Хосе кивает.
— Да, экономка…
— Миссис Джонс, — поправляю я.
— Да, миссис Джонс уже показала мне. Ну и квартирка у тебя, Кристиан!
— Спасибо, — вежливо отвечает Кристиан, встает рядом со мной и обнимает меня за плечи. Наклонившись, целует мои волосы.
— Я пойду поем, миссис Джонс что-то мне приготовила. Спокойной ночи, Хосе. — Кристиан возвращается в зал, оставив меня с Хосе у дверей.
Ого! Оставил наедине с Хосе.
— Ну, спокойной ночи. — Хосе неожиданно застеснялся.
— Спокойной ночи, Хосе. Спасибо за поддержку.
— Не за что, Ана. В любое время, если твой крутой бойфренд снова пропадет, я буду здесь.
— Хосе! — одергиваю я его.
— Шучу. Не злись. Я уеду рано утром. Еще увидимся когда-нибудь, да? Я скучаю без тебя.
— Конечно, Хосе. Я надеюсь, скоро увидимся. Извини, что сегодня все получилось так… хреново. — Я виновато усмехаюсь.
— Да уж, — фыркает он. — Хреново. — Он обнимает меня. — Серьезно, Ана, я рад твоему счастью, но если я тебе понадоблюсь, то я всегда буду рядом с тобой.
— Спасибо.
Его губы раздвигаются в печальной, горько-сладкой улыбке, он поворачивается и идет наверх.
Я возвращаюсь в комнату. Кристиан стоит у дивана и глядит на меня с непонятным выражением на лице. Наконец, мы одни, и мы глядим друг на друга.
— Знаешь, ему сейчас тяжко, — тихо говорит он.
— Откуда вы знаете, мистер Грей?
— Я узнаю симптомы, мисс Стил. По-моему, у меня такой же недуг.
— Я думала, что больше никогда тебя не увижу, — шепчу я.
Вот, слова прозвучали. Все мои худшие страхи аккуратно уместились в короткой фразе.
— Все было не так страшно, как кажется.
Я подбираю с пола его пиджак и ботинки, иду к нему.
— Я захвачу, — шепчет он и протягивает руку за пиджаком.
Он смотрит на меня с высоты своего роста так, словно во мне сосредоточился весь смысл его жизни. Еще я уверена, что его глаза отражают, как зеркало, мой взгляд. Он здесь, на самом деле, здесь. Он заключает меня в свои объятия, крепко обхватывает меня руками.
— Кристиан! — ахаю я, и мои слезы снова льются ручьем.
— Тише, — успокаивает он меня, целует мои волосы. — Знаешь… за несколько секунд настоящего ужаса, перед тем как я посадил вертолет, все мои мысли были о тебе. Ты — мой талисман, Ана.
— Я думала, что потеряла тебя, — вздыхаю я.
Мы стоим, обнявшись, снова подключаемся друг к другу, подбадриваем друг друга. Я стискиваю его руками и вдруг замечаю, что до сих пор держу его ботинки. Они со стуком падают на пол.
— Пойдем примем вместе душ, — бормочет он.
— Давай. — Я гляжу на него и не хочу отпускать его от себя. Он берет меня за подбородок.
— Знаешь, Ана Стил, ты прекрасна даже в слезах. — Он наклоняется и нежно целует меня. — И у тебя такие мягкие губы. — Он снова целует меня, более страстно.
О боже, подумать только, что я могла его потерять… нет…
Я перестаю думать и вся отдаюсь его страсти.
— Мне надо повесить пиджак, — говорит он.
— Брось его, — шепчу я возле его губ.
— Не могу.
Я отодвигаюсь и удивленно гляжу на него.
Он усмехается.
— Вот почему.
Он достает из внутреннего кармана коробочку с моим подарком. Бросает пиджак на спинку дивана, а сверху кладет коробочку.
«Лови момент, Ана», — торопит меня мое подсознание. Что ж, уже первый час ночи, так что технически его день рождения уже наступил.
— Открой ее, — шепчу я с бьющимся сердцем.
— Я как раз надеялся, что ты скажешь это, — ворчит он. — Мне безумно любопытно.
Я лукаво усмехаюсь. У меня кружится голова от волнения. Он застенчиво улыбается мне, и я таю, несмотря на бешено стучащее сердце. Я с восторгом вижу на его лице легкую насмешку над собой и вместе с тем заинтригованность. Ловкими пальцами он разворачивает и открывает коробочку. Его брови удивленно ползут кверху, когда он выуживает из нее маленький прямоугольный пластиковый брелок с картинкой, которая вспыхивает и гаснет, словно светодиодный экран. На ней изображена панорама Сиэтла и надпись на ней — «СИЭТЛ».
Он с минуту глядит на картинку, переводит удивленный взгляд на меня. Морщины прорезают его прекрасный лоб.
— Переверни на другую сторону, — шепчу я, затаив дыхание.
Он так и делает, и его глаза устремляются на меня, большие и серые, а в них горят удивление и радость. Его губы раскрываются в улыбке.
На брелоке вспыхивает и гаснет слово «ДА».
— Поздравляю с днем рождения, — шепчу я.
Глава 20
Ты согласна стать моей женой? — недоверчиво шепчет он.
Я нервно киваю, краснею и волнуюсь — меня огорчает реакция Кристиана. Почему он не понимает, что я люблю его больше жизни?
— Скажи мне, — настаивает он, не отрывая от меня жаркого взора.
— Да, я согласна стать твоей женой.
Он резко, со всхлипом, вздыхает и вдруг подхватывает меня на руки и кружит по комнате. Как он сейчас не похож на привычного Грея — Пятьдесят Оттенков! Он хохочет, весело и беззаботно, и сияет от радости. Я вцепилась в его руки, боясь, что он меня не удержит, и чувствую пальцами, как перекатываются его стальные мышцы. Его заразительный смех уносит прочь все мои опасения — теперь я просто счастливая девочка, безумно, по уши влюбленная в своего мужчину. Кристиан ставит меня на ноги и страстно целует. Его язык настойчив, он врывается в мой рот, неистовствует… возбуждает.
— Ох, Ана! — счастливо вздыхает он возле моих губ.
Да, он любит меня, я уже не сомневаюсь в этом. И наслаждаюсь вкусом этого восхитительного мужчины с особенной остротой, ведь я думала, что больше никогда его не увижу. Его радость очевидна: его глаза сияют, улыбка не сходит с лица — несомненно, Кристиан испытывает облегчение.
— Я думала, что потеряла тебя, — шепчу я, приходя в себя и восстанавливая дыхание после долгого поцелуя.
— Детка, оторвать меня от тебя не сможет все зло этого мира, не то что какой-то забарахливший сто тридцать пятый.
— Сто тридцать пятый?
— «Чарли Танго». Это еврокоптер ЕС 135, самый безопасный в своем классе.
Вдруг какая-то непонятная тень пробегает по его лицу, и это настораживает меня. Он чего-то недоговаривает? Я не успеваю спросить его об этом. Он замирает и смотрит на меня, сдвинув брови. Внезапно мне кажется, что он хочет мне что-то сказать. Я пристально смотрю в его пронзительные серые глаза.
— Подожди-ка. Ты дала мне вот это перед тем, как мы встретились с Флинном, — говорит он, взяв в руку брелок. Говорит чуть ли не с ужасом.
Господи, что его так расстроило? Я киваю.
От огорчения он открывает рот.
Я пожимаю плечами.
— Мне хотелось, чтобы ты знал: что бы ни сказал Флинн, мне это без разницы.
Кристиан недоверчиво морщится.
— Значит, весь вчерашний вечер, когда я умолял тебя дать мне ответ, я уже его получил?
Он потрясен. Я опять киваю и отчаянно пытаюсь понять его реакцию. Он уставился на меня с немым изумлением, но потом щурится и насмешливо кривит губы.
— А я-то переживал… — зловеще шепчет он. Я слабо улыбаюсь и снова пожимаю плечами. — Ох, мисс Стил, не пытайтесь меня перехитрить. Сейчас я хочу… — Он проводит ладонью по волосам, встряхивает головой и меняет тактику. — Не могу поверить, что ты морочила мне голову, — шепчет он. Выражение его лица меняется, в глазах зажигается недобрый огонь, губы растягиваются в чувственной ухмылке.
Черт побери! По моему телу пробегает дрожь. Что он придумал?
— По-моему, я должен вам отплатить за это, мисс Стил, — ласково говорит он.
Отплатить?.. Вот черт!.. Я понимаю, что он играет, — но все равно пячусь от него, на всякий случай.
Он усмехается.
— Ты решила поиграть со мной? — шепчет он. — Я все равно тебя поймаю. — В его глазах я вижу веселый задор. — А еще ты кусаешь губу, — грозно добавляет он.
У меня все сжимается внутри. О боже! Мой будущий муж хочет поиграть. Я отступаю еще на шаг, поворачиваюсь и бегу — но напрасно. Кристиан тут же настигает меня, и я визжу от восторга, удивления и ужаса. Он закидывает меня на плечо и идет по комнате.
— Кристиан! — шиплю я, помня, что наверху спит Хосе, хотя он вряд ли нас слышит. Для равновесия я хватаюсь за его ремень, а потом, расхрабрившись, шлепаю Кристиана по заду. Он тут же шлепает меня в ответ. — Ай! — вскрикиваю я.
— Время принять душ, — торжественно объявляет он.
— Пусти меня! — Я пытаюсь изобразить возмущение, но у меня плохо получается. Сопротивление бесполезно, его рука крепко держит меня за бедра — а еще я почему-то не могу удержаться от хихиканья.
— Тебе нравятся эти туфли? — интересуется он, распахивая дверь своей ванной.
— Я предпочитаю стоять в них на полу. — Я изображаю возмущение, но неудачно — все портит смех, который я не могу убрать из голоса.
— Ваше желание для меня — закон, мисс Стил.
Он снимает с моих ног туфли и со стуком ставит их на кафельный пол. Потом выгребает все из своих карманов — сдохший телефон, ключи, бумажник, брелок. Я могу лишь догадываться, как я отражаюсь в зеркале в таком ракурсе. Потом отправляется прямо под свой огромный душ.
— Кристиан! — кричу я — мне ясны его намерения.
Он включает воду на максимум. Господи! Арктика какая-то! Я визжу — но тут же замолкаю, снова вспомнив, что где-то над нами спит Хосе. Холодно, а я одета. Ледяная вода пропитывает мое платье, трусы и лифчик. Я промокла насквозь, но никак не могу удержаться от смеха.
— Хватит! — визжу я. — Пусти!
Я опять бью его, на этот раз больнее, и Кристиан отпускает меня. Я скольжу вниз по его мокрому телу. Белая рубашка липнет к его груди, намокли и брюки. Я тоже вся мокрая, растерянная, счастливая… а он улыбается мне и выглядит так немыслимо сексуально.
Он успокаивается, его глаза сияют, он берет мое лицо в ладони и приникает к моим губам. Целует меня нежно, трепетно, и я забываю обо всем на свете. Мне уже наплевать, что моя одежда промокла под душем. В мире остались только мы вдвоем и каскады воды. Он вернулся, целый и невредимый, и он мой.
Руки сами собой тянутся к его рубашке, которая липнет к каждой выпуклости и ямке на его груди; под мокрой белой тканью виднеются примятые волосы. Я выдергиваю полы рубашки из брюк, он стонет, но не отрывает губ от моего рта. Я принимаюсь расстегивать рубашку, а он отыскивает молнию на моем платье и медленно опускает вниз бегунок. Его губы все настойчивее и горячее целуют меня, язык вторгается в мой рот — и мое тело взрывается от желания. Я сильно дергаю за рубашку, разлетаются пуговицы, отскакивают от кафеля, пропадают в напольной решетке. Я сдираю мокрую ткань с его плеч и рук, прижимаю его к стене, блокируя его попытку раздеть меня.
— Запонки, — бормочет он и протягивает мне запястья, с которых свисает мокрая рубашка.
Торопливо расстегиваю сначала одну золотую запонку, затем другую, беспечно роняя их на кафельный пол. За ними следует и рубашка. Его глаза находят меня под каскадами воды, в них горит огонь желания, горячий, как сама вода. Я тянусь к его ремню, но он качает головой, хватает меня за плечи и поворачивает спиной к себе. Расстегивает донизу длинную молнию на платье, убирает с шеи мои мокрые волосы и проводит языком вверх по шее до границы волос и назад, целуя и подсасывая мою кожу.
Я издаю стон, а он медленно спускает платье с моих плеч, рук, груди и целует меня в шею под самым ухом. Расстегивает бюстгальтер, сдвигает его ниже, высвобождая мои груди. Его ладони гладят их, накрывают каждую, словно чашей, а сам он восхищенно шепчет мне на ухо:
— Какие красивые!
Мои локти скованы рукавами платья, но кисти рук свободны. Я наклоняю голову, открывая доступ к своей шее, и кладу груди в его волшебные руки. Завожу назад руки и с радостью слышу, как он резко вздыхает, когда мои неугомонные пальцы нащупывают его возбужденную плоть. Он выдвигает вперед бедра навстречу моим ласковым рукам. Проклятье, почему он не дал снять с себя штаны?
Он тихонько дергает за мои соски, и они твердеют, набухают в его опытных пальцах; я забываю обо всем и отдаюсь наслаждению, пронзающему острой стрелой мой живот. Я прислоняюсь затылком к его плечу, из моей груди вырывается стон.
— Да, — шепчет он, снова поворачивает меня лицом к себе и приникает к моим губам. Стаскивает с меня лифчик, платье и трусы; они падают мокрой грудой на пол ванной рядом с его рубашкой.
Я хватаю гель для душа. Кристиан затихает, когда понимает мои намерения. Глядя ему в глаза, я выдавливаю на ладонь немного ароматного геля, подношу руку к его груди и замираю, ожидая ответа на невысказанный вопрос. Его глаза раскрываются еще шире, потом он еле заметно кивает.
Я ласково начинаю втирать гель в его кожу. Он делает резкий вдох, но стоит неподвижно. Через какое-то время он хватает меня за бедра, но не отталкивает. Его глаза с опаской глядят на меня, но в них уже меньше страха. Правда, губы приоткрыты, и дыхание, как и прежде, учащенное.
— Ничего, терпишь? — шепчу я.
— Да.
Его краткий, на выдохе, ответ звучит как стон. Мы уже много раз стояли вместе под душем, но тот раз, в «Олимпике», пробуждает в моей памяти горько-сладкие воспоминания. Ну, а теперь я уже свободно прикасаюсь к нему. Нежными круговыми движениями я мою мужа — его подмышки, ребра, движусь к его плоскому, мускулистому животу, к полоске курчавых волос и останавливаюсь перед поясом брюк.
— Моя очередь, — заявляет он, выводит нас из-под водяных струй, берет шампунь и наносит его на мои волосы.
Я понимаю, что он хочет этим отвлечь меня, и запускаю пальцы за пояс его брюк. Он втирает шампунь в мои волосы, его сильные, длинные пальцы массируют мне кожу головы. Я мычу от блаженства, закрываю глаза и отдаюсь божественным ощущениям. После всех стрессов прошедшего вечера сейчас это то, что нужно.
Он смеется; я открываю один глаз и вижу, что он улыбается.
— Нравится?
— М-м-м…
— Мне тоже, — усмехается он и, наклонившись, целует меня в лоб, а его пальцы продолжают свой сладкий и сильный массаж. — Повернись, — командует он.
Я подчиняюсь, и его любящие пальцы медленно обрабатывают мой затылок. Какое блаженство! Он добавляет еще шампуня и осторожно моет мои волосы по всей длине. После этого еще раз тащит меня под душ.
— Откинь голову, — спокойно приказывает он.
Я с готовностью подчиняюсь, и он тщательно промывает мои волосы. Затем опять поворачиваюсь к нему лицом и пикирую на его брюки.
— Я хочу помыть тебя всего, — шепчу я.
Он криво усмехается и поднимает кверху руки, как бы говоря: «Я весь твой, детка». Я усмехаюсь, потом недолго вожусь с молнией — и вот уже брюки и трусы присоединяются к груде остальной одежды. Я выпрямляюсь и тяну руку за гелем для душа и губкой.
— Теперь похоже, что ты рад видеть меня, — сухо говорю я.
— Я всегда рад вас видеть, мисс Стил, — нагло ухмыляется он.
Я намыливаю губку и продолжаю свой маршрут по его груди. Сейчас Кристиан спокойнее — может, потому, что я почти не касаюсь ее. Моя рука с губкой движется вниз, по его животу, по полоске волос, плавно переходящей в волосы на лобке, и, наконец, достигает своей излюбленной цели — его возбужденной плоти.
Краешком глаза я наблюдаю за ним, а он смотрит на меня затуманенным, чувственным взором. Хм-м… мне нравится этот взгляд. Я роняю губку и работаю руками, крепко держа его. Он закрывает глаза, откидывает назад голову и стонет, выдвигая вперед бедра.
О да! Это так возбуждает. Моя внутренняя богиня выползла из своего уголка, где прорыдала весь вечер, и намазала губы ярко-красной помадой.
Его горящие глаза внезапно встречаются с моими. Он что-то вспомнил.
— Уже суббота! — восклицает он, в его глазах зажигается радостный и чувственный огонь. Он хватает меня за талию, прижимает к себе и неистово целует.
Ого, смена темпа!..
Его рука скользит вниз по моему влажному телу, гладит мою попу, его чуткие пальцы ласкают меня, дразнят, а его рот впивается в мои губы, терзает их, лишает меня дыхания. Другая рука погрузилась в мою мокрую гриву волос, придерживает мою голову, когда на меня обрушивается с полной силой вся его страсть. Вот его пальцы входят внутрь меня.
— Ах-х-х… — Мой стон вместе с моим дыханием врывается в его рот.
— Да-а, — стонет он в ответ и поднимает меня, подхватив под ягодицы. — Обвей меня ногами, малышка.
Мои ноги немедленно подчиняются команде, и я прилипаю, как улитка, к его шее. Он прижимает меня к стене душа и замирает, глядя на меня.
— Открой глаза. Я хочу в них смотреть.
Я гляжу на него, мое сердце бешено стучит, жаркая и тяжелая кровь пульсирует в теле; меня захватывает желание, неодолимое и бешеное желание. Потом он входит в меня, ужасно как медленно, наполняет всю меня. Я издаю громкий стон. Он опять замирает, на его красивом лице отражается гамма чувств.
— Ты моя, Анастейша, — шепчет он.
— Да, навсегда.
Он торжествующе улыбается и резким движением насаживает меня еще глубже, заставляя меня испуганно вскрикнуть.
— И теперь мы можем объявить об этом всем, потому что ты сказала «да».
Теперь в его голосе звучит благоговение; он наклоняется, накрывает мои губы своими и движется… медленно и сладко. Я закрываю глаза и откидываю назад голову. Мое тело выгибается, моя воля покоряется ему, попадает в сладкое рабство его волшебного медленного ритма.
Его зубы покусывают мои щеки, подбородок, спускаются вниз по шее, а он набирает темп, толкает меня, толкает, наполняет — и мы уносимся с ним далеко-далеко от тревожного вечера, земных забот. Мир пуст, только я и мой муж, мы движемся в унисон, как единое целое — каждый из нас целиком растворен в другом — и наши стоны и вздохи смешиваются между собой. Я наслаждаюсь изысканным ощущением его власти надо мной, а мое тело расцветает вокруг его плоти.
Я могла потерять его… я люблю его… Я очень сильно его люблю. Внезапно я поражаюсь огромности моей любви и глубине моей преданности ему. Я до самой смерти буду любить этого мужчину… На этой трепетной мысли я взрываюсь в целительном, очищающем оргазме, выкрикиваю его имя, и слезы бегут по моим щекам.
Он достигает своей вершины и изливается в меня. Крепко держа меня, уткнувшись лицом в мою шею, он сползает на пол. Он целует мое лицо, осушает поцелуями мои слезы, а сверху льется теплая вода и омывает нас.
— Мои пальчики сморщились от воды, — сыто и довольно мурлычу я, прислонившись к его груди.
Он подносит мои пальцы к губам и целует каждый по очереди.
— Нам правда пора выйти из-под душа.
— Мне тут хорошо.
Я сижу у него между ног, он прижимает меня к себе. Мне лень даже шевелиться.
Кристиан одобрительно бурчит. Внезапно я понимаю, что ужасно устала, устала от всего. За последнюю неделю столько всего произошло — хватило бы на целую жизнь, — и вот теперь я выхожу замуж. Из моих губ вырывается недоверчивый смех.
— Вас что-то забавляет, мисс Стил? — нежно спрашивает он.
— Насыщенная получилась неделя.
— Верно, — усмехается он.
— Я благодарю бога, что вы вернулись целым и невредимым, мистер Грей, — шепчу я, посерьезнев при мысли о том, что могло бы случиться.
Он напрягается, и я тут же жалею, что напомнила.
— Я страшно перепугался, — признается он, к моему удивлению.
— Тогда?
Он кивает, его лицо серьезно.
Ни хрена себе.
— Так ты все приуменьшил, чтобы не расстраивать твоих близких?
— Да. Я летел слишком низко, чтобы благополучно посадить вертолет. Но как-то я все же исхитрился.
Черт! Я испуганно гляжу на него, а он сидит с мрачным лицом, и на нас льются струи воды.
— Насколько реальной была опасность?
Он смотрит на меня.
— Реальной. — Он делает паузу. — Несколько жутких мгновений я думал, что больше никогда тебя не увижу.
Я крепко прижимаюсь к нему.
— Кристиан, я не представляю своей жизни без тебя. Я люблю тебя так сильно, что меня это даже пугает.
— Меня тоже, — вздыхает он. — Без тебя моя жизнь опустеет. Я очень люблю тебя. — Его руки еще крепче сжимаются вокруг меня, он утыкается носом в мои волосы. — Я никуда тебя не отпущу, никогда.
— А я никогда и не уйду от тебя. — Я целую его в шею; он наклоняется и нежно меня целует.
Через мгновение он шевелится.
— Пойдем. Высушим твои волосы — и в постель. Я уже без сил, да и на тебе словно воду возили.
Я возмущенно вскидываю брови от такого сравнения. Он наклоняет голову набок и ухмыляется.
— Вы с чем-то не согласны, мисс Стил?
Я качаю головой и неуверенно поднимаюсь на ноги.
Я сижу на кровати. Кристиан настоял на том, что он подсушит мои волосы — он ловко это делает. Где он этому научился — мысль неприятная, так что я немедленно прогоняю ее. Уже третий час ночи, и я хочу спать. Кристиан еще раз берет в руки брелок, прежде чем лечь в постель. Он опять удивленно качает головой.
— Ты так ловко придумала. Самый лучший подарок ко дню рождения, какой я когда-либо получал. — Он смотрит на меня нежным и теплым взглядом. — Лучше, чем постер, подписанный Джузеппе де Натале.
— Я бы сказала тебе раньше, но поскольку впереди был твой день рождения… Что я могу подарить человеку, у которого все есть? Я и подумала, что подарю тебе… меня.
Он кладет брелок на столик и пристраивается возле меня, обнимает и прижимает к своей груди.
— Все на высшем уровне. Как ты сама.
Я усмехаюсь, хотя он не может видеть моего лица.
— Я далека от совершенства, Кристиан.
— Вы надо мной смеетесь, мисс Стил?
Откуда он только знает?
— Возможно, — хихикаю я. — Можно задать тебе вопрос?
— Конечно. — Он щекочет губами мою шею.
— Ты не позвонил, когда возвращался из Портленда. Это действительно из-за Хосе? Ты беспокоился из-за того, что я тут буду наедине с ним?
Кристиан ничего не отвечает. Я поворачиваю к нему лицо и с упреком смотрю в его широко раскрытые глаза.
— Ты хоть понимаешь, что это смешно? Какой стресс ты устроил своей семье, да и мне тоже? Мы все тебя очень любим.
Он моргает, потом застенчиво улыбается.
— Я и не думал, что вы будете так беспокоиться.
Я вытягиваю губы.
— Когда, наконец, до тебя дойдет сквозь твою толстую черепушку, что тебя все любят?
— Толстая черепушка? — Он удивленно хлопает ресницами.
— Да, — киваю я. — Именно. Крепкая и непробиваемая.
— Я не думаю, что крепость моего черепа превышает крепость других частей моего тела.
— Я серьезно! Хватит меня смешить. Я все-таки немножко сержусь на тебя, хотя и радуюсь, что ты вернулся целым и невредимым, когда я уже думала… — Я замолкаю и вспоминаю те тревожные часы. — Ну, ты понимаешь, что я думала.
Его глаза теплеют, он нежно проводит пальцами по моей щеке.
— Прости меня. Хорошо?
— А твоя бедная мама? Так трогательно было видеть вас вдвоем, — шепчу я.
Он застенчиво улыбается.
— Я еще никогда не видел ее плачущей. Да, меня это поразило. Ведь она всегда такая собранная, спокойная. Это был для меня шок.
— Вот видишь? Все тебя любят. — Я улыбаюсь. — Может, теперь ты поверишь. — Я наклоняюсь и нежно целую его. — С днем рождения, Кристиан! Я рада, что ты рядом со мной в этот день. И ты еще не видел, что я приготовила тебе назавтра… э-э… на сегодня. — Я лукаво улыбаюсь.
— Что-то еще? — изумляется он, и его губы расплываются в потрясающую улыбку.
— О да, мистер Грей, но вам придется подождать, пока не наступит удобный момент.
Внезапно я просыпаюсь от кошмара; мой пульс зашкаливает. В панике поворачиваюсь на другой бок. К моему облегчению, Кристиан крепко спит рядом со мной. Не просыпаясь, он обнимает меня рукой, кладет голову мне на плечо и тихо вздыхает.
Спальня залита светом. Восемь утра. Кристиан никогда не спит так долго. Я ложусь на спину и жду, когда успокоится сердцебиение. Почему мне так тревожно? Что это, отзвуки вчерашнего вечера?
Мой любимый мужчина здесь. В безопасности. Чтобы успокоиться, я набираю полную грудь воздуха и медленно выдыхаю. Поворачиваю голову и гляжу на его милое лицо. Теперь оно навсегда запечатлено в моей памяти, со всеми ямочками и морщинками.
Во сне он выглядит намного моложе. Я усмехаюсь: сегодня он стал на целый год старше. Я радостно обнимаю себя за плечи, думая о своем подарке. О-о-о… что он сделает с ним? Пожалуй, для начала я подам ему завтрак в постель. К тому же, вероятно, Хосе еще не уехал.
В самом деле, Хосе сидит у стойки и завтракает мюсли. Я невольно краснею. Он знает, что я провела ночь с Кристианом. Почему же я так застеснялась? Ведь я не голая, а в приличном виде. На мне длинный шелковый халат.
— Доброе утро, Хосе, — улыбаюсь я, набравшись смелости.
— Привет, Ана! — Его лицо светлеет, он искренне рад меня видеть. Я не замечаю ни следа насмешки или нечистых мыслей.
— Как спалось? Хорошо? — спрашиваю я.
— Конечно. Ну и вид отсюда — потрясный!
— Да. Особенный. — Как и сам хозяин. — Может, ты съешь что-то более существенное? Завтрак для настоящего мужчины? — шучу я.
— Могу.
— Сегодня у Кристиана день рождения — я подам ему завтрак в постель.
— Он проснулся?
— Нет, вероятно, отсыпается после вчерашнего.
Я поскорее отвожу взгляд и иду к холодильнику, чтобы Хосе не заметил мое смущение. «Господи, ведь это всего лишь Хосе». Когда я достаю яйца и бекон, Хосе спрашивает с доброй усмешкой.
— Тебе он правда нравится, да?
Я недовольно выпячиваю губы.
— Я люблю его, Хосе.
Он удивленно раскрывает глаза, но в них тут же мелькает скепсис.
— Еще бы тебе его не любить, — усмехается он, обводя взглядом богатый интерьер.
Я хмурюсь.
— Ну, спасибо, дружище!
— Эй, Ана, это шутка.
Хм-м… Неужели про меня всегда будут так думать? Что я вышла за Кристиана ради денег?
— Серьезно, я шучу. Ты не такая девушка.
— Будешь омлет? — спрашиваю я, меняя тему. Мне не хочется спорить.
— Конечно.
— И я тоже буду, — сообщает Кристиан, появляясь в большой комнате. Ну надо же, даже пижамные брюки ему идут. Они потрясающе сексуально свисают с его бедер.
— Привет, Хосе, — кивает он.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |