Сергей Кляшторный заведующий сектором тюркологии и монголистики Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН

Сергей Кляшторный
заведующий сектором тюркологии и
монголистики Санкт-Петербургского
филиала Института востоковедения РАН

О времени основания Казани

В своей статье автор рассматривает разные гипотезы о времени основания Казани.

Все гипотезы о времени основания Казани базируются на использовании: даты первого упоминания имени города в исторических источниках; этимологической интерпретации имени города; археологических, эпиграфических и нумизматических материалов; интерпретации произведений устного народного творчества или художественного вымысла, частично зафиксированных в древних письменных памятниках или собраниях фольклорных материалов; оценки политических и социально-экономических процессов.
Два последние основания носят очевидно вспомогательный характер и не подлежат отдельному рассмотрению.
Важно заметить, что в суждениях о времени основания Казани решающее значение имеет то обстоятельство, что под этим названием известны: а) городище Иски Казань в 45 километрах от современной Казани, в среднем течении реки Казанки; б) средневековая Казань в устье реки Казанки. Одна часть исследователей (последний по датам публикаций — В. Л. Егоров) решительно отвергает какую-либо историческую преемственность этих двух объектов. Другие же, напротив, эту преемственность признают и обосновывают (последний по дате публикаций — Р. Г. Фахрутдинов).
Рассмотрим возможности использования каждого из предложенных оснований (заметив, что подробный анализ археологических материалов предпринимался Ф.Ш.Хузиным).

I. Древнейшие упоминания Казани в исторических источниках
1. Русские летописи упоминают Казань под 1376 годом (единичные упоминания), 1382 годом (единичное упоминание) и в 90-х годах XIV века (многократные упоминания во многих летописях) в связи с набегами ушкуйников и походами русских князей. Эти упоминания были вполне правомерно подвергнуты критике ещё С.М.Шпилевским (1877 год) и многими последующими исследователями. Было доказано, что в одних случаях название Казань подменяло имя Булгар. В других случаях оно заменяло схожее, но малоизвестное в послебулгарское время название города Кашан в низовьях Камы. Так, упоминание Казани Рогожским летописцем под 1391 годом, где сообщается о разгроме ушкуйниками города Жукотин (Джукетау) и Казани, во втором случае скорее относится к Кашану. В новейших работах упоминание Казани под 1396 годом признаётся аутентичным (подлинным), так как это событие упомянуто многими летописями (В. Л. Егоров).
2. Упоминание Казани под 1172 или 1177 годами в "Казанской истории", русском литературном памятнике 60-х годов XIV века, где основание города изложено в своего рода романах о Саине Болгарском или Саине Ордынском (то есть Бату-хане!), имеет очевидную фольклорную окраску, крайне противоречиво и не может быть принято за основание для исторических выводов.
3. Из упомянутых в летописях персонажей с возникновением Казани связывают, на основании общих оценок ситуации в годы "Великой замятии", князя Хасана, летописного Асана или Осана. Он короткий срок был правителем Булгара, вынужден был уступить Булгар ставленнику Мамая Махмуд-султану (1370 год), а в 1376-1377 годы оборонял Булгар вместе с Махмудом против рати русских князей. Оба татарских князя потерпели неудачу, но за пять тысяч рублей откупились и спасли город. В. Л. Егоров предполагает, что Хасан в 1370 году получил от Махмуд-султана удел земли по реке Казанке и основал город, названный по его имени. По гипотезе И.Г.Добродомова (1979 год), имя Хасана было истолковано местным населением как Казан и закрепилось за городом, расположенным в устье реки Казанки. Это очень красивая гипотеза, которая, к сожалению, не подтверждается никакой объективной информацией и подверглась справедливой критике (С.Х.Алишев, 1995 год).
4. В восточных источниках Казань впервые упомянута персидским историком Ахмадом Мухаммадом Гаффари (умер в 1567 году), писавшим при дворе шаха Тахмаспа. В повествовании о "царях Кок-Орды" (в действительности Ак-Орды) Гаффари наряду с Булгаром называет Казань. Он ничего не дополняет, кроме Казани, к списку, приведённому Муин ад-Дином Натанзи (Аноним Искандера), от которого полностью зависит. Это сочинение, написанное в 1413-1414 годах, известно в двух редакциях. Список одной из них хранится в рукописном отделе Института востоковедения РАН (Санкт-Петербург), а другой — в Британском музее (издан Ж. Обеном). Поскольку в обоих списках Казань не фигурирует, то возможны два допущения: или Гаффари имел в своём распоряжении более полный список сочинения Натанзи, или он дополнил список, исходя из историко-географических представлений своего времени.
Таким образом, первые упоминания названия Казани под этим именем в исторических источниках относятся не ранее чем к 90-м годам XIV — началу XV века.

II. Этимологические интерпретации названия города
Возможную помощь в определении времени основания города могут оказать исследования, связанные с этимологизацией названия Казани или привязками названия к внешнему источнику, каковым может оказаться иной топоним, этноним, антропоним.
В литературе известны следующие гипотезы:
1. Этимологическая увязка названия с предметом или объектом:
а) Казан — "котёл", с приведением местных мифов на сей счёт;
б) "котловина", с попыткой рационального объяснения особенностями долины реки Казанки;
в) квазирациональная этимологическая привязка к слову каен —"берёза" (Дж.Г.Киекбаев).
2. Возведение названия города к гидрониму — названию реки Казанки, гипотеза, ничего не объясняющая.
3. Имеются две попытки связать название города с этнонимами:
а) туркменским салор-казан (Г. В. Юсупов);
б) искусственно созданным этнонимом каз (Г. Ф. Саттаров). Обе попытки совершенно умозрительны.
4. Возведение топонима "Казань" к антропониму, т. е. личному имени. "Топонимия всех трёх тюркоязычных республик бассейна Волги — Татарской, Чувашской и Башкирской — пестрит антропонимами" — замечает Э.М.Мурзаев (Тюркские географические названия. М., 1996, с. 19б). Об относительном преобладании антропонимики в названиях населённых пунктов Поволжья пишет наиболее глубоко проработавший эту тему Г.Ф.Саттаров (Антропонимия Татарской АССР. Казань, 1975 и др. его работы). Очевидна и историческая традиционность такого рода топонимов в Урало-Поволжском регионе. Так, Г.В.Юсупов отмечает очень большое число населённых пунктов, названия которых образованы от личных имён, встречающихся в булгарских эпитафиях — надмогильных надписях XIV века (Г.В.Юсупов, 1971). Последний опыт привязки топонима "Казань" к имени одного из правителей XIV века, князю Хасану предприняли И.Г.Добродомов и В.А.Кучкин. К сожалению, эта гипотеза, построенная на теоретически допустимом пределе, слишком искусственна и оставляет без объяснения контаминацию (смешение) двух вполне различимых в языковом и обиходном сознании того времени слов — мусульманского имени Хасан и бытового термина казан (со всем его семантическим спектром).
Вместе с тем, если обратиться к тюрко-монгольскому средневековому фонду личных имен, и прежде всего к именам тюркской и монгольской аристократии эпохи Чингизидов, то легко заметить достаточную популярность имени Казан (Газан) и его несомненную связь с ханскими родами. Впрочем, впервые оно фиксируется тюркским источником задолго до монгольской эпохи.
Казан-бек (Казан-хан) из племени салоров — главный богатырь огузских племён, за-свидетельствованный в их генеалогической традиции (Китаб-и дедем Коркуд). В.М.Жирмунский относит формирование этой традиции к сырьдарьинским огузам, ко времени их войн с печенегами (IX-Х века), происходивших и в Приуралье, и в Нижнем Поволжье, где с того времени надолго закрепились огузские "40 племён". Об этом свидетельствует арабский путешественник XII века Абу Хамид ал-Гарнати — по его словам, огузы господствовали тогда во всём Нижнем Поволжье и их столицей был Саксин. Тем не менее, усматривать какую-либо связь между эпическим вождём салоров Казан-беком и топонимикой Среднего Поволжья оснований нет.
Ещё в 1767 году историк, географ и экономист П.И.Рычков предложил связать название города с именем какого-либо татарского принца по имени Казан. В XIX веке эта гипотеза была поддержана К.Фуксом, А.С.Дубровиным, Ш.Марджани и другими исследователями древностей Казани. Так, Ш.Марджани полагал: "нужно думать, что основал его (город) хан сарайский Казан-хан, сын Туган-хана, сына Батый-хана" (Очерк истории Булгарского и казанского царства. Т. 1. Казань, 1884. с. 30). Здесь явное недоразумение. Действительно, в 1283-1288 годах на саранском престоле сидел внук Бату и сын Тугана Туда-Менгу, носивший по некоторым неясным сведениям прозвище Казаган. Но по причине его психического нездоровья фактическим правителем ханства был Ногай, и строительство Казани с именем Туда-Менгу связывать никак нельзя.
Если не брать в расчёт упоминания имени Казан среди Чагатаидов и Хулагуидов, а обратиться только к потомкам Джучи, то столь авторитетные источники как Таварих-и гузида-йи нусрат-наме (начало XVI века) и Бахр ал-асрар (1630-1635 годы) называют имена четырёх ордынских огланов, правнуков и праправнуков Джучи. Все они носили имя Казан, имели улусы в Ак-Орде и Кок-Орде и правили в них. Напомню, что Золотая Орда в XIV веке делилась на 4 главных улуса, 70 больших улусов и бесчисленное количество малых улусов, где правили не только огланы, т. е. царевичи-чингизиды, но и беки менее знатного происхождения. Можно также назвать Казан-нойона (XIII век) у Мухаммад ан-Несеви, Казан-бахадура у Шараф ад-дина Али Йазди (Зафар-наме), Казан Алпа у Абу-л-Гази Бахадур-хана в обоих его сочинениях — Шаджара-и турк и Шаджара-йи теракиме (XVII век).
Ныне известны лишь единичные имена этих правителей, но имя Казан среди них было отнюдь не редким. При отсутствии конкретных указаний письменных источников практически невозможно связать название города с одним из улусных правителей, но широкое распространение этого имени среди ордынской аристократии, в том числе и среди джучидских царевичей XIV века, делает такую связь весьма вероятной.
5. Нельзя упускать из виду и возможность использования в качестве названия города какого-либо ландшафтного обозначения. Этот класс названий в тюркской топонимии чрезвычайно широк (Э.М.Мурзаев. Тюркские географические названия, с. 106-150). Однако мне известно только одно такое зафиксированное древним источником (Махмуд Кашгарский, XI век) обозначение со словом казан: казган йер — "верхняя точка обрывистого берега, подмываемого с двух сторон рекой". Чередование в литературном поволжско-хорезмском языке тюрки XIV-XV веков огузского ан / кипчак-ского ган довольно обычно для огузско-кыпчакского языка. Насколько это обозначение соответствует условиям топографии древней Казани, лучше судить археологам.
Таким образом, из многочисленных гипотез о происхождении названия "Казань" с достаточным основанием могут рассматриваться только два типа формирования топонима — по антропониму и по характерному положению в ландшафте.Наиболее вероятным мне представляется первый (антропонимический) вариант.
Вместе с тем следует иметь в виду, что название "Казань", ставшее историческим названием города, необязательно было первым его названием. Изменение названия того или иного поселения в силу изменения политических или иных обстоятельств является слишком банальным фактором топонимии, чтобы сбрасывать его со счетов.
В исследовательской литературе уже отмечалось (А.Г.Мухамадиев), что по нумизматическим и картографическим данным в XII-XIV веках город в устье реки Казанки мог называться Керман, т. е. "Крепость".
После гибели Булгара во второй половине XIV века название столичного центра Булгар было перенесено на тот же город на Казанке, о чём свидетельствуют монеты местного чекана. Таким образом, для некоего периода оказывается возможным сосуществование двух или трёх названий одного и того же города.
Рассмотрим эту модель на других примерах, засвидетельствованных в источниках. В Лаврентьевской летописи под 1164 годом, в связи с походом Андрея Боголюбского, упоминается булгарский город Бряхимов, т. е. Ибрахимов. Судя по его локализации, это тот самый город, который в труде Абу Зайда ал-Балхи (850-934 годы) назван Внешним Булгаром, являющимся "главнейшим торговым пунктом этого государства" (Д.А.Хвольсон, 1869). Название Бряхимов, закрепившееся за ним, город получил по имени булгарского эмира Абу Исхака Ибрахима Мухаммада, правившего в первой четверти XI века. Таким образом, на протяжении одного-полутора веков этнонимическое обозначение города было вытеснено в силу неиз- вестных нам обстоятельств антропонимическим. Похожий вариант реализации той же модели относится к XV веку; в 1432 году великим князем Василием был пожалован удел царевичу Касиму, сыну казанского хана Улу-Мухаммада. Уделом был Городец Мещерский. А в 1471 году после смерти Касима Городец был переименован в город Касимов. И в этом случае антропонимический вариант топонима получил предпочтение.
Следовательно, судить о времени появления города только на основании времени появления его названия в исторических источниках было бы методически некорректно. С высокой степенью уверенности мы можем полагать, что название "Казань", скорее всего связанное с антропонимом, не ранее XIV века сменило иное, более древнее название города.
Сказанное заставляет обратиться к эпохе, когда в Среднем Поволжье, на территории будущего Казанского ханства, начала формироваться городская культура. Эта эпоха засвидетельствована как письменными источниками (сообщения арабских географов и путешественников), так и археологическими открытиями. Начало средневолжской городской культуры было положено булгарами главным образом в середине и конце Х века. Уже Ибн Фадлан (921-922 годы) свидетельствует о наличии в Волжской Булгарии по крайней мере нескольких поселений, обозначенных словом биляд — "город". Одно из этих поселений, имеющее пристань на Волге, было основным торговым центром страны.
Вместе с тем, к концу X — началу XI веков севернее Камы появляются многочисленные булгарские городки, время существования которых датируется нумизматическими находками. Вполне можно утверждать, что в этот период формируется северная городская провинция Булгарского царства, связанная с крупной международной торговлей. Ибо фактором, способствующим созданию поселений, была интенсивная торговля булгар с северными странами и народами, высокая степень включённости в Балтийско-Волжский торговый путь, начало которого относится к IX веку. Именно меха, скупавшиеся булгарами на севере, были их главным товаром на тогдашних международных рынках. По торговым путям на правобережье Камы, включая долину реки Казанки, росли посёлки, живущие за счёт торговли. Среди этих укреплённых посёлков-городков не позднее конца X века возник и тот, который стал предшественником Казани, не носивший ещё этого названия.

Дата добавления: 2015-11-04