- Я люблю тебя… – повторил я.
Еще долго мы лежали на ковре посреди комнаты. Смотрели друг на друга. Улыбались. Молчали или шептали какие-то глупые нежности… И я чувствовал себя таким счастливым, как никогда раньше, в той, смертной жизни…
И потянулись размеренные дни, наполненные нежной болтовней, шутками, улыбками и этой бесконечной влюбленностью… Пару раз я забывался, и на «семнадцать секунд» вновь становился живым… Но каждый раз Майк вовремя останавливал меня. Каждый раз после очередного «забытья» Майк еще несколько часов ходил хмурый и подавленный, а не переставал просить прощения… Дни шли, и с каждым днем крепло понимание того, что мне мало просто находиться рядом, мне мало тех коротких моментов, когда я мог чувствовать, на самом деле чувствовать моего Майка… И более, того, я понял, что и Майку мало этого…
В тот день, не помню, какой по счету, мы с Майком лежали на лужайке позади дома и переговаривались. Точнее говорил я, а Майк только моргал, подтверждая или опровергая то или иное мое предположение. Моргнул значило «Да», оставил глаза раскрытыми – «нет»… Это было что-то вроде забавной игры…
- А скажи мне, Майки… Ты уже когда-нибудь занимался сексом… Не сам с собой, я имею в виду… – ехидно спросил я.
Майк изогнул бровь, пряча улыбку в уголках губ, и моргнул. Ах, вот как?
- Я знаю эту счастливицу?
Мальчишка поколебался секунду, после чего медленно моргнул. Интересно…
- Ммм… Это была та шатенка? Анна, кажется? Она ведь все время около тебя ошивается…
Майк моргнул.
- Ну и как это было? – ухмыльнулся я, надеясь его смутить.
Мальчишка состроил выразительную гримасу и поболтал в воздухе пальцами. Будто говоря «Так себе». Потом посмотрел на меня, при чем его лицо озарила улыбка, которую я уже успел узнать. Эта широкая, сводящая с ума, улыбка чеширского кота означала только одно – мой мальчик что-то задумал.
Он поднялся с травы и, не торопясь, пошел к дому. Мне ничего не оставалось кроме как последовать за ним. Он шел впереди, покачивая бедрами, явно дразня меня, и тихо посмеивался под нос. Ой, что-то будет… Ко-гда Майк становится таким, стоило ждать чего-то на самом деле сумасшедшего. Помнится, в прошлый раз, когда он вел себя так, мы чуть ли не до инфаркта довели директора школы… Ну подумаешь, поднял я листо-чек с его стола… И повертел им перед носом у ошалевшего директора… Мелочи какие… Что же ты задумал на этот раз, Майки?
Едва мы зашли в комнату Мака, как он закрыл дверь на задвижку, затем, все еще молча, он сделал пару шагов к постели, не отпуская при этом моего взгляда. Затем медленно стянул футболку…
- Майк? – он лишь улыбался в ответ.
Вот он скинул кеды. Стянул штаны и взялся за резинку боксеров…
- Прекрати! – выпалил я, не в силах оторвать взгляда от его почти обнаженного тела. Но он только тихо засмеялся и решительно потянул пояс трусов вниз. А я стоял как дурак и смотрел на моего Майка. На голого Майка. Улыбающегося самой обольстительной улыбкой. – Майк, ты только измучаешь нас обоих…
- Ну же, Честер…
Я шагнул к кровати, и тут что-то случилось… Я не знаю, что это было, но на секунду мир погас, после чего вспыхнул. Запахами. Ощущением тепла. Осязанием. Я смотрел на мир глазами Майка. Я был Майком. Но и собой тоже. Как будто две души в одном теле…
- Честер? – шепнул Майк… нет, его голос раздавался в моей… в нашей голове.
- Я здесь. – подумал я, уверенный, что он меня услышит.
- Что произошло? – испуганная мысль.
- Я не знаю…
- Чез… Я чувствую тебя.
- И я…
Рука Майка потянулась к так и не снятым боксерам. Наша рука. Моя руку. Наша рука аккуратно потянула вниз резинку. Все ниже и ниже, задевая напрягшуюся плоть… По телу прокатилась короткая волна удовольствия…
- Майк! Честер! – одновременно.
По нашим соединенным мыслям песком рассыпается тихий мыслешепот Майка:
«Чееес… Чееес… Так… Так… Еще раз!».
Но мы понимаем, что торопиться нельзя… Кто знает, когда вновь выпадет возможность насладиться друг другом. Чувствами, эмоциями, любовью, нежностью и страстью? Поэтому я шепчу:
«Нет, малыш… Не нужно спешить…»
Я слышу где-то глубоко внутри нашей головы недовольное хныканье, оседающее на подкорке. Наши губы окрашиваются улыбкой, наполовину умоляющей, наполовину хищной. Желание раскаленной каплей железа скатывается по позвоночнику и взрывается в паху… Я давно хотел это сделать… Мы давно хотели этого… Мы запускаем руки в волосы Майка. Пропускаем их сквозь пальцы, чувствуя их гладкость и шелковистость… Левой рукой мы нащупываем мочку уха. Правой мы медленно спускаемся по шее на ключицу… Какая нежная тонкая кожа…
«Как бы я хотел ее поцеловать… Ощутить ее вкус…»
Проводим раскрытой ладонью по линии нижней челюсти и случайно задеваем пухлую нижнюю губу. Сдав-ленный вздох вырывается из груди Майка. Обеими руками следуем рельефу скул и бровей, высокого лба. Ресницы щекочут кожу ладоней…
«Чес… Люблю тебя…»
Дрожащие пальцы касаются прикрытых век, ощущая трепет ресниц… Господи…
«Люблю тебя тоже…»
Рука находит губы. Такие пухлые… сочные… сладкие… Чуть приоткрытые сейчас. С них срываются горячие вздохи, обжигающие ладони, оседающие на кончиках пальцев… На секунду контроль переходит к Майку, и он касается языком кончиков пальцев. Почти болезненная судорога удовольствия прокатывается по телу.
«Ммм… Майк… Ты меня с ума сводишь…»
«Это еще что…»
Целует пальцы. Тянется чуть вперед и прикусывает их своими ровными белоснежными зубками. После чего обхватывает их губами и слегка посасывает… И нам обоим сносит крышу от этой развратной ласки. С губ срывается полустон-полурык… Его? Или Мой?
«Я так хочу тебя, Чес…»
Наша правая рука опускается на левое плечо и медленно спускается до кисти. Пальцы переплетаются, и это так чертовски приятно, что в глазах темнеет. Мы подносим сплетенные пальцы к губам и нежно их целуем… Вновь контроль перехватывает Майк. Ухмыляется и, подавшись вперед, проводит кончиком языка по венам на запястье. Медленно. Горячо и влажно целует руку…
Он отпускает контроль… Влажные пальцы спускаются вниз, проводя дорожку по чувствительной коже шеи до ключицы. Потом спускаются ниже, еще ниже и находят соски. Ласкают, щиплют, сжимают их… Чуть выкручивают, от чего соски мгновенно твердеют.
«Чессссс…»
Руки спускаются еще ниже. Это наше общее желание. Наше движение. Ощущаем под пальцами влажность кожи, покрытой испариной.
«Я бы хотел облизать тебя с головы до ног…»
Стон срывается с губ. И в этом стоне смешались желание, нетерпение, сладость… Руки скользят по гладким бокам. Переходят на плоский живот и принимаются его поглаживать. Тело Майка начинает слегка подраги-вать. Он извивается под прикосновениями наших с ним рук. Он шипит и выгибается им навстречу.
«Щекотно».
Мы смеемся. Руки тем временем, спускаются еще ниже и застывают на поясе, где еще совсем недавно была резинка боксеров. Вот оно самое чувствительное местечко… Наше тело вздрагивает от простого прикосновения кончиками пальцев. Руки неподвижно застывают в этой области под пупком. Стоны срываются с губ, становясь все громче и отчаянней…
«Н-нет… Не мучай меня… Пожалуйста!»
Усмешка. Руки спускаются ниже. Ниже. Ниже… Неуклонно двигаясь к напряженной плоти. Но обходят сторо-ной самое лакомое местечко, лишь слегка задев редкие темные волоски. Вновь разочарованный, плачущий стон… Облизываем губы… Нет… Майк облизывает губы. Это – маленькая месть. Он проводит языком по губам, сначала по верхней, потом по нижней. Медленно. Тягуче. Чуть прикусывает их. Все тело неистово извивается. Просит ласки. Просит разрядки…
«Маааайк…»
Ладони оказываются на бедрах. На их внутренней поверхности. Мы медленно двигаем их вперед, к коленям. Повинуясь нашему приказу колени сгибаются и теперь мы можем ласкать и их тоже…
«Аххх… Мать твою… Как давно я хотел прикоснуться к тебе…»
Ладони возвращаются. Вверх… Но – очередной разочарованный вздох – снова не задевают самого главного. Медленно опускаются на выступающие тазовые косточки. Недолго ласкают их… Затем медленно и аккуратно проскальзывают между простыней и телом Майка. Сжимают и мнут упругие ягодицы…
Майк затихает. У него уже просто нет сил на стоны. Он просто хрипло дышит и почти неслышно шепчет:
«Честер!»
Левая рука, наконец, обхватывает член у самого основания. Медленно… Очень медленно проводит вверх по всей длине. Сжимает головку, чуть надавливая на нее большим пальцем.
«Чез!!!»
«Люблю! Люблю! Люблю тебя, Майк… Милый мой… как я хочу тебя трахнуть!»
Наши губы разрываются в широкой улыбке. Его улыбке. Он отнимет правую руки и долго облизывает пальцы. Так долго, что хочется кричать в голос от осознания всей порочности происходящего сейчас… Тем временем, левая рука все быстрее ходит вверх-вниз по члену. Права рука оглаживает промежность… И…
«Твою мать!!! Аххх… Это! Просто! Невероятно!!!»
Левая ладонь еще быстрее движется по стволу, все ускоряя ритм. Ее уже почти невидно…
«Мммайк!!!»
… Пальцы мягко надавливают на вход в юное тело. Один палец, обильно смоченный слюной, входит внутрь. Мы шипим от удовольствия и от боли одновременно:
«Аххх… Мать твою так…»
«Чесссссс!!!»
Входит второй палец. Два пальца с заметным усилием двигаются внутри… Растягивают. Ощущая девственную бархатистость внутри. Движения ускоряются. Вскоре обе руки движутся почти в едином ритме, заставляя тело биться на постели…Жар. Болезненное удовольствие. Желание… Раздается слитный крик. Хриплый. Преисполненный таких разных чувств…
Расплавленное солнце плещется под веками. Сердцебиение громом отдается по всему телу. Морским прибоем затапливая каждую клеточку тела. Тук-тук-тук… Майк… Честер… Люблю… Тебя… И я… Спи…
* * *
И снова… Снова это белое помещение – больничная палата. Писк и шуршание каких-то автоматов. Снова это удивленное «Сэр?» Снова яркий свет, бьющий в глаза.
- Нет… Нет-нет… – шептал я, зажмурив глаза. – Не хочу… Майк…
Майк! Я ухватился за воспоминания о нем, как за спасательный круг. Майк. Мой Майк… Я не хочу жить без тебя. Майк. Я вспоминал его улыбку, блеск его глаз, их выражение, когда он смотрит на меня… Майк. Майк! Майк!!!
Мне как будто дали поддых… Огромный невидимый кулак вышиб из легких воздух и приподнял меня над кроватью. Мельком заметив на больничной койке какой-то бледный силуэт, я понесся с невероятной скоростью назад. Или вперед. Вверх или вниз. Чувство направления пропало. Я падал в темную бездну…
- Майк… – просипел я, поднимаясь с пола в комнате Майка.
Мой мальчик все еще был в постели. Он спал. Я подошел к нему на негнущихся ногах и протянул руку, представляя, что я могу почувствовать под пальцами тепло кожи, шелк волос. Что могу просто дотронуться до него и стать таким же живым как он… Майк. Мой Майк… Мой ангел. Хм… Сейчас, раскинувшийся на кровати, обнаженный, покрытый подсыхающей испариной, он никак не походил на ангела… разве что падшего. Мой. Идеальный. Прекрасный. Порочный. Любимый. Мой падший ангел… Майк…
Его веки задрожали. Вот очень медленно открылись глаза. Взгляд цвета кофе. Люблю. Его. Его взгляд.
- Честер… – прошептал он улыбаясь.
Я наклонился и прижался в поцелуе к его мягким губам. Сколько сил я потратил на этот поцелуй? Не важно…
- Майк… Я хочу сказать тебе… Майк, помни, я люблю тебя.
Будто почувствовав, что творится что-то неладное, Майк нахмурился и приподнялся, опираясь на локоть. Испытующе глядя на меня, он спросил:
- Чез… Что происходит.
- Я… Я не знаю, малыш… Но… – мне пришлось откашляться, так как жгучая боль в груди не давала мне нормально говорить. – Майк, я не знаю, что происходит… Мне так плохо… Может, пришло время мне идти на свет… – жалкая попытка пошутить не увенчалась успехом: Майк хмурился все сильнее.
- Честер, прошу тебя, не говори загадками. Что происходит?
Мне было так больно, что я не выдержал и присел на пол. Дыхание вырывалось из груди с хрипами. Боль. Как будто меня било током. Прошивало насквозь. Боль зарождалась в груди и молниями расходилась по всему телу, заставляя изо всех сил сжимать зубы.
- Майк… Запомни! Я. Люблю. Тебя. – меня шатало. Я опустился спиной на мягкий ворс ковра.
- Чез! Прошу тебя! Ты меня пугаешь! – он смотрел на меня огромными глазами. – Честер… Я тоже люблю тебя!!!
И тут я как будто провалился сквозь пол. Далеко наверху остался Майк. А я летел вниз с такой скоростью, что в ушах свистел ветер. Я падал. Я падал так долго, что смог бы пару раз прочитать «Войну и мир». Темнота вокруг постепенно становилась плотнее, гуще. Она прижималась ко мне все ближе. Обволакивала меня и через пару минут я уже не видел своего тела. А потом… Потом темнота забралась внутрь. Падение. Темнота. Обрыв…
* * *
- Мистер Беннингтон? – какой-то подонок оттянул мое правое веко и светил в глаз отвратительно ярким фонариком.
- Есть такой… – просипел я и сам поразился насколько жалко звучал мой голос: его было едва слышно за шу-мом медицинской аппаратуры.
- И где он? – брови врача приподнялись.
- Это я… – все так же жалко просипел я. – Почему… мне так… трудно говорить?
- Вы полтора месяца пробыли в коме, вызванной передозировкой наркотиков, алкоголя и медицинских препаратов… И все это время вы не говорили, сэр…
- Понятно… – пробормотал я и отвернулся от назойливого медика.
- Сэр? – он показал мне свою руку с растопыренными пальцами. – Сколько пальцев вы видите?
- Хм… – я сфокусировал взгляд на пятерне доктора… – Шесть? – протянул я, чувствуя какой-то подвох.
- Н-да… Выписывать вас рановато… – со вздохом пробормотал врач.
Меня пичкали таблетками и ставили капельницы. Втыкали в вену устрашающего размера шприц, наполнен-ный какой-то гадостью, от которой по телу расползалось жжение. Каждый день сумасшедшие медики проводили сотни проверок, прилепляя к моей коже датчики. И так уже почти неделю. И за всю эту гребанную неделю никто из моих так называемых друзей и любимых не удосужился меня навестить.
С отцом все было ясно. Со времен их с мамой развода он никогда мной не интересовался. Мамуля наверняка скорчила презрительную мину и выдала что-нибудь вроде «Наркота совсем ему мозг проела!». Еще бы кому хочется иметь сына наркомана? Ведь это так не добропорядочно… Хотя она и заплатила за лечение и реабилитацию. И, скорее всего, дернула за какие-то свои ниточки, уж слишком хорошо со мной обращались в этой больничке…
Тэл, судя по всему, даже не знала, что я чуть кони не двинул. А если бы и знала, навряд ли она бы примчалась сюда, чтоб встать в изголовье моей койки и держать меня за руку, пока медсестра обтирает меня влажной губкой… Амир и Райан, похоже, вообще забыли о моем существовании. Скорее всего, мои дружки в сладком дурмане трахают каких-нибудь девчонок… или, мальчишек. Обидно, конечно… Райан! Как ты мог забыть обо мне, мерзавец?! А черт с ним…
Но это все было так незначительно. Все мои мысли были заняты им. Моим Майком. Мальчишкой, в которого я влюбился за три дня… Ох, Майк… Ты был? Ты был на самом деле? Или все это время я просто-напросто валялся на больничной койке, обвязанный трубками, и бредил? Ты – мой сон? Или ты был на самом деле? Майк?
О, Господи!! Как я скучаю по тебе, малыш… Мне не было так плохо никогда. Так тоскливо и одиноко, что я готов был выть на Луну…
Пару раз мне приходила в голову идея сделать с собой что-нибудь, лишь бы вновь увидеть тебя. Но после парочки доз успокоительного, вколотого мне добренькими санитарами, я осознал, что теперь на мне висит клеймо «СКС» – «Склонен к суициду»… Насколько я понял, теперь ко мне приставят психолога-наблюдателя, чтоб тот проводил со мной ежедневные душеспасительные беседы… Если бы я знал, что в мою программу страхования входит такое… Я бы наверное убил своего страхового агента.
Но были и хорошие новости. С работы меня не выгнали. Секретарша Андрэа, сладким голоском пела в трубку пожелания скорейшего выздоровления и клятвенно обещала, что за мной, как за ценным сотрудником сохранят место. Кроме того, меня совсем не беспокоила ломка. За то время, что я провалялся в коме моя зависимость сама собой сошла на нет. Во всяком случае, потребности закинуться я не ощущал…
Спустя еще пару недель меня выпустили.
* * *
Прошел еще месяц, и моя жизнь вернулась в старое русло. Ну, почти… Я все так же жил в тихом безлюдном районе, в своей старой пустой квартире. Я по-прежнему работал в корпорации. Все так же играл на сцене загаженного клуба в компании с Амиром и Шаком… Вот только я больше не бухал и не ширялся, то есть вообще, даже не смотря на косые взгляды со стороны Амира и Райана…
Кстати, эти уроды, когда увидели меня после двухмесячного отсутствия, даже не спросили, где шлялась моя задница все это время… Две пары укуреных глаз устремились на меня с выражением благости и симпатии ко всему существованию. Амир улыбнулся и кивнул, видимо, на большее у него сил не хватило. Райан же, пошатываясь, подошел ко мне… точнее, вторую половину пути он прополз, так как приступ хохота сложил его пополам. Так вот, он добрался до меня и заключив мои колени в объятия (просто с пола он выше не доставал) и промычал что-то невразумительное… Поцеловал мой ботинок и отрубился.
Волна неприязни накрыла меня. Неужели и я когда-то был таким? Нет-нет… Я просто не мог быть таким… Ведь правда?
Я бы порвал с ними все контакты… Но ребята были отличными музыкантами и неплохими людьми, когда не были в приходе или ломке.
И потекла та самая размеренная жизнь. Почти американская мечта. Работа. Клуб. Дом. Работа. Клуб. Дом. И так каждый день. Но не было ни дня, когда бы я не вспоминал моего Майка. Каждое утро я просыпался с его именем, засевшим у меня в подкорке. Каждую ночь я засыпал, вспоминая его лицо. Но вскоре я с ужасом обнаружил, что его лицо медленно, но верно стирается из моей памяти… Какие-то мелкие детали ускользали, утекали как песок сквозь пальцы, и я начал бояться, что забуду свою единственную настоящую любовь… Я не хочу забывать тебя…
Незаметно пролетали дни. Сливались в недели, а затем в месяцы. Так же незаметно прошел год. Целый год с тех пор, как я вышел из комы и потерял его. Воспоминания о нем истерлись, истрепались. Я помнил только то, что с ним мне было безумно хорошо и спокойно, так, как бывает только в детстве, когда проблемы окружающего мира тебя вовсе не волнуют. Я думаю, если бы я увидел его вновь, я бы его непременно узнал, но вот увижу ли я его когда-нибудь?
С каждым днем я тосковал все сильнее. Я был вялым и скучным. Ничто меня не интересовало. И тогда я ре-шил поговорить о нем с психологом, который стал уже неотъемлемой частью моего распорядка. Миссис Хайд.
О миссис Хайд стоит поговорить отдельно. Похоже, я не понравился ей с нашей первой встречи, которая со-стоялась еще в больнице. На ее холеном искусно накрашенном лице отчетливо проступило выражение брезгливости и презрения. Хотя, ее можно понять. Исхудавший, бледный до серости, с глубокими тенями под глазами. С руками, исколотыми и посиневшими от бесконечных инъекций… Кроме того этот гриф в моей карте – «Склонен к суициду» – в сочетании с наркоманией не добавлял мне очарования…
После выписки мы никогда не встречались в ее офисе, она говорила, что для меня будет лучше встречаться на нейтральной территории, чтоб я заново привыкал к жизни… Но я думаю, что она просто не хотела, чтобы прочие ее клиенты, добропорядочные граждане с небольшими тараканами в голове, увидели меня наркомана-самоубийцу и испугались. В общем, мы всегда встречались в одной и той же кофейне. Мы садились за столик в глубине зала, причем, она отодвигалась как можно дальше от меня. А иногда даже морщила свой породистый нос, как будто от меня воняло как из выгребной ямы.
В тот день – это была суббота – мы вновь встретились в «нашей» кофейне. Барменша Эллис приветливо улыбнулась мне. Миссис Хайд удостоилась презрительного взгляда. Мы прошли в дальний угол зала и сели за столик. Хайд попыталась скроить на лице приветливую улыбку. У нее это почти получилось, но впечатление портили глаза, смотрящие на меня с выражением «как ты меня достал ублюдочный урод». Я улыбнулся в ответ, думая про себя, что впервые хочу съездить по морде женщине. Сегодня, как, впрочем, и всегда, миссис Хайд выглядела шикарно. Я, пожалуй, трахнул бы ее, чтоб отвлечься, если бы она каждым своим словом не бесила меня до зубовного скрежета. Она извлекла из дорогой сумочки не менее дорогой мобильный телефон и выставила таймер – не дай Бог провести в разговоре со мной лишнюю минуту.
- Итак, Честер, – сказала она с фальшивой улыбкой на лице. – Как у тебя сегодня дела? Может, ты хочешь о чем-то со мной поговорить?
- Дела идут. И я просто сгораю от желания пообщаться с вами, Анжела, – проговорил я, состроив самую не-винную физиономию на которую был способен.
И, несмотря на то, что голос мой сочился ядом, я на самом деле хотел поговорить с ней. Даже с учетом ее отвратительного ко мне отношения, Хайд оставалась прекрасным психологом. Я решил рассказать ей о Майке и услышать, что она скажет мне по этому поводу.
- И о чем же ты хочешь со мной поговорить, Честер? – спросила она. На ее лбу крупными буквами было написано «Может, ты все-таки порежешь себе вены, ушлепок?»
- Дело в том, что когда я впал в кому…
- Честер… Давай посмотрим, правильно ли я поняла… – кажется, мне удалось ее заинтересовать… ну, хоть немного. – Будучи в коме, ты встретил человека, который так запал тебе в душу, что ты не можешь его забыть?
Я благоразумно не упоминал ни пола, ни возраста Майка. Не хотелось, чтоб меня поставили на учет, как по-тенциального педофила… Я просто рассказал ей историю об абстрактной сущности, которая привиделась мне в бессознательном состоянии.
- Ммм… Да.
- Ну, судя по тому, что ты мне рассказал, твое подсознание указывает тебе на то, что ты нуждаешься в посто-янных отношениях, основанных на понимании и взаимоподдержке. – изрекла она с таким видом, как будто она – добрая учительница младших классов, а я – ее сопливый ученик.
- Кто в этом не нуждается, Анжела? – спросил я с интонациями «Я что, похож на идиота?»
- Ты прав… Если бы ты дал мне больше информации для анализа, я бы смогла сказать что-то более конкрет-ное, – ответила она с интонациями «Практически не отличить!»
- Какого рода информация вас интересует? – устало проговорил я, смотря в сторону.
- Ну, для начала, сколько лет было этому человеку? – спросила Хайд, приподняв бровь.
- Эм… – ну не говорить же ей, что я зажигал со школьником? – Я думаю, хотя я и не уверен, что он был младше меня.
- Он? – с ироничной улыбкой переспросила она.
«Черт! Спалился!»
- Да, это был мужчина. – как можно спокойней ответил я, стараясь выглядеть так, как будто вообще не пони-маю, чем вызвана эта ирония.
- Мужчина младше вас… – она снова задумалась. – Имели место какие-то романтические отношения? – Резко взглянув мне в лицо, спросила Анжела.
«Она что издевается?!»
- Возникла некая привязанность… -пробормотал я, стараясь выглядеть абсолютно невозмутимым. – Пожалуй, это можно было бы назвать романтическими отношениями.
- Вы занимались сексом? – будничным тоном спросила она.
- Нет, что вы! – воскликнул я со всем тем максимумом удивления, которое мог вызвать в своем голосе.
«На самом деле мы занимались любовью…»
- И вам очень тяжело теперь без этого человека? – она замолчала на секунду, погрузившись в размышления. – Ну что ж… По-моему все кристально ясно.
- Вы уж посвятите меня в свои размышления, а то я уже год голову ломаю… – сказал я глядя на нее широко раскрытыми глазами.
- Вам действительно нужны отношения. – доверительно сообщила она. – Но только не такие, какие были у вас до этого. Это должна быть абсолютно равноправная связь. – она начала бурно жестикулировать, чуть ли не на пальцах показывая, какие именно должны быть у меня отношения. – Без главенства кого-либо из партнеров. То есть ваш партнер должен быть абсолютно независимой личностью, как, впрочем, и вы. Но при этом каждый из вас должен оказывать любую поддержку другому, при первом же намеке на возникновение проблемы… – Она посмотрела на меня, будто стараясь удостовериться, дошла ли эта информация до моего наркоманского мозга. – Осталось только подобрать вам такую пару.
- Это просто гениально… – скептически заявил я. – А еще можно крылья отрастить как у бабочки и порхать над миром…
- Не нужно сарказма, Честер… Я всего лишь пытаюсь помочь… – тут раздался тихий писк ее мобильного. Она не смогла сдержать обрадованной улыбки. – Извините, Честер. На сегодня наше с вами время истекло. Встретимся в следующую субботу?
- Жду с нетерпением. – бросил я ей вслед.
Когда она вышла, я вновь поймал на себе заинтересованный взгляд Эллис. Хм… А почему бы и нет? Я улыбнулся барменше своей лучшей улыбкой…
На следующее утро… Нет, это был уже день, что-то около половины третьего я вышел из квартиры Эллис совершенно разбитым. Барменша оказалась ненасытной. У меня даже появилось ощущение, что не я ее трахаю, а она меня. И то ли поэтому, то ли потому, что мне все время в голову лезли мысли о Майке, я был не удовлетворен. Каждый раз, когда я подходил к черте, за которой начинался оргазм, перед глазами вставало лицо Майка. «Я позвоню…» – сказал я ей, прежде чем выйти за дверь. Она улыбнулась и кивнула, хотя наверняка поняла, что это была просто дежурная фраза.
Домой идти не хотелось. Не хотелось сидеть одному в пустой квартире, ведь я знал, что как только я окажусь наедине с собой, на меня вновь навалится тоска по моему Майку. Поэтому я направил свои стопы в клуб. В компании Амира и Райана мне наверняка не придется скучать и заниматься самокопанием. Я уже говорил, что эти ребята редко покидают клуб? Иногда у меня складывается впечатление, что они там живут, хотя у обоих отличные квартиры, даже больше чем моя халупа…
Вот и в этот раз я ввалился в гримерку и обнаружил там сладкую парочку в компании каких-то полуголых девиц… Похоже ребята отсюда не уходили со вчерашнего вечера. Райан разлепил глаза и сонно взглянул в сторону двери. Увидев меня, он вздрогнул и скинул со своих колен блондинку откровенно шлюховатого вида и вскочил с дивана. Блондинка с громким стуком упала на пол.
- Черт! Райан какого хера ты творишь?! – раздался ее хриплый голос.
- Заткнись и проваливай! – рявкнул Шак, смотря на меня глазами размером с кофейное блюдце.
Девица поднялась и, бурча под нос что-то явно оскорбительное в адрес Райана, направилась в сторону двери. Две ее товарки, выглядевшие так, как будто только сошли с панели, резво последовали за ней. Все они, выходя за дверь, проходили мимо меня. Каждая из этих девиц сочла нужным придавить меня своим бюстом и призывно заглянуть в глаза.
- Шлюхи? – спросил я, когда девицы скрылись из виду.
В ответ Амир важно кивнул, пряча довольную улыбку. Райан же повел себя очень странно. Он подскочил ко мне и втянул в гримерку. Он вцепился в мою руку и, глядя мне в лицо широко раскрытыми глазами, повторял:
- Это не то, что ты думаешь! Это не то, что ты думаешь!
Я смотрел на него со смесью удивления и смущения. Мне что должно быть дело до того, трахает он шлюх или нет?
- Райан, успокойся. Меня не касается, кого ты укатываешь…
- Я, пожалуй, пойду к девочкам… – пробормотал Амир и выскользнул за дверь.
Шак шумно выдохнул и положил свои тяжелые ладони мне на плечи. Он опустил голову и уперся лбом мне в шею. Его дыхание шевелило воротник моего плаща и грело шею.
- Райан? – неуверенно позвал я.
Его дрожащие руки сомкнулись у меня за спиной. Он прижался ко мне… Хотя, учитывая то, что он был гораздо выше и мощнее меня, это он прижал меня к себе. Уткнувшись губами в мое ухо, он прошептал:
- Чез… Чез, я так люблю тебя.
- Райан? Что ты несешь?! – пробормотал я, прикрывая глаза, ведь это было так приятно быть в кольце этих сильных рук… Пусть это были руки Райана. Но будучи заключенным в объятия Шака, я почувствовал себя огражденным от своей тоски.
- Я говорю… – он шумно дышал мне в ухо. Его руки принялись медленно блуждать по моей спине. – Правду.
Что-то очень похожее на всхлип сорвалось с моих губ, и я зарылся лицом во что-то на груди Райана, в то, что он называл рубашкой. Райан лизнул кожу за ухом. От этого прикосновения по телу прошла горячая волна. Я прикусил губу, чтоб не застонать в голос. Помимо воли, мои руки поднялись и опустились на его плечи. Пальцы сжались, комкая черную ткань. Закрыв глаза, я медленно отнял лицо от его груди и опустил подбородок на его плечо. Его кожа пахла сигаретами и каким-то одеколоном. Я повернул голову и прижался губами к его шее, докуда доставал. Он простонал мое имя, все так же облизывая мою шею. Его пальцы почти до боли впивались в мое тело. Его колено, плотно обтянутое тканью джинсов, оказалось между моих ног.
Наконец, он оторвался от моей шеи. Покрывая поцелуями мое лицо, он шептал невнятные признания и мольбы. Его руки тем временем расстегнули пуговицы моего плаща и забрались под футболку. Горячие кончики пальцев чертили горящие дорожки по моей замерзшей коже. Я буквально горел под его поцелуями и прикосновениями… Точнее, горело мое тело, отзываясь на его ласку, но внутри я оставался странно спокойным. Он лизнул мою нижнюю губу, и в этот раз я не почувствовал отвращения… Но и равнодушен не остался. Целоваться было приятно. Его руки все смелей исследовали мое тело.
Он подтолкнул меня в сторону дивана, и я послушно сделал пару шагов назад. Наш поцелуй становился все жарче. Под колени уперлись подушки дивана. Он мягко надавил на мои плечи, заставляя сесть, и я вновь подчинился. Откинувшись на мягкую спинку дивана, я выжидательно посмотрел на него. Он улыбнулся как-то неуверенно и мимолетно поцеловал меня в уголок рта. Потом опустился на колени, но из-за его высокого роста наши глаза были примерно на одном уровне. В его взгляде плескались тоска и страсть, но мне уже было плевать на его чувства, я хотел заняться просто сексом. Поэтому я наклонился вперед и, запустив пальцы в его волосы, поцеловал его. Властно. Так, чтоб он уже не мог остановиться…
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |