- Он хорошенький?
Я улыбнулся.
- Даже слишком хорошенький.
- Такой же, как я? – он улыбнулся тоже, и его просвет между зубами стал ещё более заметным.
- Может быть, даже лучше, чем вы, мистер Мёрс, - я ответил.
Он сильно покачал головой.
- Нет.
Я немного засмеялся. Моя отвратительная неделя стала чуточку светлее.
- Окей, окей, он менее красивый.
- Кей, - он снова пропустил букву.
Затем он перевернул свою книжку обратно к первой странице, где были нарисованы два дельфина, раскрашенные зелёным цветом. Он аккуратно вырвал страничку и подписал её в нижнем левом углу.
- Отдай это ему. И скажи, что это от меня.
- Есть какая-то причина на это? – я спросил, принимая подарок и засовывая его в сумку.
- Потому что ты любишь его, - он ответил с таким видом, будто бы сделал для меня всё более понятным.
Мне бы только хотелось, чтобы всё оставалось таким же простым и дальше.
* Строчки из песни Эда Ширана «Fall»
** Чудный свитер Лиама - http://25.media.tumblr.com/tumblr_mb8fndPN4e1r41nguo1_500.jpg
*** По сути своей, синдром дефицита внимания и гиперактивности — неврологическо-поведенческое расстройство развития, проявляющееся такими симптомами, как трудность концентрации внимания, гиперактивность и плохо управляемая импульсивность. В нашем случае Луи говорит об обратном синдроме, но его не существует в реальности. У мальчика просто присутствует слишком необычная его возрасту концентрация внимания.
Глава 8
Комната Гарри была удивительно пуста, только лишь он сам и его ноутбук на его коленях. Когда я вошёл, он посмотрел на меня и немного улыбнулся.
- Ты начинаешь выглядеть как я, - он заметил, указывая на мои спортивные штаны и шапочку.
Я пожал плечами, сел на стул и положил ноги Гарри на кровать.
- День узких брюк не сегодня в нашей квартире.
- Сочувствую. У меня вообще нет таких дней, - он закрыл ноутбук.
- Это печально, - я ответил, улыбаясь. – Я принёс тебе кое-что.
- Правда? – он поднял брови и заглянул мне в сумку, пока я рылся и ней, пытаясь найти рисунок. Я вполне бы мог предполагать, что он будет несколько зол на меня за прошлую ночь. Мне хотелось поговорить с ним об этом, но, в то же время, и не хотелось. Кажется, что если мы будем это обсуждать, то всё станет более чем реальным. Но если у меня что-то найдут, я скажу ему. Обязательно.
Я вытащил, наконец, рисунок и протянул Гарри.
- Собственность Олли Мёрса, моего любимого шестилетнего пациента.
- Какие тени, - он усмехнулся, но в глазах можно было заметить чистое счастье. – Он болен?
- Лейкемия. Самый чудесный ребёнок в мире. И он чертовски хорош в раскрашивании.
Гарри провёл пальцем по контуру нарисованного дельфина, после чего положил рисунок на тумбочку рядом с фотографиями.
- Ну, а разве есть кто-то, кто недостаточно хорош в раскрашивании?
- Может и есть, но нет никого, с кем бы мне хотелось общаться, - я ответил, стараясь подавить зевок.
- Плохо спал ночью?
Я ответил ему взглядом и скрестил руки на груди.
- Можно и так сказать.
Он поднял руки вверх, показывая, что он не хочет ничего этим сказать.
- Я понял, понял. Я нужен тебе ночью, но утром я никто. Не беспокойся, я в порядке.
- О, отстань! – я ткнул его ногу носком своей.
Он ухмыльнулся и закрутил одеяло вокруг своей талии, как делал всегда, потом опустился на подушки в своё мини-гнездо.
- Это вряд ли.
Я показал ему язык, борясь с желанием снова пнуть его.
Он немного улыбнулся мне, и я сделал так же в ответ. Наши глаза встретились, и я отчётливо почувствовал, как моё сердце забилось где-то у меня в горле.
- Мне больше нравится, когда мы говорим о тебе, - я ответил, почувствовав, как холод пробирается внутрь. Пришлось посильнее завернуться в куртку.
Он усмехнулся.
- Ну, теперь ты хоть знаешь, как я себя чувствую.
Я ответил, но совсем не так, как он надеялся.
- Неа, говорить с тобой – моя работа.
- Правда? – он ответил. – Я думал, твоя работа – предоставление мне хлебобулочных изделий.
- Засранец, - я сказал, поёжившись. В этой комнате было холодно даже в моей куртке.
Он усмехнулся и закутался плотнее в одеяло.
- Холодновато здесь, да, Луи?
- Здесь морозильник, иди в задницу, - я ответил, потирая руки, пытаясь хоть как-то их согреть.
- Ну, я вообще-то хотел предложить тебе забраться ко мне на тёплую кровать, но ты постоянно ругаешься, - он пожал плечами.
- Я бы всё равно отклонил твоё предложение, потому что сидеть на твоей кровати было бы крайне непрофессионально, - я сказал, понимая, что постель выглядела чертовски уютно.
- А звонить мне в 3 ночи значит профессионально? – он поднял брови. – И ты уже спал в моей кровати, мистер Профессионал.
Я закусил губу, чувствуя себя виноватым. Но не настолько, насколько должен был бы.
- Справедливо.
Он закатил глаза и откинул одеяло, подвинувшись.
- Залезай, ну же.
Я улыбнулся, снял обувь и запрыгнул на кровать.
- Боже, ты хоть когда-нибудь моешь ноги? – он спросил, немного толкая меня.
- Нет, я запихиваю их в пакеты, когда моюсь, - я прижал их к его икрам.
Он выглядел несколько шокированным, сделал изумлённое лицо и ударил меня по руке. Я поднял палец вверх, сопровождая это своей самой нахальной улыбкой, и сказал:
- Да поможет мне Бог, я собираюсь покусать тебя, Гарри Стайлс.
- Я тебе не верю! – он сказал и улыбнулся, от чего в уголках его глаз появились морщинки, а на щеке – ямочка. Он был действительно красивым: бледная кожа, розовые губы, широкие плечи, скрытые под облегающей футболкой. Он выглядел как куколка. Куколка с большими зелёными глазами и конечностями, которые были слишком большими для её тела.
- Я же сделаю! – я настаивал на своём.
- Не посмеешь! – в каждой его букве был слышен вызов.
Я наклонился и вцепился зубами ему в плечо. Он был тёплым и каким-то солёным, ткань противно елозила у меня под зубами. Он как-то странно запищал и вжался в подушку.
- Чёртов вампир у меня на кровати! – он завизжал по-девичьи и протянул руку к моим рёбрам, начиная щекотать.
- Нет! – я смеялся, пытаясь вырваться, но его руки везде меня доставали. – Плохо! Не надо так! Не надо!
Он засмеялся.
- Ты сам виноват!
Я попытался залезть под одеяло, но только для того, чтобы он вытащил меня за запястья наружу. Всё закончилось тем, что он свернулся на мне, его кудри почему-то были на моём лице, а сам он улыбался своей самой детской и непринуждённой улыбкой.
- Помилуй! Помилуй!
- Правило большого пальца, Бу, - он сказал, слезая с меня. – Никогда не кусай человека, который больше тебя.
- Я немного тебя ненавижу, - я сердито сказал. Голова Гарри лежала на моей груди, а моя рука была вокруг его плеч.
- Неправда, - он сказал со вздохом, садясь прямо.
- Немного, - я ненавидел тот факт, что так сильно в нём нуждаюсь. Ненавидел то, что он никогда не будет моим. Ненавидел обстоятельства, в которых мы оказались, его болезнь, отсутствие нашего «навсегда». Я думал обо всём этом на этой больничной кровати и жалел о том, что не могу провести с ним вечность.
- Ну, тогда я тоже тебя немного ненавижу, - он сказал это, а я почувствовал какой-то подтекст, но просто не смог его прочитать.
- Хорошо, - я ответил, наслаждаясь тем, что могу просто лежать рядом с ним.
- Хорошо, - его голос звучал как-то раздражительно, будто бы мы были в ссоре, но меня никто не предупредил об этом. За всё то количество времени, что я провёл рядом с Гарри, я понял, что совсем его не знаю. Я бы хотел узнать всё о нём: что он любит, какое у него любимое мороженое, все его секреты, что он прячет глубоко в себе.
Я бы хотел собрать его по частичкам. А потом, когда он уйдёт, я бы мог открыть эту коробочку с названием «Гарри Стайлс» у себя глубоко в груди и сохранить его там навсегда.
- Хочешь, чтобы я почитал? – я накручивал его локон себе на палец. У меня было смутное ощущение, что он хочет мне что-то сказать, но я уже точно знал, что спрашивать у него бесполезно. Позже он застанет меня врасплох и скажет всё сам этим своим тягучим голосом.
- Если ты не против, - он перелез через мою грудь к моей сумке, которая стояла на краю кровати и до сих пор каким-то чудом не упала. Я взял её у него из рук и вытащил знакомую синюю книжку с закладкой на главе, на которой мы закончили после того, как наелись торта в прошлый раз.
- Мы шли в тишине, Август немного отставал от меня… - я начал. Было странным то, что он мог сидеть, прижавшись ко мне, хотя он был значительно больше меня. Странно, но в хорошем смысле. Да, наверное, можно было бы описать наши с ним отношения именно этим предложением. Странные, но в хорошем смысле.
Мы прочитали почти 3 главы, когда Гарри начал говорить.
- Второе марта.
Я положил книгу себе на ногу и посмотрел вниз на кучу кудрей, прижавшуюся к моей ключице.
- Что такое, милый?
Он прижался ко мне сильнее, будто бы надеясь, что я смогу его поглотить.
- День, когда они начнут химиотерапию.
- Это совсем скоро, - я был удивлён. Гарри упомянул это в прошлый вторник, но до этого момента эта новость висела каким-то грузным облаком на горизонте. А сейчас… оно надвигалось на нас. Всё происходило так быстро, что у меня появилось ощущение, что однажды утром я проснусь, а он уже уйдёт.
- У меня есть 7 дней. Этого ведь недостаточно, да?
- Этого никогда не будет достаточно, - я ответил, выстукивая ритм по его руке. – Но это всё, что у тебя есть.
Он кивнул, и я почувствовал, что он понял. Это было частью смирения: его понимание времени, того, что оно текуче и ограниченно, и что если мы заимствуем его, то рано или поздно нам придётся отдать его обратно.
- Когда мне было 16, мне хотелось много разных вещей, - он сказал каким-то тяжёлым тоном.
Я положил подборок ему на макушку, ожидая того, что он скажет дальше, и чувствуя, что начало чего-то вертится у него на языке.
- Я был таким наивным и хотел столько всего. Я думал, что смогу сделать всё, что угодно. Я был красивым, молодым и глупым, а мир был практически безграничным. Самым ужасным было видеть, как идут годы. Я смотрю сейчас назад и понимаю, что это всё неважно. Все эти люди, которым я сделал больно, или которых любил. Всё неважно. Я прожил восемнадцать лет и умру с шёпотом.
- Но я услышу тебя, - я прошептал сам. Я знал, что нужно сказать. Знал, что является истинной правдой. – Долгое время я думал, что жизнь дана для того, чтобы делать великие дела и изменять мир. Я думал, что я тоже так могу. Но я не могу. Так же, как и ты. Смысл жизни делать то, что ты можешь, имея то, что есть, и при этом чувствовать что-то. Жить до тех пор, пока ты просто не сможешь этого делать. И стараться не разрушить ничего при этом.
- Но я мог бы сделать так много, - он теребил пальцами одеяло.
- Ты сделал. Сделал всё, что мог, - я прижимал его к себе так крепко, как наши тела только могли позволить. Он был таким важным человеком. Таким совершенным… И он не имел об этом ни малейшего понятия.
- Но я хотел большего, - его трясущиеся руки, наконец, нашли мои, и он переплёл наши пальцы.
- Так сделай это. Скажи то, что ты хочешь, - я ответил. Он провёл столько времени, умирая, что ему просто было необходимо пожить.
Он произнёс низкое «хм» в то время, пока думал. Постукивал пальцами по тыльной стороне моей ладони. А потом сказал:
- Боулинг.
- Боулинг? – я переспросил, несколько удивлённый его ответом. Это была одна из тех вещей, о которых я думал, что Гарри никогда не скажет.
- Есть один дерьмовый боулинг в Луишеме*, куда я ходил каждую пятницу. Все мы ходили туда: Найл, Зейн, Шер, Эд и Эйден. Мы просто торчали там несколько часов подряд и всё. Это было нашим местом. На самом деле, это было довольно отвратительно и скучно, но это… - он немного задумался. – Там остались несколько моих лучших воспоминаний. Я бы хотел оказаться там ещё хотя бы раз.
- Тогда в семь часов. Завтра. Напиши Найлу и Зейну, а я возьму Лиама и Даниэль, - я ответил, легко перебирая его волосы.
Он кивнул.
- А Лиам и Даниэль захотят пойти?
Я слегка ударил его голову своим подбородком:
- Конечно, они захотят, дурачок.
- Хорошо, - он зевнул. Его глаза закрылись сами.
- Устал? – я тихо спросил.
Он кивнул.
- Сон побеждает рак, так говорит Хейзел.
- Тогда мне нужно оставить тебя, наверное, - я слабо зашевелился, пытаясь выбраться из его рук.
Он потянулся к моей футболке и сжал пальцами ткань, прижимая меня к себе.
- Останься, - он сказал тихо, почти умоляя меня глазами. – Почитай мне, пока я буду засыпать.
Так я и сделал.
* Луишем – район на юго-востоке Лондона.
Глава 9
24 февраля – День тридцать девятый.
И только тогда, когда я вошёл в помещение, где располагался боулинг, и увидел Гарри, Найла и Зейна, сидящих на потрёпанных бирюзовых диванчиках, я понял. Это место было каким-то грязно-гламурным. Будто бы когда-то оно было стильным и красивым, но всё погрязло в грязи: драный линолеум, заляпанные ковры, подтекающие потолки и грязные светильники с их тусклым светом.
Там почти никого не было. Из трещащих динамиков «лилась» какая-то знакомая попсовая мелодия. Я двинулся вперёд, а Лиам и Даниэль так и замерли за моей спиной.
Гарри заметил нас первым и тут же замахал рукой, приветствуя. На нём был ярко-красный свитер, рукава которого он закатал чуть выше локтей, белый воротник чуть вылезал у горловины, и узкие синие джинсы.
Я постучал себя по бедру двумя пальцами, когда мы подошли ближе, и сказал:
- День узких штанов, а?
Он криво улыбнулся.
- Почувствуй себя счастливчиком.
- Это даже лучше, чем лотерея, - я ответил, заметив Лиама и Дани позади. Они держались за руки и будто бы ждали, что их пригласят в разговор. – Лиам, Даниэль, это Гарри, Зейн и Найл.
Начались бесконечные рукопожатия и приветствия, а Даниэль даже обняла Гарри.
- Понравился торт, который я поставила в холодильник, пока вы вдвоём дрыхли на полу в пекарне? – она спросила, снимая куртку и садясь рядом с ним.
Он закивал.
- Я никогда не ел такого вкусного ванильного крема.
- Гарри, у тебя был торт, и ты не поделился им с нами? – Найл сказал откуда-то сбоку. Он сам лежал на диванчике, упираясь локтями в мягкую подушку, а его ноги были на коленях у Зейна.
Гарри вскинул руки в притворном отчаянии.
- Смотри, Даниэль, что ты наделала! Теперь Найл хочет меня убить! Это всё твоя вина.
- Чёрт возьми, конечно, я собираюсь убить тебя. Сначала был парень, теперь торт…
- Ты встал на скользкую дорожку, Стайлс, - Зейн неодобрительно покачал головой, постукивая пальцем по колену Найла.
- Это был ужасный торт, - я уточнил, садясь между Гарри и Зейном. – Поверь мне, ты бы вряд ли захотел иметь с ним дело.
Зейн наклонился к Найлу и громко зашептал ему на ухо.
- Не знаю, не знаю, Найл… Но, похоже, они хотят отнять у нас десерт.
- Нет, что вы, он был прав. Если это «что-то» явилось из пекарни Даниэль, то это совершенно точно нельзя есть, - сказал Лиам, дёргая свою подругу за кудряшку.
Она легко ударила его по руке.
- Грязный лгун.
Он принял свой самый невинный вид.
- Не правда!
Она закатила глаза и наклонилась к двум парням.
- Я пошлю кексы с Лу, тогда-то и узнаем, кто из нас врун.
Найл замотал головой.
- Нет! Ты не можешь передать их через Гарри! Он же съест их!
- Я почти уверен, что это не так! – Гарри запротестовал и по-детски скрестил руки на груди.
Я наклонился и похлопал Найла по голове.
- Не переживай, милый, я обещаю, что не подпущу его близко.
Он положил руку себе на грудь.
- Ты мой герой, приятель.
После этого разговор как-то быстро перетёк к теме боулинга, и это дало мне возможность взглянуть на Гарри. Когда наши глаза встретились, он чуть улыбнулся и дёрнул головой в направлении наших друзей, которые в это время старались настроить аппарат, который будет считать очки. У всех всё хорошо.
Я кивнул. Это просто удивительно, как мои и его друзья быстро сошлись. То, как притяжение между Найлом и Зейном сделало из них чудесную команду, как Даниэль сразу же постаралась отвлечь Гарри, веселье Лиама, которое спасало всю ситуацию, и мания Найла к еде… Это всё так подходило друг к другу. Всё лучше, чем я мог ожидать.
Гарри кивнул в ответ на мои невысказанные мысли. Потом его взгляд несколько рассеялся, и мне показалось, что он не здесь и не сейчас.
Я осторожно поднял его подбородок пальцем так, чтобы он, наконец, посмотрел на меня. Ты снова думаешь об этом, так ведь…
Он пожал плечами и попытался улыбнуться. Какая-то пародия на улыбку. Да.
Я покачал головой, указательным пальцем приподняв уголки своих губ, подавая пример. Не сегодня, хорошо?
Он кивнул и улыбнулся снова. Ну вот, куда более искренне. Хорошо.
Я потянул его за руки, чтобы он встал на ноги. Он так и сделал, но это было как-то неустойчиво, неуклюже, косолапо. Но, тем не менее, он стоял прямо, когда я его отпустил. Боулинг, да?
Он подошёл к аппарату, считающему очки, и склонился над блондинистой головой Найла. После он что-то зашептал ему на ухо, и послышалось хихиканье. Я закатил глаза, понимая, что совершенно не хочу знать, над чем они там смеются, и поймал взгляд Зейна, который смотрел на меня ну очень странно.
Его взгляд будто бы пригвоздил меня к месту. Он не был враждебным, вовсе нет. Скорее, изучающим и, может, самую малость грустным. Я уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, хоть что-то, но в это время Лиам толкнул Зейна в плечо, и эта «связь» оборвалась.
- Как нам записать тебя, Зейн? – он спросил, прислонившись к аппарату.
Темноволосый парень сначала раздумывал, а потом его лицо как-то сразу осветилось, и он ответил:
- Ди-джей Малик.
Найл вдруг оказался у него за спиной и запрыгнул на его спину, обхватив талию ногами.
- Ди-джей Малик! Встречай Фреш принца из Маллингара!
Гарри обернулся ко мне.
- Видишь, с чем мне приходится иметь дело?
Я кивнул.
- Ну, они развлекаются.
Улыбка появилась на его лице вместе с маленькими морщинками в уголках глаз.
- Мы не сможем от них избавиться, да?
***
Мы сыграли два раунда перед тем, как уселись на диванчики в круг. Лиам и Найл активно обсуждали футбол, Даниэль и Гарри спорили по поводу лучшей части пирога, а Зейн периодически вставлял комментарии и туда, и туда.
Когда я допил свою колу, Зейн отлепился от Найла и встал, потягиваясь.
- Я пойду покурю. Найл, не будь шлюхой, пока меня нет.
Найл улыбнулся так, что разве что солнышко не засияло.
- Не дождёшься, Зейникейкс.
Зейн снисходительно ему улыбнулся и чуть поманил меня пальцем за собой. Я встал, перешагнув через вытянутые ноги Гарри.
- Я тоже выйду.
Брови Гарри исчезли где-то в его волосах.
- Ты куришь?
- Нет, просто хочу воздухом подышать, - я ответил, сказав, в общем-то, полуправду. Мне на самом деле не помешало бы вдохнуть чистого воздуха, но также очень хотелось узнать, что же означал этот взгляд Зейна, которым он одарил меня в начале вечера.
Он медленно кивнул, и у меня появилось странное чувство, что он точно знает, куда и зачем я иду.
- Не потеряйся там, Бу.
Я показал ему язык, не особенно заботясь о том, как он меня назвал, и пошёл наружу за Зейном.
Было довольно холодно, зима всё-таки. Я засунул руки в карманы и пошёл за парнем прочь от двери. На улице было тихо и темно, только небольшие ресторанчики и кафе бросали тёплый свет изнутри на тротуар, да какие-то люди бежали по своим делам.
Зейн вытащил сигарету и сунул её между зубов, доставая зажигалку.
- Ты знаешь, что он влюблён в тебя? – он спросил, наконец.
Я хотел всё отрицать, сказать, что не понял, что он сказал, а сам всего лишь пожал плечами, чувствуя, как живот скручивает от какой-то тихой грусти. Наверное, я просто пока не задумывался над тем, что же Гарри на самом деле ко мне чувствует, я был слишком занят своими ощущениями и восторганием этим мальчиком. Это было так эгоистично – предполагать, что я смогу и дальше вот так любить его без всяких последствий.
- Я не знал, - я ответил, но почувствовал, что это, вроде как, ложь.
- Нет, ты знал, - он выдохнул, позволяя дыму пройти через его лёгкие. Его взгляд был строгим, но всё же дружелюбным.
- Да, наверное, я знал, - я признал, стараясь игнорировать то счастье, что тут же разгорелось внутри из-за того, что я подумал о том, как он улыбается и как засыпает у меня на руках. – Но ничего не будет. Он не хочет никого любить.
- Ты ничего не можешь сделать со своими чувствами, - он сказал это тем тоном, что всегда сопутствует тому, кто говорит правду. – И это пугает его до смерти.
- Я знаю, - если бы я мог выбрать, в кого мне влюбиться, это точно бы не был этот восемнадцатилетний мальчишка, но всё случилось именно так.
- Я тоже его люблю, знаешь, - Зейн сказал, глубоко вдыхая. – И я думаю, ты - лучшее, что может быть у него. Ты даже не представляешь, как это было… Весь прошлый год, когда он просто падал и отдалялся от всего. Он был лучшим другом, которого только можно было пожелать. Я не думаю, что он даже представлял, насколько он хорош. Насколько… особенным он был. Я думаю, он никогда и не поймёт этого. Но… ты возвращаешь его обратно.
- Это моя работа, - я ответил, желая, чтобы был какой-нибудь другой способ, чтобы я мог успокоить его. Я неплохо справлялся с чужими эмоциями, но когда те начинали касаться меня самого, всё становилось несколько запутанным.
Он покачал головой, что-то проскользнуло по его губам. Неужели, улыбка?
- Но не он.
Он пожал плечами. В этот самый момент я готов был забросить всё своё притворство к чертям собачьим. Гарри больше не был просто моим пациентом. Но грань между другом и любимым человеком всё ещё была очень нечёткой.
- Он стоит того, так ведь?
На лице Зейна появилась улыбка, но в уголках я чётко ощущал грусть, которая была так мне знакома.
- Конечно, он стоит этого.
- Это нечестно, правда? То, что это должен быть он. Это мог бы быть кто угодно из нас, но… это случилось с ним, - я сказал тихо, в то время, как Зейн снова затянулся.
- Я много думал об этом, когда ему только поставили диагноз, - он сказал, постукивая по сигарете и сбрасывая пепел на тротуар. – Так много раз я мечтал о том, чтобы это случилось со мной, а не с ним. Гарри такой хрупкий… Я имею в виду, что он такой большой и саркастичный, но при этом он как стекло внутри. Это не должен был… - он сделал паузу и закрыл глаза, затянувшись в последний раз и докурив сигарету до самого фильтра. – Это не должен был быть он.
- Это не должен был быть никто из нас, - я ответил, думая о том, что прошёл ПЭТ* сегодня утром. Угроза рецидива нависла над моей головой. Гарри не должен был переживать всё это, я не должен быть, Олли не должен был, но силы свыше остались равнодушны к нашим страданиям. Они просто смотрели на то, как мы боремся, стараясь не задохнуться.
Он кивнул и бросил сигарету на тротуар, позволяя ей истлеть там, на асфальте.
- Пойдём обратно? – я спросил, отходя от стены, около которой я стоял.
Зейн кивнул. Мы простояли вот так ещё некоторое время, пока вдруг его руки не оказались вокруг моих плеч, а мои – вокруг его талии. Он пах дымом, какими-то средствами для волос и чем-то цитрусовым. Это совсем не должно было меня успокаивать, но почему-то это было не так.
- Я просто хочу сделать так, чтобы ему было хорошо, - я пробормотал Зейну в плечо, закрывая глаза.
- Ты уже делаешь, - он ответил, и его голос задрожал. Я подумал о том, сколько раз в этом году Зейн сдерживался, чтобы не заплакать. – Спасибо тебе.
- Я бы хотел делать больше.
- Я знаю, - он ответил. Так и было. Наверное, он знал лучше, чем кто-либо другой. Если и было что-то, что Зейн хорошо понимал в этом мире, так это то, как тяжело любить Гарри Стайлса.
Это была долгая минута перед тем, как мы вернулись обратно внутрь.
* ПЭТ (позитронно-эмиссионная томография) - томографический метод исследования внутренних органов человека или животного. Используется в онкологии: диагностика рака, диагностика метастазов, контроль эффективности лечения рака.
Глава 10
Дело близилось к полуночи, когда мы, наконец, решили, что пора заканчивать. Мы смеялись (все) и были чертовски пьяными (Зейн, Найл и Даниэль). Я согласился довезти Гарри до больницы, несмотря на его активные протесты, суть которых была в том, что он вполне может добраться сам.
Мы забрались в такси, и я зевнул, когда пристёгивался ремнём безопасности. Пока Гарри называл адрес, я старался как можно плотнее завернуться в куртку.
Он криво улыбнулся мне, когда откинулся на сидение. Ну, вот и всё, мы ехали обратно к вечному дому Гарри – в больницу.
- Тебе когда-нибудь надоедало спать на этой больничной койке? – я задал вопрос, который беспокоил меня некоторое время. Многие пациенты принимали меня на дому, потому что хотели умереть там, а не в больнице.
- Это моя кровать теперь, - он ответил мне с широкой улыбкой.
- То есть… тебе нравится жить там? – я любил свою кровать, пусть и не очень удобную, но всё же. Сложно было представить себе сон в больнице с её вечной суетой. Моей любимой частью дня всегда был этот ритуал, когда я мог поднять занавески и посмотреть за окно, понимая, что в этом месте никто не сможет меня достать. Я в безопасности.
- Ты себе даже не представляешь, сколько раз я разговаривал с мамой по этому поводу.
- Кажется, мы говорили о твоей маме не достаточно много, - я сказал, полушутя.
Он печально вздохнул.
- Если бы я только знал, что ты захочешь обсуждать мои чувства, я бы пошёл домой.
Я засмеялся как-то не слишком трезво.
- Пошёл? Скорее, поехал.
- Итог был бы таким же, - он раздражённо бросил, прислоняясь к двери и искоса глядя на меня. – Моя мать – хорошая женщина. Она ничего не понимает, но, по крайней мере, старается.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |