( авторские права защищены) 3 страница

- Уже лучше,- прокомментировал Икуно.- Только чего ты орешь, как

недорезаный?Будто тебе яйца крутят?

Гость вяло поднял голову.Комната плыла перед глазами.

- Если уж поорать любишь,- невинно продолжал хозяин,- ори что-то внятное.

Икуно на мгновение задумался.

- Сакэ любишь?- спросил с хмельным блеском в глазах.

- Люблю,- простонал воин, приходя в чувство.

- Ну, вот!Нанося удар, представляй огромную бочку сакэ, которую у тебя

отобрал противник.

Гость, пошатываясь, поднялся на ноги.

- Ну, давай!- подбодрил хозяин.

Делать было нечего.Заскрежетав зубами в бессильной злобе, самурай неистово заорал:

- Сакэ!!- и ринулся в бой.

Ирония судьбы сказалась в очередной раз.Клинок, вопреки всему, врезался в поперечину потолка, прервав феерическое шествие.Воин застыл, потеряв всякую надежду в этом доме.

Икуно спешно поднес вожделенную жидкость.

- Держи, Будда обязывает дать просящему,- протянул чашу и глотнул

вино.

Гость обреченно выпил и сполз на пол.Собственная беспомощность не поддавалась никакому пониманию.Самурай вспомнил Сусаноо, младшего брата богини солнечного света Аматэрасу.Беднягу изгнали с небес за буйный нрав – он ведь был богом ветра.Излишняя вспыльчивость сыграла злую шутку и с воином.Молодой человек находил мало приятного в том, что с такой легкостью поддался на уловки этого, на первый взгляд, недалёкого человека, лишенного манер и воспитания.Но факт оставался фактом: самурай опростоволосился как мальчишка.

- Ладно,- скривившись, сказал Икуно,- хорош дурака валять.С твоим рвением

того и гляди без жилья останусь.

Самурай беспомощно ухмыльнулся.

- Пошли делом заниматься,- изрек хозяин.

Воин не мог не согласиться с разумными замечаниями.Гостеприимство дома вкушено сполна.

Натянув сандалии и накинув хаори, Икуно уже у двери остановил гостя:

- Слушай, а чего ты вообще на меня набросился?

Самурай оторопело глянул на хозяина.

- Так вы же приказали..- произнес нерешительно.

- Я?!- поразился Икуно, потом внушительно добавил:- Будешь слушать

каждого идиота, так дураком и помрешь.

4.

В селение вьехали засветло.Всю дорогу молодой воин хмуро помалкивал, погруженный в тяжелые, как казалось, мысли.Взор самурая отстраненно блуждал среди верхушек деревьев.Видя задумчивость спутника, Икуно не настаивал на разговоре, не считая нескольких незначительных реплик. Тем более, что солнце стояло высоко, немилосердно опаляя головы.Удушливый воздух оседал в легких, ничуть не способствуя вентиляции.Жара шестого месяца удалась на славу.

Поглядывая на самурая Икуно невольно усмехался.С тех пор, как он впервые взял катану* в руку, прошло много лет, но пожалуй первые попытки в технике боя давались Икуно с не меньшим трудом.То ли дело отец.Позавидовать мастерству Иттэя могли многие.

Способность отца к мгновенной реакции не могла не вызвать восхищения.Иттэй был одним из тех уникальных воинов, технику которого можно было смело назвать непревзойденной.Трудно сказать наверняка, что послужило основой для такого таланта – природный дар или упорство в тренаже.Скорее всего и то и другое.

Отец Иттэя и дед Икуно - знатный самурай, один из основоположников клана воспитал сына в строгом почитании традиций дома Ямадзаки, одновременно привив способность к ясному расположению духа в любой ситуации.Это качество, столь почитаемое среди воинского сословия, сослужило Иттэю добрую службу не только на поле битвы, но и в кругу самураев, высоко оценивших мастерство клинка Ямадзаки и неизменное хладнокровие в повседневных делах клана. Завоевать уважение в среде воинов – дело довольно хлопотное, но Иттэю удалось добиться этого без особого труда.

Тридцати лет отроду, не потерпев ни одного поражения в поединках на мечах, Ямадзаки стал непререкаемым авторитетом кэндо* в нескольких провинциях.К тридцати пяти Иттэй перестал использовать в дуэлях холодное оружие, отдав

предпочтение деревянному мечу - таким образом дав понять противникам, что владение стальным клинком - для него пройденый этап.В этом же возрасте младший Ямадзаки остепенился в поисках просветления на пути меча и обзавелся семьей.Жена, скромная молодая женщина из самурайского рода, родила ему сына, которого Иттэй нарёк в честь деда - Икуно. Когда малышу шел седьмой год, Ли неожиданно умерла от болезни легких и Иттэю пришлось взять на себя заботы о воспитании мальца.Будучи до глубины сердца преданным пути самурая, отец решил наставить сына в лучших традициях воинских домов, дабы малец смог достойно противостоять жизни не только на поле брани, но и в будничных делах.

Уличить Иттэя в отсутствии настойчивости было так же сложно, как поймать тигра голыми руками.Сын рос под пристальным вниманием отца, направившего все усилия на воспитание в сыне прежде всего несокрушимого духа.В девять лет Икуно познакомился с длинным мечом – катаной, и пониманием, что меч – кокоро* самурая, которым тот служит родителям и клану, проявляя доблесть в битвах и сострадание в мирные времена.Иттэй наставлял сына в строгом соответствии с кодексом чести* самураев и к пятнадцати годам Икуно вырос достойным сыном своего отца.

И даже в тренировочном бою Ямадзаки ловил себя на невольной радости от

возможности обучить сына тайнам владения клинком - Икуно должен превзойти

своего отца на Пути меча.

Иттэй был неуловим.Двигаясь с фантастической проворностью, отец всякий раз ускользал от клинка.Дело заключалось даже не в медлительности сына.Икуно старался изо всех сил.

- Запомни, между додзё * и местом поединка нет разницы,- учил Иттэй.- Смелость здесь отольется сторицей во время реальной схватки.Выкладывайся сполна.

Игнорировать отцовские замечания - поступать заведомо опрометчиво. Авторитет Иттэя в вопросах кэндо не подлежал сомнению.Старик несмотря на

преклонный возраст сохранил невиданную резвость и пронес сквозь годы высокое звание мастера клинка.

В додзё была безупречная чистота.Вдоль одной из стен выстроились деревянные мечи.Доски пола были натерты до блеска.На больших висячих свитках – надписи для учеников, призывавшие к дисциплине и стойкости.

- Двигайся быстрее,- подгонял Иттэй, уворачиваясь от очередного удара бамбуковым мечом.- Я начинаю засыпать.

Всякий раз Икуно наносил удар, будучи уверен в поражении цели, и всякий раз отец неизменно обманывал ожидания сына.Меч со свистом пронзал воздух, проваливаясь в пустоту.

- Еще быстрее, мне уже скучно,- торопил Ямадзаки.

Едкие замечания отца будили злость.Собственная беспомощность в столь простой задаче казалась немыслимой.Неуловимость противника не входила ни в какое понимание. Икуно раздражался все больше, вкладываясь в удар всем телом.Но толку не прибавлялось. Мелькнувшей тенью отец ускользал из самых, на первый взгляд, безвыходных ситуаций.И все усилия пропадали впустую.

Заметив, что сын теряет самообладание, Иттэй остановил бой.

- Почему ты злишся?- спросил Ямадзаки, смахивя пот со лба сына.

Икуно опускал глаза.

- Не знаю,- ворчал удрученно.

- Хорошо, я тебе скажу.Тебя раздражает неудача.И в этом отношении ты

совершаешь ошибку.

- Почему?

- Пока ты привязан к исходу поединка, ты отличная мишень.Дело за малым –

растравить твою эмоциональность.И ты мертвец.

- Ты слишком быстр для меня,- пытался возразить Икуно.

- Дело не в этом.Просто ты рассчитываешь на победу и розачаровываешся.

- Разве желать победы – плохо?

- Я скажу по-другому.Это нецелесообразно.Для воина нет понятий "хорошо" и

"плохо".Жизнь принято считать хорошей, а смерть – плохой.Это терминология расчетливого ума, привыкшего манипулировать сознанием ради контроля.Отпусти

свой ум на свободу.

- Как?

- Перестань рассчитывать.Ошибки неизбежны, но в них нет ничего плохого,

ибо жизнь – это путь ученичества.

Икуно, казалось, поник духом.

- Посмотри на меня,- произнес Иттэй.- Я ничем не отличаюсь от тебя.Хочешь знать секрет мастерства?

- И что это?

- Я не боюсь смерти, потому что для меня она равна всему остальному.И

проигрыш не трагедия, а всего лишь продолжение Пути.

- Но я хочу побеждать,- настаивал Икуно.

- Тогда не бойся проигрывать,- сурово сказал Иттэй.- Тот, кто боится

поражения, воистину достоин презрения, потому что не верит в себя.

Икуно силился вникнуть в отцовские поучения.Иттэй не мог не заметить старания сына.

- Привязанность духа к победе делает его слабым, потому что он возбужден.Когда дух спокоен – он неуязвим,- с теплотой произнес Ямадзаки.- Не думай о победе и поражении.Просто проявляй смелость и бейся.

Сила доводов Иттэя была неоспоримой.

- Вижу, что обучение продвигается с трудом,- раздался третий голос.

Появление старшего брата – главы клана – как всегда отличалось неожиданностью.

- Прости, что без приглашения,- самодовольно произнес Ицуери.- Мы позволили себе немного понаблюдать.

Иттэй недоверчиво качнул головой:

- Что привело тебя?

- Ты не должен быть строг с Икуно,- высокомерно произнес Ицуери.-

Иначе малец будет чувствовать себя сковано.

Господин Ямадзаки находился в хорошем расположении духа.Компанию главе клана составил сын, Курандо – крепкого телосложения юноша, отличавшийся излишним позерством.Несмотря на молодой возраст, природа наделила Курандо богатырской силой, что было предметом вечной гордости даймё.Очевидно и теперь старший брат находился под впечатлением собственной удачи – сын сполна оправдывал надежды о достойном наследнике.

- В конце концов не всем суждено быть самураями,- разглагольствовал глава клана, взяв в руку учебный меч.- Для Икуно найдется занятие и менее ответственное.

- Какое, интересно?- спросил Иттэй ровным голосом.

- Ну, учитывая его медлительность, быть может Икуно стоит сосредоточиться

на счетоводстве?

Курандо презрительно ухмыльнулся.Во всех воинственных домах професии связанные с канцелярией считались недостойными воинского сословия.

- Курандо, очевидно, уготована более благородная участь?- поинтересовался младший брат.

- Кому-то нужно иметь дело с оружием,- Ицуери с гордостью посмотрел на сына.- В свои годы Курандо довольно силен.Среди сверстников ему нет равных.

Иттэй усмехнулся.

- Чему ты улыбаешься?- подозрительно спросил глава клана.

- Это похвально.Да толку в том мало,- иронично высказался отец.

- Почему?

Младший брат изобразил забавную мину:

- Да потому что хотя я и старик, но положу Курандо даже из сидячего положения.

Ицуери засомневался:

- А пуп не развяжется?

- Не развяжется.

Здесь было о чем задуматься.Курандо – шестнадцать, отцу - пятдесят шесть.Но разница в возрасте, похоже, не смутила старика.Иттэй прилежно уселся посреди додзё, приглашая юношу померяться силами.Курандо переглянулся с отцом. Ицуери пожал плечами и кивком дал согласие.

Пока молодой человек приближался к противнику, прикидывая как схватить старика, последний сидел с отсутствующим, а скорее даже скучающим выражением. Сидячее положение давало Курандо преимущество – количество усилий, необходимых для того, что-бы свалить Иттэя, сокращалось вдвое.Утешая себя этим соображением юноша довольно расслабленно подошел к противнику. Ошибка стоила дорого.Воспользовавшись самоуверенностью молодого человека, Иттэй в резком выпаде вцепился в кимоно Курандо и бросил противника через себя. Юноша явно не ожидал подобной резвости и в полной беспомощности камнем рухнул вниз. Подняться уже не удалось.Сила удара отца была известна всем. Согнувшись от боли, предмет гордости Ицуери растянулся на татами*.

- Курандо!- вне себя заорал даймё.

Превозмогая боль, сыну удалось подняться.Ицуери покраснел от гнева и смущения.Поражение было настолько внезапным, что даймё проглотил язык от досады.

Иттэй направился к брату со скучающим выражением.На лице старика не было ни каких признаков усталости.Будто Иттэй наслаждался чашкой хорошего чая, а не проявлял усердие в схватке.

- Хвалиться силой, когда характер еще не сформировался, глупо,- произнес

младший брат, подойдя к главе клана.

Ицуери пылал от гнева, понимая, что выставил себя дураком:

- Какой к черту характер?!

Иттэй, видя, что старший брат находится во власти неконтролируемых эмоций, покорно склонил голову.Перечить главе клана было бы неосмотрительно.

- Что молчишь?- нетерпеливо произнес Ицуери.

- Ты сам знаешь,- кротко сказал Иттэй.

- Что я знаю?

- Что я прав,- ответил старик с обезоруживающей улыбкой.

Ицуери, казалось, вот-вот лопнет от негодования.

- Черт знает что!Все себя учителями возомнили.Только и твердят, что о

характере.И мой брат туда же!Ну, что ты улыбаешься?Тебе повезло, так и знай!

Отец тихонько посмеивался.

- Ничего не хочу знать,- отмахнулся Ицуери.- Бросать слова на ветер может каждый.

Замечание задело старика.

- Ты упрямей, чем сто ослов,- бросил Иттэй в сердцах.

Ицуери смутился, понимая, что перегнул палку.Братья не должны ссориться по пустякам.

- Ты не мне это говори, а им,- глава клана указал на сыновей.

- Ну, ладно,- процедил отец и громко крикнул: - Матабэй!

В додзё вошел слуга.Младший брат кивком указал на татами.Матабэй послушно сел.Иттэй обвел присутствующих пристальным взглядом.Икуно, за все время не проронив ни слова, внимательно следил за отцом.Курандо пришел в себя после потрясения от внезапного поражения.

Старику наверняка удалось завоевать внимание и уважение молодых людей.

- Ну и что?- уставившись на Матабэя, произнес Ицуери.- Что в нем необычного?Или у него из головы вишни растут?Зачем мы теряем время?

Иттэй снисходительно ухмыльнулся:

- Вишни у Матабэя не растут, хотя жаль.Была бы двойная польза.

- Тогда зачем нам пялиться на него?- не унимался глава клана.

Иттэй посмотрел на брата.Ицуери, догадавшись, что пришло время прикусить язык, недовольно выпятил губы.

- Мой слуга необычен тем, что у него тело скалы,- заявил Иттэй.

- Что?- не сдержался Ицуери.

- Прошу простить моего брата,- сказал младший Ямадзаки.- Хотя он и великий

воин, иногда на него находит помутнение.

- Это почему?- отозвался Ицуери.

- Потому что ты забываешь основы,- укорил брата Иттэй.

Глава клана надулся павлином.

- Хватит корчить из себя мудреца,- проворчал Ицуери.- Обьясни толком.

- Здесь нечего обьяснять.Это можно только показать,- ответил отец и,

повернувшись к слуге, четко произнес:- Приказываю тебе совершить сэппуку*.

Не моргнув и глазом, Матабэй вытащил малый меч.

- Это шутка?- спросил даймё.

- Разве я похож на шутника?- холодно произнес Иттэй.

Видя, что слуга исполнен решимости, глава клана забеспокоился.

- Может хватит валять дурака?- угрюмо бросил Ицуери.

- Дурака валяешь ты,- невозмутимо ответил младший брат.

Не откладывая дело в долгий ящик, Матабэй немедленно отвел руку с клинком в коротком замахе, намереваясь нанести удар в область живота.У Икуно сперло дыхание.

- Ты сошел с ума?- крикнул Ицуери.

Крепкая хватка отца не дала совершить непоправимое в последний момент.Кончик лезвия замер в дюйме от тела.В додзё зависла мертвая тишина. Сердце Икуно стучало как у загнаного зайца. Курандо изменился в лице.Никто не решался выдавить и слово.

- Дьявол, - прошептал Ицуери.

Иттэй жестом отпустил слугу.Матабэй поднялся, как ни в чем не бывало, и с поклоном удалился.

- Основной принцип боевых искусств – непривязанность к жизни,- строго

произнес отец.- Если ты боишься смерти – ты уже проиграл.

Демонстрация произвела впечатление.Все присутствующие проглотили язык.

- В чем тебе не откажешь,- наконец выдавил из себя Ицуери,- так это в находчивости.

- Дело не во мне,- со значимостью сказал младший брат.- Эти парни должны понимать кто мы и и куда идем.Наши предки создали клан Ямадзаки и в руках наших детей его будущее.Необходимую решимость перед лицом смутных времен всегда дает только одно лекарство – приятие своей смерти.С ним приходит несокрушимый дух и сила вершить невозможное.

- Разве кто-то дал тебе повод для сомнений?- спросил глава клана.

- Небрежение опасно,- решительно сказал Иттэй.- И ты знаешь это не хуже

меня.

- Я всегда чту память предков,- гордо произнес Ицуери.- Мне не в чем

упрекнуть себя.

- Я не хочу, что-бы ложное самодовольство встало на пути воинской доблести.

Даймё уловил намек.

- Ты не можешь сравнивать.Курандо еще молод.И ты, естественно, для него слишком хорош,- попытался оправдать сына.

- Отец,- отозвался Курандо.

Глава клана поднял руку в повелительном жесте.Для сына это знак молчания.

- И что?- не сдавался Иттэй.

Аргументы брата выглядели вяло.

- Любой подходящий противник позволит проявить свою смелость,- добавил Ицуери.

- В бою выбирать не приходится,- ответил Иттэй.- Бьешся с первым попавшимся.Все решает сила духа.

Замечания брата задели за живое.

- Если сравнивать, то я бы не сказал, что у тебя много поводов для гордости,- выпалил Ицуери, выразительно глядя на Икуно.

Иттэй спрятал улыбку.

- Прекрасно.Давай так и сделаем.Если победит Икуно, твой сын не притронется к женщине до тридцати лет.Если же победа достанется Курандо – соответственно, такая же участь ожидает Икуно.

Даймё ошарашено глянул на брата.Молодые люди испуганно переглянулись.

- Ты как всегда оригинален.Интересно, как нам удастся контролировать выполнение обещания?- озадаченно спросил Ицуери.

- Очень просто,- ухмыльнулся Иттэй.- Узнаем – отрежем нефритовые стволы*.

Предложение брата, по меньшей мере, удивило.

- Ну, как?- не унимался отец.

Даймё с сожалением посмотрел на сына:

- Это слишком жестоко.Ты не жалеешь наших детей.Они сойдут с ума от воздержания.

Перспектива оказаться вне женского внимания, впрочем, как и без половых органов, наводила на определенные размышления.

- Ладно,- пошел на уступки Иттэй.- Сократим срок до двадцати пяти.

Сыновья, чувствуя себя заложниками ситуации, были вынуждены только молча наблюдать за вершением суда.

- Согласен,- кивнул Ицуери.

- Тогда на татами,- указал Иттэй молодым людям.

Сыновья обреченно поднялись.Иттэй вручил каждому по бамбуковому мечу.

- Ну, кто возрадуется сегодня?- подмигнул обоим.

Все было бы смешно, если бы не было так грустно.Молодые люди глупо уставились друг на друга, еще не вполне веря в серьезность происходящего. Реальная возможность поступиться одним из немногочисленных соблазнов никак не радовала.Тем более юный возраст отчаянно требовал несомненного познания в этой области.Первые слабые эротические фантазии посещали каждого из молодых противников, и опасность оттянуть желанную близость с женщиной еще на десять лет могла кого угодно вогнать в уныние.

- Я не поступлюсь,- прорычал Курандо.

Икуно хмуро молчал, но судя по недружелюбному виду молодого человека, он был вполне солидарен с соперником.Слишком дорого стоил проигрыш.На кону – все, чем так трепетно дорожил каждый мужчина.

- Начинайте,- махнул рукой Иттэй.- Мы помолимся богам за вашу удачу.

Слова отца прозвучали издевкой.

Противники встали в позицию.Икуно махнул мечем, давая возможность руке привыкнуть к оружию.

Бой начался неожиданной атакой Курандо.Очевидно молодой человек воочию представил последствия проигрыша, если с яростным остервенением накинулся на соперника.Ожидать меньшего не приходилось. Жесткие условия поединка требовали проявить умение и находчивость.Никто из противников не собирался

поступаться не только женской лаской, но и честью, даже если оба юноши принадлежали к одной фамилии.

Амбиции Курандо заставили молодого человека показать всю мощь, на какую способен достойный наследник клана Ямадзаки.Положение не позволяло допустить даже мысль о возможном поражении.Опозориться дважды в глазах отца – означало бросить тень на свое положение непобедимого сына.Принимая во внимание все вышеизложенное, Курандо ударил со всем отчаянием человека в сложной ситуации.Натиск наследника настиг Икуно плотной, безжалостной стеной.Удары посыпались как капли дождя на молодую голову.Преимущество в силе давало возможность Курандо подавить волю противника. Каждый удар меча молодого человека был подобным бою тяжелого молота.

Икуно покрылся потом после первой же атаки, жадно хапая ртом воздух.В Курандо, казалось, влилась сила десяти.Не давая возможности сопернику опомниться, наследник бил настолько мощно, что в конце концов меч Икуно сломался пополам.

Курандо ядовито оскалился:

- Попрощайся с девушками.

И, замахнувшись, атаковал сверху.Несмотря на уязвимость положения, Икуно сделал шаг вперед, перехватив запястье противника, и сильным рывком заставил Курандо перевернуться через голову и, дурацки махнув в воздухе ногами, грохнуться на татами.Прием был проведен в лучших традициях кэндо.Икуно использовал силу противника против него самого.

Воспользовавшись замешательством наследника, Икуно схватил со стены бамбуковый меч.

- Ну, ладно,- прохрипел Курандо, подымаясь с татами.

Сын дяди никогда не был в его глазах достойным соперником.И злость от того, что хитрость Икуно удалась, заполнила все существо молодого человека.С намерением проучить выскочку раз и навсегда, Курандо, с перекошеным от гнева лицом, бросился в бой.Молодые люди схватились с яростью двух тигров. Курандо бил, но иногда меч со свистом вспаривал лишь воздух. Снова и снова. Неведомая ранее сила отрешенности овладела Икуно, позволяя ускользать из-под несущегося клинка. Наставления отца не пропали даром.Молодой человек впервые ощутил восторг от того, что под давлением обстоятельств ему удалось добиться необходимой собранности.Неуклюжесть тяжелого Курандо послужила хорошим подспорьем.

Однако радость оказалась преждевременной.Наследник, внеся коррективы в технику, принялся более точно наносить удары и Икуно пришлось воспользоваться мечем, что бы не потерпеть поражение.Вид самодовольного лица противника вогнал сына Иттэя в неконтролируемую ярость.Икуно перехватил инициативу и в одной из контратак два меча с треском сломались друг о друга.На мгновение воццарилась тишина.Отцы, следя за продвижением схватки, с нескрываемым интересом уставились на сыновей.Такого накала никто не ожидал.

Противники со смесью гнева и растерянности пожирали друг друга, пока не приняв единожды верное решение, схватились посреди додзё в рукопашную. Курандо, будучи сильнее, бросил соперника через себя, но Икуно не остался в долгу, подсечкой свалив наследника с ног.Сцепившись как лютые псы, молодые люди покатились по татами.Рычание бойцов разнеслось по додзё. Упорство молодых людей, с таким трудом отстаивающих право своих органов на полную во всех отношениях жизнь, не могло не вызвать умиление.

Тем временем противники, увлекшись схваткой, вылетели на улицу, выбив входную дверь.Глава клана с братом последовали за дерущимися.Стояло лето и молодые люди лихо запрыгали по зеленому двору, нанося друг другу удар за ударом.

Бой постепенно переместился на улицу и привлек внимание самураев, топтавшихся невдалеке.Несмотря на пыль, которую подымали бойцы, вокруг них быстро образовалась толпа почитателей уличных драк и криками принялась осторожно подбадривать противников, немного смущаясь присутствием самого даймё.Впрочем. молодые люди не нуждались в дополнительной поддержке.Их ненависть по отношению к друг другу была настолько большой, что придавала необходимые силы для противостояния.Кровоподтёки на лицах обоих свидетельствовали за последнее.

Кто знает сколько бы еще продолжался бой, если бы не случайность.Курандо неожиданно поскользнулся на косточке вишни и потянув Икуно за собой, свалился в канаву.Все было бы ничего, но как на зло ею оказалась помойная яма. Неприглядное положение мигом остудило пыл противников.Оба молодых человека, утопая по грудь в помоях, застыли посреди коварного места.

Улица грохнула хохотом.Даймё Ицуери схватился за бока.Иттэй последовал примеру брата.

- Дайте бедняжкам полотенце,- крикнул с иронией кто-то из самураев.

- Зачем?Они вернулись в свою природную среду,- подметил Иттэй.

- И неплохо смотряться вместе,- добавил Ицуери.

Толпа завыла от смеха.Понимая всю неприглядность своего положения, молодым

людям оставалось только беспомощно терпеть.Выставить себя на посмешище перед знатными воинами клана и перед самим даймё удавалось не каждому.

От осознания собственного бессилия у противников подкатывался ком к горлу.

Уши горели от стыда.Головы покорно опущены вниз.

- Да..- произнес сковозь приступы смеха Иттэй,- я начинаю сомневаться в основах.Ярость вашей схватки навела меня на странные мысли.Мы ошибочно считали, что необходимую отрешенность во время боя дает непривязанность к жизни.Но теперь я понимаю, что возможность для вашего дружка лишиться уютного местечка в женщине, не менее сильная мотивация для воина.

Самураи во всю захохотали.

- Ты прав, брат,- изголялся Ицуери.- Какой странный парадокс!Наши воины готовы расстаться с жизнью, но отказаться от внимания женщин им не под силу.

- Будем хранить это открытие втайне,- продолжал измываться Иттэй.- Заложим технику новой уникальной системы подготовки воинов.Назовем ее "Горячий нифрит".

Смех облаком завис над молодыми людьми.Дальнейшее выяснение отношений не имело смысла. Слова Иттэя поставили жирную точку.

Воспоминание об отце настолько глубоко заполонили сердце, что время пути промелькнуло незаметно.

- А харчевня здесь имеется?- бросил Икуно, как только проехали первые крестьянские хибары.

Мунисай, молодой самурай, улыбнулся.

- А не рановато ли?

- Скорее поздновато,- буркнул Икуно.

Воин важно приосанился.

- Господин ждет вас к ужину в удобное для вас время,- произнес учтиво.

- Хм,- покосился Икуно,- такая вежливость встречается все реже.

- Традиции – основа могущества клана Нибуро.Законы гостеприимства для нас священны,- подчеркнул самурай.

- Неужели?- лицо гостя приобрело скучающее выражение.- Что ж ты не

развлекал меня в дороге?

- Я – воин, а не танцор,- уточнил самурай, мысленно проклиная

самодовольного спутника.

- Резонно,- согласился гость и зевнув, добавил:- Хотя танцор из тебя получился

бы получше.

Мунисай проглотил намек.Клинок гостя был серьезным оппонентом и самурай не рискнул испытать судьбу дважды.Икуно, между тем, отпала охота дразнить молодого воина.То ли от долгой дороги, то ли от черезчур серьезного попутчика гостя клонило в сон.

Надвигались сумерки.Лошади, утомленные солнцепёком неторопливо брели вдоль улицы.Гость лениво рассматривал покрытые где черепицей, а где кипарисом дома.Солнце скрылось за горизонтом, окрасив алым цветом полнеба.Прохладный ветерок приятно ласкал лицо.

Такие вечера прекрасны для визитов к возлюбленным, когда заботы дня отброшены и слабый огонек лампады на веранде знак того, что тебя ждут.

Неприхотливый ужин из аваби* и вина, легкая беседа в полутьме, кружащий голову аромат сирени, голос далекой свирели.Свет лампы выхватывает из темноты слабые очертания женской фигуры, а звук ее мелодичного голоса тревожит сердце.И эта таинственность незаметно пробуждает желание. Словно туман, влечение обволакивает и сгущается в воздухе.Манящая улыбка женщины, ее немного испуганное ожидание – все пробуждает трогательную нежность.Такие вечера благословенны небесами и даже боги иногда спускаются полюбоваться очарованием летних ночей, когда в их честь в синтоистских храмах при свете факелов исполняются ритуальные песни и пляски.

- Далеко ли до имения?- тряхнул головой Икуно, проганяя негаданное видение.

- Мы приехали,- самурай натянул поводья.

- Куда?

Воин молча указал на толпу зевак у ворот большого дома.Икуно недовольно скривился.

- И охота тебе маяться на пустой желудок?- бросил устало.

Мунисай неопределенно махнул рукой:

- Мне было приказано вас доставить к месту проишествия.

- Ясно.Сначало дело, после развлечения,- невесело произнес гость.- Традиции,

говоришь?

Самурай кивнул с каменным лицом.Икуно неохотно слез с лошади.

- В дом никого не пускали?- произнес, окинув толпу взглядом.

- Нет.Ждали вас.

- Дождались. Ну, пойдем.

5.

Смеркалось.Первые звезды далекими огнями зажглись в небе.

- Фонарь есть?- спросил Икуно.

Масляная лампа вспыхнула зарницей в руке молодого воина.Гость склонился над телом.Свет ночника рисовал причудливую картину обезглавленного трупа. Диковенные пятна рыжего пламени придавали бледным очертаниям потусторонний вид.Тело лежало на дощатом полу веранды в нелепой позе.Руки неестественно скручены, словно в последнем желании обьятий.Ладонь правой руки сжимала рукоять малого меча.Клинок всем лезвием сидел в теле в области живота.Лужа крови темным озером запеклась на досках.

Икуно невольно вздохнул.Мертвецов не становилось меньше.Безголовое тело – не редкость.Это уже дань времени.Вскрытие живота – как начальный набросок, разрубленный позвоночник – последний мазок иероглифа смерти.Дальше все просто: ни надежд, ни желаний, ни жалости. Со временем из памяти живущих испарятся твои черты, одна за одной, как высыхает роса на утреннем солнце.И найдется ли на земле хоть одна душа привязанная к тебе всем сердцем.Кто заплачет о тебе?Кто не сомкнет глаз ночью?

Дата добавления: 2015-11-04