- Я, эм… - залепетал он, выпутываясь из объятий зверя.
Спустя секунду взгляд Тома потускнел, и он опустил глаза в пол, выглядя так же неловко, как Билл чувствовал себя.
- Прости меня.
- Нет-нет! – быстро заговорил Билл, глядя на что угодно, только не на Тома, - Это просто…
В комнате повисла тишина. Билл пытался подобрать слова, чтобы объяснить свое поведение.
- Ты не… - начал Том, и одновременно с этим Билл выпалил:
- Я не должен был…
Билл не знал, что сказать. Он даже не мог найти оправдание тому, что произошло. Он не должен был целовать Тома, но все же Том поцеловал его в ответ. Он считал, что должен извиниться, но уже не понимал, по чьей вине это произошло – выходило, что не виноват никто.
Голова кружилась, и он никак не мог отделаться от мысли о том, насколько нормально ощущался поцелуй. Он не чувствовал отвращения или страха, целуя зверя, только смущение, как если бы набросился с поцелуями на любого другого парня. Но не могло быть нормальным, с какой стороны ни посмотри, так ведь? Поцелуй со зверем не должен был быть нормальным.
- Может мы, хмм… прогуляемся? – нарушил тишину Том.
- О, - Билл помнил, как совсем недавно был взбудоражен идеей выйти на улицу, но казалось, будто с того момента прошла вечность. В голове метались обрывки эмоций, и теперь он не был уверен, сможет ли вообще насладиться вкусом свободы.
- Я, наверное, лучше… вернусь в свою комнату.
- Ты не хочешь на улицу? – шокированно переспросил Том.
- Нет, я хочу… Просто я, эм… - Билл прервался, не уверенный, что именно хочет сказать. – Просто мне нужно побыть одному.
Глаза Тома расширились, он нахмурил брови.
- Я же извинился, - проворчал он. – К тому же, это ты меня поцеловал.
Эти слова, произнесенные Томом вслух, словно сделали произошедшее еще более реальным, и Билл почувствовал, как по щекам разливается неудержимый румянец.
- Я знаю, но я… - Билл потряс головой, не в состоянии связать пары слов.
- Я стараюсь хорошо с тобой обращаться, понимаешь? Даже позволяю тебе гулять, - заговорил Том, и с каждым словом его голос звучал все злее оттого, что Билл отказывался поднимать на него глаза.
- Понимаю, но…
- А ты решил швырнуть мне это в лицо и сбежать в свою комнату? Подумать только, какая благодарность!
- Благодарность? – Билл не верил своим ушам. Он почувствовал, как внутри, подавляя шок, разгорается ярость. Он думал, зверь поймет, что Билл слишком смущен, чтобы находится рядом с ним сейчас, а вместо этого он бесится из-за того, что Билл недостаточно благодарен?
- Хочешь, чтобы я был тебе благодарен? За что? За то, что выпускаешь меня на час? Ты черт знает сколько недель держишь меня взаперти!
- Да, но я же…
- Нет! - отрезал Билл. – Ты держишь меня в плену, Том. Или ты уже забыл?
Хотя Билл и сам начал вести себя так, словно забыл об этом. Он был благодарен Тому за каждую крошку, брошенную ему, за ощущение свободы, когда тот выводил его на прогулку, и забыл, что именно Том, а не кто-то другой, является причиной тому, что он не может перемещаться по своему желанию. Осознание ударило его, словно хлесткая пощечина.
- Все не так, - злобно возразил Том.
- Да ну? Ты не держишь меня здесь против моей воли? Я уже несколько недель круглыми сутками безвылазно сижу в той спальне ради развлечения? – закричал Билл.
- Ты знаешь, почему я запер тебя здесь! – огрызнулся Том.
- Да, я знаю, что с тобой приключилось необъяснимое дерьмо, но если ты превратишь в дерьмо мою жизнь, твою это лучше не сделает.
- Ты журналист! – метая глазами молнии, прорычал Том.
Билл насмешливо фыркнул.
- Точно, журналист. А еще я не идиот. Как думаешь, что будет, если я вернусь и заявлю своему редактору, что вместо Тома Каулитца обнаружил двухметрового монстра? Да мне никто не поверит, Том!
- Да, но…
- У меня семья, друзья, работа, кот и... и жизнь! И все это забрал у меня ты! – выкрикнул Билл, не давая Тому договорить. – И ты ожидаешь от меня благодарности?
- Ну, так у меня тоже была жизнь. И когда-нибудь я бы хотел ее вернуть. Ты хочешь, чтобы я взял и поверил, будто ты никому ничего не расскажешь, и понадеялся на лучшее? – яростно проговорил Том. Вся его поза была угрожающей, но Билл не позволял себе испугаться. Рано или поздно этот разговор должен был состояться, и теперь он выскажет Тому все, что накопилось.
- То есть ты собираешься навечно запереть меня здесь? Таков твой план?
- Нет! Ты будешь здесь, пока я… пока я не разберусь с этим. Пока я снова не стану самим собой.
- Ты даже не знаешь, возможно ли это! – Том замер, пораженный, но Билл все продолжал. – Этого может не случиться никогда. Или занять годы. И что мне, по-твоему, делать? Терпеливо ждать?
- И чего ты ожидаешь от меня, Билл? Да я из шкуры вон лезу!
- Чего? – выплюнул Билл, стараясь отгородиться от боли, звучащей в голосе Тома. – Я, блядь, хочу, чтобы ты меня отпустил! Я хочу, чтобы ты, черт подери, поверил, что я не сделаю ничего, что может тебе навредить!
Билл захлопнул рот, удивляясь словам, сорвавшимся с его губ. Он с самого первого дня понимал, что нет никакого смысла рассказывать кому-либо, что он нашел в этом особняке – ему бы не поверила ни одна живая душа. В лучшем случае, все бы подумали, что он лжет. В худшем – что сбрендил.
Но теперь он понял, что его слова были правдой. Значение имела не только его собственная безопасность - он будет держать рот на замке для того, чтобы защитить Тома. Ведь существовал риск, что кто-то все же поверит ему, явится сюда и застанет Тома таким. Сможет использовать его уязвимость.
Что будет со зверем, если кто-нибудь еще найдет его? Если они поверят, что это и есть Том Каулитц, его история за считанные часы облетит все каналы и радиостанции. И вне зависимости от того, примут ли эту историю на веру или нет, его запрут, посадят в клетку, начнут ставить опыты. Возможно, даже убьют. Пристрелят, как дворнягу, на которую он похож.
Подумав об этом, Билл тяжело сглотнул и, в полной тишине, последовавшей за его словами, поднял на Тома взгляд. Тот стоял, словно контуженный, и смотрел на Билла в ответ.
- Прости, - наконец, произнес он, резко опустив плечи.
Билл почувствовал, что на этом разговор окончен и передернул плечами. У него было лишь одно желание: подняться в свою комнату, свернуться калачиком и притвориться, что ничего этого не было.
- Прости, - повторил Том. - Ты прав. Я не хотел, чтобы так вышло, и ты прав. Я не могу держать тебя здесь.
Билл глянул на него, нахмурившись.
- Не можешь?
Том выглядел сломленным, он поник, словно стараясь казаться как можно более незаметным или исчезнуть вовсе. Отведя взгляд, он продолжил:
- Тебе лучше уйти.
- Я как раз и пытался вернуться в свою комнату! – громко выпалил Билл. Он подумал, что Том отсылает его наверх в спальню, не желая видеть его после их ссоры.
- Нет. Я имею в виду, ты можешь уходить. Иди. Я не имею права держать тебя здесь.
Билл в шоке распахнул глаза, когда понял, что ему сказал Том. Уйти. Покинуть его комнату, уйти из этого дома. Уйти от Тома.
- Ты меня отпускаешь?
Зверь кивнул, продолжая сверлить глазами половицы.
Билл уставился на него, в голове зашумело, мозг с усилием пытался обработать информацию. Он понимал, что должен ликовать, скакать вокруг от радости, но один взгляд на Тома – и от его воодушевления не осталось и следа. Зверь стоял посреди своей грязной спальни перед жалкой постелью, сгорбившись и опустив глаза. И Билл увидел, что в нем не осталось ничего от того ужасающего монстра. Он выглядел до безумия печальным.
Билл сглотнул, не понимая, что на него нашло. Весь вечер оказался таким странным, а настоящий момент вообще был чем-то из ряда вон выходящим. Он должен был быть счастлив и взволнован, но вместо этого он не мог разобраться, что чувствует.
- И я могу просто уйти? – тихо переспросил он, чтобы убедиться.
- Я же сказал, - пробормотал Том.
- Тогда, эм… спасибо.
Зверь пожал плечами, все еще не встречаясь с ним взглядом.
Билл не знал, что делать. Отчего-то это казалось таким неправильным – просто взять и покинуть комнату без сопровождения зверя. Но, похоже, именно так он и должен был поступить.
Он в последний раз взглянул на Тома, развернулся и вышел.
***
Билл в замешательстве поднялся в свою комнату и застыл в дверном проеме, осматриваясь и пытаясь понять, зачем он сюда пришел. Это было так привычно и естественно, но сейчас, глядя на свою клетку, он осознал, как глупо себя ведет. Ему было незачем возвращаться – у него осталось лишь то, во что он был одет. И уж тем более он не чувствовал какой-либо привязанности к этому месту, чтобы ему захотелось взглянуть на него напоследок. И все равно, мысль о том, что он больше никогда не окажется в этих четырех стенах, расстраивала его. Он провел здесь так много времени, а теперь должен оставить эту комнату навсегда.
Билл заставил себя убраться оттуда, двинуться дальше по коридору, чуть ли не спихнул себя по лестнице, даже не обернувшись в сторону комнаты Тома. Он запнулся на хлипких ступенях, ноги не слушались, неся его к свободе. Все происходящее казалось нереальным, словно его могут выдернуть из сна в любой момент.
Билл толкнул входную дверь, она легко распахнулась, и вот он уже стоит, вдыхая свежий ночной воздух. Он огляделся в темноте и направился прямо к своей машине. Она была покрыта тонким слоем коричневой пыли – дожидалась его на затхлом летнем воздухе несколько долгих недель. Дверь не была заблокирована, ключи торчали в замке зажигания, и Билл хмыкнул: было так странно, что машина простояла нетронутой так долго. Но, конечно же, появиться здесь было некому. Именно этого и хотел Том.
Оказавшись в спертом воздухе салона, Билл повернул ключ, заводя двигатель, и невольно дернулся от неожиданно громкого рычащего звука. Он осознал, что не прикасался ни к чему механическому с тех пор, как очутился в особняке. Из-за отсутствия электричества единственными окружающими его звуками были тихий скрип дома и доносящиеся снаружи звуки природы.
Он посмотрел на пассажирское сидение, замечая мобильник с давным-давно разряженным аккумулятором. Где-то в сумке должно было лежать зарядное устройство, но мысль о сотнях пропущенных звонков и сообщений слегка пугала его, и он был рад хоть немного отложить неизбежное. Вместо этого, он пристегнулся и сдал назад, не разрешая себе поднимать глаза на фасад особняка.
Он будет просто ехать. Ехать, пока туман не спадет с его разума, пока воспоминания обо всем, что он пережил, не выветрятся из его головы, пока он не сможет снова мыслить здраво. Билл развернул машину и выехал на дорогу, слыша, как под колесами затрещал гравий, и позволяя им уносить его прочь от этого дома, прочь от Тома.
10. Come and Bring Me Back to Life
Биллу казалось, что он за рулем уже несколько часов. Мысли путались, и он просто ехал вперед, стараясь ни о чем не думать. Пока он хоть чем-то занят, пока перед ним расстилается полотно дороги, все будет в порядке. Его окружала угольная чернота ночи, фары выхватывали из темноты только исчезающую под колесами разметку, и ему это нравилось – не видеть ничего, кроме того, что прямо перед ним. И что можно сосредоточиться лишь на том, чтобы крепко сжимать руль.
Ночь постепенно рассеивалась, и он поймал себя на том, что с трудом держит глаза открытыми – мерное одинокое гудение мотора убаюкивало.
Над горизонтом начал заниматься рассвет, первыми лучами прокладывая на небе светло-голубые полосы. Билл сонно заморгал на свет, понимая, что необходимо добраться до постели прежде, чем он заснет прямо за рулем. Было бы досадно прикончить себя, едва вырвавшись из плена. От этой мысли он побледнел, слово «плен» ударило по нервам, и он поскорее вернул свое внимание на дорогу, отказываясь думать о том, что его ждет и что он оставил позади.
Он намеренно придерживался объездных дорог, следуя лишь примерному представлению о том, где находится север. Но он знал, что где-то недалеко должно проходить шоссе, и, коротко взглянув на разворот карты, предоставленной когда-то вместе со взятой напрокат машиной, более уверенно взялся за руль.
Билл притормозил у первого же встретившегося ему на пути мотеля, мигающего с обочины неоновой вывеской. Судя по пустынной дороге и практически свободной парковке, проблем с номером возникнуть было не должно. Он зашел внутрь и наткнулся взглядом на выцветший ковер на полу, а затем на автомат с презервативами на стойке. Он едва не рассмеялся, подумав, что раньше бы и носа не показал в таком месте и не сделал бы и шагу за дверь номера в подобном заведении. Теперь же наличие электричества и горячей воды в его глазах было поразительной роскошью.
Невысокий мужчина с сальными волосами выдал ему ключ, даже не взглянув на его запачканную одежду и спутанные волосы. Билл был уверен, что выглядит паршиво, но этот мужчина, вероятно, видал и похуже.
Оказавшись в номере, Билл тут же упал на кровать, с радостью успев отметить, что, не считая нескольких пятен, комната оказалась вполне чистой. Глаза закрылись, едва он коснулся головой подушки, и он с удовольствием окунулся в забытье сна, преисполненный желанием хотя бы несколько часов ни о чем не думать.
***
Билл проснулся и сонно моргнул, не сразу поняв, где находится, - перед глазами все плыло. Персиковые стены, голубые шторы… Что за черт? В его комнате стены были белыми, а штор на окнах не было вообще. Он снова моргнул и удивленно нахмурился, пытаясь сбросить с себя пелену сна.
Осознание пришло внезапно, и он резко сел, оглядывая тусклую обстановку. Он не в особняке, он в обшарпанном старом мотеле посреди неизвестности, в нескольких часах езды от его маленькой уютной спальни. Он потряс головой. Спальня вовсе не его, уже нет. И он больше не пленник Тома. Не гость. Не сосед. За последние пару недель грань практически стерлась, и сейчас Билл даже не мог толком понять, вырвался ли он на свободу или попросту сбежал. Он обхватил голову руками и тяжело вздохнул, раздираемый противоречивыми эмоциями.
Он должен быть счастлив. Он хотел чувствовать себя счастливым. Его держали в заточении, но теперь он свободен, все же так просто.
Захотелось свернуться под одеялом и просто спать, пока все, что с ним произошло, не забудется само собой, но он пересилил себя. Он знал, что должен сделать хоть что-то. Позвонить матери. Связаться с Дейвом. Уехать домой.
Он направился в ванную, надеясь, что горячий душ хоть немного упорядочит мысли. Увидев душевую кабину вместо ванны, он вздохнул с облегчением, но не позволил себе надолго задуматься о причине. Эти мысли были опасными, поэтому он постарался выкинуть их из головы, включил горячую воду и ступил под упругие струи. Ощущения были невероятными, и он склонил голову, давая воде омывать его тело, застилая все чувства. Он не слышал ничего, кроме шума ударяющихся о дно капель, и чувствовал только ручейки теплой воды, стекающие по коже. Билл закрыл глаза и позволил этим ощущениям заполнить его до конца.
Он не хотел думать - думать о том, что Том остался совсем один. Не хотел вспоминать – вспоминать выражение лица Том, когда он уходил. Как золотые глаза с грустью смотрели ему вслед. Покорность судьбе, когда Билл исчезал из его жизни.
Сердце Билла сжалось. Он подставил потоку воды язык, захлебываясь и пытаясь побороть воспоминания. Все должно было закончиться совсем не так. Он не должен был жалеть Тома, не должен был переживать из-за того, что тот остался в полном одиночестве.
Он не должен был помнить ощущение губ зверя на своих и крепко прижимающие к теплому телу сильные руки. Не должен был видеть боль покинутого всеми человека в его глазах, и уж совершенно точно в груди не должно было разливаться тепло, когда ему удавалось заставить зверя улыбнуться, когда Том смущенно опускал голову и поглядывал на него своими большими влажными глазами.
Билл прижался лбом к стенке кабинки, представляя себе Тома. Тома, свернувшегося в гнезде из одеял, забившегося в угол темной пыльной комнаты. Тома, не прекращающего бесконечно ждать того, что может никогда не случиться.
Билл сдвинул брови. Кем бы ни был этот менеджер Тома, он определенно не в состоянии справиться со своей работой. Уже больше года он ищет эту девушку, но так и не смог ничего добиться. В голове сразу же возник миллион вопросов. Где он ее искал? У него есть хоть какие-то зацепки? Привлекал ли он кого-либо со стороны? Этот человек - всего лишь менеджер группы, откуда ему знать, как искать пропавших? Может, он и знает, как разобраться с бронированием арены, как угодить темпераментным рок-музыкантам, но умеет ли он идти по следу, выискивать газетные заметки, вытаскивать клещами слова из нужных людей? Билл, конечно, уже несколько лет не занимался журналистскими расследованиями, но тогда он написал порядочное количество статей для газеты.
Билл рывком распрямился, чувствуя себя полнейшим кретином. Он же репортер, вашу мать! Кто, как не он, может помочь Тому выследить скрывающуюся девицу? А он даже не додумался предложить ему свою помощь.
Проклиная себя, на чем свет стоит, Билл закрутил краны и подхватил полотенце. Как он мог бросить Тома одного гнить в этом доме, не сделав ничего, чтобы помочь ему? Он был настолько озабочен собственным освобождением, что мысль о том, что он в состоянии освободить Тома даже не пришла ему в голову.
**
Билл в спешке натягивал вещи, едва замечая, как неприятно грязная одежда липнет к чистой коже. Хмурясь, он старался вспомнить номер шоссе, по которому колесил прошлой ночью, но поскольку он лишь бездумно крутил руль, узнать нужную дорогу было проблематично. Сев в машину, он схватил смятую карту, заброшенную на заднее сидение. Он уставился на паутину дорог и, наконец, выцепил взглядом знакомый поворот – значит, по этому шоссе он ехал вчера. Еле слышно матерясь, он пытался найти кратчайший путь среди тысячи извивающихся проселочных дорог. Ну какого черта он заехал так далеко?
Его потряхивало от нетерпения, сердце бешено колотилось в груди, а на обратную дорогу уйдет несколько долгих часов. Он хотел только одного – вернуться особняк. Вернуться к Тому.
Он завел двигатель, вырулил с автостоянки и вдавил в пол педаль газа.
***
Казалось, будто путь назад занимает втрое больше времени, минуты растягивались в часы. Расстояние виделось непреодолимым, и Билл нетерпеливо барабанил по рулю пальцами, на всей скорости несясь по полотну дороги – добраться до пункта назначения хотелось как можно быстрее, и стрелка на спидометре застыла на верхней отметке. Он очень надеялся, что его не остановят за превышение.
О чем он вообще думал, оставляя Тома? Именно тогда, когда Том поистине раскрылся ему, Билл отвернулся от него и сбежал. Билл не забыл, что изначально пытался сблизиться с Томом только ради возможного освобождения, но теперь не смог бы точно припомнить момент, когда все перевернулось с ног на голову. Да он и сам не заметил изменений. И именно поэтому у него хватило глупости уйти от Тома, когда тот его отпустил.
Мысли отказывались подчиняться, одно за другим подкидывая воспоминания о моментах, когда Том был добр к нему. Он вспоминал восхищенный взгляд Тома, когда он кружился в лунном свете во время их прогулки по примыкающим к особняку владениям. Вспоминал, скольких усилий стоило Тому приготовить для него ванну, о которой он так мечтал. Вспоминал, как застенчиво встретил его взгляд Том тогда, в ванной, невольно скользнув ниже по его обнаженному телу. Билла задрожал, вспомнив пожар в глазах Тома, когда он держал его в своих объятиях прошлым вечером, прижимая сладостно близко.
До сих пор Билл не позволял себе думать об этом, но теперь, окунувшись в воспоминания, Билл осознал, как приятно было чувствовать Тома, его большое, горячее и надежное тело, и – на контрасте – ощущать нежные прикосновения. Он вспомнил влажный жар языка Тома, по-хозяйски вторгшегося в его рот, дразнящего и ласкающего его язык, и сам не заметил, как покраснел и неловко заерзал на сидении.
Он глянул на часы на приборной панели, прикидывая, сколько еще ему ехать. Солнце потихоньку садилось, и Биллу не верилось, что он покинул Тома почти целые сутки назад. Ему не хотелось задумываться о том, что делал Том после того, как Билл ушел, когда его настигло понимание, что он остался один.
Он сосредоточился на дороге и снова набрал скорость, моля время идти быстрее.
***
Когда Билл распахнул входную дверь особняка, он едва мог поверить в происходящее: вот он, перед ним, возвышается во всем своем дряхлом великолепии. Билл хохотнул, вспомнив свое первое впечатление от этого дома. Он посчитал его отвратительным, ужасающим сараем, в руинах которого никто в здравом уме жить не станет. Теперь же дом казался ему самым прекрасным жилищем из всех возможных. Просевшее крыльцо и облупившаяся краска манили его, пока он резво взбирался по ступеням. Захлопнув за собой разваливающуюся дверь, он влетел в дом.
- Том! – позвал он. Голос казался слишком высоким и нервным, словно не его. – Том!
С минуту его окружала лишь тишина, а потом со второго этажа донесся тихий шорох. Не успев понять, что делает, Билл чуть ли не одним прыжком преодолел половину лестницы, огибая разломы в досках, со всех ног торопясь достичь своей цели.
- Билл? – явно не веря своим ушам, Том вынырнул из темноты.
- Том! – Билл прищурился, стараясь разглядеть зверя и восстанавливая сбившееся дыхание.
Он появился перед ним, выступая из сумрака, заполняя собой коридор и, словно башня, возвышаясь над Биллом. И теперь его внешний вид ни капли не пугал Билла. С сумасшедшей улыбкой на лице, Билл бросился вперед и без раздумий заключил Тома в объятия. Он не знал, как вести себя, и ничего не планировал, но от одного лишь взгляда на зверя ему стало легче.
- Билл, - удивленно повторил Том и сомкнул ладони на его узкой спине.
Билл крепче стиснул зверя, зарываясь пальцами в его мягкую шерсть и прижимаясь лицом к его груди. Сердце стучало о ребра, все переживания этого дня навалились разом, и он приник к Тому еще ближе.
- Что ты здесь делаешь? – ничего не понимая, спросил Том.
- Я вернулся, - просто ответил Билл.
- Но почему?
- Я не смог… - Билл запнулся. Он не знал и сам. Но он знал одно – бросив Тома одного, он чувствовал себя ужасно: сбитым с толку и подавленным. Но сейчас, прижимая зверя к себе, он ощущал, как эти чувства испаряются, оставляя на месте себя лишь чистое счастье.
– Я просто не смог, - сказал он, поднимая глаза и встречаясь взглядом с Томом. Он надеялся, что этого будет достаточно, что его взгляд сумеет передать то, что невозможно выразить словами.
Том осторожно погладил еще щеку широкой ладонью, мягко щекоча нежную кожу шерстью, и медленно склонился ближе к его лицу. Билл закрыл глаза, с неровным вздохом встречая его губы. Казалось, будто вокруг них затрещал воздух. Билл приоткрыл рот и впустил язык Тома, так идеально скользнувший по его.
11. Touch Me, Treat Me, Love Me, Feed Me
- Билл, - выдохнул Том ему в губы. – Я думал, что больше никогда тебя не увижу.
Сердце Билла сжалось от невыносимой грусти в голосе зверя.
- Я здесь, - ответил он, снова соединяя их губы и проскальзывая языком в его рот. Он не мог насытиться этим ощущением и не обращал никакого внимания на шерсть на лице Тома. Мягкий мех проскальзывал сквозь пальцы и заставлял вздрагивать от удовольствия, когда он всем телом потирался о Тома. Он не мог поверить, что когда-то это казалось ему отвратительным. В прикосновениях к Тому и в том, как зверь касался его, не было ничего отвратительного. Наоборот, его тело горело, пламя желания лизало изнутри, и он стонал и прижимался к Тому крепче.
Зверь легко поднял его, обвив сильными руками, и прижал к стене коридора, оказываясь невозможно близко. Билл чуть всхлипывал, наслаждаясь тем, каким крошечным и хрупким он чувствует себя в объятиях Тома, как Том полностью подчиняет его себе. Он сцепил ноги за спиной зверя, притягивая его к себе и заставляя застонать.
- Билл, - снова прошептал Том, словно не мог насытиться его именем.
- Да, - задыхаясь, прошелестел Билл. – Да, я с тобой.
- Ты здесь, со мной, - повторил Том, с трудом веря своим словам.
- Том, - простонал Билл, выгибаясь и притираясь к зверю.
С губ Тома сорвался еще один стон, слова потеряли важность. Он пробрался ладонью под футболку Билла, поглаживая гладкую кожу и посылая по его телу дрожь удовольствия. Спустя секунду футболка была отброшена в сторону, и Том подался вперед, впервые соприкасаясь с его обнаженной грудью.
От неожиданности у Билла перехватило дыхание. Шерсть Тома восхитительно ощущалась на его коже – теплая и гладкая как шелк, она щекотала ее, сводя с ума. Чувствуя, как на щеках разливается румянец, Билл бесстыдно потерся о грудь зверя – от невыносимо приятной щекотки напрягшиеся соски покалывало.
Том притерся еще ближе, заставляя Билла выдохнуть с наслаждением и выгнуться в его руках, не оставляя ни миллиметра между ними. Том оторвался от его губ и дорожкой влажных поцелуев спустился по его длинной шее. Билл откинул голову, давая Тому больше места, и задрожал от ощущения холодных и гладких клыков Тома на нежной тонкой коже. Том прикусил горящую плоть, чуть царапая горло острыми зубами. Билл тяжело сглотнул, чувствуя, как тело пробивает крупная дрожь. Пока Том продолжал терзать его шею, Билл старался не пропустить ни сантиметра его тела, поглаживая, надавливая, сжимая в кулаках его шерсть.
- Билл, - прохрипел Том, немного отстраняясь и заглядывая ему в глаза. Его взгляд сиял темным золотом, в глубине горело непреодолимое желание. – Ты такой потрясающий, а я…
Эти слова прозвучали почти болезненно, но Билл улыбнулся, приложил палец к влажным губам зверя, заставляя его замолчать, и осторожно поцеловал.
- Ты невероятен, - уверил он его.
Но, несмотря на это, Том отстранился чуть дальше, беспокойно хмурясь.
- Но ты прекрасен, а я… Я отвратителен, - он опустил взгляд, и сердце Билла словно сжали в тиски. Он не мог слышать эту уязвимость в его голосе. Он потянулся к нему и взял его лицо в ладони, заставляя смотреть в глаза.
- Для меня – нет, - уверенно прошептал он. – Когда ты смотришь на меня, я вижу тебя настоящего. Когда ты меня касаешься, я хочу еще. – Он снова выгнулся, возвращая контакт их тел, и Том застонал сквозь зубы, не выдерживая и впечатывая его в стену.
- Ты уверен? – уже сминая пальцами теплую кожу Билла, спросил Том.
- Том, - нетерпеливо простонал Билл и втянул зверя в жадный поцелуй. Он языком резко раздвинул его губы и ворвался внутрь, стремясь доказать, насколько он неправ.
Бесспорно, на первый взгляд Том вовсе не был красив. Раньше Билла ужасала чудовищная внешность зверя, но сейчас он с трудом мог вспомнить, почему. Теперь же он видел только его теплые глаза, его мощное мускулистое тело, его нежные лапы, так аккуратно скользящие по его коже, стараясь не задеть когтями. Биллу было плевать, что видят другие, глядя на зверя. В его глазах Том был прекрасен.
Ладони Тома огладили его обнаженные бока, подразнили чувствительную кожу живота, а потом скользнули ниже, слегка надавливая прямо над кромкой джинсов. Билл пропустил вздох и дернулся навстречу прикосновению, безмолвно подбадривая зверя.
Билл не хотел разговаривать, не хотел думать о том, что сказали бы по этому поводу другие. Он хотел чувствовать.
Том попытался расстегнуть его джинсы, постоянно цепляясь и разрывая длинными когтями за ткань. Он тихо выругался, и Билл, разжав ноги на его талии, без лишних раздумий стащил с себя штаны и отбросил их в сторону, наплевав на то, что они превратились в рванье. Том опустил взгляд, изучая его тело, не отводя глаз от длинных ног и стройных бедер, обтянутых лишь тканью боксеров. Когда взгляд Тома остановился на его явно различимом возбуждении, Билл начал краснеть, жар неумолимо приливал по щекам.
- Билл, - слегка удивленно и завороженно произнес Том. Билл склонил голову и спрятался за волосами от прожигающего его взгляда. Внезапно ему показалось, что Том сочтет мерзкой мысль о том, чтобы быть с ним, что именно Билл отвратителен в своем желании. Сгорая от стыда, он неловко застыл перед зверем.
- Боже, Билл, - снова сказал Том, обвивая его руками, и все сомнения Билла мгновенно потеряли смысл, когда он почувствовал, как возбуждение Тома прижимается к его собственному. Зрачки расширились, а бедра инстинктивно дернулись вперед, ближе к желанному телу.
Он не задумывался раньше, как это будет происходить между ним и Томом. Он даже не признавался себе, что может хотеть этого до тех пор, пока не увидел перед собой Тома, удивленного и ошарашенного тем, что Билл снова появился в его жизни. В этот момент эмоции и желания одержали победу над разумом.
Он прижимался к Тому, обняв коленями его талию, он притирался к его телу, но только сейчас в голове заметались беспокойные мысли. Было ли то, чего он так хотел физически возможно? Несмотря на то, что технически Том был обнажен и покрыт лишь темной шерстью, он никогда не опускал глаз… туда. Ни разу ему не приходило на ум взглянуть.
Вырывая у Тома стон, он толкнулся вперед, пытаясь понять, с чем придется иметь дело. Без сомнений, он чувствовался абсолютно нормальным. По правде сказать, ощущения были просто волшебными, и он повторил движение, с удовольствием чувствуя, как объятия Тома становятся крепче, и он толкается в него в ответ.
Зверь приподнял его над полом и осторожно двинулся дальше по коридору. Биллу было абсолютно безразлично, куда он его несет – он лишь вцепился в Тома сильнее, снова и снова встречаясь с ним губами, его потряхивало от возбуждения. Билл не был с мужчиной уже давно, а с Томом он чувствовал себя восхитительно.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |