« Фригора- это имя значит освобожденная. Когда родители придумывали мне имя, они как в воду глядели, но только вода не показала им, от чего я буду освобождена »

«Фригора- это имя значит освобожденная. Когда родители придумывали мне имя, они как в воду глядели, но только вода не показала им, от чего я буду освобождена…»

Осень 1839 года Англия. В то время как Чартисты прибывали в ссылке, а королева Виктория уже как год была коронована, я появилась на свет. Мой отец, Эдвард Вустер, был уважаемым графом и любимцем королевы, но в тайне от нее он спал и видел, как ломает систему и приводит страну к демократии. А моя мама, графиня Аврора Фон Бофорт, по происхождению француженка, а по жизни стерва. Не сказать, что отец был рад дочери, но мать, несмотря на всю свою стервознось и жизнь светской львицы меня очень любила. Она хотела вырастить из меня свою прэтэже, однако до 10-ти лет никак не учувствовала в моем воспитании. Когда мне исполнилось 15, отец был втянут в орден, который был тенью Англии и носил оккультно-научную идеологию. Члены этого ордена свято верили в наличие второго мира, из которого в наш мир приходит все паронормальное. Но с какой целью? Они не знали и пытались докопаться до истины с помощью науки и заклинаний. Целью ордена было создание портала в другое измерение и захват власти с его помощью. Как по мне, то были толпа слепых и одержимых фанатиков, однако, отец верил каждому слову их Мастера и погряз в изучении естественных наук и древней магии Вуду. Каждый день я наблюдала, как прислуга носит еду, закрывшемуся в своей комнате хозяину, и как каждый раз наполненные едой тарелки вечером оказываются на мусоре. Я пыталась понять одержимость своего отца и хоть как то поговорить с ним, но мать меня не пускала в его комнату, и сама старалась туда не заходить, а если и заходила, то при выходе сразу же бежала в ванную, что бы закрасить пудрой проявляющийся на коже синяк. Из-за побоев батюшки мать всегда пропадала на балах или же в постелях высокопоставленных личностей и мое существование стали замечать только некоторые из слуг, что готовили мне еду или же мыли меня. Все время я проводила в своей комнате или в библиотеке, мне казалось, что мир, придуманный авторами в книгах прекрасен. Я путешествовала по всему миру, была убийцей и жертвой, была героем и святым мучеником. Мне начала нравится моя жизнь, но как говорится –«До поры, до времени».

Зима 1859 года выдалась холодной, люди говорили, что из-за холода Тэмза покрылась толстым и прочным льдом, и на ней открыли ярмарку. Я хотела бы там побывать, но в этот день единственным изменением моего жизненного цикла стал сон в библиотеке. Проснулась я под вечер от криков и приглушенных звуков цепей. Уже и не помню, как оказалась в комнате отца, но увиденная там картина заставила меня упасть от бессилия на колени и оцепенеть в страхе. Посередине комнаты стоял хирургический стол, а на нем, прикованная цепями, лежала моя мать. Все ее тело было исписано непонятными мне знаками, а вокруг было море крови, ее живот был вспорот и как казалось далеко не ножом, такое чувство, что его просто разорвало изнутри, некогда рыжие волосы вдруг стали пепельными, а лицо застыло в гримасе ужаса. Я еле смогла повернуть голову, что бы осмотреться.
В полумраке комнаты, которую освещал всего один подсвечник, я увидела стены, заклеенные вырезками из рукописей об оккультизме. Весь потолок был в таких же знаках что и на теле моей некогда живой матери, но было различие, знаки были окрашены в алую кровь, которая до сих пор стекала с потолка. Я попыталась встать с пола и убежать как можно дальше отсюда, как вдруг услышала голос отца. Он вышел из тени комнаты с кучей книг и бумажек в руках, в окровавленном костюме и с взволнованным выражением лица, когда он заметил меня, то ласково улыбнулся и пробормотал –«Не получилось, кажется я что то не учел, ну, не страшно» и он продолжил собирать бумаги. А потом подошел ко мне, помог подняться, а дальше как в тумане.
Очнулась я уже в кровати, но это была не моя комната. Голова раскалывалась. Подойдя к зеркалу, я ужаснулась. Мое тело было истощено, а на лице, поперек левой брови и до середины щеки, красовалась почти зажившая рана. Я попятилась от зеркала обратно и уперлась в журнальный столик. С него упала газета, посмотрев на дату меня озарило, я была без сознания почти две недели. «Как я выжила?»-задрав рукава ночной рубашки и увидев россыпь красных точек от уколов, все встало на свои места. Дверь в комнату приоткрылась, и в нее заглянул отец, как только я его увидела, в моей голове снова всплыла картина его комнаты, где лежало тело мамы. Закричав, я упала на колени, слезы текли рекой по моим щекам, а отец испуганно забежал в комнату и начал меня успокаивать и говорить, что бы я перестала плакать, что все понимает, что очень сложно пережив пожар и видя, как горит твоя родня снова начать жить нормально. И тут я вырвалась из его рук и, вскочив на ноги, непонимающе уставилась на озабоченное лицо отца.

-Какой пожар? Ты убил маму…ты и только ты - на глазах снова навернулись слезы, но на этот раз это были слезы обиды и бессилия.
-Нет, дорогая- говорил отец поправляя свой костюм- в нашем доме случился пожар, когда я тебя нашел ты была без сознания, а твоя мать горела в запертой комнате. Газеты целую неделю говорили о пожаре в нашем имении. Выжили только ты и я. Как твоя рана? Ты,видно, головой ударилась когда теряла сознание от дыма.

-Все…в порядке - Я потрогала рану и тут же отдернула от нее руку. Отец ушел из комнаты и я осталась одна, как мне казалось, одна во всем мире. После этого разговора прошло три дня. За эти три дня я обошла дом, в котором мы были и, оказалось, что это наше загородное поместье. В нем не было прислуги, поэтому хоть какую-то еду мне пришлось делать самой, но ввиду того как я росла в имении, то я смогла себе что то приготовить. Несмотря на то, что со мной жил отец, казалось, что я одна во всем этом большом доме.
Я снова закрылась в библиотеке, что бы как то утихомирить свой разум, который шутил со мной, унижал меня и сводил с ума. Я знала, что отец врет, но иного выхода у меня не было, хотя, может отец и правду сказал и это у меня разум от дыма помутился. Уверенность с каждым днем пропадала и я все глубже зарывалась в себе, боясь кому то и слово сказать, а чего бояться? Я все равно одна. Отец снова погряз в своих учениях, я как то заглядывала в его комнату, тот же мрак, та же обстановка и воспоминания нахлынули на меня, отбежав от замочной скважины я побежала в ванную что бы умыться,попытка смыть воспоминания водой не увенчалась успехом.
-Как же я устала…- в моей голове голос не затыкался, он толкал меня на то, что я бы в здравом уме никогда не сделала. Открыв ящик в тумбочке, я достала отцовский набор для бритья. В моей руке оказалась опасная бритва. Последнее что я помню это то, как моя голова потяжелела, и я почувствовала сильный удар в спину о кафельную стенку. Я не надеялась больше открыть глаза, да и не хотела, все пережитой мной казалось сном, похоже я стала освобожденной, но если я освобождена, почему я чувствую такую тяжесть в руках и ногах? Я приоткрыла глаза и тут же прищурилась. Тусклый свет освещал комнату. Пока я привыкала к освещению, ко мне подошел отец.

-Знаешь, ты была права, я убил Аврору, я любил ее и хотел ее освободить от нашего ужасного мира, и хотел что бы она помогла мне в моих исследованиях - отец провел рукой по моему лицу, я же попыталась отвернуться, но моя голова была зафиксированна. Я стала яснее понимать происходящие. Комната отца, я лежу на чем то холодном, мои руки и ноги скованны, невозможно пошевелиться, недавно порезанная рука болит, а кандалы натирают еще больше, голова зафиксированная непонятным приспособлением, я никогда такого не видела, но приспособление стоящее, я могу шевелить только глазами. Страх…СТРАХ..он обуял меня всю, руки похолодели, мне казалось, что я освободилась от всего, но тут меня снова поймали. Как же страшно, сердце безумно колотится, я просила только об одном, что бы я видела и слышала отца, если я его потеряю из вида, я умру раньше от разрыва сердца. Паника, охватившая меня, второй волной заставила зубы стучать, из глаз текли слезы, а из носа сопли. Мне никогда не было так страшно, я не хотела заканчивать, так как моя мать, я хотела быть счастливой со своей семьей. В голове стали возникать картины того, что могло бы быть, будь я любима, будь мы все счастливы. Страх - единственная эмоция, заглатывающая тебя целиком и не дающая тебе шанса на спасение, в своей бездне эта эмоция шутит, издевается и медленно убивает тебя. Я начала задыхаться от эмоций, из-за слез зрение начало меня подводить, а паника и страх полностью поглотили меня. «Я не хочу умирать, не так, не сейчас, прошу, кто-нибудь, помогите!»

- А ты похожа на мать, вот только глаза у тебя…один мой, другой мамин – отец отошел от меня и подошел к своему столу, я пыталась не терять его из вида. – В своих исследованиях я понял, что люди с гетерохронией больше всех чувствуют все сверхъестественное и их связь с потусторонним миром сильнее.- Я слышала металлический звук инструментов, которые перебирал за своим столом отец, он повернулся ко мне, мои глаза забегали, а пот проступил на лбу. Отец держал в одной руке хирургический зажим, а в другой иголку, я попыталась кричать, но голос покинул меня от нахлынувших эмоций, я была беззащитна, я не могла что-то сделать, и осознание этого заставляло слезы литься сильнее. Отец подошел ко мне и, взяв мою верхнюю губу, зажал ее хирургическим приспособлением.

- А ты не знала, зачем шаманы Вуду вставляют железо себе в тело? Зачем уродуют свои тела шрамами? Они стараются быть похожими на существ того мира. Шаманы делают это что бы существа принимали их за своих и общались на равных, так вот, сейчас мы будем улучшать твое тело, что бы не вышло как с мамой- отец слабо улыбнулся, казалось он все это время был спокоен, но едва трясущиеся руки, тяжелое дыхание и безумный взгляд его глаз выдавали его эмоцию возбуждения и предвкушения. Я была всего лишь рожденной игрушкой для его экспериментов. Легкая давящая боль длилась всего несколько секунд, но потом она снова пронзила мою верхнюю губу и я почувствовала солоноватый привкус крови во рту. Нет, я уже не плакала, не пыталась сопротивляться, все это было бесполезно, эмоции волнами охватывающие меня остались, вот, только от бессилия я не могла их больше проявлять, я просто молилась, что бы все поскорее кончилось, я хотела увидеть маму.
Когда отец опустил зажим с моей губы, я аккуратно провела по внутренней стороне языком. Кровь и непривычное ощущение наличия железа во рту, железа которое продето через твою кожу, которое при прикосновении причиняет боль. Отец вел себя очень возбужденно, его взгляд отражал вожделение, злобу, безумие и одержимость. Из уголков его рта стекали слюни, которые он тут же вытирал рукавом фрака и снова продолжал, что-то рисовать на стенах. Я не знала, как долго это продолжается, здесь время шло своим чередом, руки занемели, ноги тоже, болела губа и рука со свежей раной. Теперь я начинала понимать, как чувствует себя муха пойманная пауком.

-Все готово… - отец хихикнул и развернулся ко мне лицом, я думала больше меня не испугать, но его взгляд, его трясущиеся руки, которые он кусал, его усмешки и разговоры с самим собой, все это казалось мне адом наяву. Дрожь охватила мое тело. Казалось, я перестала слышать все звуки, кроме безумного биения своего сердца. Как оно еще не вырвалось из груди - я не знаю.
Отец стал читать какое-то заклинание. Его слова словно окутали меня, я начала чувствовать давящую боль в животе, но это, скорее всего из-за эмоций, но что случилось дальше, я так и не поняла. Оковы которые меня держали вдруг сломались, а тело поднялось над местом, где я лежала, а затем резкая и адская боль пронзили все мое тело, казалось мой крик разбудил весь голод, а потом пустота.
Мне было очень холодно, я сжалась и приоткрыла глаза. Вокруг меня стояли монолитные стены, состоящие из больших кристаллов. Вокруг каждого кристалла была россыпь маленьких и в каждом двигались картинки людей, городов, странных животных, необычного оружия, войны. Я резко встала на ноги и чуть пошатнулась.

-Где я?...- я старалась идти очень тихо, но каждый мой шаг все равно сопровождался треском, таких же кристальных полов. Это было странное место. Пройдя дальше, я увидела большой висящий в воздухе кристалл, вокруг него кружились маленькие кристаллы. В одном из них я увидела себя, лежащей на хирургически столе в отцовской комнате.

-Ваш мир очень проблемный - колокольным звоном раздался бархатный голос, он отражался от всех стен и я не могла понять, откуда он идет.

-Войны, злоба…все мои подчиненные, которые посещали ваш мир - исчезают. Ваш народ их уничтожает, или изгоняет, к сожалению, я не могу исправить ваш мир, мне так жаль, ведь он прекрасен, хоть и полон безумных фанатиков - раздался томный вздох. Кристалл передо мной стал исчезать, стены начали двигаться, издавая не приятный хрустальный скрежет и через секунду я увидала перед собой огромный каменный трон. Он был отделан барельефами с изображением каких то людей в непонятных одеяниях. Эти люди что-то несли в руках огромному скелету, который поедал миры, а с другой стороны к этому же скелеты шли люди с посохами и копьями. Все барельефы были будто живые, да и сам трон, казалось, дышит. На самом же каменном сооружение сидело нечто. Оно было огромное, под стать трону, одетое в черную мантию, а на голове этого существа были огромные оленьи рога, которые были опутаны блестящей ниткой с нанизанными на них планетами. Существо подняло на меня голову, его глаза светились голубым светом, а зрачки были похожи на квадрат. Не могла и слова вымолвить, меня настигло оцепенение. Приглушенный смешок разнесся по хрустальному залу.

- Впервые вижу таких людей, здесь их побывало множество, но ты не такая. Азм есемь Зэладор- представилось существо.

- Я…я Фригора- еле выговорила я.

-Я знаю, я наблюдал за тобой, мне и в правду так жаль

-Что вам жаль? Жаль, что я не смола ничего сделать? Не смогла спасти маму, себя? Жаль, что я так умерла? – Меня охватила зоба, оцепенение сменилось слабостью, и я упала на колени. Мои руки коснулись холодного пола и слезы полились из глаз. Каждое их касание о кристальный пол издавала легкий звон.

Существо встало со своего трона, подошло ко мне и присев на одно колено протянуло руку.

- Ну не плачь, дитя, я помогу тебе…

Я приподняла голову на Зэладора и, всхлипывая, протянула ему руку. Его мантия распахнулась и я увидела тот же скелет что и на барельефе, только из него выливалось разноцветное сияние. Кожа начала темнеть и сильное покалывание в области кисти заставило меня отдернуть руку, и тут же я снова оказалась в отцовской комнате. Я лежала на столе, но он не казался мне уже таким холодным. Что то во мне было не так, но что я не понимала. Состояние легкости и в тоже время тяготения. Такое ощущение, что во мне что-то поселилось, и это что-то казалось, роем бабочек, который нес меня по волнам океана. Поднялась со стола и свесила ноги, мысль о том, сколько я пробыла в том месте, не давала мне покоя. Я осмотрела комнату и увидела, как отец лежит лицом в пол, на стене были видны следы сажи, а в комнате был слышен этот же запах. Я сама удивилась своему спокойствию. Спустившись со стола я подошла к телу, как и думала - он мертв. Подойдя к зеркалу - пошатнулась. Два шарика над верхней губой меня не смущали ни капли, вот то, что было в груди! Казалось, что там куча разных миров, крутящихся, исполняющих свой танец. Они все говорили со мной, я слышала каждый из них и мне казалось, что они дарят мне спокойствие. В голове раздался голос Зэладора.

-Теперь ты свободна от всего, ты мой портал в миры, Можешь появиться в любом мире, а я приду туда следом, живи, как хочешь и делай что хочешь, будь свободна, дитя.

Уголки моих губ расплылись в легкой улыбке.

Фригора- это имя значит освобожденная. Когда родители придумывали мне имя, они как в воду глядели, но только вода не показала им, от чего я буду освобождена. Я стала освобождена от войны, зла, несправедливости, я стала счастливой,носящий целые миры, и я могла путешествовать в каждый из них и быть свободна в своем выборе….

Фригора закончила писать свою историю в книге для записей и, закрыв её, она закрыла свое сердце.

-Моя история только начинается…

Дата добавления: 2015-11-04