При изучении роли России в подавлении джадидского движения в Мавераннахре в конце ХIX – начале XX в. недостаточно использование лишь архивных материалов Службы Национальной Безопасности Узбекистана

При изучении роли России в подавлении джадидского движения в Мавераннахре в конце ХIX – начале XX в. недостаточно использование лишь архивных материалов Службы Национальной Безопасности Узбекистана – КГБ советского времени. “Советская охранка” унаследовала в этой области материалы, опыт и методы бывшей тайной охранки Российской империи (в Туркестане – Туркестанское охранное отделение). Но до последнего времени в советской исторической и литературоведческой науке роль тайных политических органов Российской и советской империй в Центральной Азии рассматривалась в основном с позиции сохранения идейно-политического господства империи. Хотя, в 30-60-е годы в освещении истории и оценке джадидизма наблюдалось и некоторое различие подходов. Одни ученые, несмотря на очень жесткую идеологическую обстановку, пытались хотя бы вскользь упомянуть о подавлении реформаторских движений в Туркестане и Поволжье Российской империей.

Другие, – находясь под сильным воздействием господствовавшей имперской идеологии, затушевывали негативную роль Российской империи, и считали, что туркестанские джадиды были в основном пособниками царизма в подавлении национально-освободительного движения в этом регионе. Еще в начале 60-х годов сохранялась, в основном, отрицательная оценка джадидского движения в Туркестане до и после октябрьского переворота.

Вот что писал об этом доктор исторических наук, профессор М.Г. Вахабов: “Джадидизм как националистическая идеология местной буржуазии колониальной Средней Азии, зарождавшийся в период роста революционного рабочего движения, а также массового национально-освободительного движения, был оторван от народных масс и стал союзником царизма и русской буржуазии. Сущность джадидизма ярко выражена в программной статье М. Бехбуди, опубликованной в “2 газеты “Хуршед” 11 октября 1906 г. … В сентябре 1917 года в Ташкенте по инициативе главарей джадидов была создана организация “Тюрк адами марказият” (Общество тюркских федералистов), которая, в отличие от “Шурои исламия” и общества “Улема”, претендовала на звание политической партии. Большую роль в ее организации играли Ташкентский реакционный муфтий Садриддин и Мухаммад Эмин Афанди-заде, эмиссар азербайджанских джадидов, сторонников создания федеративного тюркского государства под эгидой Турции, специально командированными в Туркестан летом 1917 г. …

Как было сказано выше, в сентябре 1917 г., еще до Октябрьской революции джадиды организовали свою партию под названием “Тюрк адами марказият” (Тюркский федерализм). Организаторы и идеологи этой партии начали появляться в разных городах, проповедуя объединение всех тюркоязычных народов и всех мусульман в одно государство на федеральных началах.

Еще во время существования “Кокандского автономного правительства” была послана в Баку специальная делегация для связи с азербайджанскими националистами. Оттуда она вернулась с несколькими турецкими эмиссарами, называвшими себя учителями. С этого времени тайное общество туркестанских националистов приняло название “Иттиход ва тараккий” (Единение и прогресс)…

Делегация Туркестанского отделения “Единения и прогресса” вернулась из Турции в феврале 1919 года, когда Туркестан находился в огненном кольце гражданской войны. Турецкие лидеры партии с целью маскировки посоветовали националистам Туркестана изменить название свое организации. Вместо “Иттиход ва тараккий” – “Миллий иттиход” (Национальное единение). Эта организация координировала деятельность всех националистических групп в Туркестане.

В просветительских и научных учреждениях орудовали сторонники Фитрата… Бехбуди и Мардонкул были отправлены в Париж для участия в мирной конференции от имени буржуазных националистов Туркестана и постановки вопроса отторжения Туркестана от Советской России”.

Такая оценка джадидского движения сохранялась с некоторыми исключениями в историографии, философии и литературоведении советских среднеазиатских республик почти до конца 80-х годов (к примеру, в публикациях Х. Мирзозода, Э. Каримова и других). И только благодаря перестройке и гласности в бывшем советском обществе стало возможным вести открытый обмен мнениями по истории джадидского движения в дореволюционной России. 12 октября 1988 г. в Институте языка и литературы АН УзССР была организована первая всесоюзная научная дискуссия по данной проблеме. В ней участвовали ведущие ученые из Узбекистана – И. Султанов, А. Хайитметов, С. Касимов, Таджикистана – Г. Ашуров, М. Шукуров, Азербайджана – А. Мирзаахмедов, Татарии – И. Нуруллин и другие.

Впервые и открыто это движение в дореволюционном колониальном Туркестане было оценено как прогрессивное – просветительское, реформаторское. Впервые было упомянуто и о репрессивных мерах в отношении джадидов со стороны советской власти и ее политических органов в Узбекистане.

И только после этого круг рассматриваемых вопросов по джадидскому движению в Туркестане и политическим репрессиям против его ведущих деятелей в советское время, особенно в конце 20-х-30-е годы стал заметно расширяться (статьи Н.Каримова, С.Мамаджанова, Х.Исмаилова, Н.Бокий, Х.Ахрарова, Ш.Турдиева, С.Холбаева, В.Германова).

Однако в исследовании данной проблемы до сих пор не получили должного привлечения архивные материалы Туркестанского охранного отделения, хранящиеся в Центральном Гос.архиве Узбекистана, а также следственные материалы из секретного архива КГБ Узбекистана (ранее архив ЧК, ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД, МГБ). Мы впервые попытались специально осветить на основе изучения выше указанных архивов и публикаций роль России в подавлении джадидского движения в начале ХХ века и в первые десятилетия советского времени.

Миссионер и великодержавный шовинист, ярый враг реформаторских движений среди колониальных народов Российской империи Н.И.Ильминский (1822-1891) в письме своему верному ученику по миссионерству в России Победоносцеву советовал особо опасаться ученых людей среди инородцев и строго держать их под надзором. “Остерегайтесь ученых и слишком развитых учителей, подвергайте их более тщательному надзору, чем простых, безотчетно нравственных и в простоте души верующих”.. Среди архивных материалов Н.П.Остроумова, верного ученика Ильминского в Туркестане, есть адресованное лично ему 31 декабря 1900 года послание полицейского департамента внутренних дел России. В нем русскому миссионеру открыто предлагается установить в колониальном Туркестане тщательное наблюдение за деятельностью новометодных школ, их инициаторов и преподавателей, распространение среди них джадидских книг и сочинений и всякие связи туркестанских джадидов с татарами, младотюрками и другими мусульманскими реформаторами и прогрессистами.

“Департамент полиции об изложенном имеет честь сообщить Вашему Превосходительcтву, покорнейше прося Вас, Милостивый Государь, не отказать в распоряжении: о 1) выяснении среди мусульманского населения вверенного Вам района лиц, выступающих в татарской литературе в качестве авторов новаторских сочинений; 2)собрании подробных сведений об их личности, общественном и имущественном положении, а также связях в мусульманской среде, как равно и о том, где они получили свое образование; 3) установлении существует ли связь между сторонниками новаго движения и младо-турками, и не вдохновляются ли они из Турции, или иного заграничного мусульманского центра; и 4) выяснении – где и кем основаны в пределах вверенного Вам района мусульманские школы с преподаванием по новым методам, кто состоит в них преподавателями и под чьим заведыванием и контролем такие школы находятся.

О последующем благоволите, Милостивый Государь, уведомить в возможно непродолжительном времени, для доклада Господину Министру Внутренних Дел”.

Подлинный за надлежащим подписом.

С подлинным верно: Делопроизводитель.

Охранка Российской империи, особенно в 1905-17 гг. стремилась глубже проникнуть в деятельность джадидов в Туркестане. Тщательно и систематически велось наблюдение и изучение их основных целей, идейно-политической направленности устремлений, отношения к российскому и мусульманским государствам (Турции, Ирану, Афганистану), выяснялись связи с ведущими деятелями джадидизма в Крыму, Поволжье, Закавказье, Турции – Исмаилбеком Гаспринским, Абдурашидом Ибрагимовым, Габдуллой Кариевым, Камилем Муттиги, Джалилом Мамедкулизаде и другими. Так, в секретном письме Начальника Туркестанского районного Охранного Отделения подполковника Сизыха полицеймейстеру города Самарканда от 25 октября 1915 года было предписано “уведомить издается-ли в Самарканде мусульманская газета “Самарканд” и кто является ее издателем и редактором, установочные на них данные и имеющиеся о них сведения”.

В ответном письме от 9 января 1913 года начальник Самаркандского полицейского управления уведомляет о том, “что редактор – издатель мусульманской газеты “Самарканд”, /с 17 сентября с.г. не издается/ Махмут Ходжа Бекбути 41 года, араб местный уроженец, квартал Фани, Туземной части Самарканда, проживает в Русской части, женат на туземке Шарафат 35 лет, имеет детей сыновей Масут 12 лет, Максут 6 лет, Матлиб 2 лет, дочь Сурая 8 лет; имеет недвижимость в Русской и Туземной частях города – дома и в Кабутской волости земельный участок в 10 десятин, в настоящее время занимается торговлей разным зерном, раньше служил муфтием при народном суде, имеет бессрочную паспортную книжку, под судом и следствием не состоял и не состоит ни в чем предосудительном /замечен не был/…”.

В других донесениях “по панисламизму” – от осведомителя “Шаева” коллежскому секретарю Нарышкину (6 февраля 1917 года), от агента “Шахрисабского” подполковнику Розалион -Сошальскому (7 февраля 1917 года). -приводятся еще более подробные сведения о Бехбуди, его самаркандском коллеге Саид Ахмаде Ходжа-Сиддики и их ташкентском единомышленнике Убайдулле Ходжаеве и других, рассматриваемых как “прогрессисты-националисты”. “Года три-четыре тому назад редактор-издатель выходящего в гор. Самарканде на сартовском наречии журнала “Айна” (Зеркало) некий Бек-Буди написал на сартовском наречии пьесу под названием – “Падаркуш”, что означает “Отцеубийцы.

Бек-Буди по своему направлению прогрессист-националист, получивший образование, кажется в Турции… Эта пьеса в первый раз была поставлена в гор. Ташкенте любительской труппой, образованной под руководством Убайдуллы Ассадулаева Ходжаева из числа молодых сартов прогрессивного направления мыслей, кажется, в 1914 году еще до начала текущей войны.

Затем названный Ходжаев был в Коканде, Андижане, Намангане и других городах и везде, при помощи местных любительских сил из прогрессивного элемента, ставил ту же пьесу”.

14 апреля 1916 года в агентурном донесении полковника Волкова начальнику Туркестанского районного охранного отделения о Мунавваре-Кари Абдурашидханове – ташкентском деятеле джадидизма в области новометодных школ, национальной печати, литературы и книготорговли по всему Туркестану, последний характеризуется как ярый панисламист, враждебный всему русскому и существующим порядкам управления в России. “Мунаввар-Кари Абдурашидханов учитель новометодной туземной школы, проживающий в махалле Дархан Шейхантаурской части, известен Отделению как ярый панисламист и сторонник Турции. В 1908 году он издавал в городе Ташкенте туземную газету “Шухрат”, закрытую вскоре ввиду крайне вредного левого направления. В августе 1910 года Абдурашидханов пытался получить разрешение на открытие в г. Ташкенте общества книготорговли “Умид” (Надежда), но в виду имевшихся сведений о противоправительственных целях общества на открытие такового он разрешения не получил.

В том же году он перевел несколько турецких книг на туземный язык и вырученные от продажи деньги якобы отправил в Турцию в пользу турецкого флота. Являясь сторонником новометодных школ Абдурашидханов устраивал у себя совещания учителей подобных школ и в 1910 году заготовил от имени туркестанцев записку в Гос. Думу о необходимости преобразования туземной школы и введения преподавания на родном языке. В 1913 и 1914 гг. участвовал почти на всех панисламистских совещаниях и ездил в Ферганскую область проверять деятельность местных панисламистов… Принимая во внимание изложенные о них, имеющиеся в делах охранного отделения сведения, я прошу ходатайства Вашего превосходительства пред его Высокопревосходительством Г. Туркестанским генерал-губернатором о высылке Мунаввар-Кари Абдурашидханова из пределов Туркестана на основании 15 ст. Положения о управлении Туркестанским краем, как личности сомнительной политической благонадежности, враждебно настроенной ко всему русскому и существующему порядку управления в России.

О последующих по сему делу распоряжениях прошу не отказать меня уведомить. Приложение: перепись на 9 листах и Ь4. Журнал “Ислох”. Подлинную подписал полковник Волков”.

В этом архиве имеются секретные документы не только об упомянутых выше и других ташкентских и самаркандских, – но и об известных бухарских джадидах того времени – Абдурауфе Фитрате, Низамитдине Сабитове и других. Например, в донесении по панисламизму, переданному от агента из Бухары “Аскерова” 10 января 1917 года ротмистру Соколову сообщается о деятельности в Бухаре организации под названием “Турон нашри маъориф жаъмиати” (Отделение партии по туркестанскому краю “Иттиход ва тараккий”) и их руководителе Фитрате, казначее Мирзе Абдувахиде Каровулбеги и других, занимавшихся отправкой Бухарской молодежи на учебу в Турцию.

30 января 1917 г. на основании донесений российской политической агентуры в Бухаре (от сотрудников: “Аскерова” – 18 января, “Эфенди” – 21 января, “Ходжа” – 22 января 1917 года) полковник Волков сообщает начальнику Туркестанского охранного отделения уже не только о вышеуказанном обществе “Иттиход ва тараккий”, но и о книготорговом обществе в Бухаре “Маърифат”, его основных членах и идейном характере их деятельности, как реформаторском, панисламистском, пробуждающем национальное самосознание в пользу Турции, против интересов Российского государства. “По имеющимся агентурным сведениям до настоящего времени… в городе Ст.Бухара прогрессисты, именуемые “джадиды”, из числа которых наиболее деятельным являются следующие лица: Абду-Рауф Фитрат, известный с весны прошлого года как прогрессист, получивший воспитание в Константинополе, где он вошел в состав членов комитета “Иттиход ва тараккий”, а возвратившись в Бухару не терял связей с таковыми и стремился распространять идеи панисламизма, проживая в городах Константинополь, он сотрудничал в газетах панисламистского направления…

По сведениям из иных агентурных источников Абду- Рауф Фитрат состоит председателем существующего в г. Старая Бухара отделения Туркестанского края партии “Иттиход ва тараккий”…

Низамиддин Сабитов, российский подданый, татарин, обанкротившийся купец, известен с 1911 года. По агентурным сведениям, относящимся к 1916-1917 году, Сабитов являлся влиятельным и энергичным членом существующей в г. Старая Бухара прогрессивной группы “Джадиды” и вошел в состав членов общества “Маърифат”… Таким образом члены общества “Маърифат” ставят ближайшей задачей просвещение туземного населения в Бухарских владениях в целях пробуждения в Бухарских подданных чувства национального самосознания в духе панисламистических идей. Названные лица порицают действия Бухарского и русского правительства и говорят, что только в Турции возможно жить и развиваться мусульманам на пути к прогрессу, почему агитируют об отправлении мальчиков в Константинополь для получения образования в организованных партией “Единение и прогресс” при высших учебных заведениях столицы Турции… Эта пропаганда имеет успех”.

Царские охранные отделения в Туркестане были очень обеспокоены прогрессивным влиянием турецких, татарских, азербайджанских, персидских деятелей просвещения и культуры в области новометодных школ, литературы, национальной печати и театрального искусства, считая их мешающими русскому влиянию и интересам России в крае. Например, в секретном письме от 8/XI-1909 года переводчика Ой Буйлина при Ферганском Военном губернаторстве в городе Скобелеве есть донесение о вредном влиянии татарских новометодных школ и печати в городах Хиве, Бухаре. “В Хиве также, как и в Бухаре татар очень много. Они в Ургенче открыли одну мужскую, другую женскую новометодные школы. Татары в Хивинском ханстве очень хорошо пропагандировали свою печать. В связи с близостью языка народа Хивы с татарским, все здешние хивинские грамотные торговые люди и другие народы, живущие здесь, читают татарские газеты. Здесь очень широко распространена газета из Оренбурга “Вакт” (Время). Кроме того они читают татарские газеты, издаваемые в России, такие как “Иттифок”(Союз), “Юлдуз” (Звезда), из Станбульских газет “Вахдат”. Завершая свои слова, скажу о том, что Российское государство до сих пор не следит за современным развитием Хивы… Для этого мы должны открыть там хорошие “русско-туземные школы”. Еще есть одна важная задача, что мы в Хивинском ханстве, особенно в Ургенче должны тщательно наблюдать, какую работу ведут там татары. Они там, открывая новометодные школы, очень сильно влияют на хивинский народ”.

В другом секретном донесении (1913 г.) указываются конкретные татарские преподаватели в узбекских и казахских аульных школах, как ведущие работу по развитию мусульманства и национального самосознания в Туркестане против интересов России: “На основании проверки тайных агентов, довожу до Вашего Высочества сведения о том, что было известно, что среди казахских и узбекских народов приезжавшие из России татарские учителя действительно ведут систематическое обучение их детей по новому методу, воспитывают в духе панисламизма, против интересов Российского государства”.

Есть секретные агентурные донесения не только о вредном влиянии среди туркестанского населения, в Хиве, Ургенче, Бухаре, Ташкенте татарских новометодных школ, их преподавателей, газет и журналов, но и прогрессивных деятелей культуры, печати, литературы, театра – редакторов журналов и газет “Сиротул мустаким” (в Стамбуле) Абдурашида Ибрагимова, “Вакт” (в Оренбурге) Фотиха Карими, азербайджанского сатирического журнала в Тифлисе Джали Мамедкулизаде, татарского театрального актера Г. Кариева, певца К. Муттиги из Казани. Например, 5 июля 1912 года начальнику туркестанского районного охранного отделения от тифлисского губернского жандармского управления поступает под грифом “секретно” копия перевода статьи, опубликованной в “Сиротул мустаким” Абдурашидом Ибрагимовым, татарином по происхождению, в которой пропагандируются успехи панисламизма в Бухаре: “При сем препровождаю копию перевода из Ь176 турецкого журнала “Сират Мустагим” статьи: “Абдурашид Ибрагим -Эфенди”, в которой имеется указание на успех пропаганды им панисламизма в пределах Бухары и уведомляю, что названное лицо Департаменту Полиции известно”.

Еще более тревожный характер носят агентурные донесения о посещении Туркестана татарскими деятелями культуры – певцом Камилем Муттиги, Габдуллой Кариевым и другими. По представлениям царских агентов, они являются яростными пропагандистами панисламизма, передовой науки и техники среди мусульман Центральной Азии, противниками интересов Российского государства в этом крае. По этому поводу Самаркандское городское полицейское управление 17 апреля 1912 года отправило следующее секретное донесение начальнику Туркестанского Районного Охранного Отделения: “В настоящее время по городам Туркестана разъезжает татарин певец Крестьянин Казанской Губ.,Свияжского уезда, Кумиловской волости, и села, Тахвалин Мухамед Камаль Матыгулин; Матыгулин получил высшее мусульманское образование в Казани, владеет языками Тюркским, Фарсидским и местным Сартовским наречием.

Из агентурных сведений устанавливается, что главная цель путешествия его по Туркестану не пение, а пропаганда о том, что время уже Мусульманам проснуться, что благодаря их косности, они отстали от народов Христиан, поэтому пора Мусульманам заняться европейскими науками и в просвещении и знаниях стать на одной ноге с народами запада и тогда Мусульмане, вооруженные современным знаниями избавятся от ига русских и других народов. В Самарканде пропаганда эта велась главным образом между проживающими в Самарканде татарами.
Приложение фотографическая карточка.
Полицеймейстер, подполковник Шведов.

После Октябрьского переворота и установления советской власти в Туркестане новые тайные политические органы -ЧК, ВЧК, затем ГПУ, ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ и другие развивали методы и опыт, накопленные и завещанные бывшими миссионерами царской империи – Н.Ильминским, Победоносцевым, Н.П. Остроумовым и другими. Они вели еще более тщательное наблюдение в этом направлении, нежели дореволюционные тайные политические агенства Российской империи. И на этой основе с начала 20-х годов приступили к первым политическим репрессиям против отдельных руководителей созданной в это время тайной организации “Комитет национального освобождения” Мунаввара Абдурашидова, Убайдуллы Ходжаева и др.

Хотя спустя некоторое время отдельные члены этого комитета по приказу ЦИК Советского Туркестана были амнистированы, уже с середины 20-х годов в периодической печати Узбекистана началась кампания резкой “разоблачительной” критики взглядов бывших туркестанских джадидов Мунаввара Кари Абдурашидова, Абдулхамида Сулеймана (Чулпана), Абдурауфа Фитрата, Абдуллы Кадыри и других, как чуждых современной пролетарской идеологии и советской власти.

Таким образом, в советское время изменился лишь внешний вид обвинений против Туркестанских джадидов. Если раньше их обвиняли в основном как прогрессистов-националистов, панисламистов, то при советском имперском строе их начали обвинять в еще более беспощадной форме как буржуазных националистов, контрреволюционных джадидов, боровшихся против советской власти, пролетарской диктатуры и так далее.

В результате 6 ноября 1929 года начинаются аресты руководителей “Комитета национального освобождения” Мунаввар-Кари Абдурашидова., Убайдуллы Ходжаева, Ишонходжа Хони, Салимхана Тиллаханова, Абдувахаба Муради и других, всего более 83 человек. 31 января 1930 года были арестованы Ашурали Захири, Лутфулло Алими и другие, как активные члены контрреволюционной националистической организации “Ботир гапчилар” в городе Коканде, созданной под влиянием “Национального комитета”.

Лишь двадцать дней спустя после ареста (27 ноября 1929 г.) Мунаввару Кари было предъявлено основание для ареста со следующим обвинением:

Постановление, г.Ташкента 1929 года ноября месяца 27 дня уполномоченный восточного отдела П.П. ОГПУ рассмотрев материалы по делу №3444 по обвинению гр. Мунаввар Кари Абдурашидова и принимая во внимание: 1) Мунававар Кари Абдурашидов, узбек, г.Ташкент, 52 лет, женат, беспартийный, за руководство борьбой контрреволюционной организации национальной буржуазии в прошлом привлекался к ответственности ВЧК. В последствии за антисоветскую работу в школах был снят с работы. Состоял на гос.пенсии, изобличается в том, что сохранив непримиримую вражду к соввласти, продолжал группировать вокруг себя контрреволюционный элемент буржуазной интеллигенции, вел систематическую антисоветскую пропаганду, в частности, среди учащейся молодежи, вел шпионскую работу по заданиям афганских дипломатических представителей.

Уполномоченный ВО:Агидулин.
Согласно начальник ВО: Круковский
Утверждаю начальник П.П.ОГПУ в Средней Азии: Бельский”.

На основе этого обвинения, допросов следователей органов госбезопасности 25 апреля 1931 г. по постановлению ОГПУ по Средней Азии он был приговорен к расстрелу. Вместе с ним были в тот же день приговорены к расстрелу Салимхан Тиллаханов, Насриддин Шерахмедов, Убайдулла Ходжаев. Расстрел был заменен заключением в концлагерь на Северном Кавказе. Ашурали Захири, также приговоренному к расстрелу, приговор заменили на 10 лет тюремного заключения.

Среди обвинительных материалов по делу Мунаввара Кари Абдурашидова и его единомышленников есть кроме их собственных показаний и доносы людей, завербованных сотрудниками ОГПУ по Средней Азии, например, студента восточного факультета, 19-летнего М.М., писавшего под псевдонимом “Елдирим”. Он дал подробный донос на Мунаввара Кари Абдурашидова, своего дядю Хасана Кари Хоний и своего преподавателя Шарасула Зуннуна и других девять дней спустя после их ареста, обвиняя их как бывших джадидских интеллигентов, националистов, выступавших против советского строя и русских.

В частности, он пишет следующее: “Мунаввар Кари Абдурашидов вдохновитель джадидизма. Он глава этого течения. В 1927 г. состоялся курултай интеллигенции Ташкента, на котором я был делегатом от корреспондентов газеты “Кизил Узбекистон”. На курултае, когда дискутировался вопрос о борьбе на идеологическом фронте Мунаввар Кари выступил с речью и сказал: “Нельзя ли эту идеологию приладить к нашей идеологии”. Из этого видно, что он не согласен с тем, как партия разрешает эти вопросы. На один какой-то вопрос, заданный ему, он ответил: “Я уволился со службы потому, что не смог примириться с русскими, которые препятствуют нашей работе…это тоже подтверждает, что Мунаввар Кари гонится не за общими интересами, а за лично своими. Он старается поднять свой авторитет, за это он и борется. Он шкурник. (Перевел помощник упол.ВОПП ОГПУ в Средней Азии – Каримов, 28/XII – 1929 год)”. /…/ Шарасул нам читал турецкие стихи, написанные националистами и старался внести это нам в наши души. Например, он читал нам национальные стихи турецкого поэта Мухаммеда Амин-бека и узбекских поэтов Чулпана и Фитрата…

Шарасул Зуннун был моим преподавателем в техникуме им.Нариманова. Ярый националист, ярый противник советской власти. Всегда при разговорах критикует мероприятия советской власти. Он сторонник “Независимого Узбекистана”, ибо по его словам, Узбекистан в настоящем своем положении представляет колонию Москвы… Учащихся снабжал турецкой националистической литературой. Такую литературу он давал Юнусу Латипову, Гулом Кадиру, Сафо Зуфарову, Юсуфжону Инагамову.

В прошлом году, когда я писал доклад о произведениях Айбека для Ташкентского общества пролетарских писателей, мне понадобились сборники стихотворений турецкого поэта-националиста Урхон Сайфи, так как Айбек долгое время писал под влиянием Урхон Сайфи. Не найдя эту книгу в библиотеке, я обратился к Шарасул с просьбой дать мне эту книгу. Шарасул сначала не согласился, но потом все-таки дал. (12.XI.29 г. Допросил Рахимов)”.

После разгрома вышеупомянутых туркестанских джадидов и членов Туркестанской автономии органы ОГПУ по Средней Азии организуют в узбекской и русской периодической печати еще более усиленную критику остальных, оставшихся не репрессированными, их идейных сторонников – Абдурауфа Фитрата, Абдулхамида Сулаймона (Чулпана), Абдуллы Кадыри (Джулкунбая) и др.

А в середине 37 года началась и сама кампания по непосредственному уничтожению последних джадидских интеллигентов, деятелей узбекской литературы, истории, культуры – Чулпана (арестован 13 июня, архив КГБ УзССР, П – 22417), Фитрата(арестован 22 июня, там же, №П – 22934), Абдуллы Кадыры (арестован 31 декабря, там же, №П – 1946), поэтов М.Суфизаде, Элбека, профессоров по языку и литературе Гази Алим Юнусова, М.Бузрук Салихова и др.

Когда мы приступили в конце 80-х годов благодаря перестройке и гласности к изучению следственных материалов в бывших тайных архивах КГБ Узбекистана, мы столкнулись не только с непосредственными обвинительными оценками следователей НКВД, но и с клеветническими отзывами и доносами отдельных и коллективных авторов. Например, среди следственных материалов по делу Абдуллы Кадыри кроме допросов следователей и ответов обвиняемого, зафиксирован так же ряд коллективных отзывов и рецензий о его творчестве, где оно представлено как националистическое и антисоветское. Такие материалы подписаны С.Хусаиновым, Н.Ахундиным, Алимом Шарафутдиновым, Г.Гулямом и другими. Часть фотокопий опубликована Набиджоном Боки в “Книге казни” (Ташкент, 1992, издательство им. Г.Гуляма).

“Абдулла Кадыри, – говорится в этой коллективной “рецензии”, – мобилизуя симпатию, сочувствие к центральному герою Атабеку, его судьбу дает в буржуазно-националистическом, антисоветском плане. Атабек, после смерти возлюбленной Кумушбиби романтически исчезает. Юсуфбек ходжи через некоторое время получает письмо о своем сыне, следующее по содержанию: “Ваш сын Атабек и еще один человек находились в нашей армии. Во время сражения с русскими под Алматой эти два человека (джигита) в первых наших рядах, сражаясь, героически погибли (оказались шахидами). Этими словами кончается роман. Это сделано вполне сознательно, с политической целью, с целью возбудить ненависть против русского рабочего класса, против русского народа, тем самым расширить круг сторонников буржуазных националистов, оказать вредное, разлагающее, буржуазно-националистическое влияние на молодежь”.

В деле Фитрата кроме следственных материалов зафиксирована книга Дж.Байбулатова под названием “Чагатаизм-пантюркизм” (Москва-Ташкент, 1932), в которой критикуется творчество Фитрата, как пантюркиста, чагатаиста. В следственном деле Чулпана имеется секретная клеветническая рецензия М.Ахунди на стихотворение поэта с обвинением его как националиста, символиста и антисоветчика. На основе таких клеветнических рецензий, доносов и отзывов, и после долгого бессмысленного следствия и допросов выездная сессия военной коллегии Верховного суда СССР под председательством Алексеева в г. Ташкенте 5 октября 1938 г. приговорила к расстрелу Чулпана, Абдурауфа Фитрата, Абдуллу Кадыри и других, как буржуазных националистов, врагов узбекского народа, противников советского строя.

В деле Фитрата имеются соответствующие тексты обвинительного заключения и приговора:

“Предварительным судебным следствием установлено, что Фитрат с 1921 г. являлся активным участником антисоветской националистической повстанческой и выдвигавщей террористической и диверсионно- вредительской организации, действовавшей на территории Узбекской ССР и ставившей целью вооруженное свержение советской власти, отторжение Узбекистана от ССР и создание буржуазного государства, полностью разделял террористические методы организации в отношении руководителей ВКП (б) и Советского правительства. В 1928 г. Фитрат по заданию руководителя названной организации Файзуллы Ходжаева связался с германской разведкой”.

“Приговор именем СССР. Выездная сессия военной коллегии Верховного суда Союза ССР в составе… 5 октября 1938 г. рассмотрела дело по обвинению: Фитрата Рауфа Рахимовича, 1885 г.рожд., быв. профессора по истории литературы – в преступлениях предусмотренных ст.ст. 63, 64, 67 и 57/УК УзССР…

Приговорила

Фитрата Рауфа Рахимовича к высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией всего лично принадлежащего ему имущества. Приговор на основании постановления ЦИК СССР от 1 декабря 1934 г. подлежит немедленному исполнению:

Председательствующий Алексеев”.

Когда читаешь эти страшные обвинения и приговоры известным деятелям культуры, литературы узбекского народа невольно приходишь к выводу, что даже по сравнению со следственными материалами конца 20-х годов по обвинению руководителей и членов “Национального освобождения” (Миллий Истиклол), середина 30-х годов и, особенно, 1937 год в деятельности органов НКВД – это начало сплошной фальсификации и клеветы. Если тщательно рассмотреть эти материалы, в том числе по делам Абдурауфа Фитрата, Чулпана, Абдуллы Кадыри, чувствуется много ложного. Это видно прежде всего из следственных допросов и ответов, почти полностью напечатанных на машинке. Рукописные ответы встречаются в очень редких случаях. К таким же выводам приходят и член-корреспондент АН УзССР Р.Сафаров в статье “Честное служение народу” (Правда Востока, 16 декабря 1989), написанной по следственному делу Абдуллы Кадыри из архива КГБ Узбекистана, и автор документальной повести “Книга казни” Н. Боки. Из воспоминаний и личных письменных признаний отдельных следователей НКВД 1937-38 гг. по делу А.Кадыри, например, Н.И.Тригулова, сделанных им 9 июня 1956 г., после ХХ съезда КПСС, также явствует, что следствие по делам арестованных тех лет велось в основном в примитивных, противозаконных грубых формах и методах Атабековым, Матвеевым, Колосовым и другими.

Таким образом, уже в конце 30-х годов было осуществлено сплошное противозаконное уничтожение последних светлых деятелей дореволюционного туркестанского джадидского движения в области просвещения, печати, языка и литературы, мечтавших еще в начале 20-х годов о независимости современного Узбекистана. Они были полностью ликвидированы тайными политическими органами бывшей советской империи НКВД (позже КГБ), непосредственными наследниками бывших тайных охранных отделений Российской империи в Туркестане.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Управляющий Канцелярией Туркестанского “Секретно”

Генерал-Губернатора

19 января 1901 г.

№33

г.Ташкент

Его Превосходительству

Н.П.Остроумову

Милостивый Государь, Николай Петрович.

Препровождая, с разрешения Г.И.д.Главного Начальника края, копию секретного циркуляра Министерства Внутренних Дел, от 31 декабря м.г., за №13444, имею честь просить Ваше Превосходительство почтить меня своим отзывом, для доклада Его Высокопревосходительству, относительно значения и смысла, какие возможно ожидать от нарождающегося, в среде татарского населения России, прогрессистского движения.

Примите уверение в совершенном уважении и таковой же преданности, с которыми имеет честь быть Вашего Превосходительства покорный слуга /подпись/.

Министерство Внутренних Дел Копия

Департамент Полиции. Совершенно секретно

По 3 Делопроизводству

31 Декабря 1900 года.

№13444.

Господину Губернатору.

Из имеющихся в Департаменте Полиции сведений усматривается, что за последнее время в татарской литературе замечаются совершенно новые веяния, грозящие расшатать весь многовековой уклад жизни свыше 14-ти миллионного мусульманского населения русского государства и дающие возможность предполагать о готовящемся в жизни сего населения серьезном переломе.

Первоначально эти новые веяния проявились в совершенно, повидимому, невинной области нового метода обучения грамоте и вызваны были появлением, изданного в 1884 году Крымским мурзаком Исмаилом Гаспринским, учебника татарской грамоты, составленного по европейской звуковой системе, значительно облегчающей усвоение татарскими детьми татарской и арабской грамоты и сокращающей время обучения. Вскоре, благодаря означенным достоинствам, учебник Гаспринского завоевал себе среди татар все права гражданства, отодвинув на задний план мулл, в руках коих до того времени сосредоточилось обучение всего татарского населения; рядом с этим распространялись и новые прогрессистские веяния, незамедлившие превратиться в целое умственное и общественное движение, отразившееся в татарской литературе нарождением двух новых течений: одного, – отстаивающего старые традиции, а другого, – служащего проводником в жизнь русского татарства новых идей прогресса и культуры.

Полемика между сторонниками этих двух течений сразу сильно обострилась и, вместе с тем, приняла национальный, общественный и культурный характер: стародумы магометанства, по большей части, муллы, выступили в защиту старых традиций с такой страстностью, какую можно объяснить лишь испытываемым ими страхом и смущением перед новым движением, грозящим отнять у них прежние влияние и силу; новометодничество понимается ими как нововерие, угрожающее отпадением от ислама и обращением в неверных, причем они помышляют даже о привлечении на свою сторону администрацию к делу распри с новаторами.

Сторонники-же новых веяний в своих сочинениях призывают татарское население России к образованию, к приобретению практических познаний как в области ремесел и промышленности, так и в изучении иностранных языков, дабы оно было культурно и богато. При этом новаторы приглашают своих единоверцев не в единую общеобразовательную школу, т.е. русские гимназии и высшие учебные заведения, а в особые татарские разсадники высшей мудрости, где европейская наука должна сочетаться с кораном и преподаваться на татарском языке. Они указывают на необходимость осмыслить свою веру, очистив ее от суеверий и невежественных толкований мулл и укрепив свою народность, расширяя область применения родного языка в литературной научной и религиозной среде и вообще хлопотать о прогрессе, на почве ислама и тюркской народности.

Ограничатся-ли прогрессисты в своих стремлениях вышеуказанными целями, или же, победив сторонников старых традиций, пойдут далее, предрешить в настоящее время не представляется возможным, как равно нет возможности предугадать какая из двух партий останется победительницей и какие будут, с точки зрения интересов русской государственности, результаты победы. C этой последней точки зрения, старотатарщина, держащаяся старых преданий, составляющих опору их благосостояния, не может быть признана надежною, причем не более надежна и партия прогрессистов, в виду одинакового с мусульманским духовенством отчуждения ее от России. Каковы бы однако ни были результаты торжества той или другой партии, опыт и недавние события в наших средне-Азиатских владениях /Андижанское восстание/ показали, с какой осторожностью и бдительностью следует относиться ко всяким движениям и настроениям в среде мусульманского населения России и насколько важно заблаговременное и возможно полное ознакомление с такими движениями.

Признавая, в виду сего, необходимым всесторонне осветить вышеуказанное начинающееся движение как для выяснения действительного характера и конечных его целей, так и его значение в общегосударственном смысле, Департамент полиции об изложенном имеет честь сообщить Вашему Превосходительству, покорнейше прося Вас, Милостивый Государь, не отказать в распоряжении: о 1) выяснении среди мусульманского населения вверенного Вам района лиц, выступающих в татарской литературе в качестве авторов новаторских сочинений; 2)собрании подробных сведений об их личности, общественном и имущественном положении, а также связях в мусульманской среде, как равно и о том, где они получили свое образование; 3) установлении существует ли связь между сторонниками нового движения и младо-турками, и не вдохновляются ли они из Турции, или иного заграничного мусульманского центра; и 4) выяснении – где и кем основаны в пределах вверенного Вам района мусульманские школы с преподаванием по новым методам, кто состоит в них преподавателями и под чьим заведованием и контролем такие школы находятся.

О последующем благоволите, Милостивый Государь, уведомить в возможно непродолжительном времени, для доклада Господину Министру Внутренних Дел.

Подлинный за надлежащим подписом.

С подлинным верно:

Делопроизводитель /подпись/.

(Центральный Государственный Архив Республики Узбекистан: Фонд №1009, Оп.№1, Д. №175, Л. №30,30а, 30аоб., 30б.).

Секретно. Копия рапорта Полицеймейстера туземной части города Ташкента на имя Начальника города Ташкента от 24 апреля 1913 г. за №108.

Доношу, что 22 сего апреля во вверенную мне часть города прибыл и остановился в Шейхантаурской части, махалля Дукчи-Куча в соб.доме, бывший член 2-й Государственной Думы, Абду Вахид Кары Абду-Рауфов. Наблюдение за ним установлено. Рауфов был выслан на 5 лет из Края.

Подлинный подписал: Полицеймейстер тузем. Части г.Ташкента, Капитан Колесников.

С подлинным верно:

Секретарь /подпись/

/Печать Туркестанского Охранного Отделения: получ. 27/IV 1913 г. Вход.№3226/.

Секретно. Начальнику Туркестанского районного охранного отделения. Для сведения.

Начальник города, Полковник /подпись/

26 апреля 1913 г. № 192. Секретарь /подпись, штамп/.

(ЦГА Республики Узбекистан: Фонд 461, Оп.№1, д. №1312, л. №137).

Секретно./Штамп/: М.В. Военный Губернатор Сыр-Дарьинской области. 1 ноября 1913 г. № 239. г.Ташкент.

Начальнику Туркестанского Районного Охранного Отделения.

Сообщаю Вашему Высокоблагородию, для сведения, что сего числа мною получено заявление от сарта г.Ташкента, частного поверенного Убайдулл Асадулловича Ходжаева, жительствующего в г.Ташкенте, по Романовской улице, в доме “16, о желании его издавать в городе Ташкенте газету на местном мусульманском /тюркском/ языке, под наименованием “Садаи Туркестан” /Голос Туркестана.

Генерал-Лейтенант /подпись/

Младший чиновник для поручений /подпись/.

Штамп Туркестанского Охранного Отделения, 2/XI – 1913 г. №8634/.

(ЦГА Республики Узбекистан: Фонд Ь461, Оп. “1, д. №1312,л. №533).

СВЕДЕНИЯ ПО ПАНИСЛАМИЗМУ.

Кличка “Абдулин” /Заявитель/.

Поступили 20-го Февраля 1917 года..

Принял Подполковник Роз-Сошальский.

Выдающийся деятель Андижанской партии “ТАРАККИ-ПАРВАР” Убайдулла Ассадулаев Ходжаев получил от партии уполномочие на поездку в гор.Петроград и возбуждение в мусульманской фракции Государственной Думы ходатайства от имени туземного населения Туркестанского края, относительно назначения Сенаторской ревизии края, увеличении прав народных судей /казиев/, отмены 64 ст. Положения об Управлении Туркестанским краем и изменении закона о выборах в Государственную думу, в смысле имения населением Туркестанского края своего представителя в Государственной Думе, который будет отстаивать интересы края.

Названный Убайдулла Ходжаев, начиная с Августа месяца прошлого года и по настоящее время успел заработать более 100 тысяч рублей, исключительно по кляузным делам, на каковые он наталкивает косное туземное население края, при этом он всех уверяет, что он настолько близок к Помощнику Управляющего Канцелярией Туркестанского Генерал-Губернатора Вербовскому, что при его посредстве может сделать какое угодно дело.

Осенью прошлого года, после поездки Генерал-Адъютанта Куропаткина по краю, в гор.Ташкенте у Убайдуллы Ходжаева ежедневно собиралась целая толпа сартов с просьбами написать прошение по различным кляузным делам и между прочим к нему обращался бывший Риштанский волостной управитель, Кокандского уезда, Шакир-Наиб, с просьбой оборудовать дело увольнения Пристава Бачкирского участка, волостного управителя и народного судьи. Ходжаев написал прошение и поехал с Шакиром Наибом сначала к Вербовскому, а затем к Генерал-Губернатору и дело их возымело желательный исход”.

(ЦГА Республики Узбекистан: Фонд “И-461, Оп.№1, д.”1919, л.№82, 82об.).

Литерное Дело

с докладными записками, агентурными сводками, меморандумами и перепиской ППОГПУ В СР6А37 и ГПУ Узб. По разработке националистов за 1925-1926 г.г.

Донесение осведомителя “Мухаррир” от 28.Ш.25 г.

Архив КГБ Сведения о джадидцев Узбекистана

ЛФ – 37

стр.410

…В 1911 году между Мухумутдин Хамхабековым и Мазхар Бурхановым получилось разногласие, после этого Хамзабеков совершенно ушел из состава организации “Бухара Талим Маориф” и совместно с Алимджан Идриси, Азизбек, из учащихся – Хашим Шаик, Абдумаджид Вахидов, Абдукаюм Ходжа, Абдукаххар, там же в Константинополе создали новую организацию под названием “Турон Нашри-Маориф”. С организации этого общества, которое представляло объединение общества для всех тюрков, а не специально для бухарцев, то туркестанцы – Гази Алим Юнусов, Махмуд Зия, Тимур, Мухаммад Рза, Абдурахман Исмаил-заде /скончался/ и Мухаммад Саид Ходжа /Саид Ахрари/ присоединились в это общество и стали его членами. Как первая так и вторая организации не преследовали никакой классовой организации, то обе организации работали по директивам Турецкого общества “Иттихад-Таракки”. Политическая цель этих двух организаций состояла в том – каким бы то не было путем произвести правительственную реформу в Бухаре, с оставлением на троне того же эмира. Если этому эмир будет препятствовать, то удалить его и на его место назначить одного из семьи эмира. При этом Бухарское правительство должно войти в союз с Турцией. Что касается Туркестана, то предвидели предстоящую, между Россией и Турцией войну, при открытии между этими государствами военных действий, то в Туркестане должно было вспыхнуть грандиозное национальное восстание против России, отделиться от последнего и на трон посадить одного из членов семьи Худоярхана.

Некоторые же лица этих организаций, както: Мухаммад Рза, Абдурахман Исмаил-заде, Мухаммад Саид Ходжа /Саид Ахрари/ – секретно договорившись между собой стояли против установления ханства в Туркестане, они предполагали создать республику на подобие Франции, т.е. один раз в 4 года избирать Президента Республики. Ввиду того что среди членов организации, в особенности в самой Турции было много противников против идей республиканцев, правительством преследовались и уничтожались всякие зачатки организации ведущие пропаганду за республиканский строй, то мысль о создании Туркестанской Республики, осталась в секрете у троих, каковые были изложены выше, так же плакат и проект остались не оглашенными ни перед кем и хранились у Мухаммад Саид-Ходжи.

В 1912 году в Константинополь приехал Гаспринский и самаркандец – Махмуд Ходжа Бек Буди. /C/ приездом из России этих видных людей выше описанные трое республиканцев обратились к ним и изложили свои мысли. На ихние мысли Гаспринский разъяснил, что предполагать об осуществлении в ближайших летах идеи пан-исламизма или пан-тюркизма равносильно заниматься фантазией, если даже тюркские народы России и сделают некоторые вылазки к самостоятельности, то это перед европейскими государствами покажется в смысле демонстрации, так как от этого ожидать существенного результата не следует и между тем, для самих же тюркских народов из всего этого никакой абсолютно пользы не будет, все пойдет на сторону перед европейской дипломатией. Что же касается, ждать или предполагать содействия из Турции в организации в Туркестане Республики – это тоже есть фантазия. Турция в этом деле помочь ничем не может. Если, на самом деле осуществление Ваших идей считаете для себя священным делом, то Вам делать нечего здесь, полезную почву не найдете. Поезжайте к себе на Родину, проверить Ваши мысли насколько оно осуществимо. Если же в Туркестане не найдете нужную поддержку отправляйтесь в центр России, приступите учиться, т.е. получите хорошее образование, но стремитесь попасть в среду населенных тюркскими народами. Они в этом смысле опытнее, так как несколько сот лет находятся под гнетом русского империализма, среди них много сторонников республиканского строя и пантюркизма и между тем поддерживайте тесную связь с нами и туркестанцами, если найдутся ваши единомыслители. Лишь при таких условиях и при общей согласованности действия всех тюркских народов в целом есть перспективы на получение независимости тюркских народов. В заключение Гаспринский /Исмаил – известный крымский литератор/ сказал: что не следует развивать идею пан-тюркизма или пан-исламизма, это бесполезное и не осуществимое дело, а необходимо объединиться угнетенным тюркским народностям России и при согласованности своих действий вести борьбу за освобождение.

Три республиканца-туркестанцы получив такой ответ решили покинуть навсегда территорию Турции и вернулись на родину. Мухаммад Рза происходит из Маргелана, Абдурахман Исмаил-заде из Коканда, Мухаммад Саид Ходжа /Саид Ахрари/ из Ходжента, а в то время все трое были записаны в турецкие подданные.

Шерали ТУРДИЕВ
cтарший научный сотрудник Института литературы им.Алишера Навои АН Узбекистана.

Дата добавления: 2015-11-04