История магии и оккультизма. 23 страница

По свидетельствам очевидцев, в Венеции Постель проповедовал, что все религии - мусульманскую, иудейскую и христианскую - следует сплавить воедино. Постель желал объединить весь известный мир под гегемонией французского короля, при том что духовная власть по-прежнему должна была оставаться в руках папы, хотя последнего теперь избирала бы светская ассамблея. Постель выступал поборником единой религии, единого короля, единого папы и единого человечества. Этот проект привлек внимание многих ученых и государственных деятелей. Естественно, немцам не могла прийтись по вкусу идея французской гегемонии; и все же, император, как ни странно, защищал Постеля и направил его в Вену для наблюдения за публикацией арабских книг. Противники Постеля вообще были на удивление снисходительны к нему: этот ученый энтузиаст казался им скорее безобидным мечтателем, чем опасным революционером. Однако сам Постель относился к своим планам чрезвычайно серьезно. Планы эти были абсолютно непрактичны и до нелепости грандиозны, однако они свидетельствуют о нерушимой вере Постеля в силу человеческого разума.

[Илл. на стр. 223. 87. Небесный алфавит.]

Постель заявлял, что воспринял свои идеи посредством божественного откровения, прочтя волю Господа по звездам. Он был убежден, что вечные законы записаны на небосводе древнееврейскими буквами. Если правильно соединить звезды воображаемыми линиями, то получатся буквы и слова. Позднее эту идею заимствовал каббалист Гаффарель, библиотекарь кардинала Ришелье.

Кроме того, Постель заботился об очищении и совершенствовании христианской веры. Будучи синкретистом гностического толка, он разделял внимательное отношение гностиков к женскому полу. Душа, по мнению Постеля, разделена на мужскую и женскую части (animus и anima), из которых первая находится в мозге, а вторая - в сердце. Христос спас только мужскую часть души; женская же все еще ждет своего искупления, которое может состояться лишь с помощью женщины. Эту избранную женщину-Спасительницу Постель встретил в Венеции. Ее звали Иоанной; ей было пятьдесят лет, и она умерла, не успев завершить свою миссию. Однако дух ее проник в Постеля, который с тех пор утверждал, что является одновременно и мужчиной, и женщиной.

Если бы Постель ограничился лишь общерелигиозными соображениями и политическими планами, то, вероятно, ему не пришлось бы испытать на себе открытую вражду. Однако этот идеалист и маг увлекся идеями Игнатия Лойолы - основателя ордена иезуитов, - с которым он встретился в Риме. Поначалу они нашли общий язык, и Постеля приняли послушником в Общество Иисуса. Но спустя одиннадцать месяцев Постель вынужден был выйти из ордена, так как Лойола осудил его интерес к восточной литературе и реформаторские планы. Стоило Постелю покинуть ряды иезуитов, как его заточили в тюрьму. Казалось, остаток жизни он был обречен провести в застенках святой инквизиции. Однако в Риме вспыхнуло восстание, тюрьмы были открыты, и Постель бежал. После этого он еще некоторое время путешествовал, а затем осел в Париже, где вновь занял место профессора восточных языков.

Он приобрел такую популярность, что ни одна аудитория в университете не могла вместить всех желающих послушать его лекции. Но он по-прежнему проповедовал свои мистические идеи, хотя уже и не столь явно. Кто-то донес на Постеля властям, и ему пришлось отречься от некоторых своих тезисов. Впрочем, это отречение ни в коей мере не являлось капитуляцией. Постель отстаивал свои идеи с величайшим достоинством, согласившись внести кое-какие поправки лишь в вопрос об Иоанне, венецианской деве. Текст отречения, составленный для Екатерины Медичи, так и не был опубликован. Он сохранился в рукописном виде в парижской Национальной библиотеке. Постелю в конце концов позволили удалиться в монастырь Сен-Мартен-де-Шамп, где он и провел остаток своих дней. Вопреки заявлениям некоторых историков, он вовсе не был заключенным: ему предоставили свободу заниматься своими исследованиями, принимать друзей, учеников и высокопоставленных покровителей. Блестящее красноречие помогло ему обратить в свою веру еще многих искателей истины.

Джамбаттиста делла Порта (1538 - 1615).

Эпоха Ренессанса воспитала в Порте воображение, гибкость ума и дерзость мысли. Он был поборником магических представлений и описывал мир в алхимических терминах, однако отдельные его эксперименты имели несомненно научный характер. Он добавил линзы в конструкцию камеры-обскуры, заслужив тем самым титул "отца фотографии". Кроме того, он изобрел и описал несколько других оптических инструментов. Современная офтальмология обязана ему обширным исследованием природы человеческого глаза. В поздние годы жизни Порта собирал коллекцию редких животных, плодов и минералов и выращивал у себя в саду экзотические растения. Многие специально приезжали в Неаполь, чтобы посмотреть на этот частный музей, один из первых в своем роде, и на ботанический сад Порты. Весьма вероятно, что именно пример Порты вдохновил иезуита Атанасиуса Кирхера (1601 - 1680) на создание знаменитой коллекции редкостей в Риме.

Утверждали, будто учителем Порты был Арнальдо де Виланова. Однако последний умер в 1311 году, за двести двадцать семь лет до рождения Порты. И все же труды Арнальдо, по-видимому, и впрямь оказали на Порту заметное влияние, ибо в них содержатся идеи, которые мы встречаем и в книге Порты "Натуральная магия". Кроме того, оба эти исследователя подчеркивают важность эксперимента. И только в одном вопросе они занимают совершенно непримиримые позиции, - в вопросе влияния звезд на человеческое тело, на черты внешности человека, его телосложение и судьбу.

Кейси Э. Вуд в своей статье (Нью-Йорк, 1935) делает из книги Порты "Небесная физиогномия" вывод, что этот неаполитанский врач твердо верил в астрологию, и объясняет приверженность Порты подобному "суеверию" влиянием церкви. Но оба эти утверждения ошибочны. Во-первых, церковь никогда не выступала поборницей астрологии; во-вторых, Порта в упомянутой книге многократно повторяет, что телосложение и склонности человека зависят не от звезд, но от телесных соков: "Ансамбль созвездия, утверждают астрологи, подобен картине, черпающей силу из сочетания различных красок. Панорама неба в момент рождения человека предопределит его привычки, наклонности и предрасположенность к тем или иным болезням. Так говорят астрологи; однако дела обстоят иначе, и все эти вещи происходят вовсе не от планет; по нашему мнению, их предопределяют соки...".

Возникает вопрос: откуда берутся эти соки? Люди, которым приходится тяжело трудиться, как, например, крестьяне, становятся сухими и горячими: влага выходит из их тела с потом. Они питаются грубой пищей, как и их родители. Все это приводит к тому, что телесные соки у них формируются иначе, чем у людей, которые живут спокойно, часто отдыхают, едят сочную пищу: у последних соки будут более уравновешенными и текучими, а кожа - более нежной. "Облик человека - это дар, ниспосланный небесами; не планетными небесами, но Богом-Творцом, наделяющим и украшающим человека особым характером. И этот характер и эти черты могут быть красивы, великолепны, величественны, ибо они созданы по образу райскому, образу ангелов и, наконец, самого Бога, в Коем пребывает сумма всей красоты, великолепия и величия...". Порта отстаивает свободу воли и возможность развития от низшего уровня к высшему, ибо лично знает нескольких человек низкого происхождения, которые обрели мудрость и добились почестей.

В том, что к самому Порте небеса были благосклонны, усомниться трудно. Уже в шестилетнем возрасте он писал сочинения по-латыни и по-итальянски. К пятнадцати годам он завершил три книги своего обширного труда "Натуральная магия", который неоднократно переиздавался и впоследствии был дополнен автором. В юности Порта вместе с братом путешествовал по Италии, Испании и Франции, посещая ученых и беседуя с ними. Вернувшись в Неаполь, он основал в 1560 году Академию Тайн Природы, но папа Павел V распорядился закрыть ее. Порту вызвали в Рим и потребовали отчитаться о деятельности Академии. Видимо, он дал вполне удовлетворительные объяснения, ибо после этого случая церковные власти оставили его в покое. Порта написал две трагедии и множество комедий, одна из которых, под названием "Астролог", не сходила со сцены вплоть до XVIII века. Известно, что эта комедия ставилась в Лондоне в 1773 году. Вкладом Порты в геометрию является труд "О криволинейных элементах"; перу этого неаполитанского врача принадлежат также трактаты по архитектуре и гидравлике, которые никак нельзя причислить к оккультным произведениям.

[Илл. на стр. 226. 88. Оккультное родство между миром животных и миром растений.]

И тем не менее, картина мира Джамбаттисты делла Порты была магической. В этом он похож на Пико делла Мирандолу, который временами также отвергал астрологию, но принимал другие магические представления. Систему Порты можно определить как магико-спиритуалистическую метафизику, в рамках которой он постоянно проводил аналогии между растениями, животными и людьми. Сходные по качеству соки, - утверждал он, - можно обнаружить в организмах, связь между которыми выявляется лишь на основе мистических соответствий. Похожие по форме растения и животные взаимосвязаны и по своей природе. Древесный лист, подобный по форме оленьим рогам, имеет характер оленя. Лошадь - благородное животное; следовательно, высоко поднятая голова и прямая спина при походке - признак благородства. Человек, внешне похожий на осла, подобен этому животному и по своему характеру: он столь же робок, упрям и нервозен. Человек, похожий на страуса, столь же робок, изящен, норовист и флегматичен, как страус. Человек, похожий на свинью, обладает "свинскими" повадками и чертами характера: он жадно ест, он груб, раздражителен, недисциплинирован, грязен, глуп и нескромен. Точно так же человек, похожий на ворона, дерзок и бесстыден; человек, похожий на быка, упрям, ленив и гневлив; человек, имеющий "львиную" форму губ, энергичен, великодушен и отважен; человек, напоминающий внешне барана, робок и застенчив, но в то же время злобен. За годы медицинской практики Порта имел много возможностей наблюдать за своими пациентами и изучать их характер и внешность. Результаты этого кропотливого труда изложены в его книге "Физиогномия", где они сведены в удивительно стройную систему, опровергнуть которую не так-то просто.

[Илл. на стр. 227. 89. Мужчина бычьей природы.]

Ранние опыты Порты в области физиогномии оказали влияние на философа XVIII века Иоганна Каспара Лафатера (1741 - 1801), который посвятил целый ряд работ искусству оценки человека по чертам внешности. В его сложную и тщательно разработанную систему вошли морфологические, антропологические и анатомические исследования, а также труды по приложению физиогномии к театру и живописи. Лафатер цитирует Порту и использует иллюстрации из его "Физиогномии". При этом по поводу гравюры Порты с изображением "бычьего" лица Лафатер с возмущением замечает: "Найдутся ли среди миллиона людей хотя бы двое, которые до такой степени походили бы на это животное? Но найдись даже один-единственный человек такого типа, насколько все же он превосходил бы быка!"

Основываясь на мнениях античных авторов, таких, как Плиний, Порта включает в свою теорию идею о том, что одни существа от природы испытывают взаимное влечение, а другие - взаимное отвращение. На этих двух принципах строится весь сотворенный мир; они уравновешивают и объединяют все сущее. В "Натуральной магии" Порта, называя эти принципы "разладом" и "согласием", утверждает, что "одни вещи соединены друг с другом, находясь как бы во взаимном союзе, а иные пребывают в противоречии и несогласны друг с другом; либо в каждой этих последних заключено нечто такое, что ужасает другую и воздействует на нее разрушительно, чему нельзя обнаружить видимой причины". Далее Порта приводит множество примеров подобных реакций. Дикий бык, привязанный к смоковнице, скоро станет ручным благодаря симпатии, объединяющей сущность этих двух творений. Симпатия эта распространяется на всякое взаимодействие между ними - вплоть до того, что говядина, сваренная с листьями смоковницы, становится чрезвычайно нежной (согласно Порте, этот факт был известен еще Зороастру).

В книге, посвященной натуральной магии, Порта описывает еще множество разнообразных чудес. Упоминает он и "чудо" спонтанного зарождения живых тварей из гниющей материи, о котором часто говорили еще древние. Кроме того, он, не опасаясь упреков в подстрекательстве к мошенничеству, рассказывает, как сделать хлеб тяжелее, изменив вес пшеницы, дает инструкции по подделке драгоценных камней и наставления в прочих сомнительных искусствах, узнать о которых побольше добропорядочным читателям, безусловно, было весьма интересно. В главе, посвященной физике, Порта повествует, как свести человека с ума на один день и как усыпить человека с помощью корня мандрагоры. Говорится в этой главе и о том, как вызывать приятные и беспокойные сновидения. С этой целью нужно дать человеку определенную пищу: бобы, чечевицу, репчатый лук, лук-порей, чеснок и т.д., в зависимости от желаемого результата. Отдельные разделы своей книги Порта посвящает искусствам дистилляции, изготовления фейерверков, кулинарии, охоты и рыбалки и прочим занятиям, которые делают жизнь приятней и легче.

Для страдающих слабым зрением Порта включает в свою книгу описания очков с выпуклыми и вогнутыми линзами, а также других удивительных оптических приборов. И, наконец, в последней главе, которую он назвал "Хаос", Порта перечисляет несколько опытов, "которые ставятся не по классическим правилам". Один из них - эксперимент со светильником. Мы приведем его описание полностью, дабы читатель смог на собственном опыте оценить непередаваемые достоинства кобыльих выделений:

Я очень обрадовался, найдя у древних, что Анаксилевс-философ, если верить Плинию, устраивал забавную иллюзию с помощью свечного нагара и фитиля, от чего головы людей казались головами чудовищ. Но если взять ядовитое вещество, которое выделяет кобыла, только что слученная с жеребцом, и сжечь его в светильнике, то головы людей станут походить на лошадиные, и так далее. Не знаю, правда ли это, ибо сам не проверял. Но, полагаю, что так оно и есть.

Так заканчивается книга Порты о натуральной магии. Хочется отметить, что финал ее несколько противоречит началу, где автор утверждает: "Я проверю на собственных наблюдениях то, что говорили наши предки. А затем я покажу на собственном опыте, были ли они правы или заблуждались...".

КАББАЛА

Христианские каббалисты и евреи.

Гуманисты эпохи Ренессанса заново открывали для себя красоту античных искусств и наук. Языческая литература теперь считалась идеальным стилистическим образцом. Повсеместно изучались древние языки. Пико делла Мирандола, Рейхлин, Писторий, Меланхтон, Эразм презирали недоучек, не способных гладко и красноречиво изъясняться на латыни или греческом. Агриппа в качестве аргумента против своих идейных противников заявляет, что они несведущи в латинской грамматике и пишут "idolatry" ("идолопоклонство") через "Y": подразумевается, что такие невежды не в состоянии выразить сколь-либо разумную мысль.

Тритемий считал, что свободное владение древними языками важнее любых прочих познаний. Он говорил о неком тайном универсальном языке, понятном всему человечеству. Напоминая читателю о вавилонском смешении языков, он предполагал, что снять божественное проклятие с человечества можно именно при помощи языка. Древнееврейский язык в средние века был предан забвению. Его игнорировали практически все великие христианские ученые, за исключением Раймунда Луллия. Лишь немногие маги делали вид, будто знакомы с наречием иудеев: они вставляли в свои заклинания такие общеизвестные слова, как "Элохим" или "Адонаи", либо заимствовали из еврейских магических текстов каббалистические анаграммы, далеко не всегда понимая их смысл.

В период раннего Средневековья именно евреи способствовали распространению арабской мудрости. Однако позднее культурный обмен между христианами и евреями затруднился. Притесняемые евреи отказались от всех посторонних для них сфер интеллектуальной деятельности, ограничившись изучением Священного Писания и каббалы. Более того, они погрязли в разнообразных суевериях, частично заимствованных у соседей-христиан, а частично сохранившихся с незапамятных времен в русле иудейской традиции. Эти процессы протекали особенно стремительно на севере Германии, где евреев поголовно считали колдунами и отравителями. Во времена эпидемий их обвиняли в попытках массового отравления неевреев. И тщетно евреи доказывали, что их община поражена эпидемией точно так же, как и весь город. Народная логика с легкостью переходила от предрассудков к религиозно-этическим догмам, и в болезнях евреев начинали усматривать божественную кару, обрушившуюся на преступников. Средневековая наука не знала причин систематического распространения болезни.

Но, хотя в данном случае обвинения были совершенно нелепы, евреи и в самом деле занимались магией, и многие магические обычаи прочно укоренились в иудейской религии.

Как и прочие жители Европы, евреи испытали мощное влияние идей Ренессанса. Свежий воздух проник и в их замкнутые общины; исполненное оптимизма восклицание Гуттена "Жизнь прекрасна!" донеслось и до унылых переулков гетто. С другой стороны, образованных неевреев привлекала таинственная скрытность еврейского народа, которому приписывали владение некой высшей мудростью. Верили, что евреи - единственный из древних народов, сохранившийся почти в неизменности, - сохранили в своей среде и великие знания древности. И любопытство оказалось сильнее предрассудков. Ведь у евреев можно было учиться древнееврейскому языку: они до сих пор читали молитвы на языке предков и по-прежнему пользовались прекрасными древними письменами.

Процессам интеллектуального обмена между евреями и христианами способствовали и гуманистически ориентированные папы и прелаты, нуждавшиеся в переводчиках священных текстов. В Италии многие евреи принимали активное участие в общественной жизни и преподавали в университетах, как, например, Лазаро де Фригейс, который читал лекции в Падуе. Были среди евреев и признанные философские авторитеты, которых неоднократно приглашали в качестве арбитров на ученые диспуты. Стоит вспомнить, что первым книгопечатником в Мантуе был еврей - доктор Элия.

Интерес к еврейской традиции и мудрости стимулировали также гуманистические поиски философской или метафизической системы, которая освободила бы науку от оков средневекового аристотелизма. Такую систему они нашли в эзотерической доктрине евреев - каббале. Начав играть активную роль в интеллектуальной жизни Европы, еврейские ученые уже не могли скрывать каббалистические знания от своих коллег-неевреев. И вскоре появились христианские каббалисты, иные из которых превзошли своих учителей в проницательности и эрудиции.

Пико делла Мирандола, изучив древнееврейский язык, принялся исследовать Талмуд и каббалу. Он окружил себя учителями-евреями, среди которых были знаменитый Элия дель Медиго, Флавий Митридат и Иоканаан Алеманно. В своем трактате "Heptaplus" Пико изложил исчисленные с помощью каббалы сроки семи дней Творения. В 1569 году в Венеции была опубликована его книга, толкующая избранные каббалистические тексты ("Cabalisticarum Selectiones"). Каббалистическими идеями проникнуты также его девятьсот тезисов ("Conclusiones Philosophicae Cabalisticae et Theoligicae", Рим, 1486). Наконец, в лице Пико перед нами предстает первый нееврей - коллекционер древнееврейских манускриптов.

На смену ему пришел Иоганн Рейхлин (1455 - 1522), подписывавший свои сочинения эллинизированным именем "Capnio". Интерес к еврейской традиции пробудился у Рейхлина в результате знакомства с Пико, с которым он встретился во время путешествия по Италии в 1490 году. Рейхлин также обратился за помощью к евреям-учителям. Среди его наставников были философ Обадия из Сфорно и Эммануэль Провинциале, личный врач нескольких пап, начиная с Александра VI. Из-под пера Рейхлина вышли учебники по древнееврейской грамматике и орфографии, а также два знаменитых каббалистических труда - "Чудесное слово" (1494) и "О каббалистическом искусстве" (1517). Рейхлин защищал священные тексты иудеев в споре с крещеным евреем Пфефферкорном, который с подачи доминиканцев потребовал сжечь все еврейские рукописи во Франкфурте и Кельне. Благодаря вмешательству Рейхлина император Максимилиан отменил это варварское решение.

Важнейшие каббалистические трактаты создал Иоганн Писторий (1544 - 1607), последователь Лютера. Чрезвычайно влиятельной стала его книга "Artis Cabalisticae... Tomus I" (1587). Ею воспользовался как одним из источников сэр Томас Браун*; обращались к ней в XVIII веке и многие другие английские ученые. В эту антологию Писторий включил сочинения крещеного еврея Пауля Риция, равви Иосифа, Рейхлина и Леона Эбрео, а также комментарии к некоторым из девятисот тезисов Пико. Не представляя себе всего объема каббалистической литературы, Писторий задался целью опубликовать все труды по данной теме: "Другие работы выйдут во втором томе", - написал он в предисловии; однако этому проекту не суждено было осуществиться.

Корнелий Агриппа в "Оккультной философии" толкует "каббалу слова" - чудесные операции, которые можно совершать с анаграммами на древнееврейском языке, магическими квадратами и именами ангелов, получаемыми путем каббалистических расчетов. Во второй книге своего труда Агриппа говорит о магических свойствах чисел. Красноречиво уже одно название первой главы: "О необходимости математического знания и о множестве чудесных деяний, производимых при помощи одних лишь математических искусств". Особое внимание Агриппа уделяет практическим методам каббалы, которые, по его мнению, до сих пор незаслуженно игнорировали исследователи натуральной магии.

Гийом Постель также обнаруживает отличную осведомленность в тайном учении евреев. В 1538 году он опубликовал книгу о происхождении еврейского народа и его языка, а в 1547 году издал "Ключ к тайнам" ("Absconditorum Clavis"), где заявляет, что для познания Бога необходимо руководствоваться "тщательнейшим рассмотрением" священных букв. Он впервые перевел на латынь книгу "Сефер Йецира", опубликованную в Париже в 1552 году.

Среди английских каббалистов величайшим и, пожалуй, единственным, кому удалось постичь это учение в полном объеме, был Роберт Фладд (1574 - 1637). В некоторых отношениях он был близок Пико, ибо, подобно ему, стремился примирить платоническую философию с аристотелизмом. Фладд пытался отождествить десять небесных сфер Аристотеля с десятью каббалистическими сефирот - различными манифестациями божества. Как и его знаменитые предшественники, Фладд учился у евреев. Под влиянием еврейских наставников и Агриппы он написал трактаты "Моисеева философия" (1659) и "Summum Bonum" (1629), в которых прославлял братство розенкрейцеров и защищал алхимию, магию и каббалу. Вслед за еврейскими мистиками Фладд полагал, что причиной болезней являются демоны; это убеждение легло в основу его сочинения "Все тайны болезней" ("Integrum Morborum Mysterium", 1631).

Импульс, заданный первыми христианскими каббалистами не угасал вплоть до конца XVIII века. В 1642 году кенигсбергский профессор Стефан Риттангель опубликовал свой вариант перевода "Сефер Йецира" на латынь. Кнорр фон Розенрот (1636 - 1689) составил в соавторстве с неким раввином антологию "Разоблаченная Каббала" ("Kabbala Denudata", 1677 и 1684). В нее вошли латинские переводы трех древнейших фрагментов из книги "Зогар" и обширный комментарий на трансцендентные значения встречающихся в них слов. В приложение к "Разоблаченной Каббале" было включено несколько трактатов, в том числе "Книги Друсхим" Исаака Лурии, основателя каббалистической секты (XVI век), и "Трактат о душе" Моисея Кордоверо, который также основал собственную школу в том же столетии. Будучи современниками, Лурия и Кордоверо радикально отличались друг от друга в подходе к священной науке каббалы. Мечтателя Лурию воображение увлекало прочь от "истинного предания", тогда как Кордоверо строго следовал предписанному пути. Поэтому тот факт, что в "Разоблаченной Каббале" они появляются бок о бок, весьма красноречив. Розенрот объединил под одной обложкой совершенно разнородные тексты и наряду с драгоценными фрагментами священной традиции включил в свой сборник также сочинения сомнительной ценности. Но несмотря на этот изъян, "Разоблаченная Каббала" - одна из важнейших публикаций в области популяризации древнееврейской доктрины. Современные ученые до сих пор обращаются к ней как к авторитетному источнику.

Тайны Библии.

Каббала - это метафизическая или мистическая система, при помощи которой избранный может познать Бога и Вселенную. Она позволит искателю истины подняться над обыденным знанием и постичь истинный смысл и план Творения. Все эти тайны уже содержатся в Священном Писании, однако их не понять тому, кто толкует библейские тексты буквально. Ветхий Завет - это книга символов; изложенные в ней сюжеты - всего лишь оболочка, под которой скрывается тайная мудрость. "Горе тому, кто принимает сии покровы за сам Закон". Для такого невнимательного читателя вся истина сводится к незатейливым сказкам. Но будь это и вправду так, Священное Писание никогда не назвали бы Книгой Книг. Современные мудрецы могли бы собраться, подумать и изложить библейские истории гораздо более связно, доступно и просто, - однако тогда истинное Откровение было бы утеряно безвозвратно.

Буквы древнееврейского алфавита, которыми записаны эти священные тексты, - не просто знаки, изобретенные человеком для записи мыслей и событий. Буквы и числа суть вместилища божественной силы. "Непоколебимые числа и буквы, - говорит Агриппа, - дышат гармонией Божества, ибо освящены божественным вмешательством. Посему на небе страшатся их и на земле трепещут перед ними".

Задача каббалиста - разгадать скрытое значение букв при помощи методов, врученных ему вековой традицией. Полученные таким образом истины будут согласоваться с принципами, которые были утверждены основателями каббалы. Но кто эти основатели? История и предание отвечают на этот вопрос по-разному. Из каббалистических трудов мы узнаем, что сам Господь открыл человечеству тайны каббалы в библейские времена: Адам получил каббалистическую книгу от ангела Разиила; мудрость каббалы помогла ему преодолеть скорбь о грехопадении и вернула ему чувство достоинства. Позднее "Книга Разиила" попала в руки царя Соломона, который с ее помощью подчинил себе землю и ад. Другая легенда приписывает авторство книги "Сефер Йецира" патриарху Аврааму. Но больше всего сторонников у версии, согласно которой ключ к мистическим толкованиям Священного Писания получил Моисей на горе Синай. Записывать такие толкования до Ездры (V век до н.э.) никто не пытался. Примерно через полвека после разрушения Иерусалима рабби Акиба написал "Сефер Йецира", а его ученик, рабби Симон бар Йохаи - книгу "Зогар". Так гласит легенда - как всегда фантастическая, но все же таящая в себе зерно истины. Истоки каббалы действительно следует искать еще в дохристианской эпохе. Космогония, основанная на мистике чисел, появилась в Древнем Израиле не позднее чем за сто пятьдесят лет до нашей эры. Также весьма вероятно, что древнееврейские священники тщательно оберегали устную традицию от профанов, как поступали и жрецы во всех прочих культурах. О том, что такая традиция действительно бытовала за рамками Священного Писания, можно судить по словам Ездры, которые относятся к откровению, полученному Моисеем: "...и открыл ему много чудес и показал тайны времен и конец, и заповедал ему, сказав: эти слова объяви, а прочие скрой" (3-я Книга Ездры, 14:5-6).

Признаков столь почтенного возраста в каббалистических сочинениях мы не обнаруживаем, однако многие встречающихся в них идеи в скрытой форме присутствуют уже в апокалиптических текстах I - II веков нашей эры. Однако происхождение четко оформленной каббалистической доктрины следует отвести все же к более поздним временам. В период геоним, 591 - 1038 гг. н.э., корпус иудейской устной традиции преобразился под влиянием неоплатонических и пифагорейских идей в метафизическую систему спекулятивного характера. Эта трансформация происходила не в Палестине, а в Вавилоне, где геоним (мн.ч. от гаон) - главы еврейской академии - вырабатывали официальные трактовки различных религиозных вопросов. Достойных избранников, которых посвящали в тайное знание, именовали "меккубалим". Именно к периоду геоним относится старейшая каббалистическая книга - "Сефер Йецира" ("Книга Творения"). Однако само слово "каббала" появилось в литературе не ранее XI века, а книга "Зогар" ("Сияние") была написана и вовсе в конце XIII столетия, когда каббалистических сочинений уже насчитывалось великое множество. "Зогар" считалась и считается до сих пор священной книгой, одним из столпов каббалистической мудрости. Свою окончательную форму она обрела под пером знаменитого Моисея Леонского (Моше де Леона, 1250 - 1305).

Дата добавления: 2015-11-04