- Привет, - на удивление добродушным тоном произнес он.
Зверь кивнул, чуть отходя назад и почти исчезая из вида. Билл с интересом следил за его действиями. Его поведение разительно отличалось от того, с чем пришлось столкнуться Биллу в прошлый раз.
- Том? – позвал он.
- Я… - прозвучал его раскатистый голос из тени. Зверь прокашлялся. - Я тебе принес… - держа в руках корзину, он сделал шаг вперед, и Билл ободряюще улыбнулся. Еда.
Зверь, как правило, приносил еду поздней ночью, спустя несколько часов после того, как Билл прекращал говорить и, вымотанный, засыпал. А проснувшись, он находил у двери корзину с продуктами. От его внимания не ускользнуло, что еда стала появляться гораздо чаще с того момента, как он начал беседовать со зверем. Теперь он ел почти каждый день.
- Спасибо, - искренне поблагодарил Билл. Зверь по-прежнему стоял у порога, видимо, не собираясь оставлять еду на обычном месте. Он смотрел в пол перед собой, не поднимая на Билла глаз.
- Я… эм… - опять начал зверь, подавшись вперед. Он подтолкнул корзину к Биллу, все так же смотря куда угодно, только не на своего пленника.
- Спасибо, - повторил Билл, радуясь, что голос не дрожит. Зверь был так близко, как не был на протяжении многих дней, его внушительная фигура заставляла Билла чувствовать себя маленьким и слабым. Он заглянул в корзину, и его брови взлетели в изумлении.
- О, - он поднял взгляд на зверя, нерешительно мнущегося перед ним. В корзине рядом с привычными ломтями хлеба и сыра лежали несколько упаковок сырого мяса. Зверь хотел поесть вместе с ним. Билл почувствовал, как желудок свело от мысли, что придется смотреть, как зверь пожирает мясо кусками, но вынудил себя сохранять спокойствие.
- Эм… Это, наверное, твое, - сказал он, аккуратно вынимая упаковки из корзины и откладывая.
Зверь поднял голову и посмотрел ему в глаза - впервые за то время, что находился в комнате.
- Я… кхм… подумал… - робкие слова совсем не вязались с низкими рычащими раскатами его голоса.
- Присаживайся? – предложил Билл, торопливо отодвигаясь на постели и освобождая место. Он быстро передвинул корзину на середину, принуждая зверя сохранять дистанцию.
Некоторое время зверь колебался, но затем опустился на матрас в ногах кровати, протестующее скрипнувшей под его весом. Он безмолвно принял из рук Билла упаковку мяса и не сводил с него глаз, пока тот снимал обертку с еды и жадно вгрызался в хлеб.
Только когда Билл набил рот, зверь приступил к собственной еде, неуклюжими пальцами пытаясь снять с мяса пленку. Она порвалась под его прикосновениями, кусочки прозрачного пластика застряли в мясе. Зверь раздраженно выдохнул, вытаскивая огромными пальцами прилипшие полоски.
Билл заметил, что опасные изогнутые когти мешают выполнить такую простую задачу. Он потянулся к упаковке, остановившись, прежде тем коснуться ее, опасаясь потревожить зверя. Зверь глянул на него, встречаясь глазами, и протянул ему упаковку, без слов позволяя Биллу справиться с ней вместо него.
Он осторожно выдергивал застрявшую в мясе блестящую пленку, стараясь не выказать своего отвращения. Лапа зверя была так близко к его рукам, что довольно крупные кисти Билла казались тоненькими и хрупкими на ее фоне. Билл смял пленку, кинул в корзину и тут же отодвинулся, восстанавливая дистанцию между ними. Зверь его не поблагодарил, но Билл на это и не рассчитывал.
Сама ситуация казалась невероятной: они спокойно сидят со зверем вдвоем, каждый - не отрывая глаз от своей еды, чтобы не приходилось смотреть друг на друга. Билл задавался вопросом, почему он пришел?
Опустив голову, он из-под ресниц тайком взглянул на зверя, следя за тем, как он ест. Мясо было поистине отвратительным, красным, сырым, сочащимся кровью. Билл был вегетарианцем, его отталкивал вид даже приготовленного мяса. От мысли о том, чтобы взять в рот сырое мясо, желудок болезненно скрутило. Но зверь ел не так противно, как Билл себе вообразил. Он не вгрызался в мясо, как животное, вообще-то, было похоже, что он старался есть как можно аккуратнее. Билл опустил голову, пряча легкую улыбку, когда зверь, кусая мясо, прикрыл рот рукой, скрывая он него процесс. Он торопливо вытер потекшую по губам кровь, Билл, сам того не ожидая, еле сдержал смех. Это было, как вытирать собаке пасть салфеткой после еды.
Билл откусил от собственного импровизированного бутерброда из хлеба и сыра, которые ему принес зверь. Было бы проще, если бы зверь дал ему нож, но Билл понимал, почему он этого не сделал. И все же, Билла забавляло то, что он был так же – если не более – неряшлив, как и зверь, отламывая сыр и хлеб пальцами. Это вроде как ставило их на одну ступень.
Спальню наполняла тишина, прерываемая лишь приглушенным глотанием пережевываемой пищи. Билл заерзал на постели, раздумывая, стоит ли что-нибудь сказать. Ждал ли зверь, что он заговорит? Было бы не удивительно, учитывая непрерывную болтовню Билла в прошлые ночи. Но разговаривать с дверью и разговаривать со зверем напрямую – это разные вещи. Билл не мог придумать ни одной приемлемой темы для разговора.
Он проглотил последний кусок бутерброда и поспешно стряхнул с колен крошки, поднимая взгляд на зверя. Тот, сразу отвернулся, дожевывая мясо, и шумно сглотнул.
- Спасибо, - пробормотал зверь, не поворачивая головы, - что позволил к тебе присоединиться.
Билл удивленно моргнул, эти слова застали его врасплох. Он позволил зверю присоединиться? Похоже, что так, но не то чтобы у него был особый выбор. Однако он выдавил улыбку, хотя зверь все еще не смотрел на него.
- Я только рад, - сказал он. – Было приятно поесть в компании.
Хотя зверь все еще пугал его, Билл осознал, что говорит правду. Было что-то компанейское в совместном приеме пищи, да и довольно много времени прошло с тех пор, как Билл в последний раз делил с кем-то трапезу. Это не был дружеский ужин в одном из ресторанов Манхэттена, но присутствие зверя снова сделало пищу удовольствием, а не средством выживания. Билл устал разрывать еду зубами, согнувшись над корзиной, как если бы это был его последний ужин. Он не хотел даже думать о том, что это мог быть его последний ужин.
Зверь встретил пристальный взгляд Билла, но не двинулся с места. Билл чуть отодвинулся на постели, чувствуя, как желтые глаза прожигают в нем дыры.
- Действительно, - наконец, согласился зверь, и Билл улыбнулся шире. Они обменивались любезностями. Это было полнейшим безумством.
Зверь поднялся, подхватывая широкой лапой корзину.
- Ты уходишь? – изумленно спросил Билл. Он не знал точно, чего ожидать, но предполагал, что зверь останется послушать его обычную полуночную болтовню.
- Я… да, - запнувшись, ответил зверь и, мельком взглянув на Билла еще раз, развернулся и направился к двери.
- Спокойной ночи, Том! – окликнул его Билл, когда за зверем уже закрылась дверь. С ошеломленным выражением на лице он слушал, как в замке поворачивается ключ.
Это был самый увлекательный прием пищи за последнее время.
***
Билл долго лежал с открытыми глазами, размышляя о звере. Он понимал, что упустил возможность с ним поговорить, но его застали врасплох, и единственное, на что он был способен – это уткнуться носом в свою еду и стараться не сжаться в комок перед чудовищной фигурой зверя.
Зверь едва сказал пару слов за едой, но главным было то, что он пришел. Билл невидяще смотрел в темноту, прокручивая эту мысль в голове. Зверь специально пришел к нему, чтобы вежливо поужинать вдвоем. Это казалось триумфом.
Самое важное, что дверь в комнату оставалась открытой все время, пока зверь находился внутри. Естественно, Билл даже не рассматривал возможность побега. Зверь же был прямо рядом с ним все это время, он бы перехватил его раньше, чем Билл достиг бы двери. Но сам факт казался значимым. И, возможно, был признаком доверия.
Билл улыбнулся в темноту. Построенное доверие в будущем может открыть очень много дверей.
***
К визиту зверя на следующую ночь Билл успел подготовиться. Он надел на лицо улыбку, как только дверь распахнулась, впуская его неповоротливую фигуру.
- Привет, Том.
Зверь пробормотал приветствие куда-то в сторону, пересекая спальню и не встречаясь с Биллом взглядом.
- Не возражаешь? – тихо спросил он, сжимая в лапах корзину.
- Нет, конечно. Я рад, что ты пришел, - легко уверил его Билл, и его слова не были ложью. Он надеялся, что зверь появится сегодня, но тот был непредсказуем в желании или нежелании вступить с ним в контакт. Он вполне мог решить держаться от Билла подальше после их совместного приема пищи.
Билл потянулся к корзине, нетерпеливо заглядывая внутрь. Рот наполнился слюной, когда он увидел фрукты – рядом с его обычным пайком примостились несколько яблок. Он не был приверженцем здорового питания, но слишком давно не ел овощей и фруктов и чувствовал нехватку витаминов. Он вытащил еду зверя, замечая, что вид сырого мяса уже не кажется таким мерзким, как вчера. Зная, что зверь может есть, не выглядя при этом как животное, он больше не считал идею питаться сырым мясом столь уж ужасающей.
Он посмотрел на зверя, терпеливо наблюдающего, как он разбирает продукты.
- Хочешь, чтобы я…? – указывая на покрывающую мясо прозрачную пленку, спросил Билл.
- Если не сложно… - опустив глаза, ответил зверь. Билл проследил за этим движением, его не покидало ощущение, что зверь покраснел бы, если бы мог. Это была странная мысль.
- Без проблем, - откликнулся он и, быстро разорвав пленку, отбросил ее в корзину. Было забавно думать о том, что такому мощному и внушительному зверю требовалась помощь в столь простом деле. Почему-то это даже делало его менее пугающим.
Зверь благодарно принял распакованное мясо, и Билл улыбнулся, вылавливая из корзины яблоко и с нетерпением откусывая. Он блаженно застонал от вкуса сладкого сока на языке.
- Спасибо, что принес их, - откусывая еще один огромный кусок, с набитым ртом прочавкал он. – Они восхитительны.
Слова едва можно было разобрать сквозь чавканье, и Билл торопливо сглотнул, чувствуя, как к щекам приливает кровь. – Извини, - пробормотал он.
- Ничего, - ответил зверь. – Я рад, что тебе понравилось.
Они оба вновь принялись за свою еду, и в комнате воцарилась тишина. Билл, не отрываясь, уплетал яблоки, не глядя на зверя. Доев последнее, он проглотил мякоть, наконец, поднимая взгляд на своего гостя. Как и прошлым вечером, зверь старался есть мясо как можно аккуратней. Билл оценил его усилия, хоть сам не мог похвастаться тем же, жадно поглощая собственный ужин. Он дождался, пока зверь прожует кусок, и заговорил:
- Том, а когда ты начал играть на гитаре?
Зверь поднял на Билла изумленный взгляд. Несколько секунд он просто смотрел него, а затем отложил оставшееся мясо и тщательно вытер губы.
- Эм… - он запнулся.
Естественно, Билл знал ответ. В конце концов, он же был музыкальным журналистом, да еще и фанатом. Том Каулитц впервые взял гитару в возрасте семи лет, когда отчим решил научить его играть. Это был безобидный вопрос, на который Каулитц отвечал почти во всех интервью, и Билл подумал, что он поможет зверю почувствовать себя непринужденнее.
- Я начал играть, когда мне было семь, - наконец, произнес зверь, отводя взгляд. – Меня учил отчим, он играл в группе.
Билл улыбнулся так, словно никогда не слышал об этом раньше. – Классный у тебя отчим.
- Гордон лучший, - сказал зверь, и только глухой не услышал бы в его голосе привязанности. Это стало для Билла неожиданностью. – Наверное, у кого угодно опустились бы руки еще в самом начале - я был ужасен. Но Гордон проявил терпение. Он сделал так, что я почувствовал, словно могу все.
Билл замер с выражением шока на лице. Это была самая длинная фраза, сказанная ему зверем, и, более того, она была наполнена нормальными – человеческими – эмоциями. Он подыгрывал, называя зверя Томом, но глубоко внутри он никогда не позволял себе верить, что это и в самом деле может быть Том Каулитц – человек, заключенный в теле монстра. Зверь поднял глаза, и Билл быстро отвернулся, имитируя кашель, чтобы спрятать буквально написанные на лице мысли.
- Получается, вы были близки? – протараторил он, надеясь отвлечь зверя.
- Были, - тихий рокочущий голос был полон печали, и, заглянув зверю в лицо, Билл заметил тень боли в его глазах. – Мне пора, - торопливо поднимаясь, сказал зверь.
- Постой… - беспомощно позвал Билл, но зверь уже пересек комнату и вышел за дверь.
Билл опустил взгляд и посмотрел на остатки ужина на кровати. Отчего-то вид недоеденного мяса заставил почувствовать себя покинутым. Он завернул его и положил обратно в корзину, отодвигая ее как можно дальше, и лишь после этого лег на спину. Мысли неотвратимо подступали со всех сторон, и он закрыл глаза.
6. В лунном свете.
Билл не спал, невидяще уставившись в темноту. Он был неимоверно вымотан, но мозг не желал отключиться и дать ему забыться сном. В голове крутились спутанные и безумные мысли, но все они сводились к одному: когда-то зверь был человеком. Разумеется, именно это зверь сказал ему в первую очередь, и Билл принял это к сведению. Он называл его Томом, признавал тот факт, что ужасный монстр однажды был привлекательным гитаристом. Но никогда не верил в это по-настоящему. Да и как он мог? Люди ни с того ни с сего не обращаются в чудовищ. Такое могло быть в сказках или фильмах ужасов, но никак не в реальной жизни.
К сожалению, Биллу пришлось признать, что монстры существуют – доказательство было прямо перед ним, - но поверить в то, что обычный человек может принять подобное обличье? Это полный абсурд. Но теперь, после разговора со зверем, он не мог отрицать: Том Каулитц был заключен в этом уродливом неповоротливом теле.
Билл взвыл, беспокойно завертевшись на кровати. Он смертельно устал, и единственное, чего ему хотелось – это впасть в блаженное забытье сна. Но вместо этого он снова и снова представлял себе морду зверя – лицо Тома. Эти нечеловеческие глаза и устрашающие клыки. Покрывающую каждый дюйм огромного тела густую темную шерсть. Как такое возможно?
Билл знал кое-какие медицинские обоснования происхождения монстров: вампиры были следствием болезни десен, подверженность гипертрихозу* сделала оборотней из ночных кошмаров нелепой генетической аномалией. Уроды и монстры были людьми, такими же, как я прочие, но которым не повезло иметь тяжелое заболевание. Печально, но объяснимо. И ни одно из доступных объяснений не подходило к тому, что Биллу довелось увидеть собственными глазами. Никакая болезнь не могла объяснить того, что произошло с Томом. Дело было не только в густой шерсти, или выступающих клыках. И не в том, что звериная морда не была похожа на человеческое лицо. Поражало все: изогнутые когти, звериные лапы, на которых они росли, а более всего остального – сами размеры этого существа. Том Каулитц не был коротышкой, но чудовище возвышалось над Биллом, ростом едва ли не достигая восьми футов. Его широкие плечи с трудом проходили в дверной проем, а сильные руки без усилий могли поднять Билла над полом.
Логического объяснения трансформации не существовало. Тело, в котором сейчас заточен Том, было полностью отличным от того, в котором он находился еще в прошлом году. Это было невозможно, и подобные размышления вызывали у Билла головную боль. Мозг отказывался воспринимать то, что, по сути, являлось правдой – монстр оказался не монстром вовсе. Он был человеком.
Билл вспомнил сквозившую в глаза Тома печаль, когда тот говорил об отчиме, и вздохнул. Ему нужны были ответы, разъяснения. Ему необходимо было узнать, каким образом такое могло произойти с Томом. Он хотел понять.
***
Стук в дверь застал Билла врасплох. Он ждал Тома, точнее, надеялся, что он появится. Но обычно зверь – человек – сразу заходил, скрипом двери оповещая Билла о своем появлении.
- Войдите? – с интересом глядя на дверь, нерешительно отозвался Билл. Дверь немного приоткрылась и в проеме показалась косматая голова Тома.
Билл улыбнулся уголками губ, заметив знакомую тень стеснения в глазах в зверя, такую же очевидную, как если бы на его щеках выступил румянец. Было дико видеть настолько несоответствующее чудовищному телосложению застенчивое выражение на этих ужасающих чертах лица.
- Привет, - встретившись с Томом глазами, поздоровался он.
- Эм… Привет, я тут, эээ… подумал… Ну, ты уже довольно давно здесь заперт, и, хмм... – зверь смущенно почесал затылок и продолжил, не глядя на Билла. – В смысле, я понимаю, что сам тебя запер… Но я просто подумал…
- Да? – подтолкнул Билл, переминаясь от любопытства.
- Я подумал, может, ты захочешь немного пройтись? – предложил зверь, и сердце Билла подпрыгнуло.
- На… на улице? – неровным от волнения голосом сипло спросил он.
- Ну, да. Снаружи, вокруг дома. Куда захочешь, - Том заглянул ему в лицо, натыкаясь на постепенно расцветающую улыбку. Зверь улыбнулся в ответ, гротескно растягивая губы, но Биллу было все равно. Он выйдет на улицу!
Билл в одно мгновение подлетел к Тому, готовый выбраться из комнаты, пока зверь не передумал. Том коротко хмыкнул, звук раскатисто прокатился в его груди, и Билл с интересом поднял на него глаза. Улыбка, смех, застенчивость… Такие нормальные, совсем человеческие чувства. Билл опять задался вопросом, что же такого случилось с этим человеком, что смогло превратить его в то, что стоит перед ним сейчас. Любопытство разгоралось огнем, и Билл поклялся себе, что разговорит Тома и узнает все о событиях прошедшего года. После того, как вдоволь насладится свободой, разумеется.
Том шире распахнул дверь и вышел, проскользнув в коридор мимо Билла. А Билл впервые за несколько недель сделал шаг через порог, и сердце заколотилось в груди. Он оглядывался вокруг, широко раскрыв глаза, впервые видя что-то за пределами своей спальни, кроме того, что можно было рассмотреть через небольшое окно. Конечно, он видел лишь темный пыльный коридор, но в настоящий момент он казался до невозможности притягательным. Билл решительно зашагал вперед, но был тут же остановлен зверем, поймавшим его за руку. Билл опустил глаза на огромную лапу, сжавшую его предплечье, и постарался унять дрожь, возникшую от этого контакта. Однако он все же заметил, что захват был мягким и недостаточно сильным, чтобы причинить боль.
- Если попробуешь сбежать, я все равно успею тебя поймать, - голос Тома стал тверже впервые с того момента, как он постучал в дверь комнаты Билла. Билл задрал голову и, посмотрев в золотые глаза Тома, постарался представить, каково это, когда тебя преследует зверь.
- Я знаю, - подтвердил он. У него бы ни за что не получилось перегнать Тома, и он, конечно же, был не настолько глуп, чтобы попытаться это сделать. Он был уверен, что способы выбраться из его тюрьмы есть, но попытка удрать на своих двоих точно не входила в их число. Билл почувствовал, как захват на его руке разжался.
- Хорошо, - сказал Том и отошел, освобождая Биллу путь в коридор. – Куда ты хочешь пойти?
- На улицу! – не раздумывая, выпалил Билл. Ему был интересен особняк, ведь в нем можно было найти какие-нибудь подсказки по поводу того, что случилось с Томом, но сейчас это волновало его меньше всего. Он хотел только одного – ощутить кожей свежий воздух. Уже несколько он недель дышал спертым и пыльным воздухом спальни, а теперь от одной мысли о прохладном ветерке, обдувающем лицо, у него разве что слюнки не текли.
Зверь кивнул и двинулся вперед, показывая Биллу дорогу. В коридоре было темно, пробивающиеся сквозь крошечное окно лучи заходящего солнца едва освещали окружающее пространство, но глаза Билла были уже привычны к полумраку. Он ловко зашагал вслед за зверем, обращая внимание на каждую деталь вокруг себя, запоминая все, что находится вне его комнаты.
- Осторожно на ступеньках, они не очень крепкие, - начиная спускаться, предупредил зверь, оглянувшись.
Билл улыбнулся и сосредоточился на ступеньках под ногами, аккуратно обходя самые опасные места. Доски были расшатанными и ненадежными, а в некоторых местах они и вовсе провалились, отчего в ступенях зияли черные дыры, окаймленные острыми щепками. Билл разглядывал эти провалы, раздумывая, не был ли причиной их образования немалый вес Тома. Похоже, довольно много простейших заданий – включая подъем и спуск по лестнице - стали почти невыполнимыми для Тома в его новом теле, и Билл нахмурился, задумавшись, через что пришлось пройти гитаристу, когда он обнаружил себя заключенным в нем.
Том ждал внизу лестницы, наблюдая, как Билл осторожно спускается. Первый этаж дома выглядел именно таким, каким Билл его запомнил, и, осматриваясь, он не мог отделаться от ощущения, словно лишь вчера впервые ступил на порог полуразрушенного особняка. Прошедшие дни смазались в сознании, и он легко мог вообразить, будто только что выбрался из салона взятой на прокат машины, несколько часов спустя после посадки на борт самолета в Нью-Йорке.
Сердце сжалось от этой мысли, тоска по прежней жизни нахлынула так внезапно, что ему пришлось ухватиться перила, чтобы не упасть. Изнутри поднимался гнев, разгоралась злость на Дейва за то, что отправил его сюда, злость на собственную беспечность, из-за которой он был пойман, и главное, злость на зверя.
- С тобой все в порядке? – с любопытством глядя на него, спросил Том.
Билл моргнул и уставился на зверя в ответ. Он задумался о том, что Том чувствует, запертый в этом доме точно так же, как и Билл, и полностью отрезанный от привычной жизни. Билл, по крайней мере, лелеял надежду на освобождение, на возможность уговорить Тома отпустить его. Том же никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Билл попытался представить себе, как бы фанаты гитариста отреагировали на него теперь… Крики, безусловно, были бы, но вовсе не такие, к каким знаменитый Том Каулитц привык.
Билл заскользил взглядом по фигуре зверя и остановился на массивных лапах. Короткие толстые пальцы были чуть поджаты к ладоням, скрывая длинные острые когти. В мыслях пронеслось воспоминание о том, как Том пытался развернуть упаковку мяса, и его внезапно настигло осознание. Том никогда больше не сможет играть на гитаре. Сама идея того, чтобы держать инструмент в этих гигантских лапах, была смехотворной. Хрупкое дерево гитары треснуло бы под его пальцами.
- Я в норме, - заверил он зверя и преодолел последние ступени, оказываясь в фойе рядом с Томом. Сердце ныло о собственной утрате, но теперь болело и за Тома, и, осознав потерю отныне бывшего гитариста, он больше не мог злиться.
Билл задержал дыхание, когда Том сделал несколько шагов вперед и широкой ладонью толкнул входную дверь. Она скрипнула петлями и открылась нараспашку, являя Биллу самый прекрасный вид на свете. По правде, там была всего лишь пыльная проселочная дорога, но для Билла вид был поистине захватывающий. На небе сияла луна, мутным светом размывая очертания предметов, и Билл с широко раскрытыми глазами в нетерпении шагнул за порог.
Ночной воздух был горячим и влажным, легкий ветерок шелестел в кронах деревьев, и Билл улыбнулся. В этот момент он был уверен, что никогда в жизни не чувствовал ничего приятнее прикосновения ветра к коже. Злость, тоска и разочарование испарились, и он стал жадно осматривать окрестности. За спиной послышались тяжелые шаги зверя, и Билл широко улыбнулся ему через плечо.
- Ну разве здесь не прекрасно? – спросил он, раскидывая руки в стороны, словно желая обхватить все, что его окружало.
Зверь взглянул в полное восхищения лицо Билла, и на его губах появилась еле заметная улыбка. – Да, - согласился он, а Билл развернулся на каблуках и поспешил отойти дальше от дома. Билл носился по двору, взволнованно хохоча, а Том, не отставая, широкими шагами следовал за ним.
- Том, смотри! – выдохнул Билл и тронул его за лапу, чтобы привлечь внимание. Том опустил глаза туда, где рука Билла касалась его, и Билл почувствовал, что краснеет. Он не понимал причины, ведь прикосновение было чисто инстинктивным, но отдернул руку и отвернулся, чтобы зверь не успел заметить разгорающийся его на щеках румянец.
- Смотри, - повторил он, указывая на взъерошенную сову, сидящую на ветке. Она, не моргая, взирала на Билла в ответ, явно недовольная тем, что люди нарушили ее покой.
- Я никогда раньше не видел сов! – Билл с улыбкой повернулся к Тому. – В городе на такое не посмотришь.
В следующую секунду его внимание привлекло движение в кустах, и он бросился туда, торопясь насладиться каждой деталью подаренной ему свободы. Том безмолвно последовал за Биллом, предоставляя двор в его полное распоряжение.
Билл даже не взглянул в сторону машины. Он знал, что телефон наверняка мигает бесконечными пропущенными звонками и сообщениями, но сейчас у него вовсе не было желания думать о том, что он потерял. И он продолжал купаться в блаженстве, которое подарил ему Том.
7. World Behind My Wall.
Время, проведенное на воле, было потрясающим. Зверь великодушно позволил Биллу гулять довольно долго и не мешал ему изучать и восхищаться ночным ландшафтом. До прошлой ночи Билл даже не подозревал, что когда-нибудь будет так наслаждаться природой. Как истинный городской житель, он не чувствовал никакой тяги к земле под ногами или шороху листьев над головой, его намного сильнее волновало, где находится ближайший Старбакс. Он даже в Центральном Парке появлялся крайне редко, что уж говорить о вылазках на дикую природу. Но вчера трели птиц звали за собой, и Том самодовольно следовал за ним по открытой местности, пока он возбужденно метался с места на место, заново открывая для себя то, на что раньше не обращал внимания.
Было интересно, нравилась ли Тому природа в его прежней жизни. Он догадывался, что жизнь рок-звезды не оставляла времени на то, чтобы упиваться ароматами роз, но, возможно, когда Том был маленьким, он любил выбираться загород. Билл опасался, что если начнет задавать Тому все накопившиеся вопросы, зверь перестанет с ним общаться. Поэтому он держал их при себе и надеялся, что когда-нибудь сможет удовлетворить свое любопытство.
Весь последующий день Билл провел около окна, пытаясь вспомнить ощущения, испытанные на воле. Он закрывал глаза, чувствовал тепло солнечных лучей сквозь стекло и представлял, будто он снова во дворе, Том шагает рядом, ветер обдувает лицо, а на деревьях чирикают птицы. Он улыбался, уверенный, что воспоминания о прошлой ночи не дадут ему свихнуться, даже если он не сможет выбраться на улицу еще несколько недель.
Конечно же, он надеялся, что Том позволит ему подобную роскошь еще раз. Похоже, зверю тоже понравился вчерашний вечер, пусть и не так, как Биллу, но все время, пока он услужливо следовал за его беспокойными перемещениями, его устрашающее лицо сохраняло довольное выражение.
Он задумался, отпустит ли его Том подальше в следующий раз – если следующий раз вообще будет. Билл не отходил от особняка далеко, но чувствовал позади себя напряженную поступь зверя каждый раз, когда тот ненадолго терял его из виду. Билл не знал, насколько простираются владения – спросить не хватило смелости, - но вездесущее любопытство грызло изнутри. В конце концов, откуда-то же старуха приходила, и, вспоминая ее сгорбленную сухопарую фигурку, он догадывался, что она не могла приходить издалека. И хоть дороги по пути к особняку показались Биллу пустынными, была вероятность, что в этой глуши старуха могла оказаться не единственным жителем. Возможно, прямо за лесополосой стоял еще один дом, полный людей, способных оказать ему большую помощь, чем эта женщина.
Эти мыли, как и многие другие, Билл отложил в дальний угол сознания, на случай, если они когда-либо смогут оказаться полезными. В настоящий момент он понимал, как незначительны шансы на самостоятельный побег, а на чудесное спасение – и того меньше. Он знал, что все силы нужно направить на план, казавшийся наиболее действенным: подружиться с Томом, завоевать доверие зверя и, по возможности, его симпатию.
Из тех проблесков черт настоящего Тома Каулитца, в последнее время появляющихся за ужасающим фасадом, становилось ясно, что он не был плохим человеком. Не собирался же он запереть здесь Билла навечно, так ведь? Биллу приходилось держаться за надежду на то, что в итоге человечная сторона Тома победит ту подавляющую животную сущность, с которой Билл имел неосторожность столкнуться в первую ночь.
Ну, а пока ему оставалось лишь лелеять воспоминания о часах, проведенных на свободе, и надеяться на лучшее.
***
Солнце село, и, отойдя от окна, Билл без интереса скользнул взглядом по спальне. В прошлую ночь, торопясь поскорее оказаться на улице, он не успел осмотреться в доме и лишь краем глаза заметил несколько темных, пыльных комнат. Но особняк был обставлен мебелью – Билл хмыкнул, представив, как Том двигает мебель в своей теперешней форме, - и ему оставалось только догадываться, что еще могло в нем находиться. Может быть, в одной из многочисленных комнат, мимо которых он проходил, был книжный шкаф. После долгих недель всепоглощающей скуки Билл отдал бы все на свете даже за плохо написанный детективчик или дамский роман. Хоть что-нибудь, что могло бы занять время. Он пообещал себе, что наберется храбрости расспросить Тома – эта задача требовала серьезных моральных усилий.
Когда с неба стерлись последние всполохи дневного света, раздумья Билла прервал какой-то шум, донесшийся из глубин дома. Он поднял голову и прислушался: звуки отличались от тех, что обычно сопровождали обходы Тома, и он подскочил к двери, пытаясь определить их происхождение. Зверь быстро и целеустремленно передвигался по дому, не было и намека на привычные шаркающие шаги. Снизу послышался странный лязг, затем тяжелый топот на лестнице, и зверь, не остановившись, прошел мимо его комнаты. Билл нахмурился и крепче прижался ухом к двери. Шаги вернулись, потом раздались на лестнице, и по дому снова отразился эхом непонятный звон. Этот звук вдруг напомнил Биллу о детстве – как он просыпался очень поздним субботним утром от того, что на кухне гремит кастрюлями и сковородками семья, покидал теплый кокон из одеял и спускался вниз к завтраку.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |