Для Марион было типично не спросить, почему я, сочувствуя ему с такой силой, не дал Роско режиссуру собственного фильма. Я прояснил то, о чем она не спросила, но меньше всего мне хотелось рассказывать о нашей неудаче в работе с Роско:
– Мы уже собирались начать новый фильм с ним в качестве режиссера, но я буду рад до смерти, если вы позволите ему работать в вашем фильме. Ваш – гораздо более крупная продукция. К тому же он поймет, что получает шанс, потому что вам с Уильямом Рэндальфом всегда нравилась его работа. Мы с Роско были такими близкими друзьями, что получить работу от меня для него значит очень мало. Он может неверно истолковать это как дружескую помощь.
Марион подала идею Херсту. Думаю, помогло то, что Херст никогда не верил своим газетам и всему, что печатали о Роско во время его бед. Однажды я слышал, как он говорил, что продал на этой истории больше газет, чем на гибели парохода «Лузитания».
После уикенда Роско позвонил Лу Энгеру в величайшем возбуждении. Перед ним была дилемма. К его изумлению, Херст хотел, чтобы он режиссировал новый фильм Марион, а картины Дэвис были роскошной продукцией и стоили больше миллиона долларов в те дни, когда миллионные фильмы встречались редко.
– Что мне делать, Лу? – спросил он. – Я не могу подвести Бастера.
– Не беспокойся о Бастере, – ответил Лу, – не упускай свой шанс, Роско. Бастер сам все закончит.
Роско использовал в кредитах имя Уильям Гудрич. Довольно странно, но «Красная мельница» получилась очень хорошей картиной. Роско как-то сумел сделать первоклассную режиссерскую работу.
Душевный подъем, вызванный этим фильмом, к несчастью, не продлился долго. В 1927 году он сделал турне со сценическим фарсом «Моя детка», но не добился успеха. На следующий год его освистали в Париже. Не из-за скандала, просто французы увидели, что некогда великий комик уже не смешон. А ведь всего несколько лет назад они так ему поклонялись, что правительство позволило Роско возложить венок к могиле Неизвестного солдата.
Перед смертью, в 1933 году, Роско делал комедии в двух частях для «Уорнер бразерс» на из студии «Флэтбуш», но им тоже не хватало качества и вдохновенной оригинальности его ранних фильмов.
В день, когда я услышал о смерти Роско, мне вспомнился маленький эпизод, показывающий, каким «зверем» был мой старый друг. Это случилось, когда мы делали нашу последнюю двухчастевку в Нью-Йорке. В тот день мы ездили на Кони-Айленд снять несколько пляжных сцен. Роско сказал Лу Энгеру, что нам нужна хорошенькая девушка, которая смотрелась бы в купальнике.
Объявление было дано, и Роско отобрал из толпы шестнадцатилетнюю блондинку. Перед поездкой на Кони-Айленд она вошла в гримерную Роско и покрутилась перед ним, чтобы он мог восхититься ее купальным костюмом.
– Прекрасно, – сказал он и отвернулся.
– Подождите, мистер Арбакл, – сказал она, – я принесла еще один. Может быть, он вам больше понравится.
Она вытащила второй купальник, закрыла дверь и начала снимать первый, чтобы переодеться. Прежде чем она успела слишком далеко зайти со своим стриптизом, Роско убежал. Он ворвался в гримерную, которую я делил с Элом Сент-Джоном, и рассказал, что произошло. По его требованию Лу Энгер взял на роль другую девушку.
Да, таким был на самом деле человек, которого пресса, публика и церковь объявили сексуальным извергом. Думаю, эта история также хорошо иллюстрирует, до каких пределов доходили еще до начала Первой мировой некоторые юные девушки, желая попасть в кино.
Но все же в трагедии толстого комика была одна воодушевляющая нота. Голливуд, «город, где не знают о любви», «город, не хранящий секретов», не позволил внешнему миру узнать, кто был Уильям Гудрич до тех пор, пока это могло причинить вред Роско Арбаклу.
[1] В молодости Линкольн изготовлял шпалы для железных дорог. – Здесь и далее примечания переводчика.
[2] Знаменитый водевильный театр в Нью-Йорке.
[3] Пародийное шоу, в котором все певцы, танцоры и комики были загримированы под негров.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |