Политический либерализм[править | править вики-текст] 1 страница

Политический либерализм[править | править вики-текст]

Политический либерализм — убеждение, что отдельные личности являются основой закона и общества и что общественные институты существуют для того, чтобы способствовать наделению индивидуумов реальной властью, без заискивания перед элитами. Это убеждение в политической философии и политологии называется «методологический индивидуализм». В основе лежит представление, что каждый человек лучше всего знает, что для него лучше. Английская Великая хартия вольностей (1215 г.) представляет пример политического документа, в котором некоторые индивидуальные права распространяются дальше, чем прерогатива монарха. Ключевым моментом является общественный договор, согласно которому законы издаются с согласия общества для его блага и защиты общественных норм, и каждый гражданин подчиняется этим законам. Особый акцент делается на верховенстве закона, в частности, либерализм исходит из того, что государство обладает достаточной силой для его обеспечения. Современный политический либерализм также включает в себя условие всеобщего избирательного права, независимо от пола, расы или имущественного положения; наиболее предпочтительной системой считается либеральная демократия.

Кроме того, следует иметь ввиду и негативный оттенок, до сих пор сохранившийся в значении «излишняя терпимость, вредная снисходительность, попустительство» («Новый словарь русского языка» под ред. Т. Ф. Ефремовой). В частности, либеральная политика в этом смысле — политика уступок политическим и (или) идеологическим оппонентам.[источник не указан 842 дня]

Политический идеализм в теории международных отношений: иллюзии и реальность

Источник: Теория международных отношений: Хрестоматия /

Сост., науч. ред. и коммент. П.А. Цыганкова. – М.: Гардарики, 2002. С. 111–114.

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста

на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

Как уже отмечалось выше, современная международно-политическая наука пронизана борьбой и взаимной критикой различных методологических подходов и теоретических парадигм. Наиболее ожесточенный спор традиционно происходит между сторонниками реалистических (неореалистических) и идеалистических (неолиберальных, неоидеалистических) взглядов на природу и характер международных отношений. Представители конкурирующих парадигм расходятся в ответах на принципиальные вопросы: Кто является главными акторами? Каковы основные проблемы международной теории? Что представляют собой основные процессы в международном обществе? В чем состоят главные результаты международно-политического развития?1

Так, в противоположность сторонникам политического реализма представители идеалистического направления убеждены, что государства – не только не единственные, но и не главные международные акторы. Многие из них, в частности авторы цитируемой ниже книги, считают, что эта роль принадлежит международным организациям (в данном случае межправительственным). Реалисты в числе главных проблем теории и практики международной политики выделяют проблемы реализации и защиты национально-государственных интересов, соперничества и равновесия сил на мировой арене, стратегии достижения и сохранения государственной силы (не в последнюю очередь, в ее военном измерении), заключения и пересмотра межгосударственных союзов в зависимости от изменения геополитической (геостратегической) ситуации и т.п. Идеалисты акцентируют внимание на наличии универсальных, общечеловеческих интересов, ценностей и идеалов, неотъемлемых прав человеческой личности, на необходимости создания всеобъемлющей системы коллективной безопасности в целях их сохранения и защиты. И если политические реалисты настаивают на том, что основные международные процессы представлены конфликтами, то идеалисты говорят о переговорах и сотрудничестве. Наконец, по мнению политических реалистов, неизменность человеческой природы [c.111] и весь опыт международных отношений показывают, что надежды на изменения их характера и создание нового мирового порядка, основанного на законности и соблюдении интересов личности, – не более чем утопия. Идеалисты, напротив, верят в достижения мировой гармонии, избавление человечества от кровопролитных и опустошающих вооруженных конфликтов, в созидательные возможности общечеловеческой нравственности и международного права.

При этом, по замечанию Александра Вендта, идеалистическое направление в международной теории межвоенных лет было весьма сильно оболгано, а сам термин "идеализм", начиная с уничтожающей критики Э. Карра (в книге The Twenty Years of Crisis: 1919–1939, первое издание которой увидело свет в 1939 г.), отождествлялся с умиротворенностью, утопизмом и наивностью, с недостатком "реалистического" взгляда на международные отношения. Такая позиция укоренилась настолько глубоко, что многие современные исследователи международных отношений предпочитают избегать использования этого термина. Тем не менее в последние годы наблюдается не только ужесточение критики в адрес политического реализма, но и явное переосмысление сугубо негативного отношения к положениям реализма2.

Наследуя традиции мыслителей XV в., говоривших о моральном и политическом единстве человеческого рода; гроцианские идеи о возможности и необходимости правового регулирования межгосударственных отношений; кантовскую веру в достижение вечного мира между народами, идеализм в современной международной науке имеет и более близкие идейно-теоретические истоки – утопический социализм, либерализм и пацифизм XIX в. Его основная посылка – убеждение в необходимости и возможности покончить с мировыми войнами и вооруженными конфликтами между государствами путем правового регулирования и демократизации международных отношений, распространения на них норм нравственности и справедливости и создания, таким образом, справедливого международного порядка. Сторонники данного направления убеждены, что мировое сообщество демократических государств при поддержке и давлении со стороны общественного мнения вполне способно улаживать возникающие между его членами конфликты мирным путем, методами правового регулирования, увеличения количества и роли международных организаций, способствующих расширению взаимовыгодного сотрудничества и обмена. Одна из приоритетных тем идеалистического направления – создание системы коллективной[c.112] безопасности на основе добровольного разоружения и взаимного отказа от войны как инструмента международной политики. В политической практике идеализм нашел свое воплощение, в частности, в разработанной после Первой мировой войны Президентом США Вудро Вильсоном программы создания Лиги Наций, крах которой и испытание вторым всемирным конфликтом не помешали ведущим государствам мира сформировать Организацию Объединенных Наций, призванную служить делу сохранения всеобщего мира и предупреждения войн.

В научной литературе послевоенных лет одной из наиболее влиятельных работ идеалистического направления стала выдержавшая несколько изданий и опровергающая упрощенные и карикатуризированные представления об идеализме книга американских авторов Греневиля Кларка и Луиса Б. Сона "Достижение всеобщего мира через мировое право". Авторы предлагают план поэтапного разоружения и создания системы коллективной безопасности для всего мира за период 1960–1980 гг. (в цитируемом издании книги этот срок "продлен" до 1985 г.). Основным инструментом преодоления войн и достижения вечного мира между народами должна стать реформированная ООН, действующая на основе измененного и детально разработанного Устава.

Несколько слов об авторах книги. Г. Кларк многие годы (с 1906) был практикующим юристом и общественным деятелем, Л.Б. Сон, эмигрировавший в США в 1939 г. из Польши, являлся признанным специалистом по истории международного права, особенно в вопросах правовых способов достижения мира, применявшихся в прошлом. К моменту работы над книгой, которая продолжалась несколько лет, он преподавал в Школе права Гарвардского университета, где читал, в частности, такие курсы, как "Право Объединенных Наций" и "Проблемы развития мирового порядка".

Совместная работа авторов над книгой началась в 1949 г. Ее первым результатом стал увидевший свет в 1953 г. документ "Мир через разоружение и пересмотр Устава", а в 1958 г. вышло первое издание книги "Достижение всеобщего мира через мировое право". По мнению авторов, ее название подчеркивает постепенно укрепляющееся убеждение в том, что всеобщее и полное разоружение является одним из многих взаимосвязанных и одинаково необходимых элементов мирового порядка, а не всеобъемлющим решением. Основная посылка авторов состоит в том, что, если мир действительно хочет мира, он должен согласиться с необходимостью создания полностью адекватных мировых институтов, при помощи которых можно достигнуть универсального и полного разоружения и осуществлять мировой закон в пределах ограниченной области предотвращения войны.[c.113]

"Это правда, – пишет Кларк в предисловии к книге, – что авторы попытались разработать полный план, реализуя который, можно действительно сохранить подлинный мир – через мировое разоружение. Это правда, что мы верим в наш труд, который появился после многих лет изучения и критического анализа результатов исследований многих сотен квалифицированных специалистов из разных стран. Конечно, было бы самонадеянным утверждать, что мы имеем окончательные ответы на все сложнейшие проблемы... И все же наши предложения выдвинуты в твердом убеждении, что истинный мир через всеобщее разоружение и имеющее необходимую силу мировое право – теперь реальная перспектива, ради которой практический человек трудится с обоснованными надеждами". [c.114]

Теория политического реализма:

власть и сила в межгосударственных отношениях

Источник: Теория международных отношений: Хрестоматия /

Сост., науч. ред. и коммент. П.А. Цыганкова. – М.: Гардарики, 2002. С. 69–71.

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста

на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

История современной политической науки – это во многом история непрекращающейся борьбы двух парадигм, двух систем взглядов на основы международного порядка и средства стабилизации международных отношений. Представители одной из них, традиции которой восходят к философии стоиков и библейским постулатам о единстве человеческого рода, взглядам средневекового теолога Ф. де Витория и выдающегося мыслителя XVIII в. И. Канта, полагают, что стабильный международный порядок может быть построен и сохранен лишь с учетом универсальных моральных принципов и базирующихся на них правовых норм. В политической практике данная парадигма – парадигма политического идеализма – находит свое наиболее полное воплощение в разработанной под руководством Президента США Вудро Вильсона программе постоянно действующей универсальной межправительственной организации – Лиги Наций, которая должна была стать гарантом и инструментом нового международного порядка после Первой мировой войны.

Основные идеи другой парадигмы – парадигмы политического реализма – можно найти уже в “Истории Пелопоннесской войны” древнегреческого историка Фукидида, взглядах итальянского политического мыслителя Н. Макиавелли, английского философа Т. Гоббса с его теорией естественного состояния, его соотечественника Д. Юма, отстаивавшего теорию политического равновесия, немецкого генерала К. фон Клаузевица и др. Американский теолог Р. Нибур уже в 1932 г. в своей книге “Моральный человек и аморальное общество” выступает с резкой критикой пацифизма идеалистов и их близорукости перед лицом надвигающейся опасности фашизма. Относительно самостоятельной ветвью Данного направления политической мысли в начале Второй мировой войны становится геополитика (Н. Маккиндер, Н. Спайкмен, А. Мэхэн и др.). Отцом-основателем теории политического реализма по праву считается профессор Чикагского университета Ганс Моргентау (1904– 1980). Уже первое издание в 1948 г. его книги “Политические отношения между нациями: борьба за власть и мир” (“Politics among Nations. The struggle for Power and Peace”) вызвало широкий интерес в научной[c.69] и политической среде не только в США, но и в других странах Запада. Тому было несколько причин.

Во-первых, крах Лиги Наций и развязывание Второй мировой, а вслед за ней и холодной войны вызвали глубокий кризис идеалистического подхода к анализу международных отношений, показав иллюзорность попыток построения нового международного порядка, основанного на верховенстве универсальных ценностей и общих интересов государств, на правовом урегулировании конфликтов и создании системы коллективной безопасности. Во-вторых, появление предложенной в книге и детально разработанной ее автором теории международных отношений как самостоятельной научной дисциплины совпало по времени с выходом США на лидирующие позиции в мире и ощущением ее руководителями всемирно-исторической роли их страны в создании и поддержании послевоенного международного порядка. В этой связи развитие теории международных отношений получает моральную и материальную поддержку правительства страны. В-третьих, основные положения теории политического реализма – о международной политике как борьбы за власть и силу, о государстве как главном и, по сути, единственном действующем лице этой политики, которое следует принимать во внимание, о несовпадении национальных интересов государств и вытекающей из этого неизбежной конфликтогенности международной среды и др. – оказались востребованными политической элитой США и других государств. В США теория политического реализма позволяет трактовать международные отношения в соответствии с американскими представлениями о международном порядке как о совокупности совпадающих с национальными интересами Америки либеральных идеалов, которые она призвана продвигать, опираясь, если необходимо, на военную и экономическую силу. В других странах (как, впрочем, и в самих США) политические элиты привлекает то положение теории политического реализма, в соответствии с которым единственным полномочным и полноправным выразителем национальных интересов государства на международной арене является его правительство, обладающее на основе компетенции внешнего суверенитета монопольным правом представлять внутреннее сообщество, заключать договоры, объявлять войны и т.п. В-четвертых, успеху теории политического реализма способствовало и то, что реалистический дискурс оказался эффективным инструментом в деле мобилизации общественного мнения того или иного государства в пользу “своего” правительства, защищающего “национальные” интересы страны. Тем самым он помогает ее руководству не только обеспечивать поддержку своей власти со стороны общества, но и сохранять государственное единство перед лицом внутренних партикуляризмов. [c.70]

Указанные факторы и сегодня способствуют популярности теории политического реализма как у государственных деятелей, так и в научной среде (где, впрочем, ее позиции серьезно потеснены другими теоретическими школами, прежде всего структурализмом и транснационализмом).

Одним из наиболее привлекательных положений теории политического реализма стало положение о необходимости рассматривать международные отношения не с точки зрения какого-либо идеала, сколь бы хорош он ни был, а с точки зрения всякой политики, в том числе и международной, которая состоит в борьбе за обладание и удержание власти: “Международная политика, подобно любой другой политике, есть борьба за власть; какой бы ни была конечная цель международной политики, ее непосредственной целью всегда является власть”, – пишет Моргентау. Не отрицая необходимости создания гармоничного и мирного международного порядка, основанного на демократии, универсальных ценностях и верховенстве права, Моргентау и его сторонники (А. Уолферс, К. Томпсон, Э. Карр, Дж. Шварценбергер и др.) настаивают на том, что современный мир межгосударственных взаимодействий все еще очень далек от этого, он остается миром, в котором международная политика может быть определена “как непрерывное усилие, направленное на сохранение и увеличение мощи собственной нации и уменьшение и подрыв мощи других наций”. При этом одной из главных особенностей международной политики является то, что постоянное стремление наций-государств к сохранению существующего статус-кво или же к его изменению в свою пользу приводит к особой конфигурации международных отношений, называемой балансом сил, и соответственно к политике, направленной на поддержание этого баланса.

Наконец, важно отметить стремление Моргентау обосновать мысль о том, что в основе теории международной политики лежат объективные и неизменные законы политического поведения, корни которых следует искать в самой человеческой природе. Моргентау стремится выразить свои позиции с предельной четкостью, формулируя с этой целью уже в самом начале книги шесть основных принципов политического реализма, помогающих понять его сущность. Ниже воспроизводится именно эта часть книги известного американского политолога. [c.71]

Политический реализм — направление (школа) в политике, и парадигма в политологии, основанная Гансом Моргентау. Направление основывалось на традиции, восходящей к Николло Макиавелли и Томасу Гоббсу.

Основной импульс в своём развитии политический реализм получил в результате серьёзной критики различных утопических теорий в политике, которые игнорировали силовой характер международных отношений. Рассматривая человека в качестве эгоистичного существа, представители данной парадигмы обращаются в первую очередь к исследованию вещей, которые уже существуют в международных отношениях, а не тех, которые возможно появятся в будущем.

Основные положения политического реализма:

1.Главными участниками международных отношений являются государства. Государства — рациональные однородные политические организмы. Только государства обладают легитимным правом объявления и ведения войн, заключения международных договоров и т. д. Существо международной политики определяют в первую очередь крупные государства, которые могут поддерживать или нарушать международную стабильность. Они делают то, что могут, в то время как слабые государства — что им позволят. Поэтому великие державы могут жертвовать интересами малых государств.

2.Международные отношения носят анархический характер. Каждый руководствуется только своими интересами, поэтому основной стимул государств на международной арене — национальные интересы. Так как в международных отношениях отсутствует верховная власть, то в них господствует принцип «помоги себе сам».

3.В международных отношениях в условиях существования интересов у каждого из государств невозможно избежать конфликтных ситуаций. Поэтому в основе международных процессов лежит межгосударственный конфликт или его крайняя форма — война. Хотя представители политического реализма не исключают существования других видов международных процессов, все они носят, по их мнению, подчинённый характер по отношению к войне, а мир — это идеальная ситуация, имеющая временный характер. Международное же сотрудничество проявляется, прежде всего, в форме военных и военно-политических союзов. Самым эффективным средством обеспечения мира, согласно политическому реализму, является баланс сил, который возникает как из столкновения национальных интересов, так и из уважения прав друг друга, общности культур.

4.Так как в международных отношениях национальные интересы государств постоянно сталкиваются, то основной целью государств является обеспечение собственной безопасности. Главный ресурс её обеспечения — власть в самом широком смысле, главным признаком которой является способность контролировать поведение других участников международных отношений. Другие мотивы поведения государства на международной арене — повышение престижа государства и удовлетворение экономических интересов слоёв, имеющих политический вес в государстве.

5.Главным средством обеспечения безопасности государства является сила или угроза применения силы, которые являются основным материальным фактором, обеспечивающим политическую мощь государства. Анархический характер международных отношений невозможно преодолеть с помощью совершенствования норм международного права, которые наоборот должны поддерживать превосходство силы и иерархии.

6.Природу международных отношений нельзя изменить, можно лишь изменить конфигурацию политических сил.

Содержание

[убрать]

· 1 Зарождение политического реализма в США

· 2 Модернизация политического реализма в России

· 3 Политический реализм в Западной Европе

· 4 Литература

Зарождение политического реализма в США[править | править вики-текст]

Основоположником и наиболее видным представителем школы политического реализма в США считается Ганс Моргентау (1904—1980). С его точки зрения, международная политика, как и всякая другая, является борьбой за власть. Саму же власть он рассматривал как возможность контроля над умами и действиями людей, причем политическая власть — это отношения взаимного контроля между теми, кто обладает властью, и между последними и народом в целом. В сфере международных отношений под борьбой за власть Г. Моргентау подразумевал борьбу государств за утверждение своего силового превосходства и влияния в мире.

Ганс Моргентау сформулировал широко известный основной тезис политического реализма, который гласит: «Цели внешней политики должны определяться в терминах национального интереса и поддерживаться соответствующей силой». В соответствии с таким подходом анализ категорий «национальный интерес» и «национальная сила» находился в центре внимания самого Г. Моргентау и других представителей американской школы политического реализма — Джорджа Кеннана, К Томпсона, Ч. Маршалла, Л. Халде, Ф. Шумана, Ч. и Ю. Ростоу, Р. Страуса-Хюпе.

Было бы неверным рассматривать политический реализм лишь как возврат к традиционным взглядам на мировую политику и международные отношения. Поскольку становление этого направления происходило после Второй мировой войны, его сторонники должны были учитывать принципиально новые реальности этого времени. Одним из самых важнейших новых факторов в мировой политике стало появление ядерного оружия. Наличие такого оружия неизбежно должно было привести к пересмотру прежних представлений о внешней политике. Такой пересмотр и произвел Ганс Моргентау, выдвинувший известную формулу о четырёх парадоксах стратегии ядерных государств.

·Первый парадокс заключается в том, что одновременно со стремлением использовать ядерную или иную силу в международных отношениях существует и боязнь прибегнуть к ней из-за угрозы всеобщей ядерной катастрофы. Следствием этого парадокса стало уменьшение значения военной мощи. «Чем большей силой наделена та или иная страна, — писал Г. Моргентау, — тем меньше она способна ее использовать». Сознание иррациональности ядерной войны препятствует применению не только ядерных, но и обычных сил.

·Второй парадокс связан со стремлением выработать ядерную политику, при которой можно было бы избежать вероятных последствий ядерной войны. Смысл этого парадокса, по мнению Г. Моргентау, заключается в абсурдности концепции «ограниченной ядерной войны». Эта концепция была нацелена на поиск способа ведения ядерной войны, позволяющего избежать собственного уничтожения. Нереальность подобного сценария обусловлена тремя факторами: неизбежной неясностью исхода военной акции, неопределенностью намерений противника и, наконец, огромным и неоправданным риском развязывания ядерной войны.

·Третий парадокс Г. Моргентау видел в одновременном продолжении гонки ядерных вооружений и попытках её прекращения. По его мнению, количественный и качественный рост ядерного оружия в отличие от обыкновенных вооружений имеет свои пределы. «Когда та или иная сторона, — писал он, — получает в свое распоряжение систему доставки, способную перенести последствия первого удара и доставить ядерные боеголовки до всех возможных целей, она одновременно достигает разумного предела в производстве ядерных вооружений». После этого невозможно любое рациональное оправдание продолжения гонки ядерных вооружений. Тем не менее, эта гонка продолжается, потому что решения принимаются в соответствии со старыми стереотипами, выработанными в другую историческую эпоху.

·Четвёртый парадокс заключается в том, что с появлением ядерного оружия коренным образом меняются отношения между союзниками. Традиционный союз, располагающий ядерным оружием, устарел в политическом плане, поскольку этот союз или не может быть надежной защитой, или же предоставляет одному из его членов право вершить судьбу другого члена в жизненно важных вопросах. Союз, стремящийся к сохранению статус-кво, не может рассчитывать на поддержку основных неядерных держав. Союз, в котором ядерным оружием располагает более чем одно государство, не встретит сочувствия со стороны любого члена, вооруженного ядерным оружием. Распространение же этого оружия среди стран, до сих пор, не обладавших им, может привести к всеобщей катастрофе. Таким образом, и этот парадокс остается неразрешенным.

Обобщая выводы, сделанные на основе анализа всех четырёх парадоксов, Г. Моргентау констатировал: «Любая попытка, независимо от ее изобретательности и дальновидности, направленная на увязывание ядерной мощи с целями и методами государственной политики, сводится на нет необычной разрушительной силой ядерного оружия».

Модернизация политического реализма в России[править | править вики-текст]

Школа политического реализма не стоит на месте. На смену классическому политическому реализму пришёл неореализм, который дополнился в конце 90-х гг. XX века неоклассическим реализмом, который пытается объединить структурный реализм с теорией внешней политики и дать объяснение «отклоняющемуся» поведению государства на международной арене. Неоклассический реализм, возникнув изначально в США, получает свое распространение и в России. Наиболее активными разработками в его рамках прославился Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова, в частности, кафедра сравнительной политологии факультета политологии МГУ.

Политический реализм в Западной Европе[править | править вики-текст]

Поскольку школа политического реализма была ведущей в США, то и в Западной Европе постулаты этой школы получили самое широкое распространение. Западноевропейские политологи лишь использовали концепцию Г. Моргентау и других американских реалистов для объяснения тех или иных событий в международной политике, поэтому их работы не были оригинальными в теоретическом отношении. Исключением следует считать французскую школу изучения мировой политики и международных отношений. Её ведущим представителем в 1960-е гг. по праву считался выдающийся французский социолог, политолог и философ Раймон Арон.

Р. Арона нельзя называть ортодоксальным приверженцем школы политического реализма, поскольку он остро критиковал многие основополагающие тезисы, содержащиеся в работах Г. Моргентау. Вместе с тем Р. Арон в конечном счете пришёл к тем же выводам, что и критикуемая им школа политического реализма.

По Р. Арону, для внешней политики государств характерны две символические фигуры — дипломата и солдата, поскольку отношения между государствами «состоят, по существу, из чередования войны и мира». Каждое государство может рассчитывать в отношениях с другими государствами только на свои собственные силы, и оно должно постоянно заботиться об увеличении своей мощи. Р. Арон усматривал специфику международных отношений в отсутствие единого центра, обладающего монополией на насилие и принуждение. Поэтому он признавал неизбежность конфликтов между государствами с применением силы и делал из этого вывод о том, что подлежат объяснению, прежде всего причины мира, а не причины войны.

Несмотря на совпадение ряда базовых принципов, и подходов французского социолога с аналогичными принципами и подходами школы политического реализма, между ними сохранялись и существенные различия. Раймон Арон стремился дать социологическое объяснение многим феноменам в сфере мировой политики и международных отношений. Так, вслед за классиками социологии XIX в. он указывал на отличия между традиционным и индустриальным обществами в самом главном вопросе международных отношений - в вопросе о войне и мире.

В традиционном обществе, где технологическим и экономическим фундаментом является рутинное сельскохозяйственное производство, объём материального богатства заведомо ограничен, а само богатство сводится в основном к двум главным ресурсам — земле и золоту поэтому, указывает Р. Арон, завоевание было рентабельным видом экономической деятельности (естественно, для победителя). Таким образом, существовала рациональная мотивация использования вооруженной силы для присвоения богатств, произведенных трудом других народов. С переходом к индустриальному обществу рентабельность завоеваний стала неуклонно падать по сравнению с рентабельностью производительного труда. Происходило это потому, что развитие новых индустриальных технологий, широкое использование достижений науки и технического прогресса обусловило возможность интенсивного роста совокупного общественного богатства без расширения пространства и без завоевания сырьевых ресурсов. Как подчеркивал Р. Арон, во 2-й половине XX в. экономическая прибыль, которая может быть получена в результате войны, смехотворна по сравнению с тем, что дает простое повышение производительности труда. «Промышленная цивилизация действительно позволяет осуществить сотрудничество классов и наций, — утверждал социолог в одной из своих работ 1950-х гг., — она делает войну бессмысленной, а мир — соответствующим интересам всех». Уменьшает риск войны, становится сдерживающим фактором также и появление оружия массового поражения.

Дата добавления: 2015-11-04