Будем молиться, он не узнает о моей проказе.
Когда вернется.
А если он надеется, что я уйду, рано радуется.
Заглянув малышке в кроватку, подоткнув одеяло с Микки Маусом, я блаженно любовалась Леной.
— Любуешься видом?
Я обернулась.
— А что? Запрещено?
— Для тебя — да.
Алевтина Сергеевна, войдя в комнату, не потрудившись закрыть за собой дверь, встала передо мной.
— Что?
Ее наглое разглядывание раздражало.
— Стою и думаю: что Андрей Дмитриевич в тебе нашел, — маленькие глазки на мгновение прищурились: — ты красилась?
Пальцы неосознанно прикоснулись к волосам.
— Вроде блондинка, а волосы красишь. Прячешься от кого-то?
Я попыталась сохранить вежливое выражение лица.
— Нет, а вы?
Я закрыла перед ее носом дверь, дабы не слушать ее причитания, оставшись в комнате Лены до позднего вечера.
Вечер тянулся медленно. Не зная, куда себя деть я занималась домашними делами. Нужно при встрече с Андреем намекнуть на развитый синдром лени у его служанки. За все дни его отсутствия Мила не занималась своими обязанностями. Думать не желаю, где гуляет эта плутовка вечерами сбегая из особняка. Я ей слегка благодарна. Есть время заняться всякими делами.
Время тянулось к девяти часам вечера. Вымыв две ванные с кухней, медленно принималась к своей спальне. Не скажу что там особо грязно, но прибраться не помешает. Напевая песню группы «Chris Daughtry», налила в ванночку воды и принялась стирать пыль с мебели и прочего атрибута интерьера.
За окном медленно подкрадывалась весенняя ночь. Я любила весну. С ее наступлением хотелось начать что-то заново. Открыть нечто новое, неизведанное. Улыбаясь, я брызнув на стекло стеклоочиститель, посмотрела на собственное отражение. И кого я обманываю? Что если он не вернется?
Пытаясь сконцентрироваться и направить мысли в правильное русло не заметила, как отмыла все комнаты. Кроме одной.
Я желала войти в нее. Упасть на кровать, запутаться в черных простынях и часами вдыхать их запах.
Его запах.
Рука потянулась к дверной ручке. Нога вступила в запретную территорию и вот я в его комнате. В месте, где я не должна быть и куда безумно тянет.
Не став рассматривать итак знакомый интерьер, я села на край кровати.
Прикоснувшись к покрывалу, почувствовав кожей нежный шелк, я легла на кровать, свернувшись калачиком. Знает ли он, как я скучаю по нему. Скучает ли он по мне?
Нет. Лучше заняться уборкой его спальни, скоротаю быстрее время.
Подойдя к стене, обойдя двухстворчатый шкаф, я остановилась у комода. Рядом с кипой газет, лежали потрепанные листки газетной бумаги. Я правда, не хотела знать что в них такого важного, если Андрей хранит их в своей комнате. Но едва мои глаза прошлись по тексту, я схватила бумагу, ошеломленно пробегаясь по тексту и фотографиям.
От заголовка, мои ноги отказывают, и я падаю на пол, не выпуская газету из онемевших пальцев:
«ЗНАМЕНИТЫЙ РОК-МУЗЫКАНТ ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ СВОЕЙ СЕМЬИ».
Под текстом изображена фотография, где Андрей, держа в руках маленькую Лену закутанную в одеяло, стоял спиной к камере, смотря на пламя, уничтожающий его семью.
Отец кричал, чтобы я спас семью, но я бросил их.
Запаха гари проник в мое сознание, сердце неистово билось в груди, руки затряслись.
— О Господи, Боже мой…
Ирина распахнула тяжелые шторы, разминая затекшие мышцы шеи и улыбаясь сегодняшнему дню. Яркие лучи солнца поднимали настроение итак радостному дню. Ей не терпелось выйти из комнаты, встретить папу за обеденным столом, читающим утреннюю газету с чашкой кофе с молоком в руках и от всего сердца поздравить его с днем рождения.
Сегодня 25 июля 2012 года Дмитрию Минаеву исполнялось шестьдесят лет. До чего же быстро идет время. Совсем недавно она была выпускницей школы и вместе с отцом каждые выходные проводили время за рыбалкой. Сейчас она повзрослела и детские забавы выглядели не столь радостно, как сейчас. И все же воспоминания приятно согревали душу. Натянув на запястье золотые часы, с улыбкой видя, что осталось полчаса до приезда любимого брата и племянницы, девушка схватила подарок под кроватью и выбежала из спальни.
В доме стояла тишина, лишь тиканье часов в гостиной эхом отдавалось в комнатах. Прикусив губу, Ира выглянула из-за двери и улыбнулась. Дмитрий сидел за обеденным столом, держа в руках любимую кружку с изображением собаки (она понятия не имела какой породы), читающий газету. Все как всегда — ничего не изменилось. На цыпочках подойдя к нему за спину, девушка положила подарок на пол, сложила руки лодочкой, намереваясь закрыть папе глаза, замерла, услышав:
— Ничего не выйдет.
Девушка вздохнула.
— Ты должен был испугаться.
Слушая глубокий смех, Ирина надув губы, села рядом с папой, взяв в руки подарок.
— Я всегда знаю когда ты рядом. — Дмитрий отложив газету, нежно касается щеки любимой дочери, — ведь ты — моя дочь.
— Ты не можешь этого знать.
В зеленых глазах что-то шевельнулось и от этого Ире стало неуютно. Что-то древнее, как сама жизнь.
— Когда станешь матерью, узнаешь эти чувства.
— Но пока я не мама, — она чмокает папу в щеку, — когда я стану ей — не известно. Лет через пять может.
Дмитрий нахмурил черные брови.
— А твой парень не намерен жениться на тебе? Мне казалось, у него серьезные намерения.
— Он… — девушка замялась, не зная говорить отцу правду или нет. В их семье не было секретов, но иногда что-то оставалось в тайне. Ира не хотела признаваться Дмитрию, что ее бывший жених расторг помолвку. Дима понял по глазам дочери, и не стал расспрашивать ее об этом. На самом деле он рад, что Ира не встречается больше с тем парнем. Пусть он и красив, что-то в нем пугало.
— Это мне? — кивнул он на коробочку, обернутую в золотистую упаковку. Глаза Иры загорелись, благодарная, что он отвлек от неприятной темы, девушка поставила перед Димой подарок. — И никаких игрушек?
Девушка подмигнула.
— И без фейерверков.
Дмитрий засмеялся, потянулся к зеленому бантику и одним движением развязал его.
Тут неожиданно мобильный завибрировал от входящего звонка. Наблюдая как папа потянулся за телефоном, девушка нахмурилась, но промолчала.
— Минаев слушает.
В трубке раздался удивительно похожий голос на Дмитрия.
— Я немного опоздаю.
— Почему? — тоном, не приемлемый для споров, произнес Минаев — старший, начиная сердиться.
— Возникли дела.
Наступила пауза.
Ирина вскочила от громоподобного голоса отца:
— Опаздываешь? Сколько будешь кормить оправданиями?
— Папа… — произнесла Ирина, пытаясь утихомирить отца. Тот остановил ее движением руки, приказывая замолчать.
— Мы тебя ждем, ты должен еще привезти Оксану из больницы. Ты же обещал, сынок.
Андрей нетерпеливо вздохнул, пристегивая Елену к детскому креслу в машине.
— Обещал, знаю. Виноват. Но малышке стало внезапно плохо и я повезу ее в больницу.
— Вызови скорую, не обязательно идти на крайности.
Захлопнув дверцу пикапа, Андрей резким движением открыл водительскую дверцу, пытаясь всеми силами сдержать вырывающийся гнев.
— И ждать час их приезда? Ни за что! — он садиться в салон, вставляет ключи в зажигание.
— Ох. Сколько раз тебе говорить: не опекай ее слишком сильно. В подростковом возрасте это пагубно повлияет на нее.
— Она моя дочь. И мне судить о ее воспитании.
Дмитрий раздраженно фыркнул.
— Как знаешь. Возвращайся скорее. Я приготовлю кебабы из ягненка.
Андрей улыбается, ощущая во рту сочный вкус мяса.
— И обязательно с соусом из ната.
— Мы ждем тебя.
Не дослушав разговор, Андрей жмет на сброс вызова, бросает телефон на соседние сидение и жмет на педаль акселератора.
— Он не приедет?
Дмитрий обернулся к дочери, ухмыляясь.
— Съезди за Оксаной.
Девушка кивает, и нехотя идет в свою комнату. Сам же Дима глядел ей в след. Его не покидала единственная мысль: почему у его семьи тяжелая судьба.
Часы постепенно прибавляли свой ход, приближая время к двум часам дня. Увлекшись приготовлением фирменного блюда, рецепт которого передавался по наследству, Дима через открытое окно в кухне услышал посторонний шум на улице. Накинув полотенце на плечо, убавив на плите газ, чтобы не подгорел варившийся соус, подошел к окну и отодвинул занавеску, достаточно чтобы разглядеть разыгравшуюся там сцену.
— Я просила тебя оставить меня в покое!
— Послушай, Ир, я сделаю все что ты захочешь, только останься со мной!
Ирина не поверила своим ушам.
— Ты должно быть шутишь! Остаться с тобой?
Тигровые глаза внимательно следили за девушкой. Ире не понравилось то что она увидела в них и на миг испугалась.
— Просто уйди!
Обойдя мужчину, Ирина открыла дверцу пассажирской стороны седана и протянула руки к сестре близняшке. В детстве ее сестра попала в автокатастрофу, едва выжив. Она очень переживала за нее, девочка не приходя в себя после тяжелой операции впала в кому на долгие годы. Андрей всеми силами старался протянуть сестер, работаю на нескольких работах, в то время как их отец занимался музыкальной школой. Ира не винила отца, как ее брат Андрей. Для нее чудо, что Оксана вышла из комы три года назад, сразу после смерти жены Андрея. Девушка до сих пор не может перемещаться без посторонней помощи и не разговаривает.
Инвалидная коляска стояла неподалеку от Иры. Краем глаза она увидела, как Павел прикоснулся к ней, намереваясь помочь девушке, и со всей силы толкнула мужчину.
— Уходи!
— Ты поступаешь несправедливо! Дай мне еще шанс!
Девушка огляделась вокруг. Поскорей бы приехал Андрей. Мужчина ее сильно пугал. Ее тошнило от мысли, что с этим человеком она могла связать судьбу.
— Ты отвратителен! — выплюнула она и тут же отшатнулась. В тигровых глазах промелькнула нечеловеческая злоба.
Он сумасшедший!
Внезапно Павел со всей силы хватает девушку за руку, больно сжимая пальцами кожу. От резкой боли Ира вскрикнула, в глазах защипало.
— Не думай, что так легко отделаешься, маленькая дрянь!
— Отойди от нее, — сквозь боль услышала Ирина грозный голос отца. Она попыталась вырвать ладонь из цепких пальцев, но безуспешно. — Я сказал — отойди от нее.
Мгновение и она свободна.
Поднимаясь с земли, потирая больное место, девушка увидела несколько метров от себя отца и выдохнула. В гневе Андрей очень похож на Дмитрия. Наверное ее брат унаследовал от него такой взгляд…обещающий мучительную смерть, едва кто-то причинит вред родным. Без какого-либо оружия, Дима и без того внушал страх. И она поняла — Павел тоже испугался, отступил к своей машине.
— Хорошо. На сегодня я тебя отпускаю Ира, но в следующий раз…
— Убирайся! И если еще раз появишься в моем участке, переломаю все кости.
Паша ничего не сказал, послушно открыл дверцу своей машины, возможно ее отец не видел обещание в глаза мужчины. Но она могла разглядеть в них расплату. Девушке стало страшно.
Почувствовав как ее папа кладет ладони на ее плечи, она понемногу расслабилась.
— Спасибо. — Вдруг она произносит: — не говори Андрею. Пожалуйста.
Дмитрий обнял дочь.
— Конечно милая.
Неизвестно что сделает Андрей узнав об этом. Он очень дорожил семьей. Почти с безумием.
Спустя несколько минут в дом приехал Андрей с дочерью. Приготовив праздничный стол, они принялись поздравлять отца.
— С годами ты такой же жулик, — с едва заметным укором произнес Андрей, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. Сестра и отец с момента его приезда выглядели очень мрачно. — Ладно. Шутки не уместны и вы оба витаете в облаках.
Ира не проявившая интерес к беседе за все застолье, задрожала. Переводя зеленые глаза с отца на сестру, Андрей отложил вилку.
— Что с вами происходит?
— Ничего, — хором ответили оба.
Андрей ударил кулаком по столу.
— Я же вижу что «ничего», говорите!
Оксана продолжала сидеть за столом, так не притронувшись к еде.
— Мы… — начала Ирина, но тут вдохнула запах. — У нас что-то подгорает в духовке?
— Нет, — ответил Дмитрий, так же ощущая в воздухе запах гари.
Неожиданно раздается шум битого стекла и через дверь в Ирину комнату вырывается пламя. Ира закричала, вскакивая со стула, продолжая кричать. Пламя возникло из ниоткуда и бушующим потоком охватило здание. Едкий дым врывался в легкие, становилось трудно дышать. Дима рванул в гостиную в надежде схватить важные документы, но дверь не поддавалась.
— А-а-а! — закричала Ира, наблюдая как пламя врывается в кухню, бежит к сестре и вместе с ней падают на пол.
В доме началась паника.
Закрывая нос рубашкой, Дмитрий пытается выломать уже входную дверь, но тщетно.
Андрей едва услышал плач в своей комнате, рванул к двери, выбив ее одним ударом. Лена!
Ее необходимо спасти!
Плачь, становился сильнее, пламя бушевало точно сумасшедшее. Едва найдя дочь в его кровати, Андрей берет на руки плачущую Елену и накрывает ее покрывалом.
Окно!
— Спаси их! Сынок! Умоляю!
Андрей не обернувшись выпрыгнул в окно, упав спиной на осколки, защитив Елену от падения. Девочка кричала, но ее крик потонул в звуке треска дерева и шифера и предсмертных криков его семьи. Едва он обернулся, не выпуская девочку из объятий, дом полностью охватило пламя.
В тумане он слышал вой сирен пожарной машины, соседей, зовущих людей на помощь. Словно в замедленной съемке он видел, как мужчины, женщины ведрами с водой, и даже кружками пытались затушить бушующее пламя. Кто-то выбежал с иконой Неопалимая купина. Но уже поздно. Его семья погибла в огне.
Раскачиваясь из стороны в сторону, сжимая в объятиях дочь, Андрей зажмурил веки, опустил голову.
— Вы посмотрите на него! — закричал кто-то из толпы, — посмотрите! Он единственный остался в живых!
— Убийца!
Разгоряченная толпа побежала к Андрею, намереваясь разорвать виновника трагедии на части. Им наперерез встал пожарный отряд пытаясь унять людей, врачи попытались отнять девочку от мужчины. Малышка кашляла не переставая, наглотавшись едкого дыма. Андрей не помнил, как отдал девочку врачам. Его не покидала лишь одна мысль: он не жалел.
Не жалел…
— УБИЙЦА!!!
Захлебываясь слезами, выпустив газету из пальцев, я рванула к полкам над кроватью, к перевернутым фотографиям. Рыдание усиливалось, едва разглядела фотографии семьи Минаева. На одной из фотографий я рассмотрела миниатюрную брюнетку, со схожими чертами лица Андрея — сестру Ирину. Рассматривая остальные фотографии, я наткнулась на мужчину очень схожего с Андреем. Хотя я сильно преувеличила. Мужчина пятидесяти лет был полной копией Минаева. Мне даже стало жутковато. Не очень приятно смотреть на поседевшего Андрея, когда знаешь его молодого и здорового. На этом фотографии заканчивались.
Стирая пальцами пыль с рамок, я не стала возвращать фотографии в прежнее положение.
…девочка тут же покинет дом убийцы.
Бояться надо его, а не меня.
Я вспомнила момент его признания, и просто не могла поверить в случившееся с его семьей. Андрей не виноват в смерти своих родных, он не успел.
Не успел…
Закутавшись в черные простыни, я прикрыла глаза.
Я знаю, почему меня тянет к Андрею: мы оба знаем, что такое отчаяние.
— Любимый, — прошептала я, натянув простынь до подбородка, заметила в дверях Лену.
Девочка, потерев маленькие глазки, надула губки. Ее зеленое платье с цветочками чудесно гармонировало с цветом ее глаз. Малышка сунув пальчик в рот, посмотрела на меня. В мыслях возник образ малышки в бушующем пламени, но тут же согнала ее.
Мое сердце разрывается от боли.
— Что случилось малышка? — опустила я перед ней на колени, поправляя ее волосы собранные в косу.
Она, молча, показала рукой на лестницу.
— Что?
— Коридор.
Нахмурившись, подняв малышку на руки, я спустилась в холл дома. И какого же было мое удивление, увидев стоящего в дверях Диму. Вероятно, малышка заметила его со второго этажа и сразу прибежала ко мне.
— Какая здесь тишина, — вместо приветствия блаженно прошептал он, поднимая руки над головой, — не представляешь как я рад тишине! Рай.
Будь спокойна. Спокойна…
С ног до головы оглядев его наряд, я нахмурилась.
— Сбежал со свидания?
Тот моргнул, беря из моих рук Лену и прижимая ее к себе. Девочка поморщилась. Так, все ясно.
Забирая девочку, я направилась в кухню.
— Эй, ты куда?
— Протрезвей голубка, — крикнула я с кухни, усадив малышку на детский стульчик.
С холла раздались шорохи, что-то упало и вот Дима стоит в дверях.
— Голубка? Ты назвала меня — голубка?
Я улыбнулась.
— Вау!.. Я конечно не против отношений на стороне, да и с радостью. Черт, — едва проговаривая слова, Дима воскликнул: — ты красотка! И фигура ничего. Твои сиськи, они…
Я швырнула в Диму полотенцем.
— За что? — с видом обиженного ребенка, пробубнил Дима, — с тобой секс был бы… все молчу. Не хочу умереть от кастрюли. Представь заголовки в газетах: руководитель группы фирм повержен кастрюлей! — я фыркнула, — бедная репутация!
Трясущими руками кое-как поставила кастрюлю с водой, достала из верхнего ящика манку.
— Ты неплохо смотришься в его кухне. И почему ты не в фартуке? Фартук на обнаженное тело. Прелесть!
— Ты пьян.
— Самую капельку! Одна рюмочка дорогая и все.
Покачав головой, я обернулась к нему, сложив руки на груди.
— Что ты здесь делаешь? Я думала ты с Андреем.
— Не с ним, он гуляет.
Гуляет?
Он выбежал из дома в неизвестном направлении меньше недели назад, и теперь он гуляет? Я беспокоюсь о нем, скучаю, а он гуляет?!
— И что с твоими волосами? Ты подстриглась?
— Нравится? — спросила я, выключив конфорку, выложила содержимое кастрюли в тарелку. Пробуя на вкус кашку, я загордилась собой. Вполне сносно. Поставив перед малышкой тарелку, я села за стол, наблюдая за Леной.
— Тебе идет, — подал голос после долгого молчания Колчин, как-то странно меня разглядывая. — Не хочешь куда-нибудь сходить?
Я подавилась, выплеснув воду прямо на Диму. Он, кажется, выругался и лишь разглядывал с сожалением темно-синий — наверняка дорогой пиджак.
— С ума сошел? У тебя же девушка!
Не самое лучшее оправдание. После свидания на колесе обозрения (это было свидание, и пусть Андрей отрицал), я не хотела портить воспоминания.
— Что? Да я с тобой бы никогда не лег. Он сразу убьет меня!
— Кто?
— Соображаешь ты туго.
Я даже обиделась.
— Дети понимают взрослых, даже когда уверены что это не так.
Колчин с сомнением посмотрела на малышку. Та подняв ложку с кашкой, запустила ею в Диму.
— Негодяйка, — ворчит он, вытирая рукавом пиджака лицо. — И приглашаю тебя, потому что сегодня день рождение Даши.
День рождение?
— Она потащила меня на вечеринку ее сверстников, взяв с меня слово, что позову певуна, но он не дослушав, отказался. Дела, видите ли! Тогда Даша попросила позвать тебя. Надеется хоть твоим присутствием восполнить утрату Минаева.
Я встала, опустилась на колени перед Леной, вытирая платочком ее измазанное в каше личико.
— Думаю — плохая идея.
Казалось, Дима удивился.
— Тамара, послушай…
— Нет.
Начав мыть посуду, услышала шорох. Колчин встал позади меня, очень близко, так чтобы я ощутила тепло его тела.
— Тамара, сколько времени ты была взаперти сама с собой? Разве тебе не одиноко?
Почему он говорит об этом?
— Я не одинока.
— Но ты сутками торчишь в четырех стенах! Тюрьма, придуманная тобой, живя в своем мирке безопасности. Но мы живем один раз, умираем и женимся один раз. Любим всего лишь раз. — Его слова резали мой слух, понимая, что он прав и от этого я задрожала. — Ты можешь уйти, как только войдешь, но увидь мир другими глазами.
Едва войдя в шумный клуб «Platinum», я поразилась его красоте. Я стояла посередине входа, с открытым ртом хватая воздух как рыба, разглядывая различные аксессуары интерьера. Мой взгляд переходил к барной стойке и обратно, удивляясь количеству посетителей, возрасту и национальности. Людей отдыхавших в этот вечер было очень много. Они танцевали, отдаваясь ритму танца, забыв кто они и чем занимаются. Здесь они были свободны.
Полностью.
Заметив мой восхищенный взгляд, Дима рассмеялся, взял меня за руку стянутое перчаткой и повел вглубь клуба. Протискиваясь между людьми, я смотрела на их лица и улыбки.
— Нравится! — это был не вопрос и я улыбнулась, прикоснувшись к плечу Димы, — тебе нравится!
Он прав. Мне здесь нравилось, и не хотела уходить. Протиснувшись к барной стойке, Дима дал знак бармену и подоткнул меня к барному стулу.
— Давай не стесняйся!
— Я и не стесняюсь! Это великолепно!
Он усмехнулся и кивнул бармену.
— Две текилы.
— Текилы? — переспросила я, когда бармен ушел в другую сторону стойки к барным принадлежностям, выполнять заказ. — Текила…
— Ой, умоляю. Не говори что никогда не пила!
Я пожала плечами.
— Итак, никуда не отходи. Сиди тут, ясно?
Кивнув в знак утверждения, я вернулась к прежнему занятию, а именно — разглядыванием парней. Большинство из них одеты в одни трусы! Мама дорогая, это же…
— Стриптизеры… — в моем голосе восхищение?
Нет.
Их тела не сравняться с телом Минаева.
— Тамара!
Я вздрогнула и повернулась к Колчину.
— Говорю — не уходи никуда. Ясно?
— Конечно!
Едва Колчин скрылся в толпе не удосужившись просветить куда именно, я схватила первый попавшийся стакан и залпом осушила его. От крепости напитка я выдохнула. Казалось все тело в огне.
Шум на танцполе нарастал. Тело двигалось в ритме музыки, желая отдаться танцу. Осушив второй стакан, я внимая предостережениям Колчина, направилась вглубь танцпола, пританцовывая. Приподняв руки, двигаясь в ритме танца, я закрыла глаза.
Вот она свобода!
— Вау, детка! Резче, — говорил кто-то рядом. Ко мне присоединился парень. Он двигался вместе со мной, шепча на ухо какие-то ласковые слова, приправленные желанием. Чувствуя легкость во всем теле, почувствовала, как партнер хватает меня за руку и прижимает к себе. Парень чем-то похож на Минаева. Тот же запах морского воздуха и сигарет. Сильные руки прижимают меня к широкой груди, опускаясь ниже, к моей…попке?
Музыка неожиданно сменила темп, замедляя свой ход, превращаясь в удивительное сопрано. Люди на танцполе хором закричали, указывая куда-то вправо. Проследив устремленные взгляд, и кому они рады, едва устояла на ногах. На площадке отведенная для выступлений, сидел мужчина. Затуманенный мозг алкоголем рисовал передо мной Андрея. Поднимаю голову и ахнула. Мужчина, сидевший за барным стулом с гитарой в руках, действительно был Андреем.
Его черные длинные волосы падали на лицо, закрывая от меня зеленые глаза. Мои глаза опустились ниже, к кожаному ремешку на шее, придавая Минаеву брутальный вид. Все от темно-синей футболки, обтягивающая его рельефный пресс, заканчивая мысками байкерских ботинок кричало о брутальности. Вновь поднимаю взгляд: зеленый омут смотрел на меня. Толпа взревела, когда сильные пальцы прикоснулись к струнам, создавая круговорот мелодий.
Андрей запел:
Я больше не могу быть одиноким
Ветры времени слишком сильны
Меня использовали,
Я ранен, но сейчас…
Я поняла, стихи не его сочинения, но это их ничуть не портило:
Пожалуйста обними
Мое плачущее сердце
В это изменяющее все время
Если бы у нас была наша неизменная любовь
Удержишь ли ты мое сердце?
Останови мои слезы
Мое сердце готово разбиться
Вечная любовь, вечные мечты
Только мои переполненные воспоминания
Занимают все мое время, причиняя боль.
Скажи мне, почему.
Все, что я вижу — печаль в моем сердце
Останешься ли ты со мной?
Пока ветры не пройдут мимо
Снова меня переполняют слезы
Вечная любовь, вечные мечты
Пожалуйста, останься со мной
На рассвете обними мое трепещущее сердце
Останься со мной.
Все похоже заканчивается
Этой бесконечной ночью
Что еще я могу потерять. Если я потерял тебя, то
Уже ничего не имеет значения?
Вечная любовь, вечные мечты
Пожалуйста, останься со мной
На рассвете обними мое трепещущее сердце
Останешься ли ты со мной?
Пока ветры не пройдут мимо
Сейчас больше, чем кто-либо мне нужна ты
Вечная любовь, Вечные мечты
Я не могу идти дальше
Скажи мне почему, скажи мне правду
Объясни мне смысл жизни
Вечная любовь, Вечные мечты
Сквозь льющиеся слезы
Пока то счастливое время не покажется вечностью
Исполнив последние строки, Андрей положил гитару на пол, поднялся со стула.
К нему подошла толпа девушек разных возрастов, прося чуть не в слезах его автограф. Мужчина, стоявший позади меня и с кем несколько минут назад танцевала, положил руку мне на плечо и шепнул на ухо:
— Не против отойти?
Я никак не отреагировала, стараясь унять внутреннюю дрожь. Словно чувствуя мой страх, зеленый омут посмотрели на меня и время замерло. Зеленые глаза недобро прищурились, Андрей сжал губы, рассматривая ладонь на моем плече. Незнакомец наклонился и что-то еще сказал, но я не слышала. Минаев полностью игнорируя поклонниц быстрыми шагами поравнялся со мной. И снова этот взгляд: холодный, презрительный, яростный. Андрей сгорал от ревности и готов в любую секунду напасть на мужчину.
Уместно это или нет, но я так счастлива видеть его.
Ощущать его.
— Великолепно, — произнесла я словно церковное благословение.
Андрей кивнул подбородком на парня:
— Кто этот хмырь?
— Ее парень, — в голосе было столько уверенности, что я прыснула со смеху.
Музыка в зале возобновила свой полет. Девушки расстроившись, что не получили автограф Андрея быстро удалились в глубь зала. Воздух вокруг меня стал тяжелым, Андрея не мигая смотрел мне за спину, в глубине глаз что-то шевельнулось. Потом неожиданно для нас обоих — меня и мужчину, Андрей завладел моими губами.
Андрей с такой силой впился в мои губы, всеми силами стараясь поглотить меня всю целиком. За спиной послышался ошеломленный вздох, в зале наступила тишина, или может я слишком поглощенная поцелуем, не замечала происходящего вокруг.
Кто знает.
Его язык исследовал мой рот, сильные пальцы придерживали за спину, чтобы я не упала от нахлынувшего наслаждения. Он целует, целует… я задыхаюсь. Оторвавшись от губ, Андрей целует мою родинку на щеке. Я уткнулась носом в его грудь, вдыхая знакомый запах. Минаев обнимает меня в ответ, поглаживая по спине.
— Ты еще здесь? — самодовольно спросил Андрей. — Проваливай.
Мужчина что-то пробубнил, Андрей расслабился и я поняла — он ушел.
— Я думала ты уехал.
Андрей ничего не сказал. Не встречаясь со мной взглядом, повел меня к выходу. Я оглянулась назад, ища в толпе знакомый профиль.
— Подожди, там же Дима!
Андрей протискивался сквозь толпу:
— Я позвоню ему.
— Но…
Договорить не успела, холодный весенний ночной воздух врезался в легкие. Холод проникал в тело, добираясь до костей — стало холодно, так что зуб на зуб не попадал. Не возьмись из ниоткуда Андрей накрывает меня мотоциклетной курткой. Она была настолько большая, что я утонула в ней. В нос ударил знакомый запах. Его запах. Подкатив ко мне черный мотоцикл, Андрей протягивает шлем.
Я мотнула головой.
— Бери, — его голос звучал очень серьезно.
Не собираюсь садиться за этого монстра. Мотоциклы меня пугали, слишком опасно, слишком…
— Сабо. У меня нет на это времени. Садись или разговор окончен. Навсегда.
Это отрезвило меня лучше любой таблетки.
Обхватив Минаева за талию, вцепившись в него мертвой хваткой, мы помчались по ночному городу. Я прижалась щекой к его спине, слушая его дыхание. Пейзаж сменялся один за другим: передо мной мелькали позеленевшие деревья. Не представляю, куда он меня везет. Проехав несколько километров, мы съехали на ухабистую дорогу и через пять минут оказались на берегу озера Карасун. Значит мы не на окраине города, как я предполагала, а в черте. Мы остановились, я слезла с мотоцикла, снимая неудобный шлем. Стараясь не смотреть на Андрея, сажусь на траву, подогнав под себя поудобней куртку, чтобы не было холодно. Наблюдая за отражением луны в воде, я сидела, обхватив руками колени, слушая стрекот цикад.
Андрей устроился рядом, собрав волосы на затылке резинкой.
Мои глаза наткнулись на татуировку на правом запястье, свежая наколка над полюбившимися мне словами. Текст отличался от обычного, в ней было нечто необычное. Клятвенное. Я провела пальцами по свежим чернилам:
— Dum spiro, spero — пока я дышу, я надеюсь. Она восхитительна, но я люблю каждую твою татуировку.
— Здесь красиво. — Произнес он, игнорируя мои слова. — Люблю приезжать сюда и смотреть на звезды. — Он лениво потянулся, поднял голову к звездному небу и лег спиной на траву. — Тишина и покой. Никаких проблем, полная свобода.
— Прости.
Он нетерпеливо вздохнул.
— Я же говорил — хватит сожалений. Нельзя постоянно извиняется, в чем виновата не ты.
— Прости…
Вдруг меня схватили за плечо и дернули назад. По инерции я упала на Андрея. Он засмеялся, прижал к себе и вернулся к созерцанию звезд. Его грудь поднималась и опускала от размеренного дыхания. Четкий профиль в тени луны казалась еще красивее. Ласково проведя пальцами по щеке, ощущая легкую щетину, я приподнялась на лотке и поцеловала этого великолепного мужчину.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |