм, конечно! Мы поднимемся на крышу, — Джокер хлопает в ладоши и встаёт, отбрасывая назад мантию из одеяла.

Живот Лиама сжимается, когда он понимает, что это меняет план для Найла и Зейна, и он надеется, что они всё равно успеют.

— Держите его! — взвизгивает Джокер и разражается хохотом. Несколько человек хватают руки Лиама и связывают его так, что он едва может идти.

Лиам не пытается сопротивляться или освободиться; он безразлично смотрит как бы сквозь Джокера и покорно ждёт того, что случится.

Его волокут следом за Джокером, который весело скачет по ступенькам к люку, который ведёт на крышу.

— После тебя, сладкие щёчки, — Джокер наклоняется к лицу Лиама. Лиама тошнит от вида его раскрашенных шрамов и жёлтых лошадиных зубов.

Джокер треплет его по щеке, открывает люк и взмахом руки приказывает помощникам поднять Лиама на крышу.

Там холодно, Лиам видит силуэты домов на фоне звёздной ночи. Если бы он не был в таком щекотливом положении, он бы залюбовался красотой Готэма.

Он смотрит вниз, ища какие-то признаки того, что полиция может выдать себя, и вздыхает с облегчением, когда не находит.

— Тут небольшой сквознячок, ничего? Слава богу, я надел свои счастливые трусишки, моя мамочка связала их на моё совершеннолетие, — мурлычет Джокер, глядя туда же, куда и Лиам.

— Можем мы просто покончить с этим? — ворчит Лиам. Холодный ветер пронизывает до костей.

— Погоди-погоди, Бэтси, сейчас мы разберёмся с твоим мышиным дерьмом, — Джокер громко смеётся над своей шуткой и смахивает выступившие на глазах слёзы, — как собачье, понял?

— Смешно, — бормочет Лиам. Джокер и его помощники смеются над ним, свистят и показывают пальцами, как в зоопарке.

— Итак, Бэтмен, скажи нам, каково быть Тёмным рыцарем? Иногда мне кажется, что ты делаешь это, чтобы возместить свою неполноценность, скажем, в постели, — говорит Джокер театральным шепотом, — но после некоторого… Подглядывания, я убедился, что это не так.

Лиам вздрагивает, понимая, о чём он говорит.

— Тебе бывает одиноко? — серьёзно спрашивает Джокер и что-то напевает себе под нос, поправляя лацканы пиджака. — Я бы сказал, что да. Насколько я знаю, ты думал, что нашёл кого-то особенного в лице одного милого маленького человечка, но оказалось, что он мой друг. Наверное, это обидно, — он грустно смеётся, словно рассказывает печальную сказку.

Лиам думает о Зейне, который ждёт в машине внизу. Зейн готов на всё, лишь бы доказать Лиаму, что он не предаст его снова. И сердце Лиам замирает, когда он понимает, что не допускает даже мысли о том, что Зейн может всё ещё работать на Джокера. Что теперь он доверяет Зейну безоговорочно.

— Каково было целовать кого-то, кто был верен мне? — спрашивает Джокер, подходя ближе к Лиаму и стряхивая невидимую пыль со своего плеча.

Лиам едва не сжимает кулаки, в последний момент вспоминая про устройство на его ладони.

Он хочет порвать верёвки и вырваться, хочет крикнуть, что Зейн больше не Джокера, что он не верен ему. Что теперь он Лиама.

— Это задевает? — Джокер ухмыляется в нескольких сантиметрах от лица Лиама. Он в абсолютном восторге. — Ох, ладно, ты скучный. Но я подарю тебе несколько ярких мгновений, — говорит он, потирая ладони в предвкушении. — Где репортёр? Не забыть бы про него в этой суматохе.

Один из его помощников толкает вперёд невысокого человека с камерой в дрожащих руках. Он избегает смотреть на кого-то и по команде Джокера включает камеру.

— Сними меня крупным планом, — приказывает Джокер, щёлкнув пальцами.

Лиам смотрит прямо на мигающую красную лампочку на камере.

— Леди и джентльмены! Я, Джокер, нахожусь здесь, чтобы представить вам Бэтмена! Он поступил как герой: чтобы сохранить ваши жизни, он согласился открыть своё лицо и передать Готэм в мои руки. Верно, готэмиты, скажите «привет» вашему новому господину, — смеётся он, кокетливо хлопая ресницами. Его прихвостни хихикают, на их лицах застыла бестолковая щенячья преданность.

— Итак, не будем тянуть время — Бэтмен! — восклицает Джокер и одним прыжком оказывается возле Лиама.

Тогда Лиам сжимает кулак в первый раз.

За этим следует долгая секунда, которую он видит словно в замедленной съёмке. Сначала ничего не происходит — рука Джокера продолжает приближаться к его лицу, и Лиам нервно сглатывает, думая, что устройство могло не сработать. Он уже готовится к худшему, когда вдруг раздаётся выстрел.

Снизу слышится неясный шум. Джокер поворачивается и подскакивает к краю крыши, чтобы взглянуть во двор.

Любопытные охранники тоже хотят посмотреть, идут за ним и тянут Лиама за собой. Гул становится громче. Вспыхивают прожектора во дворе, и оказывается, что шум — крики полицейских.

Которых возглавляет не кто иной, как Гарри Стайлс.

— Что за!.. — восклицают одновременно Джокер и Лиам.

Гарри в форме комиссара, а пистолет в его руках напоминает пистолет Луи. Сердце Лиама наполняется гордостью, и он не может сдержать ободряющего возгласа.

Джокер резко поворачивается и рычит на Лиама.

Но прежде, чем он может сделать ещё что-то, в здание врываются полицейские.

Звуки выстрелов эхом отражаются от стен, когда приспешники Джокера пытаются дать отпор.

— Ты нарушил обещание! — воет Джокер и отвешивает Лиаму пощёчину. Он рычит от бессильной злости, заламывая руки, и кружится вокруг своей оси. Его помощники толкают Лиама ближе к краю крыши, ожидая приказа.

Тогда Лиам сжимает кулак во второй раз.

— Думаешь, это сойдёт тебе с рук? — шипит Джокер и снова протягивает руку к маске Лиама. Он всё ещё решительно настроен сделать это, несмотря на то, что репортёр уже сбежал в страхе.

Пальцы Джокера успевают сомкнуться на краю маски, когда его вдруг отбрасывает назад.

— Отпустите его, — Лиам слышит рык Зейна. Хватка мужчин, которые держат Лиама, ослабевает, и когда они перестают держать его так крепко, как следует, он разворачивается и бьёт одного в челюсть.

Он рвёт верёвку на запястьях, резко разводя руки, и прыгает на другого мужчину.

Когда оба преступника повержены, Зейн смотрит на Лиама с ясным «ты в порядке?» в глазах.

Прежде, чем Лиам успевает ответить или сделать что-то, за его спиной раздаётся вскрик.

Джокер стоит на самом краю крыши, вена вздулась на его шее от усилий, которые приходится прикладывать, чтобы удерживать Найла за край плаща. В воздухе.

— Не трогайте меня, и он не упадёт, — кричит Джокер. Тело Найла опасно качается от сильного ветра.

Лиам делает шаг вперёд, и Джокер предупреждающе разгибает один палец. Найл испуганно вскрикивает.

— В смысле, скажем Робину «пока-пока».

Лиам поворачивается к Зейну и ловит его взгляд. Зейн кивает, и Лиам делает шаг обратно.

— Хорошо, — он поднимает руки, сдаваясь. Джокер осторожно сужает глаза, но поднимает Найла на крышу.

Джокер скачет с ноги на ногу, заметно повеселев, а Найл торопится встать за спиной друзей.

— Какое славное воссоединение, — Джокер с насмешливой улыбкой кивает на Лиама и Зейна.

— У тебя есть пять секунд, — предупреждает Лиам, направляясь к нему.

— Всё-всё, ухожу, ухожу. Увидимся, — кудахчет Джокер и бежит к люку.

Выстрелы снизу привлекают их внимание.

— Позвони Гарри или кому-нибудь из полицейских и скажи им поймать этого ублюдка, — говорит Лиам Найлу, — а ты подожди в машине, — просит он Зейна.

— Куда ты собрался? — спрашивает Найл, уже достав мобильный.

— Вниз.

Зейн фыркает и скрещивает руки на груди:

— Ты хочешь, чтобы я подождал в машине?

— Да, — решительно отвечает Лиам и смотрит на то, как Найл оживлённо убеждает кого-то преследовать Джокера.

Зейн снова фыркает и окидывает его пристальным, оценивающим взглядом, который напоминает Лиаму о всех их предыдущих встречах. И Лиам не может сдержать улыбки, растягивающей его губы.

— Это странно, прекрати, Бэтмен не должен улыбаться. Давай вниз, поможем остальным. Мой приятель поймал Джокера, — говорит Найл, влезая между ними.

Они втроём сбегают по лестнице вниз и оказываются в главном помещении прямо посреди разгрома.

Выстрелы почти прекратились, полиция и преступники пустили в ход кулаки.

Лиам сразу замечает Гарри. Он дерётся с парнем гораздо выше него. Его кудри в беспорядке, верхние пуговицы рубашки сорваны, но он выглядит так, словно на своём месте, отражая чужие удары и нанося свои. Лиам чувствует, что в этом как-то замешан Луи, так что не вмешивается и без труда вырубает наскочившего на него преступника.

Каждый раз, когда раздаётся выстрел, Лиам вздрагивает от волнения, ведь жертвой могут быть Зейн, Найл или Гарри. Но, кажется, они знают его слишком хорошо — после каждого выстрела они подают какой-то сигнал о том, что всё нормально.

Проходит, кажется, вечность, прежде чем среди тех, кто на ногах, оказываются только полицейские.

У Найла разбита губа, одежда Гарри превратилась в лохмотья, костяшки его пальцев в крови, а на лице Зейна появились свежие порезы и ссадины. Лиам чувствует резкую боль в груди, когда вдыхает, но он чертовски гордится ими.

— Что насчёт башни? — спрашивает он у Найла, и тот быстро проверяет телефон.

Его улыбка сообщает Лиаму новости до того, как он открывает рот:

— Всё в порядке, полицейские убрали баки с соком.

Зейн вздыхает с облегчением и хлопает Найла по спине.

— Отлично сработано, — говорит он. Щёки Найла краснеют сильнее, и он бросает на Зейна предупреждающий взгляд.

— Ты всё ещё мне не нравишься.

— Я понимаю, — бормочет Зейн, пряча улыбку.

— Есть жертвы? — спрашивает Лиам, он ненавидит этот вопрос, но должен его задать.

Дата добавления: 2015-11-04