Http://ficbook. Net/readfic/2255222

Damn teacher

http://ficbook.net/readfic/2255222

Автор: ziam_love (http://ficbook.net/authors/ziam_love)

Беты (редакторы): fuck_niall_horan, KamillaCaps

Фэндом: One Direction

Персонажи: Зиам

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Флафф, PWP, Hurt/comfort, AU

Размер: Мини, 13 страниц

Кол-во частей: 2

Статус: закончен

Описание:

AU: Где Зейн слишком нерешителен, а Лиам всегда готов придти на помощь.

Посвящение:

Семейству.

Спасибо вам за хорошее настроение и поддержку с:

Публикация на других ресурсах:

С разрешения автора.

Примечания автора:

Любители чего-либо жесткого вряд ли оценят: все слишком сладко и нежно.

И, опять же, я сомневаюсь с рейтингом, так как не собираюсь детально описывать секс, а буду стараться уделить больше внимания эмоциям.

Спасибо Эле за помощь:3

Часть 1

Зейну с самого начала не кажется это хорошей идеей, но Гарри слишком настойчиво пихает ему буклет с изображенной радугой на заднем фоне, и двумя мужчинами, держащимися за руки – на переднем, целую неделю.

— Я не пойду в эту гей-секту, Гарри. Я не нуждаюсь в помощи, и у меня нет проблем с осознанием собственной ориентации, ладно? – ложь. У него есть проблемы с этим. Во-первых, он чувствует себя неуютно, когда осознает, что в клубе пялится не на сексуальную девушку, грациозно танцующую на танцполе, а на накаченного бармена за стойкой. Во-вторых, Малик боится косых взглядов в свою сторону, он знает, что это глупо, но ничего не может поделать, или не пытается, по мнению Гарри. В-третьих, он, скорее всего, никогда не решится признаться в этом близким, в отличие от Гарри и Луи, которые не видят в этом проблемы.

Он представляет, каким шоком подобная новость станет для его родителей, и он также понимает, что отец вряд ли захочет после этого с ним разговаривать. Зейн будет пытаться строить отношения с девушками, в глубине души понимая, что из этого на самом деле ничего не выйдет. Потому что знает, что он единственный сын, и подвести людей, которые столько вложили в него, столько ожидают и так сильно любят — непозволительная роскошь.

Зейн Малик просто любит накручивать себя.

— Ты себя не изменишь, – Гарри будто читает его мысли, – мы такие, какие мы есть Зейн, и это не значит, что мы хуже остальных.

— Дело не в этом, послушай...

Шатен перебивает:

— Родители попсихуют и примут, Зейн. Они обожают тебя и не откажутся от единственного сына только потому, что он гей.

— Они...

— Любят тебя. Пожалуйста, Зейн, – и он сдается. Не из-за Гарри, а просто потому, что есть маленькая надежда на то, что эти курсы помогут, хотя бы немного.

Ему просто нужно принять себя.

— Ладно, – прежде чем ответить, он пару минут задумчиво смотрит в стену, обдумывая, стоит ли все-таки соглашаться на авантюру. И он решает, что да, стоит, – во сколько начало?

Стайлс победно улыбается.

— В девять вечера. Специально для того, чтобы большинство успевало с работы. И расскажи все, ладно? – глаза Гарри загораются, и он продолжает что-то рассказывать Зейну, и, наверняка, это что-то связанно с ним и Луи, или с этими несчастными тренингами – не важно, он просто не обращает внимания, продолжая собираться в университет.

***

Наручные часы показывают 20:48, когда Зейн стоит напротив ничем не примечательного подъезда обычного жилого дома, первый этаж которого арендован под несколько небольших конторок. И, если бы он просто проходил мимо, то никогда бы не подумал, что каждый вторник в девять вечера в одном из помещений собираются представители сексуальных меньшинств для того, чтобы какой-то мужик сказал им, что они «такие, какие есть».

Он зайдет, через пару минут обязательно зайдет. Зейн борется со своей нерешительностью, потому что гомо-тренинги априори не внушают доверия.

Малик гипнотизирует дверь до тех пор, пока рядом с ним не останавливается парень лет двадцати пяти. И Зейн не обращает на него должного внимания, что, видимо, не устраивает незнакомца, и он несколько раз наигранно кашляет, прежде чем сказать:

— Привет, – брюнет понимает: игнорировать человека, который, в принципе, не сделал ему ничего плохого – более чем некрасиво, поэтому поворачивается и приветствует юношу в ответ.

— Первый раз тут? Я Лиам, кстати.

Фетиш Зейна – голос. Он сходит с ума, когда слышит низкий, с хрипотцой голос - именно такой у его нового знакомого – сексуальный, как и его обладатель. Парень действительно выглядит горячо: карие глаза, каштановые волосы, пухлые розовые губы, аккуратный нос, мужественные скулы, покрытые щетиной. Зейн невольно сглатывает, оглядывая парня, и не может поверить, что кому-то настолько уверенному в себе может понадобиться помощь подобного рода.

— Да, первый, и, надеюсь, последний. Зейн, – натянуто улыбается он, смущенно опуская глаза.

— Почему же? Думаешь, тебе это не нужно? – Лиам удивленно вскидывает брови.

— Я думаю, что это развод. Ну, знаешь, сейчас мы придем в аудиторию, войдет какой-нибудь пятидесятилетний извращенец, который нашел изощренный способ заполучить себе в постель молодого мальчика, и начнет рассказывать о том, что мир не достоин нас, мы – меньшинство, а значит, мы – избранные, и теперь мы должны раздеться. Каждое занятие он будет трахать одного из нас, говоря, что это – основная часть курса, – он деловито проговаривает каждое слово, сведя брови и по-детски насупившись.

— Господи, мне теперь, если честно, заходить туда страшно, – Лиам широко улыбается, и сдерживает волну смеха, – но мы можем зайти вместе, взявшись за руки. Он подумает, что мы – пара, и, возможно, задумается, стоит ли нас трахать, – шатен делает акцент на последнее слово. Чтобы поделиться своими коварными планами, Пейн практически вплотную подходит к Зейну и заговорщицки шепчет.

И Малик улавливает нотки иронии в его голосе, понимая, как смешно он ведет себя, но все равно кивает, вцепляясь пальцами в кисть Лиама, в то время как второй юноша не может поверить, что этот забавный мальчик воспринял его речь всерьез.

Они заходят в большую комнату, и не трудно догадаться, что это самый обычный хореографический кабинет: устеленный паркетом пол, пианино в углу, в конце класса несколько матов, две стены полностью зеркальные с балетными станками напротив. В середине комнаты расставлены полукругом стулья в три ряда, а посередине один, очевидно, для «учителя».

Лиам дает ему время оглядеть помещение, прежде чем наклониться к уху и едва слышно прошептать:

— Я отойду на пару минут.

Зейн кивает и садится на самый крайний стул последнего ряда, надеясь всей душой, что ближайший час ему удастся просидеть незамеченным. Он чувствует вибрацию телефона в кармане, что скорее всего оповещает о новом сообщении, и тянется за гаджетом, на некоторое время отвлекаясь от обстановки вокруг. И Малик совершенно не удивлен, когда видит входящее от Гарри: «Ну как тебе занятие? И этот психолог, Лиам, просто божественный, согласись?»

ЛиамЛиамЛиам. Зейн усердно пытается вспомнить, почему это имя так знакомо ему, пока не замечает, что люди рядом замолкают и обращают свое внимание в центр зала.

— Добрый вечер, – произносит знакомый голос.

Малик поднимает взгляд, чтобы лишний раз убедиться, что чертовски облажался.

Он не может вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так неловко. Лиам Пейн и, как выяснилось, тот самый учитель, находит его глазами, задорно подмигивает и продолжает:

— Наш тренинг, как вам всем известно, состоит из одиннадцати занятий, первое – сегодняшнее вводное, и, само собой, бесплатное, следующие десять будут платные. Надеюсь, цена вас не испугает, и мы еще с каждым увидимся, – глубоко вздыхает, – а что касается занятий, – он вновь переводит взгляд на Зейна, и тот готов сгореть от стыда, – мы ограничимся лишь беседами, иногда будем пробовать элементарные упражнения для эмоционального раскрепощения – никакого разврата. Вопросы?

Все молчат. И Зейн думает, что наверняка у всех присутствующих достаточно вопросов, но они слишком увлечены тем, что любуются учителем, если можно его вообще так назвать.

Мистер Пейн выдерживает небольшую паузу, и, окончательно убедившись, что вопросов к нему не будет, начинает свой семинар-тренинг.

Лиам не говорит ничего особенного, все происходит, как и думал Зейн: он говорит, что ориентация - не приговор и что в первую очередь нужно самому это осознать, тогда и остальным будет проще. Он говорит, что мнение окружающих - не то, что на самом деле должно управлять человеком. И прочие наиочевиднейшие факты. Малик не считает, что Мистер Пейн несет бред, но, все-таки, он не узнал ровным счетом ничего нового и жизненно-необходимого. Поэтому он безучастно смотрит в стену, а слова, сказанные невероятно сладким тембром, пролетают мимо него. Брюнет не жалеет.

Он так и сидит, пока рядом сидящий парень не толкает его в бок локтем. Брюнет вопросительно смотрит на соседа, а тот в ответ кивает туда, где, скорее всего, сейчас находится Мистер Пейн. Малик поворачивает голову и встречается с двумя десятками удивленных взглядов и одним, полным интереса и какой-то теплой иронии.

— Представьтесь, пожалуйста, – как и в первый раз, диалог начинает старший. Зейн уверен, что Пейн помнит его имя, но ладно.

— Зейн, – его голос безумно дрожит по неизвестной ему самому причине.

— Чего Вы, Зейн, больше всего боитесь в отношениях с мужчиной?

Заданный вопрос совершенно точно ставит Малика в тупик. Он часто моргает и пытается понять, что же является для него этим непреодолимым барьером. Мысль о родителях начинает казаться ему глупой, потому что Гарри прав, и единственное, что мешает Малику построить отношения – он сам. Конечно, он не собирается произнести это здесь, в окружении незнакомых людей. Но со своими тараканами Зейн Малик совершенно точно разобрался.

И он просто говорит:

— Я думаю, что это личное.

Лиам кивает с чуть грустной улыбкой на губах.

***

Зейн возвращается домой в замешательстве.

Он идет по людной, несмотря на позднее время, улице, глубоко вдыхая прохладный апрельский воздух и прокручивая в голове вопрос, заданный ему меньше часа назад. Зейн понимает, что его не так сильно, на самом деле, пугает реакция родителей, и что они со временем поймут и примут. Это факт. Наверняка, мама догадывается.

Он замирает на тротуаре, мешая прохожим пройти, но его это и не волнует. Его волнует то, что он только что понял: дело не в том - примут ли его окружающие, дело в том, примет ли он сам себя.

Придя домой, кареглазый, словно мантру произносит: «Я гей». И как ни странно, это помогает. После каждого раза он все острее осознает, что попытки изменить себя – глупая трата времени. Он берет огромный мусорный пакет и выкидывает туда все, что якобы помогало ему победить самого себя: журналы с обнаженными женщинами, флэшку с гетеро-порно, записную книжку с номерами потенциальных девушек – все, что ему больше не понадобится.

Засыпая, он, наконец, совершенно спокойно думает о том, что хочет проснуться в объятиях кого-то сильного, надежного и любящего. И это совершенно точно будет мужчина.

Часть 2

Зейн, конечно же, не идет на следующее занятие. Неважно, что он понял свою проблему. И, проснувшись утром, он отходит от ночной эйфории, осознавая, что выкинув все то бесполезное дерьмо, он не выкинул свою нерешительность. Поэтому не мешало бы еще хотя бы пару раз посетить курсы. Он, конечно, не делает этого.

Вместо этого, Малик пишет доклад, периодически прерываясь на уборку и перекусы. До сдачи итоговой работы еще достаточно времени, и Зейн прекрасно понимает, что он вполне может пойти на это чертово занятие, но не идет, потому что «у него много дел», но на самом деле он боится. И Малик признает это ближе к концу дня, когда стрелка часов ползет к семи, и он еще успеет, даже может позволить себе не спешить, но остается. Зейн проведет свой вечер так же, как и проводил предыдущие. Хотя нет, этот не совсем обычный, так как рядом не будет Луи и Гарри, которые уехали на день рождения мамы последнего, поэтому сегодняшний вечер он проведет в компании толстенного кота своих друзей.

***

Ночью он идет в супермаркет недалеко от дома, потому что кот Луи и Гарри, Себастьян, бессовестно сожрал весь корм, оставленный хозяевами перед отъездом. И Зейн, поборов свою лень, кутается в толстовку и выходит на улицу. Малик был бы рад и не пойти, если бы кот не был так настойчиво надоедлив. Брюнет идет в ближайший круглосуточный магазин. Людей почти нет, и это не удивительно, так как уже около полуночи.

Он стоит у прилавка и ищет среди сотни пакетиков, черный с голубой полоской - такой Гарри покупает своему питомцу. Пока Малик увлеченно ищет нужный пакетик, Зейн слышит, что кто-то приближается с тележкой и останавливается практически впритык к нему. Парень думает, что он просто мешает кому-то подойти к полке, и собирается отойти, но его опережают в действиях:

— Ты пропустил занятие.

Зейн вздрагивает от неожиданности, и ему хватает нескольких секунд, чтобы понять, кто это. Лиам Пейн собственной персоной, стоит перед Зейном в черных узких джинсах, белой майке и расстегнутой клетчатой рубашке, и улыбается своей нагловато-сладкой улыбкой. Он, как и в первую их встречу, выглядит сногсшибательно.

— Мистер Пейн, добрый вечер, - ему стоит усилий сделать вид, что появление парня не выбило его из колеи, что на самом деле выглядит забавным, так как он хмурит брови и делает вид, что соевое мясо с мерзким запахом интересует его гораздо больше, чем стоящий перед ним человек.

Пейн прокашливается. И еще. И еще.

— Неужели я совсем не заслуживаю твоего внимания?

Малик слышит уже не такой уверенный голос, он даже немного расстроенный. И Зейну льстит то, что настолько великолепный мужчина так жаждет его внимания.

— Нет, что вы...

Пейн перебивает:

— Ты. Я не такой старый.

Зейн смущенно улыбается, сам не понимая почему.

— У тебя потрясающая улыбка, — неожиданно говорит Лиам слишком нежно, а его тон – сладкий, ласкающий уши.

Никто не говорил Зейну подобного, никогда. А сейчас он едва дышит, потому что поверить в происходящее слишком сложно. И ему просто сделали комплимент по поводу улыбки. Не больше.

Первым тишину нарушает Лиам:

— Мне кажется, тебе нужно наверстать то, что ты пропустил сегодня, – Пейн с энтузиазмом произносит фразу, и Зейн понимает, что его собеседник что-то задумал.

Зейн борется со своей нерешительностью, и все-таки приходит к выводу, что Лиам наверняка не предложит ничего ужасного, и соглашается. Пейн победно улыбается и подходит ближе к Зейну, разворачивая его к себе спиной. Слишком близко, чтобы брюнет оставался спокойным, наклоняется к уху и вкрадчиво произносит:

— Видишь отдел в самом углу магазина. — Конечно, он видит – это аптека. Зейн кивает.

— Там есть шкаф с контрацептивами и всяким другим полезным барахлом.

Малик перестает дышать.

— Подойди к стеллажу и внимательно изучай каждую упаковку презервативов и смазки, потом спроси у консультанта совет по поводу покупки, и в диалоге обязательно упомяни большой член своего парня. После, купи пачку презервативов и баночку смазки, и возвращайся ко мне.

Брюнет шипит, резко разворачиваясь, так резко, что Пейн отшатывается:

— Ты, блять, спятил.

Лиам удивленный такой грубостью, вскидывает брови:

— Мы просто боремся с твоей стеснительностью, — прыскает. — Давай, не бойся, я буду ждать здесь.

И отчасти Пейн прав, Зейн может и победил себя, но свою навязчивую робость он так и не одолел.

— Если ты свалишь – я найду тебя и оторву член.

— Оу, какие мы грозные.

Зейн поворачивается, чтобы показать средний палец, а в ответ слышит смех.

Малик на ватных ногах подходит к назначенному Лиамом месту и выполняет указания. Слава богам, что там не так уж и много всего этого дерьма. Он берет в руки каждую баночку и пачку рассматривает и принимается за следующую. Уши горят от стыда, а ладони потеют, но он продолжает, надеясь, что и вправду поможет, потому что «сколько можно быть таким стеснительным». И вот наступает решительный момент, он посвятил приблизительно по полминуты каждой пачке и теперь ему нужно позвать продавца.

— Мисс, — он жестом подзывает девушку в белом халате, которая прежде чем подойти, трет ладонями бока халата, видимо волнуясь.

— Здравствуйте, вы не могли бы помочь мне, — Зейн проводит рукой по лицу и вздыхает. — Дело в том, что у моего партнера очень большой член и мне нужно что-то, что... ну Вы поняли. И мне нужна смазка с самым приятным запахом, — парень не в силах посмотреть в глаза девушке. Она топчется на месте, а позже достает коробочку и баночку, спешно вручая их Зейну, и покидает его. На ходу говоря:

— Расплатитесь на общей кассе.

Он возвращается к шатену красный и нервный, что-то бурчит под нос и сует в руки Пейну злосчастные покупки, надеясь скорее покинуть помещение, но потом он вспоминает, за чем пришел. Зейн разворачивается, берет несколько пакетиков с кормом, уверенный в том, что здесь его больше ничто не задержит, но путь ему преграждают. Пейн одним движением вытаскивает из рук Зейна корм для кошек, кидая в корзинку, где уже лежат приобретенные ранее в аптеке предметы. Малик и рад бы возмутиться, если бы его тут же не поцеловали.

Без лишних слов и действий Лиам притягивает Зейна к себе за талию, соединяя их губы. Сначала это просто прикосновение губ, ненавязчиво перерастающее в глубокий поцелуй. Язык старшего медленно, обводя пухлые губы, проникает во влажный, приоткрытый для вздоха рот, чтобы чувственно переплестись с языком Зейна. И это второй поцелуй Малика, но он, в отличие от первого, настоящий. Таких поцелуев не бывает со случайными парнями, думает Зейн. Но Лиам и есть этот случайный парень.

Случайный парень.

***

Зейн не помнит, как они расплачиваются на кассе; не помнит, как ведет Лиама к себе домой; не помнит, как оказываются в подъезде – единственное, что крутится у него в голове – поцелуй. Теплый, решительный и невероятно трепетный. И большая ладонь на талии.

В чувства его приводит вторичное за этот вечер касание пухлых губ к его телу. На этот раз Пейн выбрал шею. Это легкое прикосновение, сопровождаемое шепотом:

— Ты уверен, что хочешь... со мной и сейчас.

Да, Малик уверен. Не потому что ему 19 и давно пора, не потому что это, возможно, первый и последний шанс, просто Лиам кажется ему надежным и заботливым. И это то, чего он всегда хотел от отношений, то, к чему он с рождения привык.

— Да.

— Хорошо.

Стоит Зейну немного повернуть голову, как мгновенно его глаза встречаются с карими глазами. Их обладатель опускает веки, касаясь носом носа Зейна, лишь на секунду ловя губами губы младшего.

— Кажется, лифт приехал, — Малик нехотя прерывает их идиллию, позволяя переместиться в лифт, а позже – в квартиру. И едва им стоит закрыть за собой дверь, как Лиам прижимает младшего к стене, утыкаясь носом в шею и вдыхая головокружительный аромат. Простояв так несколько секунд, Зейн упирается ладонями в плечи Пейна, словно пытаясь оттолкнуть. И Лиам отходит на шаг, спрашивая:

— В чем дело?

С полуулыбкой Зейн глазами указывает в угол комнаты, где повернувшись, Лиам обнаруживает жирного кота и перевернутую рядом с ним пустую пластиковую тарелочку.

— Оу, ладно я подожду тебя в комнате, а то этот парень смущает меня.

Малик улыбается. Лиам дарит в ответ теплую улыбку, открывает пакет и достает оттуда два предмета, которые принесли Зейну немало душевных страданий, а через несколько минут подарят физическое наслаждение, точнее, помогут подарить.

— Разрисованная дверь моя, — кричит он вслед Лиаму.

***

Зейн входит в комнату через несколько минут и застает там Лиама в одних боксерах (когда Зейн снял лишь толстовку и кроссовки), снимающего покрывало с кровати. Старший, замечая Малика, машет ему рукой и падает на кровать.

— Иди сюда, — он хлопает по бедрам, не переставая улыбаться.

Будто под гипнозом Зейн подходит к кровати и садится на бедра старшему, ставя согнутые в коленях ноги по бокам от подтянутого живота. Тонкие пальцы едва ощутимо касаются подкаченной груди, заставляя ее хозяина завороженно наблюдать за этим действием. Зейн осторожен, пытаясь полностью пропустить через себя этот незначительный, но такой нежный контакт тел. Пейн не ожидает, что в следующую секунду Зейн нагнется к нему, прикасаясь губами к шее, но он делает это. Зейн бесконечно благодарен Лиаму за то, что он позволяет Зейну растягивать действие, чтобы сполна окунуться в новые ощущения. Он не торопит, давая время Малику привыкнуть.

— Мы можем ограничиться петтингом, хочешь?

— Нет, хочу по-настоящему.

Лиам хохочет.

— Мне кажется, я ребенка совращаю.

— Мне 19, — укоризненно произносит Зейн.

— Ох, ну прости, мне нравится, что ты такой...

— Нелепый?

— Я имел в виду очаровательный. Но мне правда нравится это.

— А мне нравится твое тело, — игриво улыбаясь, говорит Зейн. А Пейн в этот момент теряет дар речи, потому что нельзя быть одновременно таким раскованным и невинным, но это не то, к чему долго привыкают. Лиам тонет в ощущениях, когда пухлые губы касаются его живота, поднимаясь выше. Это легкие поцелуи, но такие приятные. Каждое действие Зейна осторожное, и это то, что добивает Лиама – его робость.

Пейн не помнит, когда в последний раз лежал под кем-то, получая такое удовольствие, от обычных детских поцелуев, и, скорее всего, такого никогда не случалось. Он перебирает в своих пальцах атласные пряди, пока, словно шелк губы следуют по его шее. Зейну нравится вкус кожи Лиама, такой соленый... и мужской. Несмотря на то, что он вроде как сверху, и вроде как главный, он все равно чувствует себя под опекой его преподавателя.

Не передать словами, насколько сильное его желание почувствовать всю силу этого тела на себе, ту ласковую силу, которую Зейн получал весь предыдущий час.

— Малыш, — Лиам сжимает его волосы сильнее, прижимает к своей груди, выгибаясь. И столь эмоциональный жест дает Зейну понять, что это то самое заветное место на теле Лиама – изгиб шеи. Его накрывает каким-то нездоровым азартом, заставляя беспрестанно целовать чувствительный участок кожи, наслаждаясь громкими вздохами.

— Стой-стой, не увлекайся, а то я кончу, так и не доставив удовольствие одному обаятельному чуду.

Он не должен говорить таких вещей, больше никогда, потому что щеки младшего начинают пылать, и он теряется, не зная, как реагировать.

— Перестань смущаться, пожалуйста, — теплая ладонь касается гладковыбритой щеки. — Ты должен слышать это постоянно. Слышишь? Каждую минуту.

Зейн нагибается, чтобы чмокнуть Лиама в губы, а Пейн даже не успевает ответить – Зейн вновь поднимается и стягивает майку:

— Так лучше?

— Намного.

Рука старшего возвращается на щеку, но на этот раз всего на пару секунд, пальцы обводят приоткрытые губы, прежде чем провести дорожку от подбородка до пупка, чтобы после резко перевернуть хрупкое тело под себя.

— Такой сладкий, не могу поверить в это, — говорит Лиам, покрывая тело Зейна поцелуями. Они более смелые, чем те, что дарил Лиаму Зейн пару минут назад, но это не делает их хуже.

— В то, что я сладкий? — хихикает.

— В то, что еще никто не присвоил тебя.

— Ты собираешь сделать это?

— Боже, да, но я думаю, что лучше буду добиваться тебя. Ладно?

Вместо ответа Зейн стонет, потому что то, что он чувствует - невыносимо приятно, потому что Лиам невозможно нежный: он целует, лижет, ласкает руками тело Зейна. Он обращается с ним так, словно Малик драгоценный и очень хрупкий, словно для Лиама самое страшное – причинить боль его мальчику.

Пейн проводит рукой по подтянутому животу вниз, туда, где резинка спортивных штанов. Приподнявшись на другой руке и нависнув над хрупким телом, он наблюдает, как его рука медленно ползет по нежной коже.

— Я так часто мечтал об этом. С прошлого вторника, и даже представить не мог, что это будет настолько потрясающе. Да я, честно говоря, и не думал, что это вообще может произойти, — он нежно поглаживает низ обнаженного живота, прежде чем нагнуться и оставить там невозможно нежный поцелуй. На этом ласки не заканчиваются, Лиам ни на секунду не останавливается, он чувствует жадность по отношению к парню под ним. Ему хочется больше ласкать, его больше гладить, больше целовать, чтобы полностью ощутить завораживающую красоту кареглазого чуда.

Зейн абсолютно точно не думал, что его первый раз будет таким. Он даже не думал, что такое возможно. Что кто-то, да еще и настолько красивый и сексуальный, будет смотреть на него с таким обожанием и лаской, что кто-то будет так осторожен с ним, что кто-то будет говорить ему фразы, которые кажутся немыслимыми. Зейн хочет, чтобы это не заканчивалось. Но дальше - больше. Лиам фантастический, он делает каждую следующую секунду лучше предыдущей, хотя кажется, что лучше уже некуда - Зейн на вершине удовольствия.

Старший поднимается поцелуями к ключицам, шее, вновь опускаясь вниз. И Зейн думает, что на его теле нет места, которого не коснулись эти прекрасные уста. Когда губы в третий раз оказываются у резинки трусов, Лиам цепляет пальцами спортивные штаны, медленно стягивая их.

— У тебя такое потрясающе изящное тело.

Таких завороженных взглядов на себе Зейн еще не ловил. Этот мужчина заставляет Малика чувствовать себя центром вселенной, ощущать себя жизненно необходимым.

За штанами следуют белье обоих парней. Они стягивают последние предметы одежды друг с друга, не упуская возможности коснуться партнера. Лиам вновь на Зейне, и они абсолютно голые. Их обнаженные ноги переплетены, а члены касаются друг друга, и Зейн бесконечно благодарен Лиаму за то, что они накрыты одеялом, потому что, да, несмотря на все эти комплименты сказанные Лиамом, он стесняется. Касаясь носом виска Зейна, Лиам шепчет:

— Будет больно, но я клянусь, что буду осторожным насколько это возможно.

— Ладно, — брюнету кажется, что Лиам волнуется больше него самого, потому что движения старшего невозможно аккуратные: Пейн целует его в лоб, бережно поглаживая голову, словно морально подготавливая к чему-то волнующему и важному для обоих. Через мгновение его руки уже находятся на худых бедрах, немного сжимая их, опуская голову и покрывая их жадными поцелуями. Одеяло больше не спасает Зейна, и он старается прикрыться, зажимая ноги, ища руками свалившееся в ноги укрытие. Лиам конечно замечает.

— Не нужно, пожалуйста, у тебя потрясающее тело, и оно не то, что стоит скрывать.

— Да, прости, мне приятно то, что ты делаешь, но я чувствую себя немного неуютно.

Лиам улыбается, так тепло и мягко, что Зейн расслабляется от приятного, но такого не знакомого ранее ощущения. И они продолжают. Еще десяток поцелуев, нежных слов, и Лиам осторожно разводит ноги, согнутые в коленях.

— Сначала я растяну тебя.

Малик кивает, доверяясь надежным рукам.

Младший морщится, когда три пальца по очереди входят, растягивая его. Даже тут Лиам не изменяет себе: движения неторопливые, осторожные. Он беспрестанно целует лицо Зейна влажными губами, изредка прерываясь на шепот.

Он входит одним резким движением, и это сладкая боль, которая заставляет Зейна вскрикнуть – то ли от приятных, то ли от неприятных ощущений. Но как ни странно ему нравится это, нравится, несмотря на боль, потому что наслаждение куда сильнее.

Зейн вновь стонет, цепляясь за плечи Лиама тонкими пальцами в тот момент, когда горячая головка касается чувствительного комочка, все внутри Зейна взрывается сотнями фейверков. Он вскрикивает, но на этот раз не от боли, а от внезапно нахлынувшей волны удовольствия. И ему правда стыдно за то, как громко он стонет, и, возможно кто-то слышит, но это невозможно контролировать. Боль, конечно, присутствует, но удовольствие затмевает ее. Ему кажется это невозможным: сильные руки на талии, ему так давно хотелось этого, так давно хотелось чувствовать себя защищенным, любимым, необходимым – Лиам дает это. Шепот, прерываемый глухими стонами, не такими как у Зейна, а рычащими. Лиам шепчет о том, как прекрасен Зейн, как сильно он сводит его с ума, как сексуально и изящно его тело, как приятна на вкус его кожа, как великолепны его стоны. Зейну было бы достаточно только слов для того, чтобы достигнуть оргазма. Но Лиам готов дать больше.

Зейна буквально подбрасывает на кровати, когда Лиам резкими движениями проникает в него снова и снова. И это великолепно – чувствовать себя таким заполненным, слышать частое дыхание над ухом, чувствовать бережные и одновременно сильные прикосновения на такой чувствительной, на данный момент, коже.

Брюнет понимает, что конец близок – его член, кажется, готов взорваться, а движения Лиама глубокие и резкие, рыки превратились в глухие стоны. Несколько толчков - и сперма Зейна всплесками пачкает их животы, еще несколько - Лиам, откидывая голову, кончает. Они какое-то время лежат беззвучно, отходя от оргазма, их руки переплетены, а дыхание сбивчивое.

— Это самый шикарный секс в моей жизни, — отдышавшись, уверенно заявляет Лиам.

Зейна внезапно накрывает чувством отчаяния. Он использован. Сейчас Пейн встанет, оденется и скажет, что все было круто, но ему не нужно ничего больше.

Все что он думал до и вовремя, кажется нелепым и до безумия наивным.

Но он не встает.

Он нависает над Зейном, чей взгляд потерянный.

— Эй, все в порядке. Я сделал что-то не так?

Ком в горле не дает Зейну ответить, поэтому он просто мотает головой, не давая Лиаму посмотреть в его глаза. Лиам нежно касается подбородка, заставляя его мальчика посмотреть ему в глаза. Младший, делая пару вздохом, все-таки произносит дрожащим голосом:

— Ты сейчас уйдешь?

— Если только ты прогонишь меня.

— Хорошо, потому что я не собираюсь этого делать.

— Ты подумал, что это секс на одну ночь, - говорит шатен, одновременно поднимаясь, чтобы взять оказавшееся на полу одеяло и накрыть их. Зейн чувствует себя плюшевым мишкой, когда Пейн, не прикладывая усилий, перекладывает его к себе ближе и обнимает, так крепко, что Зейн мечтает навсегда остаться в этих руках. Теперь они лежат в обнимку укрытые одеялом, и это заставляет Зейна думать что возможно, проснувшись, он увидит Лиама, и может они еще увидятся. Он не думает об отношениях, точнее сказать, пытается не думать, чтобы не забивать голову себе голову пустыми надеждами.

— А разве не так?

Лима качает головой.

— Нет, не так, для этого можно найти кого-то более опытного и менее ранимого.

— А что тогда?

— Ты нравишься мне.

— Так не бывает. Было не так много времени для этого.

— Я влюбился в тебя, когда ты назвал меня старым извращенцем.

Зейн двигается ближе, утыкаясь старшему в плечо.

— Мне безумно стыдно.

Лиам улыбается, располагая подбородок на темной макушке и шепчет:

— Я не могу ничего обещать и гарантировать то, что через полгода ты переедешь ко мне, а через три мы усыновим ребенка, и вся наша жизнь будет состоять из сахарной ваты. Единственное, что я могу сказать сейчас без сомнений, так это то, что ты мне нравишься.

Зейн шумно сглатывает.

— Мы можем гулять, ходить на свидания и познакомится ближе.

— Мы переспали, куда уж ближе?

Лиам закатывает глаза, ухмыляясь:

— Ох, ну да, признаю: начал не с того, но от перестановки слагаемых итог не меняется. Так ведь?

— Угу. Поцелуй меня?

— У нас серьезный разговор.

— Поцелуй меня.

Пейн тяжело вздыхает.

Кладя ладонь на твердую грудь, Зейн шепотом произносит:

— Я понял, что ты хотел сказать. И я хочу ходить с тобой на свидания и узнавать тебя ближе, но не сейчас, не в третьем часу ночи, сейчас я просто хочу, чтобы меня поцеловали.

— Хорошо. Я тоже хочу поцеловать тебя. Мне кажется, я буду хотеть этого постоянно.

Лиам берет руку в свою, нежно целуя пальцы, чтобы позже отпустить кисть, и выполнить желание лежащего рядом парня.

Зейну не позволено ответить, поэтому он просто мычит, когда его язык, его губы сплетаются с чьими-то теплыми и мягкими. У него нет опыта в поцелуях, и во всем остальном, но он уверен, что Лиам Пейн просто великолепен в поцелуях, и в сексе, и у него приятный голос, и он смотрит на Зейна с удивительным обожанием. И, кажется, Зейн влюблен по уши.

Он засыпает в сильных и надежных руках.

Комментарий к части

Я все еще сомневаюсь по поводу рейтинга: не совсем уверенна дотягивает ли фф до нц.

И, так же, не уверенна будет ли третья глава, потому что мысли у меня есть, но пока ставлю "законченно", дабы не обнадеживать никого.

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/2255222

Дата добавления: 2015-11-04