— А если кто-нибудь допустит, как вы говорите, пренебрежительное отношение? — раздался откуда-то из середины насмешливый голос. Похоже, не одна я отказывалась воспринимать информацию в правильном ключе…
Амаринэ осталась в том же положении, что и была. Ни один мускул на лице не дрогнул. Только в глазах промелькнула яркая молния — мне-то это с первого ряда было отчетливо видно — а потом над тем местом, где сидел незадачливый шутник, в буквальном смысле сгустилась туча. Раздался раскат грома, и в следующее мгновение на голову весельчака полился дождь, сопровождаемый криком того, кому предназначался.
— Так вот, — чуть улыбнулась Грозная. — Если кто-нибудь допустит пренебрежительное отношение, — на последних словах она сделала ударение, — я буду вынуждена расстроиться. Мои действия в этом случае ясны?
— Вполне, — чихнув, пробормотал парень, который, видимо, больше проверять на прочность юмор женщины не решился.
— Замечательно, — кивнула рыжая. — Вы сделали меня самым счастливым лектором на свете. В связи с этим позвольте выразить вам искреннюю признательность, — и вот вроде говорила она совершенно ровным голосом, но сарказм ощущался настолько ярко, что я даже задумалась всерьез, не началась ли у меня шизофрения на почве двусмысленностей в словах Грозной. Рядом понимающе хмыкнул эльф, из чего я сделала вывод, что эмоциональный канал, идущий отдельно от того, что я воспринимаю визуально, это вполне нормальное явление. А потом я поняла, почему Амаринэ получила свое прозвище.
Дело в том, что над провинившимся студентом занялся небольшой вихрь. И, судя по долетающим до нас слабым воздушным потокам, был он абсолютно теплым. Все это безобразие опустилось на болтливого парня, а спустя короткое время вернулось обратно, то есть поднялось над головами всех присутствующих в аудитории, и рассосалось, словно и не было. Сам виновник маленькой женской мести при этом вид стал иметь крайне смешной, потому что комнатный вихрь распушил его и без того волнистую рыжую шевелюру. Теперь можно было с легкостью говорить о том, что ему все нипочем, он вообще одуванчик. Я улыбнулась светлой мысли, поймала обиженный взгляд главного действующего лица, ободряюще кивнула в ответ — не хотелось начинать учебный год с приобретения врагов на курсе — после чего получила в ответ неуверенную улыбку. Итак, один человек из менталистов первого курса уже меня изгоем не считал. Не человек, маг, поправилась я тут же. Люди ведь у них совсем не здесь живут… А весело получается: мальчик-зайчик уже есть, теперь вот еще мальчик-одуванчик добавился. Кто же будет следующим в очереди?
Грозная…стихийница…тучка! Она же не от своей строгости получила прозвище, а от того, что грозу могла призывать! Мама дорогая, да тут еще один икс-мен затесался в стройных рядах Академии! Я по-новому взглянула на Амаринэ. Надо признать, женщина-шторм из нее вышла бы неплохая. Только вот как быть с симпатией в отношении Магнето? Он же ей в дедушки должен годиться…хотя, если задуматься…сколько лет Стремительному? Он ведь демон, а они наверняка живут немало. Грозная маг, пусть и полукровка, но в Академии появилась значительно позже того, как началась бравая военная кампания физрука. Так что все может быть. По крайней мере, вполне возможно совпадение и в числах.
— Итак, мои уважаемые и дорогие студенты, — Амаринэ сцепила руки в замок и уперлась локтями в кафедру, немного подавшись вперед. — Надеюсь, все организационные вопросы мы с вами решили. Мне остается только посоветовать вам слушать все, что я рассказываю о расах, внимательно и вдумчиво, поскольку через три месяца нас ожидает первое контрольное занятие, на котором я планирую оторваться на вас по полной программе. То есть, любой вопрос из тех, что будут освещены на моих лекциях, может попасться вам на контроле знаний. Кстати, о знаниях, — она выставила вперед указательный палец, — раз уж сегодня первое занятие, предлагаю сделать его немного выходящим за рамки обычного и просветиться общим составом. Тем более что предмет для получения новой информации у нас имеется. Сазонова, желаю видеть вас рядом с собой, — на меня обратились красивые аметистовые глаза, излучающие живой интерес, но я почему-то от этого почувствовала себя птицей в клетке. С таким выражением предвкушают что-то явно незаконное или особо извращенное. Так что поднималась я из-за своего стола так, словно собиралась на эшафот.
— Доброе утро, миледи Грозная, — чтобы хоть как-то представить себя в лучшем свете, поздоровалась я.
— Вы знаете правила обращения к ученому составу Академии, хоть и являетесь иномирянкой, — заметила рыжеволосая, — это похвально.
— Меня просветила на этот счет Милосердная леди, — а вот Амаринэ производила впечатление человека, с которым нужно говорить то, что думаешь, поэтому я, ни секунды не сомневаясь, назвала Ифу именно так, как привыкли ее именовать все студенты Академии.
— Замечательно, — кивнула, словно подтверждая какие-то свои выводы, сестра декана. — Сегодня утром в столовой вы столкнулись со случаем вопиющей наглости, — продолжила она. — Я имею в виду драку между студентами третьего курса факультета боевиков. Как бы вы охарактеризовали это явление с точки зрения позиций собственного мира? — она красиво выгнула рыжую бровь, ожидая ответа.
Поначалу я растерялась. Расоведение-то тут причем? Или ей не по нутру пришлось то, что мы потом Даюса с Вондаром пригласили к нам на завтрак? Так это, по сути, вообще не ее дело, это личный выбор каждого, с кем делить пищу. Поэтому ответила максимально честно:
— В нашем мире столкновения интересов не являются редкостью. Если, правда, брать во внимание студентов высших учебных заведений — это некоторый аналог Академии — то у нас драк практически не случается. Школа — это место, отвечающее за начальные знания — там да, ученики имеют обыкновение ссориться и выяснять отношения порой с помощью кулаков. В ВУЗах обычно это желание сменяется стремлением к наведению коммуникаций с другими людьми.
— Ваш мир населяют только люди? — проницательно посмотрела на меня Амаринэ.
— Да, миледи Грозная, — кивнула я. — Волшебства и магии на Земле нет ни в каком виде.
— И как же вы там существуете? — послала мне импульс удивления женщина.
Я задумалась — теперь страха не было. Только желание откровенно отвечать на поставленные вопросы.
— Человек имеет свойство приспосабливаться к любым условиям. Если они благоприятны — он процветает, если в чем-то не устраивают — он приводит их к тому виду, при котором мог бы существовать комфортно и с удовольствием. Это в нашей природе, — пожала плечами я. — То, что вы создаете магией, мы — чуть дольше, конечно — творим с помощью собственных мыслей, рук и вспомогательной техники. Безусловно, подобных вашим хрустальным мостам нам не соорудить, но…на Земле есть много примечательных мест, которые и без магии приковывают внимание.
— Как вы считаете, люди из Дальних Пределов, попав в ваш мир, смогли бы приспособиться? — задала следующий вопрос Амаринэ.
— Я не имела чести с ними встречаться, — откровенно ответила я. — И не могу утверждать, не зная даже малейших исходных данных, как сложилась бы их судьба, воплотись ваше предположение в действительность. Однако если они хоть немного схожи с жителями Земли по характеру и отношению к жизни, все вполне могло бы случиться. Ведь приживаются же у вас представители других миров, — я открыто посмотрела на преподавателя, и та в ответ удовлетворенно кивнула, после чего перевела взгляд на аудиторию:
— Итак, уважаемые студенты, только что вы наравне со мной имели возможность оценить потенциал новой и неизвестной для вас — несмотря на то, что Сазонова гордо именует себя человеком — расы из совершенно другого мира. Для тех, кто не может видеть ауры, просвещаю: абсолютно белое сияние чистоты, которое говорит нам о чем? Правильно, — улыбнулась Амаринэ, — вам это ни о чем не говорит, а вот студенты третьего курса с уверенностью бы сказали, что белая аура символизирует сосуд, который можно наполнить как положительным содержимым, так и абсолютной его противоположностью. Так что уважаемая Валь Сазонова у нас сейчас на переходном этапе развития, но, как ни странно, после своего проникновения в Пределы не получила ни плохого, ни хорошего. Или же и то, и другое имеет место быть в равных пропорциях, нейтрализующих действие друг друга. Физиология… — она некоторое время разглядывала меня, после чего уверенно продолжила. — Ничем не отличается от строения тела среднестатистического мага, мышечный каркас, разве что, несколько крепче, чем все мы привыкли видеть. Занимались усиленно спортом? — полюбопытствовала женщина, но я только покачала головой. Да и как ей объяснить, что физкультура два раза в неделю — это предел моих возможностей? Ну да, дома еще периодические растяжки…но ведь это же не свидетельствует о «несколько крепче», да? Или они тут все совсем маги и не следят за собой? — А теперь, и скоро вы к этому привыкнете, вопрос будет к аудитории. Поскольку вы должны понимать, что истина может рождаться только в обсуждениях. Из того, что в силах рассказать вам ваш дар, что можно добавить к образу Сазоновой? — при этом она почему-то посмотрела на Эланиэля, и тот весьма неохотно произнес:
— Совершенно не умеет экранироваться…
— Ну, это не проблема, — отмахнулась Амаринэ, — тем более что на курсе только вы и сможете прочитать Сазонову, поскольку других телепатами можно назвать с очень большой натяжкой. Но, поскольку вы явно в приятельских отношениях, я думаю, между вами нет каких бы то ни было секретов, — с этими словами рыжеволосая посмотрела на остальную часть аудитории. — Еще предположения?
И вот тут нестройный хор голосов начал выкрикивать все мои достоинства и недостатки. Надо сказать, я философски к этому относилась: ну, говорят, и ладно, это ж просьба преподавателя, — но вот когда сверху раздался писклявый женский голос, изобличительно проскрипевший на всю аудиторию «девственница!», я аж подобралась, мигом отыскав автора признания. И пусть щеки опалило огнем стыда — ну не хотела я этот факт делать достоянием общественности — вместе с ним поднялась и тихая злоба. Ах, это же была та самая эльфийская шпионка, что до Эланиэля может докопаться. Ну, жабка болезная, считай, ты теперь на особом счету. И за друга, и за нанесенное мне оскорбление поплатишься.
— Уважаемые студенты, — вмиг успокоила поднявшийся гвалт Грозная, — я же просила физиологические особенности, а не наличие твердых жизненных установок, — ох, уж эта мне ее вежливость! Я отчетливо двойное дно в словах Амаринэ почувствовала: она тоже на заметку поведение эльфийки взяла. — Да и вам, уважаемая Эйдалатриэль, не пристало выносить настолько интимные подробности чужой жизни на всеобщее обозрение. Тем более что сами-то вы уже давно девицей быть перестали, — и говорила она, как и всегда, с одной и той же интонацией, но вот насмешка так и сочилась при чувственном восприятии слов. По аудитории пробежался смешок, и я подумала, а не перегнула ли палку с указанием эльфийки своего места Амаринэ, но, встретившись взглядом с Эланиэлем, поняла, что это достойная мера наказания. — А что же вы молчите, уважаемый друид и хранитель нашего замечательного дерева? Вам сказать нечего? Вы ведь непосредственное отношение к появлению этой девушки в Пределах имеете.
— Не я, — раздался спокойный обволакивающий голос из моего сна, и на аудиторию это подействовало почти так же, как и демонстрация стихийницей своих способностей: все затихли, но голов к друиду не повернули. Неужели так боялись? А вот я на него зла была! Его голос до сих ор преследовал меня… — Я всего лишь проводник воли Дерева.
— И что, как проводник, вы можете сказать нам? — полюбопытствовала Амаринэ.
— Мир Пределов принял Валентину Сазонову, — сказано это было тихим голосом, но произвело эффект разорвавшейся бомбы. Как для тех, кто сидел за партами, потому что теперь и они убедились в том, что волю-де демиургов уважать придется, так и для меня. Потому что впервые произнесенное правильно имя было чем-то поистине фантастическим. И то, что не исковеркал его именно друид, только впечатление усилило.
— Вы уверены, Май? — и так неожиданно прозвучало это милое имя, что я растерялась даже больше, чем когда меня сдала перед всем курсом эльфийка-ненавистница Эла. Захотелось придумать кучу уменьшительно-ласкательных: Майчик, Маюшка, Майка — не та, конечно, что на Земле так любима некоторыми идущими в ногу со временем поклонниками «риал-стайла», как я называла всех любителей репа, хип-хопа и им подобных музыкальных направлений. Необыкновенно шло к его огромным и на первый взгляд безумно-доверчивым глазам это почти земное имя, я даже невольно залюбовалась. Ну и что, что уши на полкилометра, у меня тоже теперь волосы, что называется, как ноги — от ушей растут! Май же, напротив, казалось, к беседе утратил всякий интерес, поскольку сухо кивнул Амаринэ и стал разглядывать что-то в окне, не боясь того, что наш преподаватель опять может расстроиться.
— Ну что же, — снисходительно глянула на друида Грозная, — все вы, безусловно, высказали правильные предположения — даже те, которые вслух говорить не стоило, — суровый взгляд, несмотря на мягкость тона, опять был послан в сторону Эйдалатриэль, — но, тем не менее, вы забыли сказать о самом главном, что Сазонова упомянула почти в самом конце своего небольшого рассказа. Люди из мира Валентины, — ох, даже Грозная может мое имя произнести правильно! — взрослеют гораздо быстрее, чем все наши мудрецы, вместе взятые, я ведь права, Сазонова? — она устремила на меня испытующий взгляд, осталось только согласно кивнуть. — И, скорее всего, живут недолго, намного меньше, чем в мире Пределов…
— Восемьдесят-девяносто лет, — подтвердила я.
— Поэтому за свою жизнь, судя по обзорной экскурсии в незнакомую культуру, совершают гораздо больше дел, чем мы с вами за нашу почти вечную. Какой вывод стоит сделать из этого? — она обвела взглядом всех присутствующих, а это почти пятьдесят человек было. Условных человек, конечно. — Нам с вами должно быть стыдно перед людьми Земли! — она со значением подняла вверх указательный палец, призывая к вниманию. — Потому что они за свой почти век успевают столько, сколько некоторым достойным представителям Пределов не представить и за тысячелетие. А посему, — Амаринэ повернулась ко мне, и я готова была биться об заклад, что в ее глазах полыхнул огонек предвкушения, — на следующее занятие студентка Сазонова подготовит доклад о своем мире. Минут на тридцать-сорок, я думаю, хватит, не сильно вдаваясь в подробности, — и так она мне сейчас напомнила Егорушку, что я даже решила проморгаться. Да нет. Не может такого быть!
Когда меняя, наконец-то, отпустили на место, лекция потекла плавно и прерывалась лишь немногочисленными репликами Амаринэ, замечавшей утрату внимания некоторыми студентами, которых пример Одуванчика, видимо, не вдохновил на послушание. Я узнала несколько интересных вещей про население Пределов — лекция-то была обзорной, поэтому ни о ком в частности Амаринэ не говорила. Например, маги жили около двухсот лет, драконы и демон — несколько тысяч, эльфы чуть меньше — восемьсот-девятьсот, но я решила, глядя на Эла, что для нашей дружбы этого срока вполне хватит. Тот лишь понимающе хмыкнул в ответ — ничего против блондин не имел. Под конец, когда весь курс уже успел разойтись, а Эланиэль ждал меня снаружи кабинета, я отважилась подойти к преподавателю расоведения:
— Миледи Грозная, а можно задать вам вопрос об аурах?
Амаринэ, которая во время ухода студентов вежливо со всеми прощалась, но мыслями явно находилась далеко, тряхнула рыжими волнами и заинтересованно посмотрела на меня:
— Ну, попробуйте, Валь Сазонова.
Не ведясь на ироничную улыбку, я быстро пояснила:
— Комендант просто не мог выговорить мое полное имя, вот я по документам и стала Валью.
— За милордом Мротом водится такая вредность, — согласно кивнула Амаринэ. — Так о чем вы хотели спросить?
— Вы сказали, что у меня абсолютно белая аура. А бывают ли существа, у которых она совсем черная? — и постаралась сделать до того наивное лицо, чтобы стихийнице и в голову не пришло задать мне вопрос, откуда, собственно, такая мысль в голову могла вообще прийти.
Грозная ненадолго нахмурилась, отведя взгляд, словно решая, стоит ли делиться информацией. Потом, придя к какому-то внутреннему соглашению, снова удостоила своего внимания:
— Бывают, Валя, точнее, бывает — он один такой. Но я бы категорически не советовала вам искать с ним встречи.
— Почему? — удивилась я. Правда, что такого странного или ужасного могло быть в мужчине из моих снов?
— Потому что абсолютно темная, иначе говоря, черная аура может быть только у Повелителя демонов, — положила конец сомнениям Амаринэ. — Мы будем это проходить в дальнейшем, аурой обладают все существа Пределов. У демонов она неизменно темного оттенка. Повелитель как самое сильное существо Дальних Пределов является поглотителем всех сил населяющих территории демонов, отсюда и цвет его энергетической оболочки. Он — само зло, поверьте мне. Я ответила на ваш вопрос? — Грозная, посчитав несмелый кивок положительным ответом, поспешила покинуть кабинет, а я так и осталась в оцепенении стоять у кафедры.
— Ну и как, успокоила свои расшалившиеся нервы? — Андо поймал ее в переходе между корпусом менталистов и общим и, несмотря на несерьезность тона, ждал ответа, затаив дыхание.
Амаринэ подняла на него задумчивое лицо. Объятия боевика давно стали привычным и, чего греха таить, втайне ожидаемым явлением. Просто…ох, уж эти ее инстинкты. Не хотела она песни любви перед разворачивающейся трагедией, не хотела.
— Наоборот, — оторвавшись от невеселых мыслей, проговорила Ама, — только укрепилась в подозрениях.
Стремительный лишь картинно выгнул бровь, и она на секунду залюбовалась снежной красотой демона. Вообще они представляли собой очень контрастную пару. Огонь всегда выбирал то, что могло бы его затушить. Или хотя бы придать правильное направление распространению… Так случилось с Эриком, когда он впервые увидел Ифу, так происходит и с ней, которая все никак не может успокоить бушующее внутри пламя, только, пожалуй, в отличие от гасящей способности эльфийки по отношению к брату, Андо, скорее, стал для Амы тем самым руслом, в которое можно было вложить свою силу. Сам при этом накалялся — не зря, все-таки, повелитель металла — и после уже был на одной волне с ней. Терпеливый демон, а в ее руках так и плавился…
— Сазонова явно будет причастна к надвигающейся буре, — решила внести ясность Амаринэ, — но источником станет не она. Я внимательно за ней наблюдала — в Пределы ее явно прислал кто-то заинтересованный.
— Базилур тебя так и не устроил? — насмешливо поинтересовался Стремительный.
— Если это действительно он, то радоваться тем более нечему, — поджала губы стихийница, — никогда не поймешь, чем он успокоится в этот раз — реками крови или простой усмешкой сквозь стиснутые зубы.
Демон не ответил — просто сильнее прижал к себе. Знал, что предчувствия никогда Аму не обманывали. Знал, что ее натура не позволит беспечно к ним относиться. И ждал, когда она сможет дать себе хоть немного времени и расслабиться. Грозная, потихоньку обретая в руках Андо покой, прошептала почти неслышно:
— Пожалуйста, присмотри за Валей.
— Что-то случилось? — напрягся мужчина.
— Она тут без году неделя, но уже успела перейти дорогу будущей подданной Идалиэль.
— Это эльфийской принцесски, что ли? — фыркнул демон. — Капризное безумное создание.
— Тогда ты должен понимать, что отец окружит ее гарпиями, которые будут зорко следить за состоянием будущей повелительницы светлых, — резонно заметила Амаринэ. — А Эйдалатриэль уже точит зуб на Сазонову. Причем связано это с эльфом, который теперь хвостом ходит за девочкой с Земли. У них на двоих какая-то тайна, я четко это сегодня ощутила, и Эйдале вскоре тоже станет о ней известно. Присмотри за Валей, хорошо? Мне так будет спокойнее, — она задрала голову, не отрываясь от демона, и теперь вольготно расположилась на плече мужчины. Наверное, что-то промелькнуло во взгляде стихийницы, потому что в следующее мгновение, не говоря ни слова, ее увлекли в темный не просматриваемый со стороны угол, где жарко поцеловали до дрожи в коленях. Ама знала, что просьбу Андо услышал и теперь будет исполнять, несмотря ни на что. Не в ответ на услугу, не за украденный поцелуй. Разграничивать работу и личное они, слава демиургам, научились. Просто потому, что предчувствия ни разу не обманывали стихийницу.
А пока можно было отвлечься. Тем более что следующая пара у них обоих свободная. Тем более что на обед можно не торопиться. Тем более что целовался демон лучше всех на свете.
— Только сейчас начинаю понимать, что не слышать мыслей в твоей голове — это настоящее блаженство, — расслабленно взглянул на меня Эланиэль, когда я все-таки вышла из кабинета, где закончилось расоведение.
— Я сделаю тебе второй такой подарок не раньше нового года, — честно пообещала я. — У вас же справляют новый год?
— Ну да, — кивнул Эл. — После посвящения через два месяца. А почему именно тогда?
— Потому что я терпеть его не могу, — охотно поделилась я своими соображениями. — Пока все будут провожать старый, я быстренько улягусь в кроватку и все торжество благополучно просплю.
— Да, а мне достанется возможность просмотра твоих не самых приличных снов, хочешь сказать? — недоверчиво хмыкнул эльф.
— Если ты примешь достаточное количество…что у вас тут пьют для полета фантазии? — поинтересовалась я.
— Эльфийские настойки и гномий самогон, — подсказал блондин.
— Вот! — кивнула я. — Если смешаешь их в равных пропорциях, то получишь коктейль «Ураган», и тогда, поверь мне, никакие, даже самые непристойные мои сны, тебя беспокоить не будут, — пообещала я с воодушевлением.
— Ладно-ладно, выдумщица, ты чего такая смурная вышла от Амаринэ? — заботливо обнял за плечи эльф. — Ты и так не сильно румяная, а сейчас и вовсе бледной кажешься.
— Мне…надо хорошенько подумать, — может, такое туманное определение его устроит? — В любом случае, ты всегда сможешь прочесть это в моей голове.
— Это — не могу, — уверенно отозвался парень, с минуту пристально разглядывая меня. — Такое ощущение, что определенный участок мыслей ты научилась экранировать.
Вот это да! Неужели я настолько прониклась словами Грозной, что теперь могу не допускать в свою голову чужую силу, если дело касается той темной ауры, что так захватила меня? На губах появилась хитрая улыбка, и я насмешливо глянула на товарища:
— Или просто ты начал терять квалификацию! — показала ему язык, после чего милостиво разрешила вести себя на следующую пару:
— Вперед, к истории дипломатических отношений!
Эланиэль только воздел глаза к небу, но просьбу, конечно, выполнил. Еще бы ее не выполнить, когда самому нужно туда же! Пока мы шли к нужной аудитории, я несколько раз успела прокрутить все свои сны, связанные с путешествиями, от начала до конца. И как-то не верилось мне, что Повелитель демонов станет заседать в небольшой комнатке с плотными шторами, чтобы заняться там канцелярщиной для успокоения души. Да и беготня в поисках меня тоже как-то не вязалась с понятием абсолютного зла. Да и какое зло? Ну, впитывает он общую демоническую энергию, так что с того? Он просто по факту самый сильный среди обитателей Дальних Пределов, почему обязательно концентрировать в себе негатив? Вот Даюс, например, совершенно не кажется мне даже на грамм отрицательным персонажем. А уж эта его синяя радужка, мелькающая время от времени…так бы и смотрела!
— Избавь меня от своих мыслей о парнях, пожалуйста, — простонал Эланиэль. О, кажется, в этой плоскости блок не работает. Я даже внутренне захихикала, до того мне понравилось дразнить эльфа. Конечно, вечно так делать не будешь, но время от времени…почему бы и нет?
— Если бы знала, как, сразу бы вняла твоему совету, — честно ответила я, несмотря на внутреннее стремительно повышающееся настроение. — Кстати, для своего же спокойствия, может, покажешь мне, как сделать вид, что пытаюсь заслоняться от тебя?
— Так сразу и не объяснишь… — Эл даже остановился ненадолго, окинув меня задумчивым взглядом. — Это как представить, что вокруг есть стена, и ты не хочешь, чтобы за нее кто-то проник, потому что там находится твоя собственная территория.
— Теория метра! — внезапно воскликнула я, вспоминая, что психологи полагают именно это пространство комфортным для существования. Когда кто-то нарушает его, считается, что человек начинает испытывать определенные психологические неудобства.
Эл только обреченно покачал головой, не требуя объяснений, а я стала пытаться представить вокруг себя прозрачную нерушимую стену. Ну а что — врага надо знать в лицо, потому и видимость лучше сохранять, а вот чтобы кто-нибудь проник внутрь — это ни за что на свете и ни за какие коврижки.
Пара у Дальновидного была интересная. Я бы сказала, что она собой представила что-то вроде нашего права и политики в школе. Начал декан с освещения самых древних законов Пределов, которые оставили после себя демиурги, затем плавно перешел на современное взаимодействие рас в целом, а если кому-то интересны законы предков, то их «всегда можно обнаружить в библиотеке». И вообще, библиотека — это место, где «обязан побывать каждый уважающий себя студент». В общем, старательно записывая лекцию за не сильно спешащим Эрикеном, я попутно воображала в сознании непроходимый прозрачный барьер. Эланиэль хмурился, Эланиэль всем своим видом изображал страдание, когда я в очередной раз просила заглянуть ко мне в голову, чтобы увидеть там мысли о мести коварной Эйдалатриэль — да, ее имя я со второго раза запомнила — а потом внезапно негатив прекратился. И Эл попросил дословно передать ему то, о чем я в данный момент думала. Я смущенно воспроизвела фразу «каждый охотник желает знать, где сидит фазан», и эльф сообщил с оттенком недоверия на лице, что из всей этой галиматьи услышал только первые два слова. Я была счастлива. Я почти парила в облаках, пытаясь, конечно, создавать видимость усиленной деятельности. Кажется, я поняла принцип действия своей стены. Просто нужно было вообразить мысль о том, что мне грозит точно такая же опасность, что и в случае со знаниями о хозяине темной ауры. Что если кто-нибудь только разведает, к кому я переношусь в своих путешествиях, да сам факт этого обнародует… мне придется туго. И вот в эти самые моменты меня словно отрубало от внешнего мира. Эланиэль застал как раз один из таких. Мелочь, конечно, но это уже было что-то. А практика поможет в нелегком деле экранирования. По крайней мере, я очень на это надеялась.
Глава 14
Северный Срединный Предел, территория Академии Познаний
Время после пар и перед дополнительным вечерним занятием со Стремительным я решила провести с пользой. Начать вязать для милорда Мрота шарф, то есть. Тем более что моего будущего наставника на обеде, случившемся после занятия с Дальновидным, не оказалось. Как и Грозной леди — и никак иначе я ее называть не стану, так что можно было спокойно подумать о чем-нибудь кроме того, что может со мной сотворить Андо, лишь бы уговорить не ходить в ученики к Арегвану. Задумчиво рассматривая пустые стулья в учительском секторе, я уловила тихий смешок Эланиэля. Повернув голову, обнаружила, что тот ехидно улыбается, пересматриваясь с Даюсом и Хайджи, которые теперь, похоже, обосновались за нашим столом навеки. Чему я, надо сказать, была только рада. Молчаливого Вондара отсадили от меня подальше, но он попыток нагрубить снова не предпринимал, все так же находясь в состоянии крайней задумчивости, как и утром за завтраком. Я перевела взгляд на Амину, указывая на ухмыляющихся боевиков и своего друга-целителя, но та только поджала губы, рассматривая что-то на увитом лианами потолке столовой:
— Молча обсуждают отсутствие преподов, не обращай внимания.
Ну вот, а говорили, что это женщины являются самыми большими сплетницами. Посмотреть на парней — так эти фору дадут кому угодно. Я решила на провокации не поддаваться, Эл только шире улыбнулся — опять у меня блок не получилось поставить — а вот Хайджи погрустнел. Видимо, боевики рассчитывали, что я свое любопытство в узде удержать не смогу. Ну да, конечно! Нет двух преподавателей, между которыми явно прослеживаются если не романтические, то уж точно достаточно близкие дружеские отношения. Куда бы они могли исчезнуть во время приема пищи, так необходимого организму? Не знаю, может, решили в шахматы поиграть? Я даже вообразила себе двух представителей ученого совета с выражением крайней сосредоточенности на лицах, увлеченно двигающих фигуры по клетчатому полю.
Эльф не выдержал — прыснул от смеха:
— Хорошо, что ты представила, что такое шахматы — именно этим они сейчас и занимаются!
— Грозную и Стремительного видели обжимающимися на одном из этажей прохода между общим и ментальным корпусами, — по секрету сообщил Хайджи, видимо, не выдержав моего молчаливого созерцания чьей-то огромной тайны.
— Детский сад, — прокомментировала я троицу мужеского пола, а Амина только поддакнула:
— И ведь такой парень был, когда только в Академию попал, а с этими, — она кивнула на демона и оборотня, — связался — и впал в совершенное младенчество…
— Не обольщайся, — разбила в пух и прах ее надежды циничная попаданка с Земли, — они просто поначалу хорошо шифруются, а так у каждого мужчины глубоко внутри сидит ничем не изводимый ребенок. А тут они просто нашли друг друга, — я выразительно посмотрела на сидящую за столом троицу, — теперь еще и эльф к ним присоединится.
— Мы и обидеться можем! — воскликнул оскорбленный в лучших чувствах хвостатый боевик, но я тут же успокоила и его:
— Не переживай — ваш незамутненный почти детский взгляд на мир дает огромное пространство для более изобретательной фантазии, нежели у женщин. Поэтому среди мужчин гораздо больше гениев.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |