— Виски, — тут же ответила она.
— Крепкие напитки запрещены. Могу побаловать тебя вином.
— Что ж, балуй!
— Какое ты предпочитаешь?
— Мне все равно, — ответила она.
Он поднялся и вернулся с бутылкой темно-красного вина. Наполнив ее бокал, он тут же поставил бутылку на стол.
— А ты, разве, не будешь?
— Я не пью, когда веду дело.
— Понятно, — покачала головой она.
Лой минут десять провела в абсолютном молчании. Потягивая терпкое сухое вино из бокала, она наблюдала за тем, как вкушает королевская особа. Хоть ты бери и снимай документальный фильм о правилах поведения за столом! Спина ровная, локти прижаты к торсу, движения приборов минимальны и не единого звука, будто он точно знает, с какой силой надавить на нож, чтобы не заскрежетать им по тарелке. При этой мысли она непроизвольно улыбнулась, а он поднял на нее глаза.
— Не обращай внимания, — махнула рукой она и посмотрела в свою тарелку.
Приборы валяются, как попало, салфетка… Кстати, где ее салфетка? Лой начала осматриваться и нашла ее на полу.
— Черт, — шикнула она и, поставив бокал на стол, наклонилась за ней.
— Что там? — не понял Райлих и тоже заглянул под стол.
— Салфетка, — пискнула Лой и хотела быстро подняться, когда ударилась головой о столешницу.
В глазах потемнело, и нечто нецензурное вырвалось из ее рта. Лой согнулась пополам и сползла со стула под стол.
— Нужно холод приложить, — спокойно ответил Райлих и принес ей холодовой пакет. — Ты собираешься вылизать оттуда? — спросил он, протягивая ей лед.
— Нет, — ответила она и приложила пакет к темени.
— Как скажешь, — ответил он и вернулся на свое место.
Лой почувствовала себя полной идиоткой. А чего еще от нее можно было ждать? Братья бы посмеялись над ней и разрядили обстановку какой-нибудь очередной шуткой, направленной в ее адрес, но он… Он сделала вид, что ничего особенного не произошло.
Лой вылезла из-под стола и присела на свое место, положив пакет на стол.
— Все хорошо? — спросил он, замерев на миг.
— Вполне, — ответила она и потянулась к бокалу с вином.
Когда он закончил, Лой уже было хорошо. Вино, наконец, 'ударило' в голову, и стало значительно спокойней.
— Так, почему юриспруденция, Лой? — улыбнулся Райлих, вытирая рот салфеткой.
— Я всегда помогала отцу в детстве. Ты ведь помнишь его?
— Таких мьеров трудно забыть. Он много заплатил отцу, чтобы тот разрешил ему жениться на твоей матери.
— Он оставил почти все, ты хотел сказать.
— Тем не менее, он был востребованным адвокатом, и сделал на этом новое состояние. Но, почему для всех является тайной, что юристом стала и ты?
— Это не секрет, Райлих. Просто никого не волновало, чем я занимаюсь и где учусь. Не сомневаюсь, что половина мьеров моего клана не знает о том, что у меня есть образование.
— Ты хочешь, чтобы я тебя пожалел?
— О, только не это, — ответила она и засмеялась.
Райлих поднялся со стула, подошел к ней и остановился за ее спиной.
— Ты устала? — спросил он, наклоняясь к самому ее уху и проводя по нему своими губами.
— Да. Уже час ночи, все-таки…
Райлих положил свои ладони ей на плечи и заскользил ими вниз, проникая под полы туго увязанного халата и прикасаясь к ее груди. У Лой потемнело в глазах. Тепло… Только это она ощутила, когда ее грудь оказалась в его ладонях. Райлих коснулся губами ее шеи и поцеловал нежную кожу. Он отстранился от нее и, отодвинув ее стул от стола вместе с сидящей на нем Лой, стал перед ней на колени. Теперь его лицо оказалось прямо напротив нее. Красивый…..чтоб его порвало…
Он раздвинул руками ее бедра и приник к ней вплотную. Его пальцы развязали узел на ее халате и раскрыли его полы. Лой онемела. Все-таки того количества спиртного было явно не достаточно для того, чтобы вот так сидеть перед ним. Он провел пальцем по ее груди и приложил к ней ладонь, сжимая в своей руке. Лой встрепенулась. Ей снова было тепло, и, в то же время, она испытывала некий озноб, что накатывал на нее, когда она смотрела ему в глаза. Райлих наклонился и поцеловал ее маленький сосок, оставив влажный след от своего языка на розовой вершинке. Он коснулся другой ее груди и точно так же приласкал ее своим ртом. Затем он поднял голову и потянулся к ее губам. Его рука коснулась ее рта первой и сжала нижнюю губку в своих пальцах. Он приник к этой складке и, проведя по ней языком, втянул в свой рот. Лой не поняла, что именно ей нужно делать. Положить руки ему на плечи? Наверное, так положено делать в подобных ситуациях… Но она с силой вцепилась в стул и не смогла приказать своим рукам оторваться от него.
Райлих раскрыл ее рот и проник в него языком. Влажный… Нежный… Она почувствовала тепло его тела, прижимающегося к ее обнаженной груди, его руки, блуждающие по ее спине, и поняла, что все это нравится ей. Она ответила на его поцелуй и попробовала его вкус. Сладкий… Кто бы сомневался, что для Лой он окажется сладким. Ее руки, что так внезапно оторвались от стула, запутались в его волосах, и поцелуй, который до этого казался ей нежным, превратился в требовательный. Райлих прикусывал ее губы, втягивая в свой рот, не отпуская, заставляя ее сильнее прижиматься к его рту и ласкать его своим языком.
Она уже почти сдалась. Она перестала сводить свои бедра на его торсе, она выгибалась, сильнее прижимаясь к его обнаженной груди, она начала тяжело дышать и Райлих был уверен в том, что если прикоснется к ее плоти, почувствует влагу на своих руках. Он бы взял ее сейчас, здесь, на этом стуле. И она бы отдалась ему, в этом он не сомневался. Но все же… Переступить тонкую грань оказалось труднее, чем он полагал вначале. Эта грань называлась 'совестью'. Его совестью.
Он хотел ее, безусловно. С тех пор, как встретил в том торговом центре, хотел. Но, получить ее вот так, по принуждению, он все-таки не мог. Оказалось, что не мог… Он отпустит ее сегодня. И завтра, скорее всего. Он будет отпускать ее до тех пор, пока она сама не решит остаться. Потому что будет хотеть его без ласк и прикосновений. Просто так, как он хочет ее, когда заглядывает в зеленые глаза, когда наблюдает за тем, как она ест, когда сидя рядом с ней в машине ощущает ее аромат. Только так, и никак иначе.
Райлих отстранился от нее и, прикоснувшись на прощание губами к ее соску, стянул халат на ее груди.
— Уже поздно, — ответил он. — Я отвезу тебя домой.
Лой долго смотрела на него. Он отпускал ее? Вот так? Просто?
— Здесь есть какой-то подвох? — спросила она, откинувшись на спинку стула.
— Нет, милая, — ответил он и поднялся на ноги.
И как бы вовремя он от нее не отвернулся, не заметить, что он возбужден, было трудно. Лой хмыкнула.
— Что ж, как скажешь, — ответила она и посильнее стянула халат на груди.
Глава 17
— Доброе утро, Эштон, — поздоровался Дамьен.
— Я вас ждал, — ответил Инри и провел их в свой кабинет.
Эштон предложил всем выпить, но они отказались.
— Ты сказал, что дело касается меня, — начал разговор Инри и присел в кресло напротив дивана, где разместились Норамы и Принц.
— Вы знаете, что Тайрин является отшельницей?
— Теперь об этом знают все, — справедливо заметил Инри и натянуто улыбнулся.
— А имя Ирэн вам что-нибудь говорит?
Эштон задумался и покачал головой.
— Тогда почему Вы на протяжении двадцати трех лет переводили деньги на один из счетов этой женщины? — задал свой вопрос Дамьен.
— Деньги? Я много, кому плачу, так же, как и ты, Дамьен. И не всегда знаю имена тех, кому перечисляю деньги. Если ты назовешь номер счета, мой бухгалтер скажет, кому и за какие услуги я плачу.
— То есть, имя Ирэн ничего вам не говорит?
— Нет, — покачал головой Эштон.
— И имя 'Тайрин' до Вашего с ней знакомства в клубе Вы тоже никогда не слышали?
— К чему ты клонишь, Дамьен? Что я знал эту девушку и, возможно, был знаком с ее матерью?
— Я не говорил, что Ирэн — мать Тайрин, — ответил Дамьен и поднялся с дивана.
Эштон замер на мгновение, словно загнанный в ловушку зверек, а затем откинулся в кресле и приложил ладонь к лицу.
— Вы по-прежнему собираетесь утверждать, что никого из них не знали, или, может, наконец, начнете говорить правду!!! — закричал Дамьен и подошел к нему. — Ей предъявили обвинение в убийстве! Ее казнят, если Вы, черт бы Вас побрал, не начнете говорить правду!!!
— Тайрин — моя дочь, — пробурчал Инри и потер виски. — Я никогда не встречал ее раньше, но она слишком похожа на свою мать.
— И Вы решили, что промолчав, сможете отстраниться от всего?
— Я и так сделал достаточно. Благодаря мне ее не убили сразу же, на месте преступления. Хотя одному Богу известно, что она сотворила с Хиант.
— Она не делала этого.
— Это вопрос спорный!
— Вы знаете, что Ирэн уже нет в живых?
— Догадываюсь, — ответил Эштон и выпрямился в кресле.
Дамьен подошел к Лой и, взяв у нее из рук папку, швырнул ее на колени Эштону. Мьер немного помедлил, но все-таки открыл ее. Лицо мьера побледнело, ужас и еще что-то исказило его.
— Кто это? — пробурчал Эштон.
— Мать Тайрин. Точнее, то, что от нее осталось.
Эштон подорвался с кресла и подошел к бару. Налив себе виски, он залпом опустошил бокал и поставил его на поднос.
— Это она сделала? — прошептал он.
— Вряд ли. Тайрин не знает, что такое 'Паризус', в отличие от нас. Она даже не знала, что она — мьерка, а не человек. Ее вырастила мать, подготовила к жизни среди людей и еще Бог знает к чему, но не объяснила ей элементарных вещей. Это Тайрин обнаружила тело своей матери. После этого она не один год проходила лечение. И теперь она приезжает сюда, чтобы узнать, кто же тот человек, что продолжает перечислять деньги на счет ее матери? Может, это и есть ее отец? Но, по воле судьбы, девушка встречает меня и понимает, что прошлое ее матери кроет в себе куда более опасные секреты, чем могло показаться на первый взгляд. Странные существа, которые называют себя 'мьерами', кланы, 'Сообщество' и наемники, которые после ее появления здесь сразу же начали свое преследование. А, простите, ошибся: продолжили свое преследование, ведь в покое они оставили ее всего на восемь лет, только после смерти матери. И вот, кто-то подставляет ее. Он хочет избавиться от Тайрин, мать которой наверняка знал. Почему? Чего он боится? Что все узнают, что он — отец девочки? Это не настолько страшный секрет, чтобы убить из-за него.
— Ты подозреваешь меня? — закричал Эштон.
— Ну, вы же подозреваете во всем Тайрин. Отчего же я не могу выдвинуть обвинение против Вас?
— Я не убивал Ирэн, слышишь?! Я ничего не знал ни о ней, ни о ребенке, которого она родила! Я отправлял деньги на счет, который специально для нее завел. Были они ей нужны или нет — другой вопрос. Но это все, что я мог сделать для нее!
— Все ли это, Эштон… — произнес Дамьен, и выражение отвращения появилось на его лице.
— Ирэн не просто была моей любовницей. Она служила твоему деду и отцу, — Инри указал пальцем на Райлиха, который, молча, смотрел на него. — Она была из рода Киоза — одного из самых древних и приближенных к Королю. Все ее предки по женской линии были 'Провидцами'. Сама Ирэн не являлась исключением. Она многое предвидела, и не раз спасала Короля. Но, когда она забеременела от меня, Фийери отказался ее отпустить. Слишком важную роль он отвел для нее в 'Сообществе'. А опорочить высокорожденных рождением ублюдка, Король не мог. Я тоже не смог забрать ее. Фийери пригрозил начать войну с любым из кланов, что уведет у него 'Провидца'. Я просил ее сдаться и сделать аборт, но она отказалась. В последний раз я видел ее с чемоданом в руке. Она протянула мне записку, где указала номер счета, на который я должен был перечислять деньги на ребенка. 'Имей мужество сделать хоть это', - шикнула она и засмеялась. Я не хотел ее отпускать, но приказать Ирэн что-либо было не возможно. Больше я ее никогда не видел ее. И что она родила именно дочь, тоже не знал.
— Просто не хотели знать, вот и все, — ответил ему Дамьен и присел на край стола. — Итак, Вы можете сказать, почему Ирэн преследовали всю ее жизнь в изгнании и за что подвергли казни?
— Она ушла, как раз перед гибелью твоей матери, — Эштон снова посмотрел на Райлиха, — возможно, этого твой отец не смог простить своему провидцу.
— Того, что она не предсказала гибели моей матери? — переспросил его Райлих и усмехнулся. — А Вы, однако, скользкий тип. Ваши мотивы мне кажутся более правдоподобными, Эштон. Вряд ли Король стал бы искать Ирэн только для того, чтобы отомстить.
— Много ты знаешь о своем отце…
— Сейчас мы говорим не о нем, — ответил Райлих и отвернулся от Эштона.
— Скажите, Вы любили ее? — подала голос Лой, обращаясь к Инри.
— Появление Тайрин тому свидетельство, — ответил мьер и подошел к окну. — Она очень похожа на свою мать. И глаза красивые. В роду Киоза ни у кого не было таких глаз.
Он обернулся к Дамьену и спокойно произнес:
— Если Вы не сможете доказать ее непричастность, я могу помочь ей скрыться…
— И снова план 'Б', - хмыкнул Райлих и поднялся с дивана. — Вы что, думаете все так просто? Механизм уже запущен и помочь ей может только одно.
— И что же это? — произнесла Лой.
— Правда.
— Ты действительно собираешься выступить против отца? — напрямую спросил Эштон.
— Эштон, посвящать Вас в мои семейные дела я не собираюсь. Мне нужна правда, вот и все.
— А если это Фийери подставил ее?
Райлих посмотрел на Эштона, но ничего не ответил.
— Он очень старался обвинить во всем Фийери, — продолжал рассуждать Дамьен, прохаживаясь по кабинету Райлиха.
— Мы упускаем кое-что, — заметил Райлих и вновь подпер рукой голову, сидя за своим столом.
— Что?
— Первое — почему Инри не помог дочери сразу, как только нашел ее в том доме? Он ведь мог скрыть произошедшее от всех нас. Но, нет. Он вызывает Стражей и сдает ее в руки моего отца.
— Он мог полагать, что убийца — действительно она, — возразил ему Мортон.
— Это не важно! — воскликнула Лой. — Если он действительно любил ее мать так сильно, как говорит об этом, он мог ей помочь!
— Так любил, что уехать с ней не смог… — покачал головой Дамьен.
— Не все такие, как ты, Дамьен, — заметил Райлих. — Кроме того, Инри был женат, и у него было двое малолетних детей.
— Второе… — вопросительно произнесла Лой, обращаясь к Райлиху.
— Второе — кто присматривал за Тайрин после смерти матери?
Все на секунду задумались.
— А, ведь, точно, — прошептал Дамьен. — Она сама говорила, что долгое время ни с кем не разговаривала, не могла ни пить, ни есть. Кто-то помог ей. Кто-то создал для нее легенду и устроил в клинику. Более того, вспомните, как внезапно она пропала после взрыва, и объявилась с паспортом на новое имя?
— Новое имя? — не понял Райлих. — А было и 'старое' имя?
— У нее было много имен. Они с матерью постоянно кочевали с места на место, нигде подолгу не задерживаясь.
— Думаю, тебе стоит поговорить с ней и все узнать, — подытожил Райлих. — Мне она этого не скажет, здесь все понятно, а вот ты мог бы попытаться.
— Нужно побольше узнать о ее матери. Наверняка в 'Сообществе' найдется тот, кто знал ее, — предположила Лой.
— Если кто-то ее и знал, он промолчит, — ответил Райлих. — Это закон. Если мьер изгнан или ушел в изгнание, его имя стирается из летописей и никто не вправе вспоминать его.
— Тупик, значит…
— Ну что, — подытожил Дамьен, — я попробую увидеть Тайрин и поговорить с ней.
— Я предупрежу ребят о твоем визите. Мортон, займись паспортом Тайрин. Нужно выяснить, кто сделал его, и найти заказчика. Это на тот случай, если она ничего не скажет Дамьену.
— А она это может… — с грустью в голосе произнес Норама.
— Дамьен, она и так рассказала тебе о многом. Тебе мало?
— Мало. Она — моя Хозяйка, и для меня этого мало…
— Поехали Лой, — отчеканил Мортон и протянул руку сестре.
— Я останусь здесь. Хочу еще поработать с материалами. Да и к криминалистам скоро ехать. Они должны подготовить отчет о проведенной экспертизе.
Мортон посмотрел на Райлиха и на его челюсти заиграли желваки. Райлих угрожающе свел брови и прищурился:
— Она сказала, что останется, — ответил Принц.
— Когда ты собираешься вернуться сегодня домой? — снова обратился Мортон к сестре.
— Ты помнишь, сколько мне лет, Мортон? — спросила брата Лой.
— Не важно, сколько тебе лет. Выйдешь замуж — я умою руки. А пока ты живешь с нами, изволь соблюдать правила!
Лой сжала губы в тонкую линию, но брату так ничего и не ответила. Она приняла верное решение. Это понимал и сам Райлих. Что толку спорить? Право на свободу ей все равно придется долго отстаивать.
Тайрин провели в комнату для свиданий. Стол, два стула и Страж, стоящий у двери. Дамьен смотрел на нее и улыбался. Она присела напротив и положила обе ладони на стол. Прикосновения были запрещены, но он все равно коснулся ее своими пальцами и погладил их. Страж, заметив подобную вольность, тут же сделал замечание, и Дамьен вынужден был убрать руку.
— Как у тебя дела? — спросил он. — Ты сегодня поспала хоть немного?
В ответ она только покачала головой.
— Есть один вопрос, который я должен задать тебе. В сложившихся обстоятельствах, это очень важный вопрос, на который тебе придется ответить.
Она нахмурила брови и вопросительно посмотрела на него.
— Кто присматривал за тобой после смерти твоей матери?
Тайрин закрыла глаза и откинулась на спинку стула. Он спрашивал ее о Михаиле…
— Не было никого. Я сама о себе заботилась.
— Не надо мне врать, Тайрин. Я хочу знать его имя. Он один из нас?
— Нет, — покачала головой Тайрин.
— Он — человек?
— Я все равно не назову его. Он к этому делу не имеет никакого отношения. Он ничего не знает ни о тебе, ни о мьерах вообще.
— Он знал твою мать, а это сейчас, крайне важно.
— Дамьен, — повысила тон Тайрин, — ты не слышал, что я тебе сказала? 'Нет!!!' — закричала она и хлопнула ладонью по столу.
Страж тут же оказался за ее спиной и положил свои руки ей на плечи.
— Все хорошо, — ответила она. — Извините.
— Если Вы еще раз начнете кричать, Вас отсюда выведут, все понятно?
— Да, — ответила Тайрин и проводила надзирателя глазами.
— Это все, что ты хотел у меня спросить, — снова обратилась она к Дамьену.
— Нет, — улыбнулся он.
— Говори.
— Ты меня любишь, Тай?
Она закрыла глаза и зажмурилась.
— Да, — прошептал ее голос.
— И я тебя люблю, — ответил он. — Больше всех на Свете, Тайрин, я люблю тебя.
'Правило третье: Не привязывайся к окружающим и никогда не давай им ложных надежд. Правило четвертое: В жизни ни на кого не полагайся, потому что ты единственная, кто не сможет себя предать. Правило шестое: Всегда помни, что мамочка больше всего на свете любила тебя'. Матери больше не было рядом с ней. Но он… Она привязалась к нему и дала надежду, но не ложную — настоящую, искреннюю, тогда, когда сказала, что любит его… Она положилась на него, и, видит Бог, он бьется изо всех сил, чтобы помочь ей… Ее матери больше нет, и теперь он говорит, что любит ее больше всех на Свете. Нельзя все время существовать так… Невозможно оградить себя от всего… Нельзя доверится любимому только наполовину. Либо все — либо ничего. И в этой партии не будет другого расклада.
— Дамьен, как только я произнесу это, ты пулей вылетишь отсюда и сделаешь все возможное, чтобы получить это первым.
— Хорошо, говори.
Она бросила к нему и вцепилась в шею, шепча на ухо заветные слова. И перед тем, как стражи оторвали ее от него, обнимающего, что есть силы, и поволокли к выходу, она успела произнести ему на ухо заветные цифры.
Как только Дамьен выбежал из комнаты свиданий и забрал из корзины свой телефон, он набрал Райлиха и произнес всего три слова: 'Доставай меня отсюда'. Телефон тут же выхватили из его рук, и двое Стражей, заломив руки ему за спину, поволокли его в другую комнату.
Райлих вместе с Лой были на месте через двадцать минут. Со словами: 'Что здесь происходит?', - они вошли в комнату для допросов, где удерживали Дамьена.
— Его приказано задержать, — сообщил один из Стражей.
— На каком основании?
— Во время переговоров с заключенной, ему сообщили важную информацию, которая может представлять для нас интерес, — нахально улыбнулся Страж.
Лой от подобной наглости оторопела.
— Он не обязан Вам сообщать информацию, переданную ему в приватной беседе с заключенной, если эта информация не касается расследования и не представляет опасности для окружающих.
— Это на каком-таком основании? — прошипел Страж. — Закон касается всех мьеров!
— Он — Глава клана Норама, а значит, имеет право сослаться на третью поправку, суть которой я только что Вам изложил. — Дамьен Норама, Вы ссылаетесь на третью поправку?
— Конечно, — улыбнулся Дамьен.
В этот момент в комнату для допросов влетел Фийери.
— Ты понимаешь, что делаешь?! — зашипел он на Райлиха. — Поигрался и хватит! Это и так уже слишком далеко зашло!
— Правда? — ответил Райлих, наклоняясь к отцу. — Третья поправка, Ваше Величество.
Фийери посмотрел сначала на него, затем на Лой, которая стояла возле брата, и улыбнулся:
— Женщина — хрупкое создание, но порой и она способна раздавить даже самого сильного из мужчин, — ответил он и отвернулся. — Вы все свободны.
— Это мы уже поняли, — ответил Райлих.
— Если поняли, почему я все еще вижу вас здесь?! — закричал Фийери и стукнул кулаком по столу.
— Пойдем, — махнул головой Райлих и, взяв Лой под руку, вышел из комнаты для допросов первым.
— Что это было? — прошептала Лой. — Он угрожал мне?
— Нет, это он так рассуждал вслух.
— И что мы будем делать теперь? — спросил Мортон, присаживаясь возле Дамьена в кабинете Принца.
— Для начала, я хочу знать, что она сказала Дамьену.
— Мне нужно кое-что кое-где забрать.
— И что же это?
— Не знаю, — пожал плечами Дамьен.
— Сегодня ты этого не сможешь сделать. За нами отправили 'хвост'.
— И сколько они будут наблюдать? — спросила Лой.
— Боюсь, что теперь они будут наблюдать за нами постоянно.
— Плохо дело, — покачал головой Мортон. — Еще один день прошел, а у нас никаких зацепок.
— Согласен. Дело за Дамьеном.
— Дай мне знать, когда созреешь с решением рассказать нам все, — ответила Лой и подошла к окну.
— А ты домой опять не собираешься? — возмутился Мортон.
— Нет, — ответила Лой, не оборачиваясь.
— Оставь ее в покое, — повысил голос Дамьен. — Хватит с меня проблем с Тайрин!
— Она — твоя сестра!
— Мортон, ей двадцать два года! Ты в своем уме?!
— Это ты у нас не дружишь с головой.
— Все, я поехал домой, — ответил Дамьен и покинул кабинет Райлиха.
— А ты домой не собираешься? — спросил Принц у Мортона, стоящего напротив него.
— Если я узнаю…
— Если узнаешь, тогда и поговорим, — перебил его Райлих и присел за свой стол. — А теперь, пока! У меня еще много работы.
— Жестко ты с ним, — произнесла Лой, когда Мортон, наконец, покинул кабинет Принца.
— Ты голодна? Я могу заказать что-нибудь.
— Закажи.
Он обернулся и посмотрел на нее. О чем она думала, глядя сквозь окно на оживленную улицу внизу? О братьях? О Тайрин? Или о нем, сидящем рядом? Райлих поднялся с кресла и, приблизившись к ней, остановился за ее спиной. Откинув темные волосы с ее плеча, он прижался к нему губами и притянул за талию к себе. Он прикоснулся к ее ушку, и дыхание затерялось в ее волосах. Да, она думала о нем, когда смотрела в окно. О нем и о себе.
Лой, вдруг обернулась, и приникла к его рту. Маленький язычок коснулся его губ, и он задохнулся. Они остановились только тогда, когда в кабинете Райлиха раздался телефонный звонок. Лой, открыв глаза, осознала, что лежит на рабочем столе Принца, а все его бумаги раскиданы по полу вокруг. Райлих спокойно ответил за звонок. Лой поняла, что звонят по поводу независимой экспертизы. Она спрыгнула со стола на пол и опустила подол своей юбки. Блузку тоже пришлось поправлять и застегивать. Как же ему хорошо! У него только волосы растрепались… Лой усмехнулась тому сарказму, который говорил в ней сейчас.
Райлих закончил разговор и положил трубку.
— И что они сказали?
— В сточных водах ничего не нашли.
— А пепел?
— Еще работают.
— Понятно.
— Поехали домой. Там и поедим.
— Конечно, — улыбнулась Лой и отвернулась от него.
Он не заметил злости, что просквозила в ее голосе. Он был ослеплен своими достижениями. Он всерьез полагал, что сумел растопить лед в ее сердце. Он не спросил себя, не слишком ли просто это оказалось сделать? Нет, не спросил. А зря… Ведь Лой приняла другое решение. 'Ожидание смерти — хуже самой смерти', - подумала она, стоя у окна. Рано или поздно ей придется оплатить этот счет. Так, пусть уж рано. Тогда она будет точно знать, что терять ей больше нечего…
Приняв душ, Лой, на этот раз, не постеснялась надеть на себя тот черный халат, что он купил для нее. Она спокойно вышла из ванной и прошла в комнату, где для них двоих по всем правилам был накрыт стол. Лой начала трапезу без него. Он вышел из ванной в своем халате и остановился в дверях.
— Приятного аппетита, — произнес Райлих.
— Спасибо, — ответила Лой и улыбнулась ему.
Он присел напротив нее и потянулся за мясом.
— Может, вина выпьешь? — спросил он, поднимая на нее глаза.
— Нет, не хочу, — ответила она и отправила в рот очередной стручок спаржевой фасоли.
Райлих сглотнул. На этот раз Принц вкушал быстро. Это заметила и Лой. 'Не терпится', - про себя подумала она и хотела бы оскалиться, но вместо этого в очередной раз улыбнулась ему. Принц замер с вилкой в руках.
— Что? — рассмеялась она.
Райлих аккуратно положил приборы на стол и встал из-за стола.
— Пойдем, — произнес он, покидая комнату.
Ноги Лой онемели и только тогда до нее, наконец, дошло, зачем она здесь и что ее ждет на самом деле. Все очарование ее первоначальной идеи померкло, и осталось только чувство отвращения к тому, что должно было произойти.
— Лой? — снова позвал он.
— Иду, — прошептала она и поднялась на ноги.
Она вошла в его спальню с гордо поднятой головой. Если уж она и опустилась до уровня проститутки, торгующей своим телом, пусть хотя бы сделает это с достоинством. Райлих лежал на кровати в своем халате. Он похлопал ладонью по одеялу, приглашая ее прилечь рядом. Она сильнее утянула узел на халате и заползла на матрац. Райлих повернулся на бок и, подперев голову рукой, начал молча изучать ее. Она смотрела в потолок и ждала. Его рука развязала узел и распахнула полы ее халата. Лой сжала губы.
— Если ты не хочешь, я не стану прикасаться к тебе, — тихо произнес он.
— Хочу, — прошептала Лой и посмотрела на него.
— Ты снимешь свой халат?
— Конечно, — ответила она и, приподнявшись, послушно скинула с себя шелковую ткань, положив ее рядом с собой на кровати. Он тут же отшвырнул халат на пол.
— Что это? — спросил он, наклоняясь к ее спине и осматривая татуировку на ее левой лопатке.
— Колибри — символ рода моего отца.
— Тебе идет.
Она промолчала, не считая нужным отвечать на его реплику. Он провел пальцами по рисунку, отчего кожа ее покрылась мурашками. Затем опрокинул ее на спину и наклонился к ней. Его палец заскользил от ее шеи к животу и обвел маленький пупок. Она напряглась и тут же свела свои ноги.
— Посмотри на меня.
Она повернула голову и сделала то, о чем он просил. Его фиалкового цвета глаза искрились в полумраке и будто бы источали тепло, но она знала, что не тепло это вовсе, а похоть. Обычная животная похоть.
Он наклонился над ней и остановился в нескольких сантиметрах от ее рта.
— Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.
Лой закрыла глаза и прикоснулась к влажным губам, проведя по ним своим языком. Отчего-то он застонал и тут же оказался лежащим на ней. Лой почувствовала, как его рука касается ее бедра и поглаживает его, улавливая ритм движений его языка. Под его пальцами разлилось тепло и стало так приятно, что это даже испугало. И вот его ладонь легла на ее лоно. Она тут же встрепенулась, но он не прервал своего поцелуя.
Она не могла сообразить, на что ей обращать внимание: на его язык, вытворяющий все, что вздумается у нее во рту, или руку, определенно крадущуюся вниз. В голове все смешалось, и Лой приняла решение расслабиться и просто принимать все, как данность.
Райлих коснулся ее плоти и окунулся во влагу, собравшую там. Приласкав маленький бугорок, он проник в нее пальцем и, ощутив всю узость ее существа, вздрогнул. Оторвавшись от ее губ, он спустился к ее груди и поцеловал ноющий сосок. У нее была красивая грудь. Бледная кожа, переходящая в розовый ареол и вершинка, словно вишня, лежащая на снегу. И грудь ее была такой мягкой, что хотелось вобрать ее в свои ладони и согреть теплом своего дыхания.
'Согреть?' — вдруг подумал Райлих. Его никогда не посещали подобные мысли при взгляде на женскую грудь. 'Красивая', 'нравится', 'слишком маленькая' или наоборот, 'можно было бы и поменьше'. Но, 'согреть?' Ему не пришло в голову сравнить ее тело с другими, потому как при одном взгляде на нее у него в голове начинала звенеть только одна мысль: 'Моя'.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |