Гребаный специалист по социологии, - бормочу я.
Я - Генри-мазефака-Хиггинс. Или ты хочешь проверить меня на грамотность как Элизу Дулитл? (Генри Хиггинс и Элиза Дулитл главные персонажи пьесы Шоу "Пигмалион" - прим. пер.)
А ты хочешь, чтобы я это сделал? Ты проиграешь мне в этой игре, мужик.
Роландо морщится, показывая мне средний палец, а затем возвращается к первоначальной теме нашего разговора.
Мы оба знаем, чем все обернется с этими агентами. Они будут сосать нам члены.
Кто будет сосать член? - говорит Грей, становясь между нами и кладя руки нам с Роландо на плечи.
Харрисон, - говорим мы хором.
Звучит здорово, - Грей еще раз хлопает нам по плечам. - Так мы идем? Или вы двое собираетесь торчать здесь под дождем, сочиняя стихи о членах?
Предварительно мы договаривались сходить поесть пиццы. Другие ребята собирались смотреть сегодня игры NFL в баре Дино.
Я же не хочу ни пиццы, ни идти в бар.
Я домой, хочу высушиться и вздремнуть.
Слабак.
Зато выспавшийся, - я закидываю сумку на плечо и направляюсь к своей машине. Мое тело насквозь промокло и болит от усталости, которая по сути никогда не проходит до конца. Но не это меня беспокоит, а та пустота, что постоянно таится в моей груди. Она усугубляется день ото дня. Растет.
На самом деле я не хочу идти домой. Меня там никто не ждет, никто не жаждет общения со мной. Парни из команды мне как братья. Я получу удовольствие от проведенного с ними времени. Но позже, все закончится тем, что я буду хотеть просто... существовать. Не говорить всякую чушь, ничего не ожидать, а просто быть собой. В этом нет никакого смысла. Но эта потребность все время меня преследует.
Проводя холодной рукой по мокрому лицу, я выуживаю ключи от машины и запрыгиваю внутрь, как только открываю дверь. Внутри шум дождя кажется громче, а салон затхлым и мрачным. У меня появляется ком в горле. Ненавижу это чувство изоляции. Растирая грудь рукой, я стараюсь избавиться от этого ощущения, пока параллельно завожу мотор и слышу, как жужжит мой телефон.
Как только вижу имя на экране, на моем лице появляется невольная улыбка. Анна.
Губы растягиваются еще сильнее, когда читаю сообщение.
Это сообщение доставлено вам СЗСП (службой звонков секс помощи). Если вы вернулись в город, то тащите свою мокрую задницу сюда.
Только Анна способна вызвать смех и возбудить меня одним махом. Я переключаю передачу и трогаюсь с места, и вдруг мой день начинает казаться ярче, чем простой скучный полдень.
ДОЖДЬ БАРАБАНИТ ПО окну, пока я валяюсь в кровати. Дрю просто обнимает меня, лежа за спиной. Буквально только что он снял и выбросил презерватив, а сейчас его вес приятно давит мне на спину, а руки прижимаются к моим, наши пальцы переплетены. Мы дышим в унисон, отходя от наслаждения, которое только что испытали, занимаясь сексом. Мое лицо прижато к подушке, но меня это особо не волнует. Чувствую себя словно желе, будто удовлетворенная плоть. Мне так тепло рядом с этим парнем, что практически хочется умолять его не шевелиться. Никогда. Мы могли бы просто лежать и слушать шум дождя. И никогда не вставать с этой кровати.
Вот только я - та, кто должна оттолкнуть Дрю и выпроводить его из своей квартиры. У меня в горле образуется ком, когда пытаюсь собрать в кулак всю свою волю. Но тут он делает то, чего я никак не ожидала.
Его губы прикасаются к моему плечу, нежно и трепетно целуя.
И я мгновенно напрягаюсь в ответ. Так же как и он. Я могу ощутить, как напрягается каждый сантиметр его стройного тела. Но он все еще лежит абсолютно неподвижно. Игнорируя это напряжение, Дрю сознательно целует меня еще раз, будто бы провоцируя на протест. Еще один полный любви поцелуй в мое плечо. И еще один.
Мое сердце сходит с катушек, бешено колотясь в груди.
Что ты делаешь? - мне едва удается произнести этот вопрос, мой голос едва слышен, такой тихий и мягкий.
Дрю останавливается на мгновение, его губы просто касаются моего плеча.
Целую твои веснушки, - кончик его языка щелчками касается моей кожи, едва пробуя ее на вкус, от чего глубоко внутри меня зарождается возбуждение.
Но зачем? - спрашиваю я, пока он, не останавливаясь, продолжает свои действия. Медленно. Размеренно. Исследуя меня.
От его нежных прикосновений мое сердцебиение учащается, а дыхание замирает.
Потому что я смертельно хочу это делать, - боже, его голос. Он такой низкий и ласковый, так звучит забота и нежность. Он расщепляет меня на атомы. В сочетании с его поцелуями, все это превращает меня в дрожащее месиво. Его большие, теплые ладони опускаются на мои плечи, удерживая так, будто я могу убежать. И в целом, я могла бы это сделать.
У тебя так много тут веснушек, - лениво продолжает Дрю, пока его губы щекочут мою кожу, - они будто золотистые крупицы плавленого сахара на крем-брюле.
Я фыркаю.
Это всего лишь оранжевые пятнышки.
Из его горла вырывается урчащий звук.
Картошка-морошка. А сейчас помолчи, я тут занят.
Вообще-то, я и не собиралась двигаться. Тем более что его тяжелые бедра прижаты к моим, а вес его тела давит мне на грудь.
Смещаясь вдоль линии моего плеча, его щетина покалывает и царапает мою кожу. От нежных прикосновений его губ и языка, волоски у меня на затылке встают дыбом, когда Дрю целует меня там.
Я вся дрожу. Мое тело трепещет, а ощущения столь приятные, что даже немного страшно. Слишком приятные. Слишком интимные. Дрю так близко, такой горячий и сильный, каждое его прикосновение, словно поклонение мне.
Он оставляет влажный поцелуй у меня на лопатке, и когда его губы отрываются от моей кожи, с них срывается тихий стон.
Я мечтал сделать так однажды.
Что? - меня как будто окутал туман, но эти слова трогают на столько, что я отрываю голову от подушки, приподымая ее.
Теперь мне видно его усмешку и то, как внимательно он смотрит на мои веснушки.
В аудитории, - говорит Бэйлор, - я терял счет времени, думая о том, чтобы оттянуть горловину твоего белого свитера и провести языком вдоль линии твоих плеч.
И словно в подтверждение своей исповеди, Дрю проводит влажную линию от моего затылка до плеча.
Ты не мог думать об этом прямо на занятии, - боже, он ведь и правда не мог, потому что если это и правда, то отныне на всех занятиях я смогу думать лишь об этом, не воспринимая ни слова из лекции профессора.
К сожалению, Дрю качает головой, продолжая целовать меня вдоль позвоночника.
Прости, Джонс, но у тебя нет голоса в вопросе выбора моих фантазий.
Дурак.
Он смеется над этим, но никак не затыкается.
К примеру, возьмем твои груди. Они играют главную роль в стольких моих мечтаниях, - Дрю такой разговорчивый, прокладывая дорожку из поцелуев вдоль моей спины и, тем самым, буквально убивая меня. - Боже, я сходил с ума, глядя на твой профиль и думая о твоих сосках, о том, как они станут твердыми от моих прикосновений, о том, как буду сосать их, а ты будешь хныкать в ответ.
Я несознательно хнычу прямо сейчас, так как Дрю останавливается на мгновение, зависая в миллиметре от кожи моей спины.
Ага, - шепчет он, - вот так.
Иисусе, - это все, что удается мне вымолвить.
Еще я думал о твоей киске. Такой сладкой и розовой, - он целует меня чуть выше поясницы, - киске. Всегда влажной для меня, - кончик его языка скользит вниз, и вдоль этого влажного следа растекается волна удовольствия. - Я думаю обо всем этом каждый раз, когда приезжаю сюда, - он посасывает нежную кожу поясницы. - О том, какой тугой и влажной ты будешь для меня.
Его слова пошлые. И мне стоило бы запротестовать. Но я не могу. Дрю переворачивает меня на живот. И от этого я практически млею на простынях, будто кошка в тепле солнечных лучей. Моя кожа такая горячая, а все тело дрожит. Но это не останавливает Дрю. Конечно же, нет.
На самом деле, я и не хочу, чтобы он останавливался. Это нереально приятно.
Также я мечтаю о твоей попке, - он испускает длинный полный восхищения стон, от чего я заливаюсь румянцем. Но кажется, Дрю этого не замечает. Он слишком занят похвалами моей заднице. Его большие ладони скользят по сторонам моих ягодиц, сжимая плоть.
Дрю!
Шшш, - он легонько шлепает меня по попке, и я краснею еще сильнее. Тем временем Дрю ворчит. - У меня свидание, - его голос становится хриплым. - С этой чертовски идеальной попкой.
Она не идеальна! - хотя, в целом, я не жалуюсь на свое тело, но тем не менее прекрасно осознаю, какие части моей фигуры хороши, а какие не очень.
Ах, Джонс, - восклицает он, - ты сейчас реально нарываешься на комплименты, - он еще раз легонько целует мою левую ягодицу.
Я просто была с тобой честна, парнишка.
Еще один поцелуй на моей коже.
Ты слепая. Твоя попка. Иисусе, все твое тело... - он останавливается, пока его губы касаются точки в самом низу моей поясницы. - Ничто с ним не сравнится, Джонс.
От этих слов мое дыхание замирает. Потому, что это Дрю - тот, с кем никто не сравнится.
Я видела, с какими девушками ты встречаешься, Бэйлор, - как только эти слова срываются с моих уст, я вздрагиваю. Так глупо сейчас думать о других девушках. Но слово не воробей, так что я решаю закончить мысль. - Ты не можешь утверждать, что мое тело... - черт, я не могу сказать этого.
Руки Дрю с силой сжимают мою талию; не думаю, что он меня еще хочет. Следующие слова он произносит тихо, но уверенно.
Тот факт, что мне трудно вспомнить четко хоть одну другую женщину, должен сказать тебе что-то.
Ага, ну... Черт.
Дрю начинает смеяться.
Ты никогда не выиграешь в этом вопросе.
О, нет?
Нет. Потому что ты не можешь изменить мое мнение, - его ладонь перемещается вниз по моему бедру, а затем еще раз, но по спине. - А оно таково, что твоя задница идеальна. Следовательно, твоя попка совершенна для меня.
Я не могу не рассмеяться.
Не могу поверить, что ты использовал только что философскую концепцию.
Поверь, малышка, - в его голосе слышится счастье и некое самодовольство. - Мне нравится спорить с тобой.
Мне это тоже нравится. Даже больше, чем должно. Мне нравится Дрю.
Ты же понимаешь, что я могу использовать тот же аргумент? Поскольку ты считаешь, что личные предпочтения в данном вопросе имеют больший вес, чем эмпирические факты.
Он смеется, и от этого его губы прижимаются к моей коже.
В любом случае, - добавляю я, немного задыхаясь, - ты ошибаешься.
Как так? - но по его тону, кажется, что Дрю знает ответ на свой вопрос. Его просто это не волнует.
Ты всегда нападаешь на меня со своими спорами, когда я в таком расслабленном состоянии.
Я понимаю, что права, потому что он снова усмехается.
Я люблю соперничество. Так что чего ты от меня ожидала?
Ну, точно не того, что ты уткнешься лицом мне в задницу, - бормочу я. Но от его внимания и заботы я ощущаю себя так чертовски хорошо, что не хочу, чтобы это заканчивалось. Никогда. Я хочу лежать здесь и разрешить Дрю делать со мной все, что он пожелает, пока я окончательно не забуду свое имя. Или его имя. Поэтому вдвойне глупо то, что я сейчас напрягаюсь.
Расслабься, Джонс, - шепчет Дрю, пока его пальцы легонько щекочут мою кожу. - Ты способна справится с этим.
Легко сказать. Это же не твою задницу разглядывают с такого близкого расстояния.
У меня за спиной раздается еще один смешок.
Ты тоже можешь исследовать мою задницу. Я не против.
Бэйлор... - предупреждаю я.
Джонс... - смеется он. А затем его язык проходится по изгибу моей ягодицы.
С моих уст срывается жалкое хныканье, а голова ударяется о матрас. На что Дрю еще сильнее смеется, хрипло и самодовольно.
Если ты не в силах с этим справиться, то можешь считать это отплатой, - предлагает он, несильно щипая меня.
Отплатой? - мой голос больше похож на писк.
Ага, - его теплое дыхание касается моей кожи. - Как награда за то, что ты терпишь мою задницу у себя дома, а не выгоняешь под проливной дождь.
Ох, поняла, - мое дыхание замирает, когда Дрю затрагивает особо чувствительное место. - Так это что-то вроде рутины?
Никогда не говори так, - он утыкается носом, черт, он нюхает мою попку. - Я сказал, что ты можешь рассматривать для себя мое исследование твоей попки в таком свете, если это поможет тебе почувствовать себя лучше. Что касается меня? То я был бы здесь каждый день, если бы ты мне позволила.
Я не попадусь на это. Но все же не могу и не улыбнуться.
А какая отплата ожидает меня в следующий раз, когда я приглашу тебя?
Он еще раз нежно целует меня.
Да все, что пожелаешь.
То, как быстро он ответил, то что не размышлял над моим вопросом, заставляет меня волноваться. Он мог бы дать задний ход или поставить какие-то условия, но нет, его ответ - это обещание. Я поворачиваю голову к плечу и утыкаюсь в него губами.
Осторожно, Бэйлор, ты можешь пожалеть об этом.
Он издает рокочущий звук. Будто сдерживает смех.
Возможно. Но что-то мне подсказывается, что я тоже буду этим наслаждаться, - едва касаясь, он проводит пальцами по моим бедрам, вызывая мурашки.
Что, если я тебя заставлю сделать мне часовой массаж ног?
Может, я в тайне фетиширую по ногам, - знаю, он улыбается. Я могу чувствовать, как изгибаются его губы, прижимаясь к моей коже. - Может, я мечтаю о том, чтобы массажировать твои ноги.
Я немного смеюсь.
Если ты думаешь, что этим испугаешь меня, то нет, - вероятно, он отлично умеет массажировать ноги. У него такие сильные пальцы. Он так внимателен. Теперь мне хочется умолять его об этом массаже.
Черт, - его дыхание щекочет мою спину. - Что еще? - еще один поцелуй. - Давай, огорошь меня.
Я наклоняю голову и зарываюсь лицом в ладони.
А что если я заставлю тебя отредактировать мои задания по нескольким предметам?
Какое-то время он молчит, и я могу услышать свое собственное сердцебиение, а затем Дрю опускает свою голову на мою попку, прижимаясь щекой к ягодице. Мне хочется извиваться, но его руки проскальзывают под мое тело, надежно фиксируя на месте.
Редактировать? - его голос посылает вибрации по моей коже.
Рассеяно я киваю.
Ммм. Знаешь, судя по твоим замечаниям на занятиях, ты не лишен логического мышления. И хотя мне ненавистно это признавать, но твои суждения чаще верны, чем наоборот. Так что не удивляйся, что я считаю тебя умным.
Я практически лепечу, но в ответ его руки сильнее сжимают меня, одновременно с тем, как Дрю резко вздыхает.
Простыни шуршат, когда я поворачиваю шею, пытаясь взглянуть на него. Мне виден лишь его профиль, золотистый беспорядок его волос на макушке и темно-каштановый ежик на висках, ровную линию его носа и густые изгибы ресниц на его щеках. Опираясь на мою попку, его тело полулежит на кровати, такое чертовски стройное и высокое. Худое, но сильное, мускулистое, но изящное. Я могла бы смотреть на него вечность. Но замечаю, как напряжены его плечи, каждое сухожилье выпирает.
Ты не считаешь себя умным? - раздается мой голос в тишине.
Его ответ простой, но в голосе парня слышен намек на горький смех.
Ох, я знаю, что умен, - он поднимает взгляд, и когда наши глаза встречаются, то этот его взгляд знакомо и сладко мучительно поражает меня прямо в сердце. Его глаза такие темные и блестящие при данном освещении. - Просто за исключением ребят из моей команды, не многих интересует умен я или нет.
Да уж, большинство людей больше волнуют его руки. Одна из них прямо сейчас еще сильнее сжимает мою талию, будто Дрю хочет притянуть меня еще немного ближе. А его вторая рука, нежно прижата к низу моего живота, от чего по моему телу распространяется жар.
Я хочу запомнить этот момент. Сохранить его словно секрет. Но Дрю не мой, даже при том, что люди ранят его, воспринимая столь поверхностно, ему нравится эта жизнь. А почему бы и нет? Он нереально талантлив и работает, не покладая рук. Я не хочу менять это. Потому что таким образом изменю его самого.
Глядя на меня, его черты лица приобретают выражение волнения и боли.
Я подловил одного из преподавателей за тем, что тот завышал мои отметки, - он почти задыхается, говоря это, будто само признание его убивает. - Не знаю, сколько раз он это делал без моего ведома, или может все преподаватели поступали так со мной.
Он так сдерживается, но я все равно явно ощущаю его боль и унижение.
К черту его, Дрю, - я никогда никого так сильно не хотела ударить, как сейчас хочу врезать его преподавателю. - К черту всех, кто так поступает.
Щека Дрю сильнее вжимается в мою плоть.
Я знаю. Мне просто не нравится думать, что вся моя учеба была ложью, - его голос стихает до уровня шепота. - Она что-то значит для меня.
Мои пальцы цепляются за предплечье так сильно, что остается полосатый узор.
Ты работал и получил знания. Никто не может теперь отнять их у тебя, - я сглатываю ком в горле. - И даже если бы ты не ходил ни на одно занятия, то все равно бы остался одним из самых умных людей, которых я знаю. Одним из самых преданных.
Мое заявление встречает полнейшая тишина, лишь мягкое дыхание Дрю по-прежнему ласкает мою кожу. Когда он наконец-то говорит, его голос хриплый.
Тебе всегда удается улучшить мое самочувствие. Дать почувствовать себя снова самим собой.
Боль пронзает мое сердце, одновременно приятно и мучительно. Дрю не улучшает мое самочувствие. Он позволяет мне почувствовать себя лучше, чем я есть на самом деле. Так, словно он находит и исправляет сломленные и потерянные части меня, словно он собирает их и возвращает на место. Мысль о том, что он покинет меня, уйдет в этот холодный и мокрый сумрак улицы, буквально душит. Я начинаю отчаянно слишком сильно нуждаться в нем.
И потому что Дрю умен и знает меня довольно хорошо, знает мои дурацкие страхи, он неожиданно ослабляет свой захват. Одна его рука скользит к моей груди, тогда как вторая опускается вниз. Его длинные огрубелые пальцы двигаются между моих ног, и я закрываю глаза, мои мышцы напрягаются в предвкушении наслаждения, от чего чувствую себя будто наркоман, желая просить о большем. Еще большем.
Снова? - спрашиваю я, изображая раздраженность. Но на самом деле я благодарна, а мое сердце дарит еще один свой уголок во владение Дрю. И это меня пугает.
Но Бэйлор не дает мне погрузиться в пучину страха. Он переворачивает мое тело, и его губы следуют за рукой.
Я лишь доказываю свою точку зрения на счет твоей неотразимости, - бормочет он напротив моей кожи.
Я закрываю глаза. Не думаю. Просто чувствую. И он позволяет мне это, потому что мы оба сейчас отъявленные лжецы.
Глава 16
БУДУЧИ КВОТЕРБЕКОМ, Я направляю свою команду. Я задаю тон игре, даю под зад своим парням или позволяю им впасть в апатию, если я не в настроении. Данная ответственность никогда не давила на меня, потому что мне не нравится отсиживаться на скамье запасных, не нравится подчиняться в игре. Я люблю быть лидером в своей команде. Но это несет за собой некоторые обязательства.
Защита, нападение, боковые, задние и передовые игроки формируют собственные подгруппки. Они могут обговаривать свою стратегию и технику игры, часто проводя время вместе. А квотербеки? Я не привык обниматься или общаться по душам с запасными квотербеками. Лишь один из нас реально играет на поле, пока другие греют дерево скамейки запасных, ожидая своего шанса.
Мне повезло, что по факту наша команда очень дружная. Тренер заботится об этом. Но несмотря на сей факт, сидя в автобусе во Флориду, я одинок; меня окружает гул голосов друзей по команде, но между ними и мной широкая пропасть. Это чертовски сентиментально и глупо, и к тому же раздражает меня. У меня нет причины ощущать себя одиноким. Очень скоро Грей плюхнется на соседнее со мной кресло, чтобы прожужжать о чем-то мне все уши. А если это будет не Грей, то еще кто-то. Я знаю. Вот только прямо сейчас рядом со мной нет никого.
За окном мелькают поля с коричневой травой, этот пейзаж дополняет голубое небо и серое покрытие дороги. Все, что я хочу - так это развернуть автобус. Я хочу этого так сильно, что мой желудок болит.
Трахните меня кто-нибудь, - бормочу я, потирая рукой ноющий живот.
Со стороны соседнего сидения слышится скрип.
Ты не в моем вкусе, Бэйлор, - говорит Декс.
Я сажусь ровнее.
Это к лучшему, - язвлю я, - ты бы сломал меня как тростинку.
Он хихикает.
Тут ты прав.
Триста футов мышц и нереально быстрой скорости - он правда может разорвать меня на две части. Но насколько я знаю, Декс абсолютно не агрессивный парень.
Прямо сейчас он предлагает мне палочку вяленой говядины, но я качаю головой.
Что такое, Боец? - его серые глаза внимательно изучают мое лицо, словно парень способен видеть меня насквозь. - Ты кажешься... подавленным.
Наблюдательность и постоянный анализ окружающей обстановки - вот что делает Декса отличным центральным нападающим. Но сейчас я не очень-то рад этим его навыкам. Я думаю об Анне, покрывающей мои синяки своими нежными поцелуями, от чего мое сердце замирало в груди, думаю о том, как после этого она сосала мой член, пока не свела меня с ума. Я думаю об Анне, простой разговор с которой помог мне вернуть утраченный кусочек гордости. Об Анне, которая так и не поцеловала меня в губы и не позволила поцеловать ее.
Прямо сейчас мне так чертовски хочется быть с ней, заклеймить ее губы своими, раз и навсегда, поэтому мне так сложно ответить Дексу спокойным голосом:
По сравнению с кем? Роландо? - я смотрю на Роландо, который в данный момент демонстрирует новый победный танец прямо в проходе автобуса. - Или может по сравнению с Лойдом? - я киваю в сторону огромного парня, защитника, спящего на заднем сидении. С его губ капает слюна, а Маршалл - наш фулбэк и в целом полнейший тупица - сейчас склонился над Лойдом и сует ему под нос грязные шнурки. Это точно не закончится ничем хорошим.
Декс фыркает на эти выходки, но не отступает от своего. Он вновь возвращает ко мне свое внимание.
Я имею в виду твое подавленное состояние.
Во время игры его работа наблюдать не только за моей задницей, но и за каждым игроком на поле. Он может предугадать надвигающуюся атаку, подсказать, когда нужно сменить позиции, если он ощущает слабые стороны в нашей обороне. Его инстинкты отточены как лезвие, а это означает, что парень замечает все отклонения от нормы до, во время или после любой игры.
Голова болит, - говорю я, пожимая плечами. С моей стороны довольно смело признаться в подобном, потому что обычно никто не желает говорить о боли. Но я предпочитаю эту ложь правде, которая, скажи я ее, привела бы к бесконечной травле.
Декс откусывает кусочек вяленой говядины, его зубы впиваются в мясо так, словно это мягкая булочка.
Так это не связано с той цыпочкой, верно? - он понимающе улыбается.
Блядский. Грей. Гребаный болтун, будь ты не ладен, заноза в моей заднице, Грей.
Я просто слышал, что ты заимел недавно милую миленькую рыжеволосую...
Знаешь что, вы, ребята, хуже девчонок? - бормочу я, отворачиваясь к окну. - Кучки хреновых сплетниц.
Он просто пожимает плечами.
Я не единственный, кто так считает. Не круто сейчас по уши влюбляться в девчонок. Я думал, мы говорили об этом. Это отнюдь не разумный ход, мужик. Особенно в твоем случае.
Я сжимаю кулаки, вот и вся реакция, которую могу себе позволить. После фиаско, известного под именем Дженни, я предполагал, что больше не стану ввязываться в отношения. Тем не менее, насмешка Декса все же несправедлива, после разрыва с Дженни я был так сосредоточен на том, чтобы надрать кому-то задницу, что в результате мы выиграли Национальный чемпионат. Снова. К сожалению, благодаря горькой лжи Дженни, в то время Дексу приходилось прикладывать гораздо больше усилий, чтобы поддерживать меня в форме во время игры. После всей той грязи, что она вылила в мой адрес, я бы не удивился если бы люди начали называть меня "Избивающий Бэйлор".
Ты спрашиваешь Бойца о его новой девушке, а, большой Ди? - нависает над моим креслом Роландо, его усмешка широкая и чертовски злобная. Он смеется, легкомысленно и громко, а затем шутливо дает мне подзатыльник. – Думаешь, ты можешь все скрыть от нас, мужик?
А разве нет? - одновременно я даю подзатыльники им обоим. - У вас разве нет занятия поважнее?
Неа, - Роландо все еще усмехается, светясь сильнее, чем бриллиант в сережке, что в его ухе. - Нет ничего важнее, чем заставить тебя ежиться прямо в этом кресле. Блин, пацан, а ты умеешь краснеть?
Я сжимаю свою переносицу, молясь об аварии нашего автобуса.
Умеет, но не очень хорошо, - отвечает Декс за меня. И в этот момент я понимаю, что они все, бля, смотрят на меня. Весь чертов автобус. Я реально собираюсь прикончить Грея, который сейчас явно затаился где-то в передних рядах и пытается изобразить полнейшую невинность, листая журнал Спортивные Иллюстрации.
Кто она, бро? - спрашивает Маршалл, глядя на нас через проход.
Я слышал, это девчонка с той вечеринки у парней из команды по лакросу, что была около месяца назад, - говорит Декс. - Рыженькая, на ней тогда был убийственный черный топик.
На этих словах все ребята, которые были на той вечеринке, начинают понимающе кивать. Черт, очевидно топик Анны произвел должное впечатление.
Декс обводит взглядом всю собранную этими словами аудиторию.
Если бы вы видели, как Бэйлор смотрит на нее, то подумали бы, что она трофей чемпионата.
Неа, Декс, - возражает Диаз. - Трофей нельзя съесть. А Боец выглядел тогда очень голодным.
Все дружно хихикают. Иисусе, неужто они все наблюдали за мной на той вечеринке?
Роландо громко свистит.
Должно быть та прекрасная девушка заставила Бойца попотеть.
Она похожа на Кристину Хендрикс, - добавляет услужливо Декс.
Роландо качает головой.
Мужик, у нее самые большие сиськи в кампусе. Поверь мне, я знаю.
Следи за своим ртом, - восклицаю я. Меня не заботит, что подумают обо мне все ребята. Никто не смеет говорить так об Анне. Даже учитывая то, что слова Роландо в целом правдивы, у Анны и правда очень большая... черт. Я официально ненавижу этих парней.
Роландо оборонительно поднимает руки.
Эй, мужик, я не имел в виду ничего плохого, - он говорит это, так как знает, что среди мужчин есть одно вне гласное золотое правило - нельзя говорить неуважительно о девушке твоего друга или его матери. - Я просто подумал о Кристине Хендрикс и об этой ее особенности.
И я не говорил ничего о сись... груди твоей девушки, - настаивает Декс, краснея. - Я хотел сказать, что она выглядела как леди. Просто она и правда похожа на эту актрису. Лицом.
То, что я сжимаю переносицу, явно не в силах унять мою нарастающую головную боль.
Эй, думаешь, она похожа больше на Черную Вдову в Мстителях?
По автобусу раздается гул соглашающихся.
Это реально клевый фильм, - вставляет Симмс. - Помните, когда Халк выбил все дерьмо из Локи, и тот стал словно какая-то тряпичная кукла? Черт, я бы убил ради того, чтобы мочь проделать такое на поле. Оттолкнуть нескольких соперников и бам, бам, бам!
Спорю, ты хотел бы быть таким же зеленым как Халк, - Роландо бросает пустую коробку из-под чипсов в любителя Халка, на что тот бросает в ответ полупустую бутылку с водой.
Как бы она там не выглядела, а наш мальчик Дрю явно запал, - эту реплику произносит Маршалл.
Ублюдок. Да, все они ублюдки.
Почему бы тебе просто не позвонить ей, мужик? - кричит кто-то с задней части автобуса. Дженкинс. В уме я уже составляю список кандидатов на месть.
О, сладкая, - стонет Томпсон - еще один гребаный умник, - я скучаю по тебе таааак сильно!
И когда все начинают имитировать звуки поцелуев, я делаю единственное, что могу в этой ситуации.
Девушка Маршалла подарила ему розового медвежонка, и он возит его с собой повсюду в сумке, - выкрикиваю я.
Ебаный предатель! - ревет бедный Маршалл. Но для него уже слишком поздно. Он ложится на свой рюкзак, стремясь удержать его, пока парни пытаются вырвать вещицу.
В автобусе воцаряется полнейший хаос, который останавливает тренер, вставая со своего места в первом ряду и угрожая дополнительными упражнениями. Ага, я люблю этих парней. Следующие несколько минут я сижу на своем месте, самодовольно улыбаясь до тех пор, пока Декс не наклоняется ко мне и не говорит шепотом:
Если ты реально втюхался в эту девушку, то держи все это дерьмо при себе. Закрой его где-нибудь на задворках и сосредоточься на игре.
И в этот момент мой пузырь самодовольства лопается. Что, вашу мать, я вообще делаю с Анной?
ОН НЕ ЗДЕСЬ. Он уехал на выездной матч. Во Флориду. Вот как низко я пала. Узнала его график. Сейчас десять вечера субботы, я сижу в своей комнате вместо того, чтобы пойти гулять с Айрис и Джорджем. Я умоляла их оставить меня в покое, обусловливая это необходимостью чтения. Я люблю, свернувшись калачиком, валяться с книгой. Хотя сегодня вечером это было ложью. Моя электронная книга сейчас выключена, валяется на краю кровати, куда я бросила ее в порыве раздражения. Правда перед тем как окончательно сдаться, я все же пыталась читать, вот только приходилось перечитывать одну строчку по 10 раз.
Я нервно ерзаю ногами, в результате мое негодование лишь нарастает, так как голые ноги скользят по покрывалу, раздражая чувствительную кожу. Воспоминания о том, что Дрю делал со мной на этой кровати, нападают на меня будто злые волки, от чего я стону. Черт.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |