Urban legends. Sequelae of time

Urban legends. Sequelae of time

http://ficbook.net/readfic/3324638

Автор: Taeminny (http://ficbook.net/authors/490785)

Беты (редакторы): badbreath (http://ficbook.net/authors/765232)

Фэндом: EXO - K/M

Персонажи: Сехун/Минсок

Рейтинг: PG-13

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Мистика, AU

Размер: Мини, 7 страниц

Кол-во частей: 1

Статус: закончен

Описание:

Бред. Как в такое можно поверить? Минсок никогда не считал себя сумасшедшим и перепутать Сехуна с кем-либо другим точно не мог. Он с трудом гасит порыв прямо сейчас броситься к машине и привезти Сехуна сюда, чтобы доказать бабушке, что она не права, что она перепутала, но успокоившись, Минсок уверяет себя в том, что может сделать это и утром.

Примечания автора:

Написано к сборнику Urban Legends, группы Write drunk (https://vk.com/be_lonely_misusu)

Я вот прям настоятельно рекомендую сначала прочитать работу, а потом, если интересно, ее легенду, потому что иначе будет не интересно:3

За основу сюжета взята легенда "Пятидесятицентовая монета" (http://otstraxa.su/2012/09/pyatidesyaticentovaya-moneta/)

Извилистая дорога, наконец, выравнивается и этим заставляет Минсока воодушевиться и воспрянуть духом, потому что это знак, что до дома бабушки осталось не более пары часов езды. Луна уже напористо сменяет солнце, вместе с тем заставляя опуститься сумеркам, и Минсок устало трет глаза. Возвращаться домой после столь долгого перерыва волнительно, и Минсоку хочется как можно быстрее увидеть родных. Когда он только уезжал учиться в Пусан, то обещал одинокой бабушке, которая растила его после смерти родителей, что будет приезжать так часто, как только получится. Но обучение дорожало, одной подработки не хватало, поэтому пришлось искать вторую, и выкроить даже неделю было почти невозможно. И он все откладывал и откладывал поездку до самого выпуска.

Сейчас за плечами у него оконченный Пусанский университет, в перспективе неплохая работа в городке неподалеку от его поселка, и даже старенькая недорогая машина, купленная на последние скопленные деньги.

Из радио тихонько ненавязчиво играет знакомая песенка, и Минсок подпевает ей, включая фары дальнего света. Ночь быстро окутывает все темнотой, и даже знакомые с детства места узнаются с трудом. Минсок, больше по наитию, узнает поселок, в котором когда-то была его школа, и мечтательно улыбается, вспомнив школьные годы. В животе сильнее крутит от волнения, при мысли о том, что до дома осталось совсем не много.

Когда фары цепляют светом идущего человека, Минсок испуганно вздрагивает, чувствуя, как по спине ползут неприятные мурашки, и почти сразу присматривается, гадая, знает ли он этого пешехода. Человек не спеша поворачивается, позволяя осветить свое лицо, и страх Минсока пропадает сразу же, как он узнает стоящего паренька. Да и как тут не узнать старого лучшего друга, с которым когда-то столько всего было связано? Как не узнать О Сехуна, который первый кричал о том, что Минсоку с его успеваемостью обязательно нужно ехать учиться в Пусан.

Автомобиль плавно тормозит у обочины, и Минсок чуть нагибается, всматриваясь в лицо друга, который удивленно разглядывает его в ответ, а после неуверенно подходит к машине и открывает дверцу переднего сиденья, заглядывая внутрь, словно все еще сомневаясь в том, что перед ним тот самый Ким Минсок.

И чувства в Минсоке, кажется, хлещут через край, потому что Сехун второй, кого ему нестерпимо хотелось встретить дома. Правда, где-то внутри еще плещется обида за то, что Сехун несколько лет назад перестал отвечать на письма, но Минсок все равно не может сдержать улыбки, видя растерянное лицо друга.

Он наигранно хмурится, постукивая пальцами по рулевому колесу, и выдает первое, что приходит в голову.

– Ну и говнюк же ты, О Сехун! – Продолжать хмуриться, когда на лице друга расцветает дурацкая, почти сияющая улыбка, невозможно, поэтому и Минсок начинает улыбаться в ответ, кивая головой на сиденье. – Запрыгивай, давай! Подвезу.

– Сам говнюк, – в голосе Сехуна совсем нет раскаянья за содеянное, он рад и довольно лыбится, залезая в машину, – каким ветром занесло?

– Ну приехали, – теперь Минсоку действительно обидно, он-то по пропавшему другу скучал, а тот даже не помнит, что Минсок уже должен был выпуститься, – домой возвращаюсь, чтобы надрать твою пропавшую задницу.

Машина, фырча, заводится, и Минсок поворачивается к Сехуну, рассматривая его.

– Шесть лет не виделись, а ты все такой же красавчик, даже завидно, – вроде бы и неловко немного, но все равно по-домашнему уютно находиться рядом с Сехуном, словно бы не года прошли, так недели, месяц максимум. – Там же живешь?

– Там же. Так ты насовсем вернулся? – По интонации кажется, что Сехун не верит, поэтому Минсок активно кивает ему в ответ, насовсем, хватит разъездов. – Почему в городе не остался?

– А зачем мне Пусан? У меня все самое родное здесь.

Минсок замолкает, и первое время вдруг становится неловко, но Сехун начинает расспрашивать о жизни в большом городе и Минсок расслабляется, рассказывая обо всем с того момента, как потерял с другом связь. Он жалуется на сложную учебу и нудные подработки, рассказывает про знакомых, что остались в большом городе, и почти не замолкает. Ему хочется тут же сказать и как скучал по нему, и как писал, как ждал ответов, которые не приходили, но молчит – времени впереди еще хватит, чтобы высказать всё о наболевшем.

– Может, высадишь меня здесь? – неуверенно спрашивает Сехун, когда машина сворачивает на дорогу ведущую к его дому, потому что дом Минсока в другой стороне. Но Минсоку, кажется, вообще плевать куда ехать, лишь бы их разговор не заканчивался, потому что хочется восполнить общением с Сехуном все годы, проведенные без него.

Поэтому он отмахивается от вопроса и ведет машину дальше к домику, находящемуся на отшибе от соседнего поселка. Этот дом с самого детства был их излюбленным местом обитания, а после свадьбы сестры Сехун остался в нем один, давая волю собственной подростковой свободе. Непрошенные воспоминания калейдоскопом крутятся в голове: как они заседали в нем пьяными юношескими ночами, с украденной у взрослых бутылкой чего-то горячительного, делясь сокровенными секретами и одной сигаретой на двоих.

При подъезде к дому датчик уровня топлива скатывается к самым низам, Минсок корит себя за непредусмотрительность, а Сехун пожимает плечами и бурчит о том, что надо было высадить его еще на развилке. Они единогласно принимают решение, что переночует Минсок тут, а с утра поедет домой, и каждый мысленно рад такому стечению обстоятельств.

Дома у Сехуна все по-старому и это навевает приятные воспоминания. Даже рыжий кот, однажды подобранный Минсоком в далеком детстве, как и раньше, вальяжно лежит на софе, размахивая из стороны в сторону хвостом, и недоверчиво поглядывает на ночного гостя.

Минсок вспоминает о купленном вине, которое валяется в багажнике, и первым делом тащит Сехуна под дерево на заднем дворе, где они раньше постоянно заседали. За бесконечным разговором они не замечают, как кончается бутылка сладкого алкоголя, как хмелеет голова и как быстро светлеет на улице, а ведь столько еще всего не сказано, столько важного не произнесено.

И сейчас вот так хочется признаться, что тогда уехал, не только учиться, а еще, потому что Сехун красивый, а Минсок получается ненормальный, да только друга терять не хочется, когда тот только-только опять нашелся, к тому же переболело уже, по крайней мере, болит не так, как раньше.

Когда Минсока начинает клонить в сон от усталости, Сехун стелет ему кровать в той же комнате, где Минсок ночевал и раньше, и там все тоже по-старому родное, только запах горелый отвлекает, а Сехун пожимает плечами и говорит, что давно так пахнет, с тех пор, как деревня стала жечь неподалеку кострище. Минсок улыбается, пока засыпает на кровати, и чувствует, что правильно сделал, отказавшись от работы в Пусане.

С утра за окном льет дождь, а Сехуна нигде нет, и Минсок бродит по старому и такому родному дому, гладит кота и рассматривает давно знакомые ему вещи. Почти с каждой связаны какие-то воспоминания и почти каждая не может не вызвать улыбку. Он с удивлением рассматривает книги, расставленные по полочкам в гостиной, и не отказывает себе в удовольствии вытащить одну, которую заставил когда-то прочитать Сехуна. Бережно листает страницы, проводит рукой по подчеркнутым им же фразам и даже находит на последней их старую фотографию.

Там же на полках и стопка Минсоковых писем, отправленных им по приезду в Пусан. Он пересматривает каждое, читает, поражаясь тому, что умудрялся столько писать, и хмурится, потому что тут только за первые года, а остальных, на которые Сехун так и не ответил, нет. Внутри снова просыпается давняя обида. Он сглатывает ее вместе с неприятным волнением внутри, отмахиваясь от того чувства, что заставляет сердце фантомно болеть.

Ветки старого дуба со скрежетом проезжаются по окну, словно напоминая ему, что не только Минсок держит в себе воспоминания, оно тоже всё помнит. Минсок, словно зачарованный, выходит во двор, наплевав на бьющий по лицу дождь, и только кутается сильнее в чужую куртку, быстро добегая до широкого ствола. Укрытый от льющихся с неба капель, он усаживается на едва сырую землю и прикрывает глаза, чувствуя себя свободным от всего подростком.

Ему не нужно напрягаться, чтобы вспомнить, как много лет назад на этом самом месте, пьяный Сехун прижимал его к царапающей кожу коре, как горячее дыхание опаляло губы, и расфокусированный взгляд скользил по чужому лицу. Кажется, они тогда просто решили научиться целоваться, кажется, они договорились забыть об этом на следующий день.

Да только забудешь тут разве?

– Эй, ты чего тут мокнешь?

Минсок вздрагивает, открывая глаза, и смотрит на стоящего над ним Сехуна в каком-то нелепом прозрачном дождевике и пожимает плечами, переводя взгляд на канистру в руках друга.

– Просто… столько воспоминаний здесь, по которым я скучал. Здесь так хорошо, – и больно, но этого он сказать не может. Не в силах открыть вот так душу, один раз уже пытался, тут же, на этом же проклятом месте, только тогда не вышло и сейчас вряд ли получится.

– Хорошо, – соглашается Сехун и усаживается рядом, – без тебя было не так. Без тебя было ужасно.

Это почти те самые «я скучал», что так обязательно нужны, те самые слова, что заставляют Минсока поднять взгляд и посмотреть на друга. И в этом взгляде всё, что только хотелось сказать. Страхи, обида и неуверенность плотно переплетенные с неправильной симпатией, с тоской по родному и с надеждой.

– Почему ты не отвечал мне на письма? – Минсоку кажется, что он почти шепчет слова и шум дождя обязательно их заглушит, но Сехун слышит и отворачивается от Минсока.

– Я не мог тебе отвечать, не было возможности.

– За все, мать твою, три года ни единой возможности написать хоть строчку? – обида догоняет Минсока, захлестывая с головой, как волна. – Ты же обещал, что приедешь. Знаешь, как я ждал тебя?

Он видит, как Сехун неуверенно закусывает губу, по-прежнему смотря куда-то вперед, и словно не решается о чем-то сказать. Минсок фыркает и отворачивается от Сехуна.

– Я скучал по тебе, Мин. Просто не получилось приехать, веришь?

– Верю, просто… сначала я только злился, а теперь в голове не укладывается, что раз ты скучал, почему пропал так внезапно?

– Ты потом все узнаешь, ладно?

В ответ Минсок просто кивает и облокачивается на Сехуна, укладывая голову на чужое плечо.

– Столько всего случилось, что даже не верится, что я дома и ты рядом. – Минсок снова прикрывает глаза. – Давно хотел рассказать тебе, почему согласился учиться в Пусане. Можно?

Сехун напрягается и молчит, не уверенный в том, не будет ли честным начать сначала ему, но Минсок расценивает его молчание как согласие и внезапно улыбается.

– Ты помнишь… как мы решили научиться целоваться?

В тишину говорить даже легче, чем если бы Сехун перебивал его, Минсоку не нужен ответ на этот вопрос, он знает его сам.

– Я тогда… – правильные слова подобрать сложно, и Минсок нерешительно замолкает. – Ты мне нравился тогда. Я думал, что влюблен в тебя.

Сехун громко втягивает воздух, но все равно продолжает молчать, давая Минсоку высказаться.

– Уехал, чтобы ты перестал на глазах постоянно быть. Знаешь, в Пусане даже девушку себе нашел. Но не мог из головы выкинуть, постоянно писал, потому что мне тебя не хватало. Когда ты перестал отвечать… я… думал, что теперь уж точно забуду, но… так и не забыл. – Минсок делает паузу и ему кажется, что после этих слов даже дышать стало легче, и он пихает напряженного Сехуна локтем под ребра. – Только не надо от меня шарахаться теперь, ладно? Мне просто нужно было, чтобы ты знал, я сам не знаю почему.

– Будто я мог забыть. Ты мне постоянно снился. Думал, что когда встречу тебя, даже сдержаться не смогу.

– Судя по всему, смог.

– Смог, – Сехун усмехается и впервые после признания Минсока поворачивает голову, рассматривая лицо друга. – Не хотелось просто вчера от тебя по роже получить.

Минсок даже не успевает что-то ответить, когда чувствует, как холодные пальцы обхватывают лицо, поворачивая его к Сехуну, а после сразу чувствует влажные губы на своих. И за этим поцелуем всё, что творится между ними.

В какой-то момент Минсок вновь оказывается прижатым к той самой коре, он практически задыхается, цепляясь за скользящий полиэтиленовый дождевик и притягивая Сехуна к себе ближе, так, чтобы быть практически зажатым между ним и деревом.

Минсоку кажется, что они целуются целую вечность, отрываясь лишь на какие-то бессмысленные секунды, которых хватает только на то, чтобы слегка отдышаться и облизнуться, а после снова и снова дразнят друг друга искусывая расрасневшиеся губы. И самое большое желание Минсока, это просто остановить время.

К полудню дождь прекращается, они перебираются в дом и Сехуну совсем не хочется отпускать Минсока. Он бы прицепил его к себе, теперь, когда можно всё. Но он понимает, что домой Минсоку все равно нужно, поэтому после завтрака тащится во двор за канистрой с топливом и заправляет чужую машину.

Минсок следит за Сехуном, поджав губы, и обиженно хмурится.

– Собираешься прогнать меня?

– Бабушка будет волноваться, – Сехун захлопывает крышку бака и подходит к насупившемуся Минсоку, слегка касаясь чужих губ своими. – Бензина должно хватить до твоего дома.

– Тогда… я приеду… завтра?

– Когда угодно. – Кивает Сехун в ответ и отходит в сторону.

Минсок же не может сдержать широкую улыбку и уже предвкушает, как увидится со всеми и снова сбежит сюда, где теперь все совсем иначе. Всего денечек до полного счастья он готов подождать, он уже ждал намного дольше.

– Я приеду завтра, слышишь? – кивает Минсок, усаживаясь в машину.

– Мин.

– Ммм?

– Я люблю тебя. Давно хотел сказать.

– Дурак, – Минсок краснеет и улыбается, но, не сдержавшись, подходит к Сехуну и снова его обнимает.

Всю дорогу с него не сходит глупая улыбка. Хочется петь, кричать и скакать и, пожалуй, впервые Минсок чувствует, что такое полное счастье.

Бабушка встречает его со слезами на глазах. Ругает за то, что не приехал раньше и хлопочет над ним, как над маленьким.

В его родном доме тоже изменилось не многое, и быть здесь кажется таким естественным, словно бы и не проходило никаких лет в другом городе.

Они разговаривают до самого вечера, а когда Минсок невзначай говорит, что поедет к Сехуну в гости, то она только вздыхает, потирая уставшие глаза.

– Ты не можешь поехать к Сехуну завтра, – осторожно начинает она и смотрит за тем, как удивленно уставился на нее Минсок.

– Почему?

– Потому что твой друг… погиб несколько лет назад.

– Ты, видимо, путаешь моих друзей, бабуль. – Минсок облегченно выдыхает, хотя то, что кто-то из его знакомых погиб, неприятно отдается в груди. – Я вчера с ним встречался, подхватил его по дороге, и мы проболтали всю ночь.

– Да как же… ни с кем я Сехуна не путаю. Лично на его похоронах была с сестрой его, что живет теперь в нашем поселке. – Она аккуратно кладет руку на плечо Минсока и слегка сжимает пальцы. – Он ведь тут и похоронен, на кладбище неподалеку.

Верить в подобный бред Минсок уж точно не будет. То, что вчера он был с Сехуном не подлежит никаким сомнениям. Бабушка видит, как в глазах внука плещутся сомнения, и, поджав губы, опускает взгляд.

– Мы не стали тебе писать, боялись, что примчишься сразу, учебу бросишь, а мальчик хоть и хороший был, да не вернешь уже. – Ладонью Бабушка успокаивающе поглаживает чужое плечо, – я завтра отведу тебя, хочешь?

Минсок необдуманно кивает, но все равно внутри он уверен, что путает что-то не он, а именно бабушка. В ее возрасте нормально же что-то путать, разве нет?

Она встает со стула и уходит к себе в комнату, а Минсок продолжает сидеть за столом и никак не может ухватиться за какую-то ускользающую от него мысль.

– Вот, – она возвращается внезапно и протягивает ему старенькую тетрадку в твердом переплете, – у дома его нашли, как только пожар потушили. Там, говорят, молния ударила в дуб, что растет впритык к дому. Сехун кинулся в дом за оставшимся там котом… но никто уже не вышел. Я сама у дома его не была, но говорят, что сгорело все дотла. Тетрадку-то сестра тебе попросила отдать, я и сберегла.

Минсок не берет в руки тетрадь, поэтому она просто кладет ее рядом и снова уходит, оставляя его в одиночестве.

Все же спустя какое-то время, Минсок медленно переворачивает первую страничку, и сглатывает, потому что узнает и почерк, и рисунки, которыми Сехун частенько разрисовывал школьные тетради. Он неожиданно для себя начинает листать страничку за страницей, почти не вчитываясь в написанное, и останавливается на последней дате, что в тех же месяцах, когда Сехун перестал ему отвечать.

Бред. Как в такое можно поверить? Минсок никогда не считал себя сумасшедшим и перепутать Сехуна с кем-либо другим точно не мог. Он с трудом гасит порыв прямо сейчас броситься к машине и привезти Сехуна сюда, чтобы доказать бабушке, что она не права, что она перепутала, но успокоившись, Минсок уверяет себя в том, что может сделать это и утром.

Ночью Минсок плохо спит, а с утра первым делом заправляет машину и едет в сторону Сехуновского дома. За ночь волнение совсем сходит на «нет» и он уже совсем не понимает, почему вчера вообще допустил мысль о чем-то подобном.

Он едет к Сехуну, с широкой улыбкой на лице и уже предвкушает, как расскажет ему всю нелепость, о которой узнал вчера вечером.

Сначала ему кажется, что он где-то не там свернул, перепутал забытые дороги, хотя мозгом уверен, что ехал правильно. Но Минсок трясет головой и, развернув машину, снова выезжает на главную дорогу, чтобы еще раз проехать весь этот путь и снова застыть у старых, заросших обожжённых стен.

Минсок сглатывает, рассматривая дом, и неверяще выходит из машины. Он даже не замечает, как его трясет, сжимает кулаки и с каждым шагом приближается к развалившимся останкам некогда родного дома. И в голове все кружит так, что Минсок с трудом ухватывает хотя бы одну из собственных мыслей, которые упорно твердят вопреки рассудку, что, возможно, Сехун переехал, или это просто дурной розыгрыш, может, вчера в темноте он не разобрал дорогу, да только мозг уверен в том, что путь идеально тот же.

Минсок делает еще пару шагов и даже узнает обгоревший пень от старого дуба, а потом из его горла вырывается крик.

У самых развалин между дубом и домом лежит пустая бутылка из под вина, которую вчера он лично доставал из машины.

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/3324638

Дата добавления: 2015-11-04