Николь невольно отметила про себя, что Джеральд с его темными волосами и пронзительным взглядом как нельзя лучше вписывается в обстановку. Мрачный хозяин замка, загадочный и пугающий, промелькнуло у нее в голове. Она представила его себе в белой рубашке с кружевным отложным воротником и манжетами, черных брюках и высоких кожаных сапогах по колено. Интересная бледность, приличествующая отпрыску древнего рода, неторопливость движений, высокомерное презрение в глазах… И острые зубы под необыкновенно румяными губами.
Николь вздрогнула и попятилась назад.
– В чем дело? – резко спросил Джеральд.
Она взяла себя в руки. Он прав, она смотрела слишком много ужастиков. Если отбросить в сторону игру больного воображения, то Джеральд Уэйн очень приятный молодой человек, несмотря на свой мрачный вид, да к тому же единственный в этой стране, кто проявляет к ней участие!
– Мне здесь не нравится, – вздохнула Николь, отводя глаза. – Я понимаю, что все дело в колорите, но…
– Неужели вам страшно? – усмехнулся Джеральд. – Вчера ночью вы показались мне храброй девочкой.
– Мне не страшно. – Николь вызывающе вскинула голову.
– Отлично, – кивнул Джеральд. – Я рад за вас…
Повисла неловкая пауза. Николь лихорадочно пыталась придумать тему для разговора, но голова ее была так же пуста, как желудок. Она не ела с самого утра…
– Кстати, вы не знаете, где здесь ресторан? – проговорила она, обрадовавшись, что ей есть о чем спросить его. – Ужасно есть хочется…
– Банкетный зал находится рядом с холлом, – ответил Джеральд.
Николь представила себе, сколько ей придется блуждать, и печально вздохнула.
– А я могу заказать еду в номер? – с надеждой спросила она.
– Боюсь, что нет, – покачал головой Джеральд. – У вас, наверное, и телефона в номере нет.
Николь кивнула. Пышное убранство номера уже начало раздражать ее. Какой прок от золотых подсвечников, если здесь нет элементарных удобств?
– Не нужен мне этот люкс, – обиженно сказала девушка. – Попрошу управляющего, чтобы меня переселили.
Джеральд усмехнулся, словно страдания Николь веселили его.
– Хаггис только что сказал мне, что все остальные номера заняты, – сообщил он разочарованной Николь. – Здесь их не так много, как может показаться, судя по размерам замка. И разве по условиям конкурса вы не должны оставаться именно в этом номере?
– То есть переехать мне некуда? – убитым голосом уточнила Николь.
Джеральд был прав. Четвертый канал оплатил для нее этот люкс, и она была обязана в нем жить. Вот только кто бы подсказал ей, как выдержать в этом номере неделю, если здесь даже горячей воды нет?
– Есть один вариант… – Джеральд задумчиво разглядывал лицо Николь. – Не могу сказать, что он мне по душе, но иного выхода я не вижу. Я приглашаю вас поселиться… у меня.
– Что? – возмущенно воскликнула Николь.
Ее задело не его приглашение, а тон. Не могу сказать, что этот вариант мне по душе… Как будто она напрашивается к нему в гости!
– «Новая Трансильвания» взяла в аренду только часть замка. Кое-что по-прежнему находится в моем полном распоряжении. У меня есть несколько комнат, похуже, чем эта, но гораздо более уютных. Вам там будет удобнее…
Николь в этом даже не сомневалась. Осознание того, что Джеральд Уэйн находится неподалеку, способно украсить самое безрадостное жилище!
– Согласны? – спросил молодой человек, и его напряженный взгляд странно не соответствовал безразличному тону.
– Было бы неплохо, – протянула Николь, сознавая, что намного эффектнее было бы гордо отказаться. – Но у меня действительно путевка…
– Ерунда, – махнул рукой Джеральд. – Никто даже не узнает, что вы тут больше не живете. Все дело лишь в вашем желании…
Николь показалось, что, говоря это, Джеральд многозначительно улыбнулся. Но, конечно, в этом был виноват лишь неровный свет свечей.
– Хорошо, – еле слышно произнесла Николь.
Ей очень хотелось спросить Джеральда, почему малознакомый человек проявляет к ней такое участие, но она заранее знала, что услышит в ответ. Что он благодарен ей за то, что она не бросила его на лесной дороге. Все правильно, но в самом потаенном уголке души Николь сознавала, что такое рациональное объяснение ей совсем не по сердцу.
– Обратно через холл мы не пойдем, – сказал Джеральд. – Слишком долго. К тому же я не хочу, чтобы у горничных появился повод сплетничать о вас.
Николь не стала уточнять, почему горничные начнут сплетничать, если увидят, как она выходит из замка вместе с Джеральдом. В ее памяти еще была свежа реакция молоденькой Ванды на появление Джеральда. С такой роковой внешностью он, должно быть, пользуется убийственной репутацией у женщин!
Но вскоре действия Джеральда заставили ее напрочь позабыть о его возможных интрижках с младшим персоналом отеля. Молодой человек подошел к массивному книжному шкафу напротив окна, распахнул стеклянные дверцы и с задумчивым видом вытащил толстенную книгу в золотистом переплете.
– Кажется, этот том, – пробормотал он. – Я давно здесь не был.
Николь только собралась спросить, что он имеет в виду, как книжный шкаф, такой тяжелый на вид, вдруг стал медленно отодвигаться в сторону. Девушка ахнула. Потайной ход! То, что ей так хотелось иметь в своем доме в Хьюстоне!
– В замке очень много тайных ходов, – рассказывал Джеральд, когда они с Николь ощупью пробирались по коридору.
Книжный шкаф благополучно вернулся на свое место, и в проходе царила кромешная тьма. Но Джеральд на удивление ловко ориентировался в темноте. Он держал Николь за руку, и с его помощью она ни разу не споткнулась и не упала.
– В принципе, я спокойно могу пробраться из одного конца замка в другой, используя эти ходы. К счастью, руководство отеля об этом даже не догадывается…
Николь могла поклясться, что Джеральд улыбается.
– Я же сдавал им в аренду только замок, а не его секреты, – добавил он.
Джеральд остановился, и девушка поняла, что их путешествие подошло к концу. Хотя она устала и проголодалась, ей было жаль, что сейчас Джеральд отпустит ее пальцы…
Молодой человек нащупал невидимую Николь ручку и распахнул дверь.
– Добро пожаловать, – иронично произнес он. – Надеюсь, мое жилище вас не разочарует.
Комната, в которую ее привел Джеральд, не отличалась роскошью от ее номера в Башне Мертвой Красавицы. Камин был забит досками, а вместо кровати под балдахином стоял обыкновенный раскладной диван, который громко заскрипел, когда Николь на него села.
– Здесь, конечно, не так красиво, как там, – сказал Джеральд.
Он поставил сумку Николь на ветхий стул и недовольно осматривал свои владения.
– Зато не так жутко, – призналась девушка. – И намного теплее.
Электрический обогреватель в углу был гарантией того, что ночью она не превратится в кусок льда. А мысль о том, что комната Джеральда находится чуть дальше по коридору, грела лучше всякого прибора. Зачем размышлять о том, по какой причине он решил взять ее под свое крыло, если можно просто наслаждаться его обществом?
В более современной и скромной обстановке этой комнаты Джеральд больше не казался ни мрачным, ни пугающим. Сейчас Николь была готова посмеяться над своими страхами. Она бы просто умерла со стыда, если бы Джеральд догадался, какие образы мелькали у нее в голове…
– Вон та дверь ведет в ванную комнату, там есть горячая вода и все необходимое. Поужинать вы можете в ресторане отеля, мисс Аркетт, – сообщил Джеральд тоном вышколенного служащего. – Или в моем обществе.
Железная рука стиснула сердце Николь. Не желает она идти ни в какой ресторан! Отель «Замок Дракулы» вызывает у нее отвращение. Чего не скажешь о Джеральде Уэйне…
– До ресторана, наверное, далеко, – сказала она, пытаясь изобразить полную незаинтересованность. – Если я вас не очень стесню…
Джеральд усмехнулся, и Николь покраснела как рак. Кого она хочет обмануть?
– Если вы хотите поужинать со мной, вам совершенно не обязательно выдумывать оправдания, – вежливо произнес он и вышел из комнаты, прежде чем Николь смогла достойно ответить.
Вечером Джеральд постучал в комнату Николь.
– Через двадцать минут я жду вас в столовой.
– А как я туда доберусь? – пискнула она.
Девушка была благодарна ему, что он не заходит в комнату. Она только что вышла из ванной, и из одежды на ней было лишь одно полотенце.
– Идите до конца коридора, там увидите деревянную дверь, – ответил Джеральд.
Николь услышала, как он отошел от двери, и с облегчением перевела дух. Что произошло бы, если бы он все-таки открыл дверь? Ничего, ответила она сама себе. Джеральд слишком хорошо воспитан, чтобы так поступить.
При мысли о том, что она будет ужинать с самым настоящим графом, Николь ощущала непривычное волнение. Все вокруг было таким необычным – и Трансильвания, и замок, и обстановка, и природа, и сам Джеральд, такой красивый и загадочный… Николь спрашивала себя снова и снова, почему он принимает в ней такое участие, и не находила ответа. Благодарность уже не годилась как объяснение. Он сделал для нее слишком много. Николь терялась в догадках и запрещала себе думать о том, что, возможно, она произвела на него некоторое впечатление как женщина…
Она слишком хорошо знала, что такого просто не может быть. Джеральд старше ее лет на десять, и его вряд ли интересуют глупые девчонки. Особенно похожие на нее. В ней же ничего нет – ни выдающегося ума, ни ослепительной красоты, ни обаяния, ни шарма…
Одним словом, ничего, что могло бы привлечь взрослого мужчину. Она никогда никому не нравилась. Мальчишки в школе игнорировали ее, парни в университете поглядывали на нее свысока. С чего бы Джеральд стал вести себя иначе? Разве мужчины всегда и везде не поступают одинаково? Следовательно, ей лучше не давать воли наивным мечтам, иначе романтическая обстановка, помноженная на привлекательную внешность Джеральда, завлечет ее сердце в ловушку, из которой невозможно выбраться.
Но что бы Николь себе ни говорила, это не помешало ей выбрать для ужина с Джеральдом самое красивое платье. Конечно, красивым оно было только в ее понимании. Ее мать сморщила бы свой хорошенький аристократический носик, если бы Николь сказала ей, что хочет в этом платье произвести впечатление на мужчину. Вайолет предпочитала открытые наряды ярких цветов. Платье Николь было черным и опускалось ниже колен, а его единственным украшением были прорези на длинных рукавах. Николь не думала, что оно пригодится ей в Трансильвании, и захватила с собой просто так. Зато сейчас она была ему очень рада. Каким бы ни было платье, оно в любом случае лучше сочеталось со старинной обстановкой замка, чем джинсы и свитер. С прической Николь никогда особенно не возилась. Свои длинные и густые русые волосы она просто забрала в узел и закрепила на затылке.
Ровно через двадцать минут Николь вышла из комнаты. Коридор был плохо освещен, но угнетающего впечатления не производил. На стенах висели массивные позолоченные подсвечники с горящими свечами, и Николь показалось, что она моментально перенеслась на несколько веков назад. Дрожа от волнения, она дошла до конца коридора и робко потянула на себя широкую деревянную дверь. Дверь со скрипом отворилась, и девушка шагнула внутрь. Зрелище, представшее перед ее глазами, было настолько прекрасно, что у нее перехватило дыхание.
Столовая была достаточно велика, чтобы служить бальным залом. Она, как и коридор, была освещена только свечами, и поэтому ее истинные размеры терялись в темноте. Николь смутно различала высокие колонны и темный водопад портьер, по всей видимости скрывавших окно. В центре комнаты находился большой прямоугольный стол. Он был сервирован по всем правилам – тонкая льняная скатерть, несколько хрупких фарфоровых тарелок, вилок и ножей, хрустальные бокалы на тонких ножках. С правой стороны от стола Николь увидела камин и два уютных, закинутых пледами кресла. Камин был невелик, что странно не соответствовало огромным размерам столовой, и Николь догадалась, что когда-то здесь были две комнаты вместо одной.
– Добрый вечер, Николь, – раздался голос Джеральда. – Могу я сказать, что вы ослепительно выглядите?
Девушка вздрогнула всем телом. Поначалу ей показалось, что в столовой никого нет. Но она ошиблась. То, что она приняла за портьеру на окне, оказалось занавесом, разделяющим помещение на две половины. Из-за него сейчас и вышел Джеральд, изрядно напугав ее. От неожиданности Николь даже забыла смутиться.
– Спасибо, – ответила она непринужденно, словно для нее было обычным делом принимать комплименты от мужчин вроде Джеральда.
На самом деле, если и есть в этой комнате ослепительно красивый человек, то только не Николь Аркетт, подумала девушка. Джеральд настолько органично вписывался в старинную обстановку, что у Николь заныло сердце.
Нет, это не может быть правдой. Он всего лишь плод ее воспаленного воображения – демонический красавец с черными кудрями и пронизывающим взглядом из-под густых бровей. Она выдумала его, сочинила для него эту белую рубашку с отложным воротником и узкие черные брюки, меньше всего похожие на одежду современного мужчины. И она же нафантазировала, что он как-то по-особенному смотрит на нее… Нет предела мечте, она не подчиняется никаким законам и свободно парит в облаках. Но рано или поздно наступает час, когда реальная жизнь безжалостно вторгается в царство фантазий, и сладкие грезы тают на глазах…
– Николь, вы хорошо себя чувствуете? – встревоженно спросил Джеральд.
Девушка пришла в себя. Плод ее воображения хмурился и с недоумением разглядывал ее. Неожиданная детская радость затопила ее сердце. Что бы она себе ни насочиняла, одно несомненно – Джеральд Уэйн существует на самом деле!
– Я грезила наяву, – тихо сказала девушка. – Простите…
– За что? – Губы Джеральда тронула улыбка. – Мечты – прекрасный дар богов. Надеюсь, когда-нибудь вы расскажете мне, о чем вы только что грезили.
Какое счастье, что в комнате царит полумрак! Щеки Николь так стремительно покрылись румянцем, что Джеральд тут же догадался бы, какие видения мелькали в ее голове…
– Но я веду себя неучтиво, – усмехнулся Джеральд. – Прошу к столу.
Он показал рукой на сервированный стол.
– К сожалению, не могу угостить вас с роскошью, с которой предки мои угощали своих гостей, но все же вы найдете, чем утолить голод…
Николь хотелось сказать, что она не избалована и будет рада всему, но слова застряли у нее в горле. Вряд ли она сможет разговаривать с Джеральдом на равных. От него веет учтивостью прошлых веков, а она… она привыкла к совсем другому обращению.
– Благодарю вас, – еле слышно прошептала она, садясь на стул, который Джеральд отодвинул для нее.
Он, как и подобает хозяину, занял место во главе стола. Николь, которая ожидала, что вот-вот появятся мрачные молчаливые слуги, была немного разочарована, когда Джеральд сам принялся разрезать цыпленка и наливать вино. Он был рожден, чтобы повелевать, а не прислуживать, но… с другой стороны, она была рада поужинать с ним наедине.
Только когда на тарелке Николь очутилось соблазнительное крылышко поджаренного цыпленка, она поняла, что ужасно проголодалась. Множество разнообразных вилок смущало ее, но Николь решила не придавать им значения. Она будет есть цыпленка так, как привыкла, – руками. И Джеральду придется это перенести!
Еда была выше всяких похвал. То ли непривычная обстановка, то ли острое чувство голода, то ли соседство Джеральда Уэйна придавали каждому глотку вина неповторимый аромат. Николь чувствовала себя героиней своих любимых готических фильмов и старалась не думать о том, что в этих фильмах с героинями обычно происходили всякие неприятности.
Когда от цыпленка осталась груда косточек, Николь осознала, что за все это время не произнесла ни слова. Какой стыд! Теперь Джеральд вправе подумать, что она невоспитанная грубиянка, которая не имеет ни малейшего представления о приличиях… Николь подняла глаза и увидела, что Джеральд улыбается. У нее сразу отлегло от сердца. Конечно, он все понимает!
– Вам понравилось мое скромное угощение? – осведомился он учтиво.
– Очень! – воскликнула Николь и опять смутилась.
Зачем было кричать во весь голос? Неловкая, неуклюжая, безмозглая гусыня! Джеральд наверняка в душе потешается над ней и думает, как бы побыстрее спровадить ее отсюда…
– Расскажите мне о себе, Николь, – попросил молодой человек.
Он почти ничего не ел и очень мало пил, зато следил за тем, чтобы бокал девушки был всегда наполнен.
– О себе? – искренне удивилась Николь.
Вино уже бросилось ей в голову, и она почти не контролировала, что говорит.
– Это совсем неинтересно, – покачала она головой. – У меня очень скучная жизнь.
– У молодой красивой девушки скучная жизнь?
В голосе Джеральда настолько явно прозвучала ирония, что у Николь сразу испортилось настроение. Зачем он потешается над ней? Красивая девушка? Он что, ослеп?
– Дом, университет. Университет, дом, – вздохнула Николь. – И больше ничего.
Следующим вопросом должно было стать: «А где вы учитесь, Николь?». Гости Вайолет, которые снисходили до общения с ней, расспрашивали ее именно по такому сценарию. Но, как оказалось, Джеральда учеба ничуть не интересовала.
– А ваша семья? Кто они?
Джеральд откинулся на спинку стула и, прищурившись, разглядывал Николь. Она почувствовала себя маленькой девочкой, которую показывают друзьям родителей и заставляют рассказывать о себе.
– Отец умер почти десять лет назад, – скучным голосом начала Николь. – Сейчас я живу с мамой и отчимом.
– Вы… счастливы в своей семье?
– Ну… как к Золушке ко мне никто не относится, – почему-то запальчиво ответила Николь. – У меня прекрасные отношения и с мамой, и с Гарольдом…
– Гарольд – ваш отчим? – уточнил Джеральд.
– Да, – кивнула Николь. – Гарольд Спенсер. Он…
Она вовремя замолчала. Не стоит говорить Джеральду, что ее отчим – владелец канала, который разыгрывал путешествие в Трансильванию. Она сама выиграла его, без помощи Гарольда. Она ответила на все вопросы, и ей повезло. Что бы ни думали все вокруг!
– У него небольшая компания по… производству игрушек, – солгала Николь.
– А чем занимался ваш отец?
Джеральд словно догадывался, что Николь врет, и задавал те вопросы, на которые ей меньше всего хотелось отвечать.
– Тем же самым, что и Гарольд, – буркнула она, на этот раз ни на йоту не отступив от правды. – Отчим был вице-президентом в компании отца.
Николь с затаенным ужасом ждала следующего вопроса. Какие выводы сделал Джеральд из того, что ее мать вышла за Гарольда Спенсера? Николь уже не один раз слышала предположение, что Вайолет и Гарольд были любовниками, когда еще был жив Николас… Но что бы Джеральд ни подумал, он ничего не сказал.
Николь с облегчением перевела дух. Но ненадолго.
– А жених у вас есть? – продолжил Джеральд свои расспросы.
Николь испуганно вжалась в спинку стула.
– Я имею в виду, молодой человек, которого вы… любите, – поправился Джеральд. – Разумеется, вы слишком молоды, чтобы думать о серьезных отношениях… О замужестве…
Девушка судорожно размышляла. Сказать правду или придумать что-нибудь? Что подумает о ней Джеральд, если она признается, что ни разу не была влюблена? Более того, что никто никогда в нее не влюблялся… Она сразу упадет в его глазах. Мужчины не любят женщин, на которых никто не обращает внимания. Значит, нужно снова немного пофантазировать и приукрасить действительность…
– У меня есть друг, – наконец заговорила Николь. – Но это не серьезно…
– Правда? – Джеральд казался очень заинтересованным. – Кто он? Где вы познакомились? Как его зовут?
– Арчи Моррисон, – солгала Николь, глазом не моргнув. – Мы вместе учимся. Кстати, он тоже принимал участие в этом конкурсе, но путешествие выиграла я.
– И я этому очень рад, – иронически улыбнулся Джеральд. – Вряд ли общество Арчи Моррисона доставило бы мне такое удовольствие.
Николь вспыхнула. Его слова можно было счесть за комплимент, но было видно, что он чем-то недоволен. Неужели ее безобидная ложь настолько ему неприятна? И Николь решила сменить тему, тем более что жизнь Джеральда наверняка была в тысячу раз увлекательнее, чем ее.
– Теперь ваша очередь рассказывать, – проговорила она с задором. – Я просто лопаюсь от любопытства… Вы – первый граф, которого я знаю.
– Можете считать, что вам повезло, – мрачно усмехнулся он. – Нынешняя знать – кучка жалких оборванцев.
– Не говорите так, – запротестовала девушка.
– А как еще называть людей, которые кичатся своими титулами и при этом палец о палец не ударят, чтобы спасти родовое поместье от разрушения? – с горечью воскликнул Джеральд.
Николь вспомнила вздувшийся пол и облупившиеся стены замка и поняла негодование Джеральда.
– Наверное, содержание замка стоит огромных денег, – робко заметила она.
– Да, – просто ответил он. – И у меня их нет.
Николь сочувственно вздохнула, но Джеральд не дал ей заговорить.
– Не будем о моих финансовых затруднениях, – рассмеялся он невесело. – История моего рода намного интереснее и поучительнее.
Николь отставила бокал в сторону и приготовилась слушать.
– Мой отец носит титул графа Пемброка и может проследить свою родословную до Генриха Восьмого…
Николь мысленно сделала себе пометку выяснить, что это за Генрих Восьмой такой и когда он жил.
– А моя мать – из древнего венгерского рода Секешей, – продолжил Джеральд.
По тому, как заблестели его глаза, Николь поняла, что родней по материнской линии он гордится гораздо больше, чем английскими предками.
– Замком в Бистрице они владели с незапамятных времен, и многие уверены, что знаменитый Войвода Дракула с Секешами в родстве.
Это известие мало порадовало Николь.
– Но, конечно, это всего лишь досужие домыслы, – улыбнулся Джеральд. – Правда, очень полезные домыслы. Ведь именно благодаря им мне удалось сдать половину замка «Новой Трансильвании». Иначе…
Джеральд не договорил, но Николь все поняла без слов. Недаром она была дочерью Николаса Аркетта, который заработал состояние благодаря деловой сметке и исключительному чутью. Джеральд Уэйн едва сводит концы с концами – и немудрено, с такой-то обузой, как замок, на руках…
– А вы не думали о том, чтобы продать замок? – осторожно спросила Николь. – Так было бы… проще.
– Боюсь, что простота меня не привлекает, – покачал головой Джеральд. – Это мое наследство. Память о матери. Я в гораздо большей степени считаю себя венгром, чем англичанином. К тому же я влюблен в эти края. Скажите, Николь, кто согласится добровольно расстаться с такой красотой?
Джеральд встал и протянул девушке руку. Николь медленно поднялась, пораженная фанатичным блеском его глаз. Не слишком ли она доверилась ему? Джеральд Уэйн, бесспорно, очень интересный человек. Самый интересный из всех, кого она встречала. Но при этом есть в нем нечто жутковатое, что заставляет ее ежиться и пристально вглядываться в его бледное лицо. Кто он? Обедневший аристократ, болезненно переживающий угасание своего рода, или сумасшедший, живущий исключительно прошлым?
Кем бы он ни был, он мне нравится, внезапно подумала девушка, когда сильные пальцы Джеральда сжали ее руку. Она поражалась собственной противоречивости. В ее отношении к Джеральду не было ничего постоянного. Он настораживал, ставил в тупик, озадачивал… И в то же время привлекал Николь так, как ни один мужчина до него…
Джеральд отдернул портьеру, разделявшую помещение на две части, и потрясенная Николь была вынуждена вцепиться в его руку, чтобы не упасть. Она в жизни не видела ничего подобного. Вторая половина зала была по величине такой же, как и первая, но отсутствие мебели делало ее зрительно больше. Она не была ничем освещена, лишь лунный свет, проникавший через огромное окно на противоположной стороне, чертил дорожки на гладком полу и выхватывал куски драпировки на стенах.
Драгоценное мерцание свечей за спинами Николь и Джеральда создавало своеобразный эффект ореола вокруг их тел. Темные волосы молодого человека отливали золотом от теплых огоньков, но его гордый профиль уже серебрила луна. Девушка различала собственную тень в дрожащих отблесках света на полу, и ей казалось, что она попала в призрачное царство, где нет ничего твердого и постоянного, где границы размыты и не видны глазу простого смертного… Одно было незыблемым в этом мире – крепкая теплая рука мужчины, о которую можно было опереться…
– Пойдемте, – шепнул Джеральд и мягко потянул Николь за собой.
Они медленно подошли к окну. Слабый золотистый свет остался далеко позади, он слабел с каждым шагом, пока Николь и Джеральд полностью не оказались во владениях холодной луны.
Джеральд подвел девушку к высокому многостворчатому окну, утопавшему в каменной стене. Глазам Николь открылся прекрасный пейзаж, залитый мягким лунным светом. Было светло, почти как днем, но все же краски были не так резки и отчетливы. В нежном освещении далекие мрачные холмы словно таяли, а горные провалы темнели бархатной чернотой.
Внизу виднелся мощеный двор замка, и ощущение безграничной свободы заставляло сердце замирать от восхищения. Человек воздвиг крепость на вершине горы, укрылся каменной кладкой, зарешетил окна, забил надежным железом двери, но не смог подчинить себе эту изрезанную горами долину, пологие склоны холмов, извилистые речушки, деревья, ослепительно прекрасные в своей мрачной основательности…
– Это… невозможно, – выдохнула Николь.
– Вы совершенно правы, – раздался торжественный голос Джеральда. – Словами не выразить чувство, которое охватывает при виде такой красоты. Разве ее можно продать?
Николь молча покачала головой. Нет в мире цены, способной компенсировать расставание с чудом. Владеть красотой и променять ее на банковский чек? Это было бы святотатством…
Вдруг на яркую полную луну набежала небольшая тучка, одна из тех, что вечно висят над Карпатами. Вид за окном моментально преобразился. Он больше не вызывал благоговейного восхищения. Он настораживал и смущал. Очертания холмов и деревьев стали более резкими и темными, они словно надвинулись на замок. Умиротворение, которое разливала по холмам луна, сменилось ледяным страхом. Легко было представить себе, как отвратительные порождения ночи рыщут по этим горам, сея в сердцах людей ужас и горе. В этих местах даже в наше прагматичное время рука сама невольно тянется к распятию, дарующему эфемерное ощущение защищенности…
– Страшно, не правда ли? – проговорил Джеральд зловеще. – В моем замке самый закоренелый скептик испытал бы первобытный ужас. Среди местного населения он до сих пор пользуется дурной славой.
Было что-то в голосе Джеральда, что заставило каждый мускул в теле Николь напрячься. Она собрала все силы в кулак и, повернув к нему голову, мужественно спросила:
– А вам самому не страшно оставаться здесь в одиночестве?
– Почему мне должно быть страшно? – усмехнулся он, обнажив до самых десен крепкие белые зубы. – Разве я не прямой потомок того самого зловещего Дракулы, легендарного вампира?
Сковывающий ужас сжал сердце Николь. Джеральд смотрел прямо на нее, и яркий свет луны, выглянувшей наконец из-за облака, сыграл злую шутку с его глазами. Из темно-карих они превратились в стальные, отливающие ледяным серебром. Холодные, безжалостные, нечеловеческие глаза на бескровном горбоносом лице изучали ее, проникали в самые дальние тайники ее души, вытаскивали на поверхность ее страхи и комплексы. Разум Николь свернулся в комочек не больше горошинки, а душа стала походить на дрожащего кролика. Колени девушки подогнулись, она в панике бросила руку Джеральда, за которую до сих пор держалась, и изо всех сил замолотила его по груди кулачками.
– Аааа! – сорвался с ее губ вопль отчаяния, который эхом разнесся по просторному залу и затих где-то у потолка.
Примитивный ужас раздирал Николь на куски. Она перестала мыслить и рассуждать, она могла только отчаянно сражаться за свою бессмертную душу с темными силами, напавшими на нее…
Очнулась Николь от резкого запаха. Что-то горело в непосредственной близости от нее, и девушка с трудом разлепила глаза. Остро пахнувший предмет оказался кусочком обуглившейся бутылочной пробки, насаженной на нож. Пробка маячила в сантиметре от носа Николь, и девушка несколько секунд завороженно наблюдала за ней.
Постепенно она пришла в себя. Она сидела в глубоком кресле у камина, в котором жизнерадостно потрескивал огонь. Ее ноги были заботливо укутаны пледом, а на коленях перед ней стоял Джеральд и держал нож с пробкой у ее носа. Николь вспомнила, что произошло между ними, и инстинктивно подалась назад.
– Слава богу, вы пришли в себя, – с облегчением сказал Джеральд. – Я уже начал бояться…
Он не договорил, встал с коленей и положил нож на каминную доску. Николь поджала под себя ноги и настороженно следила за ним.
– Простите меня, Николь, – сокрушенно пробормотал Джеральд, опять опускаясь перед креслом на колени. – Не знаю, чем я думал, когда так ужасно пугал вас. Поверьте, я сам испугался не меньше, когда вы внезапно потеряли сознание.
– Я… я упала в обморок? – с удивлением пролепетала Николь.
– Да. И я еле привел вас в чувство. Пришлось даже пробку поджечь.
Лицо Джеральда дышало таким раскаянием, что сердце Николь оттаяло. Как выразительны становятся его черты, когда их освещает нежность, невольно подумала она и совершенно смутилась.
– Я прекрасно понимаю, что должна испытывать впечатлительная девушка в этой… гм… обстановке, – вздохнул он. – Но не смог удержаться от соблазна немного подразнить вас… Скажите, Николь, вы простите меня когда-нибудь?
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |