— Куски говядины с овощами, приправленные подливой? — спросил Трентон, держа огромную банку. — Это весьма здорово.
Я улыбнулась и решительно схватила продуктовую тележку.
— Кидай сюда. Это скоро войдет в привычку, если ночью похолодает.
— Можешь одалживать меня в любое время. Я идеален в качестве свитера для такой погоды. Осторожнее. Вызывает привыкание.
— Не стоит пугать меня хорошим времяпровождением.
Он остановился посередине ряда.
— Подожди. Серьезно?
Я пожала плечами.
— Ты был довольно уютным сегодня.
— Уютным? Да я — кашемир, черт возьми!
Я расхохоталась и покачала головой. Мы оттолкнули тележку, превратив ее в детскую машину с двойным отделением, пока Оливия притворялась, будто управляла рулем и врезалась в предметы.
— Держу пари твой калифорнийский жених не такой уютный, как я, — сказал Трентон, как только мы спустились в гастроном.
— Тут холодно! — воскликнула Оливия, делая вид, словно дрожит. Трентон сбросил свою куртку и завернул девочку в нее. Я протянула руку, чтобы достать упаковку с мясом и бросила ее в тележку.
— Не знаю, — сказала я. — Я действительно не помню насколько он мягкий.
— Как это? Быть с тем, кого никогда не видишь?
— Жены военных в таком же положении. Я не вижу смысла жаловаться.
— Но ты не его жена.
— Не уверена, как смогу ей стать, если мы редко друг друга видим.
— Вот именно. Тогда что заставляет тебя продолжать все это?
Я просто пожала плечами.
— Не могу точно понять. Просто в нем что-то есть.
— Он тебя любит? — прямой и такой личный вопрос Трентона заставил мои вены на шее вздуться. Это было похоже на вторжение в нашу личную жизнь, но стремление защитить себя было очень сильным, поскольку Трентон спрашивал о том, о чем я сама себя спрашивала уже много раз.
— Любит.
— Но Калифорнию он любит больше? Он в колледже?
Я скривила лицо. Вообще-то я не любила так подробно говорить о ТиДжее. Да и ТиДжей не особо любил, когда я вдавалась в детали.
— Не только учеба удерживает его там. Еще его работа.
Трентон спрятал руки в карманах. Я взглянула на его руки: сегодня, на его запястье виднелся коричневый кожаный браслет, такого же цвета браслет в виде шнурка и еще один, который ему сплела Оливия.
— Ты когда-нибудь снимаешь браслет Оливии? — спросила я.
— Я обещал ей, что не сниму. Не переводи тему.
— Зачем тебе знать о ТиДжее?
— Ну, я любопытный. Мне не терпится узнать, что заставляет тебя находиться в таких отношениях.
— Каких, таких?
— В которых ты не на первом месте. Я не понимаю, почему этот парень ведет себя как идиот, поэтому и пытаюсь это выяснить.
Я прикусила губу. Трентон вел себя так, словно пытался заставить меня полюбить себя и в то же время, заставлял испытывать отвращение к ТиДжею.
— Это что-то вроде тебя и Оливии. Это может ничего не означать для людей снаружи, да и звучит довольно странно, когда он пытается объяснить мне все, но, тем не менее, его обязанности очень важны.
— Ты тоже важна.
Я прислонилась к нему, ощущая, как он обнял меня одной рукой, прижимая к себе все крепче.
Глава 11
Съев бутерброды с ветчиной и сыром, посмотрев фильм и съездив ненадолго в «Чикен Джо», Трентон и Оливия уехали домой, а я направилась в Ред. Я дошла до входа для персонала, чувствуя свое дыхание на воздухе, и не снимала пальто до тех пор, пока в бар не завалилось достаточно людей, чтобы он согрелся.
— Святые угодники! — сказала Блиа, протирая руки заходя внутрь. — Холоднее, чем задница лягушки в январе!
— Да, и это только октябрь! — ответила я.
Субботняя толпа так и не приходила, и даже через три часа, никого не было. Рейган подперла подбородок и щелкала пальцами на другой стороне бара. У западной стены два парня играли в бильярд. На одном из них была футболка с принтом «Легенды о Зельде» (компьютерная игра), одежда другого была настолько помятой, что, казалось, будто ее достали из грязной корзины в прачечной.
Они были не из тех, кого прельщают подпольные бои, так что было нетрудно догадаться, из-за чего страдает наш бизнес.
Постоянный клиент Рейган, Марти, сидел один в конце бара. Он и прыщавые парни у бильярдного стола были единственными нашими посетителями в десять вечера.
— Черт, черт бы побрал эти бои. Почему нельзя устраивать их в течение недели, так это не мешало бы нам заработать больше чаевых, — сказала Рейган.
— Все придут сюда после боя, и весь бар превратится в один сплошной бой, а тебе захочется, чтобы они были подальше, — сказала я, подметая пол в третий раз.
Коди прошел мимо, поглядывая на Рейган краем глаза. Он притворялся занятым, чтобы пережить ночь в одном помещении с Рейган. Он хандрил уже две недели, и срывался на пьяных идиотах, осмелившихся подраться на его стороне бара. В прошлую среду Груберу даже пришлось вынимать его из боя. Хэнк уже побеседовал с ним один раз, и, боюсь, если Коди не успокоится в ближайшее время, то может остаться без работы. Рейган взглянула на него всего на мгновенье, уверившись, что он не смотрит.
— Ты с ним поговорила? — спросила я.
Рейган пожала плечами.
— Я даже не пыталась. Он заставляет меня чувствовать себя сволочью, даже когда я не разговариваю с ним, так что я не горю желанием начинать разговор.
— Он расстроен. Он любит тебя.
Рейган напряглась:
— Я знаю.
— Как дела с Брэзилом?
Ее лицо засияло.
— Он занят футболом и делами Сиг Тау, но скоро вечеринка в честь Дня Святого Валентина, и вчера он пригласил меня туда.
Я подняла бровь:
— Оу, звучит, как будто у вас все серьезно.
Рейган скривилась, посмотрела на Коди и опустила глаза:
— Брэзил — моя первая любовь, Ками!
Я подошла к ней и прикоснулась к ее плечу.
— Я не завидую тебе. Такая тупая ситуация.
— Кстати о первой любви… думаю, ты его, — сказала она, указывая головой на входную дверь. С большой улыбкой на лице, сюда шел Трентон. Я не смогла сделать ничего другого, корме как улыбнуться ему в ответ. Краем глаза я увидела, что Рейган наблюдает за нами, но мне было все равно.
— Привет, сказал он, прислоняясь к бару.
— Я думала, ты пошел на бой.
— В отличие от бойфрендов в Калифорнии, у меня есть свои приоритеты.
— Очень смешно, — сказала я, но бабочки в животе затрепетали.
— Что собираешься делать после работы? — спросил он.
— Спать.
— На улице так холодно, что я подумал, может тебе понадобится дополнительный слой.
Я старалась не улыбаться, как идиотка, но ничего не могла поделать, в последнее время он производил на меня именно такой эффект.
— Куда, черт возьми, улизнула Рей? — спросил Хэнк.
Я пожала плечами:
— Сегодня бой, Хэнк. Посетителей нет. Мы справимся.
— Кому, черт подери, интересно, где она! — сказал Коди. Он скрестил руки, наклоняясь к бару. Он смотрел на пустое помещение с хмурым лицом.
— Ты можешь взяться за эту работу? — спросил Хэнк.
— Нет, — ответил Коди, двигаясь с места.
Хэнк поднес руки ко рту, чтобы громче крикнуть и вдохнул:
— Эй, Груби! Отправь сюда Блиа, вместо Рейган, пока ее нет.
Грубер кивнул и пошел к стойке. Я съежилась, желая, чтобы Хэнк не напоминал Коди и всем, что Рейган, скорее всего, за пределами этих стен, с Брэзилом.
Коди изменился в лице. Мне было жаль его. Он ненавидел работу, которую когда-то любил, и никто из нас не мог винить его в этом. Хэнк даже написал ему хорошую характеристику для хозяйственного магазина, куда подал резюме Коди.
— Рей делает то, что хочет, Коди. И тебе известно это, как никому другому.
Он подвигал челюстью и опустил глаза.
— Я просто… я не понимаю. У нас все было хорошо. Мы не ссорились. Только иногда из-за ерунды с ее папой, но, в основном, нам было весело. Мне нравилось проводить с ней время, я давал ей время, когда ей было нужно. Она любила меня. По крайней мере, она говорила, что любит.
— Она любила, — сказала я. Было тяжело на него смотреть. Он наклонялся к бару, как будто не мог стоять.
Я обошла стойку, подошла к нему и положила руки ему на плечо:
— Тебе просто придется признать, что это не из-за тебя.
Он убрал мои руки со своих плеч:
— Он просто использует ее. И это худшая часть. Я люблю ее больше жизни, а ему плевать на нее.
— Ты не можешь этого знать.
— О, еще как знаю. Думаешь, парни из Сиг Тау не разговаривают друг с другом? Не думаешь, что они обсуждают и твою драму? Они хуже девчонок из Кэп Сиг, обсуждающих кто с кем переспал. И потом слухи доходят до меня, и мне приходится выслушивать все это.
— Мою драму? — я оглянулась, — у меня нет никакой драмы.
Коди указал на Трентона:
— Ты движешься к нему со скоростью 90 миль в час. Тебе не стоит связываться с этим, Ками. Они прошли через многое.
Коди ушел, и я застыла на пару мгновений. Трентон кривил лицо.
— Что, черт возьми, это все значит?
— Ничего, — сказала я. Мое лицо приняло нормальный вид, притворяясь, что мое сердце не хочет выскочить наружу. Наши отношения с ТиДжеем не были секретом, но мы и не показывали их. Я была единственным человеком в маленьком городе, которая знала суть его работы, и для него было важно, чтобы все так и оставалось. Лишние знания ведут к вопросам, отказ отвечать на них — означает хранить секрет. Это не было так уж и важно, потому что мы никому не давали повода говорить о нас. До сих пор.
— О чем он говорит, Ками? — спросил Трентон.
Я закатила глаза и пожала плечами.
— Кто его знает? Он просто злится.
Коди повернулся и ткнул в меня пальцем.
— Ты не знаешь о чем я? Ты ничем не лучше ее, и ты знаешь это! — он снова ушел.
Трентон пришел в замешательство, но, вместо того чтоб объяснить, я подняла навесную часть бара, которая с грохотом упала у меня за спиной, и пошла за Коди, пересекая комнату.
— Эй, эй! — крикнула я дважды, и побежала, чтобы схватить его. Коди остановился, но не повернулся ко мне.
Я потянула его за рубашку, чтобы заставить его повернуться ко мне лицом.
— Я не Рейган, так что хватит срывать свою злость на мне! Я пыталась поговорить с ней. Я заступалась за тебя, черт тебя подери! Но сейчас ты ведешь себя, как плаксивый, надутый и невозможный придурок!
Взгляд Коди смягчился, и он начал что-то говорить. Я подняла руку, показывая, что меня не интересуют его извинения и ткнула в его широкую грудь.
— Ты ни черта не знаешь о моей личной жизни, так что не говори со мной, как будто знаешь. Мы поняли друг друга?
Коди кивнул, а я пошла на свой пост, оставив его на середине комнаты.
— Черт в квадрате, — сказала Блиа, с широко открытыми глазами. — Напомни мне, что лучше тебя не бесить. Даже вышибала боится тебя.
— Камилла! — послышался голос со стороны моего поста.
— О, черт, — сказала я себе под нос. По привычке, я хотела остаться незамеченной, но было уже поздно. Кларк и Колин терпеливо ждали меня со стороны бара Блиа. Я пошла к ним и фальшиво улыбнулась.
— Сэм Адамс?
— Да, пожалуйста, — сказал Кларк. Он был самым нормальным из всех моих братьев, и я всегда хотела, чтобы мы были ближе. Но, обычно, общаться с одним, означало общаться со всеми остальными, а это было уже не то окружение, которое я хотела терпеть.
— Дядя Феликс до сих пор злится на тебя, — сказал Колин.
— Боже, Колин я на работе.
— Я просто подумал, тебе стоит знать, — сказал он с самодовольным выражением на лице.
— Он всегда на меня зол, — ответила я, вытаскивая две бутылки с холодильника, и отправляя их через бар.
Кларк стал угрюмым.
— Нет, маме приходится держать его подальше от твоей квартиры каждый раз, когда он ругается с Кобом.
— Боже, он все еще злится на Коби? — спросила я.
— В последнее время, дома… довольно таки нестабильно.
— Не говори ничего, — сказала я, качая головой, — я не хочу слышать этого.
— Нет, не злится, — сказал Колин, хмурясь. — Отец говорит, что Феликс поклялся не делать ничего подобного вновь.
— Как будто что-то изменилось бы, если он не будет делать это, — проворчала я. — Она все равно осталась бы.
— Эй, это не наше дело, — сказал Колин.
Я посмотрела на него.
— Это было мое детство. Она — моя мама, так что это мое дело.
Кларк глотнул пиво.
— Он злился, потому что ты опять пропустила семейный обед сегодня.
— Меня не приглашали.
— Ты всегда приглашена. Мама тоже расстроилась.
— Прости, но я не могу больше иметь с ним дело. У меня других дел полно.
Кларк нахмурил брови.
— Ты сурова. Мы все еще твоя семья. Мы бы все заступились за тебя, Камилла.
— Что насчет мамы? — спросила я. — За нее тоже заступились бы?
— Черт возьми, Ками. Почему ты не можешь просто отпустить все это?
Я подняла бровь.
— Не могу, и Чейз, и Кларк, и Коби не могут. Мне нужно работать, — я вернулась за свою стойку бара.
Большая рука обернулась вокруг моей руки. Трентон встал, когда увидел, что Кларк схватил меня, но я покачала головой и повернулась.
Кларк вздохнул:
— Мы никогда не были семьей, в которой можно было рассказывать о чувствах, но мы все еще семья. Ты, все еще, член нашей семьи. Я знаю, иногда его трудно воспринимать, но мы должны держаться вместе. Мы должны попытаться.
— Не ты стоишь у него на пути, Кларк. Ты не знаешь, каково это.
Кларк сжал челюсти.
— Знаю, ты старшая, Ками. Но ты уехала три года назад. Если ты думаешь, что я не знаю каково это принимать его гнев на себя, то ты ошибаешься.
— Тогда зачем притворяться? Мы висим на волоске, я даже не знаю, что держит нас вместе до сих пор.
— Не имеет значения. Это все что у нас есть, — говорит Кларк.
Я смотрела на него пару минут, и подвинула им еще две бутылки.
— Держите, за мой счет.
— Спасибо, сестра!
— Ты в порядке? — спросил Трент, когда я вернулась на свое место.
Я кивнула.
— Отец до сих пор злится из-за Коби. Думаю, отец и Коби много воюют. Отец угрожал прийти ко мне разбираться.
— Что ты имеешь ввиду?
Я пожала плечами.
— Когда мои братья косячат, так или иначе, всегда попадает мне.
— И чем все заканчивается? Когда он приходит злым?
— Он никогда еще не приходил в мою квартиру. Но, предполагаю, если он достаточно разозлится, то в один прекрасный день придет.
Трентон не ответил, но беспокойно заерзал на стуле.
Ко мне подошла Блиа и показала дисплей телефона.
— Только что получила смс от Лейни. Она сказала, что бой закончился, и большинство народу направляется сюда.
— Вау! — сказала Рейган, заходя с задней двери бара. Она вытащила пустую коробку для чаевых и поставила его на верхней части панели. Марти сразу вытащил двадцатку и бросил туда. Рейган подмигнула ему и улыбнулась.
Трентон похлопал по стойке пару раз.
— Я лучше пойду. Не хочу быть здесь, когда тупоголовые дубины с боя доберутся сюда, и я в конечном итоге почти убью кого-то. Опять.
Я подмигнула ему:
— Мистер Ответственность!
— Напиши мне. Я хочу потусить завтра, — сказал он, уходя.
— Снова? — спросила Рейган, поднимая брови.
— Ой, заткнись, — ответила я, не желая слышать ее мнение.
Толпа после боя повалила в Ред и теперь всё помещение стояло на ногах. Диджей крутил ритмичную музыку, но это не имело значения: парни были пьяны, и думали, что все непобедимые, как Трэвис Мэддокс.
В течение получаса Коди, Грубер и Хэнк не раз разнимали дерущихся людей. В один момент, весь бар превращался в одно большое столкновение, и Хэнк выкидывал всех на улицу. Полицейские машины были припаркованы на улице, помогая разнимать драчунов, и арестовывая некоторых буйных парней за публичное пьянство, прежде чем они смогли бы дойти до своих транспортных средств.
Недавно, бар был городом-призраком. А сейчас музыка сменилась на классический рок и Топ 40. Рейган ворчала и считала чаевые, время от времени выкрикивая ругательства.
— Между тем, что ты помогаешь своему брату и за эти чаевые, нам повезет, если мы заплатим по счетам в этом месяце. Мне нужно начать экономить, чтобы купить платье на вечеринку.
— Так поставь на Трэвиса, — сказал я, — это проще.
— Для начала у меня должны быть деньги, чтобы поставить на Трэвиса, — выдала Рейган.
Кто-то тяжело опустился на стул напротив меня.
— Виски, — сказал голос, — и наливай дальше.
— У кого-то горят уши, Трэв? — спросила я, протягивая ему пиво. — Мне кажется, сегодня не стоит пить виски.
— Должно быть, ты единственная девушка, не говорящая всякую чушь про меня.
Он наклонил голову и вылил янтарную жидкость прямо горло. Стеклянная бутылка приземлилась на стойку бара, и я вытащила следующую, поставив её перед Трэвисом.
— Кто-то говорит про тебя всякую фигню? Не очень умно, — сказала я, наблюдая, как Трэвис зажигает сигарету.
— Голубка, — выдал он, скрестив руки на верхней части бара. Он наклонился, сгорбившись, и стал выглядеть потерянным. Я наблюдала за ним на пару минут, не понимая, был он еще трезв или уже пьян.
— Сегодня было труднее, чем обычно? — спросила я обеспокоенно.
Вошла еще одна большая группа, вероятно, те, кто отстал после боя. Они были вполне счастливыми и, казалось, что, по крайней мере, они ладят друг с другом. Мы с Трэвисом были вынуждены приостановить нашу беседу. В течение следующих двадцати минут, или около того, я была слишком занята, чтобы общаться, но когда последние прибывшие были вытолкнуты из бара и отправились домой, я поставила стакан виски перед Трэвисом, напиток моментально исчез. Он по-прежнему выглядел подавленным. Может быть, даже больше, чем был раньше.
— Ладно, Трэв. Рассказывай.
— Что рассказать? — спросил он, отходя от стойки.
Я покачала головой:
— Девушка, — это было единственным, что объясняло выражение лица Трэвиса Мэддокса. Я никогда не видела его таким раньше, так что это могло значить только одно.
— Какая девушка?
Я закатила глаза:
— Какая девушка, серьезно? Ты забыл, с кем разговариваешь?
— Ладно, ладно, — сказал он, оглядываясь по сторонам.
— Это Голубка.
— Голубка? Ты шутишь?
Трэвис слабо улыбнулся.
— Эбби. Она же голубка. Чертова голубка, которая забралась в мою голову и не позволяющая нормально думать. Ничто не имеет значения теперь, Кэм. Каждое придуманное мною правило разбивается один за другим. Я — котенок. Нет… хуже. Я — Шеп.
Я засмеялась:
— Будь добрее.
— Ты права, Шепли — хороший парень.
Я налила еще, он выпил.
— Будь добрее и к себе тоже, — сказала я, вытирая стойку бара, — боже, влюбиться — не грех, Трэв.
Глаза Трэва забегали:
— Я запутался. Ты говоришь со мной или с богом?
— Я серьезно. Итак, у тебя есть чувства к ней, и что?
— Она ненавидит меня.
— Нет.
— Да, я слышал ее сегодня, случайно. Она считает меня подонком.
— Она так сказала?
— Определенно.
— Ну, в какой-то мере, она права.
Трэвис нахмурился. Он не ожидал этого.
— Спасибо большое.
Я налила ему снова. Он выпил все, прежде чем я успела вытащить пиво из холодильника. Я поставила пиво в бар, подняла руки вверх:
— Ты не согласен, учитывая твое поведение в прошлом? Я имею виду, что… может быть для нее ты мог бы стать лучше.
Я налила ему еще один шот. Он немедленно откинул голову, открыл рот и выпил все.
— Ты права. Я — подонок. Могу ли я измениться? Черт, я не знаю. Наверное, недостаточно, чтобы заслуживать ее.
Глаза Трэвиса уже остекленели, поэтому я убрала бутылку виски на место, а затем повернулась к своему другу. Он зажег еще одну сигарету.
— Мне еще пива.
— Трэв, думаю, тебе на сегодня хватит, — говорю я. Он был уже слишком пьян, чтобы понять, что у него уже есть пиво.
— Ками, просто дай мне пиво.
Я взяла бутылку, стоявшую на расстоянии 6 дюймов, и поставила перед его взором.
— Оу.
— Да, я же сказала, ты выпил достаточно много, с тех пор как пришел.
— В мире не хватит ликера, который заставил бы меня забыть то, что она сказала сегодня, — сказал он нечленораздельно. Это плохо.
— Что именно она сказала? — спросила я.
— Она сказала, что я не был достаточно хорош. Я имею в виду… издалека, но это то, что она имела в виду. Она думает, что я кусок дерьма, и я… Я думаю, что влюбляюсь в нее. Я не знаю. Я не могу больше думать. Но когда я выиграл спор после боя, и знал, что она будет жить у меня в течение месяца, — он потер шею, — думаю, я никогда не был так счастлив, Ками.
Я нахмурила брови. Я никогда не видела его таким растерянным.
— Она останется с вами в течение месяца?
— Мы поспорили. Если я выигрываю, то она переезжает ко мне на месяц.
— Это была твоя идея? — черт, он уже был влюблен в эту девушку и даже не знал об этом.
— Час назад я считал это гениальной идеей, — он потряс стаканом, — еще.
— Нет, выпей свое чертово пиво, — сказала я, пододвигая к нему бутылку.
— Я знаю, я не заслуживаю ее. Она…, - его глаза потеряли фокус, — потрясающая. Что-то в ее глазах так знакомо. Что-то, что есть и у меня, понимаешь?
Я кивнула. Я точно знала, что он имеет ввиду. Я чувствовала то же самое, смотря в глаза, так похожие на эти.
— Ну, может тебе стоит поговорить с ней об этом. Не нужны все эти недопонимания.
— У нее завтра свидание. С Паркером Хейсом.
Я сморщила нос:
— Паркер Хейс? Ты что не предупредил ее на счет него?
— Она мне не поверила. Она думает, что я говорю это, потому что я ревную, — он раскачивался в кресле. Я собиралась вызвать ему такси.
— А ты ревнуешь?
— Да, он же гавнюк.
— Ты прав.
Трэвис запрокинул пивную бутылку и сделал большой глоток. Его веки отяжелели. Он не мог уже ходить сам.
— Трэв…
— Не сегодня Ками. Я просто хочу напиться.
Я кивнула:
— Да видно, что ты уже претворил это в жизнь. Хочешь вызову такси? — он едва покачал головой.
— Да, но я сам доеду домой, — он попытался сделать еще один глоток пива, но я держала горлышко бутылки, пока он не посмотрел на меня, — я серьезно!
— Я знаю.
Я отпустила бутылку и увидела, как он выпил все пиво.
— Трент говорил о тебе недавно.
— Да? Я собираюсь подарить ей щеночка, — сказал Трэвис. По крайней мере, он был слишком пьян, чтобы остановиться на теме "о чем говорил Трентон". — Думаешь, Трент сможет присмотреть за ним для меня?
— Откуда я могу знать?
— Разве вы не были близки в эти дни?
— Не совсем.
Лицо Трэвиса сжалось.
— Это ужасно, — сказал он, его слова слились воедино. — Кому, черт возьми, хочется чувствовать себя так? Кто целенаправленно делает это для себя?
— Шепли, — сказала я с улыбкой.
Он поднял брови:
— Ты ведь даже не шутишь, — после недолгой паузы, он изменился в лице, — что мне делать Ками. Скажи мне, что мне делать, потому что, я не знаю что делать.
Я покачала головой:
— Ты уверен, что она не хочет тебя?
Трэвис посмотрел на меня грустными глазами.
— Она так сказала.
Я пожала плечами.
— Тогда попробуй забыть о ней.
Трэвис посмотрел на пустую бутылку.
Две девушки, которых продинамил Трентон сегодня ночью, начали покупать Трэвису напитки, и, в скором времени, он едва мог сидеть на стуле. В течение следующих полутора часов, он полностью погрузился в процесс опустошения каждой бутылки, которая попадала ему в руки.
Сестры из южного штата поставили табуреты по обе стороны от Трэвиса, а я ушла, стремясь обслужить завсегдатаев. Я не удивлюсь, если они подумали, что это Трентон. Четверо младших братьев Мэддоксов были очень похожи друг на друга, а на Трэвисе была белая футболка, похожая на ту, что была на Трентоне.
Краем глаза я увидела, что одна из девушек закинула ногу на бедра Трэвиса, другая повернулась к нему, затем они присосались к его лицу, что заставило меня почувствовать себя извращенкой.
— Э-э, Трэвис? — сказала я.
Он встал и бросил сто долларов на стойку. Он провел пальцем по губам, а затем подмигнул:
— Это я так забываю.
Девушки шли по обе стороны от него, и он опирался на них, так как едва мог ходить.
— Трэвис! Было бы лучше, если бы они отвезли тебя домой, — крикнула я.
Он меня не узнал. Рейган рассмеялась.
— Ох, Трэвис, — сказала она.
— Он, конечно, интересный, — я скрестила руки. — Надеюсь, они снимут номер в отеле.
— Почему? — спросила Рейган.
— Потому что девушка, в которую он влюблен в его квартире. И если эти девушки пойдут к нему домой, он проснется утром с мыслью, что ненавидит себя.
— Он придумает что-нибудь. Он всегда придумывал.
— Да, но в этот раз все по-другому. Он выглядел совершенно отчаянным. Если он потеряет эту девушку, я не знаю, что он будет делать.
— Он напьется и переспит с кем-нибудь. Все мальчики Мэддоксы делают так.
Я вытянула шею и посмотрела на нее, и она виновато улыбнулась.
— Я давно говорила тебе не связываться с ними. Ты еще никогда не прислушивалась моим советам.
— Ну, продолжай говорить, — сказала я, принимая последний заказ.
Глава 12
— Не могу поверить, что ты позволил ему уговорить себя присматривать за собакой, — сказала я, качая головой.
Трентон, растянувшись на диване, прикрыл глаза рукой.
— Это всего лишь на пару дней. Трэвис готовит Эбби вечеринку-сюрприз в это воскресенье, и он собирался подарить ей его. Щенок на самом деле очень даже милый. Я буду скучать по нему.
— Ты назвал его уже?
— Нет, — сказал он, кривя лицо, — ну ладно, я дал ему кличку. Но Эбби решать, как его назвать, так что это всего лишь на время. Я объяснил ему это.
Я усмехнулась.
— Скажешь, какое?
— Нет, потому что это не его имя.
— Расскажешь когда-нибудь.
Трентон улыбнулся, его рука все еще прикрывала глаза.
— Бандит.
— Бандит?
— Он крадет у папы носки и прячет их. Он — маленький уголовник.
— Мне нравится, — сказала я, — День рождения Рейган тоже приближается. Я должна подарить ей что-то. Ей так тяжело покупать подарки.
— Подари ей одну из тех GPS-наклеек для ключей.
— Это неплохая идея. Когда у тебя день рождения?
Трентон улыбнулся.
— 4 июля.
— Врешь.
— Я не вру тебе.
— Твое настоящее имя Янки-дудл?
(примечание: Янки-дудл — национальная песня в США, в настоящее время понимаемая в патриотическом ключе. Также является гимном штата Коннектикут.)
— Не слышал о таком раньше, — он был невозмутим.
— Разве ты не собираешься спросить, когда мой?
— Так, я знаю.
— Нет, не знаешь.
Он не колебался:
— Шестого мая.
Мои брови взлетели.
— Цветочек, я знаю это еще с четвертого класса.
— Как ты запомнил это?
— Твои бабушки и дедушки отправляли тебе воздушные шары каждый год в один и тот же день, пока ты не окончила школу.
Мои глаза блуждали, пока я вспоминала:
— Каждый год — один шар. Я должна была надуть и прикрепить восемнадцать воздушных шаров к своему Смурфу в старшем классе. Я скучаю по ним, — я отвлеклась от воспоминаний. — Минуточку… ты врешь. Разве день рождения Трэвиса не в День смеха?
— Первого апреля, да.
— А твой — в День Независимости?
— Да, а Томаса — в День Святого Патрика, близнецы же родились первого января.
— Ты такой врунишка. Тейлор и Тайлер родились в марте. Они приходили праздновать в Ред в прошлом году.
— Нет, день рождения Томаса в марте. Они приходили помочь с празднованием и сказали это ради бесплатных шотов.
Я посмотрела на него.
Он усмехнулся.
— Я клянусь!
— Братьям Мэддокс нельзя доверять.
— Я протестую.
Я посмотрела на часы.
— Уже пора на работу. Нам лучше выходить.
Трентон сел, а затем уперся локтями в колени.
— Я не могу продолжать приезжать, чтобы увидеть тебя в Ред каждую ночь, а затем ещё работающей весь день. Это утомительно.
— Никто не говорил, что ты должен.
— Никто не выдержит такой график, если не хочет. Только если он действительно хочет. А я действительно хочу.
Я не могла скрыть улыбку, которая коснулась моих губ.
— Ты должен попробовать поработать всю ночь в Ред, а потом проработать ещё весь день.
— Закрой свой прекрасный ротик, большой ребенок, — поддразнивал он.
Я свела кулаки вместе:
— Эта «куколка» — ты!
Кто-то постучал в дверь. Я нахмурилась, посмотрела на Трента, затем подошла к двери и посмотрела в глазок. Это был мужчина примерно моего возраста, с большими глазами, безупречно уложенными волосами и лицом настолько совершенным, будто он сошел прямо со страниц каталога Банана Репаблик. На нем был мятно-зеленый «оксфорд» на пуговицах, джинсы и мокасины. Я вспомнила его, но не была уверена, откуда, так что я придержала цепочку на двери, когда открывала ее.
— Привет, — сказал он, нервно посмеиваясь.
— Чем могу помочь?
Он наклонился и прикоснулся рукой к груди.
— Я Паркер. Моя подруга Эмбер Дженнингс живет по соседству. Я видел, как ты шла домой прошлой ночью, когда я направлялся домой, и я подумал, может ты хотела бы…
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |